Дул пронизывающий ноябрьский ветер. По тротуару шла легко одетая женщина.
Подходя к каждому фонарному столбу, она останавливалась, доставала из большой перекинутой через плечо сумки листок бумаги, мазала клеем из тюбика, дрожащими пальцами наклеивала его на столб и шла дальше. Напротив очередного столба остановился чёрный с тонированными стёклами БМВ. Открылась задняя дверь и из машины вышла богато одетая симпатичная женщина. Она смотрела на расклейщицу объявлений.
- Таня… - позвала она.
Расклейщица подняла глаза.
- Ой. Надя. Привет.
- Иди сюда, в машину. Холодно.
Женщины сели в машину.
- Как ты здесь? – спросила Надежда.
- Да вот, дополнительный заработок. По выходным объявления и рекламу расклеиваю.
- А ты как?
- Я на обед еду. Поехали со мной. Сколько же мы не виделись?
- Да сколько же? Как медицинский колледж закончили так и не виделись.
- Ну ладно, за обедом поговорим, - сказала Надя и обратилась к водителю, - поехали.
- Слушаюсь барыня, - ответил тот.
Машина плавно тронулась с места.
Припарковав автомобиль у ресторана, водитель вышел наружу, подбежал к задней двери, услужливо открыл её. Надежда и Татьяна вышли из машины.
- Оставь сумку здесь.
- Надь. Я не могу себе позволить обед в ресторане.
- А тебя никто и не спрашивает можешь ты или нет. Я могу. Пойдём подруга. Сколько лет не виделись. Посидим, вспомним прошлое.
- Жди здесь, - повернулась она к водителю.
- Слушаюсь барыня.
Женщины направились к дверям ресторана.
- Надь, а чего он тебя так называет?
- Пошли, пошли. Потом узнаешь, - ответила, улыбаясь, Надежда.
Оставив верхнюю одежду в гардеробе, женщины прошли в зал.
Они заняли свободный столик и осмотрелись по сторонам. Посетителей почти не было. На маленькой эстраде не громко репетировал оркестр.
Надежда взяла со стола меню и просмотрела его. Потом поманила к себе пальцем официанта, показала в меню.
- Вот это, это, это, это, это по две и принеси самое хорошее вино, - она достала из сумочки тысячную купюру и протянула её официанту. – Обслужи нас, любезный.
- Слушаюсь – ответил тот и исчез.
Когда стол был сервирован официант застыл рядом в ожидании.
Подруги пригубили вино, немного покушали, и завязался женский откровенный разговор.
- Ну как ты живёшь? – спросила Надя.
Таня глубоко вздохнула и ответила:
- Да как? Также как и все. От получки до получки. Работаю медсестрой в больнице за восемь тысяч. Двое детей школьников. Муж работал на заводе, два месяца назад сократили. Пить начал. Вот и приходиться на двух работах работать. Как живу? Тяжело очень, - Таня замолчала. Смахнула набежавшую слезинку.
- Ну, ну, чего ты? Всё образуется, - успокаивала её Надя.
- Да ладно, чего там. Ты - то как? Куда ты пропала после колледжа? Ты же замуж собиралась?
- Собиралась, - ответила Надя, – обманул меня мой Толик.
- Да ты что! А такая любовь была.
- Была да сплыла. Как узнал, что я беременная так сразу и слинял. В командировку – говорит, в Китай от фирмы посылают на полгода. А я как дура верила, ждала.
- Дождалась?
- Ага. Ищи свищи.
- Все они одинаковые, - вставила Татьяна, - и как же ты?
- Хлебнула я горюшка, на всю жизнь хватит. Как родила так меня сразу из общежития и выперли. Жилья нет, денег нет. Пошла дворником работать. Комнату дали в коммуналке и работа рядом. Оставлю малыша дома одного и мету во дворе. Прибегу, покормлю и обратно. Вроде бы налаживаться всё стало. Но тут ещё проблема. Начал ко мне приставать директор наш, старый козёл, а всё туда же. Грозился что уволит меня если я спать с ним не буду. С опекунского совета стали приходить. Говорят: « Нельзя так жить, заберём малыша в детский дом». Представляешь, моего сыночка, моего Сашеньку и в детский дом. Днём работаю как проклятая, а ночью плачу.
Ох Танюха, сколько я слёз пролила. Только одна подушка и знает. Моя подушка безопасности. Плачу и причитаю: « Где же ты Толик, где мой любимый? Почему не приезжаешь? Плохо нам с сыночком одним без тебя.
Надежда замолчала, взяла в руки бокал с вином. Подруги молча выпили.
- Может с ним что случилось? Ты искала его? – спросила Татьяна.
- Ничего с ним не случилось. Через четыре месяца я случайно встретила его в торговом центре. Шёл с какой то бабой. Сделал вид, что не узнал меня. Мимо прошёл.
- А ты что? Не остановила?
- Нет. Пришла домой, достала дневник, в который я иногда записывала свои разные мысли. На последней написанной странице были стихи посвящённые ему. Я дописала их, а затем выбросила дневник в мусорный контейнер.
«Эти месяцы разлуки равны векам,
Исстрадалась, измучилась по твоим глазам.
Что же вдруг случилось, думаю вновь и вновь.
Почему нет писем от тебя любовь?
Закрутилось, завертелось словно колесо.
Почему мой милый позабыл ты всё?
Я пойду в сортире наберу дерьма
и тебе мой милый отплачу сполна.
Упакую нежно, отошлю домой.
Кушай, не обляпайся дорогой.
Всплакнула немного и всё. Кончилась моя любовь. Перегорело всё. Прошла любовь, остался пепел. Даже легче стало Танюха. Будто спала я и вдруг проснулась.
Из ЖЭУ уволилась. Пошла в городскую больницу работать медсестрой. Сняла комнату и работала в две смены, что бы платить за неё. Прибегу домой к Сашеньке, а он раскроется в постели на диване. Детской кроватки у нас не было. В комнате холодно. Спасибо нашей кошке Маше. Я её приютила у себя когда ещё дворником работала.
Пусть и животное, а понимает что к чему. Прижмётся к малышу и греет его как своего. Где то с год я так прожила.
Вызывает меня как то к себе наш главный врач Александр Иосифович и говорит: « Смотрю я Наденька как ты мучаешься, нельзя так. Здоровье подорвёшь. Есть у меня хороший товарищ. У него сердце больное. Присмотр нужен постоянный. Пойдёшь работать к нему медсестрой. Жить будешь в его доме и малыша можешь взять с собой»
Вот так я и попала к Юрию Викторовичу. Хоть очень богатый он был, но хороший. Два года я у него проработала. Следила за состоянием здоровья. И ты знаешь, привыкла к нему так, что когда он попросил моей руки, то я даже и раздумывать не стала. Согласилась сразу, хоть ему и было уже пятьдесят три года. Жили мы с ним душа в душу. Сашенька мой
подрастал в тепле и в достатке. Но не долгим было наше счастье. Через семь лет Юра умер. Весь бизнес перешёл к его сыну от первого брака, а мне он оставил десять деревень с двенадцатью тысячами душ. Все на меня работают.
Вот они у меня где, - сказала Надежда, заканчивая свой монолог. Она сжала ладонь в кулак и ударила им по столу.
- А сейчас я собираюсь приют для бездомных животных открыть. Если хочешь Танюха иди ко мне работать директором. Платить буду двадцать тысяч и мужу твоему работу найдём. Согласна?
- Согласна, согласна, - закивала головой Татьяна.
Надежда кивнула официанту. Тот подбежал, наклонился.
- Чего изволите?
- Принеси ещё вина, и скажи мне как зовут вон того носатенького музыканта со скрипкой.
- Сева. А что?
Надежда достала из сумочки пятитысячную купюру и протянула официанту.
- Отдай ему. Пусть исполнит для одиноких девушек « Ах какая женщина» пять раз подряд.
Над залом летела музыка.
- Давай Сева! Жги Сева! - крикнула барыня.
И слёзы капали в вино.
Подруги слушали и плакали. А почему они плакали наверное никто и не знает. Потому что загадочная женская душа была, есть и будет всегда самой великой тайной мироздания.
PS.
А что же мужики? А мужики безмолвствуют. На днях я выносил мусор из квартиры (заставили). Подхожу к контейнерам и вижу. Сидит мужик, играет с собакой в шахматы.
- На что играем? – поинтересовался я.
- На «Мусорку» до двух побед, - ответил бомж, - проходи, не мешай.
Бомжа я этого больше не видел, а собака здесь обосновалась.
Так что мужики хватит давить диваны. Пришло время поднимать наш мужской авторитет, а то поздно будет.
Необходимо создать свой союз – Союз Мужиков (СМ). Для начала поставим перед собой две задачи.
1е – выбить у правительства назначение Отцовского капитала за первого ребёнка.
Это позволит нам резко сократить число "перебезчиков" в женский стан и « разводных».
2е – добиваться замены названия Дворцов бракосочетания на Дворцы Союза.
Отменить название Свидетельства о Браке. А то ведь что получается, вроде бы как один брак сочетается с другим браком.
В результате получается много брака, а если одним словом то «дерьмо».
Сейчас стало модным молодым девушкам выходить замуж за старых « пердунов», а молодым парням жениться на старых «пердунках». Это не дело. С этим надо бороться.
Тем кто женится в первый раз выдавать Свидетельства о Любви, а остальным оставить прежние Свидетельства о Браке.
Пусть живут и мучаются если им так нравится. Уверен что все эти меры нам помогут и мы вернём наконец то в нашу с вами жизнь хоть какой то смысл. Вставайте Мужики, Вставайте.
Конец.