Иван не мог объяснить себе, почему он так волнуется. Одна небольшая просьба. Пустячок, который вряд ли может изменить ход привычных событий. Хотя о подобном его никто никогда не просил. Поэтому, проснувшись поздно в свой случайно появившийся свободный день, он не сразу закрутил крышку на тюбике зубной пасты, пролил на светлые брюки крепкий кофе, долго заставлял мелкие пуговицы рубашки проскальзывать в узкие петельки.
- Не нервничай ты так, словно собираешься на первое в жизни свидание, - расправив ворот рубашки Ивана, ласково произнесла Наташа – его жена. – Может, мне поехать с тобой?
- Не стоит, - на выдохе ответил Иван, лишь уголками губ улыбнувшись своей любимой.
- Как скоро будет этот журналист? – перевела разговор Наташа.
- В половине. Мы ведь к двум договорились.
- Славный мальчик, не правда ли? – словно невзначай спросила она, села на диван и, откинувшись на спинку, принялась подтачивать ногти розовой пилочкой.
- Пожалуй, если бы таких было больше, то мир был бы другим. А вот и он звонит!...
- Заберу его на перекрестке, - пояснил Иван, завершив телефонный разговор. – Натусь, ты не видела мои ключи? – крикнул он уже из прихожей.
- Как всегда - в кармане куртки, любимый… Диск не забудь!
Воскресный день выдался пасмурным и прохладным. Временами казалось, что солнце силится пробиться сквозь пелену кудрявых туч, но тщетно…
Радиодиджеи с глупыми разговорами о погоде и астрологии надоели - Иван вновь поймал другую волну, где звучала современная музыка. Но совсем выключил приемник, услышав голос, с которым он вынужден жить, и только тут увидел Андрея. Молодой журналист напряженно вглядывался в проезжающие автомобили и, заметив Ивана, доброжелательно улыбнулся.
- Здравствуйте! Я так переживал, что вы не сможете, - обратился паренек к Ивану, заскочив на переднее сидение.
- Обещания надо исполнять, тем более в подобных случаях, - ответил Иван.
- Ну… Да, - не зная, что тут сказать, промолвил Андрей. – Главное – улыбайтесь. Светочка по-настоящему солнечный человечек. Ангелочек! Эх, ей бы… А вот здесь поверните направо…
Через полчаса они остановились во дворе кирпичной пятиэтажки, которая, словно больной, подоткнутый одеялом, окутана ильмами и тополями.
- Нам наверх, - предупредил Андрей, решительно направившись к тяжелой двери подъезда.
Иван пошел следом, глядя в спину худенькому парнишке, одетому в потертые джинсы и футболку, по которой ровною тропинкой прошелся ремешок болтающейся на бедрах сумки.
Они молча поднимались по старой лестнице. Чтобы побороть бьющееся в груди волнение, Иван принялся считать ступеньки, робко двигаясь за уверенно шагающим впереди Андреем.
Дверь открыла худенькая женщина в простом летнем платье.
- Познакомьтесь, Иван, - это Елена Леонидовна – мама Светы, - представил Андрей хозяйку квартиры.
- Здравствуй, Андрюша! – Произнесла женщина. – Добрый день. Я даже не надеялась, что вы приедете, - обратилась она к Ивану, понурив голову, а затем, вновь устремив на него взгляд зеленых полупрозрачных глаз, добавила: - Спасибо…
- Как Светочка? Надо бы поздороваться с ней и сообщить, что гость приехал, - обратился Андрей к Елене Леонидовне.
- Да, конечно, - рассеянно произнесла женщина, словно не услышав вопроса юноши, и они удалились в комнату, закрыв за собой дверь.
Оставшись один, Иван оглядел маленькую, скромно обставленную гостиную в крохотной квартирке. Мысли навязчиво роились в его голове, но в ответ на них только вырвался из его груди тяжелый вздох. Ему вдруг стало стыдно за то, что он имеет огромную квартиру, автомобиль, практически ничего не делая. Разве можно назвать работой или делом то, чем он живет и наслаждается каждую минуту бытия.
Его рассуждения прервал скрип двери.
- Она ждет вас, - вполголоса произнесла Елена Леонидовна, выйдя вместе с журналистом из заветной комнаты.
Иван медленно открыл пронзительно скрипящую дверь.
- Привет, Светочка! – стараясь быть как можно веселее, произнес он.
- Добрый день, Иван Олегович. Я счастлива, что вы приехали. Ждала вас, верила, что вы откликнитесь на мое письмо, - ответила худенькая девочка, пытаясь приподняться над подушками. Она улыбалась так искренне, словно над нею никогда не сгущались тучи. Лицо девочки было бледным, на нем, как два малахита, ограненные белым мрамором, сияли зеленые, как у матери, глаза. Шелковый платок, покрывавший ее голову будто специально был подобран в тон к ним. Иван знал из рассказа Андрея, что Светочке пошел пятнадцатый год, и поразился тому, что выглядит она лет на десять.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
- Сегодня - ничего, Иван Олегович, - улыбаясь, ответила девочка. – Вы садитесь – что же у двери стоять?
- Хорошо-хорошо, - сказал Иван, осторожно присаживаясь на краешек расправленного дивана, на котором лежала Светочка. – Только, Светик, давай договоримся – никакого отчества. Будем друзьями, так что зови меня просто – Ваня.
Он осторожно пожал крохотную ручку девочки.
- Извините, но так я не могу, - произнесла она медленно, но с неподдельной восторженностью. – Я же, можно сказать, выросла на ваших песнях. Даже на концерт как-то ходила – мама подарила билеты на день рождения.
Иван смутился.
- Тебе понравилось? – он постарался задать этот вопрос непринужденно.
- О, да! Мне все нравится, что вы исполняете, все без исключения, - после короткой паузы она задумчиво добавила. – Вы так счастливы…
- Мне бессмысленно жаловаться на жизнь. Но, наверное, счастье – это нечто большее, чем удовлетворенность жизнью, - произнес Иван, подумав о том, что говорит он слишком сложно, и, чтобы исправить это, улыбнулся. Но Светочку нисколько не смутили его рассуждения.
- Это, безусловно, так, - добавила она. – Только вы непременно должны быть глубоко счастливым.
- Почему?
- Вы же обо все можете рассказать – стихами, музыкой, голосом, сердцем. Редко кому Бог дает столько талантов.
- Ты права – настоящее счастье писать, петь, любить, - произнес Иван, чувствуя все большее освобождение от мучительного волнения.
- И жить… И надеяться, что впереди много – много дней и ночей, - радостно добавила Светочка.
- А ты счастлива? – спросил Иван, мысленно обрушив на себя сотни проклятий за столь неуместный вопрос.
Но Светочка совершенно спокойно искренне произнесла:
- Конечно, я очень счастлива. Вот сегодня у меня сбылась мечта - я вам писала, и вы приехали ко мне, в мой дом. Это же чудо! Я верю в чудеса, и они случаются…
Иван не заметил времени, беседуя с девочкой. Ему было легко общаться с нею, как с равной, обо всем на свете. Так прошел час или больше. Иван почувствовал, что девочка утомилась – говорить старалась бодро, но удавалось ей это все труднее, и она все глубже погружалась в пышные подушки, которые, точно болото, затягивали маленькое беззащитное тельце.
- Светочка, тебе нужно отдохнуть, - сказал он, вновь дотронувшись до белоснежной руки девочки.
- Пожалуй, да… - улыбнулась она. – Рада была вас видеть
- У меня для тебя подарок – диск. У тебя, наверное, их много, но этот я подписал. Там записан мой номер телефона – звони, если что. Вдруг, захочешь прийти на концерт.
- Спасибо. Если будет время… - грустно улыбнулась она и, немного передохнув, продолжила. – У меня тоже для вас подарок - совсем не значительный. Иван, откройте верхний ящик тумбочки.
Он исполнил просьбу девочки.
- Там лист сложенный вдвое – возьмите его.
- Что это? – недоумевающее спросил Иван.
- Это я написала. Смешно, но когда-то мечтала, что вы исполните песню на мои стихи. У меня их немного. Это мне нравится больше всего, - устало выговорила Светочка.
Иван бегло пробежался по строчкам, и они растрогали его…
- Замечательно! Спасибо, - сказал он. – Обязательно сберегу его… Я пойду – тебе нужно отдыхать.
- Не забывайте меня, ведь говорят, что случайных встреч не бывает… Прощайте…
Перед выходом из квартиры Светочки Иван попросил ее маму не стесняться и звонить ему в любое время. Хотел дать денег, но Елена Леонидовна даже обиделась.
- Не для этого она хотела вас видеть, - сказала она немного раздраженно, но Ивана это нисколько не возмутило.
Молодые люди сели в машину – только заводить автомобиль Иван не спешил. После тяжелой паузы он спросил:
- Сколько еще ей отмерено?
- Месяц. Может, меньше или больше, - не глядя на Ивана, ответил Андрей.
- И совсем ничего нельзя сделать?
- После того, как вышла статья, на счет в банк поступило много денег. Люди у нас отзывчивые… Свозили Светочку за границу. Все ушло на обследование и терапию. Но уже слишком поздно. Ее отпустили домой неделю назад… - Андрей не смог произнести те страшные слова, которые одновременно пришли в голову обоим.
Иван нервно завел автомобиль. Какое-то время они ехали молча.
- Вы заметили? – как бы невзначай спросил Андрей.
- Что?
- Солнце. С утра не было ни проблеска.
- Это все Светочка…
Они расстались на том же перекрестке, где Иван забирал Андрея.
- Приходи и пиши, Андрей. Думаю, у тебя большое будущее в журналистике. По крайней мере, сердце у тебя для этого есть, - сказал он пареньку напоследок.
Андрей ответил на это замечание легким кивком и улыбкой…
Наташа сразу же подбежала к двери, услышав скрежет ключа.
- Как все прошло? – спросила она.
Иван кивнул и сделал отстраняющий жест рукой. Наташа ничего не сказала…
Иван зашел в свою импровизированную студию и, откинувшись на спинку кресла, долго смотрел на ветки тополей, раскачивающиеся за окном от летнего ветерка.
- Чудо! – Усмехнулся он. – Почему же не свершилось чуда, когда она верила, что непременно будет жить?
Но сразу запретил себе роптать, а сердце ныло.
- Почему именно она? Зачем? За что?
Глаза застелила пелена слез. До этого Иван плакал только в далеком детстве и почти забыл это ощущение, когда влажная дымка преломляет лучи солнца, и мир видится таким зыбким, словно сон.
Он долго сидел неподвижно и потом вздрогнул, вспомнив о том, что физически обжигало его сердце. Это был свернутый вчетверо листок со стихотворением Светочки. Иван раскрыл его. Слезы высохли, и он смог погрузиться в написанные слабой рукой строчки, в которых, казалось, было больше мудрости, чем успело накопить человечество за всю свою историю. Ребенок же сумел постигнуть это за четырнадцать лет. Иван перечитывал стихотворение вновь и вновь, до тех пор, пока в его творческом воображении ни родилась музыка… Новая музыка для еще одной песни.