К причалу нас ставят сразу, однако из-за того, что пришли мы в субботу, выгрузка судна не ведётся. Ни в субботу, ни в воскресение порт грузовые работы не производит. В воскресение отправились в город посмотреть, изучить его. Так как для моряков загранзаплыва изучение города – это возможность своевременно попасть в магазин, то мы, естественно, сразу же бросились к магазинам, но нас постигло жестокое разочарование – в воскресение и в понедельник магазины в Триесте не работают, пришлось посвятить это увольнение праздному шатанию по городу.
Несколько дней отсидел на судне, ибо преследовал совершенно определённую цель – выйти в город тогда, когда не будет на базаре «Югов» - так называют югославов, они в субботу и воскресение буквально запружают город и в эти дни цены на базарах подскакивают раза в два. Ничего не поделаешь – частный сектор. Поэтому пошли мы ещё раз в город уже в среду.
Шли днём по уже знакомому маршруту – по порту до проходной, на проходной стоит полиция и проверяет автомобили, могут иногда проверить пропуск у моряков. Далее, прямо за проходной, расстилается площадь, выходящая на берег моря. У причалов стоит множество красивых разноцветных яхт, рыбацких лодок. Далее за площадью, собственно, уже начинается город, но так как нам надо было идти в другой конец, то мы так и пошли по улице вдоль набережной. По всей длине этой улицы на первых этажах домов расположены бесчисленные кафе, ресторанчики и магазины. Это сравнительно дешевые заведения предназначены для тех, кого море кормит – рыбаков, докеров, моряков. Во время обеда эти заведения наполняются весёлым шумом пришедших сюда людей, чтобы пообедать, выпить чайку, кофе, побеседовать. Столики стоят как внутри помещения, так и прямо на улице, под тентом.
Характерно, что эти ресторанчики открываются очень рано – когда мы ездили в Венецию и нам пришлось идти на вокзал в 6 часов утра, то они уже были открыты - и закрываются довольно поздно. Это всё частные владения, и чтобы не прогореть, хозяевам приходится работать дотемна.
На той же набережной, на берегу, выстроились здания яхт-клубов. В этих клубах простого рабочего уже не найдёшь. Членами их состоят люди побогаче, те, кто может позволить себе иметь дорогую яхту, а также платить немалые сборы в клубную кассу. И яхты стоят уже не под открытым небом, а в эллингах и ангарах. И ещё очень характерная особенность крупных городов, наблюдаемая в Триесте – ряды автомобилей по обеим сторонам улицы. Всех марок, расцветок и размеров, они образуют красивое окаймление улицы.
Однако, по моему разумению, машины скоро превратятся во вполне реальную обузу городским властям и населению. Даже если отбросить пока проблему загрязнения воздуха в крупных городах, то и тогда машины уже сейчас причиняют большое количество хлопот. Во-первых, сильный прирост машин очень затрудняет движение по улицам. Слов нет, дорожная служба в странах Европы отрегулирована очень чётко, но и она не может справиться с регулированием движения. Когда нам пришлось вскоре после отшвартовки судна съездить в агентство, чтобы позвонить консулу в Генуе и доложить о прибытии судна, то мы потратили на это минут тридцать - примерно столько же, сколько можно было потратить, добираясь до агентства пешком.
Многочисленные пробки, непонятные остановки, когда впереди нет никакого просвета – всё это рисует, в общем-то, довольно неприглядную картину дорожного движения. Во-вторых – нехватка места для стоянки. Как в Барселоне, так и в Триесте вдоль городских улиц стоит множество автомобилей, как новых, так и старых, видно, давно уже брошенных. Автомобиль ещё не стал обузой, но наверное, очень скоро станет. Недаром сейчас в странах Европы быстро растёт количество велосипедов и мопедов - удобного и малогабаритного средства передвижения.
Чем дальше мы по набережной удалялись от порта, тем меньше становилось ресторанчиков и кафе на первых этажах зданий. Здесь уже были расположены агентские фирмы, отделения различных банков, регистр итальянского Ллойда. И внешний вид домов становился другим – с тяжелыми резными дверями, золочёными рукоятками, медными решетками на окнах, с высокими колоннами с лепными украшениями. Здесь уже начиналась деловая часть города.
Скоро мы подошли и к цели нашего похода – базару под открытым небом. Хоть это был и не выходной день, всё равно здесь было много югославов. Граница с Италией у них свободная и они на машинах приезжают сюда целыми семьями за покупками. О базаре ничего интересного рассказать нельзя, только что много интересных вещей, но о них писать не буду именно потому, что их много. Сам базар – как и у нас – крытые тентами ларьки, на которых вывешено и выложено множество шмуток: брюки, рубашки, куртки, обувь, брелки, костюмы и др. и др. всего не перечислишь. Идёт бойкая торговля, причём югославы покупают товар партиями по 20-30 штук не торгуясь, и тут же несут и складывают всё это в машины. Покрутившись на одном базаре, мы пошли к другому. Шли уже не по набережной, а по одной из улиц города. Слов нет, внешне всё выглядит очень красиво: разноцветные витрины множество магазинов так и зовут к себе – зайди, купи. Кстати, в Лас-Пальмасе (который моряки в просторечии именуют Лас-Пальтос) в одном из магазинов для моряков висит такая вывеска: «Оставите у нас все деньги, и вы уйдёте счастливым».Дома старинной постройки на этой улице, видимо, остались ещё со времён австро-венгерской империи. Разукрашены они многими украшениями, насчёт стиля архитектуры даже затрудняюсь сказать – сказывается недостаток образования. Народ по улицам сильно не спешит, все ходят нормальным шагом. Одеты все шикарно, вернее, большинство одеты просто, но со вкусом. Исключение составляет небольшая часть молодёжи, которая ходит в потёртых джинсах, холщовых белых рубахах, в кедах и с нечесаными волосами. Но такие встречаются редко. Женщины, как и везде, одеваются в таких различных вариантах, что сделать общий какой-то вывод об их одежде для моего среднего ума непосильно. Мужчин же описать вполне возможно. Ходят они в большинстве в костюмах серого, коричневого или синего цвета с жакеткой, которая сейчас на Западе вошла в моду, приталенный пиджак, брюки – небольшой клёш, и галстук. На фоне всего этого мы в своих нарядах выглядели явно не «лондонскими денди».
Наконец добрались мы и до второго базара. Товары здесь те же самые, разве только что их побольше, да и расположение базара более удобное – он расположен на кругу. Ходить по нему удобно – всё время по кругу, и так хоть сто раз. Около базарчика вокзал, с него мы поедем в Венецию. Вокзал старый, весь серый какой-то, мрачный, да и архитектура его ближе к временам средневековья, чем к нашим дням. На базаре этом самое интересное было услышать русскую речь. Это оказались моряки с пассажирского судна «Леонид Собинов», который пришел сюда на ремонт. Они приглашали нас к себе, ну а мы, соответственно, их к себе. И так подействовала эта встреча, что стало казаться, будто кругом одни русские. Услышав однажды русскую речь, я обратился с каким то вопросом к женщине которая это говорила. В ответ – непонимающие глаза. Оказалось, что то поляки, работники местного консульства. Извиняюсь, все дружно смеёмся. Но беседовать долго уже не было времени, надо идти обратно на судно.
Пошли обратно уже другим путём. И надо же – набрели на фирменный магазин «US-top». Это магазины, которые торгуют продукцией этой американской фирмы, а продаются там джинсовые изделия – брюки, куртки, рубашки, платья. Самое дорогое для нас – это большие коробки под броским названием «ройся-копайся». В этой коробке свалены в кучу рубашки, майки, кофточки по самой дешевой цене. Они вышли тут из моды, никто их не берёт, и им снижают цену примерно наполовину, чтобы разбирал народ. И вот в этой-то коробке и лежит основа «культурной жизни» моряка «загранзаплыва». Со всех сторон в коробку стали запрыгивать людские фигуры, коробка заходила ходуном, из неё стали доноситься удовлетворённое мычание, и наконец оттуда стали выкарабкиваться наши ребята – с кипами маечек, кофточек, трусиков – по самой дешевой цене! Шара! Уплатили деньги, спешим дальше.
Пришли к первому базарчику, начали снова метаться здесь: «Сеньора, кванто коста?» «Ченко миля» - «много, много». Бежишь дальше - «Сеньора, кванто коста?»«Уна миля» - «много, много, дорого». Наконец находишь такого продавца, который отдаёт рубашки не по 5, не по 1 тысяче лир, а всего по 800. Кричишь «Ура!» и зовёшь всех остальных. Но тут «сеньора» огорошивает вопросом: «Вам сколько рубашек – 100 – 200?». Стыдливо лепечем: «Да нет, нам всего 10, мы не югославы». Сеньора выкрикивает: «стоило из-за несчастных 10 рубашек сбивать цену до 800 лир!». Устав от беготни и приключений, отправляемся, наконец, на судно, на обед! По тем же улицам бредём, обвешанные кульками, свёртками, сумочками и ещё чем-то непонятным, так что сразу ясно – моряки идут.
Наступило время обеда, и в припортовых кабачках полно рабочего люда. Смех, шутки, дым столбом – сидят рабочие, которые набрали на выборах большинство голосов, и правительство Италии в реультате этого стало демократическим. Красота! На пропускном пункте предъявляем пропуска и спешим к судну – на желанный обед.
На обеде я узнал, что послезавтра организуется экскурсия в Венецию на поезде. Поеду ли я? Конечно же еду!
В Венеции до этого я был всего один раз, на плавпрактике в 1975 году. Счастливое, беззаботное время! Как ты теперь далеко, до тебя никогда не дотянуться, не возвратить. И поэтому мне захотелось в Венецию – побродить снова по её шумным улочкам, по которым я когда-то сам бродил с компанией таких же пацанов, только что на судне одевших вместо курсантской робы гражданскую одежду и ещё непривычно чувствующих себя в ней. Жили мы тогда одной весёлой коммуной, были счастливы, на берегу нас ждали девушки, продолжение учёбы, выпускные экзамены...
Всё это пока впереди, а сейчас мы в легендарной Венеции, кормим с рук голубей, корм для которых продают тут же благообразные старики и старушки, теряемся в переплетении улочек, задираем головы, рассматривая резные окна домов, причудливые стрелки на часах старинных храмов, у ног тихо плещется вода венецианского Гранд-канала, и мы все счастливы.
Поэтому так и тянет нас к своим друзьям по училищу – ведь мы были в то время как братья и вместе испытывали это счастье открытия мира любви и учёбы. Сейчас поддерживаем отношения, обмениваемся телеграммами, очень радуемся, случайно встречаясь в Одессе, но вместе все уже никогда не соберёмся, не будем сидеть в шумной компании, недаром же великий Пушкин так ценил лицейских товарищей и лицейскую дружбу. Вот взгрустнёшь иногда, вытащишь стихи Пушкина, читаешь о лицее, и находишь у него в стихах свои мысли, свою тоску. Как давно это было – друзья, училище, УПС «Профессор Кудревич», голубое безоблачное небо, искрящееся на солнце глубокое море – юность наша. Послезавтра едем в Венецию!!
Готовились мы в Венецию недолго – получили деньги у третьего помощника и пошли спать. Подъём должен быть рано, ибо поезд уходит в 6.30 утра. В пол-шестого уезжающих уже подняли с постели, мы на скорую руку перекулили и двинулись «шумною толпою» к вокзалу. До вокзала скорым ходом идти около получаса, тем более что утро прохладное, подгоняет лёгкий ветерок. Город только - только проснулся, однако уже в это время были открыты газетные ларьки, владельцы ресторанчиков и кафе на набережной вытаскивали столики и стулья под навесы, на свежий воздух, хотя в это время мы на улицах встретили только двух стариков в потасканных пальто, медленно бредущих неизвестно откуда и куда. Что и говорить, конкуренция - жестокая штука: проспишь – вылетишь в трубу.
Так добрались мы до вокзала, и начали искать свой поезд. Объясниться, в принципе не с кем, ибо все полицейские говорят только по-итальянски. С горем пополам спросили как-то у одного старика и он показал наш поезд. Обрадовавшись, побежали занимать места в вагоне.
Толкались, толкались, кому-то места не хватило, наконец самый предприимчивый побежал в другой вагон, совершенно пустой. Оказалось, что кроме нас в поезде почти никто не едет. Вагоны шикарные. Сидячие места расположены не так, как у нас – по всей длине вагона с двух сторон - а в купе на шесть сидячих мест. Сидения очень мягкие, удобные, с подлокотниками, стёкла в двери купе большие, да и боковая стенка купе – та, что в коридор выходит - тоже почти вся из стекла, на ней висят аккуратные занавесочки. Приятно очень ехать. Причём сам состав югославский – поезд шел из Белграда в Геную через Венецию, но это не скорый поезд и останавливался он у каждого столба.
Под мерный стук колёс продремали мы всю дорогу. На остановках заходили и выходили люди, но ни крика, ни шума не было и в помине. Всё чинно и аккуратно. Пейзаж за окном постоянный – поля, перелески. Так в уютной тишине незаметно прошло 2 часа.
Вот уже и вокзал Венеции. Высаживаемся. Тут же стихийно составляются группы по 10-11 человек и внутри их начался поиск людей, которые могли водить по Венеции, то есть тех, кто тут уже бывал ранее.
Я, конечно, уже успел растрезвонить, что был тут и раньше, однако почти ничего не помню. (Кстати сказать, в этот раз мы повторили почти полностью путь, которым плутали в прошлый раз по городу). И пошли вдвоём наши группы – моя и нашего орденоносца - 2-го помощника Василия Ивановича. Сделав вид решительного человека, я махнул рукой в сторону моста и скомандовал «вперёд!». Однако перед началом похода всё-таки сделали хоть один умный шаг – в ларьке около первого мостика на всякий случай купили карту Венеции.
И мы ринулись вперед. Чтобы не особенно вдаваться в подробности этого необыкновенного похода, скажу только, что через два часа, когда мы вышли на то же место, откуда ушли, поняли, что совершили какой-то просчёт. Где мы только за эти два часа не были! Два раза переходили через Гранд-канал ходили какими то улицами, не обозначенными даже на плане, забрели даже в квартал с множеством увеселительных заведений, где над каждой дверью висели красные фонари – верный признак публичного дома. Свои функции гида я сдал очень скоро, после того как мы вышли к памятнику, стоящему на площади, с которой мы рьяно углубились на познание Венеции. Когда мы вышли из очередного лабиринта и снова увидели его, я решил, что в данном конкретном случае мне лучше идти всё-таки в хвосте колонны, чтобы потом не кричали: «Куда ты нас завёл, Сусанин!» и не били тазиками по голове.
Функции кормчего теперь взял на себя старый опытный штурман дальнего плавания Вася Балатюк. Устремив вперёд наши черепа, развернув перед собой план, ориентируясь по солнцу и красным фонарям, он решительно повёл нас вперёд. Покуда мы в третий раз не оказались на той же самой площади, и он понял, что это всё-таки трудная задача – добраться до площади Сан-Марка и до базарчика. Пришлось приступить к крайней мере – опросу местного населения. Тут обнаружился большой провал в наших познаниях – почему-то никто из нас не знал итальянского языка, но Василий Иванович и тут на высоте: он достаёт из кармана разговорник на шести языках и с решительным видом начинает приставать к продавцу какой-то захудалой лавчонки. Тот в ответ на вопрос нашего полиглота громко рассмеялся, подвёл нас к мосту, у которого мы стояли, указал вперёд рукой и сказал по-английски в том смысле, что две минуты хода после него – и мы будем на площади.
Что поделать – и такое случается. Перешли мы через мостик, прошли вперёд по узкой улочке, похожей больше на длинный коридор – стена от стены в полутора метрах, и неба над головой не видно и вышли, наконец, на площадь Сан-Марка. Центральная площадь Венеции расположена на берегу Гранд-канала, на островке. На площади расположены собор святого Марка, дворец Дожей – правителей Венецианской республики, городской музей, а также небольшие магазины и ресторанчики. Во все времена года площадь привлекает много туристов, однако наибольший их наплыв, конечно же, летом. Но и сейчас тут немало народу. Фотографируют красивые здания храма и дворца, кормят голубей, сидят за столиками и попивают кока-колу - Европа отдыхает. Больше видно молодёжи, чем стариков, в различных живописных нарядах, чаще всего – в потёртых голубых джинсовых костюмах, с рюкзаками за плечами и тележками, на которые нагружены палатки, заросшие и стриженные, в одиночку и группами - они ходят по площади, тут же на ступеньках церкви завтракают немудрёной пищей.
Решили и мы немного перекусить. Открыли портфельчик, удобно расположившись на ступеньках храма, и почувствовали себя настоящими иностранными туристами. Так же глазели по сторонам, фотографировались, покупали сувениры, кормили голубей, которых здесь невероятное множество. В прошлое моё посещение Венеции кто-то на площади громко свистнул и вся эта туча мгновенно поднялась в воздух, практически закрыв небо. Правда, любоваться сильно их полётом не пришлось, потому что приходилось следить, не заляпались ли мы чем-то жидким, сыпавшимся с воздуха. Но сейчас никто не свистел, и мы спокойно окончили свой завтрак, и так как было довольно прохладно, то не мудрствуя лукаво двинулись в обратный путь. Примерно дорогу к базару я помнил, но опять-таки только примерно.
Дошли мы до самого большого моста в Венеции и я точно помню, что это где то здесь, и даже в уме вижу этот райончик, но того что мы искали - польский магазин под названием «У Ольги» - никак не можем найти. Раза три переходили мост туда и обратно, но так я и не видел этого района. И уже когда народ стал поговаривать о том, что не бросить ли меня в канал, а искать пойти самим и стали удаляться, я медленно пошел ещё раз, основываясь на интуиции, и через пару минут вышел всё-таки на то место которое искал.
Стою на перекрестии улиц, и уже хотел двинуться обратно, чтобы позвать всех наших сюда, как сзади слышу женский голос: «Вы, наверное, русский?» «Да», и оборачиваюсь: «А вы, наверное, Ольга?» «Да», - отвечает мне женщина, - Я видела, как вы стояли здесь, и вышла вас позвать, а вы из виду потерялись». Уже на бегу я прокричал: «Обождите, сейчас мы придём» и бросился вслед за нашими парнями. Пролетел через мост, выскочил на улицу за ними, вдалеке увидел, что мелькнула чья-то знакомая фигура, бросился туда, и почти догнав наших, еле переводя дыхание, кричу: «Стой, кругом, за мной!», и тут же бросаюсь обратно. Никто ничего не понял сначала, но кое-кто пошел за мной, остальные заколебались. Уже на ходу я разъяснил, что нашел то, что искали, и что провожатый я не такой уж плохой. Мне вроде поверили, и ещё больше ускорили ход.
Вот, наконец «эта улица, вот этот дом». Залетаю первый, и опять, как и раньше, мгновенно оживают воспоминания двухлетней давности, когда мы были в этом же магазине.
Постепенно подтягиваются остальные, и так как магазинчик площадью не более десяти квадратных метров, то мгновенно становится тесно. Началась «великая торговля». Купив по быстрому себе зимнюю куртку, и не зная, что ещё тут осталось делать, я выскочил на улицу и увидел такую картину: шагах двадцати от меня среди толпы возвышается мощная фигура нашего судового доктора и вертит головой в громадных чёрных очках во все стороны. Его группа сгрудилась около него, и исправно смотрела по сторонам, видимо не зная, что предпринять. Внезапно взгляд доктора упал на мою фигуру, выскочившую из двери, и он издав радостный крик, и размахивая руками бросился на меня. В ответ я закричал: «Мы всё-таки первые!», и юркнул обратно в магазин, что бы не быть снесённым этим «могучим потоком».
В магазине стало моментально негде повернуться, Все щупают, и даже пытаются примеривать эти куртки. Но так как повернуться действительно негде, то каждому энтузиасту помогает по два-три человека – заламывают руки и вталкивают в эти полупальто из искусственной замши. Потолкавшись, я вышел на свежий воздух, сел на стульчик, стоящий у двери магазина.
Собственно, назвать это заведение магазином и нельзя. Это небольшая лавка, специализирующаяся на продаже товаров русским, польским, болгарским морякам.Хозяйка этой лавочки – полячка по имени Ольга, которая торгует тут вместе со своим мужем - итальянцем Паоло. Кстати, таких поляков очень много во всех портах Европы. Они содержат магазины для обслуживания моряков-славян. Ольга, например, довольно хорошо говорит по-русски, у неё налажена служба информации, она знает, когда какое судно приходит в Венецию или Триест, иногда присылает на эти суда визитные карточки с приглашением посетить этот магазин. Сам магазин состоит из одной комнаты размером, как я уже сказал, метров десять квадратных, и небольшого склада. Стены комнаты увешаны куртками, пальто, уставлены полками с махером, кофточками, тканями и другими промышленными изделиями. Сам магазин находится на этой торговой улице, только вход в него не прямо с улицы, а находится в тёмном боковом закоулке. Сразу и не найдёшь.
А сама улица! Начинаясь ещё на мосту, считающегося главным мостом Венеции, уставленного по бокам множеством лавчонок со всевозможными товарами, она бежит дальше, заворачивает за угол и исчезает вдали, разноцветная и разноязычная, зазывающая, просящая, ругающаяся, эта улица – главный центр мелкой торговли города. Сотни торговцев и торговок оседлали её бока, заняли стены домов, оставив покупателям только небольшой проход посередине. Всевозможные товары выставлены, выложены, вывешены, бросаются в глаза, так и просят: «купи, купи, купи!». Каждый старается украсить свой «торговый центр», сделать привлекательней, выставить товар напоказ. Но реклама - это тоже деньги, и сразу видно, кто здесь преуспевает, а у кого дела идут довольно неважно.
Вот витрина часового магазина фирма «Зенит». Небольшой по размерам, он, однако, выделяется среди своих собратьев претензией на аристократизм. Модная стеклянная витрина, за которой на подставке расположены десятки разнообразных часов: со стрелками, электронные, золотые, позолоченные, стальные, с ремешками и без них; аквариум с золотыми рыбками, в котором лежат часы циферблатом к витрине – реклама водонепроницаемости. Витрина освещена неярким голубым светом, внутри самого магазина тишина, два чинных продавца, всё обито тёмно-синим бархатом. Полное спокойствие и величие.
И тут же, метрах в тридцати от витрины этого магазина, наталкиваемся на небритого, одетого в поношенный костюм человека, который тоже продаёт часы. Однако его вид красноречиво говорит о том, что дела его идут далеко не самым лучшим образом. Роза в петлице – единственный элемент рекламы - как бы говорит о том, что эти времена пройдут и настанут лучшие, только купите, пожалуйста, часы. Так, по мелочам, замечаются глубокие противоречия мира «свободной торговли».
Тем временем в магазине страсти начали утихать. Кому что надо было - в основном взяли, и стали разбегаться.
И мы тоже потихоньку двинулись на выход. Но на обратном пути уже не плутали.В руках у нас была визитная карточка Ольги, и на обратной стороне её был начерчен план Венеции. На этом плане жирной красной линией был показан путь от вокзала, куда мы приехали, до этого магазинчика. И поэтому не торопясь, останавливаясь на каждом углу, мы двинулись вперёд.
Венецию недаром называют городом на мостах. Конечно, не мне с авторитетным видом доказывать это, но всё-таки в Венеции я был два раза, и хоть поверхностно, но что-то видел. Шли мы от магазина до вокзала, и за это время прошли штук 10 мостов. Мосты, конечно, не ленинградские, так, небольшие мостики, но каждый имеет свою архитектуру. Приблизительно это выглядит так, как будто идёшь по обычному городу, эти десять кварталов, и когда переходишь дорогу, то идёшь не по асфальту, а по небольшому выпуклому мостику, а вместо дорог – вода. Но всё-таки немного непривычно: как это, город - и без автомобилей. Никто не шумит под ухом, не пытается тебя сбить.
Это, конечно, ощущается не на тех узеньких и тёмных улочках, где и двум пешеходам трудно разойтись, а на широкой центральной улице, той, по которой мы шли обратно. Много и старинных, уже давно потускневших и позеленевших старинных памятников, изображающих воинов в доспехах, на конях и пеших, каких-то принцесс и графинь в пышных платьях. Они стоят посредине площадей, как говорят сентиментальные писатели: «безмолвные свидетели течения тленной человеческой жизни, свысока взирая на бушующий под их ногами людской муравейник».
Не знаю, как кто, однако я в своей стране никогда не чувствовал себя муравьём, иногда, правда, хотелось им быть, чтобы в школе или дома спрятаться в щёлку и избежать наказания разгневанных моих «халдеев», но это не удавалось, и, наверное, к лучшему.
Ну так вот, шли мы и шли, и наконец пришли туда, где утром стояли как витязи на распутье и гадали: куда же податься? Сейчас этот вопрос нас уже не волновал, и можно было спокойно перекусить. Уселись на скамеечке в уютном парке, глядим на природу, на людей вокруг и жуём. Голодные – целый день по городу бегать с такими скоростями.
Вокруг толпы туристов, но никто не обращает на нас внимания. Вообще в Европе в этом смысле очень хорошо: как бы ты не отличался от остальных людей, никто не обратит на тебя видимого внимания.
Совершенно противоположную картину наблюдаем в восточных странах: Ираке, Вьетнаме, особенно в Индии. Тут человек с другой страны как с другой планеты. Все глазеют, показывают пальцами, неудобно даже. А детишки – так те вообще чуть ли не на руки лезут. Облепят со всех сторон, все чумазые, курносые и просят то монетку, то сигарету. И так целый день приходится ходить с таким «эскортом». Зато в европейских странах прямо-таки отдыхаешь. Ходи сколько хочешь и где хочешь – никто не будет к тебе приставать и клянчить монетку. Есть, конечно, попрошайки, но они встречаются редко, и стараются не попадаться на глаза полиции.
Сидеть вскоре надоело, и все опять разбрелись по окрестностям, - ждать ещё долго надо было. Побрели туда, где ещё не были. Стоял там большой красивый дом современного типа, то ли учреждение, то ли гостиница. Встали мы в тени его и начали совещаться, куда же дальше идти. Дальше – то, за тем зданием, тупик был. Пошли обратно. Через тот же мост перешли, что и вначале, но уже район-то знакомый был, и ходили уже совершенно спокойно. И опять по улице, вдоль канала – магазины, лавочки, ларьки – весь торговый люд выставляет изделия на продажу. Район тут старый, дома обветшалые, серого цвета. Из окон бельё вывешено, по каналу снуют туда-сюда катера, играющие здесь роль автобусов и такси, неторопливо двигаются большие моторные лодки, перевозящие различные грузы. Словом, чужая жизнь текла мимо нас не задевая, не раскрывая себя полностью, а только показывая внешнее своё, напускное. Да и не особенно-то мы и вникали. Скоро нам домой отправляться, оставив Венецию наедине со своими красотами, тревогами и надеждами.
Вернувшись на вокзал, мы застали почти всех наших в сборе. Пора отправляться обратно. Сидим ждём поезда. Кто негромко беседует, кто тратит последнюю мелочь на жевательную резинку, а кто решил немного подремать. Наконец подали состав, опять мы бухнулись на сидения, и двинулись обратно. За день все довольно сильно устали и поэтому больше времени отдавали сну. Проснулись, поглядели в окно – темно, редко огонёк промелькнёт, перекинулись парой слов, опять умолкли – и снова спать.
Огней за окнами очень мало. И это производит гнетущее впечатление. Как будто люди затаились, закрыли наглухо окна и двери, и не дают возможности проникнуть внешнему миру в своё жилище. У нас, когда подъезжаешь к городу или посёлку ночью – море огней, и на душе радостно становится – остров света открылся среди моря тьмы. Здесь же поезд шел по густонаселённой местности, то и дело мелькали силуэты больших домов, но в них горело одно-два окошка – остальное было погружено в темень.