В 1944 году пошел в школу. Мать сшила штаны и рубаху из домотканого полотна. Окрасила настоем ольховой коры и купила новые лапти у дяди Васи. Сумку сшила из этого же полотна, но без покраски. Правда, она не понадобилась. Потому что носить в ней было нечего. Читать учились по сводкам «Совинформбюро», а не по «мама мыла раму». Писали на грифельных квадратных дощечках мелом.
Первая учительница была Русских Анфиса Сидоровна из села Халды. Это была удивительная женщина. Очень добрая, но справедливая. Она каждым нервом понимала нас, обездоленных войной детей. По неделе жила у хозяев дома Чузовых. В одной половине пятистенка была наша начальная школа, всего - то было там шесть парт и школьная доска на стене, обклеенной газетами. До трех классов учились в своей дереве, а в четвертый пришлось ходить в Халдинскую семилетнюю школу. Это была двухэтажная деревянная школа, а напротив, через дорогу, детский дом.
Анфиса Сидоровна не давала мне писать левой рукой. Иногда привязывала руку к парте. Постепенно научился писать правой, но левшей остался на всю жизнь. Хотя многое делаю и той и другой рукой.
Однажды на уроке родной речи рассказывал стихотворение "...умываются котята, и мышата, и жучки, и паучки…», вместо «…ты один не умывался и грязнулею остался…» я прочитал: Я один не умывался.
-Вот, вот, молодец что признался! Я то и смотрю, как из трубы вылез. Марш во двор снегом умываться! - сказала Анфиса Сидоровна, притопнув, как бы грозно, ногой.
Класс захохотал, и я с позором выбежал во двор.