Глава 2. Неожиданная встреча

Надежда Милованова
начало: http://www.proza.ru/2013/09/09/235

– Привидение? В театре? Вы же в них не верите! – изумилась я.

Татьяна Павловна всегда отличалась здравомыслием. Ещё и посмеивалась частенько над любителями всякой мистики и чертовщинки.

– Маргоша, я своими глазами видела белую фигуру, плывущую по коридору. Там, где вход на второй ярус. Откуда она могла взяться, если из театра все ушли, а мимо моей вахты мышь не проскочит, ты ж меня знаешь!

– Может, опять кто-то из зрителей решил заночевать?

– Хорошо. В таком случае, куда он делся потом? Когда я очнулась и пришла на вахту, дверь была по-прежнему закрыта изнутри на засов.

– Спрятался где-нибудь до утра, – предположила я. – Потом улучил момент, когда ваша сменщица отвлеклась, и незаметно...

– Незаметно? – усмехнулась Татьян-Пална. – Маргоша, такой персонаж не пройдёт незамеченным. Да на него все пальцем показывать будут! Представь: белая хламида до полу, на голове тоже что-то типа паранджи, и сверху ещё что-то нахлобучено...

Догадка уже скреблась настырной мышью где-то на задворках подсознания. Персонаж... паранджа...

– Костюм! – выпалила я. – Вот самое логичное объяснение. Кто-то надел костюм и принялся бродить ночью по театру. Только... что же получается? Выходит, это был кто-то из наших? Но зачем?

Татьян-Пална удручённо кивнула.

– Вот это меня и гложет.  Разве человек будет так поступать, если намерения у него добрые? Я лучше поверю в существование призрака, хоть раньше и считала все эти россказни бреднями.

– А всё-таки, если это не призрак? – я упрямо продолжала гнуть свою линию. – Потом, когда вы его спугнули, он мог закрыться в гримёрке, переодеться и спокойно спать до утра. Дубликат ключа сделать несложно. Татьян-Пална, а как вы на него вообще наткнулись?

– Погоди, дай вспомнить. Так...что-то мне не понравилось. А, сквозняк! Со зрительской половины дуло так, будто там балкон ветром открыло. Вот я и отправилась проверять. Просто так ни за что бы не пошла. Жутко там ночью. Идёшь, а сзади шаги слышны. Словно крадётся за тобой кто-то. Вор тот, с картиной который, он же весь белый от страха был, когда я его нашла. Стоял, сердешный, прямо посреди сцены, и молитву вслух читал.

– Шаги... – поёжилась я. – Как-то вы раньше не рассказывали, из-за чего он так напуган был. Странно. Почему же днём этих шагов никто не слышит? Давно должны были бы заметить.

– Это всё фокусы Прокопия. Специально так придумал, чтобы театр от ночных грабителей защитить. И помогло, как видишь...
Заметив мой ошарашенный взгляд, Татьян-Пална усмехнулась.

– Ты не знаешь, кто такой Прокопий? Зодчий, проектировавший наш театр. Одарённейший был человек, говорят. Ты у старожилов поспрашивай. Говорят, что он является, когда театру грозит беда. Может, сегодня ночью это сам Прокопий и был. А я, дура старая, всё не верила, посмеивалась над этими байками. Да ещё погналась за ним. Думала, шутник какой забрёл. Вот и поплатилась.

– И долго вы его преследовали?

– Знаешь, он довольно шустрым оказался. Водил, водил меня по закоулкам. То в арку нырнёт – я за ним. Посвечу фонариком – никого, пустой холл. Возвращаюсь в коридор, а он уже на лестницу заворачивает. Я со всех ног на вторую лестницу, чтобы его внизу, значит, перенять. Спускаюсь – опять пусто! Голову поднимаю – вроде, на третьем этаже что-то мелькает. Один раз чуть не догнала. Глянула случайно в центральный холл, где окна без портьер и рояль стоит, вижу – там он! Ну, думаю – попался, голубчик! «Стой!» – кричу и фонарик направляю в его сторону. И тут...

Она растерянно замолкла.

– Что?!

– Не помню. Вроде, сверкнуло что-то мне прямо в глаза... я отпрянула, оступилась и... больше ничего не помню.
Татьян-Пална смахнула выступивший на лбу пот и жалобно глянула на меня.

– Маргоша, я только умоляю – никому ни словечка! Скажут – выжила из ума старуха. И уволят. А мне ещё дочке помогать. Одна в чужом городе ребёночка растит. Внученьку. Пьяница-то мой разве поможет? Последние мозги пропьёт, пока я тут в больнице обретаюсь, – она промокнула глаза уголком простыни. – Пусть начальство думает, что я просто споткнулась и упала.

– Конечно-конечно! Насчёт этого даже не беспокойтесь...

– Кто это мне тут больных расстраивает? – грозно пророкотал Леонид Леонидович, широко распахивая дверь.

За его спиной медсестра громыхала стойкой с закреплёнными наверху бутылочками с лекарствами, закатывая её в палату.

– Ну что, как на новом месте? – деловито поинтересовалась она, выставляя на тумбочку ещё несколько флаконов. – Сейчас сделаем укольчик, а потом капельница, часа на три. Катетер не потеряли?

Татьян-Пална послушно продемонстрировала кисть правой руки с приклеенным полосками лейкопластыря катетером.

– Сначала три по сто, а затем ещё два по четыреста – пошутил врач, кивая в сторону батареи лекарств на тумбочке.

В дверь боязливо заглядывали вернувшиеся из буфета девчонки. Заметив общее замешательство, Леонид Леонидович сжалился и разрешил нам остаться ещё на десять минут.

– Ответственной назначаю Маргариту. Спрошу строго! – рыкнул он и, пряча улыбку, выскочил в коридор.

Медсестра тоже вышла, предварительно сделав Татьян-Палне укол и показав кнопку для вызова персонала. Девчонки засуетились, вынимая купленные лакомства и разливая чай. Я, наконец, вспомнила о большом пакете, принесённом мной из супермаркета, и занялась раскладыванием гостинцев.

– Маргоша, бросай. Чай стынет! – позвала меня Татьяна Павловна.

Я захлопнула дверцу холодильника и присоединилась к остальным.

– Ох! Сегодня же в полвторого собрание! – спохватилась Илона, глянув на часы. – Если не поторопимся, можем опоздать.

– А по какому поводу всех собирают, не знаешь? – поинтересовалась я.

Что-то после сегодняшних перипетий мне вдруг захотелось вернуться домой и пару часиков подремать на диване под пушистым пледом, в компании мурлыкающего Ричарда.

Илона пожала плечами.

– Я краем уха слышала, – отозвалась Татьян-Пална. – Вроде бы, что-то новое ставить будут.

– Ничего себе! И ради этого надо собирать труппу и все службы? Никогда такого не было, – хмыкнула Яна.

– Написали: «Явка строго обязательна», – сообщила Илона, забирая кружки, чтобы сполоснуть.

– Бегите, бегите, девоньки! – забеспокоилась Пална, пытаясь рассовать по нашим карманам и сумкам остатки конфет и печенья. – Ещё не хватало, чтобы вы из-за меня опоздали. Всех собирают – значит, какой-то важный спектакль грядёт.

***

Благодаря стараниям добросовестной Илоны, в театре мы оказались на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Около вахты я нос к носу столкнулась с Натальей.

– И что опять с твоим телефоном? – набросилась на меня подруга. – Я уже думала, что ты обо всём забыла и вместо собрания преспокойно едешь домой.

– Знаешь, если бы не девчонки, так и случилось бы, – не стала отпираться я, выуживая из сумочки телефон и пытаясь понять, почему не проходили звонки. Оказалось, что заканчивая разговор в супермаркете, я случайно отключила его.

– Ну, как там Татьян-Пална? – поинтересовалась Натка.

Мы прошли в пустой зрительный зал и устроились в укромном уголке. Я шёпотом (ведь и стены могут иметь уши) пересказала подруге всё услышанное от Татьяны Павловны. Глаза Натальи загорелись. Она помешана на детективах и обожает распутывать всяческие головоломки. Правда, заботы о муже и подрастающих трёх сыновьях не позволяют ей полностью отдаться этому увлечению. Зато я располагаю свободным временем и никогда не отказываюсь выполнять при подружке роль Арчи Гудвина – то есть стать ногами, ушами и глазами верной последовательницы Ниро Вульфа*.
----------------------------------------------------
Ниро Вульф и Арчи Гудвин – герои детективов американского писателя Рекса Стаута (1886-1975)

– Татьян-Пална на полном серьёзе считает, что гонялась сегодня ночью за призраком Прокопия? – иронично переспросила Натка.

– Тише ты! – шикнула я. – Она ведь просила молчать.

Дверь слева от нас заскрипела и начала медленно приоткрываться. Мы обе вздрогнули, вглядываясь в полумрак коридора.

– Эй, барабашка, хватит скрипеть! Совсем совесть потерял? –  Я попыталась встать, только вот ноги почему-то отказались слушаться, полностью проигнорировав моё намерение подскочить к двери и задать трёпку шутнику.

Дверь, наконец, раскрылась пошире, и в проёме показалась круглая стриженая голова Олежки Ильина, молодого актёра богатырского вида.

– Девчонки, привет! – поздоровался он и снова высунулся в коридор, продолжая придерживать дверь. – Серёга! Долго ты там?

– Видишь, Маргоша, барабашки иногда оказываются очень даже симпатичными! – пошутила Наталья.

– И не мелкими!

– А, так это было в мой огород? – Олежка шагнул к нам, нарочито хмурясь и неуклюже загребая воздух ручищами. – У-у! Я – страшный, стррашшный серый волк! Я в Маргаритах знаю толк!

– Сгинь, нечистая сила! – со смехом отмахнулась я.

Партер постепенно заполнялся народом – актёры, администраторы, художники, реквизиторы, парикмахеры, гримёры рассаживались небольшими группками, оживлённо обсуждая последние новости.

Олег присел у наших ног на краешек ступеньки, ведущей в заднюю часть партера. Его зелёные, как у кота, глазищи лукаво щурились.

– Ой, что сейчас расскажу! Не поверите! – он дурашливо вытаращился и понизил голос. – В нашем театре живёт привидение.

Я растерянно молчала. Неужели Татьян-Пална кому-то ещё рассказала о ночном происшествии? Теперь начнут болтать о призраке направо и налево, и через пару дней начальство наверняка будет в курсе.

– Да ну?! – подначила парня находчивая Натка.

– Да вот клянусь, сам видел! – Олежка сжал пальцы в кулак, размером с ладную дыньку и гулко стукнул себя в грудь. – Значит, дело было так. С месяц назад нашёл я себе работёнку непыльную. В центре, по соседству с театром. С нашими-то копейками только что ноги с голоду не протянешь. А хочется же и приодеться, и девчонку симпатичную куда-нибудь пригласить – цветочки-шоколадки там, кафешки-киношки. Ты, Марго, кстати, как?

– Никак, у меня муж ревнивый. Ты давай, не отвлекайся!

Обвинив всех женщин в чёрствости и жестокосердности, Олежка продолжил свой рассказ. У новой работы оказался единственный недостаток – являться туда нужно было ни свет, ни заря. Добираться на такси из «спального» района, где они с другом снимали квартиру, получалось дороговато. А машиной ещё никто из ребят не обзавёлся по причине крайне скудных заработков. Предприимчивый Олежка и тут не растерялся – подкатился с гостинцами к вахтёрам и ему разрешили оставаться в театре на ночь.

Сначала он устраивался спать прямо в гримёрке,  сооружая себе кровать из двух кресел. Под утро кресла разъезжались, и просыпался Олег уже на полу. Как-то, сжалившись над ним, одна из вахтёрш предложила парню переночевать в комнате отдыха, где имелся большой диван. Вот там-то всё и случилось.

Расположившись с комфортом, Олежка быстро задремал. Комната отдыха выходила окнами на перекрёсток. Сквозь сон парень слышал шум проезжавших машин, но не просыпался, пока его внимание не привлёк странный звук. Где-то совсем рядом раздавалось мужское бормотание. Можно было даже разобрать отдельные слова.

В полудрёме, окончательно не проснувшись, Олег попробовал разлепить тяжёлые веки. И боковым зрением различил... силуэт мужчины, стоявшего у изголовья! Взмахивая руками, ночной визитёр наклонялся к нему и что-то взволнованно говорил, говорил...

– Сразу я даже не испугался. Подумал спросонья, что мужик меня разбудить пытается. Мало ли, что случилось, вдруг, пожар? Сел рывком, глаза протёр, осмотрелся – пусто в комнате! И тишина, зловещая такая, – Олежка перешёл на шёпот. – Тут-то меня страх и захлестнул. Схватил я вещички в охапку – и ходу! До утра на вахте перекантовался, с вахтёршей анекдоты друг другу травили, чтоб не так страшно было. С тех пор только в гримёрке ночую. Там вахтёр за стенкой, спокойнее как-то.

– Ишь, где пристроился, дамский угодник! – подначил Олежку его друг Серёга, входя в зал. – Так и норовит, к чьим-нибудь хорошеньким ножкам приникнуть! Гоните его в шею, девчата!

– Ах ты... – дамский угодник попытался поставить приятелю подножку, тот от души огрел его по спине. Парни завозились, как пара молодых щенков, покусывающих друг дружку.

– Олежка, постой! – ухватила я его руку. – А как тот мужик выглядел-то? И что говорил?

– Ну, вроде, в чёрном, высокий такой. А говорил какую-то ерунду. Что-то про свитер, зелёный...

– Тишина! Всем добрый день! – послышался со сцены баритон директора.
Шум в зале разом стих. Олежка с Серёгой устроились по-соседству, продолжая вполголоса переругиваться.

– В рамках международного проекта «Режиссура без границ», – продолжил директор, – в наш театр прибыл режиссёр из Германии. Прошу любить и жаловать – господин Райнер Хоффман!

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/02/280