Зима сфинксу не нравилась никогда.
Удивительно, что она вобще кому-то может нравиться.
Еще более удивительно, если зима нравится в Питере.
Сфинксу, привыкшему к жаре и песку, вся эта питерская слякоть, снег вперемешку с дождем и прочие зимние изыски порядочно надоели.
Но что он мог сделать, сидя на постаменте, продуваемый всеми ветрами?
Ничего.
Пока ему не предложили странный договор.
Рыжеволосая красавица, явно напомнившая сфинксу Маргариту, предложила ему стать ее хм... котом.
Жить в богемной квартире, быть представленным богемной публике и изображать ласковое домашнее животное.
Иногда выходить в свет.
За это было обещано тепло, кормёжка с деликатесами и полный покой, когда не было никаких мероприятий.
Сфинксу терять было нечего.
Отодрав свой примерзший зад от опостылевшего постамента, он спрыгнул с него и смело шагнул в новую жизнь.
Богема была богемной, как и обещалось.
Ломались женские руки, с экстазом выдыхалось о его исторической роли, тянулись мужские ладони с нервными пальцами, пощупать настоящий ли он, и небрежность хозяйских слов о том, что боже мой, обычный сфинкс, давайте играть на рояле.
Сфинкса это устраивало больше, чем торчание на берегу Невы в любое время года.
По-крайней мере, кормили отменно.
Иногда хозяйка эпатировала центральные улицы, выводя его на прогулку.
Они вальяжно проходили по мостам, останавливались, и хозяйка курила тонкие сигареты в длинном мундштуке, оттопырив мизинец.
В такие моменты сфинксу было невыносимо скучно, потому что не то, что другие коты, даже собаки обходили его, не понимая, чего от него ждать.
После возвращения, он прыгал на антикварный диван и застывал в своей излюбленной позе.
А хозяйка читала вслух поэтов серебряного века, ждала принца, и мнила себя божеством среди смертных.
Сфинксу было все равно.
То, что хотела она - его совершенно не касалось.
Он устроил свою жизнь, и этого было вполне достаточно.
Потому что, заключая договор, никто не сказал ни слова о любви.