Шаман Нокки
Нокки не спал всю ночь. Завтра день большого решения, завтра он станет шаманом. Шаман человек уважаемый, и даже вождь прислушивается к шаману, сам вождь порой просит помощи у шамана. Синий Сокол будет приходить за советом к н ему, к Нокки!
Но у Нокки совершенно не было желания проходить обряд посвящения. Выбивать передние зубы, делать огромные ритуальные татуировки и тавро. И еще нужно было наголо выбрить голову и другие места, и ходить так всегда - без единой волосинки на всем теле. По древнему поверию, послания духов путаются и застревают волосах, подобно мухам в пачуьей паутине, не дойдя до светлой головы шамана. Запутавшись, эти послания предков будут неправильно истолкованы, и шаман не сможет защитить племя.
Если все же шаман ошибался, то первым делом он направлялся в купальни, где самые красивые девушки поселения, обязательно в количестве восьми человек, тщательно разыскивали упущенные шаманом волоски и также тщательно их удаляли. Волоски порой находили в самых неожиданных местах... При этой мысли сердце Нокки екнуло и щеки запылали - процедура являла собой картину весьма эротичную, но столько же и безнадежную. Шаманы давали обет воздержания и безбрачия. И лишь раз в восемь лет шаман мог выбрать себе любую женщину из села - дабы его священное семя возродило нового шамана.
За свою жизнь шаман мог народить несколько наследников. Рожденные девочки шаманом стать не могли, и, если уж так случалось, что за всю свою жизнь у шамана не родилось ни одного сына, его место занимал ближайший родственник мужского пола матери последнего ребенка подходящего возраста. Достаточно запутанные правила, и очень часто на их фоне возникали всевозможные интриги.
Нокки повезло в этом плане, на его место никто, кроме него, не претендовал. Не учли только одного – сам Нокки на это место не претендовал тоже. Год назад пропал без вести его старший сводный брат – прямой наследник шамана. Сейчас шаманом был Белый Олень, его достаточно молодой и крепкий здоровьем отец. Белый Олень принял шаманство совсем недавно от своего деда, 98-летнего старика. Тот был бодр и весел, учил Белого Оленя своему искусству неохотно, и видно было, что в ближайшее время помирать он не собирался. Да и Олень, надо заметить, не очень рвался на уроки к старому деду, надеясь еще лет 20, как минимум, жить праздно и вольготно, при этом имея все почести прямого наследника.
Большой неожиданностью для деревни была кончина старого шамана. Белый Олень, еще не до конца посвященный в тонкости шаманского мастерства, растерянно вступил во власть. Боги были милостивы к Белому Оленю, и первые 8 лет никаких серьезных бед население деревни не испытывало. Земля была плодородна, лес тих и полон дичи, реки не пересыхали, давая рыбакам хороший улов. Белый Олень зачал первого сына, Анни. И следующие 8 лет его правления были так же безмятежны. Следующим сыном стал он, Нокки. Еще 8 лет спустя у Белого Оленя родилась дочь Малена, еще через 8 лет – дочь Кзара. Всего два года прошло после рождения младшей дочери шамана Белого Оленя, и произошло несчастье – шаман сорвался со скалы.
Нокки вошел в палатку, сделанную из шкур священных быков Ксаа.
- Нокки, это ты, мой сын? - позвал юношу Белый Олень
- Да, отец.. - Нокки опустил глаза, ему невыносимо было видеть страдания шамана.
- Нокки, у меня не осталось времени научить тебя чему-то, я не смог вызвать своего Хранителя... И Анни пропал..
У Нокки ком к горлу подкатил - шаман без Хранителя!!! Хранитель всегда предупреждал об опасностях, оберегал, помогал, а у отца его просто не было. Вот почему Белый Олень сорвался со скалы! Его никто не защищал!
- Запомни, сын, ты должен вызвать своего Хранителя любой ценой.. я.. я был слишком самонадеян, я подумал, что могучий Белый Олень справится сам. Твой дед, Нокки, он не научил меня, не научил тому, как вызвать Хранителя…
- Я слышу тебя, отец… – тихо прошептал Нокки, но умирающий шаман уже не понял его слов.
Белый Олень снова забылся во сне. Блики костра подрагивали на мужественном лице шамана, успокаивали израненное тело. Жизнь покидала его, тлея последним гаснущим угольком ритуального костра.
К утру Белый Олень ушел.
Как только из-за горы показалось солнце, зажегшее верхушки деревьев рыжим пламенем, Нокки вскочил с лежака и отправился к реке. По пути он никого не встретил, что не могло не радовать. Журчание воды звучало таинственно и торжественно, переливаясь с голосами утренних птиц и с пением ветра Ша. Нокки умылся обжигающей и холодной водой горной реки и повернулся лицом на восток, к великой скале Маа. Невозможно было не залюбоваться этим величественным зрелищем - на фоне высочайшей скалы Маа поднимали свои могучие ветви к небу многовековые деревья. Все это освещало восходящее солнце - огромный добрый и теплый бог Киа, который теперь грел в своих теплых руках его отца, Белого Оленя.
У народа Киа не принято было оплакивать мертвых, ведь они уходили к теплу и свету, наблюдая за всеми с высокой скалы Маа. Но Нокки все-равно было грустно. Парень не готов был принять всю ответственность за судьбу своего племени.
- Милостивый Киа, сжалься, - шептал Нокки, медленно плетясь по склонам реки предков.
Видимо, Киа действительно сжалился над своим посланником. И Нокки, подобно отцу, поскользнулся на мокром камне, о другой камень ударился головой и свалился в бурлящие воды реки.