Последний День Победы

Действующие лица:

Кирилл Васильевич – ветеран Великой Отечественной, 85 лет, ещё довольно бодрый старик
Валентин – безработный учёный, кандидат наук, 40 лет, внук Кирилла Васильевича
Зоя – жена Валентина,  бизнес-леди средней руки, 40 лет
Кирилл – учащийся колледжа, 18 лет, сын Валентина и Зои
Ольга – студентка, 22 года, сестра Кирилла
Участковый Макаренко – молодой лейтенант полиции
Катерина – умершая жена Кирилла Васильевича


Акт первый

Из-за закрытого занавеса доносится грохот взрывов, пулемётные очереди, одиночные выстрелы, вой пикирующих самолётов.

Занавес открывается.

Просторная гостиная городской квартиры, обставленная современной мебелью. Ближе к её центру - три кресла, расположенные полукругом. Слева, на стене, - большой фотопортрет мужчины в военной форме, увешанной орденами и медалями. Под портретом, ближе к авансцене, – компьютерный стол с ноутбуком. Справа, у стены – диван. На заднике – три двери: средняя двустворчатая дверь выходит на балкон, остальные две, по обе стороны от неё, рас-положенные почти по углам гостиной, ведут в комнаты Кирилла и Ольги.

Вечер. За компьютерным столиком сидит Кирилл и играет в «стрелялку». Из мощных динамиков гремят взрывы, выстрелы и т. п.

Входит Ольга, небрежно бросает в кресло сумку и останавливается посреди гостиной.

Ольга (стараясь перекричать грохот из динамиков). Всё воюешь, Рэмбо?
Кирилл (не оборачиваясь). Отвянь!

Ольга. Мне надо почту посмотреть.

Кирилл. Подождёшь.

Ольга (нетерпеливо). Не подожду!

Кирилл. А я говорю – подождёшь!

Ольга (требовательно). Эй, братец!

Кирилл. Сгинь!

Ольга (равнодушно). Ну и чёрт с тобой…

Кирилл (продолжает играть). Бах! Бах! На, урод, получай!..

Ольга крутит пальцем у виска, плюхается в кресло и принимается рассматривать маникюр.

Кирилл (после короткой паузы). Ладно, сейчас добью этих пигмеев и…

Из динамиков грохочут ещё несколько взрывов, и звучит бравурный марш.

Кирилл.  Всё! Раздолбал краснорожих! Видала, как я их, а?.. (Встаёт со стула, потягивается.) А знаешь, мне после вот этого (кивает на компьютер) иногда реально кого-нибудь грохнуть охота… Просто так. Бах! – и всё.

Ольга. Смотри, доиграешься… (Насмешливо). С кем хоть воевал-то, Аника-воин?

Кирилл. Аника - это кто? Из мультика, что ль? Не смотрел…

Ольга (смеётся). Сам ты – из мультика! Это…

Кирилл (не дослушав). Я, Лёлька, не Аника – я, Лёлька…

Ольга (возмущённо перебивает). А я тебе не Лёлька! Сколько раз повторять?

Кирилл (насмешливо). А кто же ты? А-а, ну да, ну да… Ну, забыл! Извини, Эл-лен! Прости, вылетело из головы…

Ольга (с издёвкой). Откуда вылетело? Из головы? А что, там есть чему вылетать?

Кирилл (со злостью). Ну, ты! Следи за сленгом, а то…

Ольга (с вызовом). А то что?

Кирилл. Схлопочешь. Не посмотрю, что сестра…

Ольга (насмешливо). Ой-ой-ой! Напугал! Сам смотри! А то я…

Кирилл. Что – ты? Горилле своей пожалуешься? Этому… как его… боби-билдингу-дебилдингу своему?

Ольга (с вызовом). А хотя бы и ему! Что, испугался?

Кирилл. Я? Испугался? Нет, Лёлька…

Ольга. Я тебе не Лёлька! Сколько раз…

Кирилл (утвердительно кивая). Лёлька. (Со смаком) Лё-ё-ёль-ка! Смотри, Лёлька, я ведь тоже, если что, могу твоей обезьяне пожаловаться.

Ольга. Ты? На кого?

Кирилл. На тебя. Есть у меня для него один… как это… аргумент. Если с кулаками поле-зет. Сног-сши-бательный! То есть тебя с ног он точно сшибёт.

Ольга. Кто – аргумент?

Кирилл. Про аргумент – не знаю, а твой примат – точно сшибёт.

Ольга (напряжённо). Ты это про что? Да ты знаешь, что Руслан за меня кого угодно по стенке размажет – в том числе и тебя! Вместе со всеми твоими этими… аргументами. Придурок!

Кирилл (плюхается в кресло напротив Ольги, забрасывает ногу на ногу). Нет, сеструха, не тот случай: не меня он размажет, а тебя. Разделает, так сказать, как наша маманька курицу разделывает: отрежет ножку – и в кастрюлю, отрежет другую – и в кастрюлю… Наблюдала та-кую… как её, блин… а! экзекуцию? Вот!

Ольга (немного сбавив тон, настороженно). Ты что - дурак? Ты это о чём?

Кирилл (смеётся). О том, Эл-лен, о том! Об одном интересном сайте, на котором некая Элен… ну о-о-очень на тебя похожая… красуется, так сказать, в… (запинается) короче, в чём мама родила.

Ольга (напряжённо). Какая мама? Чья мама?

Кирилл. Твоя. И, увы, моя. Короче, наша. Ферштеен? Или я ошибаюсь?

Ольга (непонимающе). Ты это про что сейчас, ненормальный? Какая мама? Какой сайт?

Кирилл. Поясняю по пунктам. Специально для тупых. Первое: я – не ненормальный. То есть – вполне нормальный. Второе: мама – наша. Третье: сайт… (Поворачивается к ноутбуку, быстро набирает что-то на клавиатуре.) О, вот он! А вот тебе и третье, Лё-ля! Иди, полюбуйся!

Ольга (после паузы, напряжённо). Что ты там… (Встает, неуверенно подходит к компьютерному столику, смотрит на монитор и меняется в лице.)

Кирилл. Ну, как тебе фотосессия? Впечатляет?

Ольга (в сердцах). Сволочь!

Кирилл. Но, но, полегче! Полегче на поворотах! А то…

Ольга. Сволочь! Скотина! Увижу – убью!

Кирилл (облегчённо). А-а-а… Ну, значит, не меня…

Ольга. Мерзавец! (Кириллу) Выключи немедленно, слышишь?! Немедленно выключи!!! (Падает в кресло и закрывает лицо руками.)

Кирилл (с издёвкой). Н-да-а-а, юморные у тебя… хм… приятели, Лё-ля!

Ольга (резко). Заткнись!.. (жалобно) Пожалуйста…

Кирилл (смотрит на Ольгу сначала ехидно, потом с сочувствием). Да пожалуйста… (Пожимает плечами и выключает компьютер. Негромко). А я-то думал, что… Впрочем, лично мне (кивает на монитор) вся эта хрень - по барабану: твои проблемы, а у меня и своих… А вот твоему орангутангу, если что… Поняла, сестрица? Я внятно объяснил?

Ольга молча кивает и начинает хмуро рассматривать маникюр.

Кирилл. А кстати, где это ты вчера до ночи шлялась?

Ольга (резко). Да тебе-то - что за дело?!. (Спохватывается, неуверенно) Ну, с Русланом в кафешке сидели…

Кирилл. Да?

Ольга. Да…

Кирилл. Ну, допустим… А мобильник чего выключен был?

Ольга (запнувшись). Батарейка села…

Кирилл (передразнивая). Кафе-э-эшка! Батаре-е-ейка! Ещё что придумаешь?

Ольга (раздражённо). Да тебе-то что за дело, где я была?

Кирилл. Да мне-то как раз фиолетово, а вот твоему… этому…

Ольга. Ты о чём?

Кирилл. О том, что твой шкаф вчера весь вечер по домашнему трезвонил - тебя искал!

Ольга (испуганно). Да? Во, блин…

Кирилл (насмешливо). Кафешка! А не тебя ли вчера китаец на бульваре снимал?

Ольга. Меня? Китаец? Какой китаец?

Кирилл. Слушай, брось, а? Лёха с Вадькой своими глазами видели, как ты в «мерс» к нему садилась… Что, не так?

Ольга (после паузы). Это не я… Врут они всё…

Кирилл. Ну, это ты перед своим боби-дебилдингом оправдываться будешь… если что. А у меня свидетели есть – так, на всякий случай… Так что, Лёлька… (После паузы, вкрадчиво.) Ну, и как тебе китаец?

Ольга (напряжённо думая о чём-то своём, машинально). Не китаец, а японец… Ой!

Кирилл (громко смеётся и аплодирует.)

Ольга (тушуется. После паузы, заискивающе). Кирюш… ты уж это… а? Ладно?

Кирилл (наслаждается испуганным видом Ольги, выдерживает паузу). Хм…

Ольга (оправдываясь). Ну, а где мне деньги брать? Маманька только на обеды даёт, па-панька – третий месяц без работы… А, Кирюш? Ладно?

Кирилл (выдержав паузу, изображает нечто похожее на царственный жест). Ладно, так уж и быть, на сей раз помилую… Радуйся, дура, что маманька с папанькой по таким сайтам не шарятся, а то бы… Лё-ля!

Ольга (кивает, о чём-то задумывается, вскидывает голову и пристально смотрит на Кирилла.) А кстати, насчёт денег… Денег, братец, мне и ты подкинуть мог бы…

Кирилл. Я? С какого перепугу? И с каких это доходов? Ты что думаешь, мне маманька отстёгивает больше, чем тебе? Фи! Сам на мели сижу…

Ольга (с сарказмом). Правда?

Кирилл. Правда… (Смотрит на Ольгу с подозрением) А что?

Ольга. Как ты там сказал – аргумент? Так вот, братец, учти: против твоего аргумента у меня свой аргумент имеется. Так сказать, контр.

Кирилл (неуверенно). Да ну?

Ольга. Ну да! Так, на всякий случай придерживала, а теперь, вижу, что и пригодиться может. Ты как, догоняешь?

Кирилл (с опаской). И что за аргумент?

Ольга. В точности как у тебя.

Кирилл. Это какой?

Ольга. Сног-сши-бательный!

Кирилл (с опаской оглядываясь на двери, понизив голос). А конкретнее?

Ольга. Орден. Или медаль. Дедова. Та, что ты из шкатулки на прошлой неделе спёр. (Встаёт, подходит к висящему над диваном портрету и тыкает в него пальцем.) Какую спёр-то – эту? Или эту? А может, эту? Спёр – и продал! Так?
Кирилл (после паузы, глядя на Ольгу с ненавистью). Подсматривала, с-с-сучка? Да я тебя…

Ольга (возмущённо). Ну, ты! Выбирай выражения! А то…

Кирилл (немного подумав, миролюбивым тоном). Ты думаешь, мне тоже деньги не нужны, Лёль? На пивко, на сигареты… А учиться как?

Ольга. А что, в вашем занюханном ПТУ тоже за деньги теперь…

Кирилл (гордо). Не ПТУ, а колледж! Это в прошлом году он ПТУ был, а теперь – колледж! (Вздыхает.) Бесплатно… А как зачёты сдавать? Экзамены? У нас ведь как? Пока пятихатку или штуку в зачётку не сунешь, хрен ты чего сдашь… Они ж голодные все, преды наши. А им жить хочется… Как белым людям… Вот так… (После паузы.) Ты… это, Лёль, только папаньке не говори, ладно? Ему и так сейчас хреново: того гляди, маманька из дому попрёт.

Ольга (растерянно). Как это – попрёт? А кто мне курсовые делать будет?

Кирилл. А ты делай как я: штуку в зачётку – и всё хоккей!

Ольга. Да где денег-то столько взять?!

Кирилл. Ничего, заработаешь! (Кивает на компьютер и смеётся.)

Ольга (возмущённо). Дурак!.. (После паузы, задумчиво) Подожди, подожди… Что значит – попрёт? Он же не виноват, что его сократили!

Кирилл. А ей по барабану – сократили, не сократили: не работает, устроиться никуда не может, б;бок домой не приносит... (Пренебрежительно отмахивается.) Что с него толку-то?

Ольга (возмущённо). Да ты что?!! Он же – отец! Наш отец! Ну, ты, Кирюха, и мразь…

Кирилл (смущённо). Да я-то тут причём? Я тут не при делах – это маманька так думает.

Ольга (вкрадчиво). Откуда знаешь?

Кирилл (нехотя, пожав плечами). Да так, слышал… случайно… как она с кем-то по мобиле говорила: что, мол, с моего козла толку – ни работы, ни денег…

Ольга (недобро прищуриваясь). Что, так и сказала: козла?

Кирилл. Ну. Так и сказала.

Ольга (немного подумав). А с кем говорила, не знаешь?

Кирилл. Да откуда?

Ольга. Ну, с женщиной или… с мужчиной?

Кирилл. Да не знаю я! Хотя… постой… (Припоминает.) Судя по тону… хм… ворковала с кем-то… маманька наша… Типа мяу-мяу, мур-мур-мур… Так ты думаешь, что…

Ольга (несколько смущённо). Ничего я не думаю… Просто… папу жалко…

Кирилл (лихорадочно соображая). А-а-а! А я-то, дурак!.. А она, маманька-то, значит… Ну ни хрена себе! (Громко смеётся.)

Ольга. Тихо ты, придурок! (Прислушивается). Заткнись, говорю! Кажется, маманька пришла… Потом поговорим…

Кирилл (качая головой то ли с осуждением, то ли с восхищением). Ну, маманька! Ну даёт! Это на старости-то лет…

Ольга. Да ей сорок всего – какая старость?! Всё, тихо! Молчи! Потом поговорим… (Выхватывает из сумки первый попавшийся учебник и делает вид, что читает.)

Кирилл. Ага, поговорим… (Тоже хватает со стола учебник, наугад открывает и не-сколько секунд тупо смотрит в него.) Фу, чёрт! (Переворачивает книгу «вверх ногами» и утыкается в неё носом. Из-за книги, после долгой паузы, громко) Ну, маманька, блин! Ха!

Входит Зоя. В обеих руках у неё большие цветастые пакеты, которые она тяжело опускает на пол у порога двери. Она проходит в центр гостиной и садится в среднее кресло. Чуть отдышавшись, по очереди оглядывает Кирилла и Ольгу.

Зоя. Привет! Уроки учите? Молодцы! (Кириллу) Что у тебя в колледже, сын?

Кирилл (замешкавшись). Э-э-э…

Зоя (не дослушав, энергично кивнув). Молодец! (Ольге) А у тебя?

Ольга (неуверенно пожимая плечами) Э-э-э…

Зоя (не дослушав и снова энергично кивнув). Умница! Я всегда знала, что вы у меня  - молодцы! Давайте-давайте, дети, учитесь: ученье, как сказал… не помню кто, - свет!.. Так, а теперь оба – марш по своим комнатам! Дайте дух перевести… (Оглядывает гостиную.) А где отец?

Кирилл и Ольга переглядываются и одновременно пожимают плечами.

Зоя (не скрывая сарказма). Поня-я-ятно… (Нетерпеливо машет рукой.) Всё, всё, марш отсюда! Идите, учите уроки! На ужин позову, а потом… потом мне надо будет уехать: у нас сегодня… (запинается) корпоратив… (опять запинается)  юбилей фирмы.

Кирилл и Ольга понимающе переглядываются.

Ольга. А теперь – брысь! (Откидывает голову на высокую спинку кресла и устало закрывает глаза)

Кирилл и Ольга послушно встают и направляются к дверям, ведущим в их комнаты. Кирилл вдруг останавливается и, прежде чем уйти, пару раз медленно, на цыпочках, обходит кресло, в котором сидит Зоя, рассматривая её отнюдь не сыновним взглядом.  Ольга опасливо наблюдает за ним от двери в её комнату и интенсивно крутит пальцем у виска. Кирилл, закончив осмотр, на цыпочках подходит к Ольге.

Кирилл (громким шёпотом). А маманька-то у нас - ещё ничего! Даже о-го-го! И как это я раньше не замечал?

Ольга беззвучно смеётся и кивает.

Ольга (тихо). Так договорились?

Кирилл. О чём?

Ольга. Обо всём! Молчок?

Кирилл. Могила! Чтоб мне крокодил уши отгрыз! (Хлопают рука об руку и на цыпочках расходятся по своим комнатам.)

  Зоя (оглядываясь на двери в комнаты детей).  Ушли? Слава Богу! (Снимает туфли, вытягивает ноги и шевелит пальцами. Потом начинает рассматривать ноги внимательнее, явно любуясь ими, затем вскакивает и крутится перед большим зеркалом, оглядывая и оглаживая фигуру и приподнимая и без того короткую юбку.) Модель, блин! (Снова садится в кресло, роется в сумочке и достаёт из неё мобильный телефон. Оглядывается на двери и набирает но-мер.)  Ну, давай, давай, милый… (Телефон не отвечает. Раздражённо) Где тебя черти носят?

Двери комнат одновременно тихо приоткрываются, и из их проёмов осторожно выглядывают Кирилл и Ольга. Друг друга они не видят.

Зоя (так же раздражённо). Ну, где ты там?! (Вкрадчиво) Алло! Костя? Да, да, милый, это я… Нет, ты знаешь, сегодня не получится, ты уж прости, родной… Нет, не устала, а… а… муж сегодня дома. Да, неожиданно вернулся… А ещё у него с желудком что-то: наверно, нажрался в своей командировке каких-нибудь собачьих чебуреков, вот и… Да, боюсь, что придётся «скорую» вызывать… Да… Нет… Да… Нет… Так что давай отложим до завтра, хорошо? Не обижайся. Да, а завтра – обязательно. Целую!.. (Опускает руку с телефоном.) Фу-у-у-у! (Мотает головой, потом поправляет причёску и опять набирает номер.) Алло! Миша? Да, да, милый, это я… Ну, конечно… Сказала, что юбилей фирмы… Проверят? Не смеши! Ты что думаешь, им это надо? Им от меня одно надо – деньги… Муж? (Грубо.) Муж объелся груш и теперь с толчка не слезает! (Спохватывается.) Извини, пожалуйста: это от усталости. Нет его дома – шляется где-то; говорит, что работу ищет… И вообще, денёк сегодня выдался… (Испуганно.) Нет, нет! Зачем откладывать? Не обращай внимания: это я так… гм… ну, ты понимаешь… Да, дорогой, да… Да, к девяти подъеду, жди. До встречи! Целую!

Головы Кирилла и Ольги одновременно исчезают, и двери бесшумно закрываются.

Зоя. Вот так: бац – и в дамках!  (Встаёт, делает оборот перед зеркалом.) М-м-м…М-м-м-модель! Клава, которая Шиффер, отдыхает!

Из прихожей доносится звонок.

Зоя (моментально мрачнея). Ну, припёрся суженый! Вот уж не вовремя…

Уходит и почти сразу возвращается. Следом за ней, растерянно шаря по карманам из-рядно потрёпанного пиджака, плетётся Валентин.

Зоя (на ходу, раздражённо). Опять ключ потерял? Который за месяц? Где столько болванок взять, чтобы каждую неделю новый ключ заказывать?

Валентин. Я…

Зоя (зло). Ключ он потерял! Да что ключ - совесть ты потерял!

Валентин (виновато). Зоенька, я…

Зоя (кричит). Молчи уже!

Двери в комнаты Кирилла и Ольги тихонько приоткрываются. Зоя замечает это.

Зоя. Брысь!

Двери моментально захлопываются.

Зоя (Валентину). Работу нашёл? Или опять весь день по пивным шлялся?

Валентин (изумлённо) По пивным? Почему по пивным? Ты же знаешь, что я не пью!

Зоя (сквозь зубы). Уж лучше б пил… (Громко) А с работой что? Нашёл?

Валентин (медленно, с трудом выпрямляя спину, будто возвращая себе утраченное достоинство). Работу?.. Хм… Работу, говоришь?

Зоя (громко, требовательно). Да не говорю я, а спрашиваю! (Подчёркнуто раздельно) Ты работу нашёл?

Валентин (моментально съёживаясь и втягивая голову в плечи.) Нашёл! Нашёл, Зоенька! Представляешь, нашёл!

Двери в комнаты Кирилла и Ольги медленно приоткрываются.

Зоя (наступая). Отвечай быстро! Где? (Делает шаг вперёд.) Кем? (Шаг.) Оклад? (Шаг.)

Валентин (отступая). А?

Зоя. Пов-то-ря-ю! Специально для невменяемых! Где? (Шаг вперёд.)

Валентин (делает шаг назад). Институт прикладной физики…

Зоя (шаг вперёд). Должность?

Валентин (шаг назад). Завлабораторией…

Зоя (готова сделать шаг вперёд, но от неожиданности останавливается и замирает с поднятой ногой). О! (Тише) А оклад?

Валентин (по инерции делает шаг назад). Большо-о-ой! Ну, приличный… И жильё дают. Правда, пока в семейном общежитии. Но это пока, а потом…

Зоя. Стоп! Что-то я не догоняю… Какое жильё?.. В каком общежитии?

Валентин. Ну, Зоенька, там же всё ещё только начинается!

Зоя (помолчав, зловеще). Нет, постой, постой… Где это – там? Что начинается? Ты вообще про что?

Валентин. Там – это на острове Русский. Понимаешь, там новый университет…

Зоя. Стоп! Тормози! (Вкрадчиво) Это на Дальнем Востоке, что ли?

Валентин (робко кивает). Ну…

Зоя. Поня-я-ятно…

Валентин (с энтузиазмом, горячо). Там, Зоенька, такие перспективы, что…

Зоя (перебивает). Перспективы, говоришь? Для кого перспективы? Для тебя?

Валентин. Для науки. Ну, и для меня…

Зоя. А для меня?

Валентин. Ну, Зоенька…

Зоя. А для детей?

Валентин. Зоя! Зоя!

Зоя (вкрадчиво). Значит, остров Русский, говоришь?

Валентин. Зоенька, я…

Зоя. А чего ж не Новая Земля?

Валентин. Зоя, послушай…

Зоя. А не пошёл бы ты, милый, на… на свой остров Русский! Но без нас – без меня… (по-казывает на себя) и без детей! (Показывает на двери.)

Ольга (выглядывает в проём двери, громко). Ни… за… что!

Кирилл (выглядывает из двери в его комнату, громко). Ни… ког… да!

Зоя. Брысь!

Двери моментально захлопываются.

Зоя (Валентину, злорадно). Слышал, папаша? Вот так вот! Ву а ля!

Валентин (после паузы, растерянно). Что же мне теперь, Зоенька? Отказываться?

Зоя (запальчиво). А это – как хочешь! Тебе что дороже…

Из прихожей доносится длинный звонок. Ольга и Кирилл одновременно выскакивают из своих комнат.

 Ольга и Кирилл (одновременно). Это ко мне! (Отталкивая друг друга, бросаются в прихожую.)

Валентин (вздохнув, негромко). Ну уж точно не ко мне… (Махнув рукой, уходит за кулису.)

Зоя (вслед Валентину, презрительно). Да уж точно…

Из прихожей, пятясь и отступая перед уверенно идущим за ними стариком в берете и в плаще, появляются Кирилл и Ольга.

Кирилл Васильевич (проходит в центр гостиной, ставит на пол объёмный
старомодный баул, по-хозяйски осматривается). Ну, здравствуйте, люди добрые!

Зоя (растерянно). З-з-здравствуйте…

Ольга. Здрас-с-сьте…

Кирилл. Привет…

Кирилл Васильевич. Не ждали?

Зоя (переглядывается с Кириллом и Ольгой, те по очереди пожимают плечами). Н-н-ну… вообще-то нет…

Кирилл Васильевич. Странно… Я ведь телеграмму посылал…

Зоя. Да?

Кирилл Васильевич. Да.

Зоя. Какую телеграмму?

Кирилл Васильевич. Что еду. К вам. Не получали?

Зоя. Н-н-нет…

Кирилл Васильевич. Странно…

Неловкая пауза.

Зоя. Простите, а кому вы посылали?

Кирилл Васильевич. Что?

Зоя. Ну… телеграмму.

Кирилл Васильевич. Внуку.

Зоя. Какому внуку?

Кирилл Васильевич. Своему. Единственному. У меня один внук – других Господь не дал… (Ещё раз внимательно оглядывается, замечает портрет на стене и медленно подходит к нему, не спуская с портрета глаз.)

Кирилл Васильевич (качая головой, негромко) А у меня такой фотографии нет… почему-то… Ну, здравствуй, сынок…

Пауза.

Зоя (что-то сообразив, негромко). Валя! (Пауза. Громче) Ва-ля! (Пауза, потом во весь голос, истерично) Валентин!!!

Валентин (выходит из-за кулисы с недоеденным бутербродом в руке, с набитым ртом, невнятно). Что? Что у вас тут – пожар?

Зоя (Валентину, негромко). Типа того…

Валентин (наконец, замечает Кирилла Васильевича и несколько секунд, продолжая жевать, смотрит на него с недоумением. Потом с трудом проглатывает, хлопает глазами. Наконец, громко, во весь голос) Дед! Дед приехал! (Бросается обнимать Кирилла Васильевича.) Это же дед! Кирилл Васильич!.. (Вдруг начинает торопливо ощупывать карманы пиджака и брюк и, наконец, вытаскивает из одного из них смятую бумажку.) Как же это я… Надо же…

Зоя (с неприязнью, негромко). Растяпа!

Валентин (смущённо). Дед… прости… забыл… (Разводит руками.) Забыл, понимаешь…

Кирилл Васильевич. Ладно, Валя, не суть. Как это теперь молодёжь выражается - не заморачивайся. (Оборачивается к Кириллу, подмигивает.) Правильно я говорю, тёзка?

Кирилл (равнодушно пожимая плечами). Ага… (Из вежливости) А вас, значит, зовут как меня? Прикольно!

Ольга (сквозь зубы, Кириллу). Придурок! Это тебя зовут, как его!

Кирилл. Сама ты…

Валентин. Она права, сынок…

Кирилл (возмущённо). Что я - придурок?!

Валентин. Имя это тебе действительно дали в честь Кирилла Васильевича: так отец мой хотел – твой дед... Мы с твоей мамой (кивает на Зою) только-только поженились, а он через два дня после нашей свадьбы в Афганистан улетал… на войну. Вот и попросил, чтобы сына нашего мы назвали в честь его отца… (Кивает на Кирилла Васильевича)… твоего прадеда то есть… Мы и назвали тебя Кириллом…

Кирилл (скрывая зевоту, безразлично). А-а-а… (Кириллу Васильевичу, с усмешкой) А как мне вас называть? Прадед?

Кирилл Васильевич. А язык не сотрёшь? Нет, Кирилл, зови меня дедом: и короче, и проще. Лады? (Протягивает Кириллу руку.) И давай на ты: мы ведь родня…

Кирилл (вяло пожимает руку). Ну да… вроде как… (Отворачивается, теряя к знакомству всякий интерес.)

Зоя. Да вы проходите, проходите, Кирилл Васильевич! (Ольге) Доча, поухаживай за дедушкой!

Ольга пожимает плечами и без особого энтузиазма подходит к Кириллу Васильевичу.

Ольга. Ну… давайте ваш плащ, что ли… дедушка…

Кирилл Васильевич. А ты, значит, – Оля…

Ольга кивает.

Кирилл Васильевич. Ну, здравствуй, дочка! (Расставляет руки, чтобы обнять Ольгу.)

Ольга нехотя позволяет себя обнять и тут же отстраняется.

Ольга. Давайте плащ…

Кирилл Васильевич начинает неторопливо расстёгивать плащ.

Кирилл (Зое). Ма, я… это… пойду к ребятам схожу…

Зоя. Перетопчешься! Поздно уже…

Кирилл. Ну ма-а-а!

Зоя (тише). И неудобно, Кирилл: видишь, дедушка приехал… в кои-то веки… надо по-общаться с ним, поговорить…

Кирилл (морщится). Да о чём мне с ним… А где он спать будет?

Зоя (пожимает плечами). Ну… не знаю… Может, уступишь ему свою комнату?

Кирилл (возмущённо). Вот ещё! А…

Ольга помогает Кириллу Васильевичу, повернувшемуся к ней спиной, снять плащ. Кирилл Васильевич поворачивается лицом к присутствующим.

Кирилл (изумлённо смотрит на пиджак Кирилла Васильевича, увешанный наградами). Ва-а-ау! Вот это да! (Быстро подходит к Кириллу Васильевичу.) Вау! Ну ничего себе! (Тычет пальцем в награды.) Дед, а вот это - что за орден у вас… у тебя?

Ольга (Кириллу, насмешливо). Ты вроде куда-то собирался?

Кирилл (Ольге, не оборачиваясь). Отвянь!.. (Кириллу Васильевичу) Это орден Боевого Красного Знамени, да?

Ольга (возмущённо). Кирилл, совесть-то поимей!

Зоя. Действительно, Кирилл! Дедушка, наверно, устал с дороги, а ты тут со своими вопросами! (Подходит к Кириллу Васильевичу и протягивает ему руку.) Здравствуйте, Кирилл Васильевич!

Кирилл Васильевич. Здравствуй, дочка! (Церемонно целует Зое руку, а потом обнимает. Кириллу) Что ты хотел спросить?

Кирилл (тычет пальцем в награды на пиджаке). Вот это, говорю, – что за орден?

Зоя (строго, повысив голос). Кирилл!

Кирилл Васильевич (Зое). Не сердись, дочка: значит, у парня интерес к этому имеется…

Ольга (недобро глядя на Кирилла). Ага, имеется…

Кирилл быстро оглядывается, мгновение зло смотрит на Ольгу и вновь прилипает жадным взглядам к наградам.

Валентин. Правда, сынок: давай потом, а? Деду отдохнуть надо, переодеться, перекусить…

Кирилл Васильевич. Да вы не суетитесь, ребята: я к вам ненадолго, денька на три… Так что…

Валентин (удивлённо). А что так мало? Столько лет не виделись и…

Кирилл Васильевич. Да ведь я, Валя, честно говоря, не в гости к тебе… к вам… приехал, а в госпиталь, на обследование. Вот и направление у меня есть… (Достаёт из внутреннего кармана пиджака бумагу, разворачивает её и читает).) Десятого мая, к четырнадцати ноль-ноль прибыть в госпиталь Министерства обороны… И адрес тут указан… (Сворачивает бумагу и убирает её в карман.) Я, конечно, мог бы и к десятому приехать, но вот решил вас повидать, а заодно и про госпиталь этот заранее разузнать. Чтоб потом, так сказать, осечки какой не вышло. Разведка боем, так сказать… (Помолчав, мечтательно) Да и уж больно хочется мне на Красную площадь попасть, на парад. Увидеть, так сказать, воочию, а не по телевизору… Никогда не был, а тут, понимаешь, такое совпадение… Так что ежели не стесню вас, и койку мне где-нибудь выделите…

Кирилл (продолжая жадно рассматривать награды).  Да без проблем, дед! Располагайся в моей комнате! А я и здесь (кивает на диван) устроюсь…

Зоя. Ну, вот и славно! (Деловито смотрит на наручные часики.) Так! Оля, остаёшься за хозяйку: накрывай ужин… там всё готово… корми всех – и отбой: завтра на занятия, так что сегодня никаких гуляний!

Ольга (обиженно). Ну ма-а-а-м!

Зоя. Всё, я сказала!

Валентин (робко). А ты куда?

Зоя (избегая взгляда Валентина). Я… у меня… у нас сегодня корпоратив… юбилей фирмы…

Валентин (тихо). Опять?

Зоя (делает вид, что не слышит вопроса Валентина). Так что устраивайте Кирилла Васильевича, ужинайте – и спать! Меня не ждите: я, скорее всего, поздно… Всем привет! (Подхватывает из кресла сумочку, смотрится в зеркало и выходит в прихожую.)

Кирилл и Ольга быстро переглядываются. Кирилл безразлично пожимает плечами, подхватывает баул Кирилла Васильевича и едва не роняет его обратно на пол.

Кирилл (изумлённо). Ни фига себе! Что у тебя там, дед, - бомба?

Кирилл Васильевич (с недоумением). Бомба?.. (После паузы, задумчиво) Нет, внучек, не бомба… Там, внучек, – память…

Кирилл. Такая тяжёлая?

Кирилл Васильевич. Тяжёлая? (Оглядывается на портрет сына, смотрит на него, не-громко) А память, брат, лёгкой не бывает…

Кирилл. И как ты её допёр…

Кирилл Васильевич. Допёр… как видишь…

Кирилл. Ладно, дед, пойдём: покажу тебе свой пятизвёздочный аппартамент!

Кирилл Васильевич. Что покажешь?

Кирилл. Комнату свою.

Кирилл Васильевич. А-а-а!.. Что ж, пойдём, пойдём…

Кирилл и Кирилл Васильевич уходят в комнату Кирилла. Валентин с момента ухода Зои стоит, опустив голову и о чём-то напряжённо думая. Ольга некоторое время наблюдает за ним, потом подходит и трогает Валентина за рукав.

Ольга (сочувственно). Пап… Ну пап…

Валентин (встрепенувшись) А? Что? Что, доча?

Ольга. Не надо, пап, не расстраивайся…

Валентин. Да я… не расстраиваюсь…

Ольга. Ну, ты же знаешь… работа у мамы такая: переговоры, деловые встречи… эти… как их…

Валентин (насмешливо кивает). Ну да: корпоративы… юбилеи… по два раза в неделю… Одно мне не очень понятно: а когда же они все работают, если только и делают, что юбилеи празднуют? И почему обязательно по ночам?

Ольга (помолчав, неуверенно). Так я же говорю: работа такая…

Валентин (хмуро, со злостью). Такая работа, которая по ночам, знаешь у кого?! (Спохватывается.) Извини, дочь… Прости: я…

Ольга. Знаю… (Смущённо отворачивается.)

Валентин пристально смотрит на Ольгу.

Ольга (отводя взгляд). Ладно, пап, проехали… не будем о грустном. (Бодро). Лучше пойдём-ка ужинать, а то Кирюха сейчас придёт и всё сожрёт!

Валентин. Пойдём, доча, пойдём…

Валентин и Ольга уходят за кулису. Из комнаты выходят Кирилл Васильевич и Кирилл и направляются к той же кулисе.

Кирилл Васильевич (на ходу, продолжая разговор). Нет, не с самого начала: на фронт я в марте сорок четвёртого прибыл…

В кармане у Кирилла (дурным рэпом) звонит мобильник.

Кирилл (останавливается). Вот чёрт! Поговорить спокойно не дадут! (Кириллу Васильевичу) Ты иди, дед, иди, я догоню…

Кирилл Васильевич уходит за кулису.

Кирилл (достаёт из кармана мобильник, в трубку, зло). Алё! Чё надо?.. (После короткой паузы, испуганно) А-а, это ты, Ген? Извини, не посмотрел… (Пауза) Нет, не занят, просто у нас тут типа семейного ужина что-то… Ага, прадед из Сибири приехал – прикинь?.. Да отдам я, отдам! После праздника: сейчас, сам понимаешь… Ну нет сейчас у меня, Ген, не наезжай!.. (Просительно) Ну подожди немного, а?.. Да будут, будут!.. (Переводит взгляд на портрет деда, подходит ближе, рассматривает.) Да, есть ещё кое-что… (С опаской оглядывается, негромко.) А потом, наверно, и ещё будут: у прадеда, что приехал, этого добра!.. А он - совсем старый, приехал в госпиталь ложиться, так что… Ну да… Да… (Обрадованно) Сам можешь купить?.. Класс!.. (Оглядывается на кулису, негромко) Знаешь что, Ген, а позвони-ка мне завтра ближе к вечеру, часиков в пять… Да… Да… Ага… (Радостно) Всё, Ген, замётано! Ровно в пять! (Засовывает мобильник в карман) Йес! (Довольно потирает руки.) О, чуть не забыл! (Достаёт мобильник, перебирает номера.) Валя… Галя… Криська… О-о-о! Криська! (С восхищением) М-м-м-м-мяу!.. Наташка… (С недоумением) Какая ещё Наташка?.. Нет, не помню… Светка… Светка-два… Вот! Светка-три! (Звонит.) Светик, привет! Это я, Кирилл!.. Что значит, какой? У тебя что, ещё один Кирилл есть?.. Нет? Смотри у меня!.. Я чё звоню-то: мы с тобой договаривались вечерком в кафешку сползать, так сегодня не получится: дела у меня, срочные… То есть как не договаривались? Гонишь!.. Да? (Не в трубку, растерянно) О, блин! А с кем же я тогда… (В трубку) Ну, извини. Светик, извини: совсем память с этой учёбой отшибло… На завтра договаривались? В боулинг?.. А-а-а, ну да, ну да! Само собой… Всё, Светик, замётано! Завтра в пять! Пока-пока!.. (Спохватывается.) Нет, нет, погоди! Нет, в пять не получится: ровно в пять мне будут звонить – извини, забыл… (Подходит к портрету деда.) Да, по важному делу… (Рассматривает награды на портрете и пересчитывает их, загибая пальцы.) По очень важному, да… Так что я… Нет-нет, конечно пойдём! Пойдём, но попозже, о;кей? Часиков в семь, лады?.. Как раз у меня и бабки… Да нет, это я так… про себя… Всё, решено! Давай, пока! Целую… (немного понизив голос, плотоядно) во все места!.. (Отключает мобильник и с недоумением смотрит в зал.) Во, блин, а кто ж сегодня-то у меня?.. (Снова начинает перебирать номера в мобильнике.)

Из-за кулисы выходят Валентин, Кирилл Васильевич и Ольга.

Ольга (Кириллу). Ты ужинать собираешься? Остыло всё…

Кирилл (махнув рукой, запихивает мобильник в карман и нетерпеливо отмахивается) Потом, потом… (Подходит к Кириллу Васильевичу и принимается жадно разглядывать его награды.)

Кирилл Васильевич (Ольге). Спасибо, хозяюшка!

Ольга. На здоровье!

Кирилл Васильевич. Мне бы, Олюшка, душ принять… Можно это?

Ольга. Легко! (Кириллу) Проводишь дедушку в ванную? Заодно покажешь там, как и что…

Кирилл (радостно). Ноу проблем! Пошли, дед!

Валентин (с сомнением). А не поздно? Время-то уже… (Смотрит на наручные часы).

Кирилл. Не поздно, не поздно! Пошли, дед, пошли! (Хватает Кирилла Васильевича за рукав и уводит его в свою комнату.)

Ольга. Всё, пап: я – спать! Спокойной ночи! (Чмокает Валентина в щёку.)

Валентин. Спокойной ночи, доча…

Ольга. А ты?

Валентин. Я попозже: мне ещё надо кое-какие бумаги собрать.

Ольга (настороженно). Бумаги? Какие бумаги? Зачем?

Валентин. Завтра с утра надо отвезти их в Академию: дело в том, что…

Ольга (не дослушав, зевает. Равнодушно) А-а-а… Ну, ладно… Пока! (Машет рукой и уходит в свою комнату.)

Валентин (рассеянно). Пока-пока… (Перемещается по гостиной, один за другим открывает ящики письменного стола, наконец, находит толстую папку.) А, вот ты где, кормилица ты моя будущая! (Целует папку, морщится, плюётся и сдувает с папки толстый слой пыли.) Хорошо, что не плесень… (Садится в кресло, раскрывает папку и начинает перебирать её содержимое.)

Из комнаты Кирилла выходят Кирилл и Кирилл Васильевич (он в пижаме и с полотенцем в руке).

Кирилл (нетерпеливо). Пойдём, дед, пойдём! Душ у нас – закачаешься!

Кирилл Васильевич. Да я и так уже качаюсь…

Кирилл. Вот я и говорю!.. (Вкрадчиво) А можно, дед, я твои награды посмотрю, пока ты моешься?

Кирилл Васильевич. Отчего ж нельзя? Можно… Только разберёшься ль в них?   

Кирилл (уверенно кивая). Разберусь-разберусь! Я теперь в этом деле неплохо разбираюсь!

Кирилл Васильевич. Теперь? Почему теперь? А раньше…

Кирилл (немного замешкавшись). Ну… раньше я этим как-то мало… интересовался… А теперь решил изучать историю Великой Отечественной… по-настоящему. Интере-е-есная, оказывается, это штука, дед!

Кирилл Васильевич (остановившись, с недоумением.) Какая штука?

Кирилл (пожимая плечами). Ну… война… которая Великая…

Кирилл Васильевич (помолчав). Да уж, интересная… Куда уж интереснее… Ну-ну, изучай, изучай: может, пригодится…

Кирилл радостно). Конечно, пригодится! (Спохватившись, настойчиво). Пойдём, дед, пойдём! Время теряем, а время – деньги!

Кирилл Васильевич. Да? Вот уж никогда не думал…

Кирилл (назидательно). И напрасно! (Выводит Кирилла Васильевича в прихожую.)

Валентин (перелистывает бумаги). Ну, слава Богу, всё на месте!.. (Закрывает папку и несколько секунд задумчиво смотрит перед собой, тихо.) Кроме души…

Из двери в прихожую выходит Кирилл и, радостно потирая руки, дурачась, «страусиным» шагом направляется к своей комнате. Сидящего в кресле Валентина он не замечает.

Валентин (не оборачиваясь). Ну что, купается дед?

Кирилл (от неожиданности замирает с высоко поднятой ногой. После паузы) Ку… па-ется… (Недовольно) Фу, напугал!.. (Неприязненно) Чего ты здесь? Не спится?

Валентин (задумавшись, не замечая неприязни). Не спится, сын…

Кирилл. Шёл бы ты спать: я спать хочу!

Валентин (пожимает плечами). Так ложись. Кто тебе не даёт?

Кирилл (недовольно). Так я же спать сегодня здесь буду!

Валентин. Здесь? А, ну да… (Торопливо поднимается с кресла.) Ну да, я и забыл. Извини…

Кирилл (после паузы, снисходительно). Ладно, посиди ещё… пока я у себя в комнате… хм… приберусь немного… (Уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь.)

Валентин (не замечая, что Кирилл ушёл, озабоченно). Нет, я, пожалуй, тоже пойду: денёк завтра предстоит… (Поворачивается, чтобы уйти, и роняет папку.) Вот растяпа!.. (Становится на четвереньки и начинает собирать высыпавшиеся из папки листы бумаги. Один из листов он внимательно рассматривает, потом берёт его за уголок в рот, и так, с листком во рту, продолжает собирать остальные.)
Из прихожей в гостиную входит Зоя, раздражённо швыряет сумочку на диван и плюхается в кресло. Валентина, стоящего на четвереньках за другим креслом, она не видит.

Зоя (зло, сквозь зубы). Коз-з-зёл! Все мужики – козлы!

Валентин замирает и поднимает голову с зажатым губами листком.

Зоя. Ур-р-р-роды недоделанные! (Резко встаёт, выходит на середину гостиной и замечает Валентина. Испуганно) О Господи! Ещё один! (Присматривается. С издёвкой) Тебя что, сегодня не кормили?

Валентин (с листком во рту, нечленораздельно). Мы-мы-мы-мы-мы-м-м-м…

Зоя. Что ты мычишь, как голодный бык в коровнике? Что это за дрянь ты жуёшь на ночь глядя?

Валентин (выхватывает изо рта листок, кладёт его в папку и поднимается на ноги. Виновато) Дис… диссертация… моя…

Зоя. Диссертация? Ну, и как она тебе?

Валентин. Кто?

Зоя. Диссертация твоя! На вкус - как? Не пересолено?

Валентин (постепенно приходя в себя). Нет. В самый раз.

Зоя (с издёвкой). В самый раз? А чего ж тебя из института попёрли? Вместе с твоей этой… (с сарказмом) дис-сер-та-цией? Если она в самый раз?

Валентин (всё более обретая достоинство). Тогда да, попёрли… то есть сократили… А теперь, как видишь, пригодилась. То есть, я хочу сказать, оказалась востребованной. То есть… мы оказались востребованными…

Зоя (перебивая). Что ты всё мямлишь, мямля?! (Передразнивает) Мы! Востребованными! (Пренебрежительно) Да кому вы… (Умолкает и долго и напряжённо смотрит на Валентина. Негромко, немного растерянно) Так ты что… решил?

Валентин (после паузы, твёрдо). Решил.

Зоя молча смотрит на Валентина, потом, напряжённо думая о чём-то, делает несколько шагов по гостиной и останавливается.

Зоя (задумчиво). Ну, как знаешь… (Пауза.) Впрочем… (Пауза, потом ещё спокойнее, будто размышляя). Здесь ты работу всё равно вряд ли найдёшь, а там… (Пауза, затем ещё более миролюбиво) Может, действительно стоит попробовать…

Валентин пристально смотрит на Зою, а та старательно избегает его взгляда.

Валентин. Странно…

Зоя. Что тебе странно?

Валентин (раздумывая, медленно). А то странно, что как-то уж очень быстро ты со мной сейчас соглашаешься… Подозрительно быстро…

Зоя. А что в этом странного?

Валентин. Давненько я такого… такой покладистости с твоей стороны не видел. Даже, наверно, и не вспомню, когда подобное было… Странно… Ну-ка, Зоя, посмотри мне в глаза!

Зоя (поворачивается к Валентину, несколько секунд смотрит на него, вытаращив глаза, но потом не выдерживает и, фыркнув, резко отворачивается.) Вот ещё! Ты что, факир? Может, ты и факир, да я, милый, не дрессированная кобра, чтобы в глаза тебе смотреть! Особенно по твоей команде!

Двери в комнаты Кирилла и Ольги тихо приоткрываются.

Валентин. Та-а-ак… Та-а-ак… Ну, в общем-то, я так и думал…

Зоя. Что думал?

Валентин. Догадывался… Догадывался, но сам же от себя подозрения и гнал… Точнее, от тебя… Видимо, зря…

Зоя (агрессивно). Какие подозрения? Ты о чём, малохольный?

Валентин (спокойно). Подозрения? Подозрения – самые поганые… Самые что ни на есть…

Зоя. Дурак! Придурок! Ты о чём подумал?

Валентин. И я – не малохольный: напрасно ты так. Мягкотелый – да, согласен. Но не малохольный… И теперь я тебе это докажу… Всем докажу!

Зоя (радуясь, что разговор уходит в сторону от опасной для неё темы). Докажешь? Так доказывай! Чем, хотелось бы знать? Уж ни тем ли, что уедешь на этот проклятый остров? Так поезжай: кто тебя здесь держит? Кому ты здесь нужен? Ни-кому! Так что – скатертью дорога! Мы и без тебя здесь с голоду не умрём! И не пропадём!

Валентин (с горькой усмешкой). Да уж ты-то… как я теперь понимаю… уж точно не пропадёшь…

Зоя (подбочениваясь и выставляя фигуру напоказ). Не пропаду! А ты как думал? Конечно, не пропаду! (Презрительным взглядом окидывает Валентина с ног до головы.) В отличие от тебя! Кому ты нужен – такой?

Валентин (после паузы, задумчиво). А ты знаешь… может быть, кому-то и нужен…

Зоя. Что, Люське твоей - подружке институтской? Да знаю я, знаю, что она до сих пор на тебя пялится! Уж двадцать лет как пялится! И всё простить мне не может, что я тебя у неё, убогой, из-под носа увела! Дура!.. Да и я дура, что увела!... Вот и проваливай к ней: она рада будет до смерти, что хоть что-то ей осталось! И катитесь вместе на этот свой остров! Катитесь! А ещё лучше – прямо в Антарктиду! Будешь там своей Люськой пингвинов распугивать – вместо чучела! А мне (запинается)… а нам ты здесь не нужен!

Валентин. Да? Ты уверена? (С надеждой оглядывается на приоткрытые двери в комнаты детей. Дверь комнаты Кирилла тут же с треском захлопывается, а вслед за ней медленно, неуверенно, после паузы закрывается и дверь комнаты Ольги. Валентин опускает голову.)

Зоя (торжествующе). Вот тебе и ответ! Что, съел? Так что, как говорится…

Валентин (поднимает голову и несколько мгновений растерянно смотрит на Зою. Тихо). Вот как ты, значит?.. Вот так, да?.. (Резко поворачивается, быстрым шагом уходит за кулису, но сразу же возвращается.) А про Люсю ты так не смей! Не смей так: она…

Зоя (перебивает). Да плевать мне на твою Люсю!!! И катитесь вы с ней куда хотите!!! Хоть к чёрту на рога!!!

Валентин, не дослушав, разворачивается и уходит за кулису.

Зоя. Давай-давай! Беги-беги! Скатертью дорожка! (Смотрит вслед, потом начинает быстро перемещаться по гостиной, бессмысленно перекладывая с места на место попадающиеся под руку вещи.) Беги! Можешь прямо до своего поганого острова! Без остановки! Робин-зон нашёлся! Да ещё и Отелло! Два в одном флаконе! Беги-беги! Вместе со своей выдрой нафталиновой! Никто держать не будет! Поду-у-умаешь, какие мы любвеобильные! Беги давай! И не останавливайся!.. (Мечется по гостиной, потом без сил падает в кресло и закрывает лицо руками. Негромко, почти в отчаянии) Ой, дура, дура, что же ты делаешь?!

Из прихожей, вытирая полотенцем голову, в гостиную входит Кирилл Васильевич.

Кирилл Васильевич. Зоя? Уже вернулась? Как прошло мероприятие?

Зоя (быстро поправляет причёску и выпрямляется. С плохо скрываемым сарказмом, криво улыбаясь). Потрясающе! Давно у меня такого коз… мероприятия не было!

Кирилл Васильевич. Что ж, рад за тебя…

Зоя (не выдержав, издевательски). А уж как я-то рада! (Вскакивает и быстрым шагом уходит за кулису.)

Кирилл Васильевич смотрит Зое вслед, непонимающе пожимает плечами и направляется к двери в комнату Кирилла. Навстречу ему, едва не сбив Кирилла Васильевича с ног, выскакивает Кирилл.

Кирилл. О! Дед! Уже? Ну, как тебе наш душ?

Кирилл Васильевич. Нормально. У меня в Новосибирске точно такой же.

Кирилл (изумлённо). Правда? А я думал…

Кирилл Васильевич (насмешливо). А ты, поди, думал, что мы в Сибири только в таёжных речках моемся? Вместе с медведями?

Кирилл (растерянно). Ну-у…

Кирилл Васильевич. Вот тебе и ну!.. А ты, значит, учишься?

Кирилл. Учусь. В колледже.

Кирилл Васильевич. И чему же тебя там учат?

Кирилл. Кирпичи в кучу складывать. Ну и попутно, так сказать, на водителя, категории Б и С.

Кирилл Васильевич. Это как понять – в кучу?

Кирилл. Да это я шучу так, дед. Не заморачивайся… На строителя учат. Штукатур-маляр там и прочая лабуда…

Кирилл Васильевич. А-а-а! Значит, дома строить будешь? Ну, что ж, это – дело хорошее, нужное…

Кирилл. Ты чё, дед? Я – строить?! Я что, по-твоему, дурак?

Кирилл Васильевич. Почему – дурак?

Кирилл. Чтоб я – да раствор лопатой месить? Не-е-ет, дед: это – для дураков работа. Или для гастарбайтеров: их к нам много понаехало – вот пусть они и…

Кирилл Васильевич. Подожди! Подожди! А зачем же тогда учишься?

Кирилл. Да всё просто, дед, как дважды два: в институт я после школы не поступил? Не поступил! Значит, могли по осени в армию заграбастать, а оно мне надо?

Кирилл Васильевич. Что надо?

Кирилл. В армию?

Кирилл Васильевич. То есть… как?

Кирилл. Да так! На кой чёрт она мне нужна, армия эта? Я что – дебил?

Кирилл Васильевич. Постой, Кирилл… Постой…

Кирилл. Да знаю я, дед, знаю, что ты сейчас скажешь! Долг! Родину защищать! И тому подобное… Какой долг? Какую родину? Эту, что ли? Нашу Рашку?

Кирилл Васильевич. Нет, подожди, внучек, что-то я не…

Кирилл. Нет, дед, это ты подожди! Нам уже все уши прожужжали - на тему патриотизма и всё такое прочее! Вон, наш препод по ОБЖ, например, - только о том и талдычит! Только мы ведь тоже не дураки теперь – видим, что почём! Долг, говоришь? Перед кем, дед? Кому я… вот лично я - кому должен? За что?

Кирилл Васильевич (возмущённо). Да мы…

Кирилл. Вы, дед, то есть - ваше поколение знали, за что воевали! Ты не сомневайся: про ту войну кино мы тоже смотрим, а не только всякую муть! Вам было за что воевать и что защищать. А нам – за что? Вот скажи, за что? Кого защищать? Толстопузов наших? Олигархов? Их денежки ворованные? С какой это стати, а? И почему делать это должны мы, а не их сыночки, которые за бугром учатся? Или ты думаешь, что хотя бы один из них в армии служил? Не смеши меня, дед! Не служил, не служит, и служить не будет! Ни-ког-да! А может, ты считаешь, что если что-то начнётся, то все как один… Да не будет этого, дед, - не бу-дет!
 
Кирилл Васильевич. Да ведь не только наше поколение, а и после нас…

Кирилл. После вас? Это ты про Афган, что ли? (Кивает на портрет.) Тогда скажи мне, дед, а за что они воевали? Вот мой дед – за что погиб?

Кирилл Васильевич. Как за что? Твой дед, мой сын, отдал свою жизнь за…(Запинается после паузы) Он долг свой исполнял, присягу…

Кирилл. Да это-то я как раз понимаю! И не спорю: долг, присяга – это всё святое, это правильно! А кого он защищал? От кого? Ты об этом не задумывался?

Кирилл Васильевич. Но…

Кирилл. Знаешь, я тоже об этом как-то раньше не думал – причин не было. Но у нас в группе парень один есть, Колька Иванов, у которого в Афгане родной дядька без вести пропал. Так вот Колька недавно и спросил у нашего препода по ОБЖ, Сергея Палыча, когда Палыч перед Днём защитника Отечества на занятия в мундире пришёл - со всеми своими орденами и медалями: он – майор в запасе, тоже в Афгане воевал. Геройский мужик, мы его уважаем. И – честный; все бы такие были… А Колька у нас – парень умный, начитанный, не то что мы, долбо… хм… Так вот Колька вдруг возьми да и спроси Палыча – прямо в лоб: а за что, дескать, вы, Сергей Палыч, воевали? Кого защищали? От кого? За что кровь проливали – свою и чужую?

Кирилл Васильевич. И что… ваш Палыч?

Кирилл. А вот как ты сейчас: мы, говорит, исполняли свой долг и присягу. Но вот это и всё, что наш Палыч ответил. Вернее, что смог ответить. А кого защищали, от кого – не ответил, хотя Колька его и не переспрашивал. Голову опустил, посидел так, помолчал, а потом встал и ушёл… А вечером я его во дворе встретил – пьяного в хлам: он в нашем доме живёт, через подъезд… (После паузы, тихо) Еле до лифта довёл: здоровый мужик… А ты говоришь – армия. На что она мне? Я и без неё прекрасно обойдусь. Думаю, она без меня – тоже… У меня, дед, совсем другие интересы, понятно? Совсем другие! И давай об этом больше не будем, ладно?

Кирилл Васильевич (после паузы, опустив голову, негромко). Хорошо, как скажешь… (Задумчиво смотрит на Кирилла, тихо вздыхает) Ладно, брат… давай-ка спать: умаялся я сегодня… Спокойной ночи! (Медленно, понурившись, уходит в комнату и закрывает за собой дверь.)

Кирилл. Ага… Пока… дед… (Вытаскивает из шкафа подушку и плед, небрежно швыряет их на диван, разувается и укладывается.) Вот чёрт! (Нехотя поднимается, подходит к стене и щёлкает выключателем, потом ложится на диван и укрывается пледом с головой.)

В гостиной наступает полумрак. Небольшая пауза. Открывается дверь, ведущая в комнату Кирилла, и из неё выходит Кирилл Васильевич. На несколько секунд он замирает на пороге, осматривается и входит в гостиную.

Кирилл Васильевич. Ну, кажется, угомонились… Слава Богу! (Медленно проходит через гостиную, останавливается перед портретом сына и стоит перед ним, стараясь разглядеть. Затем осторожно снимает портрет со стены и,  держа его перед собой, выходит на авансцену. Негромко). Вот так-то лучше… Ну, вот я и приехал, сын, – сподобился таки… Раньше никак не мог: то болел, то ещё что. Да и года мои к дальним путешествиям не очень-то подходящи: восемьдесят пять – это, знаешь…. (Пауза.) Ты прости, сын, что я тебя не уберёг. Сперва маму твою не уберёг, потом – тебя… Простить себе не могу. Да и как мне уберечь тебя было? Ты – офицер, присягу давал. Как и я - в своё время… Хотя… Хотя мы-то знали, за что на смерть шли: мы Родину от фашистов проклятых защищали, землю свою родную. А вы – за что воевали? Кого вы защищали? От кого? Чего ради вы там, в Афганистане этом проклятом, головы свои молодые под пули подставляли? Гибли там за что?.. Вот и внук твой об этом… (Задумывается, качает головой.) Нет, не могу я этого понять… 

За спиной Кирилла Васильевича просыпается Кирилл. Он откидывает плед с головы, приподнимается на локте, с недоумением осматривается и замирает, увидев Кирилла Васильевича.

Кирилл Васильевич. Сперва, когда всё это началось, вроде понимал. И даже одобрял. А теперь вот не пойму, прости… И отвечать теперь за кровь вашу, на чужбине пролитую, вроде как уже и некому… Да и с кого спросишь, ежели и страны той, которой ты присягал, давно уже нет, сын… А с меня спрос остался - и за то, что сперва маму твою не уберёг, а потом и тебя, сын. А ещё за то, как я на земле этой прожил, с меня тоже спросится… (Отрывает взгляд от портрета и задумчиво смотрит в зал).

В проёме балконной двери возникают призрачный свет и туман, и из них возникает призрачная женская фигура: это Катерина – молодая женщина 23-25 лет, в ситцевом платье покроя конца 40-х годов. Она медленно входит в гостиную,  подходит к Кириллу Васильевичу и кладёт руку на его плечо.

Кирилл Васильевич (вздрагивает, не оборачиваясь). Это ты, Катя? Ну, здравствуй, жена… Давненько ты ко мне не приходила – совсем забыла старика…

Катерина, будто что-то отвечая, беззвучно открывает рот и ласково гладит седые волосы Кирилла Васильевича.

Кирилл Васильевич. Да старик, старик, чего уж там… Совсем уж старый старик – старее уж некуда… (Кивает на портрет.) Вот он у нас какой… какой был, Катюшка. Сынок наш… сын…

Катерина беззвучно что-то говорит.

Кирилл Васильевич. Нет, Катя, виноват. Всё равно виноват. И в том, что правнук наш с тобой, Кирилл, так думает, тоже я виноват. Все мы виноваты: чего-то, знать, мы не доглядели, чего-то такое пропустили, что вовремя остановить надо было. Понять – и остановить. А мы… мы не поняли. И не остановили…

Катерина молча гладит Кирилла Васильевича по голове.

А душа… да, болит душа, Катя, – ох, как болит! Ну, ничего: недолго ей, душе, болеть осталось – недолго: ты ведь не просто так пришла, правда? Молчи, молчи! Не говори ничего! Я всё понимаю, всё… Скоро уже, Катюшка, скоро встретимся: подожди ещё чут;к, потерпи…

Катерина несколько раз кивает, гладит Кирилла Васильевича по голове, затем медленно отступает к двери на балкон и исчезает за ней в тумане. Туман рассеивается и свет за балконом гаснет.

Кирилл Васильевич. И с тобой, сынок, встретимся, ежели Господь дозволит. А Он, думаю, дозволит: жизни-то свои мы с тобой, сын, честно прожили, так что… так что, думаю, и там Он нас с тобой по одному ведомству определит, - может, даже в один полк свой небесный… Сердце-то, особенно по ночам, часто останавливаться стало: сперва тук… тук… тук… а потом раз – и молчок. И будто с высоты пикируешь – аж дух захватывает… Стоит, стоит так оно, сердце-то, а потом вдруг как с пулемёта – тр-р-р-р-р! – и опять пошло. А потом – опять молчок… И с каждым днём всё чаще так у меня. С каждой ночью…  А смерти, сын, я не боюсь. Не потому не боюсь, что не раз ей в глаза смотрел, а потому что нет её, смерти… Раньше-то я в это не верил, а теперь… теперь вот верю. Я - верю, а ты - уже знаешь…  Так что жди, не скучай там: скоро уже… Это я Вальке, сыну твоему, сказал, что, мол, вот подлечусь в госпитале – и назад, домой.  Это я ему так сказал, а на самом-то деле… на самом-то деле никуда я из госпиталя уже не уеду: это вы, молодые, конца своего предвидеть не можете: не дано этого молодым.... Ну, и слава Богу, что не дано… А нам, старикам, дано… Вот и мама твоя неспроста приходила… Я потому и всё самое дорогое, что у меня есть, с собой привёз – и альбом с фотографиями, и всё остальное, что смог взять. И завещание, чтоб, значит, и квартира моя Вальке отошла, ну, и прочее всё… Пусть всё это Валентину твоему и детям его останется – на добрую память… Вот схожу, ежели сил хватит, послезавтра на парад - и пора в путь собираться. К тебе, сын… Так что жди, сынок: недолго уже теперь… (Молча смотрит на портрет, потом возвращает его на прежнее место и медленно уходит в комнату Кирилла.)

Кирилл смотрит вслед Кириллу Васильевичу, потом в зал и вновь с головой укрывается пледом.





Акт второй

В гостиной медленно светает. Звенит будильник.

Кирилл с трудом просыпается, зевает, потягивается и встаёт с дивана.

Кирилл. Надо ж такому присниться… (Оглядывается.) А может?..  (Погружённый в раздумья, уходит в прихожую. Где-то там хлопает дверь, и доносится шум воды.)

В гостиную из-за кулисы выходит Валентин с раскрытой папкой в руках, останавливается посреди гостиной, раскрывает папку и принимается перелистывать в ней какие-то бумаги. Несколько секунд спустя входит Зоя, быстро оглядывает гостиную и начинает собирать разбросанную по креслам и полу одежду Кирилла. Оба старательно делают вид, что не замечают друг друга.

Зоя (раздражённо). Нет, ну когда же этот бардак закончится? Кирилл! Кирилл!

Кирилл (входит в гостиную, вытирая лицо полотенцем). Чё, ма?

Зоя. Чё, чё! В колледж опоздаешь!

Кирилл (лениво). Не опоздаю. И потом, у нас сегодня вообще только одна пара – завтра ж праздник. Так что можно вообще не ходить.

Зоя. Я тебе дам – не ходить! Ну-ка, бегом завтракать – и вперёд! Не то…

Кирилл (торопливо). Понял, мамулечка, понял! А то ты мне денег на дискотеку не дашь.

Зоя. Не дам: ты меня знаешь… Оля!

Кирилл. Всё, я ушёл! Всем – пока! (Подхватывает модную спортивную сумку, чмокает Зою в щёку и идёт к двери, демонстративно обходя стоящего на его пути Валентина.)

Зоя (вслед Кириллу). А завтракать?

Кирилл. В колледже перекушу. (Уходит.)

Зоя. Ольга! В институт опоздаешь!

Ольга (пританцовывая, выходит из своей комнаты. Слов Зои она не слышала: в ушах Ольги – наушники). А? Ты что-то сказала, мамулечка?

Зоя (громко). Я сказала, что ты опаздываешь…

Ольга (так же громко). Чего?

Зоя (показывает на свои уши, ещё громче). Наушники! Наушники свои дурацкие сними!

Ольга (громко, кивая в такт музыке). Спасибо, мамулечка, я уже позавтракала!

Зоя (подскакивает к Ольге, выдёргивает из её уха наушник и орёт в самое ухо). В институт!.. Бегом!.. Марш!

Ольга (несколько секунд непонимающе смотрит на Зою). Куда ты меня послала?

Зоя. В ин-сти-тут! Галопом!

Ольга (прислушиваясь к музыке, звучащей из не вытащенного из другого уха наушника). Куда-а-а?! Ах, да!.. (Обиженно) Ну, так я же туда и иду!

Зоя (зловеще). Бегом! А то…

Ольга (поспешно). Всё, всё, мамулечка, уже бегу! (Чмокает Зою в щёку и уходит. По пути хочет чмокнуть и Валентина,  но ловит на себе взгляд Ольги и обходит  Валентина стороной.)

Зоя (деловито оглядывает гостиную и удовлетворённо кивает). И я пошла. В магазин… (Резко оборачивается, чтобы уйти, но натыкается на стоящего посреди гостиной Валентина, погружённого в чтение. Возмущённо всплёскивает руками, негромко.) О! Ещё один! (Громко, во весь голос) И ты иди!

Валентин (с трудом отрывается от чтения и непонимающе хлопает глазами). Куда?

Зоя ((вкрадчиво). А куда тебе надо?

Валентин. В Академию. А потом деда в госпиталь…

Зоя (не дослушав, уже во весь голос). Ну так иди! (Обходит Валентина и быстрым деловым шагом покидает гостиную.)

Валентин (медленно оглядевшись, пожимает плечами). Дурдом… (Продолжает просматривать бумаги.)

Из комнаты Кирилла выходит Кирилл Васильевич; он в пижаме, в руке большой толстый фотоальбом в потрёпанной обложке.

Кирилл Васильевич. Утро доброе, Валя!

Валентин. Доброе, доброе, дед! (Кивает на альбом) Что это у тебя за фолиант? Старинный? (Снова начинает перелистывать бумаги.)

Кирилл Васильевич (задумчиво). Фолиант? Нет, Валя, это не фолиант. И не такой уж старинный. Но ценности - необыкновенной. Для меня. А может, и не только…

Валентин (не вслушиваясь, несколько раз кивает; деловито). Я сейчас на часок-другой уеду по делам, а потом вернусь, и мы с тобой смотаемся в госпиталь. Тебе когда там надо быть?

Кирилл Васильевич. Да когда приеду: мне ж только разузнать, как там и что…
Валентин. Нет, лучше пораньше съездить: день-то – предпраздничный…  Всё, дед, жди: я скоро! (Уходит.)

Кирилл Васильевич (вслед Валентину). Удачи! (Неторопливо обходит гостиную и останавливается перед портретом сына). Да-а, весёлая у тебя семейка, сынок! (Оглядывает гостиную, садится в кресло и кладёт альбом на колени. Смотрит на портрет сына, вздыхает и кивает на фотоальбом.) Помнишь этот альбом, сын? Мальчишкой ты любил его смотреть. Смотрел – и всё расспрашивал: а это кто, пап? А это? (Достаёт из кармана пижамы очки, надевает их, открывает альбом и начинает его медленно перелистывать, подолгу рассматривая каждую фотографию.) Ты спрашивал, а я тебе рассказывал… Вот это – наш комполка, Пирогов Николай Иваныч. Хороший мужик был, от Бога лётчик. Всю войну прошёл, а сбили его перед самой Победой: месяца всего до неё не дожил… (Перелистывает страницу.) А это – дружок мой, Ваня Кулешов, младший лейтенант; мы с ним вместе штурманское кончали, в сорок четвёртом, в феврале. Правда, немного Ваня навоевал – с месяц всего. А потом… потом улетел – и не вернулся… По сю пору не ведаю, где могилка его… если она вообще есть… (Перелистывает страницу.) А это мы с Катериной, мамой твоей; это уже в Венгрии, недалече от Балатона – там наш аэродром располагался… (Продолжает молча перелистывать альбом. звучит вальс. В дверном проёме балкона кружатся в вальсе мужчина и женщина в военной форме 40-х годов.)

Музыка затихает.

Кирилл Васильевич. Люди теперь туда, на Балатон этот, на курорты ездят. А тогда… Вот и я, сынок, всё хотел снова там побывать, хоть одним глазком на те места глянуть, юность свою вспомнить. Да так и не собрался. А теперь… теперь поздно уже собираться: мне теперь… в другую сторону… (Закрывает альбом, снимает очки и некоторое время сидит, потупив го-лову, потом поднимает глаза на портрет сына.) Вот и альбом этот Валентину оставлю: мне он теперь ни к чему - я их всех, кто в нём (кивает на альбом), и так помню, всю жизнь… Пусть Вальке и внукам остаётся – и моим, и твоим: может, когда и захотят в него заглянуть… Хотя… (Взмахивает рукой, с трудом поднимается и направляется к двери в комнату Кирилла.)

Из прихожей доносится звонок.

Кирилл Васильевич. Наверно, Валька… Небось, опять ключ потерял… (Направляется в прихожую. Из прихожей) Кто там? (Пауза.) Полиция? Какая полиция? Сейчас, сейчас! (Возвращается в гостиную, за ним следом входит офицер полиции.)

Участковый (осмотревшись). Здравствуйте! Я ваш новый участковый – лейтенант полиции Макаренко, Сергей Сергеич. А вы, простите?..

Кирилл Васильевич. Соколов… (Протягивает участковому руку, участковый тоже начинает протягивать руку для рукопожатия.) Кирилл Васильич… 

Участковый (отдёргивает руку и с недоумением смотрит на Кирилла Васильевича). Кирилл? Так-так… Васильевич, значит? Что ж, так и запишем… (Открывает принесённую с собой папку и, хмурясь, начинает перебирать лежащие в ней документы.)

Кирилл Васильевич ещё несколько секунд стоит с вытянутой рукой, потом пожимает плечами и садится в кресло.

Кирилл Васильевич (кивает участковому на соседнее кресло). Присаживайтесь, лейтенант: в ногах, говорят, правды нет.

Участковый (роясь в бумагах). Говорят, её вообще нет… (Садится в кресло и продолжает перебирать лежащие в папке бумаги.)

Кирилл Васильевич (приосанившись). Позвольте узнать, чем обязан столь раннему визиту?
Участковый (выдёргивает из папки лист бумаги). А! Вот! Вот оно!.. (Делает строгое лицо.) Что ж это вы, Кирилл Васильич, а? Пожилой уже человек, солидный… даже, можно сказать, культурный…

Кирилл Васильевич (насмешливо). Даже? Хм… интересно…

Участковый. Вот и я говорю: интересно получается…

Кирилл Васильевич. Что получается?

Участковый. А вот! (Машет перед собой листком бумаги.)

Кирилл Васильевич (протягивает руку). Это что? Дайте-ка глянуть…

Участковый (отдёргивает руку). Не дам! Не положено подозреваемому в руки документы давать!

Кирилл Васильевич (удивлённо). А-а-а, так я, оказывается, ещё и подозреваемый? И в чём же вы меня подозреваете?

Участковый. А вот тут (машет над головой бумагой) всё прописано… Сейчас я вам зачту…
Кирилл Васильевич (устраивается в кресле поудобнее, с интересом). Ну-ну, валяйте… Только, будьте любезны, лейтенант, скажите для начала, что это за документ? Может, ордер на арест?

Участковый. Да ну вас! Какой ордер? Заявление. От соседей. Проще говоря, жалоба.

Кирилл Васильевич (удивлённо). Жалоба? (Участковый кивает) От соседей? (Участковый кивает)  На меня? (Участковый кивает) И впрямь, интересно… И на что же эти самые соседи жалуются?

Участковый. На вас. Вот, читаю… всё не буду читать: здесь много… а то, что особо выделено… по пунктам…

Кирилл Васильевич. Выделено? Ну, читайте, что выделено… по пунктам…

Участковый (встаёт с  кресла, откашливается). Первое…

Кирилл Васильевич (глядя на участкового снизу вверх). Да сядьте вы, лейтенант! Набегаетесь ещё – за день-то… по таким, как я…

Участковый (вздыхает). И то правда… (Садится в кресло.) Итак, первое… Хм… (Читает по бумаге) Третьего мая сего года, поздно вечером, наш сосед Кирилл Соколов, проживающий… ну, это пропустим… в нетрезвом виде шлялся по двору и орал песни…

Кирилл Васильевич. Простите, какого мая?

Участковый. Тут написано: третьего. (Строго смотрит на Кирилла Васильевича.)То есть три дня назад. Признавайтесь: было?

Кирилл Васильевич (немного подумав, пожимает плечами). Ну, наверное… раз там написано… Каюсь (Разводит руками), бес попутал…

Участковый (укоризненно качает головой). Бес попутал… В вашем-то возрасте по дворам шляться и песни орать! Да ещё и матерные…

Кирилл Васильевич. Матерные? 

Участковый. Да, матерные. Да не один орали, а ещё и с дружками своими.

Кирилл Васильевич. С дружками? Что, так и написано?

Участковый (заглядывает в бумагу). Да, вот… (Читает) Вместе со своими дружка-ми… Что ж это за дружки-то такие у вас развесёлые, а, Кирилл Васильич?

Кирилл Васильевич. Дружки-то? А такие ж, как и я. Старички. Ну, собрались, молодость вспомнили… выпили немного… по чуть-чуть… нам теперь много-то и не выпить, как прежде бывало… Ну, и попели: а чего ж не попеть?

Участковый. А матерные-то зачем пели?

Кирилл Васильевич (сокрушённо качает головой). Нет, чтобы матерные пели – не пом-ню. Поди, врут соседи, наговаривают…

Участковый. Вот видите, даже не помните… А говорите, что по чуть-чуть…

Кирилл Васильевич (пожимает плечами). Ну, с кем не бывает…

Участковый. Ну, ладно. Теперь – второе.

Кирилл Васильевич. Ещё и второе?

Участковый, И третье будет, и четвёртое! А вы как думали?! Дело-то серьёзное!.. Ну, ладно про песни: тут всё ясно… А вот кота зачем по двору гоняли?

Кирилл Васильевич (изумлённо). Какого кота?

Участковый. Соседского. Вот, написано… Так, где это? А, вот… (Читает) Вместе с дружками гонял нашего кота Черномора и кидался в него камнями.

Кирилл Васильевич (не сдержавшись, возмущённо). Вот засранец, а? Это ж надо…

Участковый. Кто, простите, засранец?

Кирилл Васильевич (в сердцах). Да кто, кто! Конечно же, Ки… (Спохватывается, но прежним возмущённым тоном) кот этот соседский, кто же ещё?! Гадит везде… по всему подъезду… особенно под нашей дверью повадился, паразит! Вот я его и… того… (Наклоняется к участковому, понизив голос, доверительно.) Может, мне надо было заявление написать, а не… это… а?

Участковый (тоже понизив голос). Какое заявление?

Кирилл Васильевич. На кота. Этого… как его… Черномора. Чтоб вы его, значит…

Участковый. Мы на животных заявлений не принимаем. Вот если на их хозяев…

В кармане брюк участкового звонит мобильник.

Участковый. Извините… (В трубку). Так точно, товарищ майор, я, Макаренко… Да по заявлению… Нет, хулиганство… мелкое… Понял, товарищ майор! Уже бегу!

Кирилл Васильевич (сочувственно). Случилось что, лейтенант?

Участковый (лихорадочно запихивает бумагу в папку). Всех сотрудников в оцепление вызывают: колонна войск с репетиции парада сейчас по нашему проспекту пойдёт, так что... (Вздыхает, с тоской) Эх, говорила мне мама: иди, дурень, в педагогический! И фамилия у меня для этого подходящая… (Кириллу Васильевичу, строго) Ладно, Кирилл Васильич, не хулиганьте больше. Хорошо? И без вас тут чёрт ногу сломит, а тут вы ещё… со своими песнями…

Кирилл Васильевич. Не буду, лейтенант! Честное слово, не буду!

Участковый. Ну и ладно, ну и хорошо… (Достаёт из кармана визитку и протягивает Кириллу Васильевичу.) Вот, возьмите.

Кирилл Васильевич (удивлённо). Да на что она мне?

Участковый. Так, на всякий случай: мало ли что…

Кирилл Васильевич (пожимает плечами). Ну… если на всякий случай… (Берёт визитку и, не глядя, засовывает её в карман пижамы.)

Участковый. Так я пошёл?

Кирилл Васильевич. Иди, сынок. Иди с Богом! Да смотри, поосторожней там…

Участковый. Постараюсь! (Козырнув, уходит.)

Кирилл Васильевич (качает головой). Ну, Кирилл! Ну, внучок!..  (Поднимается с кресла и направляется в сторону комнаты Кирилла, но останавливается перед портретом сына.)

С улицы доносится военный марш, гул танковых моторов и лязг гусениц.

Кирилл Васильевич выходит на балкон и смотрит на проспект, стоя по стойке «смирно».

В гостиную входит Зоя с объёмистыми пакетами в обеих руках, ставит пакеты на пол и устало садится в кресло.

Музыка и шум на улице затихают. Кирилл Васильевич возвращается с балкона в гостиную.

Кирилл Васильевич (увидев Зою). Уже вернулась, дочка? (Замечает пакеты у двери.) Помочь тебе?

Зоя. Нет-нет, Кирилл Васильевич, не надо: мне не тяжело.

Кирилл Васильевич. Да как же не тяжело? Такую тяжесть…

Зоя. Ничего, я давно привыкла всё сама делать.

Кирилл Васильевич. Что, и не помогает никто?

Зоя (насмешливо). Например?

Кирилл Васильевич. Например, Валентин…

Зоя (с пренебрежением). Фи! Валентин… Он, когда работал, из института с утра до вечера не вылезал. Да ещё и почти все выходные там пропадал. А потом, когда диссертацию засел писал, я его вообще старалась не отвлекать: как же, диссертация!  Вот, видно, и избаловала…

Кирилл Васильевич. Ну, Бог с ним, с Валентином, хотя и… А дети – Кирилл, Оля?

Зоя. Дети? Да… тоже жалела, пока маленькие были. А теперь… теперь не допросишься: щас, мам, погоди, мам… А-а-а… (Отмахивается) Проще самой сделать, чем их просить… И, кстати, быстрее…

Кирилл Васильевич (сочувственно). Да-а-а…

Зоя. Да уж… (Пауза.) Вы здесь не скучали, пока меня не было?

Кирилл Васильевич. Скучал? (Пожимает плечами.) Да нет, не скучал… У вас здесь не соскучишься…

Зоя (думая о своём). Да, у нас бывает… хм… весело… иногда…

Пауза.

Кирилл Васильевич. Зоя… можно спросить?

Зоя. О чём?

Кирилл Васильевич. Ты почему из института ушла? Ведь вы с Валентином, помнится, вместе там работали…

Зоя (вздохнув, задумчиво и устало). Да, работали… После аспирантуры… А ушла почему? Да потому и ушла, что… Жить надо было как-то, Кирилл Васильич. Точнее сказать, на что-то. А времена тогда наступили… впрочем, что я вам – сами знаете… Зарплаты – смех один, а у нас – дети… Валентин что – он весь в науке, да и тема у него была перспективная. А в нашей лаборатории, где я работала, тогда вообще всё развалилось: руководитель умер, вместо него сынка чьего-то поставили, а тот в нашем деле - ни уха, ни рыла, одни бабы на уме… Вот при нём-то всё и стало разваливаться – прямо на глазах. Ну, я и рискнула: взяла кредит и открыла маленькую кондитерскую – мама-то ведь у меня славным кондитером когда-то была и меня в этом деле многому научила - ещё в детстве… (Умолкает, потом как бы невзначай) Кирилл Васильевич, а это правда, что в войну вы служили в бомбардировочной авиации?

Кирилл Васильевич (приосаниваясь). Правда, дочка, правда. Войну закончил штурманом эскадрильи. А что?

Зоя. Да так… (Раздумывает о чём-то, хмурится, нерешительно). А скажите… если, конечно, помните… (Умолкает.)

Кирилл Васильевич. Спрашивай, Зоя, не стесняйся.

Зоя. Да я не стесняюсь, просто… Скажите, вы… то есть ваши самолёты… в начале мая сорок четвёртого бомбили Севастополь?

Кирилл Васильевич. Да, и я в этом участвовал: это была знаменитая Крымская операция по…

Зоя (с неприязнью). Поня-я-ятно…

Кирилл Васильевич. Что понятно, дочка?

Зоя. Моя мама… ей тогда семь лет было… в то время была в Севастополе.

Кирилл Васильевич. И?

Зоя. Вся её семья погибла… под бомбежкой… нашей авиации… Только моя мама и уцелела…

Кирилл Васильевич (после паузы). Это… война, дочка…

Зоя. Я понимаю, но… нельзя было как-то по-другому? Без бомбёжки?

Кирилл Васильевич. Нельзя, Зоя... Наверное, нельзя…

Пауза.

Кирилл Васильевич. Так что там с твоей кондитерской было?

Зоя. С кондитерской? С какой кондитерской? А-а-а… Да трудно было… поначалу… трудно… А потом вроде как пошло и пошло… А где-то через год вдруг богатенький инвестор на горизонте нарисовался, большие деньги в мой бизнес вложил, вот я мало-помалу и раскрутилась…  А теперь и вовсе сама себе хозяйка. Ведь это… (окидывает взглядом гостиную) и квартиру, и всё прочее нам бизнес мой дал, а не наука: останься я тогда в институте – так и жили бы мы до сих пор в общаге, а не в этих хоромах… (Умолкает, затем тихо) Правда, иногда мне кажется, что лучше бы всё оставалось как прежде.

Кирилл Васильевич. Как?

Зоя. Как в самом начале…

Входит Кирилл, швыряет сумку на пол и плюхается в кресло.

Кирилл. Привет, предки!

Зоя. Что так быстро?

Кирилл. Отпустили. В честь праздничка… (Осекается под удивлённым взглядом Кирилла Васильевича.) То есть праздника… А вы чего делаете?

Зоя. Беседуем.

Кирилл. О чём?

Зоя. Так, о жизни... Ну, я обед пойду готовить, а ты, Кирилл, развлекай дедушку. А потом…

В сумочке Зои звонит мобильник.

Зоя (морщась). Ну кто там ещё?

Входит Валентин.

Валентин (Кириллу Васильевичу). Всё, дед, поехали! (Удивлённо) Ты ещё не готов?

Зоя. Да, я… Опять напутал? (Зло) Ничего не трогайте! Я сейчас приеду! (Отнимает мобильник от уха, держит его перед лицом и кричит) И уволю его к чёртовой матери! Так и передайте!

Кирилл (восхищённо). Круто!

Зоя (несколько секунд смотрит на Кирилла с недоумением, потом резко) Брысь!

Кирилл. Понял… Я – на кухню… (Уходит.)

Кирилл Васильевич (суетливо). Сейчас, Валя, сейчас я переоденусь…

Валентин. Не торопись, дед… (Смотрит на наручные часы.) Успеем…

Зоя (тоже смотрит на часы). Если вы быстро, то могу подвезти…

Кирилл Васильевич (обрадованно). Вот спасибочки, дочка! Вот спасибочки! Я - мигом, по-военному! (Уходит в комнату Кирилла.)

Валентин и Зоя некоторое время молчат, поочередно исподтишка поглядывая  друг на друга.

Зоя (после паузы, немного растерянно). Значит, всё-таки решил?

Валентин. Решил. Ты же понимаешь, что…

Зоя. И… когда?

Валентин. Сразу после праздника. Вот ляжет дед в госпиталь – и всё…

Зоя (тихо). Так скоро?

Валентин (пожимает плечами). Не вижу смысла откладывать.

Пауза.

Валентин. Знаешь, я всё хотел спросить…

Зоя. Спрашивай…

Валентин. Я… прости, не знаю, как начать…

Зоя. Начни с начала…

Валентин. Нет, Зоя, с начала, боюсь, нам уже не начать…

Зоя (тихо). Боюсь, что ты прав…

Валентин. Почему… почему всё так получилось? Почему, Зоя?

Зоя. Как?

Валентин. Вот так – глупо. По-дурацки… Была любовь…

Зоя. А она была?

Валентин. Была… наверное… Хотя теперь я в этом не уверен.

Зоя. Я - тоже…

Валентин. Что – тоже?

Зоя. Не уверена, что была.

Валентин. Кто – любовь?

Зоя. Да…

Валентин. А что же это было?

Зоя. Не знаю… Наверно, это была не совсем… любовь…

Валентин. А что?

Зоя. Я не знаю, Валя… Я, оказывается, вообще не знаю, что такое любовь. Мне кажется, я давно это поняла, но…

Валентин. Что поняла?

Зоя. Что не знаю, что такое – любовь… А ты?

Валентин. Что – я?

Зоя. А ты знаешь, что такое любовь?

Валентин. Кажется, знаю… теперь…

Пауза.

Зоя. Так что дальше?

Валентин. Что именно?

Зоя. Что дальше будет? Что будет со всеми нами?

Валентин. Не знаю, Зоя. Но вместе нам…

Зоя. Да, я понимаю…

Пауза.

Зоя. Знаешь, а любви у нас с тобой, наверно, не было.

Валентин. А что же тогда было?

Зоя. Наверное, сначала – страсть, а потом… потом – привычка…

Валентин (после паузы). Пожалуй, ты права…

Зоя. Жаль…

Валентин. Да, жаль.

Зоя. Значит… всё?

Валентин. Значит, всё. А дети…

Зоя. За них не переживай, Валя: с ними всё будет хорошо. Я… постараюсь. Я очень постараюсь. Чтобы с ними… и у них… всё в жизни было хорошо. Обещаю.

Валентин. Не как у нас?

Зоя. Не как. Я всё для этого сделаю…

Валентин (долго смотрит на Зою, потом кивает). Верю…

Зоя. Верь…

Из комнаты Кирилла выходит Кирилл Васильевич; он в военной форме с полковничьими погонами, на груди кителя многочисленные награды, на голове - фуражка.

Валентин (восхищённо). Ну, дед!..

Кирилл Васильевич (перебивая). Всё, поехали, поехали, ребята!

Кирилл (выходит из-за кулисы). Ва-а-ау! Ну, ва-а-аще!

Кирилл Васильевич (смущённо отмахивается). Поехали-поехали! А то разбегутся там все, перед праздником-то…

Зоя (смотрит на Кирилла Васильевича с искренним уважением). Не успеют, Кирилл Васильич: от нас до вашего госпиталя езды – десять минут. (Смотрит на наручные часики.) Но ехать нам, действительно, пора…

Кирилл Васильевич, Зоя и Валентин выходят в прихожую.

Кирилл. Ну, наконец-то свалили! Щ-щ-щ-щас глянем, чё там у деда ещё в заначке припрятано… (Уходит в свою комнату.)

Входит Ольга, бросает сумку в кресло и осматривается.

Ольга. Эй, есть кто-нибудь? (Прислушивается.) Вот и ладненько… (Садится за компьютер.) Сейчас посмотрим, удалил этот идиот фотки или… (Напряжённо смотрит в монитор.)

Из своей комнаты на цыпочках выходит Кирилл, в руке у него пистолет: обходит Ольгу со спины, подходит почти вплотную.

Кирилл. Бах! Бах! Падай, Лёлька, - ты убита!

Ольга (от испуга падает со стула и визжит). Идиот!!! Урод!!! Придурок!!! Ты что, дебил, совсем на своих стрелялках рехнулся?! (Поднимается, поправляет на себе одежду и крутит пальцем у виска.) Тебе лечиться надо, ненормальный!

Кирилл (торжествующе). Что, испугалась? То-то! Теперь меня все бояться будут!

Ольга (постепенно приходя в себя). Ненормальный… (Помолчав, заинтересованно) Где ты эту штуку взял?

Кирилл. У прадеда нашёл. И это не штука, а раритет: браунинг тридцать восьмого года. Ясно? (Любуется пистолетом.) Что, хороша игрушка, а? Дарственный (читает табличку на рукоятке пистолета): от командующего шестой воздушной армией… Да и наград у него…

Ольга (возмущённо). Тебе что, дедовых мало? Решил и этого старика ограбить? (Делает шаг к компьютерному столику, но в этот момент звонит её мобильник.) Да… Да иду уже, иду!.. (Начинает лихорадочно метаться по гостиной, собирая и складывая в сумочку какие-то мелкие вещи и забыв выключить компьютер.)

Кирилл. Да не собираюсь я его грабить, дура! А пистолетик пацанам хочу показать. По-кажу – и на место положу. Что я, идиот, в тюрьму из-за этой пушки садиться? (Вертит пистолет в руке.) А ордена… орденов мне и тех хватит (кивает на портрет). И покупатель уже есть: сегодня будет звонить, ровно в пять…  (Задумывается, опустив голову, и лицо его впервые становится серьёзным. Тихо) А может, всё-таки приснилось?..

Ольга (продолжая передвигаться по гостиной). Что приснилось? Расскажи!

Кирилл. Да так… Пустяки…(После короткой паузы, будто очнувшись). А, ладно! Сопли всё это. Как маманька наша говорит – сантименты… Не боись, Лёлька, поделюсь!

Ольга (брезгливо). Мне таких денег не надо! Я лучше сама заработаю…

Кирилл (с издёвкой). Как заработаешь? Привычным способом? Это, знаешь ли…

Ольга (запальчиво). А хотя бы и так! Зато, по крайней мере, честно, а не украду, как ты!

Кирилл (смеясь). Ну-ну… Давай-давай, труженица ты наша!

Звонит мобильник Ольги.

Ольга (в мобильник). Всё, всё, уже бегу! (Кириллу) А ты, Рэмбо, пистолетик-то лучше бы на место положил! А то пристрелишь кого-нибудь – кто отвечать будет?

Кирилл (небрежно отмахнувшись рукой с зажатой в ней пистолетом). Не пристрелю. А если и пристрелю – не велика беда: лишнего народу по земле и так много ползает. Одним больше, одним меньше… (Наставляет пистолет на Ольгу, громко) Бах! Бах!
Ольга (шарахаясь от него в испуге). Дурак! Совсем уже ку-ку? Иди лечись, терминатор безбашенный!
 
Кирилл (небрежно). Да не боись, он на предохранителе…

Ольга (продолжая собирать вещи). Да у тебя, наверно, там и патронов-то нет.

Кирилл (возмущённо). Как это нет? (Хвастливо) У настоящего мачо патроны всегда есть! Во (поднимает пистолет), один даже в патроннике.

Ольга. Придурок ты, а не мачо! (Убегает.)

Кирилл (вслед Ольге). Сама ты дура деревянная! (Поднимает руку с пистолетом в сторону двери) Бах! Бах! Бах! (С минуту стоит, потягиваясь и почёсываясь, потом зевает, небрежно запихивает пистолет в карман брюк и покидает гостиную через дверь в прихожую.)

Почти сразу через ту же дверь входят Валентин и Кирилл Васильевич.

Кирилл Васильевич. Спасибо, Валя…

Валентин. Да не за что, дед. А быстро мы с тобой управились!

Кирилл Васильевич. Да, благодаря Зое. И там повезло: молодец генерал - молодой ещё, а дело знает: в пять минут всё решил… (Смотрит на Валентина, потом негромко) На отца ты не особо похож, больше на мать… Ну, да не в том дело…

Валентин. А в чём, дед?

Кирилл Васильевич. В том, что человеком стал. Кандидат наук, учёный… Молодец!

Валентин. Кандидат наук, учёный – это, дед, всё прикладное к человеку, а не его характеристика. А человеком… человеком, дед, я только собираюсь стать. Вот послезавтра отвезу тебя в госпиталь – и стану. Точнее, начну становиться.

Кирилл Васильевич. А что, разве сейчас…

Валентин. А в данный конкретный момент я ещё не совсем человек… Ладно, дед, проехали…Иди отдыхай, а об этом мы с тобой потом поговорим, вечером. А сейчас у меня одно дело есть. Важное, дед. Дело, с которого я и начну человеком становиться…

Кирилл Васильевич (внимательно смотрит на Валентина, потом медленно кивает). Ну, тебе виднее… Пойду, пожалуй, прилягу: что-то я притомился… (Уходит в комнату Кирилла.)

Валентин (осматриваясь). Ну, кажется, больше нет никого… Вот и хорошо, вот и ладненько… (С минуту стоит, в задумчивости опустив голову, затем медленно обводит глазами гостиную) И забирать с собой отсюда ничего не буду: пусть всё им остаётся…  Пару белья, носки, куртку… да, шапку зимнюю надо не забыть: как-никак, там Тихий океан вокруг… И портрет (смотрит на портрет отца): он им здесь ни к чему, а мне… Да, и награды отцовские надо забрать – на память: им они тоже не нужны… Вот так вот… Ну, а теперь… (Вытаскивает из кармана мобильник, набирает номер, выходит на авансцену, смотрит в зал.) Здравствуй, Люся… Да, я… Куда пропал? Работу искал… Как там у нас в институте – всё по-старому?.. Опять сокращают? А тебя?.. Пока нет? Слава Богу!.. Почему не звонил? Стыдно… стыдно было… Да, стыдно… За себя стыдно - и перед семьёй, и перед собой… и перед тобой… Я за эти три месяца столько. Люся, передумал, столько перечувствовал, что и представить страшно. Всё передумал: и почему я так жил, и зачем жил, и как… Работу? Да, нашёл. Вернее сказать, она меня нашла: сам бы я… Как? Да вот, позвонили из Академии наук и спросили, как реализуются на практике идеи, изложенные в моей диссертации… Представляешь?! Раскопал же кто-то!.. Значит, прав я был, Люська, прав!.. Что ответил? А так, как есть, и ответил… Что они? Удивились. И трубку положили. А через час перезвонили и предложили возглавить лабораторию. Представляешь? Я даже подумал, что кто-то шутит, - так всё это… неожиданно как-то: я ведь, честно говоря, уже и надеяться перестал, особенно после сокращения… Да, спасибо, Люся… Только я тебе не для того звоню, чтобы похвастаться… Не догадываешься? А ты попробуй… Боишься? А ты не бойся, Люся, и попробуй. Я вот теперь ничего не боюсь – хватит уже бояться! Двадцать лет всего боялся: не то сказать, не туда ступить, не за того проголосовать. Жены боялся, тёщи боялся, пока жива была... Даже детям своим боялся хоть слово поперёк сказать, чтобы не обидеть. И глаза на многое закрывал, чтобы не дай Бог… А теперь, Люся, я ничего не боюсь: всё, хватит! Хватит мне уже на поводке сидеть – полжизни меня на нём держали! Полжизни, Люся! Да, признаю: тюфяком я был. Амёбой. Тварью дрожащей. Потому и женился не на тебе, а на Зое, хотя любил тебя, Люся. Задавила она меня тогда, подчинила себе с самого начала, вот и крутила мной потом всю жизнь, как ветер дурным флюгером… А теперь и вовсе, когда я без работы остался, что-то у нас с ней разладилось: она меня перестала понимать, я – её… будто на разных языках разговариваем… Да и прежде, ты ведь видела, я в институте с утра до ночи пропадал, из лаборатории сутками не вылезал, лишь бы поменьше дома бывать… и по выходным тоже… А сейчас и вообще… говорить об этом не хочется… А любил я всю жизнь, Люся, только тебя… Нет, ты слушай: я правду говорю, мне теперь бояться нечего, так что ты выслушай меня. Выслушай - и ничего не говори. Я люблю тебя, Люся! Люблю ещё сильнее, чем любил тогда, на втором курсе... Нет, молчи! Молчи и слушай! Я люблю тебя, Люся, и хочу, чтобы ты поехала со мной: мы уедем далеко-далеко отсюда, за тысячи километров, туда, где нас никто не знает. И начнём там с тобой новую жизнь. Новую, понимаешь?!. Дети? Дети мои, Люся, уже давно не дети. Я им, разумеется, буду помогать, но, боюсь, они в моей помощи уже не нуждаются… Да, вот так… так уж вышло… И тебя здесь ничего, кроме работы, не держит: ты извини, что я об этом вот так, прямо… Нет, Люся, мы с тобой ещё совсем не старые: сорок лет – это не конец, это - середина жизни… Нет-нет, ты мне вот так, сразу, ничего не говори! Если всё ещё любишь меня… как когда-то любила… и если решишься поехать со мной, то позвони. Хочешь – через пять минут, хочешь – завтра. Просто набери мой номер и сразу же сбрось: я увижу - и всё пойму… А если нет – не звони. Просто не звони: и это я пойму тоже… Договорились? Вот и хорошо, вот и славно… Но, в любом случае, помни: я… тебя… люблю! (Долго смотрит на умолкший телефон, вздыхает, кладёт его в карман и собирается уходить, но замечает не выключенный компьютер.) Ольга, растяпа… А Зоя на меня орать будет… (Подходит к компьютеру, протягивает рук, собираясь его выключить, и так, с вытянутой рукой, глядя в монитор, и застывает. Растерянно, в шоке) Что?.. Что?.. Что это? Господи! Господи, что это?!! Оля? Оля? Моя.. моя… моя дочь?!!

Из прихожей в гостиную вбегает Ольга; не задерживаясь в дверях, она бросается к компьютерному столику, но, увидев отца, останавливается как вкопанная.

Ольга. Ой!.. Папа? Ты… ты уже дома?

Валентин (указывает на монитор, тихо). Что… это?

Ольга. Где?

Валентин. Вот здесь! Что это?

Ольга. Это? Н-н-н-не знаю…

Валентин. Не знаешь? Не знаешь? А я – знаю! Теперь знаю! Мразь!

Ольга. Папа!

Валентин. Шлюха!

Ольга. Папа!

Валентин. Проститутка!

Ольга. Не смей!

Валентин. Мерзавка!

В дверях прихожей появляется Кирилл.

Валентин (стремительно подходит к Ольге и даёт ей пощечину.) Вот тебе! Получай, мразь!

Кирилл проходит на середину гостиной, но не вмешивается в происходящее, а молча наблюдает со стороны.

Ольга. Кирилл!

Кирилл (пожимает плечами). А я здесь ни при чём – это ваши разборки…

Ольга (Кириллу, с ненавистью). Сволочь!

Кирилл. Сама ты…

Валентин (Ольге). Проститутка! Моя дочь – проститутка! Убью! (Замахивается.)

Ольга (закрывается от удара руками. Валентину, указывая на Кирилла). Тогда и его убивай: он все ордена твоего отца продал! Украл и продал! А я…

Валентин (замирает с поднятой рукой, потом медленно поворачивается к Кириллу). Это… правда?

Кирилл (Ольге). Заложила всё-таки, гадина? (Валентину, опустив голову, тихо) Ну… продал… (Вскидывает голову, нагло глядя в глаза) Ну и что? А кому они нужны? Может, тебе? А ты хоть помнишь, когда в последний раз их из шкатулки доставал? Сто лет назад!.. И вообще, зачем они, железки эти? Всё равно без толку валяются…

Валентин (окончательно теряя контроль над собой, поднимает руку со сжатым кулаком и идёт на Кирилла. Тихо, сквозь зубы). Убью…

Кирилл (пугается и начинает отступать). Э!… Э… Э, папа!..

Валентин (продолжая идти, громче). Убью!

Кирилл (испуганно, меняясь в лице). Не смей! Ты меня никогда не бил! (Понимая, что Валентин не шутит, судорожно засовывает руку в карман брюк судорожно пытается что-то оттуда достать.) Папа! Не надо! Не смей, папа!

В дверях прихожей появляется Зоя.

Валентин (Размахивается, чтобы ударить Кирилла кулаком в лицо.) Убью-ю-ю!

Зоя (кричит). Валя! Кирилл!

Кирилл, наконец, выдёргивает из кармана руку с зажатым в ней пистолетом и резко вскидывает её перед собой. Грохочет выстрел. Валентин падает.
 
Из комнаты Кирилла выходит Кирилл Васильевич.

Пауза.

Кирилл непонимающе смотрит на зажатый в руке пистолет.

Ольга (бросается к Валентину, падает на колени и начинает его тормошить.)
Папа! Папа! Папочка, вставай! Вставай, папка! Ну, па-апа-а-а! Ну я прошу тебя! Па-а-апа-а-а-а!.. (Плачет у него на груди.)

Зоя (Кириллу, тихо). Что… ты… наделал? Что… ты… наделал… сын?

Кирилл (глядя на Валентина, глухо, врастяжку). Я-а-а-а не-е-е хо-о-о-о-те-е-ел… Я-а-а-а не-е-е… Э… это не я-а-а-а… (Переводит взгляд на пистолет.) Это о-о-о-он…

Пауза.

Зоя, придя в себя, вырывает из руки Кирилла пистолет и начинает метаться по гостиной, суетливо и бестолково пытаясь спрятать оружие то в диванные подушки, то под кресло, то ещё куда-то. Кирилл Васильевич с минуту молча наблюдает за этим, потом подходит к Зое и решительно протягивает руку.

Кирилл Васильевич. Дай его мне, дочка...

Зоя (с ужасом смотрит на Кирилла Васильевича, потом отрицательно мотает голо-вой).Нет. Нет-нет. Нет. Я…

Кирилл Васильевич (тихо). Зоя, дай его мне. Дай его мне, Зоя: так будет лучше…

Зоя ещё некоторое время мотает головой, потом всхлипывает и протягивает пистолет Кириллу Васильевичу.

Кирилл Васильевич (берёт пистолет, тщательно протирает его полой пижамы и засовывает в карман). Так будет лучше…

Зоя (взрывается, истерично). Лучше?!! Лучше?!! Кому лучше – тебе, проклятый старик?!! Тебе?!! Ведь это – твой пистолет, да? Твой? Отвечай!

Кирилл Васильевич медленно кивает.

Зоя (зловеще, тихо). Это ты… Это ты, старик… Это ты принёс в наш дом горе… Ты… Ты… Ты! Ты во всём виноват! Ты! Ты! Ты-ы-ы-ы-ы-ы! (Бросается на Кирилла Васильевича со сжатыми кулачками, хватает его за лацканы пижамы, начинает его трясти и вдруг, припав к груди Кирилла Васильевича, замирает и начинает плакать.)

Кирилл Васильевич (гладит Зою по вздрагивающим плечам). Всё… всё, дочка, всё… Всё, дочка…

Зоя постепенно перестаёт всхлипывать.

Кирилл Васильевич. Вот и хорошо, вот и ладно… А теперь, дочка, слушай меня… И вы (Кириллу и Ольге) слушайте… Слушайте и запоминайте… Запоминайте: вас здесь не было.

Зоя (не отрываясь от груди Кирилла Васильевича, всхлипывая, глухо). Где… не было?

Кирилл Васильевич. Здесь. Здесь, в этой комнате…

Зоя отрывается от груди Кирилла Васильевича и непонимающе смотрит на него.

Кирилл Васильевич (глухо, с заметным усилием). Вас здесь не было. Никого. И вы ничего не знаете. Вы прибежали на выстрел и увидели… (горестно смотрит на тело Валентина) увидели то, что увидели… И больше - ничего. Понятно? (Поочерёдно смотрит на всех, и все, начиная что-то понимать, по очереди кивают.) Вот и хорошо… Так и будете говорить. А я… Скажу, что чистил оружие и… Впрочем, теперь это… уже не имеет значения... Я виноват – я и отвечу… (Зое) Прости меня, дочка… если… если сможешь… за всё прости… и за твою маму прости, за её семью…

Зоя закрывает лицо руками и без сил опускается на диван, плечу её вздрагивают.

Кирилл Васильевич (поворачивается к Кириллу и Ольге). И вы… простите…

Где-то звонит и почти сразу умолкает мобильник. Ольга, стоящая на коленях перед Валентином, испуганно отшатывается от него.

Ольга. Это… это… (Дрожащей рукой показывает на Валентина) это у… папы…

Зоя (не отрывая рук от лица, глухо). Возьми…

Ольга. Он… больше… не звонит…

Зоя. Возьми…

Ольга (мотает головой). Я… я не могу-у-у!

Зоя. Возьми, Оля… пожалуйста…

Ольга трясущейся рукой достаёт из кармана пиджака Валентина мобильник и, размазывая слёзы, смотрит на него.

Ольга. Люся… какая-то (всхлипывает)… Люся… Кто это?

Зоя. Теперь... уже не важно…

Пауза.

Кирилл Васильевич. Зоя, звони в полицию. Хотя нет, я сам… (Подходит к Ольге и протягивает руку.) Оля, дай мне телефон…

Ольга протягивает мобильник. Кирилл Васильевич берёт его и смотрит на Валентина.

Кирилл Васильевич (тихо). Вот, значит, и с тобой мы скоро увидимся, внучек. Прости старика, Валя: кабы знать, что всё так… (Засовывает руку в карман пижамы, вынимает оттуда визитку и набирает номер.) Лейтенант? Макаренко? Это Соколов… Кирилл Васильевич… Помнишь меня?.. Приходи, лейтенант: я убил человека… (Выключает телефон и отдаёт его ошеломлённой Ольге.) Вот так… (Пауза.) Ну, вот и всё… Хотя нет, не всё… (Уходит в комнату, затем выходит из неё с кителем в руках, проходит на середину гостиной и останавливается. Потом делает шаг к Зое – и останавливается. Потом – шаг к Ольге – и снова останавливается. Поворачивается к Кириллу, долго смотрит на него и, наконец, протягивает ему увешанный наградами китель. Тихо, с трудом выдавливая слова) Держи… Это - тебе… На… хранение… Ты – единственный мужчина… в нашем роду... теперь… Единственный… А что делать с… этим (кивает на китель), решай сам… Только… не ошибись…

Кирилл робко протягивает руку, нерешительно берёт китель и завороженно смотрит на него.

Кирилл Васильевич прижимает руку к груди и морщится от боли. Потом медленно отходит к креслу и осторожно садится в него, продолжая незаметно для остальных растирать левую сторону груди. Затем откидывается на спинку кресла, напряжённо смотрит в зал и начинает судорожно, но беззвучно хватать ртом воздух, но этого никто не замечает. Голова Кирилла Васильевича откидывается назад, рука его безжизненно падает за подлокотник кресла.

В кармане куртки Кирилла звонит мобильник. Не спуская глаз с кителя, Кирилл долго не обращает внимания на звонки, затем медленно достаёт из кармана телефон и подносит к уху.

Кирилл. Да, я… (Молча и долго смотрит в зал. Тихо) Нет... Я сказал: нет!..

С улицы доносится музыка («Марш славянки» или «День Победы»)

Занавес.