Нина Гаврикова
Каждое 9 мая дома с самого утра очень вкусно пахло пирогами. Это мама хозяйничала на кухне, старалась успеть на мотовоз – маленький паровозик, который в праздник отправлялся в город на час позже.
Мне вставать совсем не хотелось, я несколько минуток понежилась в теплой кроватке, и, чтоб скорее проснуться, зашлёпала босыми ногами по холодному полу, умылась, оделась. Мама сложила в сумку горячие, только что вынутые из печи, пироги, завёрнутые в льняное полотенце, рядом поставила две бутылки с чаем: сладкую – для меня, а другую, без сахара - для себя. Ещё положила пакет с крупой, а сверху бросила несколько конфет, пора в путь.
Солнце раскалённым факелом горело у нас над головами. Шум города пугал своей неизвестностью. Тут и там на домах красовались алые флаги. Люди шли, весело переговариваясь друг с другом, а в руках они несли самодельные цветы.
Перед кладбищем на площадке для митингов торжественно выстроились в ряд ветераны Великой Отечественной войны с многочисленными медалями на груди, слева - солдаты с автоматами, справа на трибуну поднялись важные дяди. Они поздравили всех присутствующих с великим праздником. Потом все вместе спели песню «День Победы», после чего салютом прозвучал трёхкратный залп из автоматов. И лишь после завершения митинга, мы направились на могилку к папе, жизнь которого оборвалась, когда мне было 5 лет.
Мама посыпала крупу на могилку, разослала на скамейку полотенце, разложила пироги, один - самый большой, разломила пополам и осторожно положила около памятника. Потом достала чай, села на краешек, я около неё пристроилась. Отведали пирогов, мама, как обычно глубоко вздыхала, но ничего не говорила. Я первой нарушила молчание:
- А почему дедушка в этот праздник только плачет, а ничего не рассказывает?
- Трудно, доченька, вспоминать, ведь жернова войны много судеб перемололи в пыль, многие души покалечили, всю жизнь перевернули наизнанку. Вот сейчас с тобой сидим тут, пироги уплетаем, а в войну мы с отцом - томимое голодом подрастающее поколение - мечтали покушать досыта. Вы-то теперь ни хлеб, ни печенье не бережёте. Да вот случай про печенье расскажу». Она сложила все пожитки обратно в сумку, коснулась рукой памятника, будто прощаясь, взяла меня за руку, и мы двинулись в обратный путь. «Так вот, - на ходу говаривала мама. - В середине сентября 1943 года, после окончания курсов фабрично-заводского обучения, приехала я из Тотьмы на Михалевский посёлок на торфоразработки. Сразу трактористом назначили, а отец, значит, помощником был. Мне-то уже шестнадцать исполнилось, ну а он на три года младше был. А весной следующего года послали меня, в качестве сопровождающего на машине в Вологду за товаром на склад. Заходим в помещение, а там кусковой сахар в коробках на полках лежит, много мешков муки, разной крупы, корзины с яйцами. А внизу, на самой нижней полке – маленькая коробочка с печеньем. В животе от увиденных продуктов заурчало. Подошла женщина-кладовщик, посмотрела на меня, голодную девчушку, и сжалилась, пихнула крошечную печенюшку в ладошку, пригрозив, чтобы сразу съела и никому об этом не рассказывала. Теперь можно и рассказать, в жизни не ела ничего вкуснее той военной крохи–печенюшки.
С того памятного дня прошло сорок лет, и только сейчас я поняла, почему мама пекла пироги и каждый День Победы ездила к отцу на могилу, я продолжаю её традицию, и всегда пирогами встречаю этот знаменательный для нашей семьи и всей страны День!
Рисунок Ирины Ману