Отгремели праздничные салюты сорок пятого. Мы вернулись на Украину из эвакуации. Там нас ждали дорогие старики, пережившие страшние годы оккупации. У меня появлись друзья Димка и Толька. Нам по семь лет и мы вездесущи. Обследовав землянку, которую построил дедушка, мы взялись за саперное сооружение. Тогда дедушка сказал, что нам пора браться за ум. В это известное философское заключение он вкладывал вполне приземленный смысл, намекая на школу.
Довоенная школа, находилась недалеко от нас, вполукилометре. И вот, перед нами открылись развалины некогда мирного двухэтажного здания. На этих развалинах и прошел остаток первого нашего послевоенного лета. Мы сидели в оконном проеме второго этажа и рассуждали, какая она школа. Через две-три недели к развалинам подошла колонна немецких военнопленных, которую охраняли наши автоматчики. Мы сидели на обычном месте, плевались и кричали «Гитлер капут». Это были уже не те немцы как в начале войны. Они покорно смотрели даже на нас мальчишек и виновато повторяли «Гитлер капут», «Гитлер капут дети».
Постепенно здание восстановили, однако школу к сентябру не сдали. Но, как сказал дедушка, наверняка учебный год начнут до Покрова Пресвятой Богородицы. Действительно, школа была открыта, когда на Украйне догорала золотая осень.
Дедушка сшил мне сумку из старого рушника, положил туда два яблока и отвел меня в школу. С тех пор начало учебного года мне запомнилось запахом свежей краски и антоновских яблок.