Морозы в Самаре (выдержка из газеты ''Самара сегодня'' от 22.01.11г.)Рекорд холода для этого времени года у нас держит декабрь 1978 года. Многие помнят,
что тогда перед самым новогодним праздником почти замерзала водка в бутылках, неосторожно выставленных на окно. На городских трамваях облетала краска. Температурные данные тех дней таковы: 30 декабря 1978 года в Куйбышеве было минус 36.6 градуса, а 31 декабря — минуc 35.6.
xxxxx
Моя настоящая свобода началась сразу после выпускного! Родители приехали в отпуск на моё окончание десятилетки.
Платье из нежно-персикового кримплена, который аж из Клайпеды прислала тётя Тоня, было сшито в ателье, беленькие босоножки я купила в Москве ещё прошлым летом, так что одета я была по тем временам прекрасно!
Мама с папой не видели меня никогда такой взрослой и красивой!
Мы шли на выпускной втроём, за нами еще несколько человек, все нарядные, с причёсками, многие с цветами, я шла как на бал, первый взрослый бал в своей жизни! Я чувствовала, как родители любуются мною, это было видно по их глазам.
Выпускной пролетел как минутка, аттестат я получила неплохой, вся жизнь впереди!
Через некоторое время родители вернулись на работу в Магадан, а мне нужно было поступать в институт. Чем я и занялась. Поехала в Самару, отдала документы в два института, в педагогический — чтобы поселиться в общежитии и культуры, чтобы поступать на муз.отделение. Началось изучение взрослой жизни, которая кипела вокруг. И никого не надо предупреждать, куда я пошла и когда вернусь, и
не надо отчитываться ни перед кем, красота. Полная свобода действий.
Девочки из комнаты в общежитии зубрили билеты, а я не могла сосредоточиться на чем-то одном. То ли историю учить, то ли литературу, все перепуталось в голове от этой самой свободы. Какие билеты?! Какие экзамены?!
В оперном театре — "Порги и Бесс", в драматическом вечером знаменитый Н.А.Михеев из "Вечного зова", вечерами в каждом кафе на центральной улице играли настоящие музыканты, как мне тогда казалось. Мы ходили танцевать, слушать песни, веселились как только могли и никаких неприятных ситуаций никогда не происходило. До экзаменов оставалось несколько дней, я помню, что вообще не спала и не ела от волнения.
Сдала. Поехала домой в Жигулевск. Через неделю нужно было ехать смотреть списки поступивших, телефона у нас не было. Я приезжаю, смотрю...пол балла мне не хватило. Мне правда предложили на выбор три факультета, где не хватало набора, я разумеется не согласилась начать учебу на духовом отделении, чтобы после первого семестра перейти на свою специальность.
Осень ругалась своими дождями,
Я за Самару вцепилась клещами.
А как я должна была сказать бабушке, что я не поступила?! Да, это была бы не я. От отчаяния, чтобы не возвращаться в Жигулевск, я поступила в училище номер 40, где готовили делопроизводителей-секретарей. Это оказалось весьма приличное заведение, но без общежития. Куда деваться я просто не знала.
Первое время меня приютила какая-то бабушка на Садовой улице, адреса висели у секретаря в приемной на доске объявлений. Нормальная старушка оказалась, продвинутая! У неё не было вообще никаких удобств, кроме воды, но кроватей для жильцов было целых три. Я училась жить самостоятельно. Ездила иногда навестить бабушку, но ощущение, что я уже взрослая и сама себе хозяйка мне очень нравилось.
Группа в училище была большая, девочки с разных городков области, но большинство всё-таки были самарские. Когда мы узнали друг друга поближе, оказалось, что я плачу за своё жильё совсем недорого, я спросила у своей хозяйки, хочет ли она взять еще кого-нибудь на подселение, и та только обрадовалась.
Мне это тоже было приятно, и девочка с моей группы знакомая, всё веселее. Сама она была из Пестравки. Мы сдружились с Любой, стали просто неразлучные. У неё и опыта было житейского больше, она в своем доме выросла, а меня бабушка даже на кухню не подпускала никогда.
Я помню, когда мы первый раз поехали к Любе домой в Пестравку на выходные: меня очень тепло приняла её семья, вечером мы ходили в Дом Культуры на танцы, и Люба учила меня двигаться в такт музыке на современный манер, что я совершенно не умела делать.
Мы стали как сёстры: везде и всегда вместе. На учебу,с учебы, в магазин и в кафе по пятницам. Первый семестр пролетел, впереди каникулы, планы мы строили "наполеоновские".
Однажды в кафе мы познакомились с прекрасными весёлыми ребятами, они учились
в одном из институтов Самары. Танцевали, смеялись, никто кроме чашки кофе ничего не заказывал. Мы и за столом-то почти не сидели. Не для этого же приходили!
Ребята провожали нас всегда до квартиры, мы сдружились и не было никаких намёков
на пошлость.
Приближался Новый 1979 год. Мы с Любашей и с ребятами решили встречать Новый год все вместе! Нужно было купить шампанское, торт, ребята пригласили нас к себе. Настроение было прекрасное, впереди большие зимние каникулы и разговоры были только о том, что надеть, что обуть и как накраситься в Новогоднюю ночь!
Я летала от счастья!
Хозяйка уехала на месяц в гости к сестре, я была совершенно свободна, делай, что душе угодно. В канун Нового года мы с Любой решили навестить своих, а заодно взять чего-нибудь вкусненького к праздничному столу, а встретиться договорились на квартире в Самаре уже 31-го. Правда, мне было немного жаль бабушку, как она там будет одна дома сидеть, а я тут веселиться. Но предчувствие какого-то необыкновенного праздника быстро меняло мысли. Договорились обо всех мелочах, Люба дважды переспросила меня:"Ты не забудешь вернуться?!"
- Я ?!!Да, никогда в жизни!
Всё было хорошо, кроме одного - КАК добраться до Жигулевска?
Морозы стояли страшные. Половину рейсов отменили, автобусы практически не ходили. Но мне повезло! Я влезла в попутку, которая шла на Тольятти,и уже оттуда как-то добралась домой. Я редко наведывалась в гости. Мне не хотелось говорить, что я учусь не в институте. Бабушка была так рада, что я приехала, что мы будем вместе в Новогоднюю ночь. Мне не хотелось её огорчать, но я призналась сразу, что очень хочу вернуться к друзьям в Самару.По моим глазам она поняла — переубеждать бесполезно!
Всю ночь она мудрила на кухне, меня силком выпроводила спать. Утром я не поверила своим глазам: на подоконнике, на столах, везде стояли тазики, покрытые полотенчиками. От запаха свежей выпечки сразу потекли слюнки! Труда и любви бабушкиной в пироги было вложено очень много. А как же иначе?!
В прихожей стояли банки с огурцами, помидорами, компотами. Бабуля провожала
внучку к чужим людям праздновать Новый год! Не посрамиться бы!
- Как же ты попрешь-то это, замерзнет же не ровён час, морозище, язвить яго в душу?!
Всеми мыслями я была уже в дороге. Какой мороз?! Да у меня щёки горели как
светофоры! Вся из себя гордая, навьюченная до бровей сумками с плюшками, пирогами со всякими начинками: яблоками, яйцами, колбасой, я тащила на себе столько, что накормить этим можно было, наверное, всю нашу студенческую группу вместе с учителями! Бабушка пожелала мне счастливого Нового года и я поехала в Самару.
Темнеет рано, я спешила, чтобы успеть на квартиру, где меня должна была ждать Люба. Еду в автобусе, представляю нашу встречу, как она меня увидит — сколько я припёрла вкуснятины, дыхание прыгает, Самара уже за окошком."Лечу",высунув язык от тяжести сумок на Садовую, время-то поджимает!
Всё. Добралась. Подхожу к дому, в окнах света нет, наверно Люба еще не приехала,я буду первая. Разгрузилась, мокрая вся, села отдышаться.
Мама дорогая! Время-то почти восемь вечера! Надо бежать, звонить в Пестравку, каким автобусом, во сколько выехала Люба, мало-ли чего в дороге.
До переговорного хороших три квартала, дыхание от мороза перехватывает, укуталась шарфом, хорошо ещё, что пункт работает круглосуточно. Заказала разговор, жду.
- Вторая кабина, Пестравка, пройдите во вторую кабину!
Кричу в трубку:"Люба пропала, нету ее, может автобус сломался по дороге?!"
Минуту было тихо, потом Любина мама сказала:
- А она на танцы ушла с другом своим, в ДК Новый год встречать.
Я опять кричу:
- Да Вы не поняли! Она поехала в Самару, а не в ДК пошла! Мы договорились с ней, она Вам просто не сказала наверно?!
Потом Любина мама сонным голосом сказала, чтобы я позвонила завтра, когда Люба будет дома и повесила трубку.
Я вышла из кабинки другим человеком.
Оставаться в пустой квартире одной мне совсем не хотелось, каникулы все-таки! Я схватила свои тяжеленные сумки, мне нужно было как-то вернуться в Жигулевск.
Но как?! Время почти девять вечера, пару часов, а то и больше дороги. Стою на автовокзале, автобусов нет, все сломались. А может уже никто и не хотел никуда ехать под Новый год, я не знала.
Какой-то мужчина кричал:"Тольятти, Сызрань"! Подошла, маленький уазик полупустой, думаю, Сызрань — почти до дома, там и пешком дойду.
Ехали быстро, за полчаса до полуночи высадили меня в Комсомольске, перед плотиной, про Сызрань и речи не было. Минут тридцать оставалось на хорошей скорости до Жигулевска, только вот на дороге мы с морозом были одни! Никого и ничего. Темнота. Мороз жал, страшно вспоминать. Думаю, если не будет вообще никого, пойду в девятиэтажку, что напротив кольца, где меня высадили, кто-то откроет. Страшно не было. Слёз тоже. Хотелось только увидеть глаза, которым я поверила.
Минут через пятнадцать холод начал покалывать голову под шапкой. Увидела, что едет огромный грузовик, летит просто,встала одной ногой на дорогу и подняла руку. Спасибо тому водителю, остановил. Довёз меня до автовокзала, ему надо было ехать прямиком по трассе на Москву, а в город пришлось сворачивать. Всё-таки он меня пожалел, я кое-как объяснила ему куда ехать, сам он был не местный.
До дома подвез - добрая душа!
Минут десять, как наступил Новый год, докарабкалась на пятый этаж, звоню...
Бабушка открыла дверь и обомлела. Я как смогла успокоила её, и мы сели встречать вдвоём наступивший Новый 1979 год!
Я ушла с той квартиры сразу после зимних каникул. Плечи и руки от тяжестей ныли долго, почти весь январь. Мы продолжали учиться вместе, но порознь.
Как писали газеты, морозы эти наделали много чего. Аномальные, что и не говори!
Запомнился Новый год-то!