Четыре месяца

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА


POV August

Все изменилось в природе много лет назад, когда я впервые встретил Апреля. Его журчащий голос, словно ручьи, манеры, свойственные ранним весенним месяцам поразили меня почти сразу. Тогда я и представить себе не мог, что несколько лет спустя мне удастся добиться его расположения. Я много лет наблюдал за ним, старался изучать его повадки, так долго и самозабвенно думал о нем, что все мои ассоциации стали плавно переходить в его образ и я сам себе был поражен, насколько же я хорошо его узнал. Оказалось, что не так уж и хорошо. Он звенел весенней капелью, когда ему было хорошо, он мог разлиться на меня ручейком, но я, как жаркий летний месяц был для него слишком уж назойливым. Он порой выпускал в природу снег и метель могла продолжаться несколько дней а то и недель, а уж если я и вовсе сходил с ума, пытаясь искать встречи с ним, то развергался сильной и страшной грозой. Я любил его и я боялся его.
Никогда Апрель не показывал мне свое лицо, он прятал его за гримом, за частыми сменами погоды и я часто видел только лишь маску горгульи перед собой, но все же продолжал любить его еще больше прежнего. Сам себе я говорил, что раз уж я самый жаркий месяц в году, то и сгорю быстро и наконец-то забуду о нем, но время шло, а я только сильнее привязывался к этому короткому и обворожительному месяцу.
Я сжигал его в своих летних лесных пожарах и душил едким торфяным дымом, я не давал ему покоя, от чего он бил в мои уши раскатами грома и метал молнии глазами.
В тот день я пришел к нему сообщить ужасную новость о том, что моя жена, не выдержав моего нездорового интереса и расставления не тех приоритетов, полностью растворившись в пьянке, все же совершила акт суицида. Я не видел этого, мне сказали, что ее нашли в коридоре с перерезанными венами и еще живую доставили в больницу. Однако спасти ее не удалось, так как пока врачи боролись с кровотечением, ряд медикаментов, которые она приняла накануне убил ее. Смерть наступила от отравления.
Апрель выслушал меня с улыбкой на лице. Маска горгульи растянулась почти до ушей.
- Что сказать тебе Август? Ты сам и есть абсолютное зло. Ты слишком увлекся своими исследованиями моего феномена, а когда жена в таком плачевном состоянии, тут уже не до адьюльтера, так что смерть ее лежит на твоей совести. Это ты убил ее.
Я не спорил, мне вообще было все равно, что она там сделала с собой и что она думала обо мне, моя жена, ровно так же, как мне было плевать и на мнение остальных. Главное что бы Апрель был рядом и я мог обретать покой души повсеместно. Но не это меня душило. Его ледяная холодность. Никакого сочувствия, никаких эмоций, Апрель всегда пожирал и никогда ничего не отдавал.
Я наклонился к нему и стал лизать его шею. Я лизал его так, словно хотел проделать в нем тоннель, вгрызался в него, подобно гусенице, которая поганит яблоко, стараясь достичь его глубины, но понимал, что Апрель не потерпит в себе никакой червоточины.
- Апрель, скажи, мы можем быть вместе? Такое вообще возможно?
Апрель водил пальцем по моему плечу и было непонятно, он улыбается сейчас или это нарисованный на его лице монстр застыл в такой мимике.
- Это невозможно, Август. Ты слишком жаркий месяц, я болеее чувствительная натура. Можешь выбросить это из головы, я не люблю тебя и тебе об этом прекрасно известно.
- Но я люблю тебя и моей любви хватит на двоих...
Апрель только отшатнулся от меня:
- Любовь всегда была обоюдным чувством. Ты к примеру даже не знаешь о чем со мной разговаривать. Ты часто разъясняешь мне те аспекты, о которых мне известно с детства, а моих монологов не понимаешь и наполовину. Мы разные, Август и еще ты меня сильно утомляешь.
- Я написал тебе стихи.
- Стихи- чушь! Если ты хочешь меня удивить, то пиши хокку или что-то вроде того. Это кратко и доходчиво.
- Я не смогу.
- А я и не сомневаюсь. Вот послушай мое:
Цветку не нужно
Ни любви ни ухода
Он бутафорский.
Я понял о чем шла речь. Апрель со мной всегда был и будет бутафорией, несмотря на то, что я пожертвовал всем ради него. Я даже не сокрушался о своей жене, с которой мы прожили более десяти лет , я более того, даже рад был этому обстоятельству. Этот монстр поглотил меня и сделал своей куклой. Я умирал каждый раз расставаясь с ним, и желал только одного: что бы он хоть на одну сотую доли почувствовал ту боль, которая меня пронзала в моменты нашего расставания, а так же хотя бы одну миллионную часть той радости и эйфории, которая меня накрывала в минуты встречи с ним. Но он был от этого далек. Он украл у меня все эмоции, забрал все чувства и поедал их все с большим аппетитом. У меня не осталось ничего в резерве душевных тупиков, все было отдано ему, а пустота и равнодушие были переправлены во внешний мир, я дарил пустоту людям. Все теплое и радужное я тащил Апрелю.
Мне хотелось его убить. Хотелось заставить страдать, а потом убить, я рисовал в своих фантазиях самые разные картины и постоянно натыкался на тупик. В конце концов я успокоился. Такие, как Апрель рано или поздно сами встают на табуретку с петлей на шее. Я конечно не ждал этого, но думал, что если потеряю его, буду от всей души ему этого желать.
У меня даже сформировалась мысль, что Апрель вот-вот пойдет от меня налево. Возможно уже пошел бы, но только не мог. Я слишком сильно выматывал его. И выматывался сам. Я каждый раз выжимал его до последней капли. Он не мог терпеть меня за это, грозился больше со мной не встречаться, но тогда я просто покупал его. Я стащил ему все, что у меня было, вместе с душой он забирал и мое благосостояние, однако каждый раз все кончалось одинаково.Он гнал меня со словами:
- Я могу терпеть тебя только когда сильно пьян, но я не могу столько пить, поэтому дай мне передышку.
И я давал ему передышку, но в эти дни думал, и боялся что он уйдет от меня. Уйдет к Сентябрю.

The end POV August

POV September

Когда он прислал мне хокку о бутафорском цветке, я понял, что возможно, когда-то, не так давно он и был со мной настоящим, он открылся мне всего один раз, но я не смог оценить этого и он снова напялил на себя маску джокера. Апрель ненавидел мою семью, просто так, ни от чего ненавидел и каждый раз напоминал мне об этом. Ему было и так понятно, что всю свою любовь я отдавал ему, в душе не было места уже никому и все же продолжал издеваться надо мной. Так ему было угодно. Его весенние перемены настроения вызывали во мне желание покончить с ним, но я понимал, что после Апреля жизнь перестанет обретать те краски, во которых я купался благодаря ему.
Моя жена была давно и безнадежно больна. Она страдала редкой формой шизофрении, в стадии олигофрена, мой сын был рожден больным и я тянул на себе этот непосильный груз, в то время как Апрель постоянно напоминал мне о том, насколько мы смертны и как одна нерешительность может привести к гниению всего остатка жизни. Я любил его. Я стал для него тем самым бархатным сезоном, который лечил его ожоги, оставленные Августом. Мы с Августом знали друг о друге, так как этот монстр ничего от нас не прятал. Апрель любил только поесть. Нет, он не ел, он жрал мое сердце и мое мировоззрение. Он превращал меня в клубок сентябрьской пыли, которую мог в любой момент прибить своим дождем или разметать весенним ветром. Я боялся его. Я помнил еще историю с Декабрем, который настоятельно был уверен, что после Апреля жизни не существует и покончил с ней, как только Апрель отодвинул его на задний план.
Но я упорно продолжал искать с ним встречи, я прощал ему то, что не простил бы даже себе самому. Потому что верил в то, что со мной хоть однажды он был искреннен. И это грело меня в те дни, когда климат мой превращался из бабьего лета в первые заморозки.
Вскоре со всеми этими событиями у меня случилось несчастье. Моя жена окончательно сходила с ума и я хоть и понимал, что она становится опасной, все же не предпринимал никаких действий по отношению к ней. В итоге она проломила голову нашему ребенку и в приступе безумия выела содержимое его черепной коробки. Страшнее этого ничего и быть не могло. Когда бригада врачей и полиции приехали, она уже с улыбкой опорожнялась в проломленный череп маленького трупика.
Я ушел из дома, пока бригада чистильщиков замывала следы страшного преступления в моей квартире. Мне хотелось увидеть Апреля. Я ненавидел его равно так же как и любил. Теперь меня ничто не сдерживало отдать себя целиком этому пожирателю, но было уже поздно. Около него крутился Август, который своим жаром опустошал запасы его родниковых вод.
В итоге я подумал, что такие как Апрель рано или поздно сами встают на табуретку с петлей на шее. И я ждал этого. Я хотел это увидеть, а потом сделать то же самое.
Наконец я собрался силами и пришел к Апрелю. Я хотел убить его тут же, но он встретил меня с улыбкой джокера и моя агрессия растаяла без следа в его солнечных лучах.
- У меня беда, Апрель. Я в потрясении от случившегося.
Апрель сверкнул глазами за гримом, черные ободки его глаз оттенили искру:
- Ты и есть абсолютное зло, Сентябрь. Ты убил их.
- Что ты несешь?
Апрель остановил мою руку, которую я занес для удара по этой жуткой морде горгульи:
- Раньше ты не мог принять решения, не смог подготовить пути отхода и обезопасить свое отступление. Теперь ты пожинаешь плоды своей нерешительности.
- Я пришел к тебе не за тем, что бы услышать о своей виновности в происходящем. Когда-нибудь я убью тебя, я буду тем самым месяцем, с которым ты не смог справиться.
Апрель засмеялся:
- Это невозможно! Все от твоей непроходимой тупости и отсутствия здравого рассудка. Ты играл чужими жизнями, потому что не смог управлять моей.
Я размахнулся и ударил его. Апрель отскочил, подобно тигру и опустился на четвереньки. Морда горгульи приоткрыла зубы и издала рык. Я подошел и встал над ним:
- Думаешь только ты - умен и всезнающ?
Апрель сверкнул глазами:
- Я совершенен!
Негодяй! Я не мог заставить себя нанести еще один удар по его совершенству. Он это знал, равно как и все, что со мной происходило. Знал и видел все наперед. Я не мог с ним в этом поспорить.
Я решил отыскать Августа и поговорить с ним. Возможно он страдает так же как и я. А вдвоем мы сможем подмять под себя это чудовище.

The end POV September.

POV August

Я решил разыскать Сентября что бы убедить его на некоторое время оставить Апреля в покое, пока я сам не разберусь в наших отношениях. Я надеялся, что как только Сентябрь отступит, у меня будут развязаны руки и я сам смогу немного отдохнуть от своих страхов и подозрений. К тому же Сентябрь довольно неплохо знал Апреля и мог мне кое в чем тут даже помочь. Я старался найти слова, которые отведут от меня неверные выводы, которые сделает Сентябрь.
Когда я связался с ним, я начисто забыл что готовил и резко оборвал наш никчемный диалог. Однако вскоре он сам набрал меня и предложил встретиться.
Я наконец-то увидел его воочию, Сентябрь мне сразу понравился, хотя в момент встречи он лил грязь на Апреля и моей летней жары едва хватало на то, что ее осушить.
- Ты не представляешь во что ввязался. Ты не представляешь даже куда лезешь. Мой тебе совет: беги от него как от чумы. Он проглотит тебя с потрохами и через секунду забудет то, что сделал.
Я смотрел на него и только качал головой:
- Мне все равно, Сентябрь. И поверь мне, я знаю куда я влез и знаю что это за монстр. Но без него мне будет только хуже.
- Август, ты же жаркий месяц, ты же в отличие от меня можешь сжечь мосты и возродиться.
Я не знал, что ему ответить. Я хотел что бы он отстал от Апреля и большего мне не нужно было.
- Сентябрь, мне кажется все дело в том, что апрель не может рвать себя на две части... если бы ты немного охладил свой пыл, я бы попробовал наладить с ним хоть подобие отношений.
Сентябрь захохотал:
- Он не может рвать себя? Да на две части? Да этот джокер рвет всех, и ты ошибаешься, коль думаешь, будто этот телок сосет только лишь двух маточек.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ты знаешь Февраля?
Я знал Февраля. Но он никакой угрозы для меня не представлял. Поэтому я был удивлен:
- И при чем тут Февраль?
Сентябрь посмотрел на меня как на идиота:
- Это единственный месяц, с которым Апрель снимает маску. А мы с тобой идем по ту сторону баррикад.
- Ну допустим и это я знаю.
Сентябрь вдруг на секунду задумался:
- Февраль-лютый месяц, всегда холоден в своих климатических перепадах. Вот это и оставляет его около Апреля столь долгое время. Они любят друг друга как братья и если кто и сможет помочь нам с Апрелем, так это Февраль. Но он никогда не навредит ему, а Апрель возможно никогда не послушает его.
Я устал от этого разговора:
- А что если классический вариант? Пусть Апрель сам выберет с кем ему быть.
Сентябрь разошелся:
- Он будет жрать все больше и больше, он никогда не выберет. Ты слышал О Декабре? А О Октябре? Даже Март, на что уж сильный месяц, и близкий ему по духу, и тот пытался свести счеты с жизнью. А ты хочешь быть в этом списке следующим? Хорошо. Давай отправимся к Апрелю и поговорим с ним напрямую.
Я возражал. Я уже предчувствовал бурю. Но Сентябрь настаивал на этом, правда с оговоркой:
- Ты думаешь, что химера сейчас нас не раскусила? Апрель уже наверняка знает о нашей встрече, он даже знает о чем мы говорим. Я потерял все, ты тоже, так чего нам терять? Давай убьем его!
И я согласился.

The end POV August

POV September

Нет, джокер, ты никуда от меня не денешься! Я устрою тебе такой сюрприз, о котором ты и не мечтал! Я рассчитывал на то, что когда мы вместе предстанем пред ясные очи монстра, он будет растерян и тогда я выскажу ему все, при этом выскажу прямо при Августе. Пусть ему станет стыдно. Тогда Август разозлится и поможет мне с ним покончить.
Мы пришли к Апрелю как к себе домой. В принципе это и был наш второй дом, в который Апрель нас целиком никогда не допускал. Я развел руками, увидев его:
- Сюрприз, горгулья!
Апрель посмотрел на нас и показал пальцем на дверь:
- Вон отсюда оба!
Я замешкался. Он и вправду был готов к этому, а я как последний дурак все еще надеялся на то, что Август, увидев меня рядом с ним, грохнет его с порога. Но Август прижался спиной к двери и стал нащупывать ручку выхода. Я еще не успел прийти в себя, как Август уже вылетел за дверь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

МЫ стояли под дождем на улице и я не знал с чего начать и уже теперь закончить разговор:
- Возвращайся, Август. Я иду домой.
Август стоял ни жив ни мертв:
- Я не вернусь к нему. Это злодей! Как он нас так лихо и без тени страха и сомнения. Нет, Сентябрь, я не вернусь к нему.
Я пожал ему руку:
- ДО встречи Август.
- Прощай Сентябрь.
- Нет, Август, именно до встречи. Мы с тобой идем чередом друг за другом и по некоторым числам наши месяцы встречаются. Так что не прощаюсь. Как буду жить не знаю, но постараюсь не повторить подвигов других месяцев.
- Я тоже, Сентябрь.
И мы разошлись в разные стороны.

The end POV September

POV April


Февраль смотрел на меня во все глаза:
- Тебе хорошо сейчас?
- Да, я чувствую облегчение, но оно ненадолго, так что у нас с тобой есть пока время снять стресс, накопленный за день.
Февралю не надо было дважды повторять. Он откупорил бутылку эля и налил нам по стакану:
- Ну? Когда и кто первый?
- Думаю, Август. Он всегда идет впереди Сентября.
- МОжешь уже смыть свой грим, Апрель.
- Нет, рано, давай подождем.
Через минуту раздался звонок от Августа:
- Апрель, дай всего мне пару минут я объясню тебе...
- У тебя будет всего лишь пара минут. Время пойдет, когда ты переступишь порог моего благородного дома.
- Я понял, Апрель, я сейчас буду.
Я глянул в зеркало. Оно было моим другом, оно отражало там монстра, который нравился мне точно так же, как и моим месяцам.
Февраль сказал:
- Они так скоро и до меня доберутся.
- Я и не сомневаюсь.
Следующий звонок был от Сентября.
- Апрель, прости меня, я не рассчитал твои ходы. Дай мне пару минут я все объясню тебе.
- У тебя есть вся ночь, что бы написать мне хокку.
- Я люблю тебя Апрель.
- Я тоже тебя люблю.
Февраль вопросительно глянул на меня:
- Люблю?
- Да, это то, что ему сейчас надо слышать. Это подпитает его на следующие подвиги.
Август вошел в дом и с порога произнес:
- Я люблю тебя Апрель и люблю, все, что ты делаешь,хотя и понимаю прекрасно, что ты всего лишь демон.
- И я люблю тебя Август. На сегодня это то, что тебе надо.
- А завтра?
- А завтра весенняя погода может перемениться и тогда уже твоя очередь будет меня удивлять.

Февраль налил стакан Августу и тот выпил его залпом.
Август подошел ко мне и взяв кисти и краски, нанес на лицо недостающие штрихи грима.


Посвящается людям, рожденным 7 сентября, 19 августа, 16 февраля и 15 апреля