произведение пишется в соавторстве с Вергилией Коулл (http://www.proza.ru/avtor/vergiliya)
Глава 4
Он приближался. Неумолимо и беспощадно, как хищник к жертве. Почему-то я представила зайца. Белое пушистое окровавленное тельце на снегу, и над ним – оскал желтых острых клыков. Вот что он сделает со мной - растерзает. Колени задрожали. Зачем я только пошла в эту арку? Зачем ждала полицейского? Надо было бежать, куда глаза глядят. Зачем пила этот дурацкий мартини? Тело ватное и будто чужое
Убийца сделал еще шаг. Я почувствовала смрад его дыхания. Прижалась спиной к стене. Взглянула в пустые, словно мертвые, глаза с крохотными, не больше игольного ушка, зрачками. И руки. Мертвенно-бледная кожа и длинные желтоватые ногти. Он тянул их ко мне. Я закрыла глаза. Сначала изнасилует, а потом убьет? Или наоборот? И та, и другая перспектива заманчивой не показалась…
Невообразимый вихрь с воплем влетел в арку и растянулся у наших с маньяком ног. Я могла поклясться, что на лице убийцы отразилось то же удивление, что и на моем. Он перестал тянуть руки, и даже заинтересованно сложил их на груди, разглядывая появившегося. Вихрь оказался молодым мужчиной, который встал на четвереньки, пробормотал что-то, а потом поднялся, прижимая к груди большой пакет. Мы все застыли, глядя друг на друга. «Трое в лодке, не считая собаки», - почему-то подумалось мне. Собаки, правда, не было.
Мужчина, переводя взгляд то на меня, то на маньяка, похоже, испытал целую гамму чувств. Сначала его лицо перекосила судорога, потом брови нахмурились, а глаза засверкали. Я почувствовала, что даже вспотела от облегчения и радости. Меня спасут! Бесстрашный герой рявкнул на чудовище, которое тоже оживилось, а потом снял кроссовок и зачем-то запустил им в меня. Я ойкнула, не сразу сообразив, что он просто промазал. Второй бросок оказался более удачным. Мой защитник отвлекал убийцу, чтобы я смогла сбежать! Подумав, что буду с благодарностью хранить светлую память о нем до конца своих дней, я стала сползать в сторону, цепляясь ногтями за шероховатые выступы кирпичной стены.
Эти двое сошлись не на шутку. В руках мужчины блеснула сталь. Шпага! С ловкостью Д’Артаньяна смельчак ринулся в бой. Надо было дуть изо всех сил, но я остановилась, любуясь его четкими профессиональными движениями. Вот правду говорят, что все бабы – дуры. В голове уже возник образ бесстрашного пирата для нового романа. Да! Я опишу его таким. Схватившимся с огромным многоногим чудовищем на палубе корабля ради спасения прекрасной юной дамы. Где мой блокнот? Я похлопала себя по карманам.
Раздался треск. Сдавленный крик. Несколько слов, значение которых отражало крайнюю степень огорчения и ярости. Я замерла, забыв про блокнот. Неужели…
Убийца одержал верх. Он склонился над смельчаком, вгрызаясь в его руку. Затем потянулся к шее. Любая юная дама уже упала бы в обморок, но я была дамой не юной и, к сожалению, совестливой. «Эх, Авка, совесть твоя тебя и погубит», - сказала мне лучшая подруга Машка, когда узнала, что я вернула Семену все украшения и подарки, накопленные за год совместной жизни. Как потом оказалось, Семен, уходя, обналичил еще и мою карточку, что дало повод Машке еще полгода с многозначительным видом повторять «я же говорила». Но сейчас моя дурацкая совесть взыграла с прежней силой. Да и это был не Семен. Тот бы наложил в штаны при одном виде этого чудовища и драпанул бы так, что пятки сверкали.
К сожалению, сумка не весила столько, чтобы послужить метательным снарядом. Я огляделась в поисках камня под ногами. Ужасное растерзанное тело бедняги-полицейского, попавшееся на глаза, вызвало приступ дрожи, тошноты и головокружения. Но я заметила еще кое-что. Возле тела валялся пистолет. Недолго думая, схватила его. Как эта штука работает? Я видела в фильмах, что надо нажать на рычажок тут, а потом вот сюда…
Пистолет адским огнем бабахнул в моих пальцах. Я заорала от неожиданности. Мужчина, уже почти съеденный маньяком, заорал еще громче. Убийца вскинул голову и внимательно посмотрел на оружие, которое ходило ходуном. Преодолев страх, я сумела поднять дуло чуть выше и нажать на спусковой крючок еще раз. Пуля срикошетила от стены совсем рядом с головой чудовища. Тот подпрыгнул на месте, весь подобрался, развернулся и стремглав побежал прочь. Через пару секунд в арке осталась только я с двумя мужчинами, один из которых был уже мертв, а другой жалобно стонал на земле и закрыв глаза.
Озадачившись, что делать с пистолетом, я не придумала ничего лучше, чем кинуть его в сумочку. Убийца мог передумать и вернуться в любой момент, и оружие бы снова пригодилось. Я подбежала к мужчине и опустилась на колени. Чуть повернула, чтобы свет упал на лицо. Симпатичный. Ровный нос, четко очерченный подбородок. Мой заступник выглядел таким беззащитным: губы искривились, а брови приподнялись, выражая страдание. Некоторое время я разглядывала его, не в силах оторваться, потом опомнилась: по светлым джинсам растекалось багровое пятно.
- Прости! – вжала я голову в плечи. – Ой, прости! Прости!
Он не ответил и даже не открыл глаза, продолжая тихонько постанывать. Наверно, ему было очень больно. Я подняла голову. Вокруг по-прежнему ни души. Бросить его тут истекать кровью нельзя. И что же делать?!
Лихорадочно покопавшись в сумочке, я достала мобильный телефон. Единственный, кто мог помочь - двоюродный брат Славик. «Сатанист, прости-господи», как называла его наша бабушка, пока еще была жива. Славик носил длинные, стянутые в хвост, волосы, кожаную куртку с заклепками и любил слушать тяжелую музыку ночью на кладбище, попивая пиво с друзьями. Я не была уверена, что это хорошо - нарушать покой мертвых, но в остальном Славик мне нравился. А еще он никого и ничего не боялся и всегда знал, как правильно поступить.
- Сла-а-ав, - протянула я, едва он снял трубку.
На заднем фоне громыхала та самая тяжелая музыка: судя по всему, брат проводил время с друзьями.
- Ну чего?
- Тут такое дело. У меня тут мужчина…
- Поздравляю! – с некоторой долей сарказма отозвался он. – Наконец-то, размочишь счет.
- Да я не о том! – отмахнулась я. – Он меня спас…
- Решил на тебе жениться, что ли? – хмыкнул брат. На заднем фоне раздался мужской гогот.
- Славик! Ты дослушаешь меня или будешь глумиться?
- Ой, ну прости, прости. Никак не пойму, что тебе от меня-то надо?
- В общем… я его пристрелила.
- Что? Так на тебя мужиков не напасешься!
От обиды и бессилия я расплакалась.
- Я его нечаянно пристрелила! Он меня защитить хотел! А теперь он умрет. Уже почти умер. А еще тут мертвый полицейский. И у него страшное лицо. И еще я совсем одна. И меня посадят. И полицейского скажут, что я убила. А меня саму хотели убить…
- Стоп! Стоп! – перебил меня брат. Его голос стал серьезным. – А ну-ка говори, где ты сейчас находишься.
Десять минут до его приезда показались длиннее десятка столетий. Я наверняка успела поседеть на полголовы. Справа на меня пучил глаза мертвый полицейский. Слева почти испускал дух симпатичный мужчина. Иногда слышался отдаленный звук шагов. В такие моменты все внутри обрывалось. Кто это? Случайный прохожий или вернувшийся убийца? Рука сама собой тянулась к сумочке.
Но в арку никто так и не завернул. Наконец, кто-то подъехал. Хлопнула дверь автомобиля. Звук тяжелых мужских шагов эхом заметался между стенами. Меня ослепил луч фонарика.
- Аврора! Ты?
Увидев брата, я снова разрыдалась, на этот раз от облегчения.
- Так, что тут у нас? – деловито поинтересовался он, приблизившись.
Славик присел сначала возле полицейского. Посветил тому в лицо. Точно, как делают в фильмах, положил два пальца на шею, присвистнул. Поднялся, почесал затылок.
- Это кто его так?
- Маньяк, - пожаловалась я, вытирая слезы, - убийца.
- А куда он делся?
- Я выстрелила. Он убежал.
- М-да. Сама-то цела? – луч фонарика скользнул на меня. - А парень твой?
Славик склонился над моим защитником, тоже потрогал его шею, затем потыкал пальцем в кровавое пятно на джинсах. Ответом ему был болезненный стон.
- Ну вот, а говоришь, помер, - с довольным выражением лица выпрямился брат. – Живой!
- Слав, его в больницу надо, да?
- Ты сдурела? Это ж огнестрел! Врачи сразу в полицию стукнут. Обязаны! – брат покачал головой. – А у тебя тут труп и ни одного алиби. Свидетели были? Нет. То-то же. Домой его отвезем, пусть там вычухивается. Адрес знаешь?
- Нет…
Брат приподнял бровь.
- Встречаешься с парнем и даже адрес не знаешь?
- Да не встречаюсь я с ним! Он мимо проходил!
- Ага, знаем мы этих «мимо-крокодил», - кивнул Славик. – Меня мамка тоже так родила. От «мимо-крокодила».
- Повезем его ко мне! – выпалила я, не желая вдаваться в обсуждения детских переживаний брата. – Квартира у меня большая, места хватит. Станет лучше – уедет к себе. Должна же я отблагодарить человека. Не заступился, я бы тут с тобой не разговаривала.
- И то верно, - согласился брат. Он зачем-то схватил правую руку моего заступника и осмотрел пальцы. – Не женат, тем более. Подержи-ка фонарик.
Крякнув, Славик поднял и взвалил на себя мужчину. Тот лишь издал короткий вскрик.
- Отключился, - подвел итог брат, - ну и хорошо. Тяжелый, блин. Аврора, не зевай! Свети под ноги! Да выгляни, чтобы на улице никого не было.
К счастью, на улице, действительно, никого не было. Короткой перебежкой мы достигли белых «Жигулей» брата. Я распахнула заднюю дверь, и Славик уложил мужчину на сиденье.
- Садись, - скомандовал он, - голову ему подержишь. Пакет есть подстелить?
- Под меня? – удивилась я.
- Под него! Изгадит же чехлы кровищей!
Пакета не нашлось, и Славик разозлился.
- Будешь мне должна химчистку! – проворчал он, когда мы уселись.
Я подумала, что его машине давно бы химчистка не помешала, судя по затхлой вони пролитого пива и испортившейся еды. Под ногами позвякивали пустые жестяные банки. Но оставалось лишь благоразумно промолчать. Что бы я делала без помощи Славика?
Домой мы добрались без приключений. Как назло, кто-то снова разбил лампочку над дверью в подъезд, и Славик, который, покачиваясь и сгибаясь под тяжестью ноши, еле преодолел четыре ступеньки крыльца, чуть не рухнул с них обратно, споткнувшись.
- Чтоб тебя! – выругался он. – Ох, Аврора, вечно ты вляпаешься, а мне расхлебывать. И что ж тебе с мужиками так не везет? То хромой, то дурной, то подстреленный.
- Хромых не было! – отрезала я, открывая и придерживая для брата дверь. – Дурной был, но свалил. И нечего мужиков моих считать.
- Вижу, ты уже отошла, - беззлобно рассмеялся Славик и тут же запыхтел, поднимаясь по лестнице. – Семка деньги вернул?
- Ничего он не вернул, - проворчала я, копаясь в сумочке на предмет поиска ключей.
- Козел. Обещал, что вернет.
- Ты с ним говорил? – я насторожилась.
Брат замялся.
- Ну, выцепил его разок. Да трус он. Еще до кладбища не доехали, а уже уделался и пообещал все возместить.
- Ты возил его на кладбище?! Зачем?!
- Как, зачем? Уму-разуму поучить, чтоб знал как тебя обижать. Ну и ребята приколоться хотели, обряд типа с ним провести и на камеру заснять. Жертвоприношение.
- И что? Провели? – похолодела я.
Мы остановились у моей двери. Ключи, выскользнули из рук и, звякнув, упали на плитку пола. Я наклонилась их поднять, краем глаза уловив движение в глазке двери напротив. Неужели баба Аля еще не спит?
- Да говорю ж, уделался твой бывший, - продолжал, тем временем, Славик, - на шоссе его отпустили. Не звери же мы.
Наконец, с замком удалось справиться, и мы вошли в квартиру. Попросив брата отнести мужчину в гостиную и уложить на диван, я направилась на кухню за полотенцами. Нужно было как-то остановить кровь. По пути сбросила ботинки и пальто, заглянула в ванную вымыть руки. Когда вернулась, Славик уже успел снять с мужчины куртку и обшаривал карманы.
- Что ты делаешь?! – воскликнула я.
- Документы ищу, - деловито отозвался он. – Слушай, а деньги у него водятся. Только мятые все какие-то и мелкими купюрами…
Разочарованно отбросив куртку, брат с видом опытного врача продолжил осматривать «пациента».
- Да не стой, Аврора! Рубашку помоги снять. Вот так.
На предплечье виднелся укус. Впрочем, крови не было, лишь синяки от зубов страшного маньяка. На груди мужчины я увидела татуировку. Крест. Интересно, что он обозначает? Набит очень мастерски, видно, что работа профессионала. Я не удержалась и потрогала теплую кожу. От размышлений отвлек Славик, который, звякнув пряжкой ремня, принялся стаскивать с мужчины джинсы. Я тут же отвернулась, уставившись в окно.
- Да не бойся ты, - с сарказмом произнес брат, - он в трусах.
- Ну и что! – упрямо ответила я. – Тебе обязательно его совсем раздевать?
- А как я осмотрю рану, глупая?
- Ты мог бы разрезать штанину джинсов. Я видела, так делают.
- Делать мне нечего, еще полчаса резать чьи-то джинсы. Меня, между прочим, ждут. Полночь вон почти.
- Уж полночь близится, а Германа все нет, - пробормотала я, чтобы успокоить внезапно расшалившиеся нервы.
Ну и подумаешь, мужик в трусах?! И с чего мне стало так не по себе?
- Ух, повезло! Прошло по касательной! – услышала я за спиной голос брата. – Ну парень в рубашке родился. Хорошо, что ты ему в задницу попала. Передом бы стоял, могла б оттяпать…
- Славик!
- Да шучу я. Вообще, странно, что такой бык от царапины отключился, - он помолчал, потирая подбородок. - Дело-то плевое. Нож неси. Раскали его на огне хорошенько.
- Это еще зачем?!
- Прижигать будем. Кровь остановим.
У меня задрожали руки. Мысли о прижигании напоминали о пытках инквизиции. Но делать было нечего. Славик говорил со знанием дела. Я бы без него совсем растерялась. Надо, значит, надо.
- И тазик с водой! – крикнул брат вдогонку.
Воду я принесла сразу, стараясь не смотреть на полураздетого мужчину, который до сих пор не пришел в себя. Пока Славик промывал рану, раскалила нож и вернулась, аккуратно держа его перед собой за деревянную ручку. В глаза бросилась алая вода в тазике, испачканные полотенца. И снова взгляд сам собой скользнул на беднягу, которого мы собирались жечь каленым железом.
- У него рана на ноге, а не на заднице! - возмутилась я.
- Да хотел проверить, когда же ты, наконец, посмотришь, - заржал брат и выхватил нож. – Приоткрой окошко, сейчас завоняет.
Сейчас он и правда походил на сатаниста, когда со зверской гримасой и ножом в руке склонился над беззащитной жертвой.
- Ты делал это когда-нибудь раньше? – спохватилась я.
- Да всякое бывало, - ушел Славик от ответа и опустил нож.
Мужчина заорал так, что я зажала уши. Он дернулся вперед, врезал Славику в челюсть и тут же упал обратно, так и не приходя в сознание. Брат отлетел назад, выронив нож. По комнате поплыл запах горелого мяса.
- Нехилый апперкот, - пробормотал Славик, потирая челюсть. – Наконец-то хоть один нормальный мужик тебе попался.
Я хмуро посмотрела на брата.
- Ну, чего смотришь? – отозвался тот. – Издержки отсутствия анестезии. Бинты есть? Неси.
- А нельзя было его просто перевязать? – поинтересовалась я, когда принесла необходимое. На лицо бедняги я старалась не смотреть, сердце разрывалось от жалости.
- Наверно можно. Но я хотел посмотреть, поможет ли наш способ. Помог.
Славик наложил бинты и с довольным выражением лица поднялся.
- Ну все, Аврора. Пациент будет жить. Воды ему давай. Бульончик куриный свари. Антибиотики в доме есть?
Я помолчала, вспоминая.
- Ампициллин есть. Помнишь, я прошлой зимой ангиной болела? Еще осталось.
- Вот. Если у него температура поднимется, дашь, - Славик немного помолчал и добавил: - Дозировка по инструкции. Самое главное - пить давай.
Я проводила его до дверей. Поблагодарила, испытывая легкое чувство страха. Как оставаться одной в квартире с незнакомым мужчиной? А вдруг он ночью умрет? Но когда поделилась своими опасениями с братом, тот лишь ухмыльнулся.
- Да не умрет он, Аврора. Что ж он, дурак, такого счастья лишиться.
С этими словами Славик покинул меня. Послушав несколько мгновений тишину, я вдруг поняла, что смертельно устала. Адреналиновая встряска не прошла бесследно для организма. Руки и ноги словно налились свинцом. Кое-как прибрав беспорядок в комнате, я опустилась на колени рядом с диваном, на котором лежал мой новый гость. Его лицо, наконец-то разгладилось. Повинуясь неожиданному порыву, я протянула руку и погладила его по волосам в знак утешения.
- Прости меня, ладно?
Помолчав и не получив ответа, я положила голову ему на плечо и закрыла глаза.