Недавно я был в Питере, прогуливаясь по бесчисленным переулкам, и судьба забросила нас в обычную чебуречную, в которой запах на стенах не смывали с 96 года. На стенах висели какие-то незапоминающиеся картинки с пляжами, на столах прели маслянные чебуреки и беляши, по стаканам разливалось вино из баклажки и пиво. Среди барных стульев и вибраций Татьяны Булановой из хриплых колонок нас одернул колоритный мужичок в спортивном костюме, лет пятидесяти трех, с потной повязкой на лбу. К чугунной калитке чебуречной был пристегнут его велосипед. Мужчина явно пил третий или четвертый стакан дрянного коньяка, но его расфокусный взгляд умудрился зацепиться на нашей компании. После недолгих расспросов, откуда мы и кто, он пронес длинную телегу типичного советского диссидента относительно «красной» власти, а затем спросил: «Ребята, а в чем, по-вашему, заключается русская идея?».
Мы промолчали, и я тогда тоже не ответил ему, упершись в пирожок с мясом. В тот вечер у меня еще не созрел ответ. А теперь я его знаю.
На мой взгляд, русская идея – это во всем достигать точки максимума. В позоре ли, в успехе ли – не столь важно для русского.
Помните песню?
«Любить - так любить! Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!»
Хоть эти строки и написал еврей, но они ведь явно про нас. Мы ведь все делаем до упора. Ленимся, пьем, воруем, боремся, любим, надеемся, молимся, спасаемся. Для нас не существует золотой середины, потому что мы не запад и не восток, не равнины и не горы, не юг и не север. Мы совершенно не признаем полумер. Все наши поговорки говорят об этом. Вся история. Мы всегда рубим с плеча, даже когда что-то говорим близким, когда выходим на площадь, даже когда неправильно запускаем ракеты. Раздувать из простой дохлой мухи русского слона – это наша любимая фишка. Если все плохо – значит во все тяжкие, если олимпиаду проводить – то изо всех щелей: трезвонить, пилить, гордиться, позориться. Толерантность, так присущая Западу – нам совсем не подходит. Тут есть только свои и чужие. Богатые и бедные. Правые и левые. Согласные и несогласные. А тех, кому все равно даже уже не считают, только обсчитывают в магазинах и банках.
Мы даже в мирное время всегда в состоянии войны. С половинчатостью. И, пожалуй, в этом наша основная идея. Наша жизнь - череда бессмысленных бросков в крайность. Впрочем, на краю обычно лучше видно, где начинается и кончается пропасть.
…Не знаю, добрался ли до дома тот мужик на велосипеде, скорее всего, напился вусмерть или врезался куда-нибудь по дороге домой. В одном я уверен точно, кафе работало до последнего клиента. А в воздухе пахло холодом, чебуреками и бессмысленностью.