/Урартская боевая колесница — часть орнамента боевого бронзового шлема воина эпохи царя Урарту Аргишти I/
Семирамида и Ара Прекрасный. Глава 2. Встреча царей
Утреннее солнце осветило макушки четырёхгранных пирамид ассирийцев. Царская палатка отличалась размерами и качеством ткани, покрывавшей крышу. Верх из голубого шёлка выделялся в центре белого полевого городка. Под шатром стало светло, словно безоблачное небо проникло внутрь, заняв потолок.
Семирамида спала на животе, ее разбудил поцелуй мужа. Правитель Ассирии любовался женой и, глядя на нее, сам себе завидовал – такая красавица досталась ему. Черные, блестящие, длинные кудри струились по плечам и спине. Какие восхитительные руки! Тело гибкое, как у львицы.
— Вставай, душа моя, царица моего сердца, — прошептал Нинос. — Армянский царь уже два дня дожидается нас для подписания мирного договора между нашими странами.
— Подождет, — капризно зевнула Семирамида. — Ему нужен мир, а не нам. С каких пор Ассирия дружит с Урарту?
— Они называют себя армянами, а страну — Арменией. Нам сейчас необходим мир.
— Но ты же хотел завоевать все земли вокруг, — она возразила лениво.
— Для этого потребуются дополнительные силы. Война с кочевниками нас измотала. Следует увеличить войско, и дождаться созревания урожая. Воинов надо кормить.
— Пусть покоренные народы кормят наше войско!
— Сначала народы придется покорить этими воинами, — расхохотался Нинос. – Ах, мой храбрец, но нетерпеливый полководец, одним словом — женщина.
— Да, я женщина, — выгнув спину, томным голосом произнесла брюнетка, ее темные глаза загорелись. — Хочу мужчину!
— Вот он я, мужчина — царь Ассирии, рядом с тобой. Тебе меня мало?
Семирамида подняла голову и осмотрела его критическим взглядом: темноволосый, высокий, крепкого телосложения, но давно не молод, суровое лицо в морщинах, и сила мужская в нем, увы, не та, что прежде.
— Ты лучший из лучших! – опустила голову на подушку, закрыла глаза и мысленно произнесла: «Старый чурбан!».
— Одевайся, сердце мое. Гонцы доложили, что у крепости стоят столы и троны, играет музыка и нарядная толпа ждет нас. Ты хотела посмотреть на их танцоров и танцовщиц.
— И отведать сладости. Хотя... А вдруг он нас заманивает к столу, чтобы отравить?
— Не знал, что ты можешь быть подозрительной, — покачал головой Нинос. — Яды — ваши женские хитрости, мужчины не так коварны. Я видел царя армян в бою. Он смел и открыт, его колесница всегда впереди войска. Такой на коварство не способен.
Царица нехотя встала с постели на ковер, лежавший у ложа, и позволила служанке снять с себя рубашку. Ночное одеяние упало ей под ноги, она перешагнула через него.
— Ты его захвалил. Еще скажи, что он красив, — она фыркнула, и, наслаждаясь своим телом, ладонями провела по груди и бедрам.
Невысокого роста, с утонченной фигурой, с длинными черными волосами и большими темными глазами, белокожая она выглядела, как изящная статуэтка.
— Красив — это правда, — он произнес насмешливо прищурив глаза.
— Мужчина не может быть красив — красота привилегия женщин.
Обнаженная жена постояла минуту, через прикрытые веки наблюдая за реакцией мужа. Нинос вздохнул, проглотил комок в горле и отвернулся, будто поправлял свой пояс из золотых пластинок с яркими крупными драгоценными камнями. Супруг стоял у ложа одетый.
Из-за длинного плаща цвета выцветшей зелени выглядывал пурпурный конас расшитый цветной нитью, из-под которой виднелась прикрывавшая икры ног канди из тонкой белой шерстяной ткани, украшенная вышивкой с геометрическими рисунками. Обе детали одеяния заканчивались пурпурной бахромой. Бахрома канди доходила до кожаных сандалий. Запястья царя украшали золотые браслеты, на пальцах красовались перстни с аметистом и рубинами, еще по одному браслету в форме незамкнутого обруча расположились выше локтя на каждой руке. Голову правителя Ассирии венчал кидарис.
Прислужница принесла платье царицы, Семирамида села на ложе.
Нинос вышел из палатки:
«Пока она оденется, — вздохнул недовольно. — Заставляет ждать себя, и получает от этого удовольствие».
Жгучая брюнетка выбрала одежду бирюзового цвета. Служанка одела на нее облегающее фигуру платье из плотного блестящего шёлка с геометрическим рисунком. Глубокий вырез до ложбинки между грудью удлинял тонкую шею, одеяние оставило обнаженным пупок и живот, юбка длиной до пола скрывала ноги. Царица легла на ложе, девушка благовониями натерла открытые места на теле. Семирамида села, прислужница подняла и заколола волосы госпожи, на шее застегнула ожерелье из золотых пластинок, на голову водрузила диадему, на предплечья и кисти рук надела браслеты, на изящные пальцы – перстни, в уши — серьги. Все драгоценности украшали крупные рубины и бирюза. Наряд черноглазой красавицы завершала закрепленная в прическе расшитая золотой нитью прозрачная накидка, доходившая до бедер. Девица обула стопы госпожи в легкие сандалии с закрытой пяткой.
Царица встала и мельком взглянула на прислужниц:
«Наряд для девушки имеет важное значение. Их одеяния длиной чуть выше коленей сшиты из белой грубой ткани, ноги обуты в открытые сандалии. У них правильные черты лица и стройные фигурки, но обе блекнут на моем фоне», — усмехнулась мыслям госпожа.
Служанки опустились перед ней на колени.
— Богиня! – восторженно, в один голос воскликнули девушки, подняв руки вверх.
Семирамида осмотрела свой наряд, осталась довольна, и вышла из палатки.
Ласковое солнце приятно грело. Нинос оглядел палаточный городок. Вчера они не рискнули въехать в крепость. Несмотря на приглашение Армянского царя, его уверения и гарантию безопасности, правитель Ассирии предпочел остановиться на ночь в чистом поле.
Рядом с царской пирамидой стояли открытые паланкины: один для царя, другой для царицы. Основу носилок составляли два длинных толстых шеста, прибитых к широкому деревянному листу. На одном паланкине в середине конструкции на шесты опиралось напоминавшее трон высокое и строгое кресло, предназначенное для Ниноса; на другом — небольшое, низкое с подушками и мягкой подставкой для ног сиденье ожидало Семирамиду. Спинки кресел украшала изящная резьба, ножки — напоминали конечности льва, лапа служила креплением сиденья на шесте, покрытом разноцветными узорами.
У каждого паланкина ждали приказаний шесть носильщиков и четверо слуг с опахалами. Все слуги – молодые сильные парни, надели рубашки из белой грубой материи длиной до коленей и открытые сандалии.
— Кого ждем? – раздался звонкий голос Семирамиды.
Нинос вздрогнул от неожиданности, повернулся к ней, улыбнулся, подошел, притянул к себе и подарил нежный поцелуй. Женщина позволила поцеловать себя, хотя поморщилась. В присутствии посторонних она делала вид, что любит супруга.
Правитель Ассирии взял жену на руки, понес и посадил в кресло паланкина.
— Ты такая же легкая, как тогда, когда я с тобой познакомился. Богиня! – восхитился Нинос и занял свое кресло.
По жесту господина носильщики подняли шесты, положили на плечи и понесли паланкины к цитадели. Слуги с опахалами шли рядом, обмахивая царя и царицу. Телохранители возглавили процессию, придворные потянулись вслед за ними. Кто-то шел пешком, кто-то ехал на коне. Одеяние оруженосца состояло из рубашки из груботканой материи прикрывающей колени. По бокам талии, стянутой широким поясом, висели два кинжала. Стопы охватывали сандалии с закрытой пяткой. Одежды вельмож почти не уступали наряду царя по качеству и яркости тканей, роскошью драгоценностей, различаясь лишь количеством слоев – на один меньше царского, и пышностью пурпурной бахромы. Их жены надели самые дорогие украшения. Костюм богатой ассирийки, почти не отличавшийся от мужского, состоял из платья и перевязи, сшитых из тонких материалов.
Паланкины несли рядом. Царь наблюдал, как на лице супруги блуждала улыбка:
«Какие мысли проносятся в прелестной голове?».
«Сейчас узнаю, правду ли говорят о красоте Армянского царя. Может, как всегда, преувеличивают. Наверно, самовлюбленный и сам себя назвал Прекрасным, — размышляла роковая брюнетка».
Послышались звуки ритмичной музыки. Мелодию дудука усиливали переливы волынки, им вторил тар, ритм задавали барабаны. По мере приближения к крепости мелодия звучала отчётливее.
Паланкины несли мимо цветущего сада.
— Что за деревья? – Семирамида указала рукой.
— Какие-то райские, — небрежно бросил Нинос.
«Болван, все цветы для него одинаковы, — она скорчила недовольную гримасу».
Носильщики донесли паланкины до открытого пространства перед цитаделью. Нарядно одетая толпа молодежи с цветами встречала царя и царицу Ассирии, и сразу же почтительно расступилась. Яркие платья танцовщиц доходили до лодыжек, наряд украшала цветная вышивка впереди, прозрачный платок цвета одеяния, приколотый к волосам, опускался на спину. Вышитые рубашки танцовщиков спускались ниже колен, талии стягивала алая материя, ноги скрывались в темных шароварах. Ступни танцоров обтягивали трехи со шнуровкой выше щиколоток.
Впереди Нинос увидел столы. Ожидая царей, знатные вельможи в дорогих одеждах стояли вдоль правого стола. Одеяния придворных армян в роскоши не уступали нарядам ассирийцев — из-под ярких кафтанов, расшитых золотой и серебряной нитью, виднелись вышитые туники. Платья армянок, как и костюмы мужей, поражали богатством убранства. В ушах женщин висели серьги. Руки знати украшали браслеты, на пальцах красовались перстни, талию стягивал пояс, шею обнимало ожерелье — все украшения были выполнены из золота или серебра с крупными камнями.
Паланкины встали.
— Несите ближе к столам, — господин велел слугам.
Пройдя несколько метров, носильщики остановились. Им навстречу двинулся Ара Прекрасный в сопровождении вельмож. По жесту царя Ассирии слуги опустили шесты на землю. Нинос вышел из паланкина и подал руку Семирамиде, она спустилась из кресла, встала слева от него, и обратила взор на приближающегося правителя Армении. Супруги шагнули к нему.
Ара Прекрасный был одет в приталенный, закрывающий икры, пурпурный кафтан, расширенный к низу, вышитый золотой нитью, с бахромой по подолу, талию обнимал пояс из крупных золотых пластинок. Из-под одеяния выглядывала туника из тонкого шёлка. Облачение завершал расшитый золотом серый плащ, его верхние концы на груди скрепила массивная круглая застежка из темного золота с рубинами. На пальцах опущенных рук сверкали перстни с большими рубинами. Светлые волосы статного мужчины венчала высокая корона с наушниками. Кожаные сандалии заканчивала шнуровка выше щиколоток.
«Высокий, стройный, светлые кудри и борода под солнцем кажутся золотыми, огромные синие глаза и орлиный профиль. Облачение строгое, но богатое, в нем два царских цвета — золотой и пурпурный. Молод, красив, силен! Ах, вот ты какой, настоящий арий! — Семирамида разглядывала Ара Прекрасного откровенно, широко раскрыв глаза. Перевела взор на его окружение. — Большая часть твоей свиты светловолосые, их женщины закутаны в одежды, а я не стесняюсь показывать мое красивое тело. Интересно, какие они любовники? Холодные, как их взгляды? Что в них — открытая неприязнь, нескрываемое осуждение?».
— Приветствую тебя Нинос — царь Ассирии, и тебя Семирамида — царица Ассирии! — громко произнес Армянский царь.
Вельможи, сопровождающие царя армян, поклонились знатным гостям.
— Приветствую тебя, Ара Прекрасный — царь Армении! – ответил Нинос.
Семирамида едва кивнула.
«Какой властный голос! Ты действительно красив как бог! – ее губы капризно поджались. – Ты будешь моим, Ара Прекрасный, как и твоя страна. Теперь у меня одно желание – почувствовать силу твоих объятий».
Ара Прекрасный встал справа от Ниноса и участники важной встречи направились к тронам, обходя столы с правой стороны.
Диадема в высокоподнятых волосах делало Семирамиду стройнее и выше, однако на фоне крупной фигуры супруга она выглядела не только изящной, но и хрупкой. Высокомерная красавица, при невысоком росте, умудрялась смотреть на окружающих свысока. Царица шла слева от царя Ассирии и с удовольствием ловила восторженные взгляды молодых людей, но зрелые мужчины смотрели на нее с некоторым осуждением, как и все женщины, в чьих взглядах гостья видела зависть.
Цари заняли места за пустым столом, сев на высокие стулья, похожие на троны. В середине оказался Нинос, справа от него на подушках уселась Семирамида, слева сел Ара Прекрасный. Советники царей, стояли за властителями.
Столы образовали подкову — вверху восседали правители, а по бокам сидели подданные вельможи. На стороне Ара Прекрасного устроились армяне, напротив них — ассирийцы. Дальше столов толпа танцоров в ярких одеждах сформировала круг. Кольцо разорвалось, представив взорам знати большую площадку для танцев. В правой части полукружия разместились музыканты — три дудукиста, тарист, волынщик и два барабанщика, следившие за распорядителем пиршества, стоящем напротив.
«Интересно, посуда золотая или из позолоченного серебра? – завистливым взором оценивала Семирамида».
Перед царями советники раскрыли свитки с договором. Оба правителя скрепили примирение печатями. Вельможи уложили пергаменты в шкатулки и унесли каждый в свои покои.
Лица присутствующих озаряли улыбки – подписанный документ устраивал всех. Вельможи надеялись на долгий мир и прибыль от торговли.
Слуги расставили тарелки, а перед правителем Ассирии поставили три кубка, наполнив вином. На столах появилась посуда и кувшины с вином. Пирующим прислуживали юноши, они быстро разливали напиток цвета крови по кубкам вельмож.
«За нашим столом кубки и тарелки золотые, — про себя отметила именитая гостья».
Музыканты начали играть веселую мелодию, танцовщики закружились в быстром танце.
— Бери любой кубок, — Ара Прекрасный обратился к Ниносу, — и для царицы тоже. Я возьму оставшийся из них.
— Сначала отпей из каждого кубка, — возразила Семирамида улыбаясь, — тогда я возьму любой из них.
Нинос расхохотался.
— Лучше сделай, как говорит царица, с женщиной спорить трудно.
Ара Прекрасный снисходительно улыбнулся и потянулся к кубкам — выпил по глотку из всех. После каждого глотка вытирал ус, показывая, что вино действительно отпито.
— После тебя я буду пить вино с наслаждением, — черноглазая красавица произнесла слова с тайным подтекстом, подтвердив кивком головы, прищурив глаза.
«Сладострастная Семирамида – молва права, – мелькнуло в мыслях царя армян».
— Пейте на здоровье, гости дорогие, угощайтесь. Сегодня и завтра вы мои гости. Впрочем, оставайтесь здесь сколько пожелаете. Можете расположиться во дворце, когда захотите, — громко заявил Ара Прекрасный.
Под звуки ритмичной музыки танцовщики встали в три круга, поднялись друг на друга — выстроили трехэтажную башню, показав крепость. Затем спрыгнули на землю и бились на деревянных мечах, изображая битву. Наконец, устав, помирились, пожали друг другу руки и обнялись.
Перед Ара Прекрасным поставили поднос с большим куском жареного мяса. Такой же поднос появился перед Ниносом. На столах вельмож разложили то же кушанье.
Царь армян разрезал мясо и положил себе кусок на тарелку.
— Хочу твою тарелку! – воскликнула Семирамида.
Хозяин пира, улыбаясь, выполнил просьбу гостьи.
Перед правителем Армении юноша поставил новую посуду, Ара Прекрасный уложил на нее кусок мяса.
— Эту тарелку отдай Ниносу! — потребовала Семирамида.
Ара Прекрасный спокойно передал кушанье гостю. Юноша поставил перед своим царем чистую посуду.
— А эту тарелку можно оставить ему? – Нинос смотрел на жену усмехаясь.
— Да, можно, — она махнула ладонью в воздухе.
Юноши принесли птиц на блюдах. Та же процедура повторилась с новым кушаньем.
Зазвучала лирическая мелодия и нарядно одетые девушки стали танцевать с цветами в руках.
На столах появились фрукты — на золотых подносах лежали абрикосы, персики, груши, сливы и виноград.
Перед Армянским царем поставили блюдо со сладкими угощениями. Точно такие же блюда появились перед Ассирийским царем и царицей.
Рядом с тарелкой каждого, сидящего за царским столом, положили тканевую салфетку и поставили большую чашу с водой для омовения рук.
Ара Прекрасный стал есть виноград и сласти.
— Хочу сладости оттуда, — Семирамида жестом указала на блюдо, лежащее перед правителем армян.
По жесту Ара Прекрасного слуги переставили блюда — перед царицей поставили лакомства, лежавшие перед ним.
— Из чего сделана? – она взяла в руки сласть.
— Сушенный абрикос с медом, — пояснил Ара Прекрасный.
— М-м-м, вкусно. А эта сласть? – дожевав абрикос, Семирамида взяла лакомство покрупнее.
— Сушенный персик с толченным орехом, — царица услышала подробное объяснение.
— Сладости можно есть, — благосклонно заметила гостья.
Поедая виноград и сласти, Нинос с улыбкой наблюдал за супругой:
— Женщину всегда волнует, что она ест.
— И какие цветы и фрукты растут на деревьях, — добавила Семирамида.
— Мужчине это знать ни к чему. Воину нужна еда и вино.
— А мне интересно, что там за сады. Может, царь Армении мне покажет и пояснит?
— Ей трудно отказать и ты не отказывай моей царице в такой малости, — рассмеялся Нинос. — Покажи ей сады.
Ара Прекрасный понимающе кивнул.
— Да здравствует Нинос — царь Ассирии!
— Да здравствует Семирамида — царица Ассирии!
— Да здравствует Ара Прекрасный — царь Армении!
— Да здравствует Нвард — царица Армении! — пел хор.
— Кто такая эта Нвард? – пробурчала Семирамида. – Ее имя произносят рядом с моим.
— Нвард их царица, — тихо пояснил Нинос, — а мы у них в гостях.
— Так ли красива Нвард, как хвалит народ? – громко спросила Семирамида.
— Моя супруга юная и красивая, — подтвердил Ара Прекрасный.
— Белолицая и черноглазая? – продолжала опрос ревнивая красавица, пропустив мимо ушей слово ‘юная’.
— Златокудрая и синеглазая, как Анаит — наша богиня любви и плодородия.
— Ара Прекрасный наш царь и защитник!
— Нвард подарила нам счастье!
— Нвард подарила нам наследника!
— Да здравствует Ара Прекрасный — царь Армении!
— Да здравствует Нвард — царица Армении! — пел хор.
— Мы напрасно отклонили предложение Армянского царя остановиться во дворце, — громко заявила Семирамида.
– Это и есть дворец? – глядя на хозяина пира, она рукой указала на цитадель.
— Мы видим крепость, дворец стоит за крепостной стеной, — терпеливо объяснил Ара Прекрасный.
— Покажи дворец! – гостья бросила с вызовом.
— Пир можно продолжить во дворце, — согласился Ара Прекрасный.
По его жесту, один из вельмож со слугами поспешил к цитадели.
К правителю Армении подвели коня, а к гостям — их паланкины. Вслед за царями двинулись телохранители и вельможи с жёнами. Замыкали процессию музыканты и танцоры.
Цари с придворными и телохранителями вступили в крепость. Семирамида с интересом и внимательно разглядывала все вокруг. За крепостной стеной оказался просторный двор и большой дворец на высоком постаменте. К зданию вели ступени широкой лестницы, по обеим ее сторонам, как стражи палат, стояли каменные львы. Паланкины остановились возле скульптуры. Перед лестницей царей ждал высокий мужчина крепкого телосложения с гордой осанкой. Белая рубашка с коротким рукавом из дорогой ткани выглядывала из-под синего кафтана, украшенного вышивкой серебряной нитью, богатое одеяние доходило до высоко зашнурованных сандалий. Тяжелый пояс из серебра, браслеты на предплечьях, перстни на пальцах сообщали о богатстве владельца. Семирамида решила, что это знатный вельможа.
Нинос вышел из паланкина и подал руку супруге, помогая ей подняться из кресла. Ара Прекрасный сошел с коня и направился к ним. Ассирийская царица встала рядом с мужем.
Встречающий вельможа подошел к царям.
— Перед нами Мушег, владелец дворца и правитель города. Мушег решит все вопросы, если они возникнут, — его представил царь армян.
— Я и вся прислуга в вашем полном распоряжении, — вельможа склонился перед гостями в глубоком поклоне.
— Служанки у меня свои, — небрежно бросила гостья, легкой поступью шагая к лестнице.
Мушег взбежал по ступеням и повел за собой высокопоставленных гостей дворца. В левом крыле здания находилась вместительная трапезная с длинными столами вдоль стен слева и справа. Окна располагались высоко на солнечной стороне, обеспечивая светом всё пространство. Семирамида обратила внимание на красочную роспись на стенах зала – их украшали танцующие девушки в ярких одеяниях и деревья со зрелыми плодами граната.
— Здесь мы чуть позже продолжим наш пир, — пояснил правитель армян.
Цари покинули трапезную.
— Отсюда мы можем посмотреть на город, — Ара Прекрасный жестом указал на большой балкон, пропуская вперед гостей.
— Душа моя, здесь дивный город, полюбуйся! – воскликнул пораженный Нинос.
Семирамида встала между двумя царями.
К удивлению, дворец оказался ступенчатым, потому что располагался на холме. Ниже она обнаружила еще этажи. Перед холмом в низине раскинулось необозримое поселение. Много домов утопали в зелени, по улицам шли люди, всадники на конях передвигались не спеша, неторопливо плелись повозки. Окраина города исчезала за возвышенностями на горизонте.
Краем глаза страстная женщина наблюдала за царем армян. Ара Прекрасный оставался спокоен, скорее, невозмутим.
«Богатырь, но его сила в глазах — сколько в них ума! – какое-то волнение поднималось у нее груди. – Ниносу такая сила не снилась».
Когда цари спустились на нижний этаж, Мушег встал перед гостями и обратился к царице.
— Вся правая часть этажа в вашем распоряжении.
Семирамида прошла в отведенные им покои и оглядела всё придирчивым взглядом. Центр комнаты занимало огромное ложе, его окружали мягкие большие половики с орнаментом. Отогнутый угол, лежащего на постели дорогого покрывала, расшитого красивыми узорами, обнажал простыни из плотного шёлка.
— Пусть мои служанки придут сюда, — царица велела телохранителю Ниноса и вышла из покоев.
Она направилась к лестнице, мужчины двинулись следом. Возле ступенек остановилась.
— Армянский царь устроился на этой стороне, — то ли спросила, то ли подтвердила Семирамида.
— Его покои роскошнее наших? – гостья ждала приглашения осмотреть оставшуюся часть этажа.
— Я воин, — подчеркнул Ара Прекрасный. — Мне немного нужно, в походах часто приходится спать, положив голову на камень.
Тем самым царь армян отверг намек Семирамиды показать свои покои.
Мушег и Ара Прекрасный поднялись по лестнице. Гости молча пошли следом. У входа в трапезную вельможа и царь армян расступились, пропуская вперед правителя Ассирии с супругой.
В конце трапезной возвышались три трона с подушками. Придворные стояли у стен в ожидании правителей. Цари вошли и направились к своим местам во главе столов. Сели так же, как на свежем воздухе: в центре устроился Нинос, справа от него на подушках восседала Семирамида, левый трон занял Ара Прекрасный. По жесту хозяина пира вельможи расселись.
Музыканты, сидевшие у входа в трапезную, заиграли лирическую мелодию, нарядные девушки закружились в медленном танце.
Перед гостями дворца юноши быстро расставляли кубки и тарелки. Сначала на столах появились кувшины с вином, затем — подносы с мясом, лавашем, сыром и зеленью. Чуть позже слуги принесли подносы с фруктами и сладостями.
«Вся посуда из золота, — отметила про себя гостья. — Мушег богатый вельможа — это его дворец».
Семирамида снова потребовала от Ара Прекрасного отпить из всех трех кубков. Нинос рассмеялся, его забавляло то, с каким упорством супруга не доверяла царю армян.
Рядом с тарелкой каждого, сидящего за царским столом, появились чаша с водой и тканевая салфетка для омовения рук.
Вино лилось рекой — кувшины быстро пустели, их подменяли новыми. Пустые подносы с мясом заменили другими — с птицей и разной дичью. Семирамида делала лишь пару небольших глотков терпкого вина, а Нинос каждый раз осушал кубок до дна.
Музыка не прерывалась — одна мелодия сменяла другую. Танцовщицы часто менялись. Очередная группа девушек появлялась в других одеждах и танцевала по-своему.
— Это разные танцы и другие девушки? – страстная женщина ласково улыбалась, неотрывно глядя в глаза правителю армян.
— Танцоры из разных провинций, каждая группа одета по обычаю своего города, исполняет собственный танец.
— Ты их отличаешь по одежде?
— И по наречию.
Сумерки сгустились, день угасал, в зале зажгли факелы, танцующие отбрасывали на стены причудливые тени, сливающиеся с росписью.
Знатная гостья решила, что такое освещение удобно для соблазнения мужчины и стала подавать Ара Прекрасному всякие знаки, показывая как он ей интересен, пытаясь обратить на себя его внимание. Черноглазой красавице было всё равно заметят ли другие участники пира ее усилия или нет, лишь бы Нинос ничего не заподозрил, но насчет мужа она не волновалась. Царь Ассирии увлекся едой и вином, от вкуса которого пришел в нескрываемый восторг.
Семирамида кокетливо смеялась, притворяясь пьяной. Нинос сильно захмелел и начал бормотать что-то невнятное.
«Как бы не сболтнул лишнее, – мелькнуло в мыслях царицы».
По ее жесту телохранители взяли Ниноса под руки и увели из трапезной в спальный покой.
Как только Нинос покинул трапезную, Ара Прекрасный встал и вышел следом.
Семирамида нахмурилась и недовольно фыркнула. Ассирийка надеялась на долгую беседу с царем армян, но он всем своим видом показал, что не намерен продолжать пирушку. Блеск золотой посуды в свете факелов раздражал женщину – интересующий ее мужчина отказался от общения с ней. Ей пришлось выйти из зала в сопровождении телохранителей.
«Ничего, Ара Прекрасный, тобой я займусь чуть позже, когда все угомонятся. Тебя ждет ночь любви, – успокоила себя страстная женщина».
Музыка умолкла, пьяные вельможи расходились.
***
Канди — рубашка с короткими рукавами – основной элемент одежды ассирийцев.
Конас — узкий плащ пурпурного цвета, не сшитый с боков, его края были обшиты густой бахромой. Сзади конас был прямой, а спереди закруглен. Ткань плаща вышивалась геометрическими рисунками и украшалась золотыми пластинками.
Кидарис — традиционный головной убор (корона) ассирийского царя. Тиара ассирийского царя, состояла из войлочного с узким верхом колпака, украшенного металлическими пластинами, и золотого венца-повязки фанонс с эмалью и драгоценными камнями; концы повязки заканчивались бахромой, завязывались на затылке и спускались на спину.
Историки считают, что Ара Прекрасный – это Аргишти I, основатель крепости Эребуни – Еревана.
Тар — струнный щипковый (плекторный) музыкальный инструмент,
тарист – музыкант, играющий на таре, дудукист – музыкант, играющий на дудуке,
плектр, также медиатор — костяная, пластмассовая или металлическая пластинка, гусиное перо или кольцо с «когтем», надеваемое на палец. С помощью плектра защипывают струны на некоторых щипковых струнных инструментах.
***
Глава 3 — http://www.proza.ru/2013/10/28/1604