Левтолстой любил землю пахать. Ну, пахать, это так называлось просто. Тёмные, сумрачные мужики пахали, а он шёл сзади по борозде, червяков разглядывал.
- Эк его крутит, беднягу! - думал Левтолстой про одного червяка - мне так ни в жисть не скрутицца. А вон тот - молодчик. Тихонько так лежит себе в и небо смотрит, размышляет. Интересно, меня он видит? А если видит, то чего думает? Каков я в глазах червяка? Да и вообще - каков я? Кто я, в конце концов такой??? Снаружи - зеркало русской революции, в внутри - Наташа Ростова... Как всё смешалось...)
Мужицкая сумрачность и темнота сгущались в воздухе, клубились мрачными тучами. Собиралась гроза... Левтолстой перепугался и побежал домой, увязая босыми пятками в пашне и спотыкаясь о развязавшиеся штрипки кальсон. Сырой,навозный весенний ветер ворошил ему волосы и вплетал в бороду прелые прошлогодние соломинки.
Дом встретил писателя теплом, керосиновым светом и уютным ароматом варёной капусты.
Софья играла на фортепьянах в подкидного с бронзовым бюстом Бетховена. Бетховен, совершенно глухой и мрачный, выходил круглым дураком и очень огорчался. Поширкав грязными ногами о половик у двери, Левтолстой на вкрадчивых цыпочках пробрался в кабинет и уселся за стол.Написал единым духом четыре страницы на плохом французском языке, встал, подпрыгул, хлопнул себя ладонями по ляжкам, крикнул "Опа!",рухнул на пол неопрятным мешком и моментально уснул без сновидений. На улице полыхнуло, грохнуло и пошёл дождь - сильный и долгий, смывающий с лица земли буквально всё. Всю великую русскую литературу.