Пришлось поднять окна автомобиля, становилось прохладно. Ночной город был не слишком приветлив, казалось, что небо насупившись норовит заплакать. Ветер что то уныло выл, что именно было сложно разобрать сквозь закрытые окна. Ей почему то захотелось домой, не хватало ощущения тепла.
- Сколько можно здесь торчать? Поехали куда нибудь.
- Куда прикажешь, сударыня?
- Прекрати паясничать, холодно, дождь пойдет. Мы же не психи сидеть в машине ночью.
- Мы тут все немного не того, сказал он, покрутив пальцем у виска.
- Даже ты?
- Конечно, даже ты!
- Я? Она замолчала и вроде задумалась. - И ты думаешь, что я сейчас могу выйти на магистраль, встать посередине, смотря в глаза встречным автомобилям?
- У них нет глаз.
- Ну ладно, фары вместо глаз, да какая разница.
- Мне абсолютно никакой, просто ты такая же ненормальная, как и все.
После долгой паузы она решилась взять его за руку.
- Почему мы так долго встречаемся, а вокруг все расходятся, даже те, что давали обещание и ставили жирную подпись под Мендельсона?
- Потому что они все врали. Ну, или им казалось, что они говорят правду, но только на тот момент, да и то не всем.
- Наверное ты прав. Я никогда ничего тебе не обещала.
- Я тоже никогда не говорил, что люблю тебя. По-моему, это совершенно бессмысленная фраза, всего лишь пустой звук.
- Да, знаю, но ведь как то нужно назвать это чувство, которое между нами?
- Зачем? Ты обязательно должна придумать всему свое название. Глупо это, гораздо легче без них.
- Но ведь это так приятно. Посмотри какое красивое слово - любовь, нежное 'ф' в произношении делает его таким трогательным.
- Любое слово с мягким знаком может показаться красивым, постель, власть, смерть.
- Фу, гадко звучит, ты умеешь все испортить.
- Ну почему же, разве ты не любишь то, что я делаю с тобой в постели, разве тебе не нравится твоя власть надо мной, разве мы не умираем каждый раз, когда наши чувства достигают пика?
- Ты все извращаешь, а мне хочется нежности, признаний, любви...
- Все это чушь, тебе хочется того же, чего мне, просто ты из тех, кто лжет себе под как его там, Мендельсона.
- У тебя плохое настроение?
- У меня всегда плохое настроение, чихнул он и приоткрыл окно, чтобы закурить.
- Потому что ты куришь эту дрянь.
- Ты ее тоже иногда куришь.
- Я давно бросила, ты это знаешь. Я давно хочу нормальной жизни, обычной, простой, как у всех нормальных людей.
- Нормальных нет и точка, пойми это наконец, выдохнул он и бросил окурок в окно. - Полетаем, крошка? улыбнулся он.
- Ты обещаешь, что мы начнем все сначала. В ее глазах мелькнула надежда.
- Обещай сама, ведь это ты хочешь новой жизни, ухмыльнулся он, но притянув ее к себе поцеловал в лоб. - Вперед, навстречу новой жизни!
Она выключила запись, зная, что еще не раз будет ее прослушивать.
- Какого ты все это слушаешь?
- Я записала это в нашу последнюю встречу, хотела оставить на память.
- Вот и оставила...
- Да, это единственное, что осталось от него.
- Кто еще приходит к нему на могилу?
- Не знаю, я редко кого здесь вижу, во всяком случае, когда сама бываю здесь. Вот сегодня ты... Ему наверное надоело слушать один и тот же разговор.
- Ты бы записала другие тоже.
- Я же не знала, что он умрет...
- Ты тоже ведь могла, что еще можно было ожидать, если он был за рулем под кайфом?
- Это было не в первый раз... Он говорил, пустяки... Я так хотела новой жизни, видимо это меня и спасло...
- Но ты ведь знала!
- Знала, но я верила ему.
- Потому что любила?
Она улыбнулась, задумавшись над ответом. Ветви зеленой ели будто кивали в знак согласия, склоняясь над его могилой.
Она повертела телефон и вновь нажала на запись.
- Опять? Сколько можно это слушать? Не надоело?
- Мне? Если честно, немного, но я хочу, чтобы он наконец понял, как это важно, по настоящему любить...
- Ты ненормальная!
- Нормальных нет, улыбнулась она прибавив звук.