© Радио.
В зубах дымилась сигарета, в ушах, заткнутых таблетками наушников, плыл голос моей второй мамы, с тщательностью, по-школьному, выводившей L,Amour n,est rien . На коленках лежала коробка от компакта.
...Дома ждала жена, согнувшая накануне два обручальных кольца восьмёрками, уставшая от дурной работы, ипохондрии и эпизодических пьянок мужа; от его поздних возвращений домой, от его меняющихся настроений; ненадёжности, безденежья, глупого желания срочно - в 32 года - родить ребёнка. Плакала и готовила вкусный ужин из рыбы, панированной в сухарях, и «лечо», с помидорами и зелёным перцем...
...А в какой-то «Камелии» печатался тираж. И один человек брал лист, клал его на стол на фиксаторы, сверху шлёпалась сетка трафарета, человек выхватывал лист и клал его на движущуюся ленту, и лист уезжал под УФ лампы. Другой человек брал высохшие листы и складывал в пачки, потом обёртывал бумагой, заклеивал скотчем...
А я сидел на лавочке во дворе, - и в пластиковой коробке диска отражались ветки ясеней над головой, - проступали названия песен сквозь листья, - и за французскими непонятными, но почему-то родными, закорючками проступало бело-синее вечернее небо - понятное, но почему-то не родное. Сквозило прохладцей. Освещённая солнцем стена дома медленно гасла - снизу вверх - и терминатор света поднимался, и мне казалось, будто я погружаюсь, совсем один, чёрте-где, на какой-то Краснобогатырской, название-то какое: красно бога тырская ( это, наверное, дальше чем кора богаз гольская), в каком-то дворе в пол девятого тёплого августовского московского вечера в ста метрах от этой «Камелии», и представлял, как стопка листов становится меньше..., и как дома «доходит» под стеклянной крышкой рыба, и как через двадцать минут начнёт темнеть, и я буду прыгать по пустынной дороге, ловя машину, а потом, загрузив эти четыре пачки злополучного тиража, шарахаться по ночному центру в поисках подъезда к точному адресу, в белый свет, как в копеечку, на Остоженку, да с 1-ого, какого-то, Обыденского.
И предвкушал, как отдам благополучно сей тираж какому-то охраннику, и облегчённо войду в метро, врублю в ушах погромче, сяду в вагоне и усну под «Fuck them all»....
«А где-то море бьёт
о скалы, словно ножом»
-Доедешь? В этот раз?
-Пешком доползу!!
-А что петь будешь, пока ползёшь?
- «По безнадёжному пути
Как на него мы все похожи
Пусть повезёт тебе найти
И успокоиться, быть может.
По безнадёжному пути
По непонятным мне приметам
Пусть повезёт тебе найти
То что сгорая станет светом»
-***во поёшь, раньше ты пел лучше.
-Почему?
-Раньше, ты пел своё.
-«Знаешь, каждую ночь
Я вижу во сне море
Знаешь,..»
-Это - Цой!
-Ну тогда: «АААААблака
гонит в осень туман
Над землёй -
залатой караван»
-Облака - белогривые лошадки. Костя Кинчев погоняет, Тамбу - банку допивает.
-Я уже не «Тамбу»
-А кто ты?
-«Станция «Тушинская», следующая остановка..., если вы не успеете выйти, то знайте: курение опасно для вашего здоровья»
-Так кто ты?
-Я уже проснулся! Мне выходить! Почему я тебя слышу?!
-Так кто ты?!!
- «Тамбу», «Синегрист», «Nik», «Чёрный Кондрат»! Уже «Осторожнодверизакрываются»!
-И закроются. Тебе назвать следующую дату твоей вероятностной смерти?
-Нет, нет, не сейчас! Я лучше спою тебе своё.
-Пой, а я пока расскажу как и когда это будет.
-«Станция «Сходненская», осторожно, тех, кто не сошёл, ожидает станция «Планёрная» - конечная!»
-ПлАнерная..
-Ты ещё споришь... - не всё потеряно... Петь будешь?
-Буду!!! Где эта... гитара?
-Ты забыл уже все ноты.
-На аккордах выйду, пальцы вспомнят!
-Ну давай. Между Сходненской и ПлАнерной - 58 секунд.
-Я проснусь и убью тебя!
-Если бы я умел смеяться, я бы захохотал.
-А что петь-то?
-«Станция «ПлАнерная» - конечная, по техническим причинам поезд дальше пойдёт в другую сторону, и последний вагон станет первым».
-Да, похоже пора петь...
-Пей.
-Не буду, но спою.
(пытается настроить шиховскую гитару, бормочет: «Шухов, Шихов... одна лишь буква, а какая разница)
Ударяют аккорды «Горизонта» В. Высоцкого
«За выжженной землёй-
Цветущие сады,
За белыми цветами-
Белые метели,
И два гроша в кармане,
Как плата за труды.
Ах как далёких странствий
в детстве мы хотели...»
-Если у вас будет ребёнок - тогда 18 лет я тебе гарантирую.
«Мечтаем второпях
О мыльных пузырях
И копим потихоньку
На поездку в Мекку
А седина уже Я хочу спросить: «А если - не
Попряталась в висках будет?!» Если я так и буду «не
И нет, никто не умер- пришей к (ней) рукав», метаться
Многих просто нету» и искать, найду, но пить не брошу. Но чувствую, что история, даже если это история жизни, и даже - и тем более - будущей жизни, не терпит
сослагательного наклонения. «И камень у реки
«Пой, а кто будет петь И ворон на скале
если все будут спать?» И рыба, что сидит
И нужно проснуться. В Мариианской бездне
«Разбудит вас Всё это - просто сон
какой-то тип Всё это снится мне
и впустит в мир, в котором в прошлом А вдруг я снюсь им всем
войны, вонь и рак...» Когда у них
болезни.....
И нужно проснуться. .....Вода устала течь
«Страшно от слабости За бОртом корабля
Страшно проснуться Но ветер не устал,
Счастье бескрайности Он надувает парус
Мне бы к ней прикоснуться» И прожитая жизнь
И... Твоя или моя
Разбил локоть, разодрал морду на Это ведь всё...
щеке. Но домой пришёл, упал, забылся... Что там ему осталось»
18 лет - это очень много. Это он почти школу закончит. Если родится, конечно...
июль 2006