Жилище Нэйла находилось неподалеку от учебного корпуса, как раз через два моста от общежития девушек, откуда Джент так грубо прогнали, отказавшись войти во вполне нормальное студенческое положение. При чем все прекрасно понимали, что подобная ситуация возможна в любом, даже самом далеком и неизвестном уголке Вселенной, как и существование такой же нетерпеливой к чужим трудностям тари Банаки. И в данный момент трагические мысли Джент сводились к тому, что даже за тридевять метагалактик такая тари Банаки, чье имя на самом деле может быть и другим, не позволила бы выгонять будущее ахартарианской науки на улицу без еды и курток, зная, что ночные температуры не так приятны, как дневные, и что девушки могут замерзнуть и заболеть. Но, к счастью, Нэйл оказался рядом вовремя, и сейчас Джент думала вовсе не о пирожках, которые он ей обещал, а об уплате долга Банаки. Не жить же у ахета целую неделю, бессмысленно бегая по Эль-Хор-Сари в поисках заработка, которого вовсе может и не быть – кому нужны лишние хлопоты со студентами. На секунду ее посетила мысль отдать долг нэйловым мешком с димидианским чаем, но кому нужен этот чай, когда его в принципе можно легко достать по более низкой цене, слетав в отпуск на Димидиум, что может себе позволить не только тари Банаки, но и любой житель Ахартара, у которого есть корабль. Да и не любит Банаки чай.
«Деньги нужны немедленно, сию минуту, сию секунду», - думала Джент, но какой-то внутренний голос отзывался внутри головы о том, что в данный момент это вряд ли представляется возможным. Шагая вниз по мосту, девушка все больше погружалась в уныние, которое к тому же нагнеталось пасмурным небом, а тучи застилали весь горизонт, приказывая оставить надежду и пасть на колени, моля о спасении. Помимо серых туч на Джент давило воспоминание об ильмаре и неизвестном ей Одемане Хатэйхине. Что-то подсказывало ей, что эти двое вовсе не те, за кого себя выдают, и в будущем Хонтаро это обязательно поймет, несмотря на умелую ложь со стороны ильмаров. Что остается от дружбы у влиятельных людей, когда дело касается политики? Ничего. Остается либо принять эту политику, либо умереть. И насколько знала Джент, в этом случае вряд ли удастся скрыться на отдаленных планетах. Слава та еще отрава.
- Да перестань ты кукситься! – отрезал Нэйл. – Страшно на тебя смотреть, то ли ты кого-то убить хочешь, то ли сама убиться задумала. Не переживай ты так, все уладится! Переночуете у меня, ничего страшного.
- Нэйл… - голос Джент приобрел какие-то низкие нотки, - как мой глайдер?
Ахет поднял глаза в небо, рассматривая тучи и почесывая затылок. Правду сказать, он даже не понял, к чему она завела разговор о глайдере, но довольно-таки шумное средство передвижения Джент третий день лежало у него в ангаре, полностью починенное, и ожидало прихода хозяйки.
Дело в том, что три дня назад она одолжила глайдер Тайрэне, когда та спешила на занятия и могла опоздать, а с опаздывающими студентами в Институте высшего айсола, как и в Институте Джэнт, разговор короткий. К несчастью, подруга абсолютно не понимала, как работает треклятый глайдер, и что с ним делать, когда она доберется до института. Джент объяснила ей, что управление этой машиной осуществляется с пульта, который крепился к ее манжету на левой руке, а после прибытия на место назначения глайдер можно было отправить домой - в навигаторе записана схема кратчайшего пути от всех учебных корпусов Научного Центра до общежития. Еще и показала, какие кнопки жать на пульте управления, что Тайрэна запомнила примерно минут на пять, дальше же слова ахетонки вылетели у нее из головы, не оставив и следа. Точно так же вылетела из головы Джент необходимость дать подруге сам пульт. Через шесть часов они встретились у дверей общежития: Джент, уставшая от премудростей Хонтаро, и Тайрэна, с большим синяком на лодыжке.
- Привет! – поздоровалась пострадавшая.
- Привет, Тайри, - ответила Джэнт, - как дела? – Но вдруг заметила что-то странное. – А где мой глайдер?
- Я отнесла его к Нэйлу на ремонт. Эта ужасная штука, как всегда, тормозит прямо в стену!
- Что? Я же тебе объясняла: тормоз находится на пульте управления, а пульт управления… - Джэнт осеклась, вспомнив, что пульт так и остался у неё на манжете. – Ой…
- Вот именно… - Тайрэна скорчила недовольную мордашку. – Ты забыла дать мне пульт управления! И глайдер затормозил прямо в непробиваемую стену моего корпуса под дружный смех Намаланны и её подружек!
Мало того, на стене осталось большое черное пятно, которое охранники заставили Тайрэну оттирать в наказание. Историю о пульте и забывчивости они даже слушать не захотели. А Намаланна, само собой, тогда хорошо повеселилась, наблюдая, как Тайрэна, крича «Помогите!», спешилась с глайдера и ушибла лодыжку, а после раздался треск и взрыв.
Джент невольно вспомнила это и опять почувствовала вину перед подругой. Нэйл же опустил глаза и ответил:
- Он готов. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более осмотрительна...
- Не читай нотаций, - перебила Джент, - он нужен мне сегодня, я хочу слетать к тете. Придется… - она внезапно осеклась, вспомнив, что родственники абсолютно не интересовались ее положением, и вряд ли кто из них будет рад увидеть нуждающегося отпрыска клана Хетено.
- Не надо, - предупредил Нэйл, - нарвешься на скандал. Я что-нибудь придумаю.
- Ты здесь абсолютно не при чем. Я сама улажу свои дела.
«Вот ведь упрямая!» - подумал Нэйл. – «Ей помочь хотят, а она…Странная какая-то в последнее время. А я наверно идиот… Даже не хочу дать ей время подумать».
Оставив эти мысли за пределами своего внимания, Нэйл наконец-то подвел девушек к дверям дома, в котором жил. Ахет обитал в отдельной квартире на четвертом этаже, такие обычно имели аспиранты в начале своего пути, когда о доме мечтать слишком рано, а жить в общежитии уже нет сил.
- Глайдер у меня в мастерской, - сказал Нэйл, приложив ладонь к сканеру, - правда топливные кристаллы заканчиваются, придется где-то искать новые, иначе, Джент, забудь о полетах.
- Спасибо, что напомнил, - ответила девушка, - завтра слетаю за ними в Айрум.
- Я могу слетать с тобой, если захочешь.
- Нет. Одной мне будет спокойно, к тому же завтра у тебя испытания.
Нэйл обреченно вздохнул. Он очень сильно хотел провести с Джент побольше времени, чтобы хоть как-то отвлечь ее от неприятностей, но напоминание об испытаниях силовых полей вернуло его к мысли о работе, как раз на подходе к своей квартире.
- Ну вот, располагайтесь, - Нэйл открыл дверь и пропустил девушек вперед.
- Мы точно не помешаем? – осведомилась Джент. – Очень не хочется тебя стеснять.
- Нет, что ты. Моя крепость открыта для друзей. Пока это не похоже на то, о чем я мечтал раньше, но это вопрос времени.
- А о чем ты мечтал? – спросила Юнихина.
- Ооо… Я как-то раз запоздал с результатами исследований. Моя лаборатория ничего не отправляет для Хонтаро по сети, поэтому мне пришлось добираться до его фамильного особняка. Знаешь, Юни, когда я его увидел, то понял, что в моей жизни что-то пошло не так.
Фамильное гнездо клана Отайо, находящееся в горах за городом и правда поразило Нэйла своим вековым величием. Судя по всему, дом строился очень долго, и каждый потомок пристраивал к нему что-то новое, после чего особняк стал похож на дворец. Ринон рассказал ему, каким образом он был доведен до нынешнего состояния, в котором, правду сказать, последний потомок ничего не хотел менять даже несмотря на традицию. Шесть веков назад предок прямой ветви клана Отайо заложил в Коруанских горах фундамент центральной части особняка. Поначалу это был ничем не примечательный домишко местного провинциального аптекаря, но позже его сын достроил второй этаж, как раз проводив отца в последний путь. Спустя два поколения была достроена пирамида над центральной частью. Прадед Ринона был весьма зажиточным, поэтому позволил себе построить четыре увенчанных гербом клана башни для своих дочерей. Каждую башню обвивали ветви красного цитона, разросшегося за много лет подобно цветочной шубе, покрывающей строение. Дед и отец Ринона добавили к дому еще два крыла с пирамидами, используя их как ангары для личных кораблей. Сам же Ринон предпочитал ставить свой транспорт в центральную пирамиду, переоборудованную под взлетную площадку.
Но больше всего Нэйла потрясла великолепная оранжерея, расположенная за особняком. В ней росли не только ахартарианские растения, но и цветы Ильмарона – рыжие верты, карианские желтые иторы, достигающие двух метров в высоту, даже капризные юканские синие табераны, чарующий запах которых мог успокоить сердце в тревожные дни. Ринон мог гулять в ней часами, ведь, как он признался, это было его самым любимым местом.
- Он…любит…цветы?! – удивленно воскликнула Джент, слушая рассказ Нэйла о жилище суровейшего преподавателя института.
- Ну да, - ответил ахет, - а что в этом странного?
- Это бездушное чудовище, у которого атрофированы мышцы лица, формирующие улыбку, любит цветы?
- Джент, вполне возможно, что Хонтаро ценитель прекрасных вещей, - ответила Юнихина. – Если он никогда не улыбается и тиранит тебя по поводу доклада, который ты, кстати говоря, обещаешь принести при каждой встрече с ним, то это не значит, что он злой человек.
- Хочется в это верить, Юни… Иногда мне кажется, что я его жутко ненавижу, при чем раньше такого не было. Раньше он был моим кумиром.
- От любви до ненависти один шаг! – отозвался из кухни Нэйл. – Брось об этом думать, Джент! Лучше иди сюда и помоги мне!
Ахетонка не стала затрагивать эту тему дальше, к тому же всем уже не терпелось попробовать чай с пирожками.
Джент прошла на кухню, бросив взгляд на запертую дверь гостиной. Жилище Нэйла не было большим, оно состояло лишь из двух комнат – спальни и гостиной – и кухни с санузлом, справа от которого находилась дверь, ведущая в ангар, куда ахет ставил свой корабль. Освещение заменяли традиционные ахартарианские желтые фонари: Нэйл не любил яркого света по вечерам, а предпочитал тихое времяпрепровождение в полумраке. В гостиной он содержал свою небольшую лабораторию, так как иногда ему приходилось работать дома, поэтому ахет запирал этот участок своей квартиры от лишних глаз.
Cправка:
"местного провинциального..." - На территории бывшего сепаративного Ахетатона всего 25 крупных городов, все остальное населяемое пространство занимают провинции.