«-Что же ты не бережешь себя?
-Я то берегу. Другие нет.»
Иногда очень легко забыть о том, кем ты была. Как ты умела рисовать рельефы пустыни и человеческие лица. Как рифмовала знакомые слова с незнакомыми мыслями. Как запрещала себе плакать над горем и пустяками, сворачивала ноги и горы, лишь бы никто не увидел. Как заносила ногти под кожу на ладонях, чтобы сдержать мысли. Как ткала паутины слов, вкладывая тончайший смысл, понятный лишь единицам, а зачастую и только самой себе.
Иногда очень легко забыть, кто ты есть. Чья ты дочь и почему тебе никогда нельзя ничего бояться. Чей ты друг, и почему тебе никогда нельзя бесконечно доверить свое спокойствие кому-либо. Кто ты внутри, и что позволяешь себе делать, когда никто не видит.
Иногда очень тяжело понять, кем ты стала. То ли простой женщиной, уставшей от войны с окружающим миром. То ли тяжелым человеком, уставшим от бесконечной борьбы с собой. А может просто девочкой со сломанной психикой, истерическими наклонностями и лишними голосами в голове, вымотанной сотнями проигранных битв за ближнего своего.
Иногда очень легко простить человека. Простить ему поступок и даже слово. Да, он ошибся, оступился, сглупил, не понял причину. Причинил много неудобств, а иногда и терпимый страдальческий порыв. Извинился, пошел дальше. Два раза извинился. Всю жизнь извиняется.
Иногда совершенно невозможно перестать реветь. И не вот так, пустить три слезинки, а по-серьезному, с кровавыми подтеками под глазами на утро. С трясущимися пальцами, отсутствующими мыслями и одному лишь стремлению к покою. К покою и сну. Сну и сну.
Иногда больше всего на свете хочется стать бесчувственной. Не обязательно скотиной, как это принято сочетать, но непременно бесчувственной. Так чтобы вот бьют-бьют тебя словами по внутренностям, а ты вот так раз – и «ну и что, иди себе».
Иногда совершенно невозможно понять человека. Легко понять, если человек говорит одно, а делает другое, и наоборот. А вот понять, почему человек говорит одно, а потом говорит другое – сложно. А если человек делает одно, а потом обратное – так и пойди во поле, найди березоньку, сруби березоньку и ударь поленом этим, да покрепче, себя по светлому темечку.
Иногда человек имеет такое терпение и волю, что просто диву даешься, как он бежит в одном направлении, да разными путями, да темными тропами, да так долго и крепко. Спотыкается, падает, сворачивает ноги на лестницах, падает, падает, катается по земле в приступе паники, но собирается, встает и бежит дальше. К мечте. К счастью. Далекому, но бесконечному.
Смотришь на этого человеку в зеркало и диву даешься.
А иногда целуешь в лоб бездушный предмет, размазываешь по нему соленые мысли, наполняешь легкие воздухом.. а они больше не наполняются. И тогда привязываешь себя всеми силами мира к кровати, сковываешь тело большим одеялом и содрогаешься от вала мыслей о покое.
Ведь иногда слишком тяжело удержать свои мысли и руки подальше от набора тупых ножей.
«Тупым женщинам – тупы ножи». А я умная – мне говорили. Значит, подожду поострее.
«-Ты же знаешь, что все будет хорошо.
- Знаю. Но до того, как Все хорошо доберется до меня, надо заставить себя пережить все остальное».