Колобок.
Семён Потапыч сидел на балконе и попыхивал самокруткой. Едкий запах тлеющей махорки поднимался густыми клубами и, вырываясь со свистом из горла, рассеивался ветром. Лет десять понадобилось соседям, что бы привыкнуть к его пагубной привычке. Ни представители минздрава, ни пожарные с милицией, ни даже начальник ЖЭКа, неоднократно возникающие в его квартире по жалобам соседей, так и не смогли повлиять на пенсионера. Потапыч молча выслушивал чиновников и снова закуривал. Он был убеждён, что расположенный рядом с их домом коксохимзавод и городская свалка приносят его здоровью и экологии микрорайона гораздо больше вреда.
С высоты пятого этажа, где висел его балкон, открывался замечательный вид на дымящиеся трубы, парующую градирню и рукотворное озеро шлакоотстойника. Пейзаж гармонично дополняли хаотично снующие в небе стаи ворон, которых Семён Потапыч ласково называл шахтёрскими чайками.
Бывший слесарь троллейбусного депо жил один. На мизерную пенсию он не мог завести себе даже хомячка. Детей у него тоже не было, зато был чёрно-белый телевизор, который помогал коротать одинокие вечера своей рябью под хриплый аккомпанемент разорванного динамикам.
Потушив окурок о край банки из-под кофе - подарок новой жилички с третьего этажа, полученный за отремонтированный будильник, пенсионер встал с маленького стульчика и уже хотел отправляться на кухню ставить чайник и размачивать сухарики к завтраку, как вдруг на балкон шлёпнулось что-то большое и бесформенное.
«Шмяк», - услышал Потапыч.
- Ни хрена себе, - падая на ящики из-под маргарина, прихваченные на всякий случай у гастронома, выдохнул старичок.
Придя в себя и немного успокоившись, Потапыч встал и завертел головой. Пятый этаж был последним. Сверху упасть ничего не могло. Внизу признаков хулиганствующих субъектов тоже не наблюдалось.
- Итить его через коромысло. И что же это творится-то, а? Уже и покурить спокойно нельзя, - пенсионер осторожно наклонился к бесформенной лепёшке, - интересно, чего это такое и откуда взялось?
Он потянул воздух носом. Пахло приятно, напоминало смесь каких-то специй и ванили. Осмелев и приободрившись, Потапыч взял вязкую массу в руки.
- О, ёшкин дрын, так это же тесто. - Он ещё раз понюхал находку и, окончательно успокоившись, лизнул. - Сладкая бестия. Из этой хреновины можно пирожков напечь. Очень кстати будут. Сухари с чаем из разнотравья, скошенного на пустыре, уже надоели. Нужно как-то разнообразить свой рацион. - Вот и дохтор говорит, что мне надобно лучше питаться, - бубня себе под нос цитаты из советов местного эскулапа, Потапыч отправился в кухню.
Придав субстанции округлую форму, он бережно уложил её в мисочку.
- Пирожки, пирожки, - начал напевать старик, - а с каким хреном я сделаю эти пирожки? У меня же кроме сахара и макаронов ничего нет. А может суп сделать с галушками? Нет, суп я вчера только доел.
Потапыч как-то приуныл и снова посмотрел на тесто.
- Блин, а если из него Колобка сделать? Как в той сказке. Испеку, поставлю на телевизор и буду с ним разговаривать до вечерних новостей, а на ужин под чаёк и отпробую.
Он улыбнулся и заскорузлыми пальцами начал приделывать к шарику ножки и ручки, затем нарисовав на нём ротик, носик и глазки. Немного подумав, прилепил к шарику большие уши.
- Хе-х. Вылитый Колобок. Теперь можно его и в печь сажать.
- Ты чё, мент, чтобы меня сажать? - послышалось Потапычу.
Старик от неожиданности подпрыгнул, обернулся и завертел головой по сторонам. Никого не было.
- Это, наверное, в телевизоре, - прохрипел прокуренным сопрано бывший слесарь.
- Старый, ты этот кусок металлолома называешь телевизором?
Семён Потапыч ещё раз обернулся. В квартире он был один, а его чёрно-белый друг не работал. Разволновавшись, пенсионер вышел в коридор и прислушался. В подъезде было тихо.
- Кто там? – спросил он через дверь.
- У тебя что, крыша поехала? Это не там, это здесь, - снова зазвучал незнакомый голос.
- Где здесь?
- Ты не только старый, ты ещё и тупой. Здесь, на кухне. Кстати, у тебя что-нибудь пожрать есть?
Загремела посуда.
Хозяин квартиры перекрестился, хотя был убеждённым атеистом, и осторожно заглянул в кухню. Ему открылась невиданная картина: маленький кругленький человечек бегал по столу и переворачивал тарелки с кастрюлями.
- О, старый, заходи не стесняйся. Чего глаза выпучил? Давай меня любимого кормить, - запричитало нечто.
Потапыч охнул и попятился. Затем закрыл глаза и потряс головой. Наваждение не исчезло.
- Вот блин, дедуля, хватит бодаться как лошадь. Корми меня быстрей.
- Ты разговариваешь? - не веря собственным ушам, спросил Потапыч.
- Конечно, – подбоченись, противным голоском с язвительными нотками пропищал кусок теста.
- А ты кто? – набираясь смелости, спросил пенсионер.
- Я, Колобок! - гордо произнёс собеседник.
- Настоящий?
- Нет, блин, игрушечный. Чего уставился как пятиклассник на журнал «Плейбой».
- Чудно. Никогда такого не видел.
- Я тоже.
- А ты чего не видел?
- Таких тупых и бедных дедуганов.
- Так я это…
- Что это? Банк ограбишь и осчастливишь наследника приданым?
- Не-ет, - ошарашенный беспардонным поведением гостя, выдохнул Потапыч.
- Я так и думал, - Колобок вздохнул, - тогда так, ты, дедушка, для начала мне одёжку поприличней справь и покорми с дороги, а потом разберёмся.
- Так я щас, мигом чайку сооружу, с сухариками.
- С сухариками, - передразнил Колобок, - я креветок хочу с пивом.
- Так, где же я тебе креветок-то возьму. У меня до пенсии только червонец остался.
- А если бедный такой, то и детей нехрен заводить.
- А у меня и нет детей.
- Что, сбежали? Правильно сделали. Таких скупердяев ещё поискать нужно.
- Их и не было никогда.
- Бог не Тимошка - видит немножко. Он знает, кому давать детей, а кому нет. Накой тебе дети? – Колобок почесал затылок. – Кого я спрашиваю? Толку от тебя, как от мухи навоза. Тащи свои сухари с чаем.
- Это можно, - Потапыч засуетился, - у меня ещё яблочки есть, «белый налив» и макароны.
- Давай всё, - Колобок взял с тумбочки носовой платок, обвязал его вокруг шеи и застучал вилкой по стакану, - человек, поторопись.
Хозяин засуетился.
Поданный завтрак моментально исчез в ненасытной утробе гостя. Он потянулся, икнул и увеличился в размерах. Потапыч крякнул и рухнул на стул.
- Чего уставился? Ты Архимеда читал? – Колобок, сплюнув на пол шкурку от яблока, многозначительно изрёк, - так вот, жидкость, помещённая в тело, увеличивает тело прямо пропорционально объёму, помещённому в тело. Та же фигня с яблоками и макаронами.
Пенсионер как-то странно хихикнул и заморгал правым глазом. Колобок вздохнул и закричал:
- Вставай! Подъём! Пора на улицу, а меня даже попку прикрыть нечем. Ты же собираешься меня в таком виде людям показывать?
Потапыч очнулся и, перебрав немногочисленные варианты, отправился в комнату. Там на полке секретера сидел плюшевый мишка в полосатых штанах с подтяжками и большим карманом на животе. Раздев игрушку, подарок папы на пятилетие, пенсионер протянул их гостю.
- Старьё, - скривился Колобок, примеряя «секонд-хенд», - а погламурней ничего нет?
Старик пожал плечами.
- Чем богаты.
- Ладно, сойдёт на пока. Но с первой же пенсии ты мне купишь джинсы и футболку с Майклом Джексоном, - он посмотрел на ноги и добавил, - кстати, про кроссовки не забудь. Я «Reebok» уважаю.
Пенсионер заскучал.
- Не кисни, старый. Пошли моцион получать.
Семён Потапыч взял целлофановый пакет, усадил туда Колобка, сменил тапочки на сандалии, прихватил зонтик и отправился во двор.
Светило солнце, за углом звенел трамвай и пели воробьи.
- Эй, дедуля. Выпусти меня. Я ноги размять хочу, - послышалось из пакета.
Потапыч сел на лавочку, аккуратно достал Колобка, и посадил рядом.
- Прикольно, - вскрикнул тот и запрыгал по крашеным доскам, - я немного погуляю.
Голова с ушами слезла на землю и важно затопала по тротуару.
- Ты осторожней, - заволновался Потапыч.
- Остынь, старый, сам разберусь.
Что-то напевая под нос и разглядывая окрестности, Колобок удалялся от деда. Увлёкшись изучением окрестностей, он не заметил, что к нему крадучись в траве приближался огромный полосатый кот. Только чудо спасло Колобка. Хвостатый разбойник в последнем прыжке поскользнулся на собачьей какашке и плюхнулся прямо под ноги своей жертве. Оба от неожиданности зарычали.
Колобок успел заметить жёлтые клыки и острые когти врага. Он, недолго думая, подпрыгнул на месте, задрыгал в воздухе ножками и что есть сил, рванул к дороге. Потапыч, увидев происходящее, вскочил с лавочки и запустил в кота зонтиком. Тот громко фыркнул и ретировался, шмыгнув под кусты.
Колобок, тем временем, не оборачиваясь и ловко перепрыгивая бордюры, мчался вдоль проезжей части. На его удачу из-за угла, выехал трамвай №8 «Центр-Лесопарк». Маленький «человечек» вскочил на прицепное устройство и, повернувшись, весело замахал ручкой.
- Пока, дед! Не парься! - Донеслось вместе с ветром до ушей Потапыча.
- Ты куда? Пропадёшь ведь, - крикнул тот вдогонку и добавил, - не понял, а почему нельзя париться?
Ответа не последовало. Трамвай неумолимо удалялся, позванивая колокольчиком.
Старичок ещё немного постоял, глядя на рельсы, затем сплюнул и снова сел на лавку.
- Я от дедушки ушёл. Я от бабушки ушёл… А может оно и к лучшему? - Успокаивал сам себя Семён Потапыч. - Суетно это как-то, детей иметь. Я уж лучше сам, - прошептал он под нос, достал кисет с махоркой, свернул самокрутку и закурил.
Колобок тем временем приближался к лесопарковой зоне. Ни лис, ни волков, а тем более медведей там давно не водилось. Зато в многоэтажных коттеджах за высокими заборами появились другие жители.