Небо сегодня издевательски, до рези в глазах голубое. Как будто кровь на губах запеклась вовсе не потому, что ветер холодный дует в лицо, не переставая, а октябрьский мороз совсем не имеет отношения к закоченевшим пальцам, которыми даже шнурки завязать с первого раза не выходит.
Суматошные птицы носятся туда-сюда, как будто все разом забыли ключи от своих гнезд и теперь в лихорадочной спешке пытаются их найти. Резкие крики заставляют передергиваться и вжимать голову в плечи, отчего косматый, дурашливо торчащий во все стороны мех на опущенном капюшоне куртки неприятно щекочет щеки и подбородок. Вдобавок волосы, остриженные ровно настолько, чтобы их нельзя было собрать, снова падают на лицо, попадая в рот и закрывая вид на горы строительного мусора по берегам грязного канала.
Холодно. Тело в очередной раз прошивает дрожь, пуская вдоль позвоночника волну горячих мурашек, но – только на миг.
Зато на душе восхитительная тёплая пустота, в которой нет ни чувств, ни мыслей – хорошо и легко.
Голубое небо скалится в ответ на еле заметную улыбку белым следом самолёта.
Пусть его.