При работе над материалом по Гиперборее и Биармии не покидало ощущение, будто пробираешься в потёмках по скользкому краю обрыва, настолько много непонятного, таинственного и спорного. Очень хотелось поскорее выбраться из того дальнего времени и писать уже про более близкое и понятное. Именно, такой мне казалась информация о начале освоения нашего края славянами, которое историки относят к XII веку. Казалось, что с этого времени всё понятно и бесспорно, стоит только уловить суть. К моему удивлению, когда я подошла к работе над этим временем с таких позиций, дело застопорилось наглухо. Долго не могла понять, что происходит, пока не осознала, что ошибалась в прогнозах. Материал оказался не менее запутан, чем предыдущий, и подходить к нему следует с ещё большей осторожностью.
Начну с того, что, описанная в предыдущей главе Биармия, богатая и сильная в средние века страна, по сведениям из разных источников находилась на востоке от Норвегии. Многие современные исследователи склоняются к тому, что так или иначе Северная Двина входила в территорию Биармии. О ней писали в скандинавских сагах, её не смогли завоевать, даже, викинги, хотя неоднократно наведывались сюда для торговли, а также для грабежа и разбоя. Современных историков смущает тот факт, что Биармия не упоминается в русских летописях. Но в этом нет ничего удивительного, во времена викингов новгородцам было ещё не до северных территорий. А позднее, после присоединения этого богатейшего края к Руси в историю вмешалась политика. Такое часто случается. И в нашем случае произошло чудовищное искажение фактов и фальсификация прошедших событий. Я не сделала этим заявлением какого-то открытия, об этом говорят и пишут на всех уровнях.
Сейчас уже Википедия выдаёт нам, практически одну и ту же территорию размещения Биармии и Заволочья. Там так и написано, что бассейн реки Северная Двина (для справки: длина рек бассейна Северной Двины 7693 км), которую скандинавы в своих сагах упоминают, как Биармия, в русских летописях называют Заволочьем. Есть только небольшая нестыковка по времени. Биармия упоминается, начиная с IX века до начала XIII, а Заволочье датируют с XI до XIV, то есть косвенно подтверждается, что освоение славянами этих территорий началось много позднее после тесного общения викингов с бьярмами. Какое-то время наши предки общались, торговали и сражались с обоими соседями: с севера с норвегами, с юга и юго-запада со славянами, а потом, по каким-то причинам норвежцы ушли и пришли новгородцы. Даже, если предположить, что Биармия или Заволочье существовали на территории на широтах от нынешней Финляндии до Урала с южной границей где-то по линии Ярославль – Пермь и с северной по Кольскому полуострову вплоть до норвежского Финнмарка,, то наша Северная Двина прекрасно вписывается в эти границы. Мало того, она расположена в центре от этих предполагаемых границ.
Предлагаю ознакомиться, какие определения можно найти на эту тему всё в той же Википедии:
«В древности Заволочье было населено финно-угорскими племенами. В «Повести временных лет» указано, что еще до призвания варягов «…на Белоозере сидит весь, а на Ростовском озере меря, а на Клещине озере также меря … А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы…»
До XI в. Заволочье, в котором селились славяне, оставалось узкой полосой от Онежского озера до Белого, хотя Великий Новгород взыскивал дань и поддерживал торговые отношения и с финно-угорским населением более далеких восточных областей. В «Повести временных лет» под 1096 г. упомянут рассказ новгородцев о походе за данью на Печору. К началу XII в. славянские селения появились в бассейне Онеги и Северной Двины. В Уставной грамоте князя Святослава Ольговича (1138 г.) указано, что выплачивают церковную десятину селения и погосты по реке Онеге, в том числе Устье Емьце, населенный пункт при впадении р. Емцы в Северную Двину. Белоозеро в эту эпоху вошло в состав Ростово-Суздальского княжества, а северная часть Заволочья осталась частью Новгородской земли.
«Заволочье — историческая область в XI—XIV веках, в бассейне Северной Двины и Онеги, за «волоками», связывавшими Онежское озеро с озером Белым и рекой Шексна (на территории современной Вологодской области). Территория в древности изобиловала пушным зверем и соляными угодьями. Население преимущественно занималось земледелием, пушным и рыбным промыслами. В древности Заволочье было населено финно-угорскими племенами, вероятнее всего, загадочной чудью».
Теперь попробуем как-то разобраться с чехардой названий и нестыковок. Надо отметить, что при поверхностном чтении всё будто бы правильно. Пришли, дескать, в XI веке на север новгородцы и началась тут новая замечательная жизнь. Но, когда подходишь к этой теме более предвзято, желая разобраться, кто был твоими личными предками, тогда начинают появляться вопросы, кто же, в конце концов, пришёл, откуда, когда и зачем? В процессе поиска ответов на эти вопросы, возникает стойкое навязчивое мнение, что не такое уж сильное влияние оказали новгородцы на развитие этого огромного края. Просто кто-то давно высказал (или подкинул) подобную мысль, затем её подхватили и начали все факты подгонять под предложенную выдумку. Примерно, как, в своё время, утверждали, что Солнце вертится вокруг Земли, а не наоборот. Так и тут. Сквозь все уверения, что только с приходом новгородцев зародилась здесь жизнь, упрямо прорываются факты проживания в этих краях местного более древнего народа со своим укладом и сложившимися связями между своими племенами и другими народами, в том числе и со славянами тоже. И ещё предстоит выяснять вопрос, кто на кого оказал большее влияние, вновь пришедшие на коренных жителей Севера или наоборот. Неспроста, ведь, сейчас упорно и вполне аргументированно выдвигают версии о более древних корнях русского народа, чем устанавливает официальная история. Доказать только не могут. Не могут, потому что пытаются приписать древнюю историю молодому народу – русским, хотя, название Русь наши огромные территории получили намного позднее того, как здесь проживали другие народы и народности, часть культуры и знаний которых получили русские. Как бы заслуги деда приписали внуку. Вся беда в том, что не сохранилось письменных подтверждений этим фактам. Письменных источников того времени, вообще очень мало. Не надо забывать, что любой правитель при завоевании новой территории всегда сначала уничтожал письменные источники предшественников, особенно, если завоёванный народ стоял на более высокой ступени развития.
Кстати, среди историков до сих пор нет единого мнения о том, какой народ стоял у истоков зарождения Древней Руси, какому городу принадлежит право называться первой столицей этого государства, кто был первый законный правитель Руси. Как же, в таком случае, можно с лёгкостью верить, что наш огромный, затерянный в снегах, лесах и болотах край, обладающий всем необходимым для проживания, местные жители беспрепятственно отдали пришельцам? Которых было ничтожно мало, которые не знали территории, не знали основ ведения хозяйствования в совершенно незнакомых условиях.
Что-то здесь не так.
Что ж, придётся начать опять с начала, которое более-менее известно по летописям и археологическим находкам. Так, например, было принято считать 862 год годом образования Руси. Сейчас, правда, эту дату считают её первым крещением, и находят всё более древние начала отсчёта русской государственности. Но не будем углубляться в этот вопрос слишком далеко. Кому интересна эта тема, тот сам найдёт. В нашем случае достаточно того, что, как летописные источники, так и данные археологии указывают на присутствие рядом со славянами представителей финно-угорских народов. В «повести временных лет» народы чудь, меря и весь совместно со славянскими кривичами и ильменскими словенами выдвигали своих послов на призвание Рюрика.
Первую столицу Руси – Ладогу первоначально построили и населяли не славяне, а финно-угорские племена. Это подтверждают археологи. Пока нет точного временного интервала, но город существовал уже в VIII веке. В то же время, в тех краях появляются и скандинавы. Этот факт также подтверждается летописными данными и археологическими изысканиями. Получается, что восточные славяне, так сказать в чистом виде, дошли только до южных берегов озера Ильмень, на северных его берегах пошло активное смешивание с местным финно-угорским населением и пришедшими с берегов Балтийского моря скандинавами. Это не секрет для науки, просто почему-то, среди большинства населения до сих пор традиционно выдается другая версия.
В IX веке, когда Биармия уже описывается в сагах, ильменские словене ещё только начинают осваивать новгородские земли, которые оказались выгодно расположенными на важнейшем торговом пути, связывающем балтийский регион с южными и восточными землями. Кроме того, в местечке Русса (сейчас Старая Русса) и возле него открыты залежи соли, а как помните, в предыдущей главе мы уже обсуждали, что соль в те времена была стратегическим сырьём, какими в настоящее время являются нефть и газ. Бурно развивается солеварение, и богатство новгородской округи растёт. Солеварением и торговлей занимаются славяне и скандинавы, таким образом, местное финно-угорское население новгородской округи, видимо, подавляется более активными пришельцами.
С конца IX века, после похода Олега в Киев в 882 году, а затем перемещения столицы Руси в Киев, влияние Новгорода становится меньше, на княжение сюда присылают князя из Киева, а в летописях о нём долгое время почти не упоминается. Но это не значит, что новгородцы стали менее значительны или менее богаты. Это означает, что в южных и центральных районах идёт своя жизнь с бесконечными междоусобицами между отдельными княжествами, за право владения южными и центральными территориями, а Новгород живёт своими интересами. И его интересы, как и раньше, направлены на север и восток. Туда, где междоусобиц ещё нет, а богатства ещё не разграблены.
Однако трудности в освоении этих богатств, всё же имеются. В первую очередь, территория края огромна, во-вторых, места труднопроходимы. Сложно контролировать в такой ситуации обстановку. Как было всё на самом деле, вряд ли мы узнаем, но, вероятнее всего, новгородские дружины, только собирали в этих местах дань, а не устанавливали свою государственность, что было, вряд ли им под силу в ту пору.
Впервые поход за данью в северные территории отмечен в русских летописях уже в конце 11 века, в 1096-м году. Из Новгорода тогда ходили за данью в Печору. В 1113-м летописи отмечают отправку новгородцами печорской дани в Киев. Дань Новгороду для Киева была установлена ещё в 882 году Олегом и известно, что большую часть этих поступлений в казну новгородцы собирали, именно, с северных территорий.
После 1132-го года распалась Киевская Русь. В 1136, когда в Новгород князей перестали присылать из Киева, образовалась Новгородская республика. И вот только после столь значимых для Древней Руси событий в 1137 году в Уставной грамоте Святослава Ольговича перечислены северные погосты – древнерусские места сбора дани. Всего в грамоте указано 28 погостов, среди них Вельск, Онега, Емецк, Усть-Вага, д. Гридинская (Борок), Пинега, Кеврола, Шенкурск, Тойма и другие. Многие, сохранившиеся до наших дней населённые пункты, ведут своё летоисчисление от того 1137 года, какие-то не дожили до 21-го века, а есть и такие, которые пока не удалось установить из-за изменившихся названий.
Кто представляет территорию Архангельской области, невольно замечает, что указанные пункты расположены друг от друга примерно на расстоянии ста километров. Некоторые находятся в местах слияния рек, некоторые просто расположены по пути определённого маршрута. Всё учтено и расписано. Складывается впечатление, что этими маршрутами следуют далеко не первый раз, слишком всё обыденно и прагматично. Да и в тексте Устава написано, что Святослав определяет размеры дани для отчисления церковной десятины, следуя примеру всех прежде бывших князей.
Необходимо отметить, что, хотя, грамота написана для Новгородской церкви и даётся точное определение церковной десятины от всякого рода сборов, поступавших в казну князя, это не значит, что сбор вёлся только в тех местах, где уже установилось христианство (как принято отмечать). В том же Уставе, например, Тойма и Сура (на Пинеге) открыто называются «погаными», т. е. языческими, но десятина с дани в пользу церкви с них тоже взимается. Вообще, более правильно будет определить, что речь идёт о десятине не с конкретных христианских пунктов, а с того, что смог собрать князь – христианин, неважно откуда он сам это взял.
Возникает закономерный вопрос: сколько лет до 1137-го князья собирали дань с жителей Двинской земли, если это стало привычным, хорошо отлаженным делом? В новгородской земле при раскопках была найдена берестяная грамота с записью долга жителя Усть- Ваги (деревня в Виноградовском районе). Грамоту нашли в слое XI века, т.е., по крайней мере, этот пункт существовал лет за сто раньше, чем о нём упомянули в официальной летописи и, уже к этому времени кто-то успел задолжать новгородцам. Значит, жизнь на северных берегах была налажена намного раньше, даже, XI века, если у местных жителей к этому времени уже был интерес к обмену товарами и к деньгам.
При работе над поиском информации, нашлась очень интересная деталь: князь Святослав, благодаря которому многие населённые пункты нашего северного края попали в русскую историю, составлял Уставную грамоту всего лишь для того, чтобы задобрить духовенство. В Новгороде он сочетался незаконным браком, не уважив епископского запрещения, велев обвенчать себя придворному иерею. После венчания князь постарался угодить церкви, возобновив древний указ Владимира о церковной дани, увеличив её. Попытка реабилитироваться не удалась, князя всё равно вскоре изгнали из Новгорода. Документ же его пригодился впоследствии, чтобы объявить о вхождении северной земли в состав Новгородской республики ещё в XII веке, что противоречит всем другим исследованиям. Утверждать можно только одно: да, определённые, возможно, временные даннические отношения были, но не более. Но выплата дани не означает государственной зависимости, скорее, наоборот, платили, чтоб не быть завоёванными и покорёнными. Платила же Русь дань татарам более двухсот лет, сохраняя при этом свою государственность. Откупались данью и Византия, и Рим, и другие сильнейшие державы древнего мира от более сильных государств и от варваров. Откупались все!
В той же «Повести временных лет» летописец сообщает, что ещё в 859 год «варяги из заморья обложили данью чудь, ильменских словен, мерю, кривичей и весь, то есть славян и финно-угров, проживающих вблизи Балтийского региона. Данники сумели быстро прогнать варягов, отказавшись платить им дань, как пришельцам. После, поразмыслив, каким-то образом договорились о выплатах, но обязали сборщиков заботиться о защите территорий, с которых собиралась дань. В то же время южные территории Древней Руси платили дань хозарам. По оценке специалистов дань в обоих случаях была чисто символической, а не грабительской: по мечу или по белке с дыма, то есть с одного хозяйства. Больше брать боялись, чтоб не навлечь на себя гнев подданных. Так что ни о какой принадлежности Новгороду северных территорий в XII веке речи быть не может, в те времена новгородцы ещё сами боялись сильных северных племён.
В то же время, с северных территорий, где собирали дань новгородцы, собирали дань и норвежцы. Об этом можно понять при прочтении саг, где упоминается Биармия. О подобной практике в более поздние времена сохранились достоверные норвежские источники. Так, даже, в XIII веке саамы, обитавшие на западе Кольского полуострова, платили «двойную дань» - русским и норвежцам, спасая себя от полного разорения и зависимости от обеих сторон.