Повис я у себя на заборе и наблюдаю, кто по дорожке будет ехать? Ага, Володька-бригадир... Торможу:
- Ну что там, Вольдемар, не слыхать, получка сегодня будет?
- Не слыхать и не видать. Тебе ещё вчера мною было сказано, чтобы завтра не ждал. Я же ясновидящий, а тебя не зря "Фомой" назвали.
- Ты смотри, какой ты чертяка талантливый! Чисто экстрасенс! Да я, может, тоже такой. Вот в том месяце, например, прокутил всю получку, иду домой и думаю:
"Сейчас жинка скалками барабанную дробь отобьёт на моей макушке." Точно, всё так и было. Так что, я ещё более ясновидящий, чем ты.
А он:
- Нет я!
- Головка ты - говорю, - от стабилизатора. А раз уж ты такой прорицатель, то скажи, какие у меня, на данный момент мысли?
- Да я и мозгов твоих не вижу, ни то, чтобы мыслей.
Вот скотина, ни за что обидел. Тут сосед мой пришёл на крики и так, по-деловому:
- Вот приехал барин, барин вас рассудит!
А Вольдемар сразу и свалил, типа, ниже его достоинства с нами вести беседу. Да так быстро, даже плюнуть ему вслед не успел. И я как вызверился на соседа:
- Слышь, барин, ты бы лапти свои отремонтировал, не видишь, прохудились?! И дров бы заготовил, а то зимой барствовать будет неудобно в холодной хате.
- А чё ты мои сандалии лаптями обзываешь?
- А кем их, "саламандрами" обозвать? Барин, ёлочки зелёные... Не забудь, хоть с зарплаты детям по мороженку купить да раздать с барского плеча.
- Не только с зарплаты, я и с аванса раздаю.
- О-о-о! Да тут уже не барин, тут уже Вашим Сиятельством графом попахивает! Разрешите вопросик, Ваша Светлость? Когда вы изволите убрать кучку навоза, что на меже? А то у меня там будка собачачья и Тризорка противогаз запросил, со слезами на глазах. Ну невозможно, говорит, рядом находиться. Мол, не живу, а мучаюсь.
- А кто тебя просил, своего смердячего туда перетаскивать? Сам сказал, что Павлуха Сыч, так и зарится на моё добро, норовит, мол, весь навоз прихватизировать в личные теплицы. А Тризорка будет лучшим сторожем коровьей органики, и за эту бдительную услугу, мол, ты мне должен сущие пустяки - по литру в неделю. Не твои слова?
- Правильно, я и говорю, прошло уже две недели. Кстати, тебе бы с трибуны выступать, тексты хорошо запоминаешь.
- А за что, интересно, тебе платить? Он в первый же день отвязался и начал обгуливать мою Каштанку. Я неделю ночами глаз не сомкнул, такой скулёж стоял под окнами, а какие толчки были в заднюю стенку, я думал землетрясение началось. Так вот, нагулялся твой кобелюка, как бычок, и потом спал всю следующую неделю. Павлуха, без напряга, стыбзил пять тачек навоза, а он даже ухом не повёл.
- Как это не повёл, да ещё и ухом? Ещё как повёл! Павлуха ему кило костей принёс, а ты думал бесплатно? А что ночами покоя не было от собачьей свадьбы, в этом Каштанка твоя виновата. Согласилась бы в первый день и всё бы было тихо, так выпендривалась целую неделю.
- Ты скажи, ты чокнутый?
- Ну, не знаю... Вот так, как-то.
- Тогда, чё за фигня? Какие кило костей, твою мать? Он туда поставлен охранять или продавать? Не, блин, такое приснится - не проснёшься.
- Да ты тише веером маши, т.е. языком, а то я простужусь. Я что, про кости вслух сказал?
- Нет, сэр, мистер полудурок, сэр! Я это сам всё выдумал.
- Я ж так и знал, что ты хитрый, почти такой, как я. А суть-то в чем? Вот, намедни, мне подумалось, что у охранника должен быть ум трезвый, т.е. безалкогольный, и холодные уши. А значит, лучшей кандидатуры, чем мой Тризорка не найти. Закурил я папиросу, перекрестился три раза и пошёл к тебе договариваться.
- А надо было четыре. Перекреститься. Поэтому забирай своего бабника да не забудь ему сказать, пусть к алиментам готовится. А как он хотел? Настрогать - настрогал, а я корми?
- Знаешь что? Ответ - нет. Совсем ничего нет, алиментов в том числе. Пускай твоя Каштанка сначала докажет отцовство. А то ишь, попривыкали, всей деревней кутят таскать под мой забор. Какая бы сука ни привела - Тризорка крайний, Тризорка виноват. Щас, прям, разбежались, всех вас молоком обеспечивать. Как подставлялись, так и расставляйтесь, а наше дело - сторона. Небось, знаешь: "Сучка не захочет - кобель не вскочит."
- Ах, вы так? Ну ладно. Попробуй потом, хоть одного щеночка погладить, хоть к одному подойти, я тебе все ноги переломаю. Воспитаем и без вас, пусть это будет на вашей совести. И ублюдку своему, с пушистым черенком, тоже скажи, чтобы даже не мечтал и через заборную щелку любоваться на этих бедных, брошенных карапузиков. Я ему глазищи бесстыжие кислотой залью.
- Спасибо, что предупредил. За неделю до родов я надену на Тризорку рыцарские доспехи и посмотрим, кто кого? А то, гляди, бойскаут тут выискался, а главное, чего захотел! Захомутать моего мальчика. Ещё он мне и цену набивает. Я тебя умоляю, было бы с чего! Как поволоводится с твоей замухрышкой, так обязательно блохами его наградит. Ты бы ей сказал, уже б чи следила за собой, чи шо?! Ведь одни неприятности от таких случек. А ставит из себя, мама дорогая! Подумаешь, шатенка зеленоглазая... И что теперь? Ещё неизвестно, натуральный ли у неё окрас или может линзы виноваты, что зелень в глазах? Как будто я не помню её маленькой. Такая была невзрачная, такая серенькая, как мышка, а нынче преобразилась, чтоб Тризорку окрутить. Ага, соблюдайте очерёдность, согласно купленным билетам. У него таких пруд пруди. И вообще, мы переходим на блондинок. У тех, хоть мозгов не хватит, чтоб алименты затребовать.
- Ты на афганку намекаешь, Сильвию-Анну-Марию-Викторию? Да нужен он ей, я тебя тоже умоляю. Она в голодный год, за мешок сахарных костей, и хвостиком ему не вильнёт, ни то, что ещё станет матерью его детей. Это Каштанка моя дура. Сколько раз ей говорил:
- Посмотри, какие кобельки вокруг!
Так, дался ей этот шелудивый.
- Но-но, полегче с оскорблениями на собственного зятя. Вон, смотри, лежат вместе под забором, в обнимку.
- Гля, и правда. Мы ругаемся, а дети за нас всё решили. Они ж нынче не спрашиваются.
- Ну что же, Тризорка, так и быть, как говорится: "Видели очи, что выбирали - ешьте теперь, не подавитесь." Понял? Потом не жалуйся... Хотя, смотрю, и рычать не на что. У Каштанки, оказывается, собственный, родной колер и глаза натуральные. Когда успела стать такой красавицей? Вроде живу по-соседству и не замечал.
- Оно ж всегда так. Синицу в руках не видишь, а на журавля в небе рот раскрываешь. Ты вот что, приходи как-то вечерком, будем конуру Каштанкину расширять. Всё же семья теперь...
- А кто тебе сказал, что мой Тризорка в примы пойдёт? Этому не бывать! Из глубины веков помнится, что мужик ведёт бабу в свою конуру.
- Ну раз так, то тебе видней! - ответил Каштанкин хозяин, но про себя подумал:
"А говорил, что я почти хитрый... Нет, Фомушка, да я в сто раз хитрее тебя!"