Город. В небе вороны. И вокруг тепло. Не по-осеннему легко и уютно.Вороны кричат. Но некого хоронить. Все еще живы, что бы уходить в такое нежное время. Люди шуршат листьями, перебирая ногами крошево; праздно шатаются по улице с фотоаппаратами и фотографируют белок. Они так отстранены от будней, что хочется прыгать вместе с детьми.
Пряный воздух влажных откровений прелой травы. Зазевавшийся парк, платина реки на горизонте. Там за голыми ветками тащится серое тяжелое войско облаков, нависшее над домами.
Что ж вы кричите, пернатые? Не кого будить. Все спят, погруженные в самих себя, в жизнь в октябрь...
Кто-то сидит на лавочке с дипломатом, термосом с чаем. Листает книгу или вчерашнюю газету, предаваясь томному ничегонеделанию. Потом откладывает чтиво на край. Хватается за термос, откручивает чашку с крышкой, наливает три четверти, закрывает, ставит термос обратно... Не спешит отпить, проверяя насколько горячий напиток.
Старухи кормят птиц хлебом. Жуют бутерброды, бросая куски наземь... О чем-то трещат меж собой. Шастают фотографы. Снуют синицы.
Город обнажается, проступая панельными скелетами и монументальными великанами. Но пока он еще живет крохами позолоченного и алого убранства, кичится сиянием капель прошедшего дождя на листьях...
Он смотрит со склонов на реку и вода уносит память по течению.
Камни помнят но молчат.
Вьется вниз мощеная дорога.