Начало: http://www.proza.ru/2013/10/11/1668
Вера понимала, что за такое короткое время нельзя объять необъятное. Пролистать, тем более, вдумчиво прочитать все изобразительные страницы, состоящие из двух тысяч сюжетных клейм, этой необычной фресковой энциклопедии. Пора было возвращаться из сказки в мирскую быль. На выходе из музея уже стояли две сотрудницы, о чем-то неторопливо разговаривая, и она спросила,
-Подскажите, пожалуйста, каким путем мне лучше выйти с территории храма? - служащие были крайне удивлены таким вопросом и с недоумением ответили,
-Здесь одна единственная дорога, по которой вы пришли, другой нет.
-Да, в том-то и дело, что я попала сюда довольно необычным образом. По тропинке, петляющей вдоль ограждения лакокрасочного завода. Мне пришлось даже спрыгнуть со стены и... - у слушающих женщин на лице проявились неподдельные ужас и сострадание. Перебив ее и заохав, они наперебой, встав по обе стороны, как опекунши, категорическим тоном, не терпящим никакого возражения, сказали,
-Мы настоятельно рекомендуем, убедительно просим, очень настойчиво, нет, заклинаем, для вашего же благополучия. Запомните, больше никогда, слышите, никогда, ни под каким предлогом, в любое время суток, ни сюда, ни отсюда не ходите, ни по каким тропинкам. Тем более, одна. Обещаете? И ничего не спрашивайте. Идите только по единственной дороге, ведущей в храм. – Вера недоуменно пожала плечами, поблагодарила. На прощание медленно обошла три раза вокруг несравненного несокрушимого кирпичного красавца, любуясь его фантастическим великолепием и статью. Но показавшимся ей теперь, почему-то, несколько мрачным и отстранённым. И с легкостью исполненного долга вступила на ту единственную, завещанную музейными служками дорогу, ведущую к мосту через реку Которосль. Спустя короткий промежуток времени показался поворот направо. До него, оказывается, она не дошла совсем немножко, когда, спасаясь от непонятного преследователя, преждевременно свернула на пресловутую опасную тропинку.
Ничтоже сумняшеся, подсмеиваясь над своими, в недавнем прошлом, слабодушием и маловерием, женщина смело повернула на уже известный путь.
Среди раскаленного марева дня в нос вдруг ударило запахом тины, чего-то горелого и одновременно протухшего, тошнотворного. И неприятное, неестественное, даже жуткое чувство, пропитанное необъяснимой тревогой, перехватило дыхание, заставив остановиться. Как будто, какой-то невидимый, неизвестный великан испускал множество цепенящих флюидов. Щедрой рукой, плеснув ей в лицо из большого флакона губительные феромоны несчастья, беспокойной неуверенности, ледяного страха.
Вера стремительно повернулась на сто восемьдесят градусов в этой кошмарной пустоте и побежала к мосту. Наверх вела крутая лестница. Вступив на которую, она снова обомлела. Половина, или большая часть каждой ступеньки, в каком-то хаотичном порядке была изуродована, разбита на мелкие цементные осколки. Как будто, кто-то со злорадством и ожесточением орудовал здесь отбойным молотком, в понятной только для него закономерности. Или… усердно отбивали чечётку в страстном вихре плясок-оргий известные хвостато-рогато-копытные. Она интуитивно видела незримый зловещий оскал темной силы, с легкостью надсмехающейся над ней. За перилами недовольно шелестела густая пыльная листва на ветвях, в отчаянии, недобро, цепко тянувшихся к ней. Как будто сокрушалась, что расставленные, так предусмотрительно духами злобы поднебесной для нее сети-путы, на сей раз остались пустыми, без вожделенной добычи.
От доброй и светлой сказки не осталось и следа. По мосту проносились безразличные автомобили. Сверху видно было, как из гипермаркета «Карусель» выходили покупатели с торговыми тележками, гружеными продуктами. У светофора переминались с ноги на ногу несколько пешеходов. Кто-то громко говорил по телефону. Плакал ребенок в коляске. Шуршали шины, визжали тормоза. Доносилась громкая музыка. Мир был заполнен скучными повседневными реалиями, текущими по проложенному для них руслу.
-Реалии-фекалии, - скептически подумала она. – Нужно запомнить рифму, может стих напишется.
На обратном пути паломница зашла в бывший кафедральный собор, освященный в честь иконы Федоровской Божьей Матери. Шло таинство венчания. Молодой упитанный священник, проводя обряд, голосил так громко, как будто был главным оратором на предвыборном митинге, организованном одной из многочисленных политических, необузданных в своих тщеславно-амбициозных стремлениях, партий. Ей стало вдруг до неприличия легко и весело. Жизнь шла своим чередом. Празднично звонила колоколами для новобрачных, улыбалась для памятного снимка напомаженными ртами нарядных девушек, смеялась, обнималась, целовалась с гостями, ожидавшими свадебного пиршества, бубнила-выговаривала невзрачной старухой уборщицей, не дававшей поставить свечи, темпераментно бурлила в выходном воскресном предвечерье и солнечно неугомонно продолжалась.
Окончание: http://www.proza.ru/2013/10/26/1515