- Вам очень идёт это колье, - сказала девушка-продавец, одарив покупательницу профессиональной улыбкой.
Женщина полюбовалась на покупку, глядя в стоящее на прилавке зеркало. Изумрудное колье действительно было великолепным. Оно идеально подходило к зелёным глазам своей новой владелицы. Женщина плавно повернулась из стороны в сторону - и волшебные камешки заиграли, засверкали зелёными искрами. Замечательное украшение! Очень дорогое, но, ей - Богу, оно стоит этих денег. Гарику пришлось крупно раскошелиться, чтобы загладить свою вину. Двое суток он пропадал неизвестно где, домой пришел никакой, к тому же испачканный губной помадой.
Женщина расплатилась за покупку и покинула магазин. На улице она обернулась, чтобы ещё раз полюбоваться собой. В зеркальном окне магазина «Кристалл» отражалась роскошная, уверенная в себе дама, которой очень шло новое дорогое украшение. Мужчина лет пятидесяти стоял в нескольких метрах от женщины и пристально глядел на неё. Его убогая одежда и пришибленный вид красноречиво говорили о скромном состоянии кошелька. Женщина с вызовом посмотрела ему в глаза и усмехнулась: ну что ж, приятель, можешь полюбоваться на красивую жизнь, но только издали - это всё, на что ты можешь рассчитывать. Она повернулась и уверенной походкой хозяйки жизни направилась к своей машине. У кромки тротуара её ждал джип «Судзуки». Дама опять усмехнулась: тут, конечно, Гарик схитрил. Она просила у него «Лэнд-Крузер» - такой же, как у самого Гарика - но муж стал горячо убеждать её в том, что мощная громоздкая машина не к лицу такой изящной женщине. Другое дело «Судзуки». И она уступила. Хотя, ей кажется, Гарик просто сэкономил на этом. Но ничего, «Судзуки» тоже хороший джип. И проходимость у него отличная, хоть по лесу гоняй на нём. Женщина заняла водительское место и потянулась к дверце, чтобы захлопнуть её. В этот момент мобильник сыграл знакомую мелодию. Женщина извлекла телефон из дамской сумочки.
- Я слушаю, Гарик.
- Чем занимаешься, крошка? – услышала она голос мужа
- Трачу бабки, которыми ты расплатился со мной за свой грешок, – ответила женщина и весело засмеялась.
- Где ты сейчас?
- Я …
Связь внезапно оборвалась, и аппарат монотонно запищал. Так и есть: батарея разряжена. Чертыхнувшись, женщина швырнула телефон в сумочку.
- Простите! - раздался рядом мужской голос.
Она резко повернула голову влево и увидела мужчину, который минуту назад разглядывал её.
- Что вам нужно? - спросила дама с брезгливой неприязнью.
- Вы Вероника Слепнева? - он продолжал пристально смотреть на неё.
- Что вам нужно? - повторила дама свой вопрос.
- Мне надо поговорить с вами.
- А мне с вами не надо! - женщина взялась за ручку дверцы, но захлопнуть её не успела. Резким движением мужчина прижал к её лицу кусочек пропитанной чем-то ткани. Она схватила его руку, хотела оттолкнуть, но сознание вдруг затуманилось. Хозяйка жизни Вероника Слепнева медленно погрузилась в пустоту.
***
Машину сильно трясло. От этой тряски к горлу подкатывала мучительная тошнота. Но понять, что происходит, женщина не могла - мысли путались. На какое-то время сознание прояснилось, и тогда она увидела, как за окном мелькают деревья. «В лесу», - успела подумать Слепнева. От мелькания деревьев ей опять стало плохо, и она вновь провалилась в чёрную яму. Когда она окончательно пришла в себя, то обнаружила, что лежит на траве со связанными руками. Мужчина сидел рядом и курил. Машина стояла под сосной, тщательно замаскированная сосновыми ветками. Вероника попыталась приподняться, но накатившая дурнота заставила её вновь лечь. Казалось, что макушки деревьев и синеющие между ними небо медленно вращаются против часовой стрелки. Мужчина продолжал курить, искоса поглядывая на свою жертву. Сделав последнюю затяжку, он загасил окурок.
- Очнулась? - спросил равнодушным голосом. - Тогда пошли.
Он рывком поднял её на ноги.
- Куда? - Вероника с трудом задала свой вопрос - от резкого подъема у неё закружилась голова.
- Погостишь у меня.
Подталкивая пленницу перед собой, мужчина шёл следом. Минут через десять сознание Вероники окончательно прояснилось. Тошнота, головокружение и слабость постепенно исчезли, уступив место одному, но невероятно сильному чувству - страху. Она остановилась и, глядя с мольбой в глаза похитителя, жалобно спросила:
- Что вам нужно?
- Ты в третий раз задаёшь один и тот же вопрос. Правда, теперь уже совсем другим тоном, - усмехнулся мужчина - Придёт время - узнаешь.
Он опять стал подталкивать её в спину, не давая остановиться. Вероника послушно шла вперёд. От страха мысли в голове путались. А ей необходимо было сосредоточиться. Что ожидает её впереди - неизвестно. Возможно, у неё сейчас единственный шанс спастись, а она бредёт покорно, как овечка. А с другой стороны, в модных туфлях да со связанными руками в лесу далеко не убежишь. Что же делать?
Они шли очень долго. Относительно ровную местность сменяли спуски и подъемы. Иногда приходилось пробираться сквозь заросли кустов. Наконец, остановились на краю небольшой ложбины, дно которой густо заросло кустарником. На небольшом расстоянии друг от друга из кустарника в небо тянулись высокие сосны с густыми кронами.
- Ну, вот и пришли, - сказал похититель.
Когда они спустились в ложбину, за кустами между деревьев обнаружилось небольшое бревенчатое строение, которое с большой натяжкой можно было назвать домиком. «Ну, вот и пришли», - эхом отозвалось в мозгу Вероники. Ноги у неё подкосились, и она опустилась на траву. Теперь у неё не осталось шансов на спасение. Полными ужаса глазами она смотрела на похитившего её мужчину. Он молча сгрёб её в охапку и волоком затащил в дом. Помещение было тёмным и мрачным. Вместо окон в одной стене имелась щель в полметра длиной и шириной в толщину бревна. Часть помещения была отделена перегородкой. У правой стены домика в перегородке имелась дверь, которая на вид была массивной и крепкой. Сама же перегородка представляла собой ряд толстых жердей, расположенных друг от друга на таком расстоянии, чтобы между ними не смог пролезть человек. На полу камеры было постелено сено. Развязав пленнице руки, мужчина втолкнул её в камеру и запер дверь на замок. Потом он вышел из домика, оставив жертву наедине со своими страхами. Неизвестно, сколько времени Вероника сидела неподвижно, уткнувшись невидящим взглядом в одну точку. Вечерело. Свет, проникающий через окно-бойницу, становился всё более тусклым, и вскоре помещение погрузилось во мрак.
Наступившая ночь многократно усилила тревогу. В воспалённом мозгу рисовались жуткие картины. Нервы были натянуты так, что, казалось, ещё немного - и они порвутся. Забившись в угол, Вероника напряженно прислушивалась к любому шороху. Но нервное напряжение давало знать о себе, организм требовал отдыха. Незаметно для себя женщина уснула, свернувшись калачиком на постели из душистого сена.
***
Когда она проснулась, было совсем светло. Оглядев камеру, увидела на полу кружку с водой и миску с тремя вареными картофелинами. Почувствовав острый голод, Вероника быстро расправилась со скудным завтраком. Потом она села, обхватив руками колени, и стала обдумывать своё положение. Голова была светлой и ясной. Итак, что же с ней произошло? Кто этот человек, похитивший её? На маньяка он совсем не похож. Да разве стал бы маньяк кормить свою жертву? Нет, здесь что-то другое. Может, грабитель? Но надо быть полным идиотом, чтобы угонять машину вместе с её владельцем. Да и изумрудное колье по-прежнему украшает грудь своей хозяйки. Значит, этот вариант тоже отпадает. Остается одно: её похитители с целью получения выкупа. Это соображение вселило надежду и немного подняло настроение. Если дело обстоит именно так, то у неё есть реальный шанс остаться в живых; кроме того, она может рассчитывать на более-менее человеческое обращение. И только одно обстоятельство тревожило, омрачало надежду: похититель не прятал своего лица. А это могло означать... Нет, думать о том, что это могло означать, Вероника не хотела. Появился шанс на спасение - значит, надо попытаться воспользоваться им.
Распахнулась входная дверь, и похититель вошёл в помещение. Держась руками за жерди, Вероника внимательно смотрела на него. Его волосы соломенного цвета были давно не стрижены. Под глазами разбежались густые сети морщин, а в уголках губ пролегли складки, которые иногда называют «горестными». У мужчины был вид человека, задавленного жизненными проблемами. Стараясь произносить слова как можно мягче, Вероника осторожно сказала:
- Вы нуждаетесь в деньгах? Не сомневайтесь, мой муж за меня хорошо заплатит. Он очень богатый человек. Конечно, его возможности не безграничны, но всё же...
- Мне не нужны деньги, - перебил её мужчина, презрительно усмехнувшись. - Мне нужна ты.
Он повернулся и шагнул к выходу. У двери остановился.
- Если потребуется выйти - ну, сама понимаешь, о чём я говорю - позови меня. Я буду рядом.
Он вышел и захлопнул дверь. Словно поражённая громом Вероника стояла и смотрела ему вслед. «Мне не нужны деньги. Мне нужна ты». Что же это значит? Он собирается пользоваться ею как женщиной? Проклятый извращенец! Насильник! А может быть, и того хуже: озлобленный неудачник похитил богатую женщину, чтобы выместить на ней злобу за все свои жизненные промахи? Но ведь там, в городе, он назвал её имя и фамилию. Значит, он охотился именно за ней, Вероникой. От этих раздумий голова у женщины пошла кругом, и она бессильно опустилась на пол.
***
Прошли три бесконечно долгих дня. Дважды в день мужчина приносил пленнице скудный завтрак; два-три раза в сутки по необходимости выводил во двор.
Лишённой всякой возможности чем-либо заняться, Веронике оставалось лишь одно: думать, думать, думать. От этих дум можно было сойти с ума. Но если днём ещё как-то удавалось убедить себя в том, что всё не так страшно, что Гарик её скоро найдёт и освободит, то ночь отнимала всякую надежду. Ночью все мысли становились чёрными, беспросветными. Спать Вероника уже не могла. Утром четвёртого дня заточения она случайно увидела, что в противоположном углу в постеленной на полу траве что-то чернеет. Вероника разгребла сено и увидела свою дамскую сумочку. Вероятно, сумочка находилась в камере всё это время, но была нечаянно привалена сеном и потому оставалась невидимой. Вероника раскрыла её и осмотрела. Ключи от квартиры, документы, портмоне с деньгами, предметы дамского обихода и даже сотовый телефон, ставший бесполезным из-за севшей батареи - всё было на месте. Видимо, мужчина бросил сумочку в камеру, даже не заглянув в неё. Странный тип. Немного поколебавшись, Вероника извлекла из сумочки зеркальце, посмотрелась в него... и заплакала. Боже, в кого она превратилась! Продолжая всхлипывать, она сунула зеркальце обратно. И вдруг замерла на месте, перестав плакать. Из бокового кармашка сумочки выглядывала рукоятка пистолета. Она совсем забыла про него! Правда, пистолет газовый, но вряд ли похитителю известно об этом. Скоро он принесёт завтрак, надо решаться.
... Поставив на пол миску и кружку, мужчина выпрямился. Просунув руку между жердями, Вероника направила пистолет в лицо незнакомца.
- Не двигаться! - крикнула она.
Мужчина с удивлением смотрел на неё.
- Слушай внимательно, - говорила женщина, тяжело дыша. - Сейчас ты отопрёшь дверь и отойдёшь на два шага. И не делай резких движений.
Но вместо страха в глазах мужчины засверкали живые, весёлые искорки.
- Ты способна выстрелить? - спросил он с интересом.
- Не сомневайся! - Вероника старалась говорить твёрдо.
- Я и не сомневаюсь, - лицо его вновь стало угрюмым. - Сначала ты убила моего сына, потом жену. Почему бы теперь не убить и меня?
От удивления Вероника опустила руку с пистолетом.
- Что ты гонишь? - воскликнула она. - Я никого не убивала!
Он усмехнулся недобро.
- Ты так быстро забываешь свои жертвы? Прошёл всего лишь год.
Теперь она поняла, кто этот человек. Боже мой, неужели это он?! Павел Болотин - вспомнила Вероника. Но Болотину на вид было тридцать пять, не больше, а этот почти старик. Но, тем не менее, она уже не сомневалась, что перед нею тот самый Павел Болотин, с которым прошлым летом у неё пересеклись жизненные пути. Но как он постарел! А разве она, Вероника Слепнева, не изменилась всего за несколько дней?
- Нет! - закричала Вероника. - Это был несчастный случай!
***
В тот день они никуда особенно не спешили. В Сосновом бору их ждали друзья, застолье и сауна. Минуты и секунды ничего не решали, поэтому сумасшедшая скорость, с которой Вероника вела машину, объяснялась лишь желанием получить удовольствие от езды. Обычно свой «Крейсер суши» Гарик водил сам, но иногда уступал место за рулём жене. Веронике нравилось управлять этой тяжёлой, мощной машиной. Это вам не «Судзуки».
Когда они повернули в сторону Кузбасского моста и покатили вниз, Гарик подзадорил жену:
- Ну-ка, крошка, дай гари! Покажи класс вождения!
И Вероника «дала гари». Заняв середину дороги, она сдавила пальцами кнопку клаксона и стала разгонять джип. Это был излюбленный приём мужа - мчаться по разделительной полосе на огромной скорости с ревущим клаксоном, заставляя встречные и попутные машины шарахаться в стороны. Мощная «Тойота», идущая под уклон, мгновенно набрала скорость. Как и следовало ожидать, от них опять стали шарахаться, пасуя перед таким напором.
- Молодец, Верунчик! - весело кричал Гарик. - Разметай эту шелуху!
Но вскоре они увидели, что с правого берега им навстречу точно таким же образом мчится спортивная иномарка. Расстояние между машинами стремительно сокращалось, но иномарка и не собиралась сворачивать в сторону.
- Кто-то упорно напрашивается на неприятности. Не знает, с кем имеет дело, - прокомментировал ситуацию Гарик и распорядился, повернувшись к жене. - Не уступай ему!
- А если он не свернёт? - спросила Вероника.
- Куда он, к чёрту, денется!
Но спортивная машина по-прежнему летела навстречу. Времени на раздумье почти не оставалось.
- Ну, гад, я тебя достану! - процедил сквозь зубы Гарик. - Сворачивай, крошка!
Однако свернуть вправо было нельзя: дорога в этом месте была занята. Чтобы избежать столкновения, Вероника сбросила газ и повернула влево, на встречную полосу, рискуя столкнуться с микроавтобусом. Микроавтобус резко отклонился в сторону, но водитель идущей следом за ним «Оки» слишком поздно увидел опасность. Он в последний момент вывернул руль, но было поздно: передний бампер джипа протаранил бок малолитражки над задним колесом. Лёгкая «Ока» развернулась боком и перевернулась через крышу.
Когда Вероника узнала, что в аварии погиб восьмилетний мальчик, у неё началась истерика. Муж успокаивал, уверяя, что всё уладит. Сначала он пытался откупиться, но потерпевшие не пожелали даже слышать об этом, жаждая справедливого наказания виновных. Тогда Гарик задействовал свои связи. Не добившись справедливости в родном городе, Болотины - родители погибшего мальчика - стали искать её в столице.
- Меня посадят! - рыдала Вероника.
- Да не реви ты, дура! - сказал муж. - Я ещё не все средства использовал. Скоро всё утихнет, вот увидишь.
Так и случилось: Веронику оставили в покое. Вскоре заболела и умерла Надежда Болотина. Её муж Павел больше не искал справедливости.
***
Болотин протянул руку и забрал у Вероники пистолет. Она не сопротивлялась, безропотно отдав оружие.
- Газовый, - сказал Павел разочарованно. - Да, стрелять из него тебе было не резон - бежать-то некуда.
- Это был несчастный случай, - уже негромко повторила Вероника. - Такое может случиться с кем угодно. Я не виновата.
- Этот несчастной случай моей семье устроила ты, - сказал Болотин неприязненно. - Вы прёте по жизни напропалую. И если кто-то не успел вовремя шарахнуться в сторону, так вы не виноваты - это «несчастный случай».
Он сел на пол, прислонившись спиною к бревенчатой стене, и несколько минут сидел молча, погружённый в свои мысли. Потом стал рассказывать. Было непонятно, кому он адресует свой рассказ: пленнице, самому себе или кому-то третьему, незримо присутствующему здесь.
- У нас была дружная семья. Я думаю, что таких семей во всем мире найдётся совсем немного. Мы были счастливы и никому не завидовали, хотя порой нам было очень нелегко. Часто не хватало денег. Мы и на старенькую «Оку» накопили с большим трудом. Как оказалось - на свою беду.
Болотин опять умолк, глядя в одну точку. Воспоминания были для него мучительны, но он продолжил свой рассказ:
- После гибели сына Надя словно погасла. И лишь одно поддерживало её: она надеялась, верила, что вы ответите за своё зло. Для неё это было жизненно важно. Но мы ошиблись. У вас всё куплено, всё схвачено. Когда мы обратились в столичные инстанции, сразу же последовало серьёзное предупреждение. Однажды вечером крепкие парни затащили нас в машину и увезли за город. Меня тогда крепко избили, а что сделали с женой …
Горло рассказчика сдавили спазмы, и он умолк. Вероника смотрела на него и чувствовала, как холодная волна ужаса захлестывает всё её существо. У этого человека она отняла семью, счастье, будущее. И сейчас она находится в его власти. Господи, что он с ней сделает?!
- Я не знала об этом! - закричала Вероника, рыдая. Слезы ручьями бежали по её щекам. - Клянусь, я не знала!
- Разумеется, ты ничего не знала, - сказал Болотин мрачно. - Зачем тебе было знать? Всю грязную работу сделали другие, - он тяжело вздохнул. - После этого случая Надюша слегла и уже больше не поднялась. Она всё повторяла: «Паша, неужели им всё позволено?» А потом я остался один. Жизнь потеряла смысл, я стал не нужен самому себе. Единственное, что меня до сих пор удерживало на земле, так это тот самый вопрос: неужели вам всё позволено? Тогда я решил, что сам вынесу тебе приговор и сам его исполню. Эту маленькую тюрьму я построил специально для тебя. Ты выйдешь на волю, когда отсидишь в ней свой срок - приговор я тебе скоро зачитаю.
Вероника перестала плакать. Не веря своим ушам, она смотрела на Павла широко раскрытыми глазами, в которых смешались и надежда, и сомнение.
- Ты не убьешь меня? - спросила робко.
- Я и не собирался этого делать.
Встретив её недоверчивый взгляд, он усмехнулся:
- Тебе это трудно понять? Ничего удивительного: у нас слишком разные психологии.
Он поднялся и вышел из домика. А Вероника опять заплакала - на этот раз от радости. Она будет жить, и это главное! Вряд ли имеет значение, к какому сроку «приговорит» её этот тип. Гарик наверняка закрутил карусель, поднял на ноги всё милицейское начальство. Ещё два-три дня, и Веронику найдут. А если этот кретин оставил джип в лесу, а не утопил где-нибудь в озере или болоте, то, возможно, уже сегодня она поменяется с ним местами.
***
Болотин вернулся примерно через час. Подойдя к камере, он отомкнул ключом замок и распахнул дверь.
- Уходи.
Такого поворота событий Вероника не ожидала.
- Ты отпускаешь меня? - спросила недоверчиво.
- Я тебя выгоняю, - сказал он неприязненно и повторил. – Уходи.
Видя, что она всё ещё стоит в нерешительности, он первым вышел из домика. Остерегаясь подвоха, Вероника осторожно вышла вслед за ним. После мрачной камеры глаза с трудом привыкали к яркому дневному свету. Указав рукой направление, Павел сказал:
- Иди в ту сторону и держись так, чтобы солнце всегда было с правой стороны.
Как бы Веронике не хотелось бежать отсюда, что-то удерживало её, не давало сдвинуться с места. Этот постаревший за год человек, которому она сломала жизнь, отпускал её. И вовсе не потому, что прощал или оправдывал. Нет, он прогонял её, словно гадину, о которую не хотел пачкать руки. Прежде Вероника всегда презирала таких людей, как Болотин, считала их людьми второго сорта. А теперь выходило как-то не так. Ей захотелось доказать ему, что она не гадина, что она очень сожалеет о том, что случилось...
- Чего ты ждешь? - спросил он. - Иди.
- А ты?
Болотин смотрел куда-то перед собой, словно не слыша её вопроса. Казалось, что он вообще находился уже не здесь, а где-то там, по другую сторону жизни. Веронике вдруг стало жаль его до слёз. Краешком сознания она понимала, что причиной этой слезливой жалости являются её измотанные нервы, которые в последние дни были в страшном напряжении, а теперь вдруг ослабли. Тем не менее, она горячо заговорила:
- Паша, пойдем со мной! Я не держу на тебя зла: сама виновата, и была за это наказана. Тебя никто не тронет, я позабочусь об этом. Напротив, мы поможем тебе встать на ноги – и не только деньгами. У нас большие возможности...
Вероника осеклась, встретившись взглядом с Болотиным.
- Уходи, - сказал он.
В его голосе слышались и усталость, и досада, и угроза. Она нерешительно попятилась от него.
- Убирайся! - закричал он.
Она бросилась бежать, боясь оглянуться. Поднимаясь вверх по склону ложбины, Вероника спотыкалась и падала, но вновь вставала на ноги и бежала прочь. И лишь поднявшись наверх, рискнула оглянуться. Болотин стоял на том же месте, низко опустив голову. Ещё одна её жертва. Вдруг женщина почувствовала, что у неё окончательно сдали нервы. Слёзы обильными ручьями хлынули из глаз. Плохо видя из-за этих слёз, не обращая внимания на солнце, Вероника побрела прочь от этого проклятого места. «Дура! Чего ты ревёшь? - ругала она себя. - Главное, что ты осталась жива. А теперь надо думать о том, как выбраться из леса». Но успокоиться ей никак не удавалось. Заросли кустарника, преградившие путь, вернули её к реальности. Вероника сориентировалась по солнцу: кустарник рос как раз у неё на пути. Обходить его не было ни сил, ни желания. Царапая лицо и руки, женщина стала пробираться сквозь кусты. Вдруг она почувствовала, что что-то не пускает её, держит за шею. Вероника оглянулась и увидела, что её новое колье зацепилось за ветку. Она попыталась отцепить украшение, но не смогла, пальцы не слушались. Наконец, потеряв терпение, Вероника рванулась вперёд. Золотая цепочка порвалась, и дорогое изумрудное колье повисло на ветке, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник. Вероника потянулась рукой к сверкающим зелёными огоньками камешкам, но вдруг отдернула её. Не отрывая взгляда от украшения, она стала уходить, словно прощаясь со своим колье. Словно вместе с этим колье она прощалась с чем-то ещё - с тем, чего пока сама не могла понять и объяснить.
2003 г.