Некоторые из моих читателей просят рассказать о дальнейшей судьбе основных героев моих воспоминаний. Попробую выполнить их просьбу в рамках того, что мне известно.
Начнем с руководителей бывшего КНИИРИТ.
К.И. Рекявичус после некоторого перерыва вновь оказался на посту руководителя – директора Каунасского драмтеатра.
Не забыла новая власть Литвы и лидеров «Саюдиса» 20 отделения КНИИРИТ: И. Гирдзияускаса и А. Петрукявичуса, поручив первому из них заниматься вопросами статистики - такую важную информацию не проверенным на деле лицам, любая власть не доверяет. А второй оказался в одной из самых надежных и доходных отраслей – в электросетях.
Ю.Г. Астафьев уехал в Краснодар, где получил должность главного инженера НИИ, койку в общежитии и участок земли для строительства коттеджа. В 1991 г. он предлагал мне поставить койку рядом с его койкой и тоже взять участок земли. И даже вручил мне выбранный им проект коттеджа и показал свой участок. Тогда я единственный раз в жизни увидел, что такое настоящий чернозем. У его соседа по участку уже был вырыт котлован глубиной 3 метра и на всю глубину котлована был чернозем.
Журавлю в небе (коттеджу в благословленном Краснодарском крае) я предпочел синицу в руках – квартиру в Курске. И оказался прав, т.к. Астафьеву построить коттедж тоже не удалось. Он довольствовался 2х комнатной квартирой, которую ему временно предоставили - до окончания строительства коттеджа. В соответствие с пословицей: нет ничего более постоянного, чем временное решение, он в ней проживал и в 2010 г..
Юрий Георгиевич приложил много сил, чтобы развалившийся Краснодарский НИИ превратить в научно-производственную компанию «Ритм» численностью около 300 человек, с поста директора которой ушел на пенсию в 2010 г.
Римас Жилинскас организовал в Каунасе институт метрологии.
Н. Медведев, пара членов «Саюдиса» из КНИИРИТ, а также последний директор НИИРИТ Р. Петрикис и бывший нач. 50 отделения А. Буйнявичус стали депутатами Сейма Литвы.
Мой бывший приятель А. Гилис в 1995 г. преподавал физику в Каунасской сельхоз академии и собирался стать фермером, получив земли родителей.
Бывший главный инженер КНИИРИТ В.Г. Спицын еще 5 лет назад был на руководящей должности в Москве. С 1991 по 2005 год он сумел побывать в замах руководителей сначала департаментов, затем комитетов и фондов по развитию радиоизмерений и электроники в РФ. И не по тому, что ему очень хотелось менять свои должности, а из-за непрерывных реорганизаций министерств и ведомств России. В конце 90х годов он был максимально близко к Кремлю ( в прямом и переносном смысле): кабинет его находился в здание рядом с бывшей библиотекой им. Ленина с видом на Спасскую башню Кремля и он пользовался лифтом бывшего «всенародного старосты СССР» Михаила Ивановича Калинина.
В бурлящей Москве 90х годов затерялся след другого бывшего главного инженера КНИИРИТ Л.П. Колесникова.
Старший военпред Е.Д. Веденев сегодня преподает электротехнику в Военно-морской академии Санкт- Петербурга.
Уехали: в Израиль Фима Гильман и Саша Рувинец, в Нью-Йорк – Изя Бармаш, в Германию – Миша Ильштейн и т.д.
Изе, видно, как окончившему в свое время физический ф-т университета по специальности оптика, удалось в Нью- Йорке устроиться в аптеку шлифовальщиком линз для очков. Еще меньше в смысле работы по специальности повезло Фиме и Саше.
По моим данным, единственный, кто из бывших КНИИРИТовцев преуспел в Израиле – это Боря Школьник.
Зато самый непутевый инженер 20 отделения конца 80 х годов Миша Ильштейн устроился в Германии инженером по специальности. Года 3и назад он вышел на меня по Интернету, прислал фото своей семьи и родителей, выглядевших, как 100 % бюргеры, и пригласил меня к себе в гости.
Бывшие работники 20 отделения Галя Забелина и ее муж Адик до выхода на пенсию работали вместе со мной в СКБ при Курском заводе «Маяк». Галю еще и сейчас, как единственного специалиста, завод регулярно просит провести поверку образцовых мер КСВ и ослабления.
Работник 211 сектора Даниил Абрагамович возглавляет местное телевидение в маленьком городке в пригороде бывшего Свердловска.
Лаборантка 20 отделения Вера Васерман осела в Сибири в г. Омске, ее можно найти в «Одноклассниках».
Значительная часть оставшихся в Каунасе работников 20 отделения ( А. Зубка, Скоробагатов, Тутлис, Косухин, Урбанавичус и др.) работала (не уверен, что работают сейчас) в фирме «Тера» у Мальджунаса.
Кстати, хочу напомнить тем, кто забыл или не знал, что первая система для приема космического телевидения, послужившая базой для создания фирмы «Тера», была разработана в 20 отделении по инициативе А. Зубки и А. Мицкуса.
Поэтому, приехав в Каунас в 1995 году, я был сильно удивлен, что власть в «Тере» перешла к молодым и шустрым Мальджунасу и Стролису.
Около 10 бывших работников 20 отделения в середине 90х работали в фирме под названием «Кетурполис», явившейся как бы наследницей 20 отделения. Руководил фирмой В. Федоров, в ней работали: П. Яцкунас, Б. Буянаускас, Дана Читавичуте, Э. Лоле и др.
Кажется, в начале 1991 г. Владимир Ставицкий привел ко мне в кабинет 2х командировочных из Московского Института Электронного машиностроения. При них был небольшой прибор. Владимир пояснил, что гости предлагают нам освоить в серийный выпуск их прибор, возможности которого они сейчас продемонстрируют на мне. Мне стало любопытно, что же это за приборчик, и я согласился исполнить роль подопытного. У прибора было два электрода, один в виде латунного стакана, а другой в виде заостренного щупа. Стакан мне предложили взять в одну руку, а другим щупом стали нажимать на биологически-активные точки на другой руке. Уже через 10 минут мне сообщили, что у меня не все в порядке с левой половиной сердца и с правой почкой. И это, действительно, было так. Мало того, у них была еще коробочка с лекарственными препаратами, которые они помещали в латунный цилиндр и по тому, на сколько и в какую сторону отклонилась стрелка их прибора, определяли наиболее подходящее лекарство для лечения болезни.
Судя по всему, этот прибор и подтолкнул Владимира заняться медициной, чем он занимается, по сей день.
В заключение осталось рассказать о своем возвращении в Россию.
После объявления Литвой о выходе из состава СССР, в Вильнюс приехали представители нашего министерства, чтобы предъявить свои права на собственность министерства в Литве. Им ответили, что Ельцин подписал протокол, в котором он отказывается от собственности России в Прибалтике в случае, если прибалты поддержат его в борьбе за власть в России. Б. Ельцина совсем не волновала дальнейшая судьба русских специалистов, оказавшихся в Прибалтике по направлениям Москвы. Он отказался даже встретиться с их представителями во время посещения Прибалтики в 1991 году.
Стало понятно, что, если местные националисты начнут искать виновных в репрессиях десятков тысяч ни в чём неповинных жителей Литвы, оказавшихся в Сибири в сороковые годы, нас никто не защитит. И мы решили вернуться в Россию. Директор и другие коллеги отговаривали нас, утверждая, что такие специалисты будут нужны независимой Литве. Женщины уговаривали Нину оставить в Литве хотя бы младшую дочь Ольгу, которая, занимаясь в спортивной школе Олимпийского резерва, стала одной из первых чемпионок независимой Литвы, награждённой золотой медалью уже не на красной, а на трёхцветной ленте : цветов флага независимой Литвы.
Но кровавый штурм телевышки в Вильнюсе, идущие всю ночь под нашими окнами колонны машин с жителями Каунаса на её защиту, расстрел неизвестными литовского таможенного поста в Мядининкай укрепили моё решение о необходимости переезда в Россию. Тем более, что я получил приглашение организовать в Курске специальное конструкторское бюро по восстановлению оставленных в Литве научных направлений.
Мои женщины нехотя подчинились этому решению, и уезжали из Каунаса со слезами на глазах. Литовцы из школы Олимпийского резерва надарили Ольге на память множество значков, вымпелов, эмблем и сказали на прощание: «Оля, если будет очень плохо в России, возвращайся».
В 1991 году в СССР любая вещь была дефицитом. Поэтому мы аккуратно упаковали и загрузили в два железнодорожных контейнера всё, вплоть до вил, граблей и тяжелой газонокосилки с дачи. В Каунасе уже работала таможня. Таможенник приказал открыть контейнеры. Осмотрев их содержимое, спросил, что у меня упаковано в большую раму. Я с гордостью ответил, что это две картины известных литовских художников- пейзажистов, подаренные коллегами по работе. Он заявил, что на их вывоз требуется разрешение Министерства культуры Литвы. Увидев, насколько я убит этим сообщением, помедлил немного и сказал: «Ладно, вези свои картины на добрую память о Литве».
Так моя семья покинула Советскую Литву.
Думая сегодня о Литве, я вспоминаю то, что больше всего удивляло тогда. И было это поразительное сочетание массового неприятия советского строя с пунктуальным (в сравнении с другими республиками СССР) исполнением законов этого строя. Сами литовцы такое сочетание отразили в ехидной поговорке: «Мы красные снаружи, но белые внутри».
Борьбу за независимость в 1990;1991 г.г., они вели в рамках действующей на тот момент Конституции СССР, в соответствии со статьёй о добровольном самоопределении советских республик.
Я не сразу понял, что у литовцев, в отличие от нас, россиян, в генах ещё сохранилось преобладание законопослушания над эмоциями, т.к. в отличие от России под разлагающим гнетом Советской власти они были только 40, а не 80 лет. Не хочу утверждать, что в Литве отсутствовало воровство, коррупция и другие «родимые пятна» советской действительности. Было всё. Тем не менее, для руководства Литвы на первом месте стояло благополучие населения республики, для достижения которого они умело использовали не только преимущества, но и недостатки Советской системы.
В результате грамотной и дальновидной политики республиканского ЦК КПСС, в восьмидесятые годы Литва добилась самых высоких достижений в СССР едва ли не по всем технико-экономическим показателям.
На примере своей республики, ЦК компартии Литвы показал, что при умном руководстве и законопослушном населении в рамках СССР можно было бы построить социализм.
Периодически посещая Литву, я мог убедиться, что до 2000;2005 годов мои бывшие коллеги в материальном отношении жили, по крайней мере, не хуже чем я в России.
Сегодня, когда из-за мирового экономического кризиса Евросоюзу стало не до благополучия, включенных в Евросоюз по политическим соображениям бывших советских республик Прибалтики, Литва переживает не самые легкие времена. Почти треть работоспособного населения Литвы вынуждена искать хоть какую-нибудь работу за границей. Но, литовцы сами выбрали этот путь. Так что винить в этом должны уже не Россию, а самих себя.