Хочу в очередной раз заступиться за русский язык по конкретному поводу. Этимологи единодушны в том, что слово ярлык – это заимствование из татарского. А где доказательства? А доказательства чаще всего косвенные, главное из них в том, что из истории известно, что Русь триста лет была под татарским игом, потому это должно найти отражение в русском языке. И такие слова ищут. И огромное число исконно русских слов волевым порядком превращают в заимствования из татарского. Если почитать этимологические словари, высказывания отечественных этимологов, вдохновляемых работой немецкого лингвиста Макса Фасмера, то легко можно прийти к выводу о несамостоятельности русского языка, поскольку весь язык – это череда заимствований из самых разных языков, в том числе таких, от которых даже следов не осталось.
В данном случае обидно и за Владимира Даля, который доверился историкам-иностранцам, переписавшим русскую старину по шаблонам Запада, и признал в слове ярлык татарские корни.
На мгновение отвлечёмся и приведём запудренные мозги в порядок.
Нам проходимцы от науки убедительно внушили, а мы великодушно поверили, что слово ИСТОРИЯ от греческого historia - якобы ИССЛЕДОВАНИЕ. А теперь, после смены эпох и установления полного господства денег, когда человек стал быдлом, а объединение нескольких сбродом или толпой, появились интерпретаторы-истолкователи, которые уверяют, что слово история пришло от евреев и буквально значит «из торы», якобы из еврейского названия «пятикнижия» Моисея.
А если разобраться? Уверен, что понятие ИСТОРИЯ – исключительно русское, оно применялось ещё в эпоху до распада (целенаправленного развала) мировой империи с названием РИМ, или Русская ИМперия, ведь РИМ и МИР – одно и то же слово, только прочитано по-разному: слева направо, по солнышку, и справа налево, против солнышка.
История рассказывает о прошлом. Да, это исследование, то есть рассказ о прошлом (ИЗ СТАРИ), составленный по тем следам, которые остались от минувших веков.
Слова ИССЛЕДОВАНИЕ и ИЗСТОРИЯ по одному способу словообразования, даже приставки в словах одинаковы, только по реформе 1918 года приставки, оканчивающиеся на –з перед глухими согласными, были оглушены. Чисто дьявольский приём, в результате которого появилось в русском языке очень много бесов: БЕС - совестный, БЕС-платный, БЕС-правный, БЕС-сильный. А за двести лет до этих БЕСов при великом реформаторе Петре Первом, который по-русски писал с большим числом ошибок, слово стали писать на западный лад – гистория.
Кстати, немецкая аналогия истории – слово Geschichte, субстантивированное причастие от глагола schichten – «укладывать друг на друга», то есть одно за другим, создание по сути чего-то слоистого. История в немецком варианте – это создание слоёного «пирога» прошлого». Наука у немцев – знания, разложенные по ячейкам, по полочкам, - Wissenschaft. А история – этакое слоистое, шаг за шагом отражение прошлого.
У русских же наука – это накопление навыков и знаний вкупе, а история – отражение прошлого. Александр Пушкин дал очень точные определения истории:
«Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой». («Руслан и Людмила»),
а также:
«Земли родной минувшая судьба» («Борис Годунов»).
Откуда, как появилась эта форма слова – ИСТОРИЯ, - похожая больше на чужеземное слово? От академиков-историков, которые по приглашению Романовых заняли все должности российской науки, не допуская до них выходцев из русских семей. И вовсе не случайно ещё герой Александра Грибоедова возмущался, как власть имущие
«разливаются в пирах и мотовстве» и
«не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты».
Это как раз о засилии иностранцев. Путём манипуляций весьма заинтересованных лиц слово история стало греческим, а слово ярлык татарским.
Хорошо ещё, что в академических изданиях словаря иностранных слов нет такого понятия, как ярлык, однако в последние годы проявляется новое поветрие. Слово ярлык – якобы, заимствование из немецкого, где есть прилагательное j;hrlich «годичный, ежегодный». Сразу возникает вопрос: если заимствовали из устного языка, то почему ярлык, с ударением на втором слоге, если у немцев звучит ерлих и ударение на первом слоге? А если заимствовали на письме, то куда делись две согласные h и c, которые у немцев не читаются? Русское слово на целых три буквы короче.
Не русские заимствовали у иностранцев, а иностранцы на базе корней русского языка формировали лексику для так называемых новых языков, о которых сообщается в библии в притче о вавилонском столпотворении. Следы этого процесса сохранились во многих языках до наших дней, и мы можем наблюдать, как русский мягкий знак превращался в западных языках в h или g после согласных или даже перед согласными. По нормам орфоэпии до нынешних времён действует правило, что они не звучат, а только смягчают или удваивают рядом стоящую согласную.
Уверяю вас: ярлык – слово русское. В нём отражены два русских корня: яр + лыко.
Яр (ярь). Вспомним слова яркий, ярый, ярость, ярка (годовалая овца), ярус, ярманка (принятые ныне ярмарка и ярмонка – это на чужеземный лад, а в ярманке два русских корня яр+манить), яровизация, яровые, яровица. А есть ещё имена Ярослав, Ярило, Ярёма, Яруня, Ярополк.
Особо отметим слово ярус «пласт, изначально годовое наслоение в почве, у деревьев (годовое кольцо), в осадочных породах. Впрочем, явно ориентированные на Запад авторы школьного этимологического словаря считают происхождение слова неясным или заимствованием от греческого arcus – «изгиб, свод». Как в слове «арка» они услышали «ярус»? Слова по-разному не только звучат, но и по-разному образуются. Им, нашим этимологам, иностранцы, что ли, платили за отстаивание чужеземных интересов? Вспомним, как называется крутой берег у реки, у озера, у оврага? Яр, крутояр, крутизна. На крутых берегах Енисея стоит город Красноярск. На реке Пышме на Урале построена Белоярская атомная станция. Много прибрежных посёлков в России, Казахстане носят названия Белоярок и Красноярок. На крутоярах особенно хорошо заметны слои осадочных пород.
Лыко – это молодая кора, например, липы. Она пригодна для письма, для начертания каких-либо символов и знаков, для сохранения на память, как береста для знаменитых новгородских грамот.
Знаем ли мы сегодня, что такое лыко? Ведь говорим про особо пьяного: лыка не вяжет. Про очень расчётливого - всякое лыко в строку. Хоть лыком шит, да мылом мыт, - говорят про бедного, но честного. Стоит заглянуть в словарь Даля, чтобы убедиться, как много мы не знаем о простом лыке. Если в школе изучали, то давно забыли. Оказывается, лыко – это неокрепшее подкорье, молодой луб, волокнистое вещество. У всякого дерева под корою – луб, под ним – мезга, под нею блонь, молодая древесина. Подкорье молодой липы, вяза, ольхи шло обычно на лапти; а луб со старых лип замачивали на мелководье, потом делили на две части: на мочало и на кульё, как сказано у Даля. Из многих составляющих слово лыко оказалось самым востребованным и в прямом, и в переносном смысле.
Пройдёмся по пословицам и поговоркам из словаря Даля.
Кричит, будто черт с него лыка дерет.
Кликали черти с лыками, незваного гостя. Их сам черт лычком вязал. Борода что помело, да ума ни лычка. Борода велика, а ума ни на лыко. И лычный, да не лишний. И лыком шит, да муж. Спутан из лычка, да набит ремешком. Хотя лыком шиты, да начальники. Хоть лыком шит, да сосед. Хоть не стоит лыка, да ставь за велика. Возьмешь лычком, отдашь ремешком. Пожалеешь лычка, не увяжешь и ремешком. Лыко с ремешком не вяжись; порвется. Тот тужи, у кого ременные гужи, а у нас лыки да мочалы, туда ж помчали! ременных дорогою не починишь. Лыком по парче не шьют. Хуже лапотного лыка... Пропадай собака и с лыком, лишь бы не судиться! С избы лык не надерешь. Пока лыки дерутся, пота и с детками в лес. Не запасшись лыком, ходишь в ошметках. Выдерни лычко из-под кочедычка, скороговорка.
Есть один секрет, связанный со словом лыко. Разгадать мне его пока не удалось. Какую роль играло лыко в вопросах суда, если немало пословиц и поговорок сводят слова «лыко» и «суд», «судить» в одну конструкцию?
Лучше лычный мир, чем ремённый суд. Лыко с ремнём не судись.
В связи со словом лыко не могу не вспомнить одну старинную переводную повесть XVII века. Есть версии, что повесть переведена с чешского или с польского языка, или с какого-то другого. На оригинал на исходном языке никто не видел, однако одна фраза, где упоминается лыко, может служить доказательством того, что перевода и не было, а повесть изначально писалась по-русски. Первая публикация XVIII века «История о французском сыне», а рукопись имела заголовок «Притча, яко невестам и юным вдовицам, хотящим посягати за муж, не довлеет женихов своих злословити и присланных о(т) них бесчестить. Повесить творим о Василии королевиче златовласом чешской земли и о Полиместре ево, прекрасной кралевне франчужской».
Рассказывает повесть как сын чешского короля посватался во Франции к дочери французского короля. А Франция хочет быть первой столицей мира, а тут какой-то чех приехал. Кралевна Полиместра возмущена:
«Не тёрт-де калач, не мят-де ремень, не тот-де сапог, не в ту-де ногу обут: садится лычко к ремешку лицом, понять-де хочет смердов сын кралевскую дщерь; никогда не будет, еже смердову сыну кралевскую дщерь понять».
Один фраза дорогого стоит.