"Вся жизнь моя пришла и стала рядом..."
Арсений Тарковский
Я, Буслов Валерий Иванович, родился в городке Болотном в семье простого рабочего 11 февраля 1955 года. Учился в местной школе № 4. После получения аттестата о среднем образовании трудился в «Межколхозстрое» разнорабочим и столяром в НОД-ОРС-З в родном городе. Служил в Забайкальском крае: в начале в Чите, а затем в учебном подразделении, которое располагалось в четырех километрах от бурятского поселка Дацан, где проходил обучение на командира расчета станкового противотанкового гранатомета СПГ-9, а затем в городе Могоче в одинадцатой отдельной десантно-штурмовой бригаде, о которой тогда же написал песню.
Моя память сохранила от нее только пару строк:
Гордись, что ты являешься солдатом
Могочинской бригады штурмовой.
В советской армии заочно окончил школу военкоров при окружной газете «На боевом посту», в которой опубликовал одну юмореску и более полусотни заметок.
Уволившись в запас в звании старшины, устроился на работу в военизированную пожарную часть № 3 города Владивостока и без отрыва от производства, то есть службы, с отличием окончил рабфак при Дальневосточном государственном университете и был зачислен на факультет журналистики. Проучился на нем два года и почувствовав, что меня пытаются подогнать под прокрустово ложе партийности, без сожаления покинул его. Через несколько лет, не готовясь, сходу поступил на юридический факультет этого же универсиета. И опять же через два года, взяв то, что было можно захватить с собой ценного, оставил стены альма-матер. Четыре года изучал политэкономию, но только не бред сивой кобылы - социалистическую, а капиталистическую, ростки которой, как трава сквозь асфальт, прорастали сквозь сплошной пресс идеализма, неся отдушину в мир раболепия - реальный, а не надуманный, материализм.
Дополнительно посещал факультеты филологический и исторический. При этом ни одного диплома не получил, ибо занимался для конкретных знаний, а не для корочек и не для переноса чьего-либо дикого маразма, не имеющего ничего общего с реальной жизнью.
Еще спустя несколько лет поступил в университет марксизма-ленинизма при доме политпросвещения, потому что по экономике, философии и психологии там преподавали лучшие специалисты своего дела краевого уровня Приморья. Четыре года слушал лекции по философии и психологии. Несмотря на то, что я откровенно игнорировал все партийные дисциплины, мне выдали красный диплом, в котором были сплошные пятерки.
С момента окончания средней школы продолжал заниматься самообразованием по основным предметам негуманитарной направленности: астрономии, физике, религиоведению и так далее. Внимательно следил за разного рода новинками в огромном океане человеческого знания.
С десяти лет познаю поэтическое и пишу стихи.
Печатался в газетах «Путь Ильича», «На боевом посту», «Сельский труженик», «Наши новости», «Советская Сибирь», «Ленинец», «Звезда рыбака», «Комсомольская правда», в журнале «Пожарное дело» и в книге воспоминаний, посвященном памяти Владивостокского художника Андрея Владимировича Камалова, поэтических сборниках "Я люблю свои места родные", "Минувших лет святая память", а также в маленьком избранном Павла Лаврентьевича Макидона "Дети войны. Стихи и проза". Новосибирск-Болотное-Киевка, 2001-2006 годы.
Более года работал корреспондентом в районной газете «Наши новости».
Был октябренком, пионером, членом ВЛКСМ, членом КПСС, секретарем партийной организации пожарной части №3, членом ревизионной комиссии Фрунзенского райкома КПСС, поэтому эту идеологическую кастовую систему знаю не понаслышке, а изнутри во всей ее истинной «красе».
Был членом общества психологов СССР и депутатом Фрунзенского район Совета депутатов города Владивостока.
Диплом Первой степени в номинации "Литературоведение" (за произведение "Перед кисельными берегами" (к столетию со дня рождения Михаила Кубышкина) - http://www.stihi.ru/2020/02/25/1962. Награждается Лауреат шестого Литературно-художественного конкурса имени П.П. Дедова 2019 года.
В данное время нахожусь на пенсии, но продолжаю заниматься дилетантством: познанием основных проблем реальной жизни - человек и власть, человек и собственность, человек и совесть, человек и Родина, человек и РОССИЯ. В этом меня не интересуют разного рода «измы», ибо и при капитализме, и при социализме, и при любой другой общественной формации всегда был и будет центральной фигурой человек во всем своем естественном обличии и самоценности.
В САНЯХ ПОКАТАТЬСЯ В БЛИНАХ ПОВАЛЯТЬСЯ
В первое воскресенье марта, в селе Турнаево Болотнинского района, чистые и звонкие девичьи голоса русской народной песней встречали воеводу Храброго и Масленицу, Авдотью Изотовну, Дуню Красную. И пошёл разворачиваться праздник, символизирующий начало новой жизни.
«Ярило милость явил нам», - радовались наши предки, поклонявшиеся Солнцу. Блин, его символ, дошёл до нас и стал главным атрибутом заключительного дня «сырной седьмицы», после которого начинается Великий пост.
Загадки, катание в санях, хороводы, живой ручеёк в «Золотые ворота», веселье, смех и другие потехи разного рода, пробуждая азарт сотворчества, приумножали участников развернувшегося гулянья. Не остался в стороне даже конь Орлик. Когда шли частушечные состязания, он на своём лошадином языке излил Душу в этой фольклорной малой форме.
Маша Гуленкова на импровизированной сцене народного театра представила кукольных персонажей Петрушку, Матрёну Ивановну и капрала. Морозец покусывал её пальчики, но она достойно выдержала это испытание и довела представление до конца.
Праздник ширился и рос. Вот в круг померяться силой стали выходить красны молодцы. Не утерпел и семидесятитрёхлетний Иван Григорьевич Бояров. Посостязался с молодыми и показал, что есть ещё порох в пороховницах.
У подростков и юношей кровь раззадорилась. Пошли в ход кулачки. А тут и – стенка на стенку. Результат – куча мала! Но это что по сравнению со взятием снежной крепости! Под крики и визг её штурмовали не только дети, но и взрослые. Масленицу захватили, а затем по устоявшейся традиции подвергли сожжению.
Долгое время не смолкала гармошка Александра Ивановича Козырева. А Душой и затейницей всего этого возродившегося народного гулянья была Татьяна Сергеевна Рублёва, которая с ученицами и учениками Болотнинской Серафимо-Никольской школы традиционной русской культуры и основной образовательной Турнаевской школы подготовила его.
И была Масленица честная, весёлая, широкая, но не пьяная.
Районный околоток Болотное РОССИИ.
ЗИМУ ПРОВОЖАЛИ, ВЕСНУ ВСТРЕЧАЛИ
В субботу, ровно в полдень, на площади Болотнинского Дома культуры имени Сергея Мироновича Кирова раздался голос глашатая:
-Всем! Всем! Всем на праздник! Зиму провожаем, весну встречаем… Подходи по одному, а мы расскажем, что к чему!
Зазвучала музыка. Малышня и взрослые подтянулись к сценической площадке, и развернулось театрализованное действо «В царстве царя Гороха».
Собравшихся вышел поприветствовать сам голова муниципального околотка Юрий, свет Гаврилович:
-Дорогие и многоуважаемые болотнинцы, - сказал он, - в этом году зима выдалась суровая, и, наконец-то, мы дождались её окончания. Давайте же проводим нашу гостью и с хорошим настроением встретим весну!..
Перед зрителями один за другим начали появляться хоровые и танцевальные коллективы. Пошли разнообразные конкурсы, игры, самыми активными участниками которых стали дети.
Зима с помощью мокрого снега попыталась помешать всенародному веселью и гулянью, но не тут-то было! Под задорный голос: «Будем праздник продолжать, будем чучело сжигать!» - заполыхал символ зимы, а вокруг пламени мигом организовался хоровод, заструились «Живые ручейки»…
Наконец-то, дошла очередь и до тез, «кто не замёрз совсем» - до испытания удали молодецкой. Тут уж в перетягивании каната, в поднятии двадцатичетырёхкилограммовой гири постарались не уронить своё мужское достоинство ребята постарше.
Затем слух собравшихся потчевали озорные частушки, после которых состоялась «Весёлая рыбалка» и выявление с помощью аукциона «Кота в мешке». Но самое большее внимание привлекло лазание на столб за беспроигрышными номерками. Были случаи, когда эту процедуру проделывали по двое: один за другим. Сложность заключалась в том, что на обратном пути первому ловкачу необходимо было разминуться с тем, кто поднимался следом. И это удавалось, как удался и сам праздник!
Городок Болотное России
ТАТЬЯНА, ИЛИ ЭНКИДУ ХХ! ВЕКА
Рассказ Михаила Александровича Тарковского «Таня» (так сам автор определил жанровую суть творения своего) не может при прочтении не вызвать недоумения, потому что назван он женским именем, а вот повествование ведёт литературный герой, которого тётя Надя поименовала, по его восторженному восприятию, «Миса». И вся закавыка даже не в том, кто выступает рассказчиком, а в том, что самой-то виновнице уделён такой махонький уголочек внимания, что она, на первый поверхностный взгляд, ну никак не может претендовать на роль героини данного произведения. Например, своей тёте Наде повествователь отводит в несколько раз больше места, чем Тане, с которой встречался три раза… При всём при том разнообразит рассказ своим воспоминанием, её сном и даже анекдотом-письмом «из славящегося непролазной грязью Верхнеимбатска». Себя, любимого, тоже не обижает в этом отношении и фактически в таких же повествовательных пропорциях отстоит от старушки-родственницы. И всё это вмещается в берега всего лишь четырёх страничек.
Сразу же заявляю, что эстетствующей гурманной братии здесь абсолютно делать нечего. Это не их поля ягодка, ибо рассказ написан в лучших традициях русской классической литературы. И если уж касаться жанра повествования, то это совсем не рассказ, а по своей сконцентрированной глубине философская поэма в прозе.
1.
«У Тани была чистая кожа, копёшка пушистых волос и щедрая улыбка, от которой прищуривались глаза и получалось выражение, будто она совершенно всё понимает» - вот так с первых же строк представлена нам героиня, о которой далее описательные скупые фрагменты разбросаны по всему тексту, и передаются Мисей через свой рассказ, сдобренный воспоминаниями и личными искренними ощущениями.
Их первая встреча происходит в тот момент, когда племянник, прибывший в Селиваниху заготовить на зиму дров для тёти, «ссадил палец и заматывал его изолентой». И тут «неизвестно откуда возникла вдруг стройная девушка в ярко-синей майке». Это и была Таня, которая, «увидев его занятие и не дав возразить, убежала и тут же вернулась с бинтом и пузырьком перекиси водорода».
Сразу же спотыкаешься о «вдруг», на наличие которых в текстах Фёдора Михайловича Достоевского обратил внимание Юрий Фёдорович Корякин, и о ту мгновенную реакцию, что проявила Таня, как будто бы спешила выполнить вековой сущностный женский долг, перед раненым своим защитником. Подтверждением служит описание повествователя: «…она старательно перевязывала мне палец, отфыркиваясь от комаров и болтая как со старым знакомым», тем самым как бы психологически успокаивая потерпевшего и вселяя в него уверенность, через свою речевую поддержку. Момент абстрагирования пройдёт несколько позже, когда она, обратив внимание на конкретику, пошутит: «С такими руками только к женщине и подходить». Это одновременно и комплимент, и намёк, и неизбывная тоска по ласке, любви, по сильному мужскому плечу…
Как же повёл себя в данной ситуации наш герой? Миса предельно честен в своих описаниях, в которых он всё же ближе не Льву Николаевичу Толстому, а Александру Сергеевичу Пушкину: «Вид у меня был не самый подходящий для знакомства: мокрый от пота чуб, засаленная куртка, сизые руки и полные опилок отвороты сапог…» Раз с эстетической стороны данная встреча не соответствует его представлениям, внутренним канонам, то и воспринимается она как проходной рядовой случай: «Я наблюдал за бирюзовым жучком, ползущим по её загорелому предплечью… пахло от неё какой-то ароматической комариной мазью…» Поэтому и шутка насчёт его рук пропускается мимо ушей, не запоминается им в точности и передается нам с уточнением «вроде».
Не найдя взаимных точек соприкосновения, Таня «убегает по своим экспедиционным делам» и возвращается, когда Миса закончил свою работу и отпихивался от берега, чтобы на моторке «поехать домой в Бахту». Она появилась на угоре и помахала ему рукой. Вот тут-то в нём проснулось позднее зажигание, и он, проявив браваду, свою романтическую суть, «отъезжая, заложил крутой вираж, вывернув из-под борта валик упругой воды с белым гребешком».
Всколыхнувшись, отозвалась Душа: «Пел за спиной мотор, нёсся мимо каменистый берег с островерхим ельником, светило солнце, и всю дорогу в серебристых брызгах у кормы стояла, как приятное воспоминание, маленькая радуга».
Михаил Александрович Тарковский на протяжении всего произведения не скупиться показать явную поэтичность натуры героя своего творения. И хотя он сам пишет стихи, но, следуя давней классической традиции, выразившейся в творчестве и Александра Сергеевича Грибоедова, и Александра Сергеевича Пушкина, и Михаила Юрьевича Лермонтова…, конкретно отстраняется от своего литературного героя тем, что он у него не Михаил, а всего лишь «Миса». И этим самым подчёркивает не только его наивность, инфантилизм, но и детскость.
2.
Вторая встреча фактически ничего нового не внесла, а лишь только усилила и отдалила нашу парочку друг от друга. Правда, всё это показано через одну сторону: сторону повествователя, который совершенно противоположного мнения: «…сидя в тракторе, я всё продолжал улыбаться, чувствуя, что не ошибся в своих предчувствиях, что наконец возникло между мной и этой почти незнакомой девушкой нечто необъяснимое, зыбкое, как те осинки в сизой струе выхлопа, но одновременно реальное и очень созвучное происходящему в природе и во мне…»
В действительности же трещина между ними только расширялась и углублялась. Вот, управляя трактором и увидев на крыльце Таню, Миса «щёгольски тормознул, вылез из кабины, поздоровался и спросил воды». Девушка протянула ковш и предложила пообедать. И, хотя у героя «вовсю колотилось сердце», но он сдержался и, кося под взрослого, ответил, что ему «шибко некогда, что, если угостят, попьёт чайку». На кухне они остались вдвоём.
Разговорились. И опять, как в первый раз, Миса свою собеседницу не слышал, потому что в его памяти осталось следующее: «Таня что-то спрашивала – об охоте, о моих друзьях, о Енисее», то есть о конкретной жизни, чтобы в ходе беседы поглубже узнать человека, с которым пришлось встретиться, и, естественно, не могла ведать, побудительного интереса противоположной стороны. А эта противоположная сторона просто-напросто «умилялась городской неточностью её речи, хотела её поправить и вытереть её локоть, который она испачкала в саже, возясь с печкой». Но ни того, ни другого не было сделано.
Михаил Александрович Тарковский очень скуп в средствах повествовательного выражения, но зато до предела точен и преподносит такую структурную организацию материала, что творение перерастает рамки своей жанровой заданности и обретает крылья высокой поэтической дерзновенности, где каждое слово через свою многогранную значимость высвечивает единую всеобъёмность симфонической архитектоники.
Согласитесь, что данное произведение вполне может сойти за развёрнутую дневниковую запись, может со спокойной совестью оставаться в своей заданной жанровости, то есть рассказом; стихотворением в прозе его делает специфическое «лица необщее выражение»… А что же заставляет говорить о философской составляющей и уже о поэме? Как раз вот эта городская неточность в речи Тани! Самый интересный момент во всём повествовании! Нет ни терминов, ни понятий, а наличествует такая философия, которая заставляет погрузиться в далёкие глубины исторического бытования.
По представлению Мисы дрова колят. И это действительно так. Но так в пределах появления металлического топора, при котором стало это возможно. До этого же их рубили. Рубили многие тысячелетия и каменными топорами, и металлическими. Кто здесь прав, а кто нет, ответить однозначно проблематично и сложно. Поэтому патологично выглядит эта правильность в том контексте, в котором она проявляется. Это для меня с первого прочтения было ясно, как белый день. Обратила же на себя внимание и заставила задуматься глубина исторической памяти деревенского жителя и городского, которая-то в этой правильности-неправильности проявилась с особой отчётливостью и заставила вспомнить и рассказ Василия Макаровича Шукшина «Срезал» и его знаменитых чудиков. Рассуждения привели к Толковому ЖИВОМУ Великорусскому словарю Владимира Ивановича Даля, богатство и значимость которого не удалось превзойти ещё никому и ничему. Удивляют здесь глубинные сущностные прозрения народной мудрости, в представлениях которой Вселенная – свет и одновременно мир. Мы к этому со всем своим уровнем познания только ещё начинаем подходить, а это уже за несколько веков было известно…
Это вершинное проявление, с которого и пошло скатывание вниз. И до чего же мы дошли, докатились? В Болотнинской районной газете «Путь Ильича» за 1948 год я нашёл интересную заметку, в которой руководство сельской школы просило у предприятия-шефа из города гвоздей для ремонта. Им ответили, что в данный момент в наличии оных нет, и предложили деньги, чтобы их купить, с соответственным предоставлением подотчётного документа. В ответ полетела критика о бюрократии, о том, что предприятию ничего не стоило запустить станок и произвести необходимое количество гвоздей, ведь для этого и создано оно.
По понятию деревенских жителей всё легко и просто. Предложи им в июле посеять пшеницу и вырастить урожай, они просто-напросто покрутят пальцем у виска и разговаривать не станут. А тут – бюрократия!.. То или иное предприятие создаётся не только для производства чего-либо, но и для получения прибыли, поэтому вопросы рентабельности, себестоимости товара, самоокупаемости… стоят во главе угла. Не будь этого, оно однозначно вылетит в трубу, и его труженики окажутся без работы и заработка. Поэтому и был предложен выгодный вариант. Шефы выполняли с наименьшими потерями свои обязательства, а школа получала необходимые гвозди. Тем самым бы и осуществлялась та реальная смычка деревни с городом…
Поверхностное же понимание, как с той, так и с другой стороны, законов бытования и привело как раз к тем диспропорциям, которые на данный момент и существуют не только в производственной сфере, но и в социальной, и в общественной…
Этому поспособствовала и мутация совкового пошиба, что «кухарка может управлять государством». Вот и вышло в реальности, что сегодня чуть ли не каждый – это великий политик, чуть ли не каждый президент, что, не учась, не познавая, можно легко и просто разрешать сложнейшие вопросы, которые ставит парадоксальная жизнь. Таким, например, способом: «Нет человека, нет проблемы…» Годы проходят, но оказывается, что миллионов угробленных людей действительно нет, а вот сами проблемы стали ещё острее, ещё неразрешимее, ещё парадоксальнее…
Об этом свидетельствует и наш современный язык: была Ладушка, а теперь чувырла, чувиха, тёлка…
Но вернёмся к нашим героям.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ВЛАДИВОСТОКА ПРИМОРСКОГО КРАЯ РОССИИ
3.
К третьей встрече Миса готовился особенно тщательно. Во-первых, он заручился поддержкой потусторонних сил, то есть увидел благоприятный сон о том, что он тать. Тётя Надя из пересказанного видения вывела, «что значит будет «кака-то прибавка». Во вторых, после четвёртой рюмки спирта наш герой, наконец-то, «понял, что уже не сможет не попросить у Тани адреса». .. Прошло бы лет пятьдесят до него бы, наконец, дошло попросить что-нибудь посущественнее!
Если бы Николай Васильевич Гоголь или Михаил Ефграфович Салтыков-Щедрин были бы живы, они бы позавидовали той простоте, с какой Михаил Александрович Тарковский наполнил сарказмом и гротеском сцену подготовки к последней встрече!
Вот как описывает её повествователь:
«Адреса Таня не дала. Она посмотрела куда-то в сторону и сказала трезво-манерным голосом: «Зачем тебе адрес?» - и ещё что-то добавила насчёт флирта, который с ней «не пройдёт». Таня уже во второй встрече своим чутким сердцем всё уловила, поняла, распознала однополушарного эгоиста, эстета, праведника и теперь этому пустоцвету жизни дала сногсшибательный отпор всего лишь одним импортным словом «флирт». Это слово, несомненно, как бельмо на глазу, во всём контексте повествовании, но точно по своей смысловой нагрузке в выражении суетного, а значит пошлого.
Так инфантильный поэт, по выражению Александра Александровича Блока, «отнимающий аромат у живого цветка», не стал татем (Татьяна – тать Ян а?), а Таня (имя Татьяна (стар. Татиана) происходит от древнегреческого слова “татто” - устанавливать, определять и означает устроительница, учредительница, повелительница, устанавливающая, поставленная, назначенная): первая часть слога нас отсылает к слову «тата» - отец, а вторая – к слову «няня», не стала хозяйкой и одновременно нянькой для подвернувшегося великовозрастного дитяти.
Сам Михаил Александрович Тарковский всецело на стороне своей героини. Свою позицию он чётко выражает через название произведения. Но он не оставляет и без надежд своего литературного тёзки.
Мы не знаем, как воспитывался Миса, сколько ему лет, но зато явно видим те перекосы жизни, которые его сделали таким, каким он перед нами предстал со своим однополушарным мышлением и праведнической позицией романтика-рационалиста. Ведь он словесные ошибки тёти не замечает не только потому, что она родственница, но и потому что она романтический поэт-одиночка, и представительница старинного уклада жизни, которая, к тому же, признаёт его творчество: «Молодец, Миса, хоросо составил!» А значит воспринимает жизнь не во всей противоречивой полновесности, а выборочно, избирательно…
Что же вселяет надежду, что литературный герой, как более четырёх тысячелетий назад месопотамский Энкиду, познав блудницу (то есть изнанку жизни), совершил множество подвигов, пойдёт именно этой дорогой? Это его искреннее повествование, в котором он отстаивает суверенное право быть самим собой и поэтому предстаёт пред нами в своей голой сущности. И ещё то, что он «убедил себя, что САМ испортил всё своей жадностью».
Несомненно, романтик-мечтатель Михаила Александровича Тарковского свои корни берёт от петербургского мечтателя из «Белых ночей» Фёдора Михайловича Достоевского, у которого есть счастливый соперник. Соперник есть и у Мисы. Этим соперником является ЖИВАЯ жизнь. Вот почему «изнурительная красота Енисея», «одинокое существование» стремят его в Селиваниху, где начинается «свободная жизнь». Эта, правда, жизнь подействовала на него опьяняюще, но зато открыла «изредка сходящиеся створы, которые и ведут», кого для тяжкого пути познания её, а кого для возврата своего долга: того аромата цветка, который отнял или по своей неопытной торопливости, или по своему не знанию, или просто по глупым гримасам бытования.
8-10 февраля 2012 года.
Городок Болотное НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ России.
Я исписал не две, не три тетради
За десять лет, прошедшие с тех пор,
Когда я взял одной забавы ради,
Взял и завел с тетрадкой разговор.
Как с близким другом вел я с ней беседы,
Как никому ей тайны доверял:
Все горести и радости, и беды
Мой голос ей одной передавал.
Держалась долго моя дружба с нею:
С той первою тетрадью,
Что со мной, так говорила, как я не умею,
И не умел беседовать с другой.
1975 год.
Наш Болотнинский музей
,
Словно римский Колизей:
Потрясает содержаньем
Представления гостей.
Здесь возможно на подножку
Глюка времени вскочить
И отправиться в дорожку,
Что нельзя вообразить.
Всё конкретно, всё по чину:
Хочешь жги в избе лучину,
За куделью попряди
И за плугом походи...
Покачай с ребёнком люльку,
Оцени нагана пульку.
Облачися, сбросив шмотки,
В самотканые надёвки.
…В уголок, где воют волки,
Войти жутко без двустволки.
Но куда страшнее весть:
-Мамонты бродили здесь...
Было это, говорят,
Двадцать тысяч лет назад.
…Вот с бочоночком медведь
(Любо дорого смотреть!),
Как откроет Мишка кран,
Враз наполнится стакан
Влагой в цвет под наше Солнце,
Что амброзией зовётся.
Выбирай на вкус товар,
Музей – это не базар!..
Создан он не торговаться,
А всем прошлым проникаться,
Чтоб напрасно не гадать
Там, где надо точно знать
И грядущим прозревать!
РОССИЙСКАЯ ТАМАРА
Не философский ли вопрос
Тебя поднял сегодня рано
Что даже приумолк хондроз?..
И это явно очень странно.
И не понятно ко всему,
За что подобная расплата,
Зато занятье есть уму
Пока безмолвствует палата.
Пока ещё палата спит,
И нет причины для азарта,
Но сердце, сердце говорит:
Сегодня день Восьмого марта.
Сегодня женский светлый день
Открыт всё время для пиара,
И помешать не смеет тень
Тебе, Российская Тамара!
ХХХ
Пусть будет так! Пусть будет так!
Как ты сама решила,
Когда волна была гамак
Для звёзд и для светила.
Когда мы берегом с тобой
Неспешно возвращались...
Ты обещала быть судьбой,
Но мы - не целовались!
XXX
Баритон Петра мне слух ласкает...
Танго с Таней - это не вопрос!
И от счастья сердце замирает
В окруженьи романтичных грёз.
Но смущает Лещенко, однако,
Двойником, что всё ещё поёт,
Извлекая почести и благо,
Свой талантом меря огород!
XXX
Сколько раз бывают в жизни встречи,
Что затем нас за собой ведут:
Окрыляют вдохновеньем плечи
И ответить всей Душой зовут!
Праздник продолжается романсом...
Как прекрасно всё-таки творить
И бразильским карновальным танцем
Новый конкурс взять и замутить!
20 февраля 2012 года.
ХХХ
Победа - есть желанный плод:
Награда из наград!
В твоём лице к ней шёл твой род
И тот, кто ей не рад.
Она досталась по борьбе...
И зависть - это враг,
Который не давал тебе
К ней сделать важный шаг.
19 февраля 2012 года.
ХХХ
Мы суетой сует в упряжке моды
Шагреневую кожу уменьшаем,
Чуть что крича и требуя свободы,
Которою себя ж закабаляем.
Для мишуры и юности не жалко:
Ведь так соблазн пленителен собою,
Что даже перед ним ничто гадалка,
А старость вовсе где-то за судьбою
15 февраля 2012 года.
Влюблённые воркуют голубками...
И посторонний ни к чему буксир:
Они в друг дружке разберутся сами,
Чтоб строить свой, а не заёмный мир.
Им вместе жить, растить детей... И счастье
Приумножать взаимною страдой...
А происки, нашествия ненастий
Встречать отпором - крепкою семьёй!
14 февраля 2012 года.
Не хотел бы залазить я в Душу Высоцкого,
Не хотел бы я даже её примерять...
Ничего бы не взял у Владимира плотского:
Ведь с процентом затем нужно всё возвращать.
Мне хватает того, что сегодня имею...
Что имею, то трачу по воле своей
И не гну пред хозяином рабскую шею,
Потому что не раб я у модных вещей!
1 февраля 2012 года.
"Если враг пойдёт на Русь, не выйдем
Из-за новогоднего стола",
А, подняв бокалы, дружно выпьем,
Чтоб метель-Сусанин замела!
Выпьем раз. Поднимем тост второй:
Так же дружно, как в Союзе жили,
Чтоб мороз ударил в полной силе,
Словно в сорок первом под Москвой
28 января 2012 года.
Я сейчас пред тобой,
Как на Страшном суде,
В своей правде земной
И во всей полноте.
Хоть пьянящий дурман
Окуряет мозги...
Отрезвит талисман:
"Предавать не моги!"
28 января 2012 года.
Наша Таня грусть не прячет:
Её имя (прочитать
По слогам) вопросом значит…
Только любый Ян – не тать.
Пусть он в жизни существует,
Тот вопрос, уже века,
Сердце девичье тоскует
По объятьям жениха.
24 января 2012 года.
Мне не чем шпагу выбивать,
Глазами не стреляю
И не стремлюсь в себя влюблять,
Кого я постигаю.
Я прост и даже не хитёр...
Но разве в этом дело,
Когда дуэль - не разговор...
И Анна бьётся смело!
12 ноября 2012 года.
Мне набираться не впервой
Не только водки, но и знаний...
А если уж объятий бой!..
То лучше - с амазонкой Аней!
Ведь если даже пропаду
В её пленительной любови,
То весь Душою не умру,
А жизнь продолжу в новой нови!
6 ноября 2011 года.
Флудить не любит Александер!
Он ставку делает свою
Не потому, что так азартен,
А потому что был в бою!
И жаба помыслы не давит,
И выбор искренний не жмёт...
Он словно бы с судьбой играет!..
Ему и слава, и почёт!
6 ноября 2011 года.
В виртуальном купаясь пространстве,
Пародируя всех на бегу,
Я себя обвинил в плагиатстве,
Ибо занял - отдать не могу.
И пред всеми открыто я каюсь,
И прощенье открыто прошу
Не за то, что безделицей маюсь,
А за то, что всех за нос вожу.
19 сентября 2011 года.
Мир полон слухов, сплетен и идей.
Вопрос один: откуда-де дровишки?..
Да просто страх сидит в сердцах людей,
Которые пред ним, как в лапах мышки.
Но чтоб его достойно покарать,
Одно есть средство - только точно знать!
Тогда боязнь исчезнет тени "Я",
И каждый станет верить лишь в себя!!!
17 сентября 2011 года.
Отвесно в небо вздыбились пилоны:
На Русский намечается прорыв...
Не дикостью, а шириной препоны
Несёт умам строителей залив.
Ещё работы, откровенно, много,
Но с каждым днём всё ближе, ближе срок,
Когда чрез бухту Золотого Рога
Протянет руку-мост Владивосток.
14 сентября 2011 года.
ХХХ
Скотинин сан стервозен сам собой!..
Скабрезностная суета сует
Спешит совокупиться со строкой,
Сопливя счастьем сатанинский свет.
Сереет соло старостью своей...
Стоп, Станислав! Стоп, Скопинов Сергей!
28 февраля 2012 года.
БОЛОТНОЕ
Графоманский перл
НЕ ПОЭТ Я, ГРАФОМАН...
Комеко Алексей.
---------------------------------------
ПАРОДИИ
1.
Ослеплен яркой вспышкой
Был, видно, объектив:
Представлен я мартышкой,
Того не заслужив.
Мой королевский гений
Всем может доказать,
Что Дарвин, без сомнений,
Пытался рифмовать.
Он вёл отбор, как веник,
(Ведь каждый хочет жить)
Писал стихи для денег,
Чтоб Музу ублажить.
... И объектив, конечно,
Такой же графоман:
Хватает всё беспечно,
Хоть это всё - обман.
13 сентября 2011 года.
Владивосток.
2.
Нет никаких сравнений...
И Пушкин не удел:
Единственный я гений,
А не простой пострел.
Не нужно и полемик...
Все ясного ясней:
Я главный академик
Самой Вселенной всей.
И потому с собою
Такой имею блат,
Что ни с какою мздою
Ты вовсе мне не брат.
14 сентября 2011 года.
ВЛАДИВОСТОРГ ПРИМОРСКОГО КРАЯ.
3.
Зреет и ширится сердца прозренье...
Я не скрываю: я весь на виду,
Как на виду и акт первый творенья
Энной эпохи в энном году.
Сохнет моя королевская милость:
Перлы заели, не нравится власть...
Только недавно случайно открылось,
Что и с неё можно больно упасть.
Гений Души раздвигает пространство,
Берег туманной надежды суля...
Брошу я всё и пущусь в графоманство:
Граф - не король, по ком плачет петля.
15 сентября 2011 года.
Город Владивосток.
4.
Не надо гения корить!
Хочу наглядно заступиться:
Он грудь подставил, чтобы жить
Могли другие и учиться.
Он смело бросился на дзот:
Один за всех... и без вопросов,
Услышав сердцем свой черёд,
Хоть был и вовсе не Матросов.
Он всем открыто говорил
Про графоманские замашки
И вдруг всей сутью удивил,
Когда Татьяне предложил
Свой перл, а не цветок ромашки.
16 сентября 2011 года.
Владивосток ПРИМОРЬЯ.
5.
АКРОСТИХ-ПАРОДИЯ
Прозренье озадачило слегка,
А, впрочем, было как-то очень не красиво:
Роясь, не знали эти облака
О том, что гений я, а не свиное рыло.
Детально им нельзя и рассказать
Историю, что ритм и рифму окрылило, -
Я сам себе позволил помечтать,
Меня ж по ходу вдруг и просквозило.
Оздоровляюсь: Гений - высоко,
Я на земле, и пенится пивко.
18 сентября 2011 года.
ВЛАДИВОСТОК.
ПАРОДИИ НА СТИХИ КОМЕКО АЛЕКСЕЯ
НА ГРАНИ СНОВ И МИРОЗДАНЬЯ
Стою один у Рубикона,
Хоть Юлий Цезарь не прельщает...
Пусть для иных он, как икона,
Которая себя не знает.
Стою в потоках размышленья.
Уж сделан шаг... Вперёд, элита!
Но тормозят меня сомненья -
Пример разбитого корыта..
14 сентября 2011 года.
Владивосток
2.
Какое, братцы, наважденье
Нашло сегодня на меня:
Как будто я на дне рожденья,
А на поминках вся родня.
Бывает, глючат не в пустыне
По полной Душу миражи:
Я по путёвке был в Пекине,
Но вот осматривал - Кижи.
И это часто происходит...
Как тут не сдвинуться с ума:
Ко мне любовница приходит,
Коснусь её, гляжу - кума!
Такое, братцы, наважденье
Ребром поставило вопрос:
Что это всё же - акт творенья
Или словесности понос?
15 сентября 2011 года.
Владивосток ПРИМОРЬЯ РОССИИ.
Болотное РОССИИ.