Николай вдохнул удивительный, голубой с золотыми прожилками, холодный весенний воздух, обещавший вечную жизнь и посмотрел на Настю Носову. Ему было 20 лет, его ноги двигались как смазанные шарниры, легкие впитывали кислород, а голова работала как компьютер. Он сам удивлялся как просто ему приходили в голову решения сложных экзаменационных задач или перевод с английского. Настя сидела на разноцветном одеяле, разложенном на траве и разворачивала завернутые в фольгу бутерброды.
Я бы описал начало этого дня именно так – сказал пятидесятилетний Николай и посмотрел на своего старого приятеля Станислава Чарноту.
Двадцатилетний Николай аккуратно поставил на траву пластмассовый стаканчик с вином и поддержал его ногой. Он почувствовал склон и неровности земли. Точка в небе, на которую показывала Настя увеличилась и превратилась в серую петельку. Николай почувствовал как воздух вокруг застывает в тягучее желе. Он все еще мог двигаться и попытался немного расшатать пространство вокруг себя.
Вы что это, серьёзно? - спросил Чарнота.
Абсолютно- Николай отхлебнул виски. Тепло алкоголя требовало продолжения.
Ноги Николая были прикованы к земле. Петелька увеличилась и превратилась в аморфную, полупрозрачную, серо-коричневую корону. В воздухе застывали листья и травинки поднятые ветром.
Когда ход времени затормозился окончательно, корона превратилась в некое подобие руки, вытащила Николая из желеобразного пространства и переместила в другой мир.
Ого! А почему именно Вас?- иронично спросил Чарнота- чем это вы так отличились, что «желеобразная рука» вдруг изменила ход пространства- времени и начала охотится за Вами?
Ну если бы не было руки, не было бы и этой истории, или ее рассказывал бы кто-нибудь другой – резонно возразил Николай.
Ну допустим- Чарнота покачал головой и тоже сделал глоток. Продолжайте, продолжайте.
Мир не был до конца достроен. В центре Мира стояла котельная, совмещенная с прачечной и булочной, вытащенная из подсознания Николая. Чуть дальше на пригорке стоял блочный дом хрущевского периода. Слева виднелось пустое шоссе уходящее сначала в зыбкую даль, а потом поднимающееся в небо наподобие винтовой лестницы. Только ленты Мёбиуса не хватает- подумал Николай, - вообще-то простенько. Похоже Рука не знает точно как устроен мир.
А мир должен быть разумен и непротиворечив, верно?
Так так- Чарнота задумался над тезисом.
По асфальту текли весенние ручейки детства. Дверь в подъезде не открывалась. Ручка торчала наружу, остальное было наспех нарисовано. Николай подергал ручку, постучал по стене и усмехнулся.
Рука не отвечала.
Холодильник стоял рядом со скамейкой у подъезда, Николай открыл дверцу достал с полки апельсины. На ощупь они были прохладные и мягкие. Резиновые апельсины? – спросил он Руку.
Барахло Доротеи- это материальный мир- вдруг ответила Рука.
Иногда что-то разлаживалось, и Рука начинала болтать всякую чушь- объяснил пятидесятилетний Николай- Видимо она не была на 100 % разумна. Что-то вроде самообучающегося робота, посланного строить миры. Алгоритм похоже включал начальную настройку, но как она работала конкретно трудно определить.
Тем более, это был всего лишь первый день творения.
Но теперь-то вы понимаете? Рука Бога и сверхчеловек! Заратустра! – Николай прервался и молча смотрел как Чарнота качает головой- Что вам не нравится?
Мне все нравится, сказал Чарнота, видно было, что он приберегает возражения напоследок - кстати Заратустра был женат 3 раза, а вы всего лишь один.
Я не приравниваю себя к Заратустре, я говорю о том, что думал молодой Николай. Двадцатилетний юноша, пронимаете? Он вполне мог потом женится и три и четыре раза. Сколько вам будет угодно. Да и не все ли вам равно? Заратустра, Иисус Христос, Будда?
Ну уж нет, только не Иисус- Чарнота сморщился, но потом как будто что-то вспомнил и посмотрел вверх на глубокое сияющее небо. Они сидели на балконе московской многоэтажки на Ленинских горах. Москва была залита холодным золотом весны и ему на миг показалось, что они находятся в огромном хрустальном цилиндре пересеченном накосо голубыми бесконечными плоскостями. Сотворил мир из страданий и покаяний, залез на крест и убедил самого себя, что это что-то изменит. ....Слабак и неудачник- Чарнота хрустнул пальцами- продолжайте, мистер Заратустра.
Николай хотел вернутся назад, чтобы показать Руке образцы, шаблоны по которым все это было построено. Он оказался в голове Оксаны Нечаевой из Саратова. Оксана шла не спеша, повиливая бедрами, и представляла свою жизнь через 20 лет. Ей уже за сорок, но она всё еще красива и богата. Голландец, которого она подцепила ровно 20 лет назад, то есть сегодня, на Арбате скоропостижно скончался и оставил ей виллу на Гавайях и фирму по производству….да это неважно по производству чего. Важно то, что предприятия построенные в Бангладеш, ах да швейные фабрики, работают в заданном ритме, эксплуатируя несчастных аборигенов…и и вот сейчас она подъезжает к тому самому дому на Большой Академической, где она когда-то снимала затхлую комнатушку у тёти Зины....
Обратите внимание на несправедливость – продекларировал основное и базовое свойство мироздания Николай, но безмозглая Рука никак не реагировала. Он был гостем Оксаны Нечаевой из Саратова за столиком кафе на Старом Арбате. Рабы не хотят свободы. Они хотят иметь своих рабов. Это - их основная характеристика. Каким-то уголком сознания он ощущал свое первичное тело, которое упало на асфальтовую дорожку в Недостроенном Мире. Похоже, что лоб был рассечен…
Оксана пересчитала в уме деньги в кошельке. Три тысячи двести с чем то рублей. На кофе и пирожное хватит…
Рядом за столиком сидел двадцатилетний Чарнота. На спинке стула висела синяя сумка с учебниками и бутылкой вина. Он читал Платонова. Забытого гениального пролетарского писателя. Денег на кафе у него не было, но официанты его не трогали потому что его друг Морозов работал во внутреннем помещении барменом. Официанты думали, что Чарнота снабжает Морозова марихуаной, что на самом деле было неправдой. Марихуану приносил Морозову Марат Нуралиев- гомосексуалист, наркоман и вор.
Томик Платонова был синим со стершимся золотым тиснением.
Обратите также внимание на хаотичность- прокомментировал опять картинку Николай- тем не менее, часто кажется, что ничего случайного вообще не происходит.
Осмысленный островок Недостроенного Мира находился в центре гигантского котлована. Справа на склонах сражались гладиаторы, на другой стороне обозначали себя и снова уходили в тень мелкие динозавры. Все было отвратительно-ржавое, бурое, серое и свекольное. Боль в голове усилилась, Николай перевернулся на спину, пощупал лицо и вытер кровь.
Кстати женщина тут совсем не помешала бы- заметил пятидесятилетний Чарнота.
Уймитесь вы, пробормотал двадцатилетний Николай, пытаясь остановить кровь -будут вам женщины.
Перед тем как переместиться- нужно аккуратно уложить «первичное» тело- Николай опять услышал голос Чарноты из будущего- тогда не будет травм.
Сам понял, не дурак- ответил двадцатилетний Николай.
Пятидесятилетний Николай пожал плечами и виновато посмотрел на Чарноту.
А зачем вообще нужно перемещаться?- спросил Чарнота
Рука хочет знать больше о мире. Но ей необходимо, чтобы знания сочетались с концепцией, а это возможно только в голове одного человека….
Заратустры- закончил Чарнота и довольно откинулся на спинку кресла.
Это уравнение не складывается за один день- пятидесятилетний Николай устало вздохнул. Попробуйте изменить мировые константы, ускорение свободного падения, например. Всё сразу разлетается в пух и прах, ни планет, ни черных дыр ни коричневых карликов. Вместо этого получается какое-то непонятное месиво. К счастью, Рука этот момент определяет и делает перезагрузку. Отладка так сказать.
Ну это- материальный мир, а Великий Моральный Код не пробовали изменить? – подмигнул Чарнота.
Я не думаю, что это возможно так просто разделить. Это-не тезис, высеченный где-то там, на камне, лежащим в тихом и укромном месте. На самом деле, это было скручено и спаяно накрепко. Думаете просто все разобрать и потом снова собрать по кусочкам? Для этого нужно постоянно лезть в уже функционирующий мир. Хотя полностью скопировать его тоже не удается.
Всё меняется- сказал Чарнота - нет ничего постоянного. Когда вы изменяете свой мир, вы одновременно разрушаете его и создаете новый. Это- элементарно. Конечно- подхватил Николай, тогда, в соответствии с этим же, Истину, точно так же как концепцию мира, невозможно понять. Даже если все детали уже на месте, её все равно надо почувствовать.
Ладно, пора спать, - Чарнота помял себе лицо. Ловко вы все это обставили, Рука. Недостроенный Мир. Заратустра. Хотя верно. Тут как ни крути, не достигнешь совершенства, даже в своем собственном представлении о себе самом, уж не говоря о целом мироздании. Так что почувствовать Истину вам вряд ли удастся. Может только какую-то ее производную?
Впрочем, я завтра - в Петроград, все-таки город моего детства, знаете ли- переменил тему Чарнота.
Во сколько дирижабль? - Николай нажал на кнопку мобильника, и пролистал что то в Интернете.
В 7 часов что-ли…. Да вы не заморачивайтесь- Чарнота словно прислушался к чему-то. Он сказал позвонит перед прилетом.