1959 год. Лето.
- Радио…Нам проводят радио…
Мой ровесник Гришка, сын наших соседей Гуторовичей, бежал по улице и под каждым двором сообщал радостную весть.
На улице уже собирались соседи, обсуждая новость, и высказывая свою версию, как будет происходить это великое событие…
Всё оказалось до будничного просто. Вдоль улицы ехал трактор и тащил за собой громадный прицеп со специальным плугом. На прицепе стояла катушка с кабелем и медленно вращалась. Кабель метр за метром уходил под землю, а поверху устанавливались колышки, обозначающие места врезки отводов.
Это событие было приятной новостью для жителей села Ивница, поскольку кроме нескольких газет, выписываемых в обязательном порядке учителями и руководящими работниками, да ещё ОБС (одна бабка сказала) - других источников информации в селе практически не было. Если и были радиоприёмники, то всего несколько штук. А в селе насчитывалось более тысячи дворов, это учитывая, что прошло чуть более десятка лет с окончания войны…
У нас в доме тоже одно время служил первый на всю улицу ламповый радиоприемник «Родина -52», подарок папиной сестры Юлии, муж которой, полковник, занимал хорошую должность в Киеве. Но потом стало сложно доставать батареи, нужно было выписывать с Москвы через «Посылторг». Это было долго и накладно при отцовской зарплате библиотекаря, и постепенно радиоприёмник перекочевал в дальний угол, где его благополучно погрызли мыши, снимая восковое покрытие катушек и изоляцию проводов.
И вот теперь радио…
Репродуктор висел на стенке комнаты, у окна, на самом почётном месте. Каждое утро я просыпался под гимн Советского Союза и бодрый голос диктора:
- Доброе утро, товарищи! Говорит Москва. Московское время шесть часов утра… Начинаем утреннюю зарядку.
Летом в это время в деревнях уже никто не спит, поскольку нужно подоить корову и выгнать на дорогу, в общественное стадо. А чтоб не проспали, мой двоюродный брат Владик бежит по улице и во весь молодой голос орёт:
- Выгоняйте корову!!!
Ему уже 16 лет, и он нанялся пастухом, зарабатывает себе на одежду. За каждую корову ему платили по 3 рубля в месяц, громадные деньжищи по тем временам.
И мама выгоняла, а нам с Леной приносила по кружке ещё тёплого молока, и мы медленно просыпаясь, его смаковали… Ещё здорово хотелось спать, но и молоко было такое вкусное, с пеночкой…
А мама отправлялась обхаживать остальное хозяйство. Но это летом. А зимой - всё по другому. Кажется, только глаза закрыл, а радио уже орёт:
- Доброе утро, товарищи!
В комнатах холодно. Дрова большой дефицит, несмотря на то, что жили возле самого леса, а угля в продаже практически не бывает, а если и удастся купить, то он так плохо горит, что поутру из печки выгребается столько же золы, сколько с вечера угля засыпали…
Пока мама растопит плиту, пока согреет завтрак, уже дело к восьми часам, нужно бежать в школу. А так не хочется выползать из под теплого одеяла, и шлёпать по глинобитному полу. Но деваться некуда. Вечером приготовив уроки, садились поближе к репродуктору, и слушали различные передачи.
Кинопередвижку привозили в село редко, пьесы в клубе тоже ставили два - три раза за год.
Отец последнее время стал работать завклубом, так что я мог и в кино сходить бесплатно, но ночью мне ходить не разрешалось, тем более на фильмы для взрослых. Как – же, там иногда даже целовались под шум и крики в зале, а это мне смотреть запрещалось…
Оставалась одна радость, вернее две : книги и радио.
Но отец в библиотеке больше не работал, а в школьной, сколько раз заходил, предлагался «Кот в сапогах» или « Мальчиш-Кибальчиш». И это мне, прочитавшему не только «Сказки народов мира», но и Вальтера Скотта, и Джека Лондона, и даже Мопассана, тайком от родителей.
Ну, я могу понять библиотекаря, Сергея Пантелеевича, он инвалид войны, ему тяжело ходить и выбирать мне книги, а вот порядок такой, что я не могу сам себе выбрать, что я хочу прочитать - мне не понятен. А дома - всё уже было читано - перечитано. Я даже стал в библиотеку играть - с карточками и читателями. Всех друзей и соседей записал.
Только вот книги то я раздал, а их почти никто и не вернул. Жалко. Классные книги были. Вот только Мопассана был всего один томик, и тоже не вернули, раскурили, наверное. Хорошо, что Шекспира никому не предложил, так и сохранился…
И теперь оставалась уже одна радость - радио. Но оно стало говорить всё тише и тише, с хрипотцой, вроде астмой заболело. Нужно было очень близко садиться, чтоб хоть что-то разобрать. А после полуночи его выключали вообще.
И тут мне в руки случайно попал ободранный и облезлый журнал «Радио». Ах как там увлекательно рассказывалось про изобретателя радио Попова, и о том как самому сделать простейший приемник. Теперь у меня возникла новая идея - я сделаю себе радиоприёмник, и буду совершенно независим… От всех.
С этой мыслью, и журналом под подушкой, я и уснул. Совершенно счастливый, с новыми, грандиозными планами…