Архиепископ Серафим Соболев

Георгий Асеев
       Дух — это свободнейшая и интенсивнейшая энергия, призванная к созерцанию невидимого, к восприятию сверхчувственного, к обхождению с бессмертными содержаниями, постигающая именно в этом обхождении свое собственное призвание и бессмертие... Какая жалкая попытка перенести самую бренную мысль земного мира — мысль о смерти — в сферу нетленных и непреходящих состояний духа...
                Иван Ильин


       Готовится прославление во святых подвижника благочестия XX века архиепископа Серафима (Соболева,1881 — 1950) — выдающегося деятеля Русской Православной Церкви. С 1921 года проживал в Болгарии, был известен как глубокий богослов и ревностный молитвенник. Погребен в крипте русского храма святителя Николая — подворья Патриарха Московского и всея Руси в Софии. Помолиться у гробницы местночтимого святителя ежедневно приходят сотни людей: «Девственною чистотою богословие свыше стяжав, столп православия явился еси, паству твою в вере утвердил еси апостольстей, в любви истинствовав, благодать обильную от Бога приял еси: тем же источаеши исцеления и токи чудес, с верою и любовию притекающим к тебе, Серафиме, отче наш возлюбленне». Подворье Русской Православной Церкви в Болгарии собирает свидетельства о чудесах и благодатной помощи, получаемой по молитвам к Серафиму, архиепископу Богучарскому, Софийскому чудотворцу.

       Уместно вспомнить высказывания пастыря по поводу русской идеологии, взятые из одноименного труда владыки:
       «По словам великого писателя Ф.М. Достоевского, русский человек есть православный человек. И это понятно для нас. Православная вера, воспринятая от крещения детскою, простою душою русского человека, сделалась его основой, обнявши всю его жизнь во всех ее проявлениях. В этой вере и в таком жизненном ее усвоении и состоит русская идеология. Русский народ усвоил православную веру не умом только, как теоретическую доктрину, а всем своим сердцем, как главное правило своей жизни. Знаменательно, что для русских людей с давних времен самым любимым чтением наряду со словами вечного живота — со Священным Писанием, были Жития Святых, появившиеся на Руси вместе с христианством; они весьма размножились и дошли до нас в разнообразных письменных памятниках — проповеднических словах, прологах, патериках и в бесподобном изложении Четьи-Миней св. Дмитрия Ростовского. Причем устремление к четьи-минейному чтению наблюдалось во всех сословиях без исключения. Такая любовь наших предков к жизни святых свидетельствует о том, что они стремились православную веру воплощать в самую жизнь свою, чтобы их вера не была только на словах, но оправдывалась на деле.

       Впрочем, о таком значении православной веры для русских людей свидетельствует иноческая жизнь, которая возникла у нас почти одновременно с крещением Руси. Киево-Печерская лавра, основанная около 1054 г., показывает, как воспринята была вера нашими предками в лице истинных Печерских иноков. Их вера проявлялась не только в подвигах святой жизни, но и в дивных знамениях и чудесах, которыми так отличались великие подвижники первых веков христианства.

       Конечно, не одна Киево-Печерская обитель свидетельствует о жизненном значении православной веры в России. Святостию вера блистала и в других обителях, появившихся на Святой Руси. Мы имеем в виду Сергиев, Волоколамский, Кириллов, Чудов, Соловецкий, Суздальский-Евфимиевский и многие другие русские монастыри.

       Как показывает Киево-печерский Патерик, Киевская лавра была на первое время рассадником кандидатов для замещения епископских кафедр на всю Россию. «Как от Христа Бога нашего во всю вселенную посланы были Апостолы, так из Печерского монастыря Пречистой Богоматери многие епископы поставлены были и, как светила светлые, осветили всю Русскую землю святым крещением. Первый из них — великий святитель Леонтий епископ Ростовский, которого Бог прославил нетлением».

       По свидетельству Киево-Печерского Патерика, таких великих светильников-архиереев вышло из Киево-Печерской лавры до 50-ти человек. И словом, и своею жизнью они призывали русских людей к святой христианской жизни. И этот призыв к святости, конечно, не мог быть бесплодным. Их святую проповедь продолжали монастыри, которые имели огромное влияние на русский народ, как его благодатные просветительные центры. В этих монастырях библиотеки были наполнены книгами библейскими, богослужебными и отеческими, и в особенности последними. Здесь, по руководству великих святых иноков Антония, Феодосия, Сергия, Кирилла, Иосифа и других, читались поучения братии и народу. Отсюда рассылались учительные послания в города, к вельможам, народу и вообще к православным русским людям.

       Наша древняя проповедническая литература, русская летопись, письма патриарха Никона и других святителей подтверждают, что наши предки, миряне, руководствовались в жизни наставлениями иноков. Они «усвоили себе всю монастырскую обрядность и по ней устрояли свои действия. Сильная природа их и могучий характер выносили монашеские подвиги твердо, до последнего часа жизни. Не обо всех подвижниках благочестия свидетельствует древняя история... Но общая среда... убеждает в том, что их было неисчетное множество во всех сословиях».

       И прежде всего эта вера располагала их к общественной молитве. Для этой цели наши предки строили бесчисленное множество храмов. В одном Киеве в начале христианства было построено до 600 церквей и 13 монастырей. Русские люди, в особенности богатые, не щадили денег для устроения и украшения церквей. Даже дома свои они украшали иконами в виде иконостаса наподобие церкви. Недаром Максим Грек свидетельствовал, что «русские строят великолепные храмы». А. Курбский писал, что «вся земля Русская от края до края, подобно чистой пшенице, держится верою в Бога. В ней Божий храмы числом подобны звездам небесным, в ней множество монастырей, которых никто не в силах перечислить»...

       Будем и мы вместе с нашей Церковью стремиться к получению от Бога этой величайшей Его милости. Но будем всемерно содействовать тому, чтобы самодержавная царская власть была не абсолютистской и деспотической, а истинной монархией. Таковою она и явится, если будет ограничена Церковью в смысле такого к ней отношения, при котором царская власть будет руководиться законами Божественного Писания и св. каноническими правилами. Иначе сказать, истинная самодержавная царская власть та, которая относится к Церкви на основе симфонии властей.
       Теория этой симфонии, взятой из 6-й новеллы Юстиниана, изложена в Славянской Кормчей, в начале 42-й главы. Здесь говорится: «Великая паче иных, иже в человецех есть дара Божия, от Вышняго дарована человеколюбия Божия, священство же и царство; ово убо Божественным служа сеже человеческими владея и пекийся: от единаго же тогожде начала обоя происходят человеческое украшающее житие, якоже ничтоже тако бывает поспешение царству сего ради, якоже Святительская честь: о обоих самех тех присно вси Богови молятся: аще бо они непорочни будут во всем и к Богу имут дерзновение и праведно и подобно украшати начнут преданные им грады, и сущее под ними будет согласие некое благо, во еже добро человечестей даруя жизни».
 
       Мы поэтому имеем величайшую заботливость о сохранении истинных догматов и о почитании священства; верим, что при почитании его Бог пошлет величайшие нам блага, утвердит те, которые уже имеем, и мы приобретем те, которых еще не было до сих пор. Все хорошо идет, если принцип дела правилен и приятен Богу.
       Итак, в начале настоящей симфонии властей указывается, как самая первая мысль, — о различии священства и царства. По терминологии восточных иерархов, здесь слово священство взято как часть вместо целого, почему под словом священство надо вообще разуметь Церковь. Как видно из текста симфонии, это различие выражается в том, что Церковь служит Божественному, небесному, а государство — человеческому, земному. Это различие полагается здесь во главу угла, ибо симфония властей должна исходить из отличия Церкви от государства, в особенности в представляющих их властях: церковной и царской. Если этого отличия не будет, то о симфонии не может быть и речи. Тогда, при слиянии двух властей в одну, произойдет или цезарепапизм, или папоцезаризм. Истина о существовании на земле Церкви и государства как учреждений, различных друг от друга, со своими различными властями, является бесспорной. Она коренится в словах Христа: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 21), и в словах Ап. Павла о суде Церкви, который он противополагает суду государства (1 Кор. 6, 1–7). О ней свидетельствует 30-е Апостольское правило и 3-е правило VI Всел. Собора, запрещающие получать власть чрез светских начальников; а также правила 11, 6, 12 Антиохийского и 117 Карфагенского Соборов, запрещающие клирикам обращаться в светские судилища.

       Истина о данном различии явствует и из учения св. отцов, которые не только говорили о различии Церкви и государства, но и о превосходстве первой над последним, конечно, в духовном отношении, поскольку небесные блага, даруемые чрез Церковь, важнее благ земных, получаемых от государства. Вот почему св. Иоанн Златоуст говорит, что «священство настолько превосходит царство, насколько дух превосходит тело. Духовная власть Церкви поднимается над светской более, чем небо над землей». «Закон Христов, — говорит св. Григорий Богослов в своем 17-м слове, — подчинил вас (владык земных) нашей власти и нашему суду, ибо и мы также владычествуем, и наша власть даже выше вашей. В самом деле, разве дух должен преклоняться пред материей, небесное пред земным». «Не императорам, — учит св. Иоанн Дамаскин, — дана власть связывать и разрешать, но Апостолам, преемникам, пастырям и учителям».

       Об этой истине, наконец, говорит и то обстоятельство, что православная Церковь с самых апостольских времен имеет свое собственное законодательство, свое управление и свой суд наряду с такими же учреждениями в государстве.Поддержание православной веры в ее догматах — это самая первая забота императоров. Так же, как и византийские императоры, наши русские великие князья и государи осуществляли симфонию по отношению к священным законам Церкви, святым канонам. Несомненно, постановления Соборов, которые они сами же созывали, имели значение руководства по церковным вопросам не только для всех верующих русских людей, но и для них самих. Царь Иоанн Грозный на обсуждение Стоглавого Собора, бывшего в 1551 г., представил ранее составленный «Судебник»  и 69 письменных вопросов касательно разных сторон церковной жизни. По поводу всего представленного царем были вынесены определения Собора в ста главах, которые обнимали собою все стороны церковной жизни: учение, богослужение, управление, церковный суд, поведение духовенства, монашества и мирян и отношение церковной власти к гражданской.

       Так же, наконец, как и византийские императоры, наши великие князья и цари относились, во исполнение все той же симфонии властей, и к имуществу Церкви. Они считали одною из главнейших своих обязанностей заботиться о материальном обеспечении Церкви. Поэтому, начиная со святого Владимира, великие князья и цари во исполнение Божественной заповеди о десятинах и согласно св. канонам давали в Церковь свои дары как Самому Богу, Его Пречистой Матери и святым, и ограждали церковное имущество своими уставами и грамотами.

       Так как оцерковление Русского государства имело своим источником истинную самодержавную власть в ее отношении к Церкви на основе симфонии властей, а расцерковление его было ничем иным как нарушением этой симфонии царской властью, которая в таком случае уже теряла свой истинный характер, то можно сказать, что борьба Никона была исповеднической защитой исконной русской идеологии. Борьба патриарха была направлена к тому, чтобы Русское государство возглавлялось истинною царскою самодержавною властью, при которой только и возможно осуществление симфонии властей и, следовательно, — процветание Церкви и государства силою православной веры.

       Таким образом, как деятельность, так и жизнь патриарха Никона свидетельствуют о том, что нам следует не обвинять его в непомерной гордости, а благоговейно преклоняться перед ним, чтить его вместе с простым верующим русским народом как праведного и благодатного светильника русской Церкви, и всемерно содействовать тому, чтобы в возрожденной России он был причислен к лику святых Российской Церкви.

       В данный же момент и на будущее время в целях возрождения России мы должны следовать святым заветам патриарха Никона, как своего учителя, и стремиться к восстановлению у нас истинной самодержавной царской власти, которая будет таковою, если в основу своего отношения к Церкви она положит начала симфонии властей. Иначе сказать, мы должны стремиться воссоздать ту царскую самодержавную власть, которая будет находиться в самом близком единении с православною русскою Церковью, свидетельствуя это единение своею защитою православной веры от всех ее врагов — безбожников, еретиков, раскольников и сектантов, оказывая ей как господствующей религии в Русском государстве свое почитание, о котором говорится в теории симфонии властей.

       Теперь, если мы хотим спасения и возрождения России, то должны всемерно стремиться к тому, чтобы у нас опять был самодержавный царь помазанник Божий, который, как душа русского народа, возродит Россию, и она опять сделается великой и славной на страх всем ее врагам, на счастье своего народа.

       Не будем смущаться столь распространенным, к сожалению, среди нас мнением, что самодержавный царский строй в России будто бы уже изжил себя. Это мнение направлено против Священного Писания с целью уничтожить спасительное его на нас влияние. Ведь царская самодержавная власть в России была основана на словах Св. Писания. А эти слова являются глаголами вечной жизни (Ин. 6, 68). Дух животворит, сказал Господь, плоть не пользует нимало. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63). Ибо слово Божие живо и действенно, говорит св. Ап. Павел, и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные (Евр. 4, 12). Отсюда будет в высшей степени неразумно с нашей стороны, если мы скажем, что слова Св. Писания изжили себя. Но точно так же неразумно и мнение, что царский самодержавный строй изжил уже себя. Если слово Божие всегда должно быть для нас действенным, всегда жизненным, всегда спасительным, то и царский самодержавный строй России как основанный на Слове Божием должен быть для нас всегда жизненным и спасительным.

        Мнение о нежизненности царской власти противоречит и самой жизни. Действительность говорит, что самодержавная власть русского великого князя и царя собрала воедино все подвластные им племена и народы в один могущественный государственный организм. Эта действительность показывает, что при содействии самодержавной власти Россия достигла небывалого и изумительного развития в своей культурной жизни во всех ее областях и сделалась самым могущественным государством сравнительно с теми европейскими державами, в основе которых была не самодержавная, единоличная, а парламентарная власть.

        Ясно, что конституционный и республиканский государственный строй не может иметь какого бы то ни было соответствия самому высшему влечению русского народа, его религиозно-нравственному идеалу.

        Зато монархия в России как нельзя лучше соответствует этой идеологии: о чем уже говорит самое назначение монархической верховной власти, которое состоит в том, чтобы монарх был представителем идеала народной жизни и направлял государственную деятельность сообразно этому идеалу. Как мы уже говорили, это монархическое свое назначение осуществлялось великим князем, а затем царем и на деле. Царь и в своей личной жизни, и в государственной деятельности был выразителем народного идеала. Являясь первым и верным сыном Церкви, он был и покровителем русского народа в удовлетворении его высших религиозных потребностей, будучи в то же время в других областях его жизни по преимуществу олицетворением милости и отеческой любви. В нем человеческая личность подданных находила могущественную поддержку и удовлетворение во всех ее духовных порывах и высших ценностях.

         А так как для русского народа духовная сторона его жизни была дороже всего на свете, то отсюда будет понятно, почему русский народ относился с такою великою любовью к своим монархам, всецело им доверялся, отличался беззаветною им преданностью, до готовности полагать за них свою жизнь, и свято охранял права их царской самодержавной власти.

         Интересно отметить, что эта преданность русских людей своему царю и царской самодержавной власти не могла поколебаться даже в период Смутного времени. А между тем тогда для русских людей могло быть очевидным умаление авторитета царской власти, которая не могла предотвратить смуты и справиться с нею. Ясно было и то, как омрачена была в сознании народа самая монархическая идея деяниями самозванцев-авантюристов.

         Но в допетровскую эпоху русский народ в целом был не тронут в своей вере,, он не изменял еще своей идеологии. Поэтому в то время, как бояре, пользуясь кризисом царской власти, делали попытки ограничить ее — сначала в отношении Василия Шуйского, а затем Михаила Феодоровича, чему благоприятствовало и проявление демократических начал казачьей вольницы, русский народ свято оберегал права царского самодержавия. Постепенно, при посредстве Земских соборов (1620–1625 г.г.) он уничтожил все поползновения ограничить власть царя Михаила, как и самые ограничения, которых успели достигнуть бояре.

         Движимый православною верою, русский народ во всех всероссийских бедствиях Смутного времени винил не царскую власть, а себя самого. Вот почему он каялся пред царем Михаилом и торжественно клялся ему, давая обещание исправиться.Этот факт является весьма знаменательным. Он показывает, что никакие несчастья Смутного времени не могли разлучить русский народ с царем и изменить его взгляда на него как на своего самодержавного повелителя, как на священного и неприкосновенного главу своего, как на помазанника Божиего.

         Но когда православная вера стала расшатываться в русском народе, то соответственно с этим начал изменяться и взгляд его на царя и его власть. В данном случае нельзя не отметить восстания декабристов, бывшего в 1825 году и имевшего своею целью уничтожение у нас самодержавного строя. Это восстание также является знаменательным фактом, только весьма прискорбным. Оно показало, что в русском народе стало меркнуть русское миросозерцание и религиозно-нравственный идеал его стал заменяться политическим идеалом. Здесь причина изменения взгляда русских людей на царскую самодержавную власть. И чем больше отходил русский народ от своего религиозно-нравственного идеала, тем сильнее и сильнее заявляло себя в русском обществе конституционное и даже республиканское движение, которое вылилось у нас в «освободительное движение» и окончилось свержением царя и гибелью России.

         Несомненно, Господь наказал русский народ за его удаление от Него, за то, что он заменил свой религиозно-нравственный идеал, к которому был призван Богом, политическим идеалом с его стремлением к учреждению в России демократического строя, к чему русский народ никогда Богом не призывался.Несомненно также и то, что за наше покаяние и за великие страдания русского народа, и за то, что он среди всех своих небывалых бедствий сохраняет православную веру, Господь помилует его и дарует нам опять Россию. Но чтобы возродить ее, мы должны опять вернуться к своему религиозно-нравственному идеалу и на основании его воссоздать царскую самодержавную власть...

         Не надо забывать, что демократических форм правления у нас требовали представители либерализма, в особенности его крайних направлений, которые не только совсем порвали с религиозно-нравственным идеалом русского народа, но сделались непримиримыми врагами нашей Церкви.

         С другой стороны, будем помнить, с какою ревностью вместе с Достоевским отстаивали наш исконный царский самодержавный строй митрополит Филарет Московский, еп. Феофан Затворник, о. Иоанн Кронштадтский, о. Амвросий Оптинский и весьма многие достойнейшие представители православной Церкви и св. нашей Руси. Они открыто осуждали стремление к введению у нас демократического государственного строя, ибо хорошо сознавали, что этим воспользуются все враги России, чтобы погубить Святую Церковь нашу, а вместе с нею и всю Святую Русь.

         Вне всякого сомнения, на отделение Церкви от государства русская безбожная интеллигенция во главе с ее руководителями-масонами смотрела как на главное средство борьбы с Церковью. «Борьба против Церкви, — по свидетельству исследователей масонства, — кончится, когда отделение Церкви от государства станет совершившимся фактом, когда Церковь станет частным обществом».

       Таким образом, отделения Церкви от государства желали явные враги православной Церкви как средства ее уничтожения. Но к осуществлению сего желания стремятся и скрытые враги Церкви, которые лицемерно, под предлогом своих якобы забот о благе ее в целях приобретения ею полной свободы и независимости от государственной власти проповедуют отделение Церкви от государства.Конечно, это осуществимо только при введении в России демократического строя, ибо мнение, что отделение Церкви от государства допустимо и при монархической самодержавной власти в России, является абсурдным. Истинный самодержавный монарх не может согласиться на это отделение, ибо самое главное его назначение заключается в том, что он есть слуга Божий и покровитель Церкви, а не враг ее...

       Отсюда ясно, что Церковь не может быть безразличной к тому, какой государственный строй будет в России; она может ради своего собственного блага и ради возрождения своей родины стремиться к восстановлению в ней только одного государственного строя — самодержавной власти царя, помазанника Божиего.... Митрополит Московский Филарет (Дроздов) утверждал: «Самодержавием — Россия стоит твердо. Царь, по истинному о нем понятию, есть глава и душа царства. Закон, мертвый в книгах, оживает в деяниях, а верховный государственный деятель, возбудитель и воодушевитель подчиненных деятелей — есть царь». И как права была русская народная мудрость, сказавшая: «Русской земле нельзя без государя быть»...
 
       Эту царскую самодержавную власть мы должны стремиться воссоздать не только потому, что такое стремление будет истинным покаянием в нашем тяжком грехе уничтожения одного из исконных начал русской жизни и попустительства к сему уничтожению. Это стремление одновременно соответствует и истинной русской идеологии, которая есть ничто иное, как православная вера и основанная на ней русская жизнь во всех ее областях, начиная с личной и кончая государственной, почему русское государство и должно возглавляться царскою самодержавною властью. Идеология русского человека никогда не допустит, чтобы в основе государственной жизни была власть не Богопоставленная, т.е. не основанная на православной вере, власть конституционная и республиканская.

       Для православного сознания русского человека является неоспоримой истина, что вера православная была основою не только личной духовной жизни, но была в основе могущества и славы нашей Родины; отступление же от веры было причиною как нравственного падения русского народа, так и гибели внешней мощи России. Лишь в православной вере надо искать нам возрождение России.
      
       Вот в чем состоит русская идеология. Если она, по милости Божией, воплотится в жизни, то произойдет истинное возрождение России. Тогда она вновь засвидетельствует пред всем миром о спасительном значении православной веры в нашей жизни во всех ее областях. Тогда, осуществляя свою идеологию и возрождая свою Родину, русский народ покажет на себе всю жизненную силу непреложных, Богооткровенных слов Ап. Павла: «Верою совершил он (Моисей) Пасху и пролитие крови, дабы истребитель первенцев не коснулся их. Верою перешли они (израильтяне) Чермное море, как по суше, — на что покусившись, Египтяне потонули. Верою пали стены Иерихонские, по семидневном обхождении. Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев (и проводив их другим путем), не погибла с неверными. И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Бараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих» (Евр. 11, 28–34)».
      
       Будущее России, её оптимальное национально-территориальное устройство немыслимо без сохранения духовных основ исторической (соборно-монархической) государственности русского народа, а успешное решение «русского вопроса» неразрывно связано с творческим осмыслением и претворением в различных сферах (государственной, общественной, семейной) жизни двухтысячелетнего наследия православной христианской культуры.
       24 октября 2013 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, ректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры митрополит Волоколамский Иларион выступил с докладом «Подвиг мучеников - живой опыт Церкви» на первом пленарном заседании международной конференции «Научно-богословское осмысление мученичества, исповедничества и массовых репрессий» (http://www.patriarchia.ru/db/text/3219065.html).
2013

        P.S. 3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в Храме Христа Спасителя состоялось прославление в лике святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева).