Пир был в разгаре… Княжеские повара и медовары
Трудились все в поту. Столешницы ломилися от яств.
На блюдах кованого серебра лежала дичь горами.
Тетерева и гуси, рябчики, лаская нюх и глаз…
Среди оленьих туш, лоснились корочкой бока
Молочных поросят с укропом и петрушкою во рту,
Сверкала жемчугом белужья, осетровая икра,
А желтым янтарем копченья, довершая красоту…
Из русского питья были и квасы, и меда, хмельные, чистые,
Попряный, на стручковом перце, обжигавший, как огнём,
Из иноземного - все вина фряжские, тавричские,
И виночерпии сновали ловко взад-вперёд, бегом…
Кое-кому в застолье хмель уже ударил в голову.
Мечник Кузьма Рашитич не поладил с толстым половцем.
И стал тянуть его на выход на расправу скорую.
Тот упирался, явно не хотел тягаться с молодцем…
«Боишься, облезьяна»? – гудел басом хмельной мечник.
- «А раз боишься – не перечь. Вмиг тебе брюхо распорю»!
Его окликнул Всеволод, и показал кулак. - «Так вечно…
Кто этот половчин»? – он обратился к князю Игорю…
- «Да хан Кобяк» - ответил Игорь, что сидел с ним рядом.
- «С тех пор, как я его и Кончака побил, всё ездит в гости…
А может правда мира ищет…, иль еще что надо?..
И как их нехристей поймешь? То льстят, то аж дрожат от злости»…
Князь Игорь был немногим старше Всеволода, но вот слава
Его давно шагнула за пределы Киевской Руси.
И словно крылья обрела после того, как Игорь славно
Побил большие толпы половцев у речки Воросклы…
- «Завидую тебе я князь», промолвил Всеволод, - «Твоё здоровье»!..
- «Да я уж полон, словно мех» - сказал, заулыбавшись, Игорь.
Епископ вдруг, Порфирий, произнес, перекричав застолье:
«Токмо седьмая чара богопрогневительна, бо, ибо…
Посля неё все бесы начинают всяческие лаянья…,
И свары непотребные, и за волосы рвания»…
Но пир шумел всё громче, вовсе без внимания
К словам епископа, плюя на все его старания…
Тогда князь Святослав велел позвать баянов – гусляров.
Их было трое, - два кудрявых парня и седой старик.
Звенели струны, музыка лилась, сперва совсем без слов,
Потом запели про Чурилу Пле’нковича, пир притих…
«А молодцы на конях как свечи горят,
А кони под ними как соколы летят.
Доехали-приехали во Киев-град,
Да стали по Киеву уродовати:
Да лук-чеснок весь повырвали,
Белую капусту повыломали,
Да старых-то старух обезвечили,
Молодых молодиц до срама довели,
Красных девиц опозорили»…
Игорь наклонился к уху Всеволода и шептал:
«Коли неладное случится, знай: Князь Святослав
И я, мы за тебя и князя Михаила… Глеб – шакал
И хитрый лис… Всегда чужими ручками жар загребал…
А ты мне люб, не спьяну говорю, ты слышишь, князь»?..
- «Да слышу», - сказал Всеволод ему. – «Я сердцем прям»
- Продолжил Игорь, - «И скажу тебе, не побоясь,
Князь Святослав на Киевский стол метит. Он упрям.
Поэтому вас держится, а Ярополк с Мстиславом
Никак не могут быть опорой – духом слабоваты.
Князья Смоленские, что в Киеве сидят, упиты славой,
Вот и смекай, князь, что к чему, кто браты, а кто сваты»…
- «Нас Святослав-то лбами не столкнет» - подумал Всеволод.
- «Эх, друже» - продолжал князь Игорь – «Всем собраться б вместе!
Пойти бы всем нам в степь и гнать поганых бы до моря вод!..
Ведь там Тьмутаракань, - наш родовой удел, поместье»…
Князь Игорь сразу замолчал и заскучал, потом сказал:
- «Пойду на половцев, князья бы только поддержали…,
А то найдётся умник, «О полку» напишет, мол – провал!..
И ведь, наврёт с три короба, чтобы потомки ржали»…
Но Всеволод благоразумно промолчал…