Муха жужжит где-то под потолком. И я никак по звуку не могу определить ее траекторию. Электронные часы показывают четверть четвертого, на улице – январь, а в жужжании этой твари – упоение жизнью. Ну, подожди ! Встать ты меня не заставишь, не велика птица ! Я тебя и так хлопну.
Прислушиваясь, я выбираю момент для атаки. В руке у меня снаряд, в мирное время выполняющий функцию тапка. Запеленговав цель, я стреляю. Снаряд падает за телевизором, а довольное жужжание превращается в рев пикирующего истребителя. И тут происходит такое, от чего можно запросто сойти с ума.
Я вижу вспышки огня и слышу, как над головой свистят пули. От стены отлетают кусочки бетона, и один рассекает мне щеку. Видимо, боль и спасает меня от сумасшествия. Я мгновенно ныряю с головой под одеяло ( как будто оно может спасти ) и пытаюсь оттуда дотянуться до торшера. Но в руки мне попадает только кусок провода с вилкой – провод перебит.
Я сползаю с кровати и пробую по-пластунски добраться до стены с выключателем, но муха, словно отгадав мои замыслы, выпускает очередь по выключателю. Пахнет горелой пластмассой. Надо скорее выбираться из комнаты. Я делаю бросок и оказываюсь в прихожей. Оттуда закрываю за собой дверь и зажигаю свет. Вот это ночка ! В кошмарном сне такая не приснится. Я размышляю о своих дальнейших действиях. Одиночный огонь не оправдал себя. Надо бить залпом.
Взяв на кухне банку с гречневой крупой, я выключаю свет и осторожно, стараясь не шуметь, вползаю в комнату. Муха жужжит по-прежнему. Я набираю горсть крупы и запускаю в сторону врага. Потом еще и еще. Крупа с сухим треском отлетает от стен, звенит по стеклу, и муха дает опять очередь. Только я уже ученый. Сразу после бросков я меняю позицию, и пули разбивают стекла в книжном шкафу, перед которыми я только что лежал. Это меня выводит из себя, я вскакиваю, размахиваюсь и остатки крупы выбрасываю прямо из банки. Тишина … Чтобы проверить ее, я кидаю банку в стену, но свиста пуль за этим не следует.
Утром я начинаю поиски. Но не так-то просто что-то найти в моей комнате, тем более муху. Наконец, я нахожу ее. Она оказывается самой обыкновенной мухой. Ну, может, чуть крупнее других. Крупяной град расплющил ее тельце, и из него вылезла обычная мушиная требуха.