ГЛАВА 10
Не доходя до останков бывшего чартера метров сорок (расстояние Катя определила по отвалившимся крыльям, которые валялись невдалеке от «сессны»), молодая женщина предложила бывшим пассажирам остановиться и подождать её минут десять-пятнадцать.
- Может, нам лучше продолжить путь? – недовольно возразил Мортимер. – До лагеря осталось меньше получаса ходьбы, а мы все достаточно проголодались.
- Да, и очень пить хочется, - слабым голосом поддержала англичанина Лили.
- Вы куда-то хотите отлучится? – догадался Ганс.
- Я кое-что забыла в самолёте, - уклончиво возразила Катя, - поэтому хочу сходить к нему, но одна…
Своим последним замечанием Катя пресекла попытку Гюстава предложить сходить к самолёту всей группой.
- … А вам я настоятельно рекомендую ждать меня здесь, - продолжила она. - Когда я вернусь, мы вместе продолжим путь к лагерю. Я уверена, за пятнадцать минут никто из вас не умрёт ни от голода, ни от жажды.
С этими словами молодая женщина отдала бутылку воды Лили и сделала шаг в сторону самолёта.
- Послушайте, мы не собираемся следовать всем вашим приказаниям, - не преминул огрызнуться Мортимер. – Кто вы такая, чтобы…
- Вы можете поступать, как вам заблагорассудится, - холодно перебила его Катя. – Но мне кажется, что вы начинаете повторяться. Чтобы избежать в дальнейшем ненужных препирательств, публично заявляю: когда мы предстанем перед официальным следствием, я, как лицо, взявшее на себя ответственность временного дознания, доложу этому следствию, как вы себя все вели и как помогали мне в расследовании убийств.
- Что такое!? – побагровел Мортимер. – Как вы смеете подозревать меня в нелояльности по отношению…
- Вы будете следовать моим рекомендациям? – снова бесцеремонно перебила его Катя.
- Да, чёрт бы вас побрал! – рявкнул Мортимер.
- Успокойся, дорогой, - взяла его под руку Виктории.
- Всё, я ухожу, - заявила Катя. – Постарайтесь не разбредаться. Это в ваших же интересах, - ещё раз припугнула она законопослушных европейцев и скрылась в зарослях.
Катя решила вернуться к месту падения «сессны», руководствуясь интуицией. А она ей подсказывала, что сбежавшую перепуганную Мэри Ли надо искать именно там. Надо сказать, интуиция бывшего следователя российской уголовки не подвела.
- Мэри Ли, это я, Кэт, - повысив голос, позвала Катя, следуя вдоль борта рухнувшего самолёта и хлопая по дюралюминиевой обшивке ладонью. - Мэри Ли, будь умницей, выходи.
«Боится», - констатировала молодая женщина, вернулась к аварийному трапу и вошла в салон.
- Мэри Ли, выходи, не будь дурой! – крикнула Катя.
«А может, зря я надрываюсь, и здесь никого нет?» - подумала она.
Но надрывалась она не зря: в недрах самолёта раздался гулкий шорох, в туалете что-то бухнуло и из распахнутой дверцы высунулось лицо второго пилота. Ей, как и Кате, было меньше тридцати, но характер, в отличие от русской женщины, Мэри Ли закалить не успела. Поэтому она выглядела донельзя напуганной, хотя профессию имела довольно героическую.
- Где ты там пряталась? – удивилась Катя.
- Там есть запасной люк, который соединяет туалет с правым топливным баком, - объяснила китаянка, пытливо вглядываясь в выражение лица русской женщины. Но Катя ободрительно улыбнулась, подошла к Мэри Ли и дружески взяла её рукой за плечо.
- А я и не подозревала, что под туалетом может быть какой-то люк, - сказала она.
- Как вы догадались, что я могу прятаться в самолёте? – спросила Мэри Ли.
- Догадалась, - уклончиво ответила Катя.
- Вы знаете, что случилось в лагере? – на всякий случай поинтересовалась Мэри Ли.
- Знаю. Я освободила Мэри Хо и сразу побежала искать тебя и других пассажиров.
- Вы их нашли? – спросила китаянка.
- Нашла. Больше того: я смогла убедить их в твоей невиновности. Но хочу выказать тебе своё недовольство: зачем ты утаила от меня, что нашла пистолет Джона?
- Не знаю, - честно сказала Мэри Ли.
- Ладно, оставим эту тему. Поговорим лучше о причине авиакатастрофы. Садись…
Катя усадила китаянку в кресло, сама села в соседнее, разделённое проходом, и приступила к допросу. Времени с того момента, когда она покинула группу, прошло почти пять минут.
- Ты знала, что Джон подстроил авиакатастрофу? – в лоб спросила Катя и в упор посмотрела на китаянку. После того, как Катя нашла в кобуре Джона две карты-схемы, одну правильную, а другую не очень, а также подслушала разговор немецкой пары, у Кати возникли кое-какие подозрения, касающиеся покойного командира чартера.
- Я… Нет… То есть… - забуксовала Мэри Ли.
- Мэри Ли, у нас очень мало времени, - нажала на китаянку Катя.
- Видите ли, с самого начала я ничего такого не знала… то есть, я не подозревала Джона в преднамеренности, - начала объяснять Мэри Ли. – Но когда он отклонился от курса и вошёл в зону геомагнитной турбулентности, которую мог вполне миновать, если бы следовал по маршрутному коридору, я поняла, что-то он делает не так. Я ему высказала своё мнение сразу, как только почувствовала неладное, но он тогда отговорился желанием избежать смерчевого потока, который спонтанно образовался в полуградусе от зоны турбулентности. Другими словами, он объяснил отклонение от курса тем, что лучше попасть в зону геомагнитной турбулентности, чем в зону смерчевого завихрения. Я было поверила, но потом оказалось, что мы оказались и в зоне геомагнитной турбулентности, и в зоне смерчевого завихрения. Позже я проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что Джон вполне мог избежать и того, и другого. Но почему-то не стал этого делать.
- Ничего себе смерчевое завихрение, - по-русски пробормотала Катя, вспомнив черноту за иллюминаторами и молнии на её фоне, - вот вам и тропики…
- Что вы сказали? – не поняла Мэри Ли.
- А сразу ты не могла проанализировать ситуацию? – снова перешла на английский Катя.
- Но как? – удивилась Мэри Ли. – Электроника начала давать сбои, а вскоре и вовсе отключилась. Нам пришлось управлять самолётом почти вручную, и мне было не до анализов.
- Скажи, тебе не показалось странным, что вся ваша электроника отказала как-то вдруг и вся без исключения? Больше того: «заклинило» все мобильные телефоны, да так, что они до сих пор не в работе?
- Да, я думала над этим.
- Значит?
- Я боюсь даже думать, но мне кажется, что Джон, если он намеренно организовал авиакатастрофу, решил дополнительно подстраховаться каким-нибудь специальным высокочастотным генератором. То есть, он его включил в тот момент, когда две зоны, климатическая и геомагнитная, объединились, и генератор продолжает работать, создавая фоновые помехи в сотовой телефонной связи.
- Что ж, кое-какие подвижки в расследовании налицо, - снова по-русски пробормотала Катя и задала очередной вопрос: - Генератор, он какой: большой, маленький и куда его лучше всего засунуть?
- Судя по мощности, какую он генерирует до сих пор, это должен быть прибор размером с пивную банку, не меньше, - сказала Мэри Ли.
- И где он может находиться? – спросила Катя и глянула на часы. Они беседовали с китаянкой чуть больше трёх минут.
«Ничего, подождут», - подумала она о пассажирах, оставленных ею в тропических зарослях.
- Я тоже подумала об этом, - сказала Мэри Ли, - и мне кажется, что логичней было бы спрятать прибор под панелью управления автопилотом.
- Посмотрим? – предложила Катя и встала с кресла. Сама она, разумеется, никаких панелей не трогала, потому что не знала, чего там откручивать и чего именно искать.
- Посмотрим, - согласилась Мэри Ли и первая вошла в рубку пилота. Она достала из нагрудного кармашка лётной рубашки сборную отвёртку и в полминуты вскрыла какую-то панель напротив кресла командира.
- Ну? – нетерпеливо спросила Катя, стоя сзади китаянки и заглядывая ей через плечо.
- Всё правильно, вот он, - растерянно сказала Мэри Ли.
- Не трогать! – властно приказала Катя и отстранила Мэри Ли от панели. – Где? – спросила она.
- Вот, - подсказала китаянка и ткнула в прибор отвёрткой.
Если бы она не указала на прибор, Катя никогда бы не догадалась, что это инородное «тело», а не один из элементов единой цепи, так компактно смотрелся генератор по соседству с другими штучками, о названиях и предназначении которых бывший следователь могла только очень-очень смутно догадываться. Размеры, правда, его были несколько меньше пивной банки, если, конечно, Мэри Ли не имела виду стограммовую банку. Конфигурация прибора, во всяком случае, полностью соответствовала цилиндрической.
- А ты уверена, что это тот самый генератор? – уточнила Катя, разглядывая саму панель. Она крепилась четырьмя крестовидными винтами и соединялась с «начинкой» автопилота посредством нескольких разноцветных проводов.
- Я абсолютно уверена в том, что это посторонняя деталь, а генератор это или что-то другое, можно легко установить - ответила Мэри Ли. – Устройство автопилота, во всяком случае, я знаю.
- Умница! Как легко можно идентифицировать генератор?
- С помощью любого сотового телефона. При его максимальном приближении к генератору высоких частот фон в слуховой трубке превратится в невыносимый дребезжащий звук, а сам телефон может и вовсе выйти из строя. Также можно попробовать включить автономное питание автопилота. И если в него вмонтирован высокочастотный генератор, а не какой-нибудь другой прибор, то индикаторы отреагируют адекватно.
- Вмонтирован, значит, подсоединён? – уточнила Катя.
- Да, разумеется.
- У тебя сотовый с собой? – на всякий случай спросила Катя.
- Нет, конечно, - удивилась Мэри Ли.
- Что ж, тогда попробуй включить автономное питание, - предложила Катя.
- Да, сейчас… Что такое?!
- Что такое?
- Оно включено!
- Это значит…
- Это значит, что генератор подпитывается от аккумулятора автопилота. Поэтому радиус его действия такой большой. И он продолжает глушить все наши телефоны даже…
- А что показывают индикаторы? – спросила Катя.
- Судя по всему – это всё-таки высокочастотный генератор, - ответила Мэри Ли.
- У тебя хорошее зрение? – неожиданно спросила Катя.
- Сто процентов, - пожала плечами Мэри Ли.
- Видишь царапины на панели? – с этими словами Катя сунула под нос китаянке съёмную панель.
- Да-а, - удивлённо протянула Мэри Ли. – Но здесь не может быть никаких царапин. Я наш самолёт знаю, как собственный велосипед. Ни я, ни Джон, никогда бы не стали вскрывать панель с помощью ножа.
- Вот именно, ножа или ещё чего-нибудь, - подтвердила Катя. – Крестовидной отвёрткой, во всяком случае, так панель не поцарапать. Разве что спьяну…
- Нам нельзя пить на работе, - не поняла юмора Мэри Ли. – Я могу достать прибор?
- Нет, не можешь, - возразила Катя. – Поставь панель на место, и пойдём к пассажирам, а то они уже заждались меня. Если кто-то из них копался под панелью автопилота, обнаружил генератор, но не стал его отключать, значит – кто-то преследовал какую-то цель. А если прибор отключим мы, тогда этот кто-то догадается, что он расшифрован. Но нам это ни к чему. Поэтому пусть прибор продолжает глушить наши телефоны, а ты делаешь вид, что ничего не знаешь. Хорошо?
- Хорошо, - покорно сказала китаянка и стала вкручивать винты.
- Скажи, какая у Джона могла быть причина устроить авиакатастрофу? – спросила Катя, наблюдая за ловкими движениями китаянки.
- Страховка, - ответила Мэри Ли. – Я думала об этом, поэтому у меня готов ответ. Дело в том, что у Джона есть младшая сестра. Она попала в аварию и ей нужны деньги на операцию. Много денег. А у неё, кроме Джона, ещё один брат, но он инвалид и живёт на страховую пенсию от авиакомпании, в которой раньше служил. Поэтому…
- Не сходится, - прервала китаянку Катя. – Ведь Джон остался жив.
- Да-а, - растерянно отозвалась Мэри Ли и принялась вкручивать третий винт. – Но мне кажется…
- Говори-говори!
- Дело в том, что Джон уже перед самой авиакатастрофой получил какое-то сообщение на свой ноутбук. Я точно не могу утверждать, но…
- Это когда ещё вся ваша автоматика не отказала? – уточнила Катя.
- Да, по-моему…
- Я так понимаю: его ноутбук можно подключать к Интернету через навигационную систему вашего чартера?
- Да, можно.
- А где его ноутбук? – напряглась Катя.
- Он всегда носил его с собой, - ответила Мэри Ли и вкрутила последний винт. – А во время полётов Джон держал ноутбук в специальном боксе за спинкой командирского кресла. Иногда, когда самолёт управлялся автопилотом во время особенно продолжительных рейсов, Джон доставал ноутбук и подключал его к навигационной системе…
- Он, несомненно, нарушал полётную инструкцию? – уточнила Катя.
- Да, - пожала плечами Мэри Ли, - но он был опытным пилотом и мог себе позволить… В общем, командир занимался, помимо пилотирования, кое-какими другими делами. Поэтому старался поддерживать электронную связь со своими партнёрами по бизнесу даже во время рейсов. Иногда он получал сообщения от брата или сестры…
- Может, Джон оставил свой ноутбук в боксе? – на всякий случай поинтересовалась Катя.
- Нет, я уже смотрела, бокс открыт и там ничего нет, - возразила Мэри Ли.
- Чёрт! – воскликнула Катя и снова помянула свой промах, когда сразу же после убийства Чарльза и Джона не обыскала личные вещи последнего.
- Что дальше? – осведомилась Мэри Ли, убирая миниатюрную крестовидную отвёртку в специальный патрон.
- Пойдём, - пожала плечами Катя и стала на ходу интерпретировать: - Можно предположить, что сначала Джон хотел устроить авиакатастрофу с целью передачи страховки родственнику первой степени по причине гибели страхователя. Но в последний момент он получает какое-то сообщение на свой ноутбук и по возможности выправляет ситуацию. Однако генератор при этом почему-то не выключает. Возникает два вопроса: почему Джон не выключил генератор, и какое сообщение он получил?
- Не знаю, - ответила Мэри Ли и следом за Катей покинула салон самолёта.
- Но ты знаешь, что в начале падения самолёта ноутбук Джона работал? – спросила Катя и встала возле трапа.
- Да, кажется… Но точно не могу утверждать, потому что… Ну, вы сами понимаете: предаварийная обстановка, возможность паники на борту…
- Понимаю. Теперь осталось найти ноутбук, - сказала Катя и нырнула в заросли.
Минут пять после ухода русской нахальной дамы недавние участники самовольного сафари терпеливо её ожидали. Женщины попили воды из оставленной Катей бутылки, Мортимер закурил сигару, а Гюстав не преминул разразиться недовольной тирадой по поводу вонючего дыма, распространяемого англичанином. На что Мортимер предложил французу отойти в сторону. Но Гюстав не согласился и предложил то же самое Мортимеру. В разгорающийся спор вмешался Ганс. В это время Марта стала беспокойно оборачиваться по сторонам, оборачивалась, оборачивалась и вдруг завизжала, что сейчас их всех сожрёт пантера.
- Какая пантера? Где пантера? – заволновались бывшие пассажиры.
- Там! Там! – продолжила паниковать немка, тыча пальцем в непроходимые кущи.
- Тебе, наверно, показалось, дорогая? – тревожно спросил Ганс. Этому крупному мужчине вдруг почудилось, что в тропических кустах, куда тыкала пальцем его благоверная, действительно шевелится что-то большое и невероятно хищное. Впрочем, паника штука заразная. И данный закон человеческой психологии немедленно проявился в кругу бывших пассажиров рейса «Гонолулу – Пуэрто-Банос». Мортимер перестал дымить своей огромной сигарой, Виктори тесно прижалась к мужу, а нервная Лили попыталась хлопнуться в обморок. Но Гюстав не дал ей этого сделать. Сначала он, правда, подхватил супругу подмышки, но затем дал ей чувствительно тычка кулаком под левое ребро и заорал:
- Да что мы тут все стоим и ждём, когда нас слопают?!
- Действительно, господа, - старясь не терять лица, слегка дрожащим голосом поддакнул Мортимер, - надо немедленно спасаться…
На данное предложение бывшие участники сафари согласились без лишних возражений. Сначала они стали тыкаться друг в друга и при этом сквернословить так, как будто в дебри острова «Поющих черепах» невесть откуда свалились бывшие советские колхозники, как всегда в жопу пьяные, но со знанием иностранных языков. Затем паника приняла более организованный характер, и объединённые европейцы стали попарно разбегаться. Они выбрали общее направление, в сторону лагеря, но побежали не одной группой, а порознь. При этом постарались сделать изрядный крюк от того места, где, как показалось Марте, сидела в засаде пантера. А может быть, и целый тигр.
- Ну, здрасьте! – по-русски сказала Катя, подходя к памятному кустарнику в виде криво подстриженного дикобраза, возле которого она чуть больше двадцати минут назад оставила три пары интуристов.
- Что? – переспросила Мэри Ли, останавливаясь возле куста вместе с Катей.
- Я говорю, твои преследователи не стали меня дожидаться, а самостоятельно подались в лагерь, - объяснила Катя.
- Что же нам делать? – осведомилась китаянка.
- Пойдём тоже в лагерь, - пожала плечами Катя.
- Да, пойдём, - покорно согласилась Мэри Ли.
- Кстати, ты не знаешь, почему здесь такая однообразная фауна? – поинтересовалась Катя, выбирая кратчайший путь, который они вчера протоптали под командой Джона и по которому десять минут назад не стали удирать напуганные невидимым хищником интуристы. – Одни хорьки с попугаями, да рыжие как… хм, обезьяны.
- Знаю, - просто ответила Мэри Ли. – Когда мы стали заходить на вынужденную посадку, я сумела определить по характеру береговой линии, что это остров «Поющих черепах»…
«А Джон говорил, что не знает, какой это остров, лишь сказал, будто это один из четырёх», - вспомнила Катя.
- … Двенадцать лет назад остров приобрёл какой-то богатый человек, - продолжила Мэри Ли. - Вообще-то, остров не предназначался для продажи, потому что здесь был лепрозорий. Но… Короче говоря, человек проявил настойчивость, вложил немало средств для подкупа нужных чиновников и ему остров продали с условием передачи обязательств по устройству дальнейшей судьбы прокажённых. Всего сто пятьдесят человек, по-моему… И этот богатый человек устроил судьбу прокажённых довольно просто. Он прекратил поставку на остров необходимого продовольствия с медикаментами, и прокажённые умерли от голода сами. Но сначала они съели всех змей, других съедобных зверей и даже морских птиц. Начали с их яиц, а потом…
- Ясненько, - по-русски возразила Катя и по-английски добавила: - На берегу птиц ловить легче, чем здесь. Впрочем, попугаев наверно и есть нельзя?
- Да, они не годятся в пищу, - подтвердила Мэри Ли.
- А чайки годятся? – от нечего делать спросила Катя.
- Они тоже не очень вкусные, но лучше попугаев,- ответила Мэри Ли со знанием дела представителя той славной нации, которая привыкла употреблять в пищу всё, что шевелится.
- А обезьяны? – осведомилась Катя, внимательно следуя по тропе.
- Этих рыжих не едят даже гиены, - объяснила Мэри Ли.
- Здесь водятся гиены? – удивилась Катя.
- Не знаю, - ответила Мэри Ли.
- А что стало после того, как прокажённые сами умерли от голода? – задала очередной вопрос Катя, смахивая пот с лица.
- Два года спустя после того, как прокажённых оставили умирать от голода на острове, этот богатый человек привёз сюда санитарную команду. Они здесь «прибрались», потом богатый пригласил какую-то международную комиссию, дал им денег, и комиссия сделала заключение, что прокажённые умерли в силу естественных причин фатального свойства по установленному факту заболевания, которое не подлежит излечению.
- Ловко! – восхитилась Катя. – А потом?
- Потом с согласия той же комиссии был определён срок карантина в десять лет, после чего этот богатый человек может остров перепродать другому частному лицу, сдать в аренду фермерам или построить здесь туристический комплекс.
- Откуда тебе известны такие подробности? – поинтересовалась Катя.
- Я уже пять лет работаю на местных авиалиниях, а об этом здесь многие знают, - пожала плечами Мэри Ли. – Даже в прессе кое-что появилось, но… Но мы живём в мире, где прав тот, кто богат, а не тот, кто болеет проказой.
- Ай-я-яй! – фальшиво посочувствовала Катя. – А как же европейская комиссия по правам человека, международная лига защиты безнадёжно больных, шестой американский миротворческий флот и папа Римский?
- Но здесь же не Америка с Европой, - не поняла юмора Мэри Ли. – И потом: этот человек никак не раздражает ни Америку, ни папу Римского. Он ведь не коммунист, не антисемит и не атеист. А правительство, продавшее остров, лояльно по отношению к США, уважает папу Римского и чтит общепризнанные демократические ценности…
- Ну, да, конечно, - пробормотала Катя, подходя к условной опушке из глубины условного леса. – Ведь главное дело – папа Римский, который ещё не предал анафеме ни одного богатого мафиози…
- Что вы сказали? – в очередной раз переспросила Мэри Ли, поскольку иронизировала Катя по-русски.
- Как звать этого человека, ты, конечно же, не знаешь? – на всякий случай осведомилась Катя.
- Этого не знает никто, - чуть ли не с благоговением произнесла Мэри Ли. Подобные чувства испытывают многие честные труженики к очень богатым людям, что бы те ни делали и как бы себя ни вели. Ведь, деньги, увы, не только не пахнут, они не умеют краснеть, потеть и слезоточить, но вовсю правят миром, а мир – это, в первую очередь, люди.
- А почему остров называется… - начала, было, Катя, но, выйдя на открытое пространство, тотчас забыла о своём интересе к названию острова. Она припустила бегом к временному жилью бывших пассажиров рейса «Гонолулу – Пуэрто-Банос», Мэри Ли ускорилась вслед за Катей и вскоре их взору предстала тягостная картина очередного кровавого побоища.
ГЛАВА 11
- Я ничего не понимаю! – развела руками Катя и присела на корточки рядом с трупом Мэри Хо.
- Мэри Хо! – простонала Мэри Ли и без сил упала на землю рядом с убитой подругой.
- Не трогай ничего руками! – властно велела Катя и достала из сумки фотоаппарат. Мэри Хо лежала на левом боку, запрокинув голову лицом вверх и раскинув руки. Судя по позе, её убили в движении. Судя по ране наискосок всего лица, смерть бортпроводницы наступила в результате удара малой туристической лопаткой. Впрочем, об орудии убийства догадываться не приходилось: оно торчало из-под левой лопатки поверженного Лоренцо. Причём торчало только лезвие, а ввинчивающаяся в специальный хомут ручка отсутствовала.
- Мэри Хо, - продолжала причитать Мэри Ли, перемежая китайскую речь с английской.
- Куда народ подевался, чёрт бы их побрал? – ворчливо по-русски спросила себя Катя. Если честно, она пребывала в некоторой растерянности, поэтому, сделав две съёмки и машинально спрятав «моментальные» карточки в сумку, продолжала сидеть возле убитой и пыталась собрать мысли в кучу. Но пока это занятие не давало никакого результата, поскольку среди всех мыслей доминировала одна: «Какого хрена?»
- Так, быстренько взяли себя в руки, - приказала себе Катя и, убрав фотоаппарат, более тщательно осмотрела Мэри Хо. Судя по всему, смерть стюардессы наступила совсем недавно.
- Да что там недавно! – воскликнула Катя, наконец, оправившись от растерянности, тем самым вернув себе способность соображать быстро и также быстро делать профессиональные выводы. – Смерть Мэри Хо наступила не более десяти минут назад! Что за хренотень!?
Катя машинально потрогала лицо убитой, но так как нормальная температура живого тела и температура воздуха примерно соответствовали, то о времени убийства следовало судить лишь по состоянию раны. А она только-только перестала кровоточить. Если бы не жара, кровь продолжала бы ещё сочиться, потому что убийство Мэри Хо произошло всего десятью минутами раньше появления Кати и Мэри Ли на «поляне».
- Сейчас 19.27, - пробормотала Катя и сделала очередную запись в блокноте. - Время убийства Мэри Хо ориентировочно 19.20. А вот Лоренцо убили…
При этих её словах Лоренцо едва заметно пошевелился и подал голос. Он лежал лицом вниз головой к голове Мэри Хо. А оба они лежали между кубовой и жилой хижиной. Увидев, что Лоренцо ещё жив, Катя моментально напряглась, а Мэри Ли взвизгнула от неожиданности и инстинктивно отпрянула от места преступления.
«Жив!» - мысленно ахнула Катя и предельно навострила уши, стараясь расслышать то, о чём пытался сказать Лоренцо. В общем-то, Катя железно считала его покойником, поскольку с такой раной люди долго не живут. Другими словами, остро отточенная лопатка с треугольным профилем сидела в теле бедного Лоренцо достаточно глубоко для того, чтобы тот лежал спокойно, без всяких движений и возгласов.
- Джина, - наконец услышала Катя.
- Что – Джина? – сделала стойку Катя. Она хотела приподнять Лоренцо, затем потянулась к лопатке, чтобы выдернуть её из бедного итальянца, но не стала делать ни того, ни другого. Бывший следователь российской уголовки твёрдо помнила, что в таком состоянии «больного» лучше не трогать. А дёргалась она сейчас чисто по-женски, когда поступки норовят обогнать мысли.
- Джина, - снова простонал Лоренцо и самостоятельно повернул голову так, чтобы было удобней говорить. Одновременно Катя смогла увидеть выражение его лица, по которому сразу же определила, что итальянец хоть и при смерти, но в сознании.
- Что – Джина!? – нетерпеливо переспросила она. – Говорите, Лоренцо! Это я, Кэт!
- Это Джина… не убивайте её… она больна… история болезни у меня…
Лоренцо попытался приподнять голову, но это усилие, очевидно, ускорило процесс умирания, он захрипел и скончался.
- Что он сказал? – испуганно поинтересовалась Мэри Ли.
- Он сказал, что их убила Джина, - предположила Катя, хотя сама плохо верила услышанному. Удары, после которых умерли Мэри Хо и Лоренцо, были нанесены не женской рукой. Впрочем, очень сумасшедшая женщина (история криминалистики знает немало таких случаев) способна и на большее. Однако Джина не выглядела такой уж до исступления ненормальной.
- Не может быть! – тоже не поверила Мэри Ли.
«С Джиной, если верить Лоренцо, всё ясно, - мельком подумала Катя, - а вот куда делась Лиза? Неужели…»
- Скажите, сотрудники вашей авиакомпании как-нибудь проверяют состояние здоровья пассажиров перед тем, как взять их на борт? – спросила она, скорым шагом обходя лагерь и на ходу делая пометки в своём блокноте.
- Существует ряд заболеваний, при которых человека просто не примут на борт, - послушно ответила Мэри Ли, следуя за Катей. - Как правило, такие заболевания учитываются при оформлении загранпаспорта. Но что касается мистера Лоренцо и его жены, то у них не было никаких ограничений.
Надо сказать, Мэри Ли достаточно быстро справилась с потрясением. Лишь в глазах стоял страх, и она инстинктивно жалась к Кате.
«А Лизы и Джины нигде не видно», - мысленно констатировала бывший следователь российской уголовки. Она обошла всё временное жильё, заглянула во все хижины, а теперь стояла возле вчерашнего костра и смотрела в сторону юго-западной кромки тропического леса.
- А вот и первые заблудшие пассажиры, - сквозь зубы констатировала Катя, краем глаза наблюдая появление на опушке леса немецкой пары. Те выползли далеко южнее тропы и, ни о чём не подозревая (или искусно делая вид, что они ни о чём не подозревают), побрели к временному своему жилищу. Время на часах показало 19.37. душного тропического вечера.
- Что такое? Что случилось?! Майн гот! – такими возгласами разразились Ганс и Марта, когда прибыли на место и увидели картину нового преступления.
- Стоять на месте! Близко не походить! – приказала Катя и на всякий случай тронула рукоять пистолета, который она предусмотрительно (как только увидела немцев) сунула за пояс джинсов. Катя уже успела познакомиться с оружием ближе. Это был, судя по внешней маркировке, какой-то «Стрейндж» тайваньского производства, с укороченным стволом, двадцать второго калибра, четырнадцатизарядный. После производства одного выстрела молодая женщина определила ненадёжность пистолета для стрельбы по дальним целям. Зато отдачи почти не почувствовала. Другими словами, стрелять по близким мишеням из данного «Стрейнджа» можно было с максимальной точностью. Если, конечно, прицел стоял, как говорится, на месте.
- Что случилось? Что такое? – продолжали повторять немцы, послушно «замерзая» на месте.
- Мэри Ли! – распорядилась Катя. – Принеси что-нибудь накрыть тела.
- Хорошо, - послушно отозвалась Мэри Ли и вошла в инвентарную хижину.
- А где Джина и Лиза? – спросила Марта. – Они тоже…
- Я их не нашла, - сухо возразила Катя. – Где остальные пассажиры? И почему вы все не дождались меня?
Катя перешла на немецкий, чтобы было легче объясняться с Гансом и Мартой, которые по-английски говорили тем хуже, чем больше волновались. Или делали вид, что волнуются.
- Мы вас ждали, как вы велели, - хором вразнобой начали немцы, хотя смысл сказанного мало чем разнился, независимо от исполнения, - но потом кто-то увидел в кустах пантеру…
- Тигра, - сказал Ганс.
- … Началась паника, и мы разбежались, кто куда…
- … И мы с Мартой побежали в сторону лагеря, не дожидаясь вас, - уточнил Ганс.
- Это был какой-то ужас! – закатила глаза Марта.
- А когда мы бежали, нас постоянно преследовали рычанье и мяуканье, какие издают дикие кошки! – с нехарактерным возбуждением добавил флегматичный Ганс.
- Куда удрали остальные, вы не видели? – терпеливо поинтересовалась Катя.
- Нет, майн гот! Нам было не до того. А что же здесь всё-таки произошло?
- Я пришла десятью минутами раньше вас и знаю не больше вашего, - сказала Катя. Она не стала посвящать немцев в печальные подробности последних минут жизни Лоренцо. Но решила проверить кое-что сама. В это время Мэри Ли принесла два одеяла из рейсового комплекта для особенно теплолюбивых пассажиров, любителей вздремнуть, и накрыла Мэри Хо с Лоренцо.
- Мы их так и оставим здесь лежать? – жалобно спросила она.
- Пока да, - кратко возразила Катя и отдала новое распоряжение: - Ты сейчас, пока ещё светло, должна будешь всё тщательно проверить. Загляни в кубовую и инвентарную хижину. Затем внимательно осмотрись вокруг них. Если заметишь что-нибудь странное – запиши. Если обнаружишь на траве или земле новые кровавые следы – заметь их и позови меня. Поняла?
- Да.
- Тогда приступай. А я пойду, осмотрюсь в жилой хижине. Вас же я попросила бы постоять здесь, - обратилась на немецком Катя к Гансу и Марте. – Если кто-нибудь из наших спутников появится раньше, чем я закончу свои дела в жилой хижине, пусть стоят здесь рядом с вами и никуда не расходятся.
- Мы проголодались, - напомнила Кате Марта.
«Действительно, жрать хочется здорово», - подумала Катя о свойстве человеческого организма, когда вроде бы не до жратвы, но она, зараза, забыть о себе не даёт.
- Мэри Ли! – окликнула молодая женщина китаянку, которая скрылась под сборным из всякого подручного материала шатром кубовой хижины, - дайте, пожалуйста, что-нибудь поесть Гансу и Марте!
- И выпить! – повеселевшим голосом напомнил Ганс.
«Нет, братцы, от сострадания к ближнему своему вы не умрёте», - невольно подумала Катя и вошла в жилую хижину. Удовлетворение собственных жажды с аппетитом она решила отложить на потом.
Жилую хижину объединённые европейцы под мудрым руководством китайского пилота сделали на совесть. Для строительства использовали палатки, чехлы и даже куски синтетика. Опоры и несущие конструкции строили из более-менее твёрдого дерева, обнаруженного в джунглях. Снаружи жилище подвалили камнями, прижав комбинированный укрывной материал к земле. Надо сказать, эти холёные сытые европейцы проявили максимум сноровки и трудолюбия, поэтому и жилище, и подсобные хижины, получились что надо. И были они сработаны, при всей трудоёмкости процесса, в рекордно короткие сроки.
«Да, работать они умеют, - мимолётно подумала Катя и вновь помянула недобрым словом тот день и час, когда вздумала посетить не то Маракайбо, не то Багамы, не то Полинезию. – Но какого толка мне от их умения? Вот ведь и преступление замутили такое, что только любо-дорого. Нет, чтобы по-простому: бритвой по горлу, кошелёк в карман, а труп – в колодец . Хотя мне ещё рановато грешить в теме убийств на моих спутников. Однако совсем безгрешными их назвать мне кое-какие обстоятельства не позволяют…»
Катя прошла вглубь хижины, диаметр которой составлял не больше пяти метров. Здесь, вокруг опорного столба лежали личные вещи пассажиров и членов экипажа. Отдельно от них, в двух метрах от входа, особняком расположились американцы. Там же находилась их поклажа.
«Бедняги», - с чисто женской жалостливостью вспомнила Катя и принялась методично досматривать те из личных вещей, которые она планировала досмотреть. В первую очередь молодая женщина нашла сумку с чемоданом итальянской пары и стала с предельным вниманием и повышенной осторожностью разбирать их.
- Эге! – тихонько присвистнула она. – Да тут уже кто-то очень поспешно копался…
Надо сказать, что ни сумка, ни чемодан итальянской четы не запирались. А по царящему в них характерному беспорядку можно было догадаться о том, о чём только что догадалась Катя.
- А вот и папка с документами, - пробормотала молодая женщина. Она раскрыла папку и обнаружила в ней не только медицинскую «переписку», но и какой-то прочий официоз. Медицина оформлялась вручную, прочий официоз был выполнен в комбинированном формате, в ручном и распечатанном. В медицинских бумагах, помимо истории болезни, имелось последнее заключение лечащего врача и его пространные рекомендации по поводу дальнейшего санаторного лечения пациентки. Во всех бумагах, и печатных и непечатных, к удовлетворению Кати, присутствовал международный английский язык. Записи от руки делались хорошим разборчивым почерком. Встречались, правда, латинские термины и целые выражения, однако Катю они не устрашили. За время учёбы в высшей школе милиции и работы следователем ей не раз приходилось иметь дело и с различными медицинскими заключениями, и целыми историями болезней. И с латынью проблем у бывшего российского следователя не было, поскольку в своё время она добросовестно отпахала два семестра по судебной медицинской экспертизе.
– В документах, кстати, тоже кто-то пошустрил, - шёпотом заметила Катя. – Однако этот кто-то считает меня полным профаном своего дела, если думал, что я не замечу постороннего шмона…
ГЛАВА 12
В жилой хижине Катя провела чуть меньше пятнадцати минут. Она не стала изучать документы Джины Мантолини, но сунула их обратно в папку, а папку положила в сумку, которую приватизировала перед походом с американскими сёрферами к месту крушения чартера. Затем молодая женщина нашла довольно поместительный кофр покойного командира и очень скоро убедилась в отсутствии ноутбука. Не обнаружила Катя в кофре Джона и дополнительных патронов к его «Стрейнджу». Она только-только закрыла кофр и поставила его на место, как послышались голоса Мортимера и Виктори.
- Ещё двое напуганных интуристов, - процедила молодая женщина и вышла из хижины, машинально отмечая время – 20.19.
- Марта, Ганс, а где остальные? – издали подала голос Виктори. – А куда делись…
Подойдя к месту нового преступления и увидев два неподвижных тела, красноречиво накрытых «рейсовыми» одеялами с головой, Виктори прервала вопрос, а Мортимер привычно чертыхнулся. Причём сделал это несколько раз подряд. Катя, внимательно прислушавшись к односложным репликам англичанина, сумела определить, что первый раз Мортимер высказался в своей обычной манере бравого и чуть циничного британца, затем в его голосе появился страх, такой нетипичный для профессиональных колонистов и флибустьеров. Очевидно, и до него стало доходить, что на острове дела происходят не шуточные и не кинематографические. Если, конечно, он сам к ним не был причастен, а страх изображал настолько артистично, что даже Кате он показался натуральным.
- Чё-орт, - помянул последний раз нечистого Мортимер и спросил: – Кто это?
- Это наша стюардесса Мэри Хо и наш попутчик Лоренцо, - подробно ответила Марта.
Они с Гансом послушно стояли там, где им велела оставаться Катя, и неторопливо пережёвывали какую-то пищу.
- А где остальные? – с ужасом и любопытством одновременно спросила Виктори.
- Мы не знаем, - возразил Ганс.
- А вы почему молчите?! – зарычал Мортимер, увидев Катю.
- Не надо повышать на меня голос, - холодно парировала женщина. – Я сейчас вам всё объясню. А прежде ответьте на такой вопрос: вы тоже испугались какого-то хищника? И поэтому не стали дожидаться меня, а удрали в неизвестном направлении?
- Да, испугались! – вызывающе ответил Мортимер. – Но мы удрали не в неизвестном направлении, а побежали в сторону лагеря.
- Заблудились? – подсказала Катя.
- Да! Я бы посмотрел, как вы сами…
- Вы видели тигра или пантеру? – перебила англичанина Катя.
- Нет, - неуверенно промямлил Мортимер.
- Кажется, что-то похожее мелькнуло прямо передо мной, - с ещё меньшей долей уверенности сказала Виктори.
- Мелькнуло, испугалось вас и спаслось бегством? – съехидничала Катя.
- Ваш юмор неуместен, мисс, - надулся Мортимер. – Выходит, мы ещё и виноваты, что нас не сожрал тигр.
- Пантера, - поправила мужа Виктори.
- Неважно, - отрезал Мортимер. – Я, во всяком случае, постоянно слышал недалёкое присутствие крупного хищного зверя. Он, несомненно, гнался за нами, поэтому мы и сделали такой крюк по пути к лагерю.
- Зверь гнался за нами, - выступил на защиту собственных прав Ганс.
- Йа, йа, - подтвердила Марта.
- Скорее всего, тигр погнался за Гюставом с Лили, - подкорректировала спорящих Катя, - и они всё ещё бегают наперегонки по джунглям. Впрочем, вот и они…
На условной опушке условного леса ровно в 20 часов 27минут, (Катя машинально глянула на часы) появились Гюстав и Лили. Гюстав еле переставлял ноги, Лили буквально висела на нём. Любящий супруг время от времени поддавал своей жене коленом под зад, и они медленно приближались к лагерю, совершенно не обращая внимания на странное скопление уставших людей возле кубовой хижины. Тем более странное, что народ стоял на ногах, а не валялся животами кверху, имея под рукой подходящие после длительной прогулки выпивку и закуску.
Когда измождённые донельзя французы приблизились настолько, чтобы распознать причину скопления пассажиров возле кубовой хижины, Гюстав издал звук изумления и довольно бесцеремонно уронил свою почти бездыханную супругу на землю.
- О, Боже! – вторично и более членораздельно произнёс Гюстав. – Что э т о?
- Пить! – простонала Лили, повернула голову умирающего лебедя в сторону кубовой хижины, разглядела сквозь строй ног два накрытых тела и взвизгнула от ужаса.
«Получилось довольно натурально», - машинально отметила Катя и обратилась к подошедшей Мэри Ли: - Что-нибудь обнаружила?
- Нет.
- Следы крови?
- Никаких следов.
- Займись Лили.
- Что значит – займись Лили? – не преминул благородно возмутиться Мортимер. – Мы тоже пока что пассажиры этого несостоявшегося рейса. И я требую…
- Да, да, конечно, - нетерпеливо перебила его Катя. – Я понимаю, что все вы нанервничались, устали и проголодались. Мэри Ли, организуй поздний обед, помоги женщинам, окажи медицинскую помощь тому, кому она требуется. Господа! – обратилась она ко всем. – Устраивайтесь вокруг вчерашнего костра, если надо, разведите огонь и постарайтесь хоть сейчас быть вместе. Мне кажется, вам уже достаточно ясен смысл и целесообразность этого моего требования. Я скоро присоединюсь к вам и попробую дать подробные объяснения того, что произошло сегодня.
Не дожидаясь возражений или вопросов, Катя пошла проверять после Мэри Ли то, что поручила сделать ей ранее. То есть, обследовала кубовую хижину, попутно вскрыла банку ананасов, съела их на ходу, потом обследовала инвентарную хижину, а затем минут двадцать ходила кругами по местности. Но ничего, так же, как Мэри Ли, не обнаружила. Или убийца в этот раз действовал более аккуратно, или он специально пытался создать впечатление, будто убийц было двое. С этой целью он нарисовал странный кровавый след на камне в ручье, через который якобы удрал в сторону северо-восточной горной гряды, а затем поменял орудие убийства.
- Да, блин, это тебе не дохлых бомжей расследовать, один из которых отравился палёной водкой, но сначала прихлопнул кирпичом по чайнику дружка, чтобы водки больше досталось, - бормотала Катя, ползая по каменистой неровной поверхности плато, неравномерно поросшей какой-то тропической травой и колючками.
Она не стала сильно расширять круг поиска, поскольку это не имело смысла. Но, почувствовав дым разведённого костра, а с ним и приступ первобытного голода, вернулась в лагерь.
Солнце в этих краях в это время года садилось в девять часов пятнадцать минут вечера. Небо над островом вторые сутки кряду не выказывало никаких дождливых намерений, поэтому огромный солнечный шар окунался в океан за северо-западной оконечностью острова совершенно голый, скинув с себя даже те единственные ватные панталоны, которые сейчас одиноко багровели недалеко от царственного светила. Другие перистые облака, застывшие высоко в небе, своим изобилием глаз не радовали, и бывшим пассажирам рейса «Гонолулу – Пуэрто-Банос», глядя на такое климатическое спокойствие, сейчас уже казалось невероятным, как это их покойный капитан умудрился втемяшить свою изящную «сессну» в эдакое штормовое предупреждение.
«Душно-то как, - подумала Катя, направляясь к закусывающим спутникам, - дождика бы…»
Она устроилась поодаль от костра в кругу бывших пассажиров печально известного рейса в пять минут десятого, поэтому у неё оставалось время поесть и попить кофе при дневном свете. Её появление среди обедающих не вызвало никакого специального оживления, поскольку пассажиры занимались утолением второго после первого голода. И даже слабонервная Лили, очухавшись от прогулочного утомления, довольно бойко пережёвывала бутерброды, запивая их разведённым виски. Мэри Ли подсуетилась довольно толково, мужчины ей помогли с костром, женщины поспособствовали с приготовлением пищи и теперь в кругу бывших участников несанкционированного сафари царили тишь да гладь, да божья благодать. Обед происходил в нескольких метрах от прикрытых тел Мэри Хо и Лоренцо, поэтому неведомые вонючие зверьки, падкие как на человеческую мертвечину, так и на нормальную человеческую еду, близко не подходили, но шуршали и повизгивали где-то за валунами или в островках особенно разросшейся травянистой зелени.
Катя тоже не стала портить обеденного настроения, но быстренько перекусила и, взяв из рук услужливой Мэри Ли чашку с кофе, только тогда решила привлечь к себе внимание. Она видела, что пассажиры достаточно насытились и, пока состояние цивилизованной насыщенности не спровоцировало мужчин к стремлению достичь состояния некультурного свинства с помощью наличного запаса «авиационного» виски, подала голос:
- Я вижу, господа, вас совершенно не волнует отсутствие миссис Эрмитейдж, а также Шарля, Жанны, Джины и Лизы? – задала она первый более-менее нейтральный вопрос.
- Я думаю, им от нашего волнения легче не станет, - лениво возразил Мортимер.
- Они обязательно найдутся, потому что остров есть участок суши, со всех сторон ограниченный водным пространством, - принялся разглагольствовать со свойственной ему флегматичностью и педантичностью Ганс. – Если, конечно, они не захотеть строить лодка и плыть другой остров.
- Логично, - невольно усмехнулась Катя.
- Да, куда они денутся? – поддакнул Гюстав. – Если, конечно, они не напоролись на маньяка или их не сожрал какой-нибудь хищник.
- Пожалуйста, принесите из хижины фонарь, - попросила Лили. – Становится темно, а свет от костра такой неверный. К тому же он так дымит…
- Ты права, дорогая, - возразил Гюстав и заботливо поинтересовался: - Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, - слабым голосом ответила Лили и откусила сразу полбутерброда. Мэри Ли открыла жестянку с полуфабрикатным хлебом и он пошёл вместо галет, которые накануне изгрызли всеядные вонючие твари. Перед употреблением хлеб вытаскивали из жестянки, давали ему «постоять» для пышности на воздухе, а затем перекладывали консервированными мясом и овощами. Бутерброды, в общем, получались нехилые, не то, что какие-то издевательские канапе.
- Принесите, пожалуйста, фонарь, Мэри Ли, - повторила просьбу Катя. Она допила кофе, дождалась, когда девушка принесла зажжённый фонарь, и сделала нелицеприятное заявление: - Господа, меня удивляет ваше равнодушие к своей судьбе.
- А что мы можем предпринять? – удивился Гюстав.
- Предпринять! – оживился немец. – Надо пускать эйн ракет! Где лежат сигнальные ракеты? Я могу посмотреть…
- Сейчас мы ничего запускать не будем, - возразила Катя. Она изучила расписание движения судов и самолётов близ острова «Поющих черепах» и до четырёх утра следующего дня никакого сигнала бедствия подавать не собиралась. Сначала, когда она обнаружила в кобуре Джона две карты-схемы с двумя разными расписаниями движениями судов и самолётов рядом с островом, она вообще ничего не поняла. Затем, когда Катя ознакомилась с тем и с этим расписанием, она установила, что Джон запустил первую сигнальную ракету по неправильному расписанию. А потом Катя узнала о причине, подвигнувшей Джона инсценировать авиакатастрофу. Но всё равно вся данная информация, собранная и полученная в разное время, не проясняла ни причины, по которой Джон не хотел, чтобы их обнаружили раньше какого-то срока, ни совершенных на острове убийств. Мысли кое-какие были, но пока Катя не собиралась делиться со своими спутниками ни ими, ни полученной информацией.
- Это почему мы не будем ничего запускать? – моментально ощетинился воинственный Мортимер. – Кстати, вы помните о нашем пари?
- Обязательно помню, но мы его разрешим чуть позже, - сказала Катя. – А сейчас попрошу выслушать меня. Во-первых, у меня есть для вас несколько сообщений касательно моего дознания по горячим следам совершённых преступлений. Во-вторых, я бы хотела ознакомить вас с оперативным планом мероприятий, которые я назначила к производству. В-третьих, мне будет интересно знать ваше мнение по пунктам «во-первых» и «во-вторых». Возражений нет?
- Валяйте, - разрешил Гюстав.
- Но почему нельзя пускать ракет? – переспросил упрямый Ганс, ещё с утра задавшийся увлекательной целью пострелять хоть из чего-нибудь. Наверно, в его роду были знаменитые разбойники из Шварцвальда , позднее описанные Шиллером.
- Можно! – с досадой воскликнула Катя. – Я лично прослежу, чтобы вы пустили первую ракету завтра в четыре часа утра. И больше на эту тему никаких вопросов. А теперь прошу внимания…
Она выждала минуту и продолжила:
- … Итак, на данный момент мы имеем шесть трупов и пятерых пропавших пассажиров. Трое пропали во время вашего своевольного сафари, двое пропали в момент или после убийства стюардессы и Лоренцо Мантолини. Поверхностно исследовав три места преступления, а также произведя кое-какую аналитическую работу, я пришла к мнению, что эти убийства были совершены двумя разными людьми. Вернее, совокупная картина преступлений и анализ их следов невольно наталкивает на такую мысль. А из неё следует, что командира Джона и мистера Чарльза убил некий субъект с большим размером ступни, и якобы имеющий физический недостаток в виде отсутствующего большого пальца на правой ноге. Рики и Майки также убил он. Мэри Хо и Лоренцо убил другой человек и, судя по предсмертному признанию Лоренцо, это сделала его жена. Ещё раньше Лоренцо сказал мне, что Джина страдает неким психическим расстройством, о чём есть специальная запись в истории её болезни. Но лично я сомневаюсь, что мужа и стюардессу убила Джина, а затем, погнавшись за перепуганной Лизой, пропала сама и дала повод скрыться в неизвестном направлении Лизе. Я и Мэри Ли тщательно осмотрели местность, но не обнаружили никаких следов, указывающих на это направление. Далее…
Катя сделала паузу и оглядела присутствующих. Её в который раз поразило спокойствие этих сытых непуганых западноевропейских обывателей. Очевидно, им стоило самим наткнуться на что-нибудь эдакое, вроде невидимого тигра в кустах или пистолета в руках Мэри Ли, чтобы начать реагировать адекватно. В первом случае – бездумно паниковать, во втором – устраивать азартную погоню с перспективой пострелять по живой мишени. Сейчас на их лицах не было видно ни паники, ни азарта, ни даже мимолётной тревоги. Очевидно, восстановленная сытость вернула обычное состояние непуганого духа и бывшие пассажиры рейса «Гонолулу – Пуэрто-Банос» со снисходительным терпением слушали эту русскую молодую женщину, которая взялась бесплатно (ведь о гонораре речи не шло) расследовать странные случаи смертей других пассажиров и членов экипажа. Мэри Ли единственная из всех слушала Катю чуть не с открытым ртом, ловя каждое её слово. Она села напротив неё между немецкой и английской четой. Отблески потухающего пламени играли тенями на скуластом бронзовом лице китаянки и придавали его почти бесстрастному выражению несвойственную искусственную эмоциональность. Фонарь Мэри Ли поставила рядом с собой, но его свет направила в сторону кубовой хижины, где продолжали лежать тела Мэри Хо и Лоренцо.
- Далее я хочу кратко поведать публике о причинах авиакатастрофы, поскольку по изучению некоторых свидетельств мне стало понятно, что мы упали на этот остров не только из-за магнитной бури и смерчевого облака…
При этих словах публика слегка оживилась. Раздались возгласы:
- Что значит – не только…
- Какие ещё причины, ведь…
- Вы хотите сказать, что…
- …Выслушав показания Мэри Ли, - прервав прения, продолжила Катя, - я пришла к выводу, что наш командир преднамеренно совершил аварийную посадку именно на этом острове, который, как выяснилось, называется «Остров поющих черепах», а не один из четырёх, как утверждал при жизни наш якобы сомневающийся пилот…
- Чёрт возьми!
- Этого не может быть!
- Фантастика! – снова раздались возгласы.
- … При этом мне пришлось тотчас отбросить версию о посмертной страховке Джона в пользу нуждающейся младшей сестры, которую мне подсказала Мэри Ли, - снова продолжила Катя. – Потому что я не вижу никакого смысла в том, чтобы сначала самостоятельно привести самолёт в район, где неизбежна аварийная ситуация. А затем сделать всё от себя зависящее, чтобы посадить самолёт на остров почти в целости, сохранности и без человеческих жертв. Против данной версии говорит ещё один факт…
На этом месте своего выступления Катя споткнулась, потому что ей в голову пришла неожиданная мысль. Ведь подозреваемый второй убийца мог находиться среди них, а не скрываться в джунглях. Поэтому не стоило ему пока говорить о находке под панелью автопилота в виде высокочастотного генератора. Ведь кто-то каким-то невероятным образом (если он не специалист или не знал ничего заранее) определил по индикаторам на панели управления автопилотом, что именно под ней находится генератор высоких частот. Затем этот кто-то вскрыл панель автопилота ножом, обнаружил прибор, идентифицировал его и оставил на месте, чтобы он и дальше продолжал создавать помехи в связи. А теперь, возможно, сидит здесь и слушает, что нового скажет эта самоуверенная русская леди (фрау, мадам) о ещё одном факте. А именно – о генераторе высоких частот. Да ещё попробует объяснить, почему человек, собравшийся погубить себя и всех остальных в авиакатастрофе с целью передачи посмертной страховки нуждающемуся родственнику, включил посторонний прибор. Прибор, который мог усугубить причины авиакатастрофы, но и мог быть обнаруженным специальной комиссией, имеющей право наложить вето на передачу страховки. Ведь данный прибор ни изъять, ни выключить после катастрофы с тотально летальным исходом никто бы не смог.
- Какой факт? – первый не выдержал затянувшейся паузы Мортимер.
- Тот факт, что командир перед началом вынужденной посадки получил какое-то сообщение на свой ноутбук, - сказала Катя и оглядела присутствующих. – И всё дело в том, что я нигде не могу найти этот ноутбук.
- Что вы хотите этим сказать? – снова ощетинился Мортимер.
- Я хочу сказать, что осмотрела личные вещи нашего командира, но среди них ноутбука не оказалось. Его также не оказалось в специальном боксе за спинкой кресла пилота, где Джон имел обычай хранить свой ноутбук во время рейса, когда не работал с ним.
- Вы поэтому уходить наш лесной домик, когда мы с Мартой охранять труп? – прозрел Ганс. – Чтобы делать обыск наши вещи?
- Что он несёт? Какой лесной домик? Ах, обыск! – тоже прозрел Мортимер. – Вы обыскивали наши личные вещи!? Нет, знаете…
- Это просто возмутительно! – высказала своё мнение Виктори.
- Скандал! – не замедлила поддакнуть Лили.
- Минуточку! – повысила голос Катя. – Я вынуждена была пойти на такой шаг после предсмертного признания Лоренцо. И я обыскала только их с Джиной вещи, а также кофр нашего командира. Который, кстати, я должна была осмотреть в присутствии свидетелей сразу после его гибели. И, как я уже сказала, не нашла ноутбук. Зато среди вещей семьи Мантолини я обнаружила вот это!