ЭСКИМО
Димка – худенький черноволосый мальчишка лет семи с большими голубыми глазами.
Он внимательно осматривает больничную палату, куда его только что привела медсестра. В палате кроме него двое мальчишек и три девчонки. Но этот факт Димку совсем не радует, и ему уже хочется домой. Дома в стеклянной банке его ждет хомяк, просто хомяк, без имени. Хотя нет, он иногда называет своего хомяка Хомой. А еще дома кроме хомяка живет кошка Дэзька. Кошка трехцветная. Бабушка говорит, что это к счастью. Наверное, обманывает, ведь если бы кошка приносила счастье, то он не попал бы в больницу с этими дурацкими аденоидами.
Так думает Димка и ему становится совсем грустно.
- Эй, тебя как зовут? – спрашивает мальчишка с кровати напротив.
- Дима. А тебя?
- А я – Серега! – почему-то с гордостью отвечает тот. – У тебя тоже аденоиды? - посмотрев на Димку внимательно, интересуется он.
Димка угрюмо кивает, а Серега, не дождавшись вопроса, сообщает:
- Тут почти у всех аденоиды, только у меня «гаморит».
Он берет с тумбочки бутылочку с пипеткой и деловито закапывает себе в нос.
Через полчаса Димка уже знаком со всеми обитателями палаты. У Лены и Маринки «гланды», им тоже предстоит операция. Только у Таньки, самой взрослой в палате, конопатой и длинноногой, «что-то с ухом».
На дальней кровати сидит еще один мальчишка и грустно смотрит в окно. Серега сказал, что зовут мальчишку Санькой, у него тоже больное горло, а грустный он от того, что живет в детском доме, и передачи ему никто не приносит.
Постепенно гаснет этот долгий зимний день. Димка стоит у окна, провожая взглядом летящие снежинки. Он думает о том, что скоро новый тысяча девятьсот семьдесят первый год, о том, что завтра ему будут делать операцию. А еще он думает о грустном Саньке, к которому никто не приходит.
Перед тем, как лечь спать, к нему на кровать садится Серега и сообщает, что он подслушал разговор Ленки и Маринки.
- Ленка сказала, что всем, у кого завтра операция, после нее обязательно будут давать мороженое. Везет тебе, - завистливо говорит в заключение Серега.
Утром следующего дня тех, кого будут оперировать, ведут в соседний корпус и усаживают на стульчики возле кабинета. Сквозь приоткрытую дверь в коридор пробиваются запахи лекарств и почему-то табака.
Девчонки поочередно исчезают в кабинете, чтобы потом появиться вновь со слезами на глазах. Но на их лицах в то же время и радость: наконец-то все позади.
В дверном проеме появляется дородная тетка в несвежем белом халате.
- Ну, чего сидишь, - смотрит она на Димку, - давай заходи!
Димке не по себе, это первая операция в его жизни, и он немного трусит.
Посреди кабинета стоит обыкновенный стул, на двух его передних ножках зачем-то привязаны длинные вафельные полотенца. Толстая тетка в несвежем халате усаживает Димку на стул и крепко привязывает его ноги к ножкам стула этими полотенцами. «Неужели будут пытать?» - думает он. Димке становится не по себе, но он старается не подавать вида. «Ты ведь мужчина, Дима, и должен терпеть» - вспоминаются ему слова мамы.
Неожиданно взгляд его падает на большой эмалированный таз, стоящий у окна. К своему ужасу он видит, что таз этот набит доверху кровавыми ошметками вперемешку с ватными и марлевыми тампонами.
Из-за перегородки выходит еще одна тетка – длинная и большая. На ней поверх такого же несвежего халата надет окровавленный клеенчатый фартук. В правой ее руке пинцет, которым она держит дымящийся окурок папиросы.
- Держи ему голову, Валя, - выпускает дым врачиха, и, включив лампу, направляет ее в побледневшее Димкино лицо.
- Нет, ты посмотри, Валя, - ворчит докторша, - еще ничего не делаю, а он бледный, как покойник.
Она бросает пинцет с догоревшим окурком на столик и берет какую-то блестящую железяку.
- Рот открой, - «нежно» просит Димкин палач.
Димка в полуобморочном состоянии открывает рот, чтобы тут же захлопнуть его вместе с пальцами врачихи.
-… твою мать!!! – слышится вопль тетки.
Блестящая железяка отлетает в сторону, а врачиха бегом скрывается за перегородкой.
Вечером в палате все те же девчонки делятся впечатлениями и хвастаются, кому какое мороженое принесли родители. Наконец приходит и Димкина мама.
- Ну как же так, Дима, нужно было потерпеть, - смотрит она на Димку.
- Я хотел, но не смог, мам. Ты теперь не купишь мне мороженое, да?
- Успокойся, я принесла тебе «эскимо».
Она достает из пакета мороженое и протягивает его Димке.
Димка больше всего на свете любит «эскимо». Но сейчас он подходит к грустному Саньке и протягивает мороженое ему:
- Это тебе.
Из детских воспоминаний автора.
Дмитрий Грановский