В то время, когда космические корабли бороздили бескрайние просторы Вселенной, я получила коммуникационный коллапс в отдельно взятой моей квартире и сосудистый саботаж в отдельно взятой моей голове. Пришло время обратиться к специалистам. После моего сто первого звонка на горячую линию интернет компании ко мне перезвонил связист и, ничего не подозревая о еврейском юморе, констатировал, что таки да поломка на линии, и связи нет. Чтобы не усугубить мои натянутые отношения с моими же сосудами, я обратилась в семейную амбулаторию по соседству. Еврейский юмор преследовал меня по пятам: мне достался врач-интерн. Плохо скрывая свое детское изумление от прочтения моей увесистой карты, он с пониманием смог оценить только дату моего рождения. Не утруждая себя долгими подсчетами, спросил сколько мне полных лет, и радостно наградил меня диагнозами, обосновывая их моим возрастом. Упомянуто было все, кроме, разве что, старческого слабоумия и болезни Альцгеймера, очевидно благодаря моему удавшемуся мэйк-апу. Завороженно глядя на мои накрашенные ресницы, он судорожно шарил по моей груди фонендоскопом, как миноискателем, в поисках сердца. Будучи перегруженным информацией по моей персоне, он находчиво направил меня на консультацию к невропатологу.
- Жалобы? – Профессионально-бывало начала свой опрос невропатолог.
- Головная боль, бессонница, аллергия на работу, любую… и, доктор, я начинаю тихо ненавидеть людей, - заговорщицки отрапортовала я.
- Как я вас понимаю, - чувственным шепотом выдохнула мне в лицо невропатолог.
Она постучала молоточком мне по коленям, поколола иголочкой и написала список сосудистых препаратов.
- У вас абсолютно здоровая психика и слабые сосуды, - резюмировала она. – Берегите голову. Следующий!
Я, не надеясь на вполне адекватную помощь со стороны интерна, решила посетить знакомого терапевта. Ожидая под кабинетом своей очереди, я попала под перекрестный обстрел мнениями сумасшедших старух. Продвинутые старухи бодро нахваливали скайп и своих друзей из Израиля, непродвинутые старухи злобно кляли артрит и восторгались Малаховым. Я придерживала свою голову в месте предполагаемого спазма и с ужасом думала, что если мне не починят интернет, то через пару-тройку лет я пополню ряды непродвинутых сумасшедших старух, галдящих об артрите.
- Весело тут у вас! – Поздоровалась я со своим знакомым терапевтом.
- Да они все глухие, вот и орут! – Рассмеялась мне в ответ терапевт.
Я рассказала ей грустную историю о своей головной боли и о непреодолимой тяге к покурить. Она, будучи курильщиком с многолетним стажем, с пониманием покачала головой:
- В моей семье курю только я, - сказала она. – Со мной борются все родственники. Недавно притащили статью из медицинского журнала. Американцы, видишь ли, сделали очередное открытие: очень вредно курить и пить кофе одновременно.
Мы дружно поцокали языками в знак благодарности башковитым американцам и сошлись во мнении, что курить – здоровью вредить. Моя знакомая терапевт дополнила список сосудистых препаратов и лаконично простилась со мной:
- Пей коньяк и не рви сердце!
День требовал логического завершения, и я, обладая списком необходимых мне лекарств, бесстрашно вручила себя в руки интерна. Он благосклонно открыл мне больничный лист, померял давление и приписал панадол. Еврейский юмор закончился – жизнь продолжалась.
Моей самой знаменитой землячке, бывшему премьер-министру, скорее всего достанется берлинская клиника «Шаритэ» и высококлассный педант в белом халате. Мне достались амбулатория номер пять в соседнем доме, милый юный интерн, не отяжеленный опытом, и два бесценных совета: беречь голову и не рвать сердце. Я сделала себе кофе с молоком, подкурила сигарету, распахнула настежь балконную дверь и, как из премьер-ложи милосердия жизни, стала смотреть осень в оправе капризного бриллиантового дождя.