Вначале всё было, как всегда. Участковый Петрович привёз к Катерине Витьку, его друга-подельника Петьку Кондорина и двух украденных ими несушек. Правда, несушки были уже преображены беззубой Танькой в куриные тушки и даже проданы Машке Пекшиной за две бутылки самогона.
Машка, неоднократно уличенная участковым в этом богопротивном деянии под официальным названием "незаконное предпринимательство", но ни разу не отданная под суд, почитала участкового, как Отца небесного. А может и выше. Она тотчас же беспрекословно отдала ему ночную выручку и даже презентовала бутылку чистейшего первача. Конечно, выручка была бОльшей - не у одного ведь Витьки в прошедшую ночь горели трубы, но что с неё потребовали, то и отдала.
Участковый молча взял бутылку, засунул её в бездонный, как будто специально для подобных "презентов" предназначенный, карман форменной милицейской куртки и погрозил Машке жёлтым от никотина пальцем:
- Смотри, Марья, доскачешься у меня.
- В последний раз, Петрович, в последний раз! Вот те крест! - Машка заученными движениями крестила свою роскошную грудь, вроде ненароком обнаженную больше, чем это дозволено приличием. Участковый сопел и старался поскорее уйти от греха подальше. Один такой грех он уже совершил двадцать пять лет назад, за что и покарал его Господь узами брака.
Катерина расписалась в получении Машкиной выручки, одну тушку положила на полку в кладовке, другую закинула в кипящий на плите котелок: надо же накормить Витьку с Петькой, когда они из стайки навоз вывезут да воды в баню натаскают.
Такую отработку им положил участковый Петрович - он сам определял наказание, было оно всегда соразмерно преступлению, его "приговоры" никто и никогда не "апеллировал", поскольку были они справедливыми.
Тут бы делу и конец, но через месяц районному следователю Сергееву зачем-то срочно понадобился номер Катерининого телефона, а вскоре он и сам к ней пожаловал. Да с визитом угадал в самый неподходящий момент, ровно в полдень, когда у Катерины основная работа по хозяйству начинается. Но ничего не поделаешь, пришлось менять расписание и вклинивать в него, и без того плотное, ещё и общение со следователем, как факультатив по правоведению.
***
В отличие от флегматичного участкового Петровича, молоденький следователь Сергеев был чрезвычайно подвижным и сверхэнергичным. Быстрым шагом, почти бегом, влетел в хату, на ходу приказав едва поспевающей за ним Катерине принести куриц, украденных Виктором Софроновым в сговоре с Петром Кондориным.
- Это ещё зачем?- удивилась женщина.
- Затем, что теперь я их буду Вам отдавать.
Бред какой-то, подумала Катерина, тем более, что отдавать их, как сказал следователь, надобно в присутствие понятых.
Понятых Катерина искать не стала - незачем смешить народ честной, а ретивому следователю доложила, что никого из соседей нет дома, да и тушка-то осталась только одна.
Следователь Сергеев быстро сориентировался.
- Так, собирайтесь, сейчас поедем в контору, в бухгалтерии найдём понятых, - тоном, не терпящим никаких возражений, приказал он растерявшейся от его беспардонности Катерине.
- Но тушка-то одна,- напомнила Катерина. - Да и к чему вся эта комедия?
Женщина всё ещё пыталась вразумить его.
На миг задумавшись, следователь тут же нашел выход:
- У тебя, бабка, ещё куры есть?
- Есть. Пять куриц и петушок.
- Неси топор. Сейчас вторую тушку делать будем.
Катерина обомлела. Она теряла сознание при виде крови и всегда уходила подальше от своего дома, когда резали скот на её дворе. Заметив, что женщина сильно побледнела и начала сползать со стула, следователь Сергеев быстро зачерпнул из ведра, стоящего в углу кухни, ковш воды, резким движением плеснул воду ей в лицо и отменил смертный приговор:
- Ладно, пусть твоя кура живёт.
Мы сейчас по дороге завернём в магазин и там тушку приобретём. Деньги-то у тебя есть?
Через полчаса энергичный следователь Сергеев ввел в ступор всю бухгалтерию СПК "Окинский", когда, не вдаваясь в подробности, предложил подписать протокол о том, что он вернул гражданке такой-то принадлежащих ей и украденных такими-то гражданами куриц.
На одной из тушек, которые он небрежно швырнул прямо на бухгалтерский реестр входящих и исходящих документов, стоял штамп вышеупомянутого СПК и был приклеен бумажный сопроводительный документ, указывающий, что эта тушка является куриным окорочком, причём копченым.
Но это было ещё не всё.
В специально предоставленном следователю Сергееву кабинете, он долго допрашивал Катерину и составлял уже два протокола. Почему два? Потому что вместе с ним приехала молоденькая следовательша (судя по ромбику, выпускница института МВД) и вела тут же допрос дагестанца Алика Оглы, который украл в СПК почти целый тюк прессованного сена.
Но девушка, наверное, перебивалась в своем милицейском вузе с двойки на тройку, поэтому не могла оформить не только протокол допроса, но даже "шапку" на документ. Кроме того, словарный запас дипломированного специалиста явно уступал лексикону дагестанца, и это осложняло допрос: не могла следовательша осмыслить такого количества слов, пусть даже и русских, которые употреблял этот Оглы! А орфография и синтаксис в том вузе, вероятно, не преподавались вообще.
Девушка была красивой, находилась на стажировке, и Сергеев лез из кожи вон, чтобы произвести на неё впечатление.
Внутренние органы сидели по одну сторону стола, Катерина и Алик Оглы - по другую.
Следователь Сергеев одновременно задавал вопросы и потерпевшей Катерине, и дагестанцу, позарившемуся на кооперативное сено, писал свой протокол и корректировал тот, что составляла недобросовестная выпускница-троечница, да при этом ещё успевал сыпать шутки-прибаутки в адрес второй девушки в милицейской форме, непонятно для чего здесь находящейся. Он пропускал мимо ушей ответы Катерины и спрашивал по несколько раз об одном и том же. Иногда уже даже и не про куриц, а про подельников, с которыми кавказский Оглы воровал сено.
"Господи, - с тоской думала женщина, - корова не кормлена, не поена. Ревёт, чай, на всю округу. А если они не довезут меня до дому, то когда я доплетусь на своих больных ногах? Да и водокачку закроют к тому времени, надо будет ещё за ключом идти к водораздатчику. Знать бы, что так всё обернётся, вчера бы водой запаслась. А ещё лучше, не поехала бы в контору, и дело с концом".
В конце допроса Катерина, одуревшая от шестичасового общения с районным следственным отделом, подписала два протокола. Подписала не глядя. Следователь Сергеев подсунул ей эти бумаги тоже не глядя: он очень спешил.
В одном протоколе было написано, что у потерпевшей Романовой Екатерины Сергеевны некое лицо кавказской национальности по имени Алик Оглы при помощи Витьки и Петьки умыкнулО кур
А согласно содержанию второго, она сама по предварительному сговору с лицом кавказской нацональности Аликом Оглы умыкнула сено.
За окном меж тем окончательно стемнело.
До дома Катерина добиралась на своих двоих, неся в целлофановом пакете злополучные тушки и не зная, что с ними теперь делать.
С этого дня она перестанет есть курятину. Просто перестанет есть - и всё. Но придёт время, когда она курятину возненавидит!
***
Через неделю к дому Катерины опять подъехала машина с синими номерами, из которой выпорхнул следователь Сергеев. Катерина, увидевшая его в окно, тут же принесла из сеней те самые злосчастные тушки, положила их на стол и только потом вышла встречать того, кто был ей во сто крат хуже татарина.
Но теперь не тушки интересовали его, а топор, который Катерина видела в ту ночь в руках Витьки Софронова.
- Он Вам угрожал топором? - скорее утвердил, чем спросил Сергеев.
- Каким топором? Кто угрожал? Да Господь с Вами, господин хороший, - опешила Катерина. Она понимала, что грозит Витьке, если она согласится с предположением этого более чем странного человека. - А кто Вам сказал, что у Софронова вообще что-то в руках было?
- Вопросы здесь задаю я, - отрезал следователь.
- Вопросы задавать подобным тоном, господин хороший, будете в своем кабинете, а ЗДЕСЬ, между прочим, - Катерина вспылила и стукнула кулаком по столу, - я хозяйка! И будьте так любезны объяснить, что происходит, в конце концов! Я обращалась в милицию с заявлением?
- Нет.
- Чего вы ко мне прицепились?
Следователь стал вежливым и объяснил, что про топор знает от самого Витьки.
Оказывается, выпив самогону, Витька, Петька и Танька пожелали ещё и закусить. Где взять? Посовещавшись, решили, что Катеринин Шарик для закуски - это как раз то, что нужно. Откормленный и здоровый. Но тут-то Катерина их, что называется, и застукала.
Теперь следователь Сергеев должен выяснить, не врёт ли Витька про собаку. Может, никакого Шарика у Катерины нет и никогда не было, а топором этим он хотел убить её самоё!
Наличие Шарика подтвердилось. Следователь определил, что собака из породы сибирских лаек. Всё это записывалось в протокол.
Какой возраст? Лет пять-шесть. Откуда он у Катерины? Сразу и не припомнить, кто ей щенка подарил. Давно было. Кажется, Емельяновы. Они тогда по соседству жили.
Где они теперь живут? В центре села.
Сергеев тут же поехал к Емельяновым выяснять, у них ли был рождён Шарик, действительно, ли дарили они его Катерине и кто это может подтвердить.
Емельяновы сразу смекнули, кто перед ними, и быстро составили родословную Шарика, намешав его покойным прародителям всевозможные кровЯ благородные и навешав с полпуда медалей, вообще в природе не существующих - они не просто врали, а врали творчески и вдохновенно. Любила семья при случае этим грешным делом себя побаловать.
Реабилитировали Емельяновы и Катерину, подтвердив, что, действительно, подарили ей ценного щенка в знак глубокой признательности, и всей семьёй, с трудом сдерживая смех, подписали в указанном месте протокол.
Ну, думает Катерина, теперь этот идиот от меня отстанет.
Однако через день следователь опять тут как тут:
- Я не выяснил, какого пола Ваш Шарик, сука или кобель? Нужно записать и поставить Вашу подпись.
***
Катерина до сих пор не может понять, почему этот бред даже до суда дошёл. Участковый Петрович что-то о кадровых перестановках говорил, только где - кадровые перестановки, а где - пакостник Витька!
Какой там приговор был бы вынесен покусителям на жизнь Шарика, будь пёс, действительно, благородных кровей, Катерина не знает. Но пьяный Витька после суда всё порывался целовать ей руки за то, что она на суде честно назвала своего Шарика обычной дворнягой, и, только благодаря этому, он, Витька отделался лёгким испугом. Вроде, как и не врёт этот мелкий воришка и большой пакостник.
Жаль, что испуг был лёгким. Жаль, что приговор был мягким.
Участковый Петрович заставил бы Витьку с Петькой (за плату, конечно, но Божескую) переколоть Катерине машину дров и в поленницу сложить, потому что участковый Петрович любил животных независимо от их роду-племени.
Только отправили после этой истории участкового Петровича на пенсию, как не справляющегося со своими обязанностями. Но все знают, что место это чьему-то родственнику посулили.