Дорога домой

               
  Сергей Петрович находился в приподнятом настроении, горечь утраты далеко ушла. Люба на прощанье подарила такой незабываемый секс, что ее тепло, ласкавшее его тело, осталось и грело. Он аккуратно вел машину, раз за разом вспоминая  ее движения, аромат, приятный ласковый шепот и совсем не хотел останавливаться, когда на обочине увидел подростка с неуверенно поднятой рукой. Он проехал мимо, но потом остановился и сдал назад. Дождь моросил уже несколько часов, и он  корил бы себя за то, что не подвез ребенка. Однако было очень странно, как подросток оказался ночью на безлюдной лесной дороге.
 
  Витающий образ любимой женщины в машине пропал, а на его место заползла худая девушка в промокшей одежде с безжизненным от холода бело-синим лицом.
  - Вам куда?- спросил Сергей Петрович, трогая машину,- Я еду через город в дачный поселок и по пути могу завести в любой район.
   
  Девушка молчала, уставившись тупо вперед, ее нижняя челюсть подрагивала, и в машине, где из динамиков лилась нежная мелодия, раздавался стук зубов. Она почувствовала, что водитель недовольно на нее поглядывает, и сжала челюсть.  Стук исчез, но ручейки воды, стекавшие с ее мокрой одежды в салон, раздражали Сергея Петровича, и он в очередной раз спросил:
 - Так где вас высадить? Мы уже подъезжаем к городу, я могу проехать любой улицей.
 
   Он сбросил скорость, ожидая ответа, потянулся рукой и застегнул ремень безопасности на ее хрупком теле.
   Девушка хотела сказать, что им по пути, но челюсти сковала злоба, что этот холеный, пахнущий дорогим одеколоном мужчина к ней прикоснулся.
  «И кто ночью заметит, что она не пристегнута? Все вы одним миром мазаны! Будет вам горячая жизнь! Я устрою!»- думал подросток и не узнавал себя, в душе которого вместо доброго ребенка зарождался зверь.
 
  Мужчина остановил машину в центре и напряженно ждал, когда девушка скажет хоть что-нибудь или выйдет. Глаза его сузились, он ее изучал, она это почувствовала и медленно открыла дверь. Очертания лица и движений были настолько схожи с его любимой женщиной, что Сергей Петрович возмутился и, проехав квартал, остановился. В зеркало заднего вида он наблюдал, как девушка, кутаясь в мокрую ветровку, двинулась в сторону машины, обошла ее на почтительном расстоянии и пошла дальше к окраинам. Им было по пути, и он даже подумал, что было бы неплохо привести ее к себе домой, обсушить и окружить заботой. Такое не забывается. И возможно через два-три года она смогла бы стать отличной, как Люба, гражданской женой. Развестись с больной супругой и жениться на очередной любовнице мужчина не мог, дети никогда бы этого не простили. Он дорожил их мнением и, хотя оба сына жили отдельно, и у них были свои семьи, он думал об их благополучии больше чем о своем. Сергей Петрович вспомнил, что обещал на этой неделе навестить жену в санатории, круто развернул машину и помчался обратно.
   
  Жена не радостно его встретила, жалуясь на все и вся, и не очень желала его слушать, а он и не хотел много с ней говорить. По большому счету говорить было не о чем. Их супружеская близость закончилась около десяти лет назад, как только Сергей Петрович заметил, что жена после бурной разрядки, целый день была не похожа на себя, будто ее во время секса поднимали к заоблачным далям, и спускаться на землю она не хотела, там ей нравилось больше, чем на земле. Через сутки она обращалась к своей подруге - врачу, жаловалась, что теряет ориентацию, плохо понимает окружающих, и ей необходимо побыть недельку в санатории. Сергей Петрович не сразу догадался, что причины беспокойства жены заложены в их сексуальной страсти, которая не утихала больше пятнадцати лет, и его все устраивало, супруга редко отказывала, всегда была ласкова в постели, быстро заводилась и бурно кончала. Казалось, так будет и дальше, он даже не представлял себя с другой женщиной, так как женился девственником, никогда не изменял жене, и весь его организм был настроен на одну всегда желанную супругу. Но не бывает ничего вечного, нервы жены явно следовало поберечь. Когда горькая истина, что супружескую постель нужно забыть, дошла до сознания Сергея Петровича, он глубоко ушел в себя и полгода находился в депрессии. Возможно, он так бы и состарился, вычеркнув себя из списка мужчин, если бы не менеджер транспортного отдела, тридцатилетняя стройная женщина с хорошим бюстом и совсем недурным выражением лица. Все знали, что она одна воспитывает ребенка и страстно желает найти для него нового отца. Возможно, последнее и пугало молодых мужчин, которые хотя и заигрывали со Светланой, но старались держаться подальше от греха. Сергей Петрович как заместитель генерального директора крупной торговой компании редко бывал в транспортном отделе, где всегда гудели телефоны и факсы, крутились водители и экспедиторы, где даже перемолвиться парой слов из-за суеты было невозможно.  Он курировал строительство магазинов и мало интересовался транспортными проблемами компании. И в этот раз, он мог бы воспользоваться телефоном и потребовать доставить, наконец, нужные стройматериалы для отделки магазина. Светлана подписывала наряд водителю, чуть дернулась, заметив Сергея Петровича, который приоткрыл стеклянную дверь, но почему-то не вошел. Возможно, помешал водитель, она уже подготовила дежурную фразу, что в первую очередь по приказу генерального директора развозятся товары в магазины, а затем уже всякие…. Однако, Сергей Петрович не вошел, и сказать, о том, что накипело, было некому. Женщину это разозлило и, поправляя на ходу блузку и юбку, она направилась в его кабинет, что само по себе было глупо, так как можно было оказаться на улице в числе безработных. Что толкало Светлану нарушить заведенный в фирме порядок, она сама не понимала, возможно, задумчивый вид Сергея Петровича, он последнее время был сам не свой. Вероятно, что было очень удивительно его несвежая сорочка и чуть помятые брюки, каких она на нем никогда раньше не видела, а  быть может, тяга неудовлетворенной женщины к такому же неудовлетворенному самцу. Как бы там ни было, она вошла, бесцеремонно оттолкнув секретаршу и наклонившись над столом, положила график движения транспорта. Сергей Петрович не понимал, что делает в кабинете эта женщина, и совсем не хотел смотреть на ненужную бумагу, поэтому уставился на лицо возбужденной Светланы в ожидании объяснений. Скоро взгляд переместился на красивые раскачивающиеся над столом груди, такие же нежные как у жены, и он подумал, как было бы неплохо зарыться в них головой и на миг забыть о проблемах. Женщина заметила взгляд, и раздражение на ее лице сменилось вопросом и желанием. Они улыбнулись друг другу, и Сергей Петрович, нарушая всякие приличия, предложил поужинать вместе.
 
  В гостиничном номере Светлана не строила из себя недотрогу, не задавала вопросов и совсем не хотела слушать каких-то жизненных оправданий Сергея Петровича, она прошла в душ, а затем, не дожидаясь, когда он разденется, горизонтально легла в постель. Света не строила далеко идущих планов и ни на что как жаждущая мужчины женщина кроме секса не рассчитывала. Кирьянов, как ей было известно, был хорошим семьянином, и она просто получит разрядку, да и он тоже, пускай и за эту никчемную розу, которую мужчина купил по пути в гостиницу. Сергея Петровича все, что происходило, очень устраивало, не нужно было искать каких-то слов, он не спеша, разделся, принял душ и раскрыл, было, рот, чтобы восхититься красотой обнаженной женщины, но ее зовущий взгляд говорил: «Не нужно зря тратить время». Его рука скользнула между ее ног, а голова, как он и мечтал, нежно зарылась, покрывая поцелуями в ее красивые груди. Света его звала, поглаживая по спине к дальнейшим действиям, а он не решался, так как к своему удивлению не чувствовал привычной женской влаги на ладони, говорящей о готовности принять. Она более решительно потянула его на себя. Превозмогая сопротивление, горящий желанием он прорвался в нее, и она почти сразу забилась в экстазе, царапая его спину, громко крича и дергаясь в постели. Спина горела, женщина комкала во рту край подушки, скрывая вырывавшиеся крики страсти, а мужчина все ни как не мог удовлетвориться и его движения становились все грубей и грубей, и  только, после четвертой разрядки женщины он, наконец, достиг оргазма  и виновато посмотрел на Светлану.
 
  Молодая женщина, не скрывая счастливой улыбки,  обмоталась простыней, что было удивительно, так как до этого она не скрывала своих прелестей, и нерешительно направилась в душ, как бы говоря, еще сама не знаю, что от меня осталось.
 
  Отношения продолжались с завидной регулярностью, женщина получала бурную разрядку и яркую розу в подарок, мужчина подтверждение того, что он снова в строю. Сергей Петрович помолодел, купил стильный костюм, лакированные ботинки, каких себе, страдая скромностью, никогда не позволял, и три сорочки. Чаще стал посещать парикмахера и массажиста. Жена не могла не заметить его перемен и, гонимая ревностью, стала задавать много вопросов, часто звонила на работу, что сильно раздражало Сергея Петровича, и он уже понимал, что счастье его скоро закончится. Тем более Светлана в последний раз была задумчивой и хотела знать, насколько сильно он любит жену и не сможет ли оставить ее ради нее, ведь у них такой прекрасный секс, какого у нее не было ни с кем и никогда. Кирьянов даже не хотел думать об этом, как и о том, чтобы позаботиться о материальном положении матери-одиночки. Она ему напомнила об этом, появившись на свидании в сережках с мелкими бриллиантами от молодого ухажера, и намекнула, что даже после первой встречи он подарил ей это украшение и пообещал жениться. Сергей Петрович понимал, что женщина заслуживает намного большего, чем сережки, ему нравилось ощущать себя радом с ней сильным мужчиной, он не задумываясь, привез ее в дорогой бутик, и хотя уже знал, что разрыв не за горами, помог подобрать Светлане хорошую одежду.  На следующем свидании он еле возбудился и с трудом удовлетворил женщину.
 - Похоже, это все?- спросила Светлана с горькой улыбкой, и, не дожидаясь ответа, вышла из номера.
 
  Они больше не встречались, хотя и чувствовали притяжение друг к другу.  Сергей Петрович загрустил, жена заметила его удрученное состояние, все поняла и посоветовала, куда-нибудь съездить отдохнуть, чтобы не портить своим угрюмым видом интерьер дорогой квартиры. Ухватившись за это предложение, Кирьянов не поехал в теплые страны, а отправился в рыбачий домик на берегу водохранилища, где не столько забрасывал удочку, сколько читал, пытаясь скрыться от печальной действительности в романе. Однако, вкусив молодого тела любовницы, он уже не мог ни о чем думать, как о поиске этих новых, ранее ему неизвестных ощущений.
   
  После посещения жены Сергей Петрович заехал в ярославскую квартиру, но, к сожалению, не нашел в ней ничего, что напоминало бы о нем как о хозяине, даже его любимое кресло было задвинуто в дальний угол, и на его месте находился журнальный столик, на нем лежал запасной телефон супруги. Он уже открыл шкаф, чтобы взять полотенце и встать под долгожданный душ, когда телефон издал звук о приеме сообщения, и Кирьянов больше по привычке, чем по желанию, нажал на кнопку. На экране высветилась фотография неказистого старого строения и подпись: «До конца недели необходимо внести вторую часть за дачу». Сообщение пришло от старшего сына. Сергей Петрович в отчаянии швырнул телефон и готов был в дребезги разнести эту тесную, неуютную квартиру которую они приобрели по настоянию супруги. Жена уговорила Кирьянова продать их дорогую столичную и на вырученные деньги помочь детям выплатить кредиты за жилье, а самым перебраться в какой-нибудь областной центр недалеко от Москвы. Чтобы он не сомневался, в ее благих намерениях, она даже посоветовала прикупить домик где-нибудь в живописном месте, куда дети могли бы приехать на лето отдохнуть со своими семьями. Кирьянову, привыкшему к уюту и хорошей зарплате, идея жены вначале не очень понравилась – потерять сразу все в их возрасте было бы глупо, но жена отлично знала своего мужа и ежедневные намеки, что все, что они задумали, делается для благополучия детей - дали свои результаты. Скоро представилась возможность возглавить строительство магазинов в Ярославле, и хотя контракт заключался всего на год, да и зарплата уменьшалась вдвое, он под натиском уговоров жены согласился. Сейчас он сжал зубы, готовясь разворотить этот узел обмана, но на него с фотографий смотрели его любимые дети, и мужчина просто бросил на стол ключи от квартиры и вышел, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
 
  Он понимал, что жена ему просто отомстила за его мимолетную слабость, и  никто к нему не приедет, а он все еще надеялся на чудо, хотя вчера совершил очередную большую ошибку в своей жизни - отказал любимой женщине оформить отношения. И сейчас, когда машина несла его к домику на Волге, он продолжал по привычке строить планы летних работ по благоустройству участка. Он уже построил беседки и красиво оформил место для мангала, сделал песочницу для внука, но, никак не решался установить качели, они уже больше года лежали под навесом. Ему казалось, ребята захотят сами, на глазах у своих детей установить и опробовать разноцветную игрушку, которую он с трепетом выбирал по каталогам и заказывал в Европе. Он притормозил в центре старого небольшого города, где недавно высаживал под холодный дождь продрогшую девушку, ему захотелось ее увидеть, она была похожа на Любу, по которой он будет жутко скучать и без которой будет одиноко. Сергей Петрович медленно проехал по северным окраинам в надежде разглядеть за высокими заборами странную девушку, но ему не повезло, и, раздираемый противоречивыми чувствами он подъехал к своему дому. Маленький коттедж не выглядел уныло, в него сильно тянуло - там старательной рукой Любы было все красиво убрано и расставлено по своим местам, там она недавно ходила и ему улыбалась. Она сидела на этой веранде, лаская свое изумительное тело лучами майского солнца и завораживая его молодой красотой. Кирьянов не решался открыть калитку, как будто с его приходом волшебная атмосфера в доме будет нарушена. Он чувствовал, что с его приходом многое изменится  и зовущее тепло, оставленное двумя телами в неубранной постели сменится холодом чистых простыней. И зачем ….
 
  Мужчина задумался о будущем и не спешил выходить из машины. Лопата, воткнутая в грядку, звала его для привычных занятий, но он уже знал, что, войдя в дом, достанет бутылку коньяка и будет гасить тоску одиночества. Сергей Петрович понимал, что дети не приедут, они недавно купили домик во Владимирской области, и все их обещания просто очередной обман, затеянный для продления супружеских уз родителей. Кирьянов достал закатившийся под сиденье скомканный листок факса из центрального офиса, где ему предлагалось возглавить строительство магазинов в далеком городе, и который он, возмущенный предложением, чуть не разорвал на мелкие кусочки. Сергей Петрович разгладил листочек на коленях, и, не задумываясь над скромной суммой контракта, погнал машину на север. Он даже не стал переодеваться, собирать вещи, чтобы не нарушать атмосферу и приятную тягу к своему дому, как будто это был свет в конце туннеля, как будущую дорогу домой, потеряв которую, он затеряется на стройках большой страны. Впереди были сотни километров пути, год работы и неустроенной жизни, а он уже мечтал вернуться и найти в своем доме едва уловимый аромат, оставленный любимой женщиной. Невидимая нить тепла и воспоминаний тянулась за ним, обозначая обратную дорогу, а неубранная лопата так и осталась торчать в огороде.
 
  Сергей Петрович несколько раз брался за мобильный телефон терзаемый желанием позвонить горячо любимой женщине, но каждый раз не решался. Люба перед отъездом сказала, что отключит телефон, и неделю будет кувыркаться с женихом в постели, а может дольше, пока не забеременеет, чтобы уже никогда не тешить себя иллюзиями о счастливой совместной жизни с Кирьяновым. Мужчина знал, что потерял ее навсегда, но верить в это не хотелось, особенно сейчас, когда он остался совсем один. По мере продвижения машины на север яркая зелень средней полосы сменялась серостью пейзажей, отчего не только работать, даже жить не хотелось.
 
  Север, встретил его невероятной теплотой человеческих сердец, он как будто попал в совсем другой мир, где все от менеджера в отеле, начальника строительного участка и даже простого рабочего пытались устроить его быт. По мере того, как Сергей Петрович знакомился с ходом работ, ему на выбор предлагали десятки вариантов съемных квартир, и дорогих и не очень, и с мебелью, и с женщиной. Причем последних предложений было больше. Он даже растерялся от обилия внимания. В конце концов, Кирьянов остановил свой выбор на двухкомнатной уютной квартире в центре города, она ему сразу понравилась чистотой и оригинальностью дизайна. Мужчина уже пожалел, что не оспорил скромную сумму заработка по своему контракту, предполагая, что придется серьезно раскошелиться на съемное жилье, однако хозяйка квартиры его успокоила, сказав, что плата  будет чисто символической, и ему придется лишь оплатить коммунальные услуги. Сергей Петрович почувствовал, что молодая знойная женщина что-то скрывает и занервничал, что не ускользнуло от чуткой хозяйки, и она открылась:
 
 - Мой муж моряк и до весны будет в дальних странах, обычно, когда его нет, я с дочкой живу у мамы, она уже старенькая и нуждается в уходе. Но я всегда надеюсь, конечно, это  глупо, так как наш порт зимой замерзает, и суда не заходят, что может, завернут теплоход к родным берегам, в таком случае нам придется вас потеснить.
 
  Занятый работой и неразберихой, которой в начале строительства было достаточно, Сергей Петрович не скоро заметил, что его квартиру кто-то убирает,- лишь, когда обнаружил, что все его белье, которое из-за нехватки времени не мог постирать сохнет в ванной, он заволновался, и решил позвонить хозяйке. Но этого не понадобилось, так как на следующий день, он вынужден был заехать домой, где забыл эскизы, и обнаружил в квартире девушку, которая, устроившись в коридоре, гладила его белье. Она стояла к нему спиной, в ушах торчали наушники, она легонько пританцовывала и не слышала, что в квартиру кто-то зашел. На девушке было короткое приятных цветов просторное неплотной ткани платье, через которое отчетливо просматривалась крутящаяся в такт музыке изящная попка без трусиков. Сергей Петрович застыл, пораженный красотой бесплатного стриптиза, и взялся уже за ручку, чтобы незаметно покинуть как непрошеный гость, чужую квартиру, но девушка обернулась и растерянно уставилась на него, не соображая, что находится перед серьезным мужчиной практически голой. Опомнившись, она медленно, не отрывая лучезарных глаз от Кирьянова, протянула руку, сняла из стопки поглаженного белья первое, что попалось под руку - его трусы и невинно ими прикрылась. Он улыбнулся, она ответила тем же, но, заметив во взгляде Сергея Петровича что-то неладное, опустила глаза вниз, и правильно оценив свой нелепый вид, положила трусы обратно, повернулась боком, и чуть наклонилась, чтобы спрятать свои девичьи нежные завораживающие груди. Она была прекрасна во всей своей невинной застенчивости, и хотя это было подло - разглядывать ее красивые очертания, Сергей Петрович не мог оторвать глаз от совершенства, какой природа наградила эту девушку. Ее северный правильный профиль лица напоминал далекую рисованную сказку об алом цветочке, и он просто не верил, что все это не сон.
 - Я без вашего разрешения здесь хозяйничаю,- сказала красавица, снова поворачиваясь к нему и проводя рукой сверху вниз,- В этом легком кимоно удобно делать уборку, да и тело дышит. Извините, что ввалилась без спроса, я все закончила и сейчас уйду.
   
  Она показала рукой на ванную комнату, где висела ее одежда, и вход в которую загораживало грузное тело Сергея Петровича, но он не сразу понял, что девушке нужно для начала объяснений хотя бы одеться и спросил:
 - Я вам благодарен за хлопоты, и, по всей видимости, должен заплатить и за уборку, и за стирку.
 - Да что вы, мне не сложно, я заскакиваю после лекций, чтобы воспользоваться компьютером, мой ноутбук часто зависает.
 
  Кирьянов на нее подозрительно посмотрел, он не видел в комнатах никакого компьютера и был удивлен.
 - Кто вы,- спросил он.
 - А да совсем забыла сказать, я Маша, дочь хозяйки квартиры,- милая девушка покраснела.
 - Рад знакомству, меня зовут Сергей Петрович, но где, же компьютер? - сказал мужчина, так и не дав возможности девушке переодеться, а той ничего не оставалось, как порхнуть в гостиную, наклониться к пульту и включить большой экран телевизора. Девушка уже успокоилась, что вынужденно показала все, что нельзя показывать незнакомому мужчине, и, без стеснения, достав клавиатуру, разместилась на диване, оголяя свои белоснежные стройные ноги.
 - Вот, - сказала она,- Смотрите. А компьютер там, - она махнула рукой за диван.
 
  Она стала нервничать, ощутив, как мужчина не отрывает глаз от ее ослепительно спелых грудей, которые она не имела возможности прикрыть. Сергей Петрович, тоже занервничал, понимая всю нелепость допроса.
 - Извините, я не сторонник трогать чужие вещи, поэтому сразу не разобрался,- сказал он и торопливо вышел из комнаты, но вместо того, чтобы взять эскизы, он подошел к окну на кухне, посмотрел в даль и задумался. Кирьянов смотрел на реку, которая несла темные воды, и ворошил свои не мене темные мысли о разлуке с любимой женщиной, прелестями которой мог бы наслаждаться до конца жизни, а не вздыхать на краю земли, ловя взглядом чужие красоты.
 - Мой парень ходит в море,- говорила девушка из соседней комнаты,- Если я не отвечу на его письмо, он будет волноваться…
   
  Маша еще что-то говорила, сколько времени и о чем, Кирьянов не слышал, он глубоко ушел в свои туманные мысли и не замечал уже ничего вокруг.
 - Я еще девственница, хотя мне скоро двадцать, - сказала девушка за его спиной.
 Сергей Петрович вздрогнул, не понимая, зачем она это говорит, и тем более не понимая, что она делает на кухне в своей легкой одежде.
 
  Он видел в отражении стекла, что девушка стоит, скрестив на груди руки, прислонившись к косяку двери, и не поворачивался, чтобы не смущать, выжидая, когда она исчезнет.
 - Я вас понимаю,- мягким голосом сказала девушка,- Вы больше месяца в нашем городе, не притронулись ни к одной женщине, хотя жаждущих и одиноких достаточно, а тут занятая мыслями о женихе девственница демонстрирует свою наготу и дразнит. Вы расстроены. Я виновата.
 
  Она нежно дотронулась до его спины, а поскольку он не сопротивлялся, рука скользнула на грудь, вторая легонько опустилась чуть ниже, стройное тело прижалось, будоража теплом и женской нежностью его застоявшуюся кровь. Кирьянов не понимал, к чему девушка его тревожит, ведь он ничего не хочет, да и она по все видимости тоже. Маша услышала, как от ее прикосновений учащенно застучало сердце мужчины, и опустила руку еще ниже, к тому запретному, откуда возврата уже не бывает, и ласково погладила. Достояние Кирьянова наливаясь, уперлось в подоконник, он не ожидал, что так быстро возбудится, и покраснел, но девственница не растерялась, и пока мужчина соображал, что же делать, умелым движением освободила его от штанов, одновременно поворачивая к себе и опускаясь на колени. Она даже не стала тратить время, чтобы снять с него трусы, а выскочивший на обозрение покрасневший от напряжения член коснулась языком и замурлыкала. Сергей Петрович не был прожженным сексуальным типом, хотя жена его хорошо удовлетворяла,  они лишь пару раз применили орал и то по необходимости, когда Кирьянов возвращался с работы усталым, а полураздетая заждавшаяся супруга не желала ждать до утра.  Он всегда считал, что средство, к которому сейчас прибегала молодая особа применяется для поднятия боевого духа, а не как полноценная сексуальная разрядка, и внутренне вздохнул, понимая, что девственница ему не помощница в таких серьезных делах, хотя и был нескончаемо благодарен за заботу. Член окунулся в благодать и, возможно, стонал от радости, а Кирьянов в этот момент вспомнил о Любе, которая, желая добавить ощущений, страстно когда-то ласкала любимую игрушку. Им нравилось стоять у окна  на верхнем этаже и любоваться на красоту Волги и видом окрестностей. Именно тогда они замирали в нежном затяжном поцелуе и, гонимые желанием, не обращая внимания на белоснежные многопалубные теплоходы за окном, занимались сексом. Она упиралась руками в невысокий подоконник, он входил разгоряченный сзади и гладил упругую попу и груди, одновременно любуясь, ее прелестями в отражении стекла. Люба раз за разом прерывала процесс, поднималась и целовала его в губы, а затем не спеша опускалась, лаская нежным прикосновением тело, и также страстно, как эта девственница глубоким горлом вызывала дрожь в коленях.
 
  Он сразу догадался - красавица не простачок  и знает что делает. Ему осталось только прикрыть глаза и наслаждаться. Мастерством орального секса Маша владела не хуже поднаторевшей в подобных играх Любы. Но когда девушка вибрацией голоса подняла его к высотам, от которых закружилась голова, он уже не сомневался, что таких волшебных ощущений ему не приходилось испытывать. Озорница изредка снизу бросала вопросительно лукавые взгляды и, дождавшись момента, когда он стиснет зубы, готовый к разрядке, неожиданно для него переходила к другому упражнению. Он взмок, но она не давала возможности кончить, взвинчивая и взвинчивая напряжение, и казалось, что он скоро сойдет с ума от приятных ощущений, но девушка не собиралась успокаиваться и в завершении орала стала играть языком на натянутой до предела уздечке. Напряженный член наливался багровым цветом, в ушах звенели виолончели, Кирьянов дрожал всем телом, как листочек на ветру, а девушка расплылась в улыбке. Мужчина уже хотел молить о пощаде, когда заметил, что девственница тоже дрожит желанием и усиленно гладит рукой по его попе, наконец, она  поднялась, потянула за плечи Кирьянова вниз, одновременно раздвигая его ноги. Маша разместилась сверху, садясь на член как на седло, и он оказался между ее нежных ног, которые девушка вскоре сжала, ее влажное влагалище сверху орошало знойный перец, и он набух до такой степени, что казалось, скоро взорвется. Она закачалась в быстрых движениях, стараясь подтянуть свою готовность к желанию разрядки Кирьянова, и, когда бушевавшая его внутренним вулканом энергия прорывалась наружу, плотнее сжала ноги, и вместо бурного всплеска мужчина ощутил слабящую приятную истому волшебно струящегося счастья. У него закружилась голова, он потерял ориентацию и прижал сказочную девушку к себе, и тем благодарил ее, за невероятное удовольствие. Он почувствовал, как пульсирует влажное лоно на его горячем члене. Все что произошло, было столь неожиданно и прекрасно, как и сама милая проказница.
   
  Сергей Петрович появился на строительной площадке и не смог скрыть от подчиненных загадочной улыбки исходящей из глубины  неожиданно помолодевшей души. Его необычайное состояние многие поняли правильно, а поэтому не хотели тревожить заботами и проблемами, полагая, что любой человек имеет право на личную жизнь и праздничную атмосферу. Ему не пришлось повышать голос, тем более кого-то отчитывать, все работали с особым усердием, как будто его праздник  касался каждого из них. За неделю был выполнен месячный график работ, и люди настороженно зашептались, что строительство закончится раньше, и они лишатся хорошего дохода, а потому беспокойно посматривали на начальника, но настроение его не менялось, и они не понимали, чему так долго можно радоваться, пора бы опомниться и спуститься на землю. Но Кирьянов поймав кайф, надежно запер сказку подаренную Машей, в своем сердце и неспешно наслаждался собственным состоянием, как будто это были не прошедшие волшебные ощущения, а неразделимая часть его существования, без которых он уже не сможет функционировать как человек. Сергей Петрович не рассчитывал на продолжение отношений с красавицей, а поэтому бережно хранил тепло единственной встречи, чтобы питаться его блаженством долгие месяцы. Когда Кирьянов начинал чувствовать, что сказка исчезает, он вспоминал свою Любу, и душа вновь оживала. Ему предстояло продержаться в чужом городе до весны, слать объекты в эксплуатацию и направить машину по пути воспоминаний домой, к неубранной постели и лопате оставленной в саду. Он не хотел задумываться о том, что его никто не ждет, что может лучше начать новую жизнь здесь на севере, в кругу добрых людей.
 
  Неожиданно Кирьянова начал мучить вопрос о подарке для девушки, как всякий столичный человек он понимал, что в жизни за все нужно платить, но впервые не знал, как, не обидев красавицу, это сделать, ведь таких сказочных ощущений ему не смог бы подарить никто и никогда, ни за какие деньги. Чтобы случайно не застать Машу в своей квартире Кирьянов задерживался на работе, затем ужинал в кафе и, оставив машину на платной стоянке, брел пешком несколько кварталов, чем окончательно себя выматывал, и ложился спать. Прошло два месяца, и Сергей Петрович стал скучать по милой девушке, но радовался, что так все прекрасно складывается. Но в этот день с утра все пошло не так. Он почувствовал, что в его внутренний мир кто-то пытается вломиться, нарушить счастливый покой.  Работы на площадках тормозились по мелочам, то не хватало стройматериалов, то цемент застывал раньше времени. Кирьянов устал, вымотался и спешил домой с единственной целью смыть с себя дневную усталость, убрать негатив недовольных неразберихой людей и, не поужинав, лечь спать, чтобы там, в постели, зарядиться счастливыми воспоминаниями для новых испытаний. К его удивлению и раздражению в квартире кто-то был. Аромат струился с кухни. Сергей Петрович потоптался в неуверенности в прихожей и предстал под теплый взгляд Маши, которая с милой улыбкой его встречала. Приготовленный ею ужин дымился на плите, а девушка сидела за столом перед толстым конспектом с замысловатыми рисунками.
 
 - Я снова без приглашения, но зато приготовила покушать. Вы с утра ничего не ели, не так ли?- сказала красавица, не отрывая взгляда от Кирьянова.
 - Возможно. Я не помню,- пробормотал Сергей Петрович, смутившись. Хотя принцесса севера была одета в блузку и джинсы, мужчина почему-то видел ее совершенно голой, какой она ему запомнилась в момент последней встречи, и никак не мог избавиться от наваждения.
 - Не нервничайте вы так, Сергей Петрович, я скоро уйду. Зашла сказать, что не смогу приходить и делать уборку. Мой парень скоро прилетаем, их экипаж меняют в Сингапуре.  Мама днем работает, а вечером замужней женщине, сами понимаете, не пристало навещать свободного мужчину.
 - Да что вы такое говорите? Какие извинения? Я так благодарен вам за все, что вы для меня сделали, что даже не знаю как благодарить. Я сам займусь уборкой, мне это занятие знакомо.
  Девушка разложила ужин по тарелкам и к удивлению Кирьянова наполнила два высоких бокала красным вином, она совсем не хотела слушать мужчину, а задумчиво выполняла намеченный ею заранее план.
  - Будет правильно, если вы Сергей Петрович, на время обзаведетесь гражданской женой. О вас только и разговоров в городе. Не понимают люди, что в наших женщинах не так, неужели столичные слаще, что вы наших стороной обходите.
 - Да что вы снова Маша такое говорите!? О женщинах севера складывают легенды, и все что здесь было, я буду вспоминать, как сладкий сон.
 
  Кирьянов покраснел, он совсем не хотел открывать свою душу девушке, но слово не воробей, обратно не загонишь, и он с трепетом смотрел на Машу, ожидая, что она скажет.
  Девушка ни капельки не смутилась, лишь подняла бокал и задумчиво сказала:
 - Какие ваши годы, все еще впереди, а воспоминаниями на пенсии натешитесь. Приглядитесь хотя бы к Галине, она дышать спокойно рядом с вами не может, женщине и тридцати нет, с мужем развелась, ребенок у бабушки, чем не угодила, не понимаю. Конечно, сердцу не прикажешь, но и так жить нельзя. Не принято в наших краях, чтобы мужчина одиночеством страдал.
 
  Сергей Петрович молчал, в устах девушки была житейская истина и обзавестись гражданской женой, по всей видимости, следовало раньше, не дожидаясь, когда милому созданию придется помимо воли, а возможно и желания его удовлетворять. Его внутренний мир, которым он жил начал рушиться, снова все было обманом, лишь заботой о несчастном выброшенным из семейного круга на произвол судьбы животном, которого чужие люди из жалости иногда грели и подкармливали, но затем продолжали идти своей дорогой дальше. Он и раньше понимал, что девушка им занялась по доброте душевной, и был ей очень благодарен. Кирьянов молился бы каждый день за ее здоровье, умей он это делать, и не хотел верить, что она занималась с ним сексом из жалости. Мужчина не знал о чем еще можно говорить в такой ситуации и, опустив глаза, без разбору начал подметать со стола все, что было приготовлено. Она спокойно допила бокал вина, сняла фартук и расстегнула блузку, выставляя на обозрение свои обворожительные красоты. Сергей Петрович притворился, что ничего не замечает, и всем своим видом показывал, что если девушке угодно она и дальше может раздеваться и издеваться тем самым над ним сколько угодно.
 
  - Обиделись, а зря. Я не собиралась учить вас жизни, просто сегодня мне надо отработать один элемент орального масса и лучше это сделать на живом члене, так что вам придется потерпеть. И не возражайте. Долг платежом красен,- девушка говорила обыденным голосом, без тени смущения или интриги, как будто просто собиралась сделать очередное упражнение на брусьях, а не заняться сексом с Кирьяновым.
 
  Сергей Петрович совершенно не желал вдобавок к жалкому котенку побывать в шкуре подопытного кролика и, чуть не подавившись, закашлялся. Он залпом осушил бокал вина и открыл уже рот, что бы высказать все, что думает по этому поводу.
 - Не надо спешить с поспешными выводами,- остановила его протесты Маша,- То, что вы раньше от меня получили, было результатом больших тренировок. Но чтобы подарить мужчине, что-то новое, этому нужно сначала научиться. Разве не так? Вот посмотрите мой конспект по мастерству орального секса, я лишь до половины его изучила и опробовала. Вы же не откажетесь от того, что делается в общих интересах.
 
  Кирьянов считал себя серьезным человеком, так к нему относились в Москве и на многочисленных стройках в России, где своим авторитетом мог решать многие вопросы без всяких согласований и оглядок на вышестоящее руководство, и сейчас, умудренный прожитыми годами, он подбирал слова, чтобы, не обидев шалунишку, убедить ее отказаться от затеи. Но то ли опыта подобного общения было не достаточно, то ли проказница была сказочно красива и будоражила его застоявшуюся кровь, он не знал, но нужных слов не находилось.
 - Так значит надо отдавать долги,- сказал мужчина, пристально глядя на Машу, которая мужественно выдержав взгляд, сказала:
 - Вам надо обзавестись женщиной.
 
  Больше Сергей Петрович сопротивляться не стал, а отправился в душ, где намеревался пробыть долго и все тщательно взвесить. Но девушка не позволила ему терзаться мыслями, и не успел он даже смыть первую пену, как оказался в ее руках. Она разложила конспект на стиральной машине и, поглядывая в него одним глазом, принялась за дело, постоянно напоминая, чтобы он комментировал свои ощущения. Но так как Кирьянов был поглощен разглядыванием конспекта с нарисованным членом и многочисленными стрелками вокруг него, то не слышал напоминаний, а будучи инженером, пытался понять, как девушка разбирается в своих каракулях.
 
  Маша терзала его довольно долго. Пот сыпался с нее градом, и она сначала  освободилась от блузки, а затем сбросила джинсы и осталась в одних трусиках.  Он стонал и просил позволить кончить, но девушка настойчиво повторяла упражнение, а ее обворожительные прелести, которые мужчина, не удержавшись, начал нежно гладить поддерживали эрекцию. Он заметил, как начало вздрагивать ее тело, как налились сосочки, как закрылись глаза, и, сообразив, что ей не хватает совсем чуть-чуть, что бы получить блаженную разрядку, не задумываясь, осторожно приподнял и посадил верхом на свой член. Заученным движением она сжала ноги и, прижавшись к нему, отдались страсти. Девушка, не выдержав головокружительного экстаза, стала горячо его целовать, и будь на месте Кирьянова другой мужчина, она возможно в безумстве лишилась бы девственности, но он, лишь рукой  сжимал ее безупречную попку. Они долго стояли, обнявшись, пораженные возникшим состоянием, и радовались тому, чего не произошло.
                Маша больше не появлялась, квартира стала зарастать пылью, а в ванной комнате, где они недавно обнимались, увеличивалась груда нестиранного белья. Он не спешил присматриваться к Галине, эта женщина во всех отношениях была холодна и, хотя каждый раз при встрече затягивала разговор, но при этом смотрела в сторону, говоря всем своим ухоженным недоступным видом, что Кирьянов сам должен сделать первый шаг, а не ждать когда его попросят. Конечно, она была права, но Сергей Петрович с пеленок был однолюбом и не хотел раньше времени гасить холодной Галиной приятную теплоту обворожительной Маши. Он снова жил, храня на своем теле оставленное тепло нежного создания, и совсем не хотел разбавлять их ухоженной прохладой глянцевой женщины. Галина часто сопровождала его при осмотре строящихся объектов, готовясь принять и возглавить работу новых магазинов. Ее присутствие рядом с Кирьяновым было оправдано, она не делала никаких замечаний, лишь красовалась рядом с ним, показывая с помощью обтягивающих черных одежд свое безупречное стройное тело, гладкое, без единой морщинки белоснежное лицо и насыщенно черные короткой стрижки волосы с прической как на кукле. Возможно, последнее несколько смущало Кирьянова, он, конечно, мог допустить, что в провинциальном городе нет как в столице хороших салонов, но полностью копировать не только макияж, но одежду и прическу с куклы было слишком смело, и, по его мнению, неуважительно к мужскому полу. Женщина, как правило, не принимала участия в обсуждении строительных вопросов, молчала на совещаниях.  Лишь, когда они возвращались, и Кирьянов открывал перед ней двери машины, она останавливалась рядом с ним, так чтобы он мог вдохнуть весь аромат ее дорогих духов, и начинала говорить о том, что было всем известно. Об удачном расположении остановок общественного транспорта, о необходимости расширения парковки для такси, о детской площадке. Сергей Петрович безропотно выслушивал, но не спешил приглашать на ужин, он был под впечатлением от Маши и бережно хранил воспоминания о Любе, и не хотел пока ничего менять в своей холостой жизни.
 
  В эту ночь Сергею Петровичу не спалось, он ворочался, кто-то безжалостно вторгался в его душевный мир. Красивая сказка о теплом, домашнем уюте, согретом любимой женщиной исчезала, его знобило, возможно, просто продуло, и он поймал как многие ОРЗ, он не знал, но чувство беспокойства, нарастая, превратилось в бессонницу. На строительном участке сразу обратили внимание на его невзрачный вид, и прораб посоветовал пару дней отлежаться, все было налажено, согласовано, а графики работ они уже давно перевыполнили. Кирьянов и сам не хотел выходить на работу, но было запланировано онлайн совещание с центральным офисом, в котором он запросил дополнительное финансирование для быстро строящихся объектов и хотел высказаться по паре волнующих его вопросов. С большого монитора властная женщина его скупо похвалила.
 - Я первоначально была не довольна вашим рвением Сергей Петрович, мы европейская страна и должны придерживаться принятых в цивилизованных странах плавил - выполнять график работ. Вам, как никому другому известно, что к нему привязано финансирование и поставки. Но на этот раз я не буду вас ругать, так как летняя коллекция уже заказана, а новые торговые площади в Омске и Петрозаводске, к сожалению, не будут сданы в срок, так что досрочный ввод в эксплуатацию ваших объектов очень кстати. Что с вами, вы, как будто больны или недовольны?
 
  Генеральный директор всегда была в форме, ухожена и следила за своей фигурой, конечно, ее больше интересовали модные новинки летнего сезона, здоровье кошек и любимой собаки, но и на людей она иногда обращала внимание. Кирьянов чувствовал, что генеральный его не простила за внезапное бегство из столицы и связывала неудачи на других стройплощадках с его предательским уходом из центрального руководства. Женщина испытывала его взглядом пытаясь понять, на самом деле ему нездоровится или снова задумал куда-то рвануть. Наступила тишина, все ждали, что ответит Кирьянов, а он задумался над ее словами «что с ним», и не мог ответить, так как пустоту, возникшую в груди, невозможно было объяснить словами, а говорить на совещании о простуде он считал несерьезным. На его колено легла холодная ладонь Галины, она сидела рядом и впервые за все время их совместной работы выразила беспокойство. Все от Питера до Камчатки ждали ответа Кирьянова на вопрос генерального.
 
 - Все в порядке,- выйдя из задумчивости, ответил Сергей Петрович, финансирование на его стройки добавили, а больше его ничего не интересовало,- Так продуло, север все - таки.
 - Север, да я вас поняла, в контракте учтут северные надбавки,- сказала генеральный и выключила связь.
 
  Сергея Петровича просто убили последние слова, все выглядело так, как будто он у всех на виду просил прибавки к зарплате. Кирьянов ошарашено оглядел сидевших за столом коллег, и, чтобы успокоиться и не плюнуть в погасший монитор, сжал руку Галины.
 - Вот ведь как бывает,- сказал он, с трудом поднимаясь,- Это же надо так уметь опустить.
 
   Начальник стройки не хотел смотреть на вытянутые лица подчиненных, ловить их сочувственные взгляды, и, сутулясь под новой тяжестью, побрел к выходу. В коридоре его догнала Галина, она что-то говорила, провожая до машины, но Кирьянов ничего не слышал, а думал, как быстрее добраться до постели, поискать таблеток в аптечке хозяйки и наконец, заснуть.
 - Вы не подскажете, где ближайшая аптека? Я как-то раньше не замечал, где они расположены,- спросил он у проявившей к нему заботу молодой женщины.
 - Вам, я думаю, лучше не садиться за руль,- сказала Галя и, не дожидаясь его ответа, открыла заднюю дверь, предложив занять пассажирское место. Она ровно вела машину, без лишней суеты пропускала пешеходов, плавно тормозила и уверенно входила в повороты, добавляя оборотов движку ровно столько, сколько было необходимо, чтобы машину не занесло. Кирьянов не доверял женщинам за рулем, но в данный момент был благодарен Галине за понимание, она успокаивала его плавной ездой, он мог расслабиться и отдохнуть. Даже когда машина подъехала не к аптеке, а к ее дому он не удивился, это тоже была своеобразная забота о его, Кирьянова,  здоровье.
 - У меня заварены лечебные травы, я принимаю их для профилактики заболеваний, мы добавим лесных ягод, и вам станет легче,- спокойно говорила женщина, открывая квартиру,- А там будет ваша спальня, никто не побеспокоит.
 
  Они оба знали, что рано или поздно будут вместе, и если уж так повернулось, что получилось раньше, то значит, так оно и должно быть. С такими мыслями Кирьянов спокойно заснул, немного сожалея, что столько времени затягивал близкое знакомство. Эту и следующую ночь он спал один и наслаждался покоем. Галя рано уходила на работу, заезжала на обед, вкусно кормила, они почти не разговаривали, и в этой тишине им было комфортно. Она лишь вечером окидывала его оценивающим взглядом, и он правильно его понимал, но не спешил, и она тоже. Лишь на третий день, когда она принесла ему чашку круто заваренной клюквы, он легонько потянул за пояс халата. Женщина поставила кружку в сторону, шелк скатился с плеч, и Галя предстала перед ним во всей своей изящной красоте. Она как фарфоровая высокая статуэтка, что стояла на полке, чуть согнула колено, откинула голову назад и со спокойным лицом выждала, когда он  достаточно насладится красотой ее ослепительного тела.  Она  обошла широкую кровать и легла с другой стороны,  разместив  свою голову на второй подушке. Они  полежали на расстоянии, чего-то ожидая, но он больше не хотел играть с судьбой и протянул к ней руку. Как и ожидал, ее тело было холодным, ему стоило больших усилий его немного оживить, она и в постели подражала кукле, которую в детстве, возможно, любила и хотела во всем ей соответствовать.  Галя  лишь на мгновение замерла, когда он в него ворвался, а затем заученно приподнимала таз, навязывая свой ритм движений, и как он не пытался разнообразить, женщина до самого конца не пожелала менять программу. В экстазе она неестественно высоко поднимала ноги, и это позабавило немного Кирьянова. Утром он внимательнее осмотрел спальню и его взгляд остановился на том, что он искал, зарисовках на зеркале встроенного шкафа, где были  две эротические сцены, в одной из которых женщина высоко поднимала ноги.  Кирьянов вспомнил свою ласковую жену и бесподобную Любу, которых променял на одиночество и холод севера, нельзя сказать, что он не получил разрядки от Галины, и не то, что бы он ее жалел, просто неожиданно для себя осознал, что женщин нужно беречь, помогать и заботиться о них. Он решил, что судьба не случайно сблизила его с Галиной, ведь до этого она всегда дарила ему жаркие поцелуи, и сегодня боги хотят, что бы он отдавал долги. И маленькая проказница говорила об этом, об его долге перед женщинами. Кирьянов тихонько встал и под впечатлением проблемы неожиданно возникшей перед ним, стал одеваться на работу. Он понимал, что ему легче построить небоскреб или в фантастическом стиле развлекательный комплекс, чем добиться теплоты от Галины, да он и не строил таких несбыточных планов, вот подыскать нужный ключик, чтобы разнообразить секс, по всей видимости, было в его силах. Но как? Сергей Петрович не заметил как сел в машину, как добрался до работы, возможно, он еще долго бы размышлял о своем долге, но увесистый пакет на столе в кабинете с логотипом фирмы вывел его из задумчивости. В посылке оказался дорогой коньяк, именно той марки, которую любил Кирьянов. Он удивился и открыл приложенный к бутылке конверт.  В приказе генерального говорилось, что ему выплачиваются приличные командировочные и компенсируются затраты на использование личной машины в служебных целях. Потрясенный огромной суммой денег, которые ему причитались, Кирьянов развернул новый контракт, здесь к его зарплате добавили еще один ноль, который вмиг сделал его состоятельным человеком. Конечно, там, в Москве, такой зарплатой мало кого удивишь, но здесь в провинции, на краю земли, такие деньги были в диковинку, и Сергей Петрович от них уже отвык, поэтому сидел и не мог поверить в то, что отчетливо видел. Он несколько раз перечитал бумаги, протер глаза, но лишний ноль не исчезал, и это говорило лишь об одном, его вызовут в столицу к прежним обязанностям. Возможно, еще несколько часов назад он бы обрадовался таким перспективам, но утром судьба однозначно ему сказала, о долге перед женщинами, которым он задолжал. И этот долг, возможно, нужно было выполнить здесь на севере. Да и что делать в центральном офисе, среди сверкающих ухоженных женщин и полированных полов, где полностью оторванные от жизни люди думали лишь о своей внешности. Единственное, что всех увлекало, так это подбор цветовой гаммы одежды, прически и макияжа. Забавляло, когда рубашка или ботинки  незадачливого сотрудника не нравились генеральному директору. Раньше Кирьянов никогда не задумывался о таких мелочах, так как всем занималась жена. Даже когда побывав на строительной площадке, он пачкал брюки, то знал, что дома его ждет сменная одежда, тщательно подобранная заботливой рукой;  о том, что сегодня в моде Сергей Петрович даже не догадывался. Он представил себя в помятых брюках среди цветущих дам и подтянутых мужчин, как они его провожают насмешливым взглядом, и ему стало грустно. Кирьянов при всем желании не сможет без женщины за собой следить, он с головой уйдет в проекты и проблемы строек, и ему будет не до внешнего вида. Мужчина несколько раз прошелся в задумчивости по кабинету и неожиданно для себя решил, что он должен взять с собой в Москву Галину. Он предстанет перед коллегами в дорогой дизайнерской рубашке, черных брюках и лакированных ботинках, и такой одежды нужно купить сразу дюжину, чтобы не думать, что надеть завтра, или послезавтра.  Галина права в этом жестком мире легче быть куклой с программным обеспечением, а весь свой душевный легкоранимый мир спрятать под маской.
 
   Вечером, возвращаясь вместе с работы, Кирьянов без предупреждения завернул в ресторан. Женщина не высказала удивления и не задавала вопросов, как будто оказаться в сверкающей обстановке и раю живой тихо льющейся музыки было обыденным делом, она лишь порылась в сумочке и приколола к лацкану пиджака серебряную брошь, чем подтвердила свое согласие сменить обстановку. Сергею Петровичу уже не нужно было вглядываться в ценники, которые портили  аппетит, теперь он мог заказать все, что нравилось его желудку, и они сделали изысканный заказ. Ради этих сорока минут ожидания приготовления блюд Кирьянов и завернул в ресторан, что бы здесь, а не в суете домашнего приготовления он мог глаза в глаза поговорить с Галиной.
 
  Она смотрела на него и в то же время мимо, как будто не хотела соприкасаться с тем холодным миром, к которому относила Кирьянова, мужчине она была рада, но он по-прежнему представлял угрозу ее внутреннему покою.
 - Вы развелись с мужем, а мальчик живет у его бабушки. Вам разрешают с ним видеться?
  Черные брови на белом лице женщины чуть дернулись, глаза на мгновение сверкнули.
 - Мест в садиках не хватает, и Миша по рабочим дням у бабушки, а на выходные я его забираю,- ответила Галина спокойным голосом.
 - Мы стали близкими людьми, но все еще говорим на вы, меня это немного смущает, а вас?
 - Вовсе нет, мы вместе работаем, и хотя люди все знают, но приличия лучше соблюдать, иначе рабочие от вас отвернутся.
 - А дома?
 - Да, конечно, там вполне допустимо, и я думаю даже нужно,- в голосе женщины он уловил просьбу на продолжение отношений.
 - Хорошо,- сказал Сергей Петрович,- Но мне бы не хотелось повторять чужих ошибок. Почему вы развелись с мужем? Он вас обижал?
 - Да как вам сказать,- женщина на мгновение задумалась,- Смотря, что считать обидой. Нет, не обижал, просто мы заигрались в постели и забыли о своих чувствах.
 - Молодой паре свойственно экспериментировать в любовной игре, или вы считали, что будет иначе?
 
  Женщина догадалась, что беспокоит Кирьянова, и не смогла скрыть своей внутренней улыбки отразившейся на лице. В глазах сверкнуло лукавство. Возможно, Галину саму забавляло то, что она делала в постели с Кирьяновым, и ей было интересно узнать, что он думает по этому поводу.
 - Вам не понравилось?- несмотря на то, что она над ним потешалась, Кирьянов снова уловил желание к близким отношениям.
 - Вы не можете кому-то не понравиться, у вас нет изъянов. Но все-таки, что привело такую красивую пару к разводу. Я видел фотографии и на них вы были счастливы.
 - Я бы не хотела сейчас об этом говорить. Да мы были счастливы и беззаботно искали новых ощущений,  когда наша фантазия взаимности иссякла, муж предложил попробовать втроем. Как вы понимаете, я не согласилась, а через некоторое время заметила их вместе в кафе. Он пытался меня убедить, что это всего лишь ужин, но я подала на развод.
 - И что, он сейчас с ней живет?
 - Жил какое-то время, но затем ушел к более молодой девушке, а затем появилась третья и четвертая, я уже не считаю, пускай наслаждается.
 
  Кирьянов догадался, что женщина продолжала любить своего мужа, и что его миссия невыполнима, и не мог скрыть своего разочарования.
 - Почему вы так побледнели,- встревожилась женщина.
 - Я хотел предложить вам поехать со мной в Москву, но вы любите своего мужа и теперь это невозможно,- ответил Кирьянов.
 
  Она не ожидала, что у мужчины такие мысли, и смотрела на него с удивлением, полагая, что является лишь жалкой игрушкой, которую он забудет, как только закончится его контракт. Получив столичное образование, Галя, как и многие девчонки, мечтала о яркой жизни, нескончаемому потоку предложений и возможностей, о незабываемом вечном празднике, в котором она когда-то находилась. Под впечатлением от вечера у женщины кружилась голова. Оказавшись в квартире, она больше по привычке, чем этого хотела, снова оголившись, выдержала паузу, что бы Кирьянов смог насладиться ее красотой, и указала на второй рисунок на зеркале, но в постели об этом сразу забыла и, хотя по-прежнему была холодна снаружи, не скрывала жаркой страсти кипевшей внутри. Кирьянов, был на седьмом небе и не скрывал своей улыбки, но женщина пожелала остаток ночи провести одна и выпроводила обессилевшего мужчину к машине. Они больше не встречались, она его не приглашала, и хотя он очень хотел, но понимал, что это правильно, что женщина, возможно, найдет в себе силы простить непутевого мужа, и лишь немного сожалел, что Москва потеряла две красивые куклы, которые неплохо бы смотрелись на столичном бульваре.
 
  Требование генерального директора было жестким - первым авиарейсом прибыть на совещание в Москву. Сергей Петрович прекрасно знал, что с инвесторами не шутят и многомиллионные вливания в стройки могут мигом исчезнуть без его Кирьянова гарантий, но и железная леди знала, что мужчина ничего не скажет, пока лично не осмотрит все объекты, не проверит сметы, проекты и графики. Он выехал на машине, намереваясь по пути заглянуть в пару областных городов на стройплощадки. Потемневший под лучами солнца снег на обочинах дороги и прохлада постепенно, по мере продвижения машины на юг сменялась майским теплом и обилием воды в кюветах, а он все никак не мог ощутить ту невидимую нить, которая так сильно тянула его к своему дому. Эта незримая дорога домой, тот лучик света, который он так бережно хранил в своем любящем сердце - исчез и никак не хотел появляться. Он с тревогой выходил из машины и вглядывался в горизонт, как будто там был написан ответ на вопрос: что не так?
 
  Предчувствие Кирьянова не обмануло, дверь в подвал его ухоженного домика была выбита, кругом стоял разгром и уничтожение. И ничто так не удивило мужчину, как варварски вырванная из навесных потолков электропроводка. Вместо едва уловимого аромата любимой женщины он нашел в своем уютном гнездышке сброшенное на пол и истоптанное грязными сапогами постельное белье. Он чуть не взвыл от отчаяния, и не упал на колени и возможно стал бы стучать кулаком в пол, проклиная тех, кто так безжалостно над ним надсмеялся. Но мужчина лишь горько усмехнулся над собой  и вышел на крылечко. Он посмотрел в высоту безоблачного неба и сказал: «Ты так хочешь? Хорошо, я выполню твою волю».  Кирьянов, нашел случайно сохранившийся большой топор и стал отрывать толстые ступени крылечка, по которым они  с Любашей  когда-то поднимались в свой райский уголок. Сергей Петрович длинными гвоздями заколачивал окна и входную дверь, как будто хотел навсегда схоронить свое счастье в этом согретом взаимной любовью доме, где Люба наслаждалась им, а он созерцал ее прелести, где было им так хорошо и приятно даже просто сидеть и молчать. Топор стучал с таким грохотом, что звенели окна соседних домов,  на улицу выходили люди, а собаки прижимались к земле. Когда последний гвоздь был заколочен, мужчина в бессилии упал на землю и забылся. Солнце отсвечивало на остром лезвии топора, и никто не решался подойти к Кирьянову. Но вот из собравшейся небольшой толпы отделилась женщина, державшая на руках ребенка, и неуверенной походкой направилась к распростертому на земле мужчине.

  - Сергей, - чуть слышным голосом сказала дама,- Что было, уже не вернешь.
  Этот ласковый шепот любимой женщины Кирьянов услышал бы через  рев урагана и залпы орудий. Он встрепенулся, но не решался поверить в чудо, тем более подняв голову он столкнулся с жестким взглядом, сверкавшим из под шлема.  Мужчина не сразу, но узнал в окаменевшем лице черты молодой стройной девушки, которую он разыскивал в прошлом году на окраинах города, но не нашел. Зато она его нашла и отомстила, и этого не скрывала. Лишь секунду насладившись его теперешним состоянием, она перевела свой взгляд, как указатель, куда Кирьянову стоило посмотреть. Там стояла вторая часть ее мести, любимая мужчиной женщина с чужим ребенком на руках, он не стал сопротивляться и повернул голову - перед ним была Люба.
 
  Ветровое стекло на шлеме с маской кошки опустилось, взревел мотор, и стройная девушка скрылась на ярко красном скутере, в полной уверенности, что месть нашла очередного обидевшего ее «буржуя» на сверкающей машине.
 
  В уютном салоне седана из динамиков лилась нежная мелодия, ребенок сладко спал на заднем сиденье, а Сергей Петрович не мог оторваться от сладких губ своей Любы. Они не замечали любопытных глаз туристов с проходящих под крутым берегом круизных теплоходов, которые уносили своих пассажиров на поиски новых ощущений, а он уже знал, что вернул свое счастье и ни за что его не отпустит.