Лили

         

          Так... а теперь... учитель строгим взглядом окинул женскую аудиторию колледжа. Девушки были потрясающие!
Возраст самой старшей не превышал семнадцати лет. Его взгляд остановился на студентке из третьего ряда,  старавшейся быть сегодня незаметной. Он всё понял. -  Рощина,  к доске!
К доске вышла стройная девушка с умными и лукавыми глазёнками.
Платье не доставало до колен больше сантиметров,  чем было положено. Это была маленькая хитрость девчонок.
Они не подрезали форму,  а подтягивали юбки и слегка прихватывали,  кто нитками, кто булавками. Иногда их завуч, которую студентки за глаза прозвали  "Мымрой", устраивала им проверки и тогда,  юбки принимали обычную длину.
          Девушки женского колледжа, очень страдали от отсутствия парней. По классам и коридорам "Учебки" бродили, готовые взорваться, гормоны  в чистом виде. Поэтому,  каждый учитель мужского пола был для них целью номер один,  кому хотелось продемонстрировать свою красоту и распускающуюся, как лепестки розы, сексуальность. В свою очередь,  для учителей мужчин,  это было пыткой.
          - Расскажи нам о влиянии психики на психологию и поступки мужчин и женщин. Чем они отличаются и почему?
Рощина  начала неуверенно говорить. Затем запнулась. Продолжила...
Она несла такую милую чушь,  что учитель психологии невольно хотел засмеяться. А потому он отвернулся и сделал вид,  что ему в глаз что-то попало.
          - Что ж!  Я всё понял, - выпалил он строго.
Сегодня после уроков,  он посмотрел на часы, в шестнадцать часов, в пОрочную.
Будешь... - он открыл журнал, - седьмой.
Ученица опустила голову.
Даже это она делала не так,  как все.
          В женском колледже было принято пороть нерадивых девушек тем учителям,  чьи предметы они знали хуже всего. За исполнение наказаний,  учителям доплачивали,  как за переработку.
Колледж был дорогой и престижный.
Никто не заставлял принимать законы этого «Монастыря».
Не хочешь жить по его правилам -  учись в другом учебном заведении.
Многие студентки жили в общежитии при колледже. Но были и такие, чьё жильё располагалось неподалёку от него. Эти студентки могли уезжать домой хоть через день.
Частенько, в дневнике девушки появлялась записка для родителей, выпороть её такое-то количество раз и за что.
Зная,  как щепетильно учителя относились к таким поручениям, родители и не думали, не выполнять предписания.
Во-первых,  вспухшие полоски от розог просчитывались самим завучем колледжа с самого утра, перед первым уроком.
Во-вторых,  родители знали,  что просто так их подростков не наказывают. И розги им только на пользу.
А если учесть стоимость учебного заведения,  его престиж и большой конкурс,  становится понятным,  что родители студенток никогда не протестовали против воспитательных мер.

          Уроки для Лили тянулись мучительно долго.
Она знала по опыту своего нежного зада, порка розгами малоприятна и как не сдерживай предательские рыдания,  они всё равно вырываются наружу.
  Чем  сильнее хочется их сдержать, назло воспитателю,  тем они громче и отчаянней, когда терпеть, больше нет сил
Но, в этот раз она и в самом деле не знала предмета. А учитель... вот же сволочь,  он нравился ей своей строгостью и поведением.
Сколько раз, оставаясь одна в своей  комнате,  она представляла именно его.  Как он наказывает  её, строго выговаривая ей, за что именно она наказана и, мастурбировала. При этом оргазмы были такие сладкие, что однажды подружка, с которой она жила в комнате, застала её в глубоком сне, после очередного оргазма. Лили лежала, поджав под себя ножки, со спущенными трусиками и пальчиками в мокром влагалище. На лице девушки блуждала улыбка наслаждения.
Она всё поняла и не стала будить Лили. Улыбнулась, поцеловала её в губки и легла в свою кровать. Нежность,  ласки и секс между девушками в женском колледже были, почти, нормой. Но нормой тайной, ибо за это тоже наказывали. Причём крепко.
***

          Лили успела побывать в общежитии, полежать немножко на кровати, подумав о «смысле жизни» и принять душ.
Время уже было полчетвёртого.
 Без десяти четыре, она  подошла к пОрочной.
Там ещё оставались две девушки из семи. Из-за двери доносились еле слышные крики, и плачь очерёдниц.
Двери порочной были большими и толстыми. Чтобы громкие  крики наказываемых студенток не тревожили прилежных  и  послушных учениц  учебного заведения(если такие вообще существовали).
          Наконец,  настала очередь Лили.
          - Следующая! - приказным тоном, позвал учитель.
Девушка вошла и прикрыла за собой дверь.
Учитель встал с кресла,  прошёл мимо неё,  затворил дверь и, повернув ключ,  положил его в карман брюк.
Он выпорол  и отпустил, уже шестерых. Майка на нем прилипала к спине и животу, плотно облегая мышцы. На лбу выступил пот. Порка, на самом деле, довольно утомительный труд. Всё равно, что сходить в тренажёрный зал, если проштрафившихся  учениц, больше трёх человек.
          - Да мне молоко за вредность положено с кефиром и сметаной в придачу, - не раз говаривал улыбаясь "Мозгоправ". Так его дразнили студентки.

          В колледже уделялось внимание физподготовке,  а потому девчонки  были великолепны!
Упругие ягодицы, стройные  ноги,  превосходные, естественные груди.
Учитель-воспитатель честно высек  каждую,  подавляя в себе бешеное желание, взять их всех, и сразу!
Но его интересовала ничем не выделяющаяся из общего строя наказываемых, последняя,  седьмая девушка.
Он не мог дать себе отчёт в том,  чем именно. Скромностью и распущенностью или частым непослушанием.
Лили не в первый раз была под розгами,  но, ни разу ещё не попадала к нему.
До сих пор её наказывали лишь учителя-женщины и,  вот - мужчина.
В первый раз и тот,  который тайно нравился ей!
          -  Раздевайся, - велел  воспитатель. Теперь его роль была -  Воспитатель.
          -  Снимать всё? -  с предательским комом желания и трепета в горле,  спросила девушка.
Она знала процедуру,  но что-то ей мешало...
          -  Всё, - отрезал он.
Ученица послушно начала раздеваться.
Сперва, она сняла форменный пиджак, аккуратно развесив его на спинке стоящего неподалёку от порочной скамьи, стула. Затем галстук и рубашку.
Красивые наполненные груди стояли,  как набитые силиконом,  у голливудских актрис. Только всё это было природное, настоящее, живое!
          Лифчика на юной особе не было.
          "Гм, - мелькнуло у него в голове, я так и думал, что она его не носит".
          "Ну-ну", - воспитатель только ехидно хмыкнул.
Лили недоуменно посмотрела на него. Чтобы скрыть лёгкое смущение, он бросил:
          - Я долго буду ждать окончание этого стриптиза?
Быстрым движением, девушка отстегнула юбку. Та упала с тихим шорохом на пол. Она переступила через неё и отодвинула  в сторону ножкой.  Замялась, прикрывая ладошками, ставшие твёрдыми, соски.
Что-то мешало ей спустить белоснежные трусики.
Она не была развратной девчонкой, но и скромницей не была тоже.
Просто, этот мужчина очень ей нравился.
Воспитатель быстрым шагом подошёл к Лили. Схватил её за волосы и, подведя к скамье,  резким,  но аккуратным движением,  чтобы девушка не ударилась, уложил на живот. При этом подушка приподнимавшая попку для наказания, выскользнула из-под низа   живота на пол.
Он зафиксировал её руки под скамьёй кожаными ремнями,  поясничный ремень перекинул чуть выше ягодиц и защёлкнул его в замке сбоку скамьи.

Затем,  зацепив пальцами трусики,  он потянул их с её многострадальной попки.
Инстинктивным движением, она сжала ягодицы, сдвинув ножки.
Упругие булочки зажали трусики и не желали расставаться с последним оплотом, защищающим их от розог.
Неожиданно, это разозлило его и он, больно шлёпнув её по заднице, резким движением сдёрнул с неё трусы.
Резинка на них лопнула с глухим звуком.
Ягодицы ученицы остались беззащитными и обмякли.

          Попка у Лили была обворожительна! Несмотря на приятную округлость, она была крепкая и красивая. Она любила "физ-ру".

Учитель взял бадью с вымоченными в соли розгами и поставил неподалёку от неё,  чтобы страх, при воспоминании о них, в будущем,  заставлял проказницу быть послушнее и прилежнее изучать его предмет.
Вид голой попки юной леди будоражил его сознание.
Из-под ягодиц выглядывали две пухленькие половинки губок её щелки.

           Он вынул из кармана брюк смазку для ягодиц, присел рядом со скамьёй и выдавил большого червячка мази на попу Лили.
Она вздрогнула.
А воспитатель, меж тем, стал медленно размазывать, гель на её попке.
Когда-то, в старину, перед поркой ягодицы жертвы смазывали отменным салом, чтобы прут не причинял сильных травм и удары ложились равномерно на весь зад поротого.
Сегодня использовать сало не эстетично, его заменили различные виды мазей и гелей.

           От прикосновения его руки, Лили стала таять, как Снегурочка.
Рука "Мозгоправа" была такой умелой и ласковой, в ней было столько нежности и любви, что она даже забыла зачем она здесь.
Пальцы руки "случайно" касались губок её щелки и анальчика. Она, не замечая того, пыталась выгнуть спинку, подставляя попу под его ладонь. Но поперечный ремень крепко держал свою жертву.
Воспитатель не сразу смог оторваться от этого действа.
И всё же, он заставил себя убрать руку с её попы и встать.

           Вынув розгу из бадьи, он обошёл девушку и провёл мокрым прутом  по её голове, спине и развалу ягодиц, оставляя на теле сырой след. Солёная капелька упала Лили на носик  и, затем, стекла на губу, где она поймала её язычком и невольно усмехнувшись, поморщилась.
Розги вымачивали в солёной воде для того, чтобы обеззаразить и сделать гибче.
Неожиданно воспитатель вспорол розгой  воздух вдоль попы и лица девушки.
Девчонка зажмурилась и напряглась, как струна.
Затем, взял выпавшую из-под низа живота подушку и, приподняв тело ученицы,  воткнул её обратно. При этом его пальцы коснулись  её гладкого лобка у самых губок. У Лили снова перехватило дыхание. 
От подложенной подушки,  попка приподнялась и ягодицы, превратившись в удобный объект для порки, ещё больше раскрыли губки её половых органов.
          Мужчина размахнулся и уложил розгу с лёгкой оттяжкой точно поперёк голого зада Лили. Мгновенно на попе наказываемой ученицы  выступила красная полоса.
Девушка вскрикнула, повернула к нему голову и спросила страдальческим голосом: "Сколько мне положено?"
          - Сорок пять ударов, - ответил воспитатель.
          - Так много?! За что?!
          - Накопилось.
Он снова размахнулся и ударил девушку по заднице.
На пятнадцатом ударе её стоны перешли в плач и просьбы больше не бить её. Но он привык к тому,  что все девчонки плачут и просят об одном и том же. Только наказания на то и наказания, чтобы о них помнили.

          На двадцать пятом ударе,   неожиданно для себя, она почувствовала сильную слабость внизу живота переходящую ниже к влагалищу и анальному отверстию. Странные ощущения нирваны. Ещё чуть-чуть и она умрёт,  растворится в безумных ощущениях блаженства. Она не могла поверить в то,  к чему может привести наказание розгами. Ещё удар! И ещё одна розга легла чуть повыше складки её нежной,  вспухшей красными полосами попки и тут... тут началось невообразимое действо.
Девушка начала дико извиваться и  кричать, а её влагалище стало источать водопад внутренних соков.  Она совершенно  не владела собой.
Мужчина предвидел,  что такое может произойти. Он отбросил розгу,  отстегнул поясничный пояс  и  встал на колени, чтобы отстегнуть её руки.

Неожиданно, ученица  пришла в себя и сказала слабым, но твёрдым голосом:
           - Не надо, не  отстёгивай!
Он не хотел делать того, что произошло дальше.
Его член готов  был лопнуть от напряжения.
Рука легла на головку Лили, и он произнёс с необычайной нежностью в голосе: «Девочка моя непослушная»…
Лили  всё ещё подрагивала,  губки её щелки, ляжки, и подушка под ней были мокрыми  от обильных истечений. Сладкая истома разливалась по её телу.
Такого оргазма она никогда в своей жизни не испытывала,  но она ещё хотела  Его!
С трудом приподнявшись на локтях, девушка повернула к нему своё заплаканное  лицо и произнесла: «Возьми меня, пожалуйста. Возьми грубо!  Я плохая девочка! Таких нельзя прощать!»
Он даже не стал раздумывать. Сбросил брюки и трусы и, раздвинув её ножки, хотел уже ввести большой,  твёрдый член сзади, в аккуратную, промокшую насквозь щелочку юной леди.
          -  Нет!! Сперва в попку! - попросила она.
          -  Он с ошарашенной улыбкой взглянул на неё.
          - Да, ты плохая девочка, - сказал он строго. Встал и быстрым шагом подошёл к подоконнику. Там, в тюбике, стояла обезболивающая мазь. Достаточно жирная,  чтобы послужить смазкой для анального отверстия девушки.
Мужчина выдавил на пальцы немного мази и, введя ей в попку, медленно помассировал анальную дырочку снаружи,  несколько раз глубоко ввёл в попу  девушки палец, проворачивая его там. При этом она тихо постанывала от удовольствия, а он, опустившись на колено, вдыхал аромат волос её юной головки. Мужчина занял удобную для себя позу и  почувствовал, как его студенточка приподняла задик навстречу его члену.
          -  Развратная девчонка, - с нежностью произнёс воспитатель, проведя рукой по её голове. Девушка хихикнула. Он медленно вошёл  в упругую попку ученицы.
Она ойкнула и со стоном наслаждения приняла твёрдый,  тёплый  член  в свой задик,  ставший  податливым и расслабленным после глубокого, розгового оргазма.

         Аккуратный  анальчик Лили крепко сжимал член, доставляя огромное удовольствие мужчине. Он, то вводил член по самый корень, то выходил из девичьей попки, почти,  полностью. Глубокая амплитуда движения добавляла наслаждения юной леди.
Правой рукой он схватил её за волосы, так, чтобы управлять  её головкой, не причиняя боли, а левую руку запустил под низ её живота, лаская безвольные губки мокрой щелки. Стоны его студентки, были лучшей музыкой, какую он, когда-либо слышал.
Их учитель не был монахом, и женщины не обходили его стороной, но с  таким животным желанием, он занимался сексом в первый  раз за много лет.
Может быть потому, что девушка была желанной, может быть потому, что она была его ученицей, может быть потому, что она была юной и запретным плодом. Так или иначе, но его голова совершенно не принимала никаких доводов разума.
Есть Она, и есть Он. И Она - принадлежит Ему.
Только инстинкты, только желание! Ничего цивилизованно-наносного…

          Они прозанимались сексом до ночи. То, отдыхая,  то начиная заново.
Перепробовали все его виды.
Единственное,  что не повторялось больше в тот день -  наказания.
Боль от порки с ягодиц своей юной леди,  воспитатель снял за пятнадцать минут втирания специальной,  обезболивающей мази для профессиональных спортсменов.
В памяти тела и мозга остались лишь наслаждение от  развратного секса,  ласк и наказаний.

          Ученица подошла к большому настенному зеркалу и,  спустив трусики,  повернулась к нему задом,   осматривая следы от порки. Она хитро улыбнулась себе. Погладила немного саднящие ягодицы, провела пальчиками по губкам  своей горячей щелочки, анальчику и, поднеся их к милому носику, обнюхала,  а затем облизнула.
Он мой. Только МОЙ, - подумала она.
Лили чётко знала,  что теперь,  она все предметы будет сдавать на пять баллов и только по психологии у неё время от времени, но стабильно, будет неуд. Пусть только попка подживёт  после розг. ;)
---
LGR
21.10.2013