Вашингтон, 21 октября. Мусульманское население России в ближайшие годы будет стремительно расти, христианское, напротив, уменьшаться. Такое мнение высказал американский специалист по национальным меньшинствам в России Пол Глоб, пишет The Washington Times. Автор статьи указывает на то, что христианское население России неуклонно снижается, в частности, из-за алкоголизма.
С этим утверждением американского эксперта трудно не согласиться. Алкоголизм в России давно уже принял масштабы национальной катастрофы. Меры борьбы, которые предлагает правительство, носят поверхностный характер, вряд ли они способны переломить ситуацию. На мой взгляд, такая «борьба со следствием», скорее вредна, ибо погружает в иллюзию действия. Бороться надо с причинами, в числе которых – чудовищная централизация, ужасающее социальное неравенство, нищета, безработица, отсутствие внятных идеологических ориентиров.
Но мне захотелось посмотреть на эту проблему с другой стороны, со стороны личной ответственности каждого из нас. Лет пятнадцать назад случилось мне побывать в одной из деревень нашего края. Увиденная картина напоминала кадры фильма-катастрофы. Единственная грунтовая дорога, ведущая к поселению, выглядела тоннелем. Стены двухметрового бурьяна, скрывая от взора непаханые поля, постепенно отвоёвывали у человека и эту ухабистую ниточку, ведущую к цивилизации. Мы проехали вдоль всей деревни, но разглядеть хоть какие-нибудь строения так и не смогли, все они были скрыты все тем же бурьяном. Лишь вырубленные коридоры, ведущие к ветхим дверям, говорили о присутствии человека. Лишь один дом с ухоженным, чистым двором, свежеокрашенными окнами, вносил диссонанс в общий пейзаж. Вскоре показались и обитатели. Стайка чумазых, полуодетых ребятишек облепила нашу машину. Вскоре показались и женщины. Несмотря на ранний час, многие из них уже едва держались на ногах. Одутловатые лица с нависшими надбровными дугами, рассеянный взгляд, небрежность в одежде, все они были похожи как сестры-близнецы. Мужчин, вершивших утренние возлияния под полуобвалившимся навесом, наш приезд не заинтересовал. И тем удивительнее было знакомство с единственно трезвой в этой деревне семьёй. Одинокая женщина, воспитывающая дочь, в силу каких-то личных причин не имеющая возможности перебраться в другое место, выглядела на общем фоне просто героиней. Образ этой женщины долго не покидал меня. Как, среди всей этой гуляй-деревни, среди вечно пьющей невменяемой толпы, ей удалось сохранить человеческий облик? По её словам, она каждый день с большим трудом добирается до места своей работы в соседнем селе, добирается не одна, возит свою дочку в школу.
Почему в одних и тех же условиях кто-то находит в себе силы преодолевать трудности, а кто-то смиренно тянется к бутылке? Как формируется этот внутренний стержень в человеке? Что является психологической причиной пьянства, так называемой группой риска? Я долго размышляла над этой проблемой, наблюдала, анализировала, читала соответствующую литературу и пришла к выводу, что очень часто в самых обычных семьях родители невольно растят алкоголиков. И речь не идёт о семьях, где сами родители-алкоголики. В этой ситуации все как раз очевидно. Ребёнок не просто получает наследственную предрасположенность, но и формирует систему ценностей, ориентируясь на родительские. Иногда случаются исключения - из семей алкоголиков выходят замечательные трезвые, ответственные люди. Но всё-же это исключение, а не правило.
Но мне хотелось бы поговорить именно о скрытом воспитании алкоголизма, о семьях, внешне благополучных, в которых вырастают потенциальные алкоголики.
История первая.
В осеннем скверике на садовой скамейке сидят две немолодые женщины. Они что-то тихо обсуждают, но даже издали можно заметить плохо скрываемое волнение. Подойдём ближе и прислушаемся.
- Я ведь своего предупреждала. Так и знала, что добром не кончится. Как вы думаете, их до суда отпустят? – обращалась к своей собеседнице крупная женщина, нервно перекатывая в ладонях носовой платок. Её обвисшая, растёкшаяся фигура кричала о крайней степени усталости, лишь живые глаза, да постоянно бегающие руки выдавали тревогу.
- Вряд ли. Мой не первый раз попадается, ему уже второй срок «светит». Туда им и дорога, раз добро не ценят, - её собеседница, сухая подтянутая дама с горделивой осанкой слегка снисходительно смотрела на подругу по несчастью, - чему быть, тому не миновать.
- А вы не знаете, может можно как-то с хозяином магазина договориться? Может заплатить ему, чтобы заявление забрал? И зачем они туда полезли-то?
- Как зачем? Денег на выпивку не было, вот и полезли. У них одна забота – найти деньги, да напиться.
- Ой, и не говорите. Но нашему-то мы денег давали, боялись, что воровать будет. Ведь алкоголизм – это болезнь. Не так просто от него избавиться.
- Болезнь? Да дурь это, не болезнь. Я вот своего всю жизнь одна поднимала, думаете, мне легко было? Одень, обуй, накорми, следи, чтобы учился хорошо. А ведь не ценит, не ценит всего того, что я для него сделала. Говорите денег дать? Да не буду я никаких денег за него платить, да и нет у меня лишних-то.
- Так и у нас лишних нет. Откуда им взяться? Мы-то с мужем всю жизнь работали-работали, а богатств особых не нажили. Бедновато жили, что скрывать. У меня супруг-то мой за все подработки брался, ни одной не пропускал, чтобы семью содержать. И ведь что не хватало оболтусу нашему? С самого детства все, что хотел, все покупали. Бывало я себе платья не куплю, а сынку обязательно игрушку новую. Помню как-то портнихе заказала костюмчик на Ёлку. Сшила она ему Зайчика – белого, пушистого, я тогда ей свою шубку отдала перешить. А он у меня в детстве такой хорошенький был, ангелочек, право слово, прядочки белые кудрявились до плеч, глаза голубенькие, щёчки. А уж как зайчиком нарядили, все мои подружки глаз отвести не могли. Он самый красивый тогда на Ёлке был, даже приз дали.
- А я своего не баловала. В строгости воспитывала, хотела настоящего мужчину вырастить. Я его и в кружки водила, и в музыкальную школу. Гулять – только до девяти, приду с работы, уроки проверю и только тогда отпускаю. Он и рос послушным. Когда все изменилось?
- А наш ведь даже не женился. Сколько раз ему твердила, найди себе девушку хорошую, живи семьёй, тогда, глядишь, и пить бросишь. Но куда там. Все ему не пара были. Уж больно разборчив. По молодости, когда ещё не пил так, у него много девчонок было, выбирал. А уж сейчас, кто за него пойдёт по доброй воле? Разве что такая же пьяница.
- А мой привёл в дом профурсетку! И это в мой дом! Прожили они почти год, но потом всё-таки развелись. А я ведь сразу его предупреждала, что хозяйки из неё не выйдет, ей бы по гулянкам бегать, стрекоза, одним словом.
- А вы случайно не знаете, сколько они украли-то? Много?
- Да мне следователь сказал, что не так много украли, больше покрушили. И ведь даже не прятались. За углом с ворованной выпивкой и сели.
- Ох, беда, беда…
Оставим собеседниц с их бедой и тихонечко пройдём мимо. Мимо?