1
Нагнувшись над деревянным корытом, Юдакова высыпала из широкой плошки остатки птичьего корма. Набежавшие со всех сторон куры и подросшие цыплята, не дав женщине опомниться, обступили её со всех сторон, громко хлопая крыльями, гомоня и поквохтывая. С трудом пробравшись сквозь живое кольцо озабоченных хохлаток и пищащих птенцов, Надя, улыбнувшись, поднялась на крыльцо и зашла в дом.
– Ой, как забавно! – захлёбываясь от восторга, взглянула она на хозяйку, сидящую за столом возле кухни. – Никогда раньше не кормила живых кур! Это такая прелесть!.. А цыплятки… Просто умора! Друг друга лупят маленькими крылышками, клюются, толкаются – лишь бы к корыту пробраться… Спасибо вам, Варвара Тихоновна, за доставленное удовольствие! Если понадобится, я опять могу покормить…
– Нашла тоже забаву! – добродушно усмехнулась пожилая женщина, отхлёбывая из блюдца дымящуюся жидкость. – Эка невидаль – петухи да куры. То-то и оно, что вы городские. Для вас – всё в диковинку. Даже нужник за сараями… Кхм… Ты давай, Надюш, мой руки и садись завтракать. А то чай совсем остынет…
– Ага! Сейчас!.. Спасибо! – благодарно откликнулась постоялица, сняла кроссовки и в носках прошлёпала к рукомойнику…
…Перекусив на скорую руку, Надюшка выглянула в окно.
– Похоже, дождь соберётся… – неуверенно резюмировала она, разглядывая серую пелену облаков на небе. – Занесло со всех сторон. Придётся зонтик взять…
– А ты далеко собралась, голуба? – откликнулась хозяйка, гремя посудой на кухне.
– Да нет, не очень… Так, поброжу по вашим стрит-кантри. Может, чего нового узрею…
– Ну, если ненадолго, то зонт не бери. До обеда дождя не будет, – безапелляционно констатировала Тихоновна.
– Вы прогноз слушали, да? – обернулась от окна Надя.
– У меня, милая, свой прогноз, – грустно улыбнулась "аборигенка". – Ножки мои больные лучче всякого радива погоду знают… Если с утра не мозжит, то до часу дня никакой дождь не страшен…
– А потом?
– Ну а коли к обеду заломит – стал быть, через пару часов начнёт лить. И чем злее ломота, будь она неладна, тем, значит, сильнее и крупней хлынет ливня… Это уж годами проверено, дочка. Не сомневайси!
– Н-да… Интересно… – призадумалась квартирантка.
– Угу. Прям страсть, куда там! Не дай Бог никому такого антиресу. Когда ног под собой не чуешь…
– Варвара Тихоновна! – пользуясь открытостью хозяйки, Юдакова решила перевести разговор в другое русло. – А вы давно в Грязино живёте?
– Да уж поболе некоторых… – вздохнула пожилая женщина. – С осени пятьдесят третий годочек пойдёт, как муж-покойник – царство ему небесное! – перевёз меня сюда, к себе. Это опосля сельсовету, как расписались там… Ох, тяжёлое было времечко! Зато весёлое. Не в пример сегодняшнему…
– Значит, вы тут хорошо всех знаете?
– А то!
– Скажите, пожалуйста, а… Жигачёв… Он давно здесь обитает?
– Гришка-то? – фыркнула Тихоновна. – Не-ет… Этот при-ишлый. Откуда-то из-под Ленинграду приехал.
– Давно?
– Да уж лет семь-восемь как… А пошто он тебе, Надь? Если не секрет…
– Гм… Дом у него приличный. Я для кузины присматриваю. В аренду или для покупки…
– А-а… Эвон что… – хозяйка брезгливо скривилась. – Да, дом у него знатный. Побогаче всех будет в деревне… Да только ведь не продаст. И жильцов навряд ли пустит…
– А почему?
– Жлоб он, этот Гриня. Да ещё какой!.. Жену три года назад схоронил, и теперича бобылём живёт. Ни с кем не знается, не здоровкается… По ночам какие-то люди к нему в дом на машинах проиезжают. Товары разные привозют. А другие люди их забирают, отвозют. Ящиками. Как это… называют-то сегодня? Писиснес, что ли?
– Вы хотите сказать – бизнес?
– Ага. Во-во!.. По ночам торгует, днём отсыпается. А вечерами в гараже всё торчит. Закроется и… То ли товар пересчитывает, то ли машину свою ремонтирует… Тьфу, работничек! Хорошо устроился. Не зря харю-то наел. Уже со спины щёки видать. Дармоед!
– Увлекательно повествуете, тёть Варь… – нахмурила брови постоялица. – Значит, Жигачёв – предприниматель?.. А вы не знаете, у кого он этот дом купил? Или сам построил?
– Да нет, куды ему строить! Тяжельше ящиков своих не поднимал отродясь… Купил он домовину. У приезжих ленинградцев. Они тут кажное лето отдыхали. А потом, видно, надоело. Гришке и продали…
"Угу! – быстро смекнула Надежда. – Всё вроде сходится. И сроки, и продавцы… Похоже, я на правильном пути. Надо копать именно под Жигачёва. В самом прямом смысле… И ещё… Хозяйка сказала, что этот Гриня любит по вечерам в гараже ошиваться. При закрытых дверях. А гараж у него, насколько помнится, прямо на улицу дверями выходит. Так что пёсик остаётся где-то в усадьбе недосягаем. Так же, как и я для него… Остаётся по-тихому припереть дверь гаража снаружи и… Усыпить собаку. После чего дом в моём распоряжении. Если, конечно, хозяин не запрёт его на все засовы… Во всяком случае – это шанс. Следует его хорошенько обдумать…"
Поблагодарив Варвару Тихоновну за исчерпывающую информацию, Надя, вновь облачившись в спортивный костюм, хлопнула калиткой и вырулила на сельский бродвей, держа курс на Жигачёвские хоромы. Не успела она пройти и двадцати шагов, как навстречу вынырнула из-за толстой берёзы запыхавшаяся бабулька.
– Ой! Видать, на ловца и зверь бежит! – радостно выпалила она, поравнявшись с Юдаковой. – А я по твою душу, доченька. Только на тебя вся и надёжа!
– Что такое? – удивлённо пробормотала Наденька, невольно притормаживая и настороженно разглядывая сельчанку. – Что случилось?
– Бяда у меня, дочка, случилась! Ой, какая бяда-то!.. Артур, хвантирант мой, обе ноги кипятом ошпарил. Полез в печку за угольями да и задел ненароком чугунок с варевом. Я для поросят с утра поставила… Вот все мои труды на пол и полетели. А там одной картошки – семь кило, моркови – столько же. Не считая свёклы, лопухов и ботвы с комбикормом… Пришлось новый чугунок в печь налаживать… А хвартирант – благим матом воет! На коленях у него водянистые пузыри вздулись, кожа вся вокруг покраснела, отшелушиваться начала. Прям не знаю, что и делать! Вот бяда-то!
– Простите, как вас зовут? – попыталась разобраться в происходящем Юдакова.
– Миня-то? – притворно всхлипнула старушка. – Зоя Михеевна я… Крылова… Во-он мой дом стоит. С зелёной крышей… Шестой двор отсюда…
– Очень приятно, Зоя Михеевна! – кивнула молодая женщина. – А я – Надежда Юдакова. Можно просто – Надя… Теперь объясните толком – что вы от меня-то хотите?
– Дык… Как же… – лицо бабульки приобрело осмысленное выражение. – Мне вчерась Варвара… хозяйка, стал быть, твоя… сказывала, что к ней на постой приехала врачиха из городу… Убразованная, культурная, вежливая… Вот я и… Как только с Артуром бяда-то приключилась, я… это… Туды-сюды… Хотела за фельширом бяжать, да вовремя вспомнила – в отпуску он… Тогда Господь и надоумил – у Варьки же врачиха хвартирует! Надоть к ней, значит, бяжать. Тут я и… побёгла… А ты сама идёшь… Навстречу… Ну и… Встренулись, выходит… Пойдём, дочка, ко мне! Пажалста!.. Помоги этому болезному! Артуру!.. Уж больно он мается, сердешный. Пойдём, а?..
– Хорошо… – безропотно откликнулась Надя. – Ведите! Только быстрее! Сейчас каждая минута дорога…
– Ага! Пошли, дочка!.. Идём!
Миновав шесть дворов, женщины уверенно повернули к дому Крыловой.
– Сюда! – махнула рукой в левую сторону идущая впереди Михеевна. – Здесь у меня рынжирея застеклённая. Ещё муж-покойник ставил. Хотел южные хрукты выращивать. Водопровод с подогревом провёл. Да так… и не довелось. Помер, царство ему небесное!.. Сейчас эту рынжирею Артур снимает. Ему тут хорошо, светло. И воздух чище… Он ведь художник из Питеру. Картины рисует. Уж третье лето ко мне наведывается… Проходи! – хозяйка открыла входную дверь в пристройку.
Проморгавшись с улицы, Юдакова внимательно осмотрела помещение, и в углу просторной комнаты наткнулась взглядом на молодого мужчину в шортах и футболке. Тот лежал на широком кожаном диване и тихонько постанывал, безучастно глядя в потолок.
– Ну… Повезло тебе, Артур! – бодро выкрикнула хозяка, подходя к больному. – Нашла я тебе врачиху. Совсем рядом. У Тихоновны Кондратьевой хвартирует…
– М-м-м… Спа… Спасибо! – еле слышно пробормотал парень и, поморщившись, повернул голову к вошедшим женщинам. – Здрав…ствуйие!
– Добрый день! – отозвалась Наденька и подошла ближе. – Так… Покажите мне раны, пожалуйста… Угу… Давно это произошло?
– Наверное, около часа назад… – с трудом выдавил из себя Артур. – Жжёт… очень сильно…
– Холодной водой поливали ожоги?
– Да-а… Немного… В самом начале…
– Хорошо… – Надя повернула голову к старушке. – Зоя Михеевна! У вас аптечка в доме есть?
– А-а… Это лекарства хде?
– Да-да…
– Угу. Есть коробочка…
– Принесите её сюда, пожалуйста. Я посмотрю, что там в наличии… А заодно и ручку с листком бумаги прихватите! Надо написать перечень медикаментов для лечения…
Когда Надина просьба была выполнена, медсестра успела ещё раз осмотреть взбухшие над коленями волдыри. И неожиданно поймала себя на мысли, что не столько ожоги заинтересовали её как медика, сколько чисто по-женски привлёк к себе их обладатель. Таких выразительных синих глаз, такого одухотворённо-открытого и по-настоящему красивого мужского лица она ещё в своей жизни не встречала… Переборов волнение, молодая женщина растерянно покопалась в принесённой коробке и, не найдя искомого, принялась писать.
– Так… Вам надо срочно приобрести левомиколь. Это мазь, продаётся в аптеках без рецепта… Накладывается на ожоговые места два раза в сутки… Ещё нужно купить стерильные бинты. И побольше! Понадобится закрывать ими раны… И… Зубная паста в доме есть? Любая, простенькая, только не лечебная – без креста на упаковке?!
– Я, дочк, пастой не пользуюсь, – смущённо потупила глаза хозяйка. – Мне она ни к чему. У меня протезы…
– Есть "Новый жемчуг". Мой. Там, на раковине… Подойдёт? – подал голос Артур.
– Вполне! – откликнулась зардевшаяся Надюшка. – Зоя Михеевна? Принесите, пожалуйста!
– Ага! – встрепенулась хозяйка. – Щас!
Аккуратно обработав ожоги зубной пастой, Юдакова, отыскав в коробке остатки бинта и ваты, осторожно замотала раны и удовлетворённо посмотрела на свою работу.
– Ну вот! – с облегчением выдохнула медсестра и вновь не без щемящего замирания под сердцем встретилась взглядом с лучистыми глазами художника. – Полежите пока, часика два-три. В полном покое! Если нужно встать, то не делайте резких движений. Спокойно!.. – Надежда повернулась к старушке. – Я знаю, в деревнях часто держат в домах коланхоэ. Это цветок такой, спорами на листьях размножается. Его ещё "хирургом без ножа" называют…
– А, да! Слышала! У Авдотьи Артамоновой есть такой… – с пониманием закивала хозяйка.
– Тогда сходите к ней и попросите несколько листиков. Посочнее… Завтра утром можно приложить к ранам. Только после хорошей промывки и дезинфекции… Я думаю – поможет…
– Тык… А хто ж это сделает–то, дочка? Если б я могла… А куды мне, старой? – обеспокоенно уставилась на медсестру Михеевна. – Может, как-нибудь сама придёшь? Уважишь?.. Ты ведь врач. Понимаешь толк во всём этом. А?.. Сделай доброе дело, голубушка! Ещё разок…
– Ладно… Я приду, посмотрю больного… Завтра, в десять утра… – без особого сопротивления согласилась Надя. – Могу и лекарства купить. Вы только подскажите – где у вас тут аптека?
– Гм… А она, дочка, в соседнем селе. В Кирьянове… – виновато заметила бабка. – Если на машине – то за десять минут доехать можно. Ага…
Юдакова прикинула что-то в уме, улыбнулась.
– Хорошо! Я Дениску попрошу съездить, хозяйкиного внука. Он на своём велике туда и обратно вмиг обернётся…
– Ой, и правда! – обрадованно запричитала Михеевна. – Денис – паренёк шустрый. Быстро слетает. Как на ракете… Хм… Надо бы ему деньжат дать, на мазь-то… – заозиралась она по сторонам, словно купюры валялись где-то здесь, под ногами.
Артур тихонько кашлянул и попытался подняться с дивана.
– Тёть Зой! – сдавленно пробормотал он, морщась от боли в ногах. – Там, на вешалке, у двери… Висит мой пиджак… Будьте добры, возьмите из внутреннего кармана бумажник. Принесите его…
– Нет-нет! Не нужно! Это лишнее! – протестующе замахала руками медсестра. – Ни о чём не беспокойтесь!.. Если вы так настаиваете, то… Мы потом с вами рассчитаемся. После всего курса лечения… А сейчас… я категорически запрещаю вам вставать и ходить по дому! Необходимо лежать до тех пор, пока не вскроются пузыри на ожогах… Так что, если хотите быстрее встать на ноги, то хотя бы соблюдайте мои требования. Договорились?
– Разумеется! – вымученно улыбнулся квартирант и устало откинулся на подушку. – Я буду во всём слушаться вас. Только… Скажите, как вас зовут, спасительница моя?
– Это Наденька! Надей её зовут! – не к месту встряла бабулька. – Она тоже приезжая… У Варвары Кондратьевой хвартирует… Врачиха! Из городу!
– Ну, положим, я медицинская сестра, а не врач, – смущённо поправила её Юдакова. – Но в остальном вы правы…
– Значит, Наденька? – благодарно и в то же время нежно посмотрел на девушку больной, светясь васильково-лучистыми глазами. – Очень приятно! А я – Артур Неволин. Художник из Санкт-Петербурга. Приезжаю летом в Грязино этюды писать. Эскизы, натюрморты… Спасибо вам за всё, Надюша! Если б не ваши заботливые руки, не ваш профессионализм, то… Не знаю, чем всё кончилось… Спасибо огромное!
– Да, собственно, не за что… – зашлась краской Юдакова, впервые за эти дни пожалев, что зовут её по-другому. ("Как сказано-то – На-дю-ша. Хоть в самом деле имя меняй!"). – Это мой врачебный долг. Поэтому… Выздоравливайте! Завтра я вас навещу…
– Спасибо тебе, милая! – засуетилась у порога Зоя Михеевна. – Спасибо, доченька! Выручила!.. Ой, как выручила, голубка!
– Всего доброго! – кивнула Надя Артуру, обернувшись у двери.
– И вам того же! Спасибо! – вновь улыбнулся парень, трогательно помахав на прощание ладошкой…
…Лишь за околицей молодая женщина сообразила, что бредёт, не разбирая дороги, к живописному изгибу речки Изихи. "Фу ты, чёрт! Куда это меня занесло? – удивлённо заозиралась Юдакова по сторонам. – Вот размечталась, дурёха! Хотела осмотреть гараж Жигачёва, а сама к реке вышла. Ну надо же!.. Что-то, кума, с головкой у тебя… не того… Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша… Надо срочно принимать меры! А то скоро забудешь, зачем приехала сюда…"
Повернув в обратную сторону, Наденька выбралась на пыльную грунтовку и, встряхнувшись, бодро пошагала к намеченной ещё с утра цели…
2
Аккуратно вытянув из кармана брелок, Вязников нащупал на связке новый ключ и с придыханием открыл дверь Галкиной квартиры. Из полусумрака прихожей повеяло домашним уютом, тишиной и умиротворением. Оставив громоздкий пакет около обувной полки, мужчина снял туфли и осторожно прошёл в большую комнату. Огляделся, прислушиваясь к каждому шороху. "Ну что, парень? – мысленно спросил он у себя. – Вот твоё новое пристанище! Осматривайся, привыкай. Хватит по казённым углам болтаться. Теперь тебе жить под одной крышей с Галочкой. Она сама настояла на этом… Боязно, да? Как-то всё сложится?.. А ты не дрейфь раньше времени! Не на помойке себя нашёл. В конце концов – мужик ты или тварь дрожащая?.. Во-от, правильно. Возьми себя в руки и чувствуй хозяином… Все мы смертные, и Галчонок тоже не исключение. Поменьше идиализируй её. Тогда всё у вас получится. Обязательно!.."
Откинув тюлевую занавеску, Сашка отомкнул дверь балкона и вышел на свежий воздух. Закурил. Внимательно осмотрел раскинувшийся внизу дворик. Задумался… В этот момент кто-то тихонько подошёл сзади и приложил ладони к его глазам. Вязников сначала вздрогнул от неожиданности, а потом, улыбнувшись, уверенно пробасил:
– Ага, понятно! Можешь не прятаться!.. Я тебя, Галюш, хоть в Америке по духам узнаю!..
Молодой мужчина обернулся – на пороге балкона действительно стояла сияющая Титова.
– Приве-ет! – ласково пропела она, заглядывая в глаза спутнику. – А я пораньше отпросилась. Решила сюрприз тебе сделать…
– Какая ж ты прелесть! Умничка! – искренне обрадовался Вязников и не удержался от дружеского поцелуя в щёчку. – Ум-мэ! Как я соскучился по тебе, заинька моя!
– Взаимно! – сладострастно пискнула Галка и иронически усмехнулась сквозь хитрый прищур чайно-кофейных глаз. – Это твой пакет в прихожей стоит? Чёрный такой?
– Естественно! – пожал плечами мужчина. – Больше я в квартиру никого не пускал…
– Значит, это и все твои вещи?
– Ну… – немного смутился Шурка. – В народе говорят: "Нищему собраться – только подпоясаться"… Ты уж не обессудь. Принимай, какой есть…
– Ладно… – улыбка мгновенно слетела с губ посерьёзневшей хозяйки. – Кхм… Что есть, то есть… Пошли в комнату! Разберёмся…
Из всего барахла, что притащил с собой Вязников из сторожки, Титова оставила только выходной костюм, треники с футболкой да пару рубашек. "Остальное – на помойку! Чтобы грязь в доме не разводить!" – беспардонно заметила она, собирая ненужные тряпки в отдельный узел.
– Может, хотя бы на первое время оставишь? – попытался уговорить её Санька. – Без нижнего белья-то как-то … это… неудобно…
– А мы сегодня же пойдём в "Сэконд Хэнд" и подберём что-нибудь стоящее, – тоном, не терпящем возражений, отпарировала Галка. – Надеюсь, сбережения у тебя есть? Не совсем уж подпоясанный?
– Да, конечно… – стыдливо отвёл глаза в сторону Сашка, удивлённо анализируя реакцию спутницы. – Скопил малёк… На чёрный день…
– В кубышке? Под сторожкой хранишь? – фыркнула Галина.
– Зачем? Хэх… В Сбербанке…
– Ну вот! – с облегчением выдохнула женщина. – Значит, не пропадём… Снимешь деньги с книжки, сходим в магазин и выберем всё необходимое. А сейчас… – Титова закрыла бельевой шкаф и присела на диван, указав ладонью на свободное место. – Садись, Сашок! В спине правды нет… Разговор у меня к тебе имеется. Не на одну минуту…
– Угу! – кивнул заметно растерявшийся мужчина и осторожно опустился на краешек. – Валяй! Я – весь внимание…
Кареглазка несколько секунд напряжённо рассматривала свои тапочки, после чего, решительно выдохнув, пошла ва-банк:
– Сегодня какое у нас число, дорогой?
– Девятнадцатое июля, – вспомнил Вязников, лихорадочно соображая, к чему клонит визави.
– Правильно!.. Так вот… Предлагаю тебе доработать этот месяц у Русакова и… Увольняйся! Бери расчёт. Хватит в сторожах сидеть!.. Разве это профессия для нормального мужика? М-м?
– Гм… Так-то оно так… – стушевался Санёк. – Только… Для того, чтобы уволиться, нужно новую работу найти. А у меня в этом плане пока никаких перспектив… Во всяком случае – не планировал и не искал…
– Запомни, Шурик… – снисходительно вздохнула Галка. – Теперь у тебя есть я. А я, в отличие от многих соотечественников, умею быть дальновидной… На днях у меня состоялся довольно милый диалог с одной мадам – начальницей экспедиционной службы фирмы "Оушэнс оф фэнтэзи". Это поставка продуктов из Вологды в магазины Садилова. Женщину зовут Ниной Афанасьевной. Она у нас в библиотеке завсегдатай. Детективы берёт, новинки. Естественно, без очереди… Ты уж извини, что не посоветовалась с тобой. Но… Я полагаю, в данном варианте умные люди особо не раздумывают… В общем, в отделе у этой Митрохиной образовалась вакансия. Вернее, она нарисуется в начале августа… Я упросила Нину забронировать это место якобы для своего родственника под именем Александр Степаныч. Сечёшь о ком я?.. Послезавтра Нинка будет ждать тебя в десять утра в своём кабинете… Ну как, пойдёшь, Сань?
– Гкхм! – прокашлялся от неожиданности Вязников. – Ну ты даёшь, Галчонок! Без меня меня женили называется… Что хоть за работа? Чем там занимаются?
– Работа, я считаю, приличная, – невозмутимо откликнулась Титова. – Сопровождение продовольственных грузов из Вологды до Садилова. На "Газели". В общем – раньше это называлось "экспедитор". Сейчас – менеджер по поставкам… Забрал со склада партию товара, оформил накладные и – вперёд, в наши продуктовые магазины. Сдал товар, сдал накладные – свободен… С утра выезжаешь, а к трём часам дня уже освобождаешься. И то – не каждый день. Раза три-четыре в неделю… Зарплата – весьма достойная. Раз в пять побольше твоих караульных. При полном соцпакете… И главное – "менеджер" звучит престижно. Это тебе не занюханный сторож при ГСК… Ну так как? Ты согласен пройти собеседование?
– Н-да… – заёрзал на диване Сашка. – А ты у меня, оказывается, хваткая женщина. Раз-два, тыры-пыры – и готово! Молодцо-ом… Честно говоря, не ожидал…
– Прости, Шур… Но ты не ответил на мой вопрос…
– М-м… Да я-то что? – развёл руками мужчина. – Главное – чтобы ты была довольна!
– Значит, пойдёшь к Митрохиной?
– А легко!.. Единственная преграда – у меня нет на руках трудовой книжки. И прочих документов. Один лишь паспорт… Как на это посмотрят?
– Ничего! – удовлетворённо хлопнула себя по коленкам Галина. – Думаю, договоримся. Поработаешь пока по трудовому договору. А там… Если всё пойдёт нормально, съездишь в свой Набуздов. Заберёшь у бывшей дипломы, свидетельства, трудовые и…прочие корочки…
– А потом на нары? – ухмыльнулся Вязников.
– И не мечтай! – отмахнулась спутница. – Тоже мне – препятствие! Взбалмошная девчонка с сожителем и придурошная тёща! Не таких на поворотах обходили, придумаем что-нибудь… Надо будет – я с тобой поеду. Вместе документы отберём. Они ведь твои, на тебя выписанные! И не одна сволочь не посмеет нам перечить. Вот увидишь! Эти набуздовские ещё умоются. когда поймут, с кем имеют дело…
– Хых! – невольно передёрнулся Санёк. – Чем больше узнаю тебя, Галь, тем сильнее поражаюсь. Какая ж ты, оказывается, крепкая и боевая! Жизнестойкая!
– А ты думал – если библиотекарша, то размазня? Кисейная барышня? Только в реверансах приседать умеет?.. Нет, дружок! Ошибаешься. Жизнь меня многому научила. Особенно после развода. Когда одна осталась. Наедине с этим жестоким миром…
– Кстати… – сочувственно потрепал усы Шурка. – Ты мне никогда не рассказывала о своём муже. Как ты жила с ним, почему развелась?.. Может, посвятишь в личные тайны одинокой сотрудницы городской библиотеки?
Титова глубоко вздохнула, встала с дивана и сбросила с ног тапочки, намереваясь удалиться в прихожку.
– А никаких тайн у меня нет! – с вызовом отозвалась она. – То была просто досадная ошибка. Большая глупость, сотворённая по молодости…
– У этой "глупости" было хотя бы имя? Или должность?
– Имя в своём доме упоминать не буду! – с раздражением бросила Титова. – А должность… – она усмехнулась. – В народе таких зовут "мусором". Короче – мент. И как позже выяснилось – действительно поганый… Если тебя интересуют подробности, то… Я могу рассказать о них по пути к магазину…
– А мы… Мы разве куда-то уходим? – удивился Шурка.
– Безусловно! – решительно кивнула Галя. – Зачем откладывать важные дела на потом?.. Раз решили, то… надо идти…
– Вот как? А позволь узнать – куда?
– Сначала – в Сбербанк, потом – в магазин. Одежду тебе купим поприличней… А на обратной дороге продуктами затаримся. К обеду… Возражения будут?
Сашка пожал плечами и, не переставая удивляться неожиданным фортелям избранницы, поднялся с дивана и молча двинул в прихожую…
3
Наскоро перекусив и одевшись поприличней, Юдакова полчаса наводила марафет перед зеркалом. Придирчиво изучив в отражении косметический эффект, Надежда осталась вполне довольной – её очаровательная мордаха могла бы в данный момент посоперничать с самой Лиз Хёрли. Или Бритни Спирс… Выскочив из дома, медсестра ещё раз осмотрела себя со всех сторон и, взволнованно теребя в руках пакет с медикаментами, направилась к дому Зои Михеевны. "Мне бы, дуре, тщательно отсканировать все видимые и невидимые детали Жигачёвского поместья, – с усмешкой подумала она. – Нанести бы их на бумагу. Составить список вариантов проникновения в это жилище. Обдумать возможные накладки и хронологию действий в случае внезапного шухера. А я… Я, дурында, несусь на всех парах к больному художнику. Из кожи вон спешу помочь малознакомому служителю богемы. Будто искомое сокровище – это он, а не закопанные у Гришки в подполе изумруды… Хотя… Кто его знает? Может, одно другому не помеха? Иногда фортуна благосклонно позволяет "и рыбку съесть, и на…" В общем – торопиться следует. Дни проходят, а отпуск не резиновый…"
Перешагнув порог застеклённой "рынжиреи", Надя не сразу приметила Неволина, сидящего с мольбертом у окна за широкой спинкой огромного деревянного кресла. Услышав скрип открываемой двери, парень осторожно, словно в замедленном кино, неторопливо обернулся.
– О, кто к нам пришёл! – обрадованно сверкнул он завораживающей синевой глаз. – Наденька пожаловала!.. Здравствуйте! Милости просим! Проходите…
– Добрый день! – смущённо улыбнулась молодая женщина, ещё раз пожалевшая, что от рождения её нарекли иначе. – Я смотрю, вы уже встаёте? Передвигаетесь потихоньку? Хм… Не рановато?.. Как ваши ноги, Артур?
– Вы знаете… С утра – вполне терпимо. А вот ночью… пришлось немного постонать… – отозвался художник, прикрывая мольберт тряпочкой и медленно приподнимаясь с кресла.
– Сидите-сидите! Я подойду! – остановила его Юдакова и нерешительно приблизилась к окну. – Можете ко мне развернуться?
– Ага! – с готовностью откликнулся молодой мужчина, привстал и слегка повернул "рабочее место" вбок. – Так нормально?
– Вполне… Ну, что тут у вас? Давайте посмотрим… – Надежда склонилась над забинтованными ногами, предусмотрительно придвинув к себе лёгкий табурет, на который осторожно присела. – Та-ак… Потерпите чуток…
Медсестра аккуратно сняла вчерашние повязки, обработала раны принесёнными с собой лекарствами, наложила свежие бинты.
– Ну вот… – удовлетворённо хмыкнула она, закрепляя марлю трогательными бантиками. – Не туго?
– Нет! – помотал головой "пациент". – Нормально!.. Гм… Сколько я вам должен, Надюш?
– Нисколько! – распрямилась девушка, укладывая в пакет использованные медикаменты. – Пустяки! Мелочь…
– Ну как же? – растерялся Артур. – Простите, но любой труд должен быть… Вы потратили свои средства, время, знания… И всё это на меня… Я должен… нет, я просто обязан отблагодарить вас!.. А если станете отказываться, положу деньги в сумочку помимо вашей воли. Я не привык оставаться в должниках. Тем более – у таких прелестных дам, как вы, Наденька…
– Артур! Я вас умоляю! Не стоит… – поморщилась Юдакова. – Вы не нанесли мне никакого ущерба. Ни материального, ни морального. Поверьте!.. Я старалась лишь ради вашего здоровья…И…это мой профессиональный долг.
– Пардон! Вы сказали – "старалась". В прошедшем времени. Следует ли это понимать, что вы больше не придёте?
– Гхм… – замялась женщина, не зная, как ей поступить. – Видите ли… Первичную обработку ран я выполнила. Со дня на день уже вскроются пузыри. Так что… Вам остаётся лишь регулярно промывать и накладывать крем на ожоговые места. Чуть позже можно использовать коланхоэ и мазь Вишневского… Дня через два… Полагаю, что справитесь с этим самостоятельно…
Выдавив из себя последнюю фразу, Надя с замирающим сердцем подняла глаза на собеседника – может, зря она так? Ляпнула, не подумав… Похоже, обидела парня…
– Значит… – тяжело вздохнул Неволин и грустно усмехнулся. – Мне следует перейти на самообслуживание? И каждое утро начинать со смены повязок?.. Я вас правильно понял?
– Ну… В принципе, я могу контролировать ваши действия… – подала сигнал к "заднему ходу" Надежда. – Если найду свободное время…
– Ах, да! – встрепенулся Артур. – У вас здесь, наверное, много дел. А я, идиот, со своими болячками пристаю. Будь они неладны!.. Простите меня, Надюш! Простите великодушно! Не сообразил. ЭГО, понимаете ли…
В глубине души Наде совсем не хотелось вот так запросто вставать и уходить из уютной оранжереи, где, окружённый таинством творчества, находился молодой человек, так сильно взволновавший её за последние сутки. Мысленно она чертыхалась и уже по всем падежам склоняла этот ненавистный дом Жигачёва вместе с его хозяином. Однако в открытую признаться Артуру о своих помыслах было ещё невыполнимее. Чтоб она провалилась куда-нибудь, эта растреклятая гордынюшка вкупе с женским самолюбием!..
Неволин поднялся с кресла и, кривясь от неприятных ощущений в ногах, виновато улыбнулся:
– Простите ещё раз!.. Давайте я хотя бы до порога вас провожу. И… Не смею больше задерживать!
Видно, в последний момент небеса услышали мольбы Юдаковой. Артур, осторожно обходя свой "трон" сбоку, случайно задел плечом материю, прикрывавшую мольберт. Тряпица сползла на пол, обнажив на треножнике карандашный эскиз портрета какой-то незнакомки. Изображение было выполнено вяло, контурно, всего в нескольких размытых набросках. Но и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь неутомимо-цепкое женское любопытство. Привстав с табурета, Наденька скосила глаза на ватманский лист, пытаясь нащупать очередную тему для продолжения беседы.
– Это… Это ваш новый рисунок, да? – стараясь держаться беспечно, спросила она у заметно побледневшего художника и подошла к мольберту поближе. – Похоже, женщина какая-то… Улыбается… А неплохо. Даже весьма! Чётко схвачено…
Юдакова вдруг осеклась и внимательно всмотрелась в портрет.
– Гос-споди! Ой-х… – еле слышно пробормотала она. – Позвольте, но… Это же, кажется, я?! Или… Или просто кто-то очень похожий? Да?
– С… Совершенно справедливо! – обречённо кивнул Неволин, выдохнул и, распрямившись, пристально посмотрел собеседнице прямо в глаза. – Вы правы, Наденька. Это вы…
– Я-я? Правда? – покрылась румянцем девушка, с трудом переваривая сногсшибательную новость. "Значит… Артур всё это время тоже думал обо мне? – молнией пронеслось у неё в голове. – Выходит, он… Так же, как и я… Неравнодушен… О, Боже!.. А может, просто…»
– Видите ли… – поспешил заполнить неловкую паузу "больной". – У вас, Надя, очень выразительное, открытое и доброе славянское лицо. Правильные черты, тёмно-русые и слегка вьющиеся волосы, своеобразный взгляд, наполненный неподкупной чистотой русских просторов… Перед таким подарком судьбы трудно устоять, чтобы не занести эти волшебные линии на полотно… Вот я и не удержался. Рискнул прямо по памяти… Едва начал, и тут пришли вы… Моей первой мыслью было предложить вам немного попозировать, но… Извините! Насколько я понимаю, вы крайне заняты…
Юдакова хотела что-то возразить, однако слова застряли в горле. Женщина лишь растерянно улыбнулась и, вздрогнув от набежавших на ресницы слёз умиления, отвернулась от окна и незаметно смахнула влагу краешком дрожащих пальцев.
– Вам плохо? – обеспокоенно потянулся к женщине художник.— Я вас чем-то обидел?
– Нет-нет! – шёпотом произнесла Надя, глубоко вздохнула и вымученно улыбнулась. – Просто… Ещё никто и никогда не пытался… нарисовать меня… Вот так – профессионально… На холсте…
– На холсте? – поразился Артур и невольно взглянул на ватман. – А что?.. Это мысль! Не карандашный набросок, а холст и масло! Точно!.. И этот портрет станет украшением всей моей летней коллекции! Деревенским шедевром!.. Я даже название к нему придумал – "Наденька". Просто и со вкусом! Мои питерские завистники от злобы поносом изойдут. Гарантирую!.. Ой, пардон! Что-то я не то ляпнул… Извините, Надюш!
– Ничего… Бывает… – благодушно пискнула Юдакова и шмыгнула носом. – Вы, Артур… Вы сейчас шутите или… Всё это всерьёз?
– Н-да… – голос Неволина обрёл металлические нотки. – Неужели я похож на безалаберного шутника? Хм…Не верю!.. Вот что, Надюш… – Артур упрямо поджал губы и потянулся за мольбертом. – Если не возражаете, мы можем начать прямо сейчас. Сеанс намбэ уан…
– Не поняла… – сделала удивлённое лицо медсестра. – Что начать?
– Ну как что? – хмыкнул парень. – Я буду писать ваш портрет. А вы – позировать мне… Не бойтесь! Обнажаться не придётся…
– Ой! – засмущалась девушка, ещё сильнее покрываясь стыдливым багрянцем. – Я… это… Как-то не готова… Вот так… сразу… Мне бы переодеться, привести себя в порядок…
– Ничего не надо! – замахал руками художник. – Пожалуйста! Вы просто не видите себя со стороны. А эта "сторона" убедительно доказывает, что вы сегодня – просто обворожительны, Наденька! И это платье вам очень к лицу. И причёска, и макияж… Потому – смелее! Надеюсь, я вас не очень задержу?
– Не знаю… – неуверенно отпарировала Юдакова, всё ещё колеблясь принять окончательное решение. – Думаю, многое будет зависеть от того, сколько уйдёт времени на подготовку…этого вашего… сеанса номер один…
– Для первого раза – часа полтора, – уверенно констатировал Артур. – Вы даже не заметите, как пробегут эти минутки… Обещаю, что буду развлекать вас анекдотами и прочими хохмами. Даже смешные случаи из моей практики пойдут в ход… Ну так как? Согласны? Готовить кисти и грунтовку?
– Право, мне как-то неловко… Но… Фух! Так уж и быть. Только ради вас! – Надежда решила наступить на горло беснующейся гордыни, шипящей из-за угла. – Наверно, будет несправедливо, если ваш творческий отпуск не вознаградится шедевром под названием "Наденька". Написанным в деревне Грязино Новгородского уезда летом сего года…
– Вот и замечательно! – просиял молодой мужчина и тут же неловко засуетился. – Садитесь вот сюда, Надюш! К свету… Ага, вот так… Молодцом!.. Ну что ж, чудесно! – оглядел он перспективу. – Можем, пожалуй, начинать… Пойду за инструментом…
– А вам не трудно передвигаться, Артур? – пококетничала напоследок Надя. – Может, пока отложим?
– Ни в коем случае! – откликнулся тот из-за деревянной перегородки. – Считайте, что время сеанса уже пошло!.. А для начала предлагаю перейти на "ты". Возражения будут?
– Нет… – красноречиво помотала головой Надежда, вновь покрываясь предательским румянцем…