Картинка взята с сайта:
http://vipergod.narod.ru/images/Nardi/008.jpg
"Во всех жизненных делах судьба,
которая всегда стремится показать нам
свое могущество и унизить нашу самонадеянность,
но не может сделать неспособных людей мудрецами,
дарует им вместо разума и доблести - удачу."
М. Монтень
Здравствуй, мой хороший!
У меня сегодня своеобразный юбилей. Я пишу тебе вот уже одиннадцатое письмо, а ты, по-прежнему, не знаешь об этих электронных листочках, которые вместили и мою боль, и мою радость, и сомнения, и улыбки, и слёзы. Да будет так!
Вчера был очень тяжёлый день. Мы похоронили нашу милую, светлую, добрую подругу. Казалось бы, о каких чувствах, кроме утраты и горя, можно говорить, когда все кругом рыдают в голос, везде черно от траурных одежд.
Но, правильно говорили древние, жизнь движется дальше. И в этом конгломерате печали ты подходишь к нашей группе около музыкальной школы и встаёшь рядом со мной и другой дамой (ближе ко мне). Ты серьёзен, собран, весь в тёмном. Ты молчишь, и я вижу, как движутся твои скулы, когда ты сжимаешь зубы, чтобы сдержать слёзы. Милый мой, это совсем не стыдно, когда мужчины плачут от горя!
Сквозь ветки старых деревьев, под которыми мы стоим, на тебя падают лучи солнца. Какой же ты красивый! Я не должна этого видеть, момент неподходящий, но я не могу не смотреть на тебя, я любуюсь тобой.
Потом на кладбище ты и ещё один парень несёте крышку гроба, ты уже не скрываешь слёз, но смахиваешь их неловко. Ты сильный человек, ты привык сдерживаться, ты всегда владеешь ситуацией, но тут не властен повернуть время вспять и изменить что-либо.
Я и ещё одна дама держим в руках охапки цветов и подходим к могиле, чтобы передать их парню, который укладывает их ковром вокруг могилы. Я замечаю, что мужу умершей плохо, и оглядываюсь в поисках своего мужа (у него есть нашатырь) и …ловлю твой взгляд.
Ты смотришь на меня, в глазах мука и боль. По щекам текут слёзы. Как бы я хотела подойти к тебе, обнять, прижать к своей груди твою голову и хоть как-то утешить… Но, вокруг нас море народа, все друг друга знают. И я с тяжёлым сердцем отворачиваюсь от тебя и сосредотачиваюсь на цветах.
Похороны заканчиваются. Мы идём к своей машине. Ты опять рядом. Я предлагаю тебе поехать с нами, а не в машине твоего друга (как ты ехал в ту сторону). Ты, смущаясь, соглашаешься.
Мы не сразу уезжаем с кладбища, сначала завозим дядю мужа посмотреть на могилу тёщи (оценить фронт работ на будущее). Ты тоже решаешь навестить могилу мамы. Мы вас всех ждём, и только после этого едем на поминки.
Но…народу так много, что в помещении, где предполагалось проводить поминки, нет места. И мы решаем собраться нашей компанией у моей подруги. Твоя дама (наша притча во языцах) тоже была всё время похорон с нами, но ты не обращал на неё внимания. И когда мы собрались ехать к моей подруге (уже после магазина), она отказалась присоединиться к нам, сославшись на дела. Ты не представляешь, как же я была рада.
Пока вы собирались, делали покупки, мы с моей подругой уже начали готовить еду, накрыли на стол. Вы ввалились усталые, голодные, эмоционально опустошённые и сразу накинулись на пиво. И тут начинается…
Ты (обращаясь ко мне):Тебе пива или водки налить?
Я: Вина.
Ты: Я не предлагал тебе вина. Выбирай одно из двух. (Все вокруг уже смеются. Твой друг наливает мне вина.)
Я (обращаясь к тебе): Даже в сказках перед героем возникает камень с тремя дорогами – налево, направо, прямо.
Ты: Никакого третьего варианта!
Я: Сейчас я тебя стукну.
Твой друг: И посильнее. Прямо по голове. (Смех.)
Меня хотели посадить рядом с тобой. Но, помня о своём зароке, я отказываюсь и сажусь с краю на диван, потом – мой муж, и – ты. Так мне лучше тебя видно, но твои случайные прикосновения не будут сводить меня с ума.
Но ты и тут находишь выход. Ты, как бы невзначай, прикасаешься под столом своими ногами к моим. Сначала я думаю, что, так как мало место и тесно, это случилось нечаянно. Но это повторяется и повторяется, причем вид у тебя непроницаемый. Ты в эти моменты не смотришь на меня. Гад, гад, гад!
Из-за усталости и горя, вы с другом «набираетесь» сразу. И когда я читаю стихи, посвященные погибшей подруге, ты уже «разогрет» эмоционально. Тебе очень нравятся стихи, ты хвалишь меня.
Повторюсь, что жизнь продолжается. Все немного успокаиваются, всё больше смеются и шутят. Ты стараешься накормить меня. Когда я прошу положить одну ложку салата или грибов, ты кладёшь две. Я знаю, почему ты это делаешь. Я сегодня надела прямую юбку и облегающую кофточку, и очень заметно, КАК я похудела.
Нет, я тебя точно стукну. Ты с упорством маньяка просто мечтаешь налить мне водки и чуть не наливаешь её в мой бокал с вином, я еле-еле успеваю накрыть бокал рукой. Гад!
Я (тебе): Я не пью водку.
Ты (с хитрой улыбкой на вредной морде): Я обязан тебе предложить. А то вдруг ты захочешь, а я не налил! (Народ уже устал смеяться от наших с тобой подобных бесед).
Ты сидишь через одного человека от меня, но мне порой кажется, что между нами никого нет. Мой муж откинулся на диван, вытянул ноги сзади меня и расслабился. И ты занял всё его место. Я уже чувствую прикосновения твоего локтя, плеч. Фигушки! На провокации не поддаёмся!
И, чтобы позлить тебя, я начинаю делать твоему другу массаж спины, а он громко стонет от удовольствия. И говорит, мол, как ему хорошо, что тебе я делаю хуже и что вообще нечего тебя баловать. Когда твой друг сильно напрягается, я велю ему закрыть глаза и представить что-то приятное. В довершение ко всему, я легонько обнимаю его сзади за шею и целую в щеку. Он доволен, сам целует меня в щеку в ответ.
Ты (на протяжении всего массажа): Ну, почему она делает ему массаж всегда первому, я же – пенсионер, старый дедушка?
Я: Потому что у него кожа нежнее и тоньше, чем твоя, и я не так устаю.
Ты: Понятно, я тебе не нравлюсь. Вот ты его даже целуешь, говоришь приятные слова. А мне так не делала ни разу. (Народ просто ржёт). Стукни его больно. Я могу помочь!
Ты не просто произносишь эти слова, ты размахиваешь руками, крутишься, произносишь слова громко и эмоционально. Уж не ревнуешь ли ты? Вот мне просто интересно, кого и к кому? Меня к другу или наоборот?!
Наконец, я начинаю делать массаж тебе. Я не обманываю, я действительно устаю больше, массируя твою шкурку крокодило – бегемота. Сегодня я тебя спрашиваю, как лучше сделать, сильнее нажать или наоборот. Ты явно доволен таким вниманием и обхождением.
Когда у тебя, как обычно, после сворачивания головы, начинает кружиться голова, я обнимаю тебя за шею, прижимаюсь к твоей спине грудью, потом начинаю ерошить волосы на голове. Если бы ты в этот миг превратился в кота, то все услышали бы твоё громкое урчание от удовольствия. Я это чувствую! А я наслаждаюсь нашей недолгой близостью и запахом твоего дезодоранта.
Когда я заканчиваю масса, я чувствую, что мы оба не хотим этого. Но я должна тебя отпустить, чтобы придти в себя самой!
Ту хозяин дома предлагает мне сыграть в «быстрые нарды». В нарды я играла, но что такое быстрые?
Ты (мне):Играй! Я в тебя верю. У тебя всё получится. (Убью гада!)
Начинаю играть. Да, мне везёт. Но до выигрыша ещё далеко.
Ты: Я, как ни посмотрю, у тебя постоянно или шестёрки выпадают, или пятёрки. Я же сказал, что ты выигрываешь. Всегда!
Не всегда и не во всём. Но, сегодня и сейчас ТЫ рядом, ты улыбаешься мне, ты расслаблен. Я чувствую, как твои тепло и энергия переливаются в меня и наполняют радостью каждую клеточку моего тела. Это похоже на секс, но - виртуальный.
А ещё мы все очень смеялись, когда вспоминали события одного лета (почему-то ты вспоминаешь об этом постоянно). Я и подруга твоего друга (после двух бокалов сливового вина) решили высадить все домашние цветы, стоящие у твоего друга на подоконниках дома на улицу. Мой муж, ты и твой друг вынесли горшки с цветами в палисадник.
Я взяла лопату и стала ходить вдоль грядок, чтобы найти подходящее место для посадки. При этом я жонглировала лопатой, а ты, оказывается, наблюдал за мной и думал, мол, как это она будет копать землю.
Я выбираю место и говорю тебе:
- Пожалуйста, выкопай ямку!
Ты берёшь лопату, копаешь и смеешься. А потом всем рассказываешь эту ситуацию.
Ты: Я думал, она сама будет копать. А она , мол, сделай!
Я: Не хотел бы, не копал бы. Так бы и ответил, мол,сделай сама.
Ты: Сработал инстинкт подчиняться учителям. Ты – хороший учитель. (Я показываю тебе язык).
Я: С такими ногтями (демонстрирую) ямки не копают. Если ещё раз попрошу, ты откажешься?
Ты: Нет. (Смеются уже все. И ты - громче всех).
Вечер заканчивается. Мы одеваемся, прощаемся и целуемся с хозяевами, потом между собой (не в машине же целоваться).
Ты стоишь рядом. Ах, была - не была!
Я (повторяя когда-то сказанные тобой слова в мой адрес): Иди сюда!
Я обнимаю тебя за шею одной рукой, ты сам наклоняешься ко мне. Я первая целую тебя полуоткрытыми губами, ты отвечаешь мне.
Мы выходим на улицу. Ты идёшь сзади. Я, твой друг и его девушка -впереди. Я могла бы взять тебя под руку, но нет! Перебарщивать с прикосновениями не будет. Хотя, оглядываясь назад и ловя твой взгляд, я понимаю, что ты ждёшь этого. Я тоже многого жду от тебя, поэтому давай подождём вместе!
В машине ты опять начинаешь хвалить меня за стихотворение. Я благодарю тебя. Ты отвечаешь: «Пожалуйста».
Жаль, что я не могу видеть выражения твоих глаз. Жаль, что не могу напомнить тебе о нём, когда в очередной раз в них будет только холод.
Но сегодня я получила столько тепла и нежности, что мне есть чем жить дальше.
Вот и твоя остановка.
Я (тебе) Ваш выход!
Ты прощаешься с нами. Спасибо, что ты есть в моей жизни, даже в трагические её моменты!
(На следующий день…) Опять хочется процитировать бессмертные строки Юлии Друниной:
"И вот неловкость сковывает вас.
Глаза боятся встретиться с глазами.
О, двух сердец таинственная связь,
Родившаяся где-то в подсознанье."
Вторник. Баня. Я думала, что не попаду, потому что обещалось придти много учеников. Но потом оказалось, что попадаю. А значит, я увижу тебя.
Твой друг подвёз меня. Мы с ним вошли в помещение вместе. Ты был в парной. Я уже снимала куртку, когда ты вышел. Немая сцена! Взгляд в пол!
Так и сидел, и смотрел куда угодно, только не на меня: на пол, в потолок, на стену, на стол, на еду, на свои руки.
Я старалась тоже не смотреть на тебя, но мне в душе было так смешно, что улыбка невольно играла на губах.
Тебе сколько лет? Что же ты так смущаешься? И главное, с чего? С того памятного нам обоим вечера в январе, или из-за поцелуя в прихожей вчера?
Я беседовала с твоим другом, мы смеялись; потом подошли остальные. Мы беседовали все вместе. А потом за столом остались мы вдвоём:
Я: Тебе вчера дома очень попало? (Я имела в виду позднее возвращение изрядно навеселе).
Ты: Может, и попало. Я не помню. (Только тут ты поднимаешь глаза и смотришь на меня, улыбаясь).
Я: Ты высох? Массаж делать?
Ты (оживляясь): Да, сегодня я буду первым, перед другом.
Мучительно долго я делаю тебе массаж. Сегодня ты опять изображаешь, что тебе больно. Хотя по тому, как ты изгибаешь спину под моими руками, как ты дышишь неровно, как ты в шутку сообщаешь всем, кто нас видит, что ты еле-еле терпишь боль от моих ногтей, я вижу и чувствую, что тебе приятно. Мои руки пахнут кофе и тобой. И опять я грежу наяву…
Моя грёза
…Никого нет в целом мире нигде. Мы вдвоем где-то когда-то. Я делаю тебе массаж, и уже практически закончила, когда ты перехватываешь мои руки, целуешь их и сажаешь меня к себе на колени.
Я не сопротивляюсь, но растеряна. Ты дрожишь, и я чувствую, что ты возбуждён. Ты наклоняешь своими руками мою голову к своей, и, жадно, долго целуешь в губы. Я отвечаю тебе.
Под твоими руками как-то сами собой снимаются моя кофточка и лифчик. Ты ласкаешь мою грудь руками и ртом. Теперь начинаю дрожать я.
Ты шепчешь, что хочешь меня. Я встаю с твоих колен, сама снимаю брюки и трусики. Ты скидываешь полотенце с бёдер. Как же ты прекрасен в возбуждении в своей мужской стати!
Я раздвигаю ноги и опять опускаюсь к тебе на колени. Ты входишь в меня. От резкого наслаждения я изгибаюсь назад. Одной рукой ты поддерживаешь меня, другой продолжаешь ласкать грудь. Целуешь в губы, когда я наклоняюсь к тебе. Начинается древний, вечный, как сама земля, огненный танец мужчины и женщины. Уже нет непонимания, холодных глаз, расставаний и одиночества.
Здесь и сейчас есть только ты и я. И ты ЛЮБИШЬ меня…
Я прихожу в себя. Массаж заканчивается. Ты доволен, расслаблен. Уже в состоянии шутить. А у меня дрожат руки, и быстро-быстро бьётся сердце.
Потом я ещё сделала массаж одной знакомой и твоему другу. Чтобы не слышать его стоны и не видеть довольную морду, ты уходишь париться.
Вечер заканчивается. Вы все одеваетесь, ты подходишь к столу, берёшь бутылку минералки и жадно пьёшь воду. Бутылка наполовину закрывает твоё лицо, но я вижу, что ты пристально смотришь на меня. Потом ты прощаешься со всеми мужчинами за руку, и, не говоря мне не слова, уходишь. Ты попрощался со мной взглядом. Я не сержусь на тебя.
(Продолжение следует)