Лимузин для Снегурочки

Лимузин для Снегурочки

Глава 1

Вот уже вторая зима в Москве, когда вставать по утрам не просто тягостно, а невозможно. Пока в кромешной тьме продерешь глаза, включишь везде в доме свет, телевизор, музыку... Дальше по заведенному порядку: наклоны, потягивания и взмахи руками. И в итоге всех этих сборов выезжаешь на шоссе еще при свете ближних фар, в медленном потоке из самых респектабельных карет 21 века. И кто их оценит в этой тьме? В декабре в десять утра солнце только всходит, а через пять часов — уже ночь. Но предстоящий день и за ним ночь обещали быть самыми длинными, хлопотными, насыщенными приятными заботами и не такими уж загруженными рабочей рутиной. Вся страна уже в субботу прекратила работать, а сотрудники офисов почти неделю благодушно тянули время за своими столами, почти не обращая внимания на таких же добрых начальников.
Татьяна Островская относилась к тем самым начальникам, которым можно было опоздать на работу, и даже не приходить туда вовсе, ведь бизнес уже отлажен за десяток лет, но привычка по-матерински все контролировать заставляла ее ежедневно выезжать из уютного коттеджного поселка и в пробках проводить часы.
Сегодня дочери Маше в университет не надо, и можно не спешить со сборами, но ведь почему-то именно 31 декабря весь народ стремится быстрее закончить свои дела, встречи  и погрузиться в праздничную шумиху,  а потом в тишину и сладость январских каникул. Хорошо, что сегодня официально выходной, хотя и понедельник.
Находясь в своей кровати, Татьяна потянула одну ногу, потом другую (по словам каких-то телевизионных докторов, это будило позвоночный столб от сна), взглянула на телефонный будильник и решила немного полежать под теплым одеялом. В спальне было достаточно свежо — уже несколько лет она с удивлением наблюдала за собой эту перемену по отношению к окружающей температуре воздуха. Может, это климакс приближается? Или гормоны у сорокалетней женщины действительно меняют ее привычки? Решила, что надо  сегодня с девчонками обсудить этот вопрос. По телевизору давали прогноз на день для знаков зодиака, но сегодня все прогнозы были одинаково размыты и благодушны. Лишь однажды в жизни конкретный прогноз на день у Татьяны сбылся, и она его запомнила именно поэтому — тогда ей вручили неожиданную премию за активное сотрудничество с пожарным управлением. Сегодня звезды Овнам обещали успешное преодоление препятствий и приятный день в кругу многочисленных друзей.
Откинув одеяло, она встала, подошла к окну, открывать занавеску смысла не было — еще темно, ни звезд, ни луны, а до солнца — несколько часов. Напольные весы показали, что лишних граммов за недавние выходные не прибавилось, и на завтрак можно позволить себе что-нибудь более плотное, например, яичницу с помидорами и жареными гренками из бородинского хлеба. Но сначала — ежеутренний моцион, тем более что сегодня надо ко всем мелочам отнестись особо внимательно: в ожидании возможного свидания  и  праздничных компаний никакие самые мелкие волоски и заусеницы не должны испортить внешний вид. Она и так достаточно долго отшлифовывала свою красоту в предновогодние недели: тренировки в зале (впрочем, это само собой!), солярий, мезотерапия, ботокс, массаж и турецкая баня. Недавно подкрашенные и подстриженные в виде каре волосы сияли насыщенными светло-каштановыми оттенками без единого признака седины. Благодаря всем этим усилиям она часто слышала на улице обращение в свой адрес — «девушка», да и с дочерью можно было смело вместе ходить и в кино, и в клуб — мальчики клеились к ним, не вдаваясь в разницу в возрасте. Но все же так рисковать не стоило, в свои компании Татьяна и её подруги-ровесницы подросших дочерей не брали.
Дочь Маша уже возилась на кухне, результаты ее трудов были  на столе — овсяная кашка из пакетика, два бутерброда с сыром.
- А на меня завтрак полагается? — обратилась Татьяна к дочери.
- Мам, ну я не думала, что ты так рано встанешь, еще ведь только восемь утра.
- Ладно, я себе сварю кофе и яичницу сделаю. Ты куда-то собираешься уже?
- Ну, ко мне приедет Иван днем, да еще я хотела съездить забрать свое платье у  Антона, он его из Санкт-Петербурга привезет сегодня, потом мы собирались отдохнуть, съездить к его родителям и потом с друзьями в клубе собраться.
- А что, какие-то сложности с платьем? Почему из Санкт-Петербурга везли?
- Да я побоялась, что в Москву перед праздником курьеры не успеют доставить, а Антон как раз ехал домой.
- Ладно, Машунь, я тоже сейчас заеду на работу, потом немного пообщаюсь с подругами, ты тут подожди машину от кейтеринга, они наш заказ привезут, хорошо?   
- Ну, хорошо, мам.
- Вы со школьной компанией собираетесь в клуб?
- Да, мам, в группе у нас мы уже отметили Новый год. Папа вчера звонил, приглашал меня с ними в Куршевель через два дня, но мне что-то неохота.
- А он пораньше пригласить тебя не мог? Всегда все свои решения до последнего момента не озвучивает, как будто мы за ним шпионим, — в голосе матери мелькнула нотка  раздражения, но повода для него на самом деле не было — бывший муж к взрослой дочери был более внимателен, чем к своим часто меняющимся спутницам.
- А что, Куршевель нынче снова моде? — выкладывая кусок масла на сковородку и разбивая на нее одно яйцо, с иронией в голосе спросила Татьяна свою студентку.
- Ну я не знаю, папины друзья там целый коттедж забронировали, и даже детей с собой берут. Но я не хочу, надо к экзаменам подготовиться, выспаться, а то первая сессия всех нас как-то пугает.
Какого-то особенного страха на лице дочери, впрочем, не наблюдалось. Глаза блестели, щеки горели от чая и, видимо, от удовольствия и предвкушения отдыха, любви, подарков и всего, чего можно ждать, когда тебе всего восемнадцать лет.
- А вот моя подруга из РГГУ говорит, что нынче студенты к экзаменам и не готовятся, все на «халяву» надеются проскочить, кстати, тоже будущие пиарщики да журналисты. Ваши такие же?
- Не, у нас все учатся,  кто хочет.
Маша уже допивала свой чай и дожевывала второй бутерброд. Здесь же, на столе ее дожидалась раскрытая косметичка. Яичница уже как раз наполнила кухню своим ароматом,  и кофемашина, как камчатский гейзер, с шипением и бульканьем выдала порцию эспрессо. В просторной кухне можно было удобно расположиться и за большим столом, и на широком низком подоконнике, отделанным мягкими валиками, сшитыми на заказ из красно-белой шотландки. Пять минут ушло на завтрак, еще пять на кофе и просмотр писем и сообщений в социальных сетях. Дочь занималась тем же самым, но одновременно еще красилась и слушала музыку, только в наушниках.
- Маш, ну я же тебя просила: дома наушники не надевать! Это просто неуважение к окружающим. Я же с тобой разговариваю еще. И Джордж Майкл мне тоже нравится. Как раз лет двадцать назад из каждой комнаты нашего общежития только его и было слышно, девки просто с ума сходили по его песням и от несчастной любви.
- Ты тоже, что ли?
- И я тоже, хотя в тот момент у меня любовь была уже счастливая, мы как раз с папой познакомились и уже встречались тогда. Да, а Джордж Майкл как был, так и остался суперзвездой, жаль только — не той ориентации он. — И, уже как будто мимоходом, она добавила: — Сегодня к нам приедет гость, я его пригласила встречать Новый год, если ты не против?
- Да? Мам, а что за гость? Жених?
- Да ладно, какой жених, приятель просто, коллега с другой фирмы, Сергей Миляев, ты его уже видела вроде.
- А,  этот, — сказала Маша. В ее словах слышалось некое недоумение и интерес, —  он что, твой ухажер теперь?
- Может, и ухажер, посмотрим. И ты посмотришь, что за человек. Может, он испугается и больше не приедет, — сказала Татьяна и засмеялась.
- Мам, ну мы же не страшные, тем более ты,  вон какая — самодостаточная. Может, твою анкету на сайт «Давай поженимся» выложить?
- Думаю, не стоит. Это у нас папа любит мелькать на страницах таблоидов, а вот если он свою бывшую жену там увидит, ему это не понравится, наверное. Хотя я тоже против таких шуток. Ладно, давай собирайся, а я, когда приеду, поставлю гуся в духовку, а закуски уже будут готовы, и к восьми вечера можно будет собраться.
После завтрака был большой соблазн оставить пару тарелок и чашек в раковине, но Маша точно не помоет сама, и просить ее тоже без толку, так что через минуту вся посуда уже была в шкафу. Все-таки две женщины создают  немного беспорядка, пока к ним не присоединится хоть один мужчина. В своих комнатах и на кухне они успевали поддерживать чистоту, а в гостиной и в других помещениях убиралась два раза в неделю Тамара, женщина из соседнего поселка. Сейчас, перед праздниками, дом не просто блестел — он сверкал: елка была наряжена и в гостиной, и на улице, а двери и лестницы украшены красно-золотыми гирляндами, ангелочками и снеговиками. Католические рождественские сувениры и пряничные домики вполне удачно  сочетались с русскими сказочными героями  из советского фарфора на полках и горках в гостиной и на кухне. Однако стрелки настенных часов уже приближались к девяти, а это значит, что на дорогу уйдет теперь не менее полутора часов, хотя до МКАДа отсюда —  восемь километров.
По давно заведенной традиции Татьяна в конце каждого года устраивала встречу с двумя своими подругами, чтобы обменяться подарками, новостями и сплетнями. Сегодня они договорились посидеть в одном из кафе в торговом центре на окраине Москвы, так чтобы всем было удобно туда добираться.
У Маши-старшей (Самойловой) в этом году в феврале родился мальчик, и она его брала на все свои посиделки и в гости, нигде и нисколько не стесняясь ни кормления грудью, ни его плача или других капризов. Она была и крестной матерью для Маши-младшей, которая родилась в девяносто четвертом году, и они начали дружить еще и семьями. Машина семья отметила недавно фарфоровую свадьбу — двадцать один год совместной жизни, а еесаму уже теперь называли или просто Мария, или Мария Николаевна. 
Вторая подруга — Ольга Шаталова — из практиков рекламного и журналистского мира, несколько лет назад подалась в преподаватели и учила студентов тонкостям словесного и изобразительного обольщения покупателей, избирателей, зрителей и других категорий потребителей.
Так что найти полчаса на чашку кофе и десерт ни для кого не составляло особого труда, тем более — сегодня уже законный выходной, полученный благодаря перестановкам дней в календаре.
Татьяна недолго выбирала, что надеть, хотя к этому она всегда относилась внимательно, а после поездки с Сергеем в середине декабря в Барселону и небольшого шопинга на улице Диагональ, в гардеробе появилось несколько новых блузок, юбок и брюк, которые теперь долго можно будет сочетать между собой в неповторимых комбинациях.  Голубая блузка с американской проймой выгодно подчеркивала подкачанные мышцы рук, бежевые узкие джинсы скрывали то, что надо, и выделяли несомненные женские достоинства, а турецкая пашмина цвета меди и голубого неба все это дополняла и завершала стильный комплект, сочетающийся и с голубыми глазами, и с чуть загорелой кожей. Страсть Татьяны к шарфам и накидкам уже давно была известна всем её знакомым,  и коллекция этих аксессуаров пополнялась теперь после всех дней рождения и других праздников. Так что подобрать платок можно было теперь всех цветов радуги и их сочетаний.
Убрав постель и наведя порядок в спальне, Татьяна проверила, все ли пакеты с испанскими сувенирами она взяла, и вышла, погасив свет. За окном еще было темно, а значит, можно и шторы оставить закрытыми. Зимой смотреть там особо не на что, а праздничные гирлянды надо будет выключить, чтобы не тратить электричество до возвращения. «Сегодня все считают, почем киловатты света и кубометры воды, — подумала про себя обладательница двухэтажного загородного дома, вспоминая ворчанье на эту же тему ее европейских знакомых. — Да, мы не олигархи, но жизнь в своем доме становится выгоднее и многократно комфортнее, чем в любой московской многоэтажке». Осталось только обуться в такие же светло-бежевые замшевые сапоги на высоком каблуке (что в условиях декабрьской слякоти было особым шиком, но при езде  на своей машине обувь можно было сохранить почти в первозданном виде), надеть полушубок из светло-бежевой норки, взять сумку, ключи, телефон и выйти на улицу.
Гаражные ворота открылись без особых проблем, серебристый «Пежо-3008» приветливо пикнул своей хозяйке и моментально завелся. Татьяна поставила на заднее сиденье пакеты, села и сразу же, по привычке, закрыла центральный замок и выехала во двор. Из машины придется выходить еще не раз, но эта предосторожность уже не однажды спасала ее от воришек и разных мошенников.
В десятом часу утра только начинает светать, и в  поселке пока горят все уличные фонари и праздничная иллюминация, но мало кто в такую рань сегодня выезжает из дома. Все тихо и белоснежно, как в пряничном городке на Венском рождественском базаре. Ведущие утреннего шоу «Европы Плюс», в предвкушении праздника и собственного отпуска, веселились от души, заряжая своим энтузиазмом и юмором радиослушателей. Получая удовольствие от самой себя и окружающего мира, Татьяна через пять минут не спеша подъехала к контрольно-пропускному пункту поселка, где был опущен шлагбаум на стороне выезда. У будки стоял охранник в тулупе и шапке Деда Мороза и улыбался. Притормозив, Татьяна открыла окно машины и сказала:
- Доброе утро, Дед Мороз! Ты подарки нам принес?
- Доброе утро, Танечка! Подарки будут Вам на Новый год, если Вы себя хорошо вели и родителей слушались, детей не обижали и мужей не ругали! Как я тебе? Хорошо выгляжу? 
Хитрая улыбка сквозь белую бороду и усы сразу выдала самого веселого здешнего охранника Михаила Степановича Николаева. Он работал здесь чуть ли не с первого дня образования поселка, так что многих жителей знал хорошо и позволял себе некоторую фамильярность в общении. Но, конечно, не со всеми. 
- А где же твоя  Снегурочка? — поддержала шутливый тон Татьяна.
- Гуляет, как обычно, или корпоративы ведет, а у меня сегодня ее старший брат — Снегур! Вон — новый напарник. Первый день сегодня, вот повезло человеку — 31 декабря на первое дежурство выходить.  Знакомьтесь — Игорь Владимирович Мечников, подполковник в отставке.  Большего пока и сам не знаю, но проверим, что за личность, нам тут абы кто не нужен, да, Танечка? — подмигнув, сказал Дед Мороз, а затем отдал честь и бравой походкой отошел от автомобиля, чтобы нажать кнопку пульта шлагбаума.
- Да, нам бы всех таких, как Вы, Дедушка Мороз, Красный Нос! Кстати, ко мне сегодня машина с заказом днем приедет, Вы уж пропустите их без задержек, их дома Маша будет ждать, все ведь торопятся, ладно?
Оглядываясь уже назад, Татьяна увидела вышедшего на крыльцо нового сотрудника охранной службы. Высокой, широкоплечий мужчина, слегка полысевший, не страшный на лицо, но и не красавец, с интересом провожал ее взглядом. Она улыбнулась ему в зеркало заднего вида.  И, уже совсем по-глупому, резко стартовала с места, дав по газам. Снег из-под колес засыпал  оставшихся за границей КПП поселка.  Мужики отряхивались и, смеясь, махали кулаками. «Надо будет и их поздравить сегодня на обратном пути», — подумала Татьяна, выезжая на трассу и улыбаясь шуткам и розыгрышам радиоведущих, ощущая прилив хорошего настроения в предвкушении праздника и новогодних чудес. 

Глава 2

Несколькими днями ранее.

Сидя в приемной директора охранного предприятия «Стена», Игорь Владимирович Мечников не так уж и волновался. В конце концов, в Москве сотни охранных агентств, еще можно подождать каких-то более заманчивых предложений. Но, все же, хотелось, чтобы примета «как Новый год встретишь — так его и проведешь» тут сработала в положительном ключе. До сих пор он всегда стремился к тому, чтобы 1 января за душой не было долгов, даже самых мизерных, в доме было бы все чисто и все близкие люди были довольны и счастливы. Собеседование с кадровиком агентства он прошел достаточно спокойно, рассказал о  своей службе (врать или приукрашивать смысла никакого не было — сегодня любая информация о бывших силовиках проверяется за несколько минут), и накануне его пригласили на встречу с директором. Стены приемной были увешаны всевозможными дипломами и благодарственными письмами за успешное сотрудничество и помощь. Секретарь, немолодая уже, но очень элегантно выглядевшая дама, казалось, совершенно не обращала на него внимания: занималась рассылкой писем, факсов, разбирала почту. На столе лежали письма, открытки, и все это надо было распределить по различным папкам, на самой толстой из которых значилось: «Елена Сергеевна Матвеева». В этот момент зазвонил телефон внутренней линии, секретарь нажала кнопку и сказала: 
- Да, хорошо, сейчас передам. Елена Сергеевна Вас ждет, проходите, — и указала на темную дверь без табличек.
Игорь поднялся, одернул пиджак и открыл дверь.
- Здравствуйте, подполковник в отставке Мечников по Вашему приглашению прибыл.
- Здравствуйте, Игорь Владимирович, проходите, садитесь.
Из-за стола поднялась обаятельная блондинка чуть более пятидесяти лет, улыбнулась и протянула руку. Он прошел к столу, пожал ей руку, сел, положил свою папку с документами на стол, а руки убрал. Совершенно машинально.
- Игорь Владимирович, мы рассмотрели Ваше резюме, послужной список, проверили документы, тесты и готовы взять Вас на работу. Но... мне нужно самой задать Вам ряд вопросов, Вы готовы? 
Она внимательно смотрела на него своими голубыми глазами, как будто стараясь вывернуть наизнанку его мысли. Ни тени кокетства, ни намека на улыбку. Об этой женщине уже давно уважительно отзывались все, кто хоть сколько-нибудь знаком с охранным бизнесом, особо отмечая ее жесткость, интуицию и при этом адекватность.
- Да, я готов ответить на все Ваши вопросы.
Он положил руки на стол, придвинулся чуть ближе и посмотрел на копии своих документов, лежащих перед ней.
- Вы знаете, что наше агентство — одно из самых крупных в Москве, и у нас есть вакансии для бывших сотрудников полиции, военных, офицеров ФСБ. Ваши опыт и знания вполне достаточные, лицензия у Вас в порядке, я вижу, и переаттестацию Вы не так давно проходили у себя в Рязани. А почему Вы решили переехать в Москву? Да еще так как-то внезапно? — спросила Елена Сергеевна, взяв его бумаги. На левой руке блеснуло кольцо с приличным бриллиантом. Впрочем, это было единственным ее броским украшением — в мочках ушей  поблескивали более скромные серьги.
- Так совпало. Дома, в семье, все как-то переполнилось, а уволили потому, что прежний хозяин конторы нашел человека, готового работать за четырнадцать тысяч против моих восемнадцати. Пришлось уехать. Хотя и не собирался...
Он замолчал, ожидая следующего вопроса и изучая интерьер кабинета хозяйки «Стены». Без особых изысков: несколько дипломов и фотографий с российскими и зарубежными звездами, в окружении кольца охраны. На столе рядом с огромным монитором — фотография улыбающегося солдата в рамке. Она тоже заметила этот взгляд, но продолжила:
- Мы готовы Вас принять хоть сегодня, но сразу хочу предупредить, что пока только на контрольно-пропускной пункт.  В январе еще проверим Вас, пройдете тесты, сдадите нормативы, в деле посмотрим, тогда можно будет говорить и о других вариантах. По Вашему послужному списку я вижу, что с организацией КПП и охраной Вы хорошо знакомы,  так что уже в этом году сможете начать работу. Автомобиль есть? У нас недавно  охранник в одном из поселков заболел, видимо, теперь надолго, так что замените его. Согласны, Игорь Владимирович?
Она произнесла все это, глядя ему прямо в глаза, ожидая, насколько быстро и четко он даст ответ.
- Я готов приступить сразу, как только будет нужно, — ответил Мечников. Он еще не решил, радоваться этому предложению или огорчаться. В сорок шесть лет начинать новую жизнь в новом городе, имея за душой только военную пенсию и полную неопределенность в будущем... Но уже некогда перебирать. Хотелось снова ощущать себя в рабочем ритме, среди таких же отставников — бывших офицеров и контрактников. Понимая, что беседа сейчас подходит к своему финалу, он встал, протянул руку боссу. Елена Сергеевна тоже вышла из-за стола. Она оказалась невысокой стройной женщиной. Темная юбка и черная блузка очень выгодно оттеняли ее светлые волосы до плеч.
- Мы ценим опытных сотрудников, так что у Вас будут шансы занять более высокую должность. Главное наше требование — выполнять все инструкции и не влезать в дурные истории, а также — язык держать за зубами. Сейчас Ирина Вас проводит к кадровику, оформить документы, получить форму и, если надо — навигатор. Работа пока будет за городом — в поселке Серебряные Ключи. Там у нас командует Михаил Степанович Николаев — он введет Вас в курс дела. Сами доберетесь? — Она улыбнулась и пожала ему руку: — Желаю удачи!
- Служу России! — машинально ответил Игорь, сам тут же заметив эту оплошность, и даже смутившись немного.  — Дорогу найду, я Москву хорошо знаю, служил здесь несколько лет назад.
Елена Сергеевна тоже оговорку услышала и, уже возвращаясь на свое место, добавила:
- Я не против. Если будут вопросы, проблемы — обращайтесь ко мне или моему заместителю, полковнику Могилеву. Вы с ним уже встречались. До свидания, Игорь Владимирович.  Можете идти.
Затем она взяла трубку телефона на своем столе:
- Ирина, проводите Игоря Владимировича в кадры, пусть его оформляют на КПП в Серебряные Ключи. И Николаеву позвони, предупреди, чтобы он был в курсе.
Секретарь Ирина, женщина лет пятидесяти, уже ждала его с папкой в руках и сразу же предложила идти за ней в соседний кабинет. Обычная процедура заполнения анкет, проверки документов и подписания договоров и инструкций заняла больше часа. Кадровик все внимательно заполнила, отсканировала еще несколько документов, фотографии и показала, где нужно поставить подписи.
- Игорь Владимирович, Вам выходить на работу тридцать первого декабря в девять ноль-ноль. График будет железнодорожный, сутки через трое, иногда через двое. Все переработки у нас оплачиваются, и очень советую Вам не искать себе дополнительную работу, пока не истечет испытательный срок — три месяца. На дежурстве — никакого пива и другого алкоголя, с жителями поселка и их гостями быть предельно вежливыми. Ну, и не допускать неправомерных действий от посторонних. Остальное Вам Николаев Михаил Степанович расскажет, он там старший, Вы в его подчинении. Пока все, вопросы есть? — спросила она, подняв голову от бумаг и посмотрев на него. 
«Скорее всего, бывшая дознавательница или следователь», — подумал Игорь и расписался в бумагах. Зарплата обозначена, дни ее выплаты тоже, значит, жизнь теперь может войти в более-менее определенное русло. А что там дальше будет — время покажет.
- Вопросов нет. Я могу идти?
Женщина кивнула и собрала его личные документы со стола.
- Да, Вы свободны, — ответила она и углубилась в дебри делопроизводства.
Через два часа после завершения всех бумажных дел,  когда большинство жителей Москвы также заканчивают свою работу, уже был вечер, и Игорь наконец-то добрался до дома.
Новым домом для него стала квартира его одинокой тетушки, дети которой уже жили в своих домах и не в России, а ей уезжать к ним из привычного места и окружения совсем не хотелось. В стандартной небольшой трехкомнатной квартире в районе Марьиной Рощи, слегка захламленной, как это часто бывает у пожилых людей, им обоим хватало места. Вот уже месяц как он помогал ей с покупкой продуктов, намывал и разбирал медвежьи углы в кухонных, книжных и других шкафах. Тетушка была довольна и не докучала ему излишними расспросами. Еще у нее был собственный компьютер, Интернет, и она сама общалась со своими молодыми родственниками по скайпу.  Отсюда и он разослал свои резюме в охранные и рекрутинговые агентства Москвы и Московской области. В ожидании Нового года они вместе выбрали живую елку на елочном базаре, обновили две пары шаров и гирлянду, впрочем, старые игрушки  тоже вполне достойно смотрелись на пушистой, пахнущей смолой зеленой сосне. До начала новой трудовой деятельности еще было два дня, до Нового года — целый  день первого дежурства.
Тетушка, младшая сестра его ушедшей довольно давно матери, с удовольствием пользовалась помощью Игоря, и даже планировала сделать небольшой ремонт. Но пока все планы простирались не далее январских каникул. К переменам в личной жизни своего племянника она отнеслась философски, сама два раза была замужем, но уже овдовела и больше к семейным отношениям не стремилась, не болела и на жизнь не жаловалась.
- Ну как дела, Игорек? — услышал он, входя в квартиру и закрывая за собой дверь.
Тетя Лиза как раз шла с чашкой в руках в зал, чтобы смотреть телевизор и переживать за всех участников передач Андрея Малахова и Михаила  Зеленского одновременно.
- Все хорошо, тетя Лиза. Взяли меня на  пост охраны в коттеджном поселке Серебряные Ключи, за МКАДом по Волоколамскому шоссе, буду  дежурить сутки через трое. Так что, Новый год встретишь без меня, тридцать первого заступаю, — сказал Игорь, повесив одежду и поставив ботинки на полку, прошел в кухню, выложил из пакета купленные по пути хлеб, молоко, огурцы, помидоры и мандарины.
Ужин из картошки и котлет тетя Лиза оставила на плите, он был еще теплый, но его стоило все же разогреть. Пока электроплита накалялась, он зашел в туалет, разделся до пояса, вымыл руки, лицо, посмотрел на себя в зеркало — отражение было вполне удовлетворительным. Машинально вытер пятна от  воды с зеркала и  решил, что завтра утром наведет здесь блеск и умертвит всех микробов в самых недоступных местах ванной комнаты. Наведение порядка уже давно превратилось для него в любимое занятие, которому можно было отдать несколько  часов в неделю, переключая свой мозг на рутину вместо обдумывания одних и тех же проблем в семейной или служебной жизни. Перед окончательным отъездом из дома он так его отдраил, как будто старался смыть все следы своего более чем двадцатипятилетнего пребывания там. С тряпкой в руках он и принял это решение, и озвучил его, неожиданно для себя самого,  когда в выходной день  жена была дома и орала на него из-за каких-то телефонных звонков. Ее безумная ревность и постоянные истерики на этой почве за последние лет пять превратили семейную жизнь в одну только видимость, и только ее подруги, приходившие в гости на дни рождения, умилялись, как ей повезло с мужем. Не пьет, не бьет, не курит — не мужик, а золото.
На кухне тетушка решила проявить инициативу и уже нарезала овощи в салат, оставалось его только заправить чем-то полезным или не очень, майонезом, например. Остановились на оливковом масле с соком лимона и щепотке соли.
- Игорек, а может тебе водочки предложить, повод хороший есть. За начало новой службы, а? — спросила тетя и уже достала из морозильника початую бутылку, которая тут же стала запотевать. Две рюмочки микроскопической дозировки она уже ставила на стол, не дожидаясь его согласия.
- Ну, давай, за начало новой жизни! — ответил Игорь, мигом опрокинул рюмку с тягучей от холода жидкостью, и она тут же обдала его горло льдом и жаром.
Ужин был съеден за несколько минут, чай пили уже под позывные программы «Время» и полицейский сериал на НТВ. Для полного счастья не хватало только секса, но с этой проблемой он уже привык жить в течение нескольких лет, а сегодня мысли о прошедшем дне и ближайших перспективах вполне успешно отвлекли его.
Ночью приснилась Елена Сергеевна, но не в своем кабинете, а почему-то в больнице, со сломанной ногой, на кровати. Он помогал ей встать, и в этом движении к ее телу было столько эротизма, что  тут же проснулся. Было два часа ночи. Заснуть сразу не удастся, это он уже знал давно, оставалось или смотреть телевизор или  посидеть в интернете. Уже месяц как он изменил свой статус в «Одноклассниках» на «москвича», и теперь появилось много новых подруг, с которыми можно знакомиться реально. Большинство из них прозрачно намекали на возможное свидание и романтическое продолжение. Вот только в качестве начала предлагали ужин в ресторане, а на это сейчас просто не было денег.  Поставил несколько пятерок на свежие фотографии своего сына, и написал ему, что нашел себе работу. Игорь знал, что сын  все эти новости передаст матери, с которой они сейчас как раз оформляют развод.  Хорошего в этом было мало, но, как говорят: «Уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Угрызения совести все меньше мучили его по этому поводу — сын взрослый, отца он, конечно, осуждает, но скоро будет жить самостоятельной жизнью, жена после принятого и озвученного решения уехать стала такой ласковой и доброй, как никогда за эти четверть века. Это было самое тяжелое решение в его жизни, и теперь его родственники ждали, что он с поджатым хвостом скоро вернется в свой дом.

К своему первому рабочему дню на новом месте он начал готовиться заранее. Заправил полный бак своего изрядно потрепанного «Форд-Фокуса», доехал на нем до поселка Серебряные Ключи, чтобы проверить, сколько времени в целом занимает эта дорога с московскими пробками. Оказалось, что из центра в область в часы пик двигаться получается быстрее, туда трафик не такой загруженный. Потратил на все чуть больше часа, хотя и не сразу нашел нужные повороты и съезды с шоссе.
Серебряные Ключи можно было отнести к тем жилым комплексам в ближнем Подмосковье, которые застраивались уже по единому плану, без  нагромождений архитектурных стилей и цветов, и назывались клубными поселками. Здесь не было двухметровых заборов между участками, как в усадьбах околорублевских деревень, к каждому  коттеджу прилегала небольшая лужайка, на которой хозяева весной и летом соревновались в красоте клумб и розариев. Сейчас, припорошенные чистым, недавно выпавшим снегом, эти дома казались сказочными шкатулками, со своими счастливыми жителями, совсем не знающими забот.
Основная земля находилась за домом, где многие уже построили себе беседки, бани, печи и даже курятники. В окружении лесного массива и недалеко от озера с небольшой речкой  двадцать пять домов были полностью обжиты, а за центральной улицей началась застройка второй очереди. Поселок окружал забор, возле въезда оборудованный пунктом контроля, но Игорь не стал подъезжать близко, чтобы не обращать на себя внимания, развернулся и уехал обратно.
Оставшееся свободное время можно было посвятить тренировкам в фитнесс-центре и бассейне недалеко от дома тетушки. За этот месяц в Москве  Игорь успел набрать очень хорошую спортивную форму,  которой в домашних условиях, с одной штангой и парой гантелей, быстро не достигнешь. Еще один плюс холостой жизни!
































Глава 3

На  стоянке возле торгового центра место для парковки пришлось искать почти полчаса. Наконец Татьяна втиснула свой автомобиль в свободное пространство, собрала вещи и вышла. Праздничная атмосфера накрыла ее сразу же у входа: Дед Мороз со Снегурочками, клоуны и прекрасные феи — все они раздавали всевозможные приглашения и листовки здешних магазинов. Кафе, в котором сейчас не должно было быть много людей, находилось на третьем этаже.  За столиком, в глубине зала для некурящих  два кресла уже были заняты  — и Ольга, и просто Мария были здесь. Рядом в прогулочной коляске сидел и играл с ложкой Кирюша, сыночек Марии. Татьяна впорхнула в кафе, на ходу расстегивая свое манто.
- Привет, мой хороший мальчик! Привет, Кирюша! 
Малыш, увидев ее, заулыбался, замахал руками, и  на его пухлом личике засияла ангельская улыбка.
- Привет молодым мамашам и научным светилам! — радостно приветствовала всех Татьяна и расцеловалась с подругами и малышом, сняла норку с плеч, повесила ее на ближайшую вешалку. Все это она делала не спеша, чтобы подруги успели отметить ее новый внешний вид. Они все успели рассмотреть, зная, что  Таня ждет их мнений. Женщины любят оценивать друг друга, но только близкие и проверенные подруги сделают это максимально объективно и точно.
- Привет, наша красавица, прекрасно выглядишь! — первой ответила Ольга, которая в полумраке кафе казалась совсем молодой, так как была изящной, словно китайская фарфоровая статуэтка. На ее худощавом лице почти не было макияжа, кроме блеска для губ, уже почти стертого. Длинными тонкими пальцами она держала чайную ложку, которой собиралась взять еще кусочек торта с тарелки. Никакая еда не сказывалась на ее фигуре, и до сих пор любимой одеждой у нее оставались мини-юбки и узкие брюки с сапогами ботфортами или туфлями на шпильке. Студенты Ольгу обожали, молодые люди десятками записывались на ее учебные курсы, девушки просто копировали  стиль. Рядом с ней хотелось втянуть живот, расправить плечи и следить за собственной осанкой. Лет десять назад она окончательно рассталась со своим мужем, который изводил ее своей ленью, жадностью и жалобами на жизнь, и стала жить в свое удовольствие, встречаясь то с женатыми мужчинами, то с холостыми, не особо стараясь кого-то из них удержать возле себя. Сейчас у нее развивался роман с новым поклонником, чиновником лет пятидесяти из аппарата Государственной Думы.
- Да и вы тоже цветете и пахнете! Хоть рядом не стой, а сразу проходи! Вы мне что-нибудь заказали? — усаживаясь, спросила Татьяна, поставила свои пакеты рядом и уже доставала из одного модель самолета для Кирюши: — Держи, Кирюха, скоро полетишь на этом самолете на море! А это тебе, Машенька.
В пакете лежали хорошо упакованная палка колбасы «фуэт», два подсвечника с мозаикой в стиле  Гауди и бутылка испанского вина.
- Это — «исконно-каталонское лакомство, которое пролежит долго и прекрасно подойдет к любому красному вину, которое вы выберете», — цитируя фразу из путеводителя, Татьяна протянула пакет Маше.
- И там еще твоему супругу майка «Барселоны», пусть летом на даче носит, и с Кирюхой в футбол играет, а Наталье майка от какого-то дизайнера.  Такое же вино, колбаса  и керамическая тарелка были приготовлены и для Ольги. Та тут же достала продукт в фирменной упаковке и принюхалась.
- Ах, как пахнет! Я сегодня же съем ее, а вино оставлю для особого случая. Ну, давай, рассказывай, как съездила, как отдохнула, что так внезапно в декабре в Испанию тебя потянуло? — спросила Ольга и откинулась к спинке кресла, приготовившись слушать. Любопытство застыло на ее лице.
- Ты так же студентов своих допрашиваешь? Или даешь время подготовиться? Я, между прочим, еще ничего не заказала, а где наше меню? —  вопросом на вопрос ответила Татьяна и оглянулась, ища глазами официанта.
Девушка не спеша подошла, так же, не спеша, положила кожаную папку на стол, и тут же ушла.  Во всем ее облике выражалось полнейшее равнодушие к гостям.
- Не, ну вы видели это? Как будто я ей всю жизнь испортила, а ведь хорошее кафе было, и где они их берут? — риторически вопрошая, Таня удивлялась совершенно искренне, никому не желая сегодня портить предпраздничное настроение. — Маша, а как у вас дела? Как Никита поживает, как Наташка?
У Маши, единственной из их компании, семья была уже со стажем, двое детей. Старшая, Наталья, училась в седьмом классе, а десятимесячный Кирилл везде сопровождал свою маму.  Никита Самойлов занимался продажей сложного промышленного оборудования. Он единственный из всех выпускников после инженерно-технического института работал по специальности. Был простым владельцем простой крупной российской компании. Поэтому Маша сейчас не работала и чувствовала себя вполне благополучно. Жили они здесь совсем недалеко, а яркий румянец на щеках мамы и ребенка говорил о том, что пришли они сюда пешком, вернее, младшее поколение приехало на коляске.
- У Натальи тяжелый период выброса гормонов, эмоций и другой подростковой ерунды. Воюем. А так все хорошо — и в школе, и в спортшколе. Да еще целыми днями сидит «В Контакте».
На лице Ольги не было ни тени беспокойства, скорее наоборот, оно светилось таким счастьем, особенно когда встречалась взглядом с сыном, что подруги это тоже заметили. После рождения ребенка она пока не смогла вернуться в свою привычную форму, прибавив два размера, но зато лицо ее помолодело лет на десять.
- Никита вчера вернулся из Екатеринбурга, как раз сейчас отсыпается, а потом будем к Новому году готовиться. У нас тоже для вас есть подарки, — сказала Маша и протянула каждой по коробочке. 
Татьяне досталась фарфоровая статуэтка змеи, а Ольге — шкатулка, украшенная восточным орнаментом в виде змеи.
- Ох, какая красота! — произнесла Ольга, открыв коробочку, изнутри обтянутую красной бархатной тканью. — Буду тут свои украшения складывать. Умеешь же ты найти каждому свое. Спасибо, Машенька! Тань, ты выбрала что-нибудь?
- Да, я буду капучино с сырниками, а ты позовешь эту мегеру?
Татьяна отложила меню в сторону и рассматривала свою змею, вылепленную и раскрашенную очень тонко и изящно. Затем сказала:
- Поставлю на полку рядом с Хозяйкой Медной горы, пусть они мне в следующем году Данилу-Мастера приманят.
- А что, у тебя проблемы с мастерами? — спросила остроумная Ольга, не преминув подколоть подругу. — Ты же только что с молодым человеком из Испании вернулась? Ну и что, как он? Что делали?
- Ну да, съездили, все было хорошо, он работает директором в рекламном агентстве «Максима», молодой, красивый, даже слишком красивый. Сергей Миляев, ты, может, слышала о таком? Мы и были-то там всего четыре дня, погуляли, воздухом подышали, по магазинам прошлись. Но я что-то устала от него, давно уже у меня не было таких длительных отношений. Я вам сейчас покажу фотки.
Татьяна достала из сумки планшет и пока искала нужные файлы, подошла официантка.
- Мне, пожалуйста, капуччино и сырники, и водички стаканчик, без газа.
- У нас вода только «Перье» есть без газа, будете?
- Да, пожалуйста. Что-то я уже проголодалась.
Файлы открылись, и она перевернула изображение от себя:
- Вот мы на улице Рамбла, вот возле Собора Саграда Фамилия, вот в ресторане на набережной.
- Ох, какой красавчик! — выпалила Ольга, сразу отметив его хорошо уложенные волосы, чисто выбритое лицо, очки в стильной оправе. — Он очень хорош! Где же ты его нашла?
- Да мы с ним познакомились на конференции в октябре, потом еще пересекались на каких-то мероприятиях в управе и в мэрии.  Такое ощущение, что он там со всеми чиновниками прямо сто лет знаком, с каждым чуть не целоваться или обниматься принимался. Потом он меня пригласил в ресторан, в гости, ну я и согласилась, — ответила Татьяна.
- И как в гостях было?
Разговор переходил к самой интересной стадии. Только Кирилл жевал печенье, не разделяя всеобщего любопытства.
- Ну так, ничего, веселый, умный, в моде разбирается, в политике, сексуальный. Но какой-то озабоченный, — сказала Татьяна. Она сама не могла понять, что в отношениях с Сергеем ее напрягает.
- Чересчур много времени тратит на свой внешний вид, довольно хвастлив, постоянно только и слышу — я, я, я. «Мое агентство — самое креативное, самое динамичное, я всех победю (побежду)». А у самого сотрудники некоторые разбегаются, как мне рассказали наши. Я иногда прямо ржала над ним, мы даже поссорились в Испании, как раз перед отъездом домой. Вообще, он тут лет пять всего, и уже стал директором. Может, правда, талант нераскрывшийся?
- Ну, он тебе хоть нравится? — тут уже и Маша вступила в разговор.
- Нравится, но он ведь на пять лет моложе меня. Я все время себя сравниваю с ним и с окружающими женщинами. Как-то не расслабишься. Вот пришлось принять срочные меры по борьбе со старостью.
- Таня, тебе самой-то не смешно такую глупость нести? Ты же не Деми Мур, и он — не Эштон Карчер. Ты выглядишь сама лет на тридцать пять максимум, — сказав это, Маша еще раз посмотрела на фотоснимки на набережной: — Хорош, ничего не  скажешь, он, случайно, не женат? Ты паспорт не смотрела?
- Не смотрела, тем более, он заграничный, там не пишут. А так, спросила как-то, но он сказал, что не женат, пока не был готов, карьеру делал в Волгограде.
Бутылочка с водой и кофе уже стояли перед Татьяной, затем официантка вернулась, неся тарелку с сырниками, убрала со стола освободившуюся посуду.
Тут Маша увидела, что Кирилл пытается встать с коляски и почти переворачивает ее, она успела вскочить и взять мальчика на руки. Но в этот момент малыш проворно схватил со стола бутылку и тут же уронил ее на пол. Из открытого горлышка вытекла вода и залила небольшое пространство под столом. Персонал кафе это не обрадовало. Пришлось ждать, когда придет женщина со шваброй и все уберет. Тут и Ольга вспомнила, что еще не одарила своих подруг новогодними сувенирами. Они не  были оригинальными: просто наборы французской косметики для ухода за лицом и телом в праздничной упаковке.
- Не подумайте ничего плохого, я без задней мысли, — в шутку начала она оправдываться.
- Да классный подарок, спасибо тебе большое, Олечка! — сказала Татьяна и положила коробку в свою бездонную сумку. — Мне очень нравится, я все  каникулы буду в ванной лежать и все средства опробую. Кирюша, не трогай, малыш, ничего, вот сырник, хочешь?
- Да он пока такие не ест. Ему бы погрызть чего-нибудь, — произнесла Маша, очень нежно прижимая к себе сыночка, чего не могли не отметить подруги.
- И как ты только решилась родить еще одного ребенка, наверное, Никита доволен? — спросила Ольга, единственная из них, не имевшая  детей. Она искренне умилялась малышу.
- Да что тут особенного, берешь и рожаешь, было бы от кого. И тебе еще не поздно, — ответила Мария, отправляя кусочек сырника с ложечки в ротик Кирилла. Ему, видимо, понравилось.
- Вот именно, было бы от кого, не от моего же Бориса Аркадьевича. И вообще я детей не люблю, мой любимый возраст — от первого до пятого курса,  и то, если ребенок умный, — сказала Ольга. И что-то вспомнив, засмеялась: — У меня тут один студент на экзамене творчество Маяковского в эпоху Наполеона определил, представляете!
- Потом такие же вот недоучившиеся студенты будут требовать себе зарплату в тысячу долларов, для начала, и свободный график, — возмутилась Татьяна.
Она знала, о чем говорила: пропасть между работодателем и работниками, тем более молодыми и неопытными, в последнее время все больше расширялась. И совершенно юная официантка из этого кафе могла эту пропасть никогда не преодолеть. Правда, сегодня она рисковала вообще остаться без чаевых, так как демонстрировала гостям свое полнейшее равнодушие и вселенскую скорбь, видимо, оттого, что все уже отдыхают, а ей пришлось работать.
- И всем сразу успех подавай, признание, карьерный рост! А начать с малого — это не для них! Вот с этой девицей, вы думаете, у нас есть разница? — сказав это, Татьяна уже почти разозлилась. — У нас — ноль разницы, или два ноля, только в ведомости на зарплату в порядках цифр. У вас сто тысяч,  у нее десять, но ведь надо же начинать работать, а не портить людям настроение, правда? Она ведь даже не задумывается, сколько мы трое могли бы ей лично и этому кафе оставить только сегодня. Ладно, давайте рассчитаемся и поедем по домам. А может, вечером к нам приедете? Места всем хватит, а? На Сергея посмотрите. У меня гусь замаринован, шашлыки будут, Машка с молодым человеком в клуб идут, так что особо больше никого не жду.
Меньше всего Татьяна сейчас хотела чего-то требовать от окружающих,  особого внимания, например. Женщины выложили купюры на стол, каждая по своему собственному счету, расцеловались, потискали Кирилла и вышли в сверкающий огнями зал торгового центра. Предпраздничный ажиотаж не спадал, покупатели спешили затариться на все каникулы едой, напитками, нарядами и подарками. Спускаясь по эскалатору, Ольга, как будто вспомнив важную вещь,  полушепотом спросила Татьяну:
- Ну он хоть в чем-то хорош? Ты же с ним в Испанию не за шопингом летала, а? Хоть в постели не скучно было?
- Не скучно, если тебя это интересует, а как на экспериментальной площадке, как будто нет в жизни счастья, кроме секса. Я, честно, устала, мне бы полежать, погулять, поболтать, в конце концов, а он какой-то энерджайзер. Но, главное, наверное, что в его глазах нет восторга, когда он на меня смотрит. А я без этого не могу человеку полностью довериться.  Слушай, Оль, если у тебя сегодня с Борисом Аркадьевичем не сложится, ты приезжай, повеселимся. Ладно? — уже стоя на этаже нижнего уровня, сказала Татьяна и попрощалась с Ольгой и Машей. Маша сразу отказалась от поездки за город, у них семейный ужин с детьми и родителями мужа, как уже повелось много лет назад.
- Мы же начнем, как обычно, в восемь, по-кемеровски, если не успеешь, приезжай к ночи. Ну, с наступающим! Пока, мне еще надо в супермаркет зайти, всё время боюсь, что чего-то не хватит, от нас же не поедешь за банкой икры или батоном хлеба! — напоследок сказала Таня, схватила свои сумки, запечатала их в полиэтилен у женщины на входе и вошла в огромный зал известной торговой сети. Оставалось купить несколько бутылок шампанского, конфеты и прочие мелочи, которые можно использовать как подарки и сувениры  в случае необходимости. А для чего еще Новый год? Для самого дорогого человека — дочки Маши — она уже приготовила коробочку с изящными сережками из белого золота с голубым топазом, ведь так приятно дарить хоть маленькие радости людям, которые вокруг нас и любят нас.
Между тем время шло, уже было больше часа, значит, пора выезжать отсюда домой. Прокручивая в голове список неотложных дел, Татьяна только сейчас вспомнила, что надо заехать в офис и самой проверить, что там и как. До него отсюда недалеко и можно будет вернуться домой засветло. Рядом с магазином детских товаров к ней подошли две нарядные школьницы:
- Здравствуйте, Вы не хотели бы принять участие в благотворительной акции для детей из дома ребенка?
Девочки, оказывается, стояли рядом со стеллажом и небольшой елочкой.
- Ну вообще я тороплюсь, а в чем дело? — спросила Татьяна, затормозив. Она еще не решила, сохранить вежливую улыбку или состроить раздраженное лицо. Слишком много вокруг всяких просителей, слишком много среди них профессиональных мошенников и обманщиков.
Школьницы сразу начали наперебой объяснять правила акции:
- Вы можете сделать подарок ребенку, который болеет или инвалид с детства и у него нет родителей. Вот тут у нас список малышей, их имена, сколько им лет и чем они болеют. А Вам надо пойти в магазин и купить кому-нибудь из них игрушку или подарок. Хотите посмотреть?
В это время откуда-то появилась их учительница или вожатая, проводившая только что очередную дарительницу.
- Может, я вам деньги отдам, а вы сами купите? — спросила Татьяна. Ей очень не хотелось заходить в ещё одну торговую точку, но вожатая уже стояла рядом с ними, готовая вступить в разговор.
- Да Вы что, нам категорически нельзя брать у людей деньги! И детям тоже. А Вы, когда сами выберете и купите подарок, Вы будете чувствовать, что  сделали доброе дело!
Вожатая тоже так эмоционально передавала ей суть дела, что отказываться было неудобно.
- Хорошо, только давайте со мной кто-нибудь пойдет и мы вместе выберем игрушку, вот ты, например, как тебя зовут? — Татьяна обратилась к симпатичной маленькой блондинке.
- Алина меня зовут. Можно я схожу? — ответила девочка и повернулась к вожатой. 
- Иди, конечно. Вот тут есть, например, мальчик Володя, ему четыре года, у него сильное отставание в развитии,  ДЦП, но он очень любит играть с другими детьми. 
Татьяна с девочкой обошли почти весь магазин, пока выбрали машину с большими колесами, кузовом и грузом разноцветных фигурок. Мнение школьницы тут сыграло решающую роль. Тогда Татьяна добавила к подаркам нарядную косметичку с набором детских расчесок, заколок и бижутерии. Расплатившись, они снова подошли к месту сбора подарков, и машина заняла место на полке. Другая девочка достала из пакета открытку и ручку и предложила написать личное послание мальчику Вове. Отставив свою сумку в сторону, Татьяна, уже никуда не спеша, заполнила открытку пожеланиями, и чуть не плача от нахлынувшего чувства жалости к брошенным малышам, протянула и Алине свой маленький подарок.
- А это тебе, держи, вам же тоже можно получать подарки?
- Спасибо Вам большое!
- А еще вот фотография этого малыша и телефон, как и где можно его навестить, если захотите, — напоследок сказала вожатая, а девочки уже наметили себе следующих благотворителей и устремились к пожилой паре.
Татьяна взглянула еще раз на снимок мальчика, задумалась, как её подарок кто-то сегодня или завтра принесет этому Вове, и будет он катать эту машину по ковру, и может быть, в чем-то жизнь малыша изменится в лучшую сторону.
Она еле нашла свой автомобиль — так много места было занято у входа в торговый комплекс. Забросила покупки в багажник, полюбовалась на себя в зеркало. Тут в сумке зазвонил телефон, на экране высветилось улыбающееся лицо Сергея.
- Привет, Сережа! Слушаю тебя! — радостно произнесла Татьяна.
Она уже ехала по улице, так что на разговоры стоило отвлекаться очень осторожно.
- Да, я еду на работу, проверить, все ли там выключено, потом сразу домой. Давай я тебе перезвоню сама, целую!
И вовремя отключила трубку: впереди неожиданно затормозил «рено», а свежевыпавший снежок очень сильно увеличил тормозной путь. Но пронесло: успела остановиться в нескольких сантиметрах от бампера легковушки, только сердце заколотилось быстрее, чем шестеренки мотора. И подумала, что сегодня ей везет.
Через несколько минут она подъехала к многоэтажному зданию на Дмитровском шоссе, где уже несколько лет находилось ее фирма. В 1997 году ее  муж купил пару подержанных полиграфических машин «Гейдельберг» и предложил ей поработать в новом направлении его бизнеса. Тогда их дочке Маше исполнилось три года, и у молодой мамы появилось свободное время для самореализации. С помощью более опытного и авантюрного партнера и мужа Татьяна сумела превратить фирму в крупное и уважаемое рекламное агентство, основной специализацией которого так и осталась полиграфия. Сегодня в цехе никого не было, авралы закончились лишь накануне, и машины стояли, закрытые чехлами. Из цокольного этажа она поднялась в офис, включила свет, открыла свой кабинет, позвонила в охрану, чтобы снять помещение с сигнализации. Снова посмотрела на себя в зеркало и на некоторые фотографии с коллегами, и подумала, что за эти пятнадцать лет много чего пережила вместе с теми, кто помогал ей добиваться успеха.
Тогда, в конце девяностых, когда страну еще лихорадило, то от черного вторника, то от нового премьер-министра, ее брак тоже треснул от постоянных ссор и обид. Успешный муж сначала потерял интерес к ее бизнес-идеям, а потом и к ней самой как к женщине. Его бесконечные тусовки с молоденькими моделями и просто девицами, ищущими себе надежного спонсора, сначала выводили Татьяну из себя и чуть не довели ее до депрессии. Потом она, взглянув с помощью подруг и даже психотерапевтов на эту проблему с другой стороны, предложила мужу развод. Он не стал жадничать и оставил ей рекламный бизнес, это помещение, и даже сам взял на себя расходы по покупке и переезду бывшей жены и дочери в  дом, в котором  они сейчас и живут. Со временем отношения между бывшими супругами стали более спокойными, и подросшая Маша теперь уже сама много времени проводила с отцом и иногда с его такими же молодыми подругами.
На столе еще оставались бумаги по прошедшим тендерам, поздравительные открытки и открытая коробка конфет. Видимо, уборщица Маргарита Степановна так и не добралась сюда в последний рабочий день года. В офисе было более чисто, но и здесь были следы подготовки и к корпоративу, и к каникулам. Главное, что вся техника выключена, даже вентили на батареях отопления прикручены так, чтобы не тратить тепло.
«Теперь можно и самой отдыхать», — подумала про себя Татьяна и вспомнила о звонке Сергея. Надо бы ему позвонить.
- Алло, Сережа, привет! С наступающим! Как твои дела? 
Он, видимо, тоже был за рулем: в трубке слышались музыка и шум уличного движения. В первые секунды разговора у Татьяны всегда возникало некое напряжение: «О чем спросить? А вдруг у человека нет времени или желания разговаривать?». Но настроение у Сергея Миляева сегодня с утра было прекрасное, а предвкушение встречи за праздничным столом в уютном доме и планируемая совместная ночь с прекрасной женщиной только добавляли ему приятного волнения:
- Привет, Танюша! Как я рад тебя слышать! Я так по тебе соскучился! Я так хочу тебя увидеть и уже собираюсь скоро к вам приехать… а, может, сейчас куда-нибудь сходим, в кино, например? Ты же в городе пока?
Этот словесный поток мог литься бесконечно, поэтому пришлось его ласково прервать.
- Нет, я никуда не хочу и времени у меня нет, я уже еду домой. У тебя все хорошо? — спросила Татьяна, сидя в своем кресле, и еще раз посмотрела на их фотографии, сделанные в Барселоне на фоне сверкающего, но такого холодного сейчас Средиземного моря. — Не забудь, что мы с Машей ждем тебя у нас к восьми часам. Ты на своей машине приедешь или на такси? 
Данный вопрос  подразумевал, что  дальнейшее развитие событий будет зависеть во многом от этого ответа. Как сказать дочери, что этот молодой человек останется у них ночевать? В своей маленькой семье они уже переросли период ее быстрого взросления и более медленного избавления от подросткового эгоизма, но все равно, реакция дочки могла быть любой. Раньше она уже не раз высказывалась по поводу маминых знакомых и всячески старалась испортить начинавшиеся романы. После окончания школы Маша успокоилась, серьезно влюбилась, и даже стала сама заострять внимание на том, что Татьяне нужно найти жениха.
- А ты хотела бы, чтобы я остался у вас ночевать, солнышко мое? Я приеду на машине, неохота такси брать, тем более, сегодня все таксисты нарасхват, — сказал Сергей. Он был напорист и сейчас явно шел к своей определенной цели.
- Ну конечно, приезжай, как тебе удобно, шашлыки поможешь мне подготовить? У нас все для них есть, но жарить мясо должен все-таки мужчина. Да? — сказала Татьяна, вспомнив его недавние объятия и поцелуи, и улыбнулась. — Сережа, я тебя жду, не опаздывай! Целую, пока!
Закончив разговор, Татьяна выключила телефон, положила планшет обратно в сумку, осмотрела кабинет и вышла, захлопнув дверь.
На улице падали мягкие хлопья снега, и припаркованные автомобили уже покрылись небольшими белыми сугробиками. На тротуарах в этой каше пешеходы изрядно портили свою обувь и кляли последними словами дворников за нерасторопность. Татьяне пришлось немного очистить от снега и наледи стекла и крышу — осторожно, чтобы самой не испачкаться о корпус машины, облепленной грязным снегом.
Дорога домой заняла меньше времени, чем она рассчитывала. Через тридцать минут показался поворот на Серебряные Ключи, и по заснеженному пустынному шоссе «Пежо» ехал так, словно тройка неслась по полям огромной российской империи середины девятнадцатого века. Здесь еще оставались нетронутые участки леса и поля, и время как будто остановилось. На этой дороге летом можно было увидеть зайца или лисицу, но сейчас только бесконечная белизна перемежалась с серо-зеленым запорошенным лесным массивом.

























Глава 4

31 декабря Михаил Степанович Николаев заступил на свой пост, как всегда, на полчаса раньше начала смены. Он подписал журнал дежурства и, отпустив своих коллег на заслуженный выходной, не спеша  вскипятил воду, заварил свежий чай в заварочном чайнике, выложил свой суточный паек, заботливо приготовленный женой, в холодильник и в шкаф, и принялся читать накопившиеся газеты. В углу бормотал радиоприемник, на мониторе периодически менялось изображение, передающееся из нескольких точек видеонаблюдения. На улице еще было совершенно темно,  и в поселке, судя по всему,  немногие проснулись.
Михаил Степанович всегда приезжал на работу на пригородном автобусе, шел пару километров пешком, в любую погоду. Жил он здесь недалеко, в соседней деревне Большие Ключи, с тех пор как уволился с военной службы. Ему шел уже шестидесятый год,  и пока он чувствовал себя полным сил и планов. В охранное агентство «Стена» он пришел почти сразу, как только оно появилось в этом районе, сначала сторожил строительную площадку, потом постепенно знакомился с каждым новым жителем поселка и стал для многих своим. Зимой Степаныч дежурил через двое суток, как сам говорил, чтобы дома не скучать, к своим обязанностям относился очень скрупулезно, стараясь ни на йоту не отступать от служебных инструкций, а Устав Вооруженных сил Российской Федерации держал всегда на полке в своей будке и часто, при случае, цитировал наизусть. Эта показная строгость пугала новых людей и гостей Серебряных Ключей, шутить со Степанычем или игнорировать его порядки не могли даже самые высокомерные богатеи, которых с каждым годом становилось здесь все больше.
Сейчас Николаев сидел на стуле за столом и уже налил себе в кружку чай, добавил кипяток, сахар, когда услышал снаружи шум подъезжающей легковушки. В окно было видно, что машина свернула  с дороги к будке и остановилась почти вплотную к помещению, но так, чтобы не загораживать обзор внешней территории. На изображении, передаваемом камерой видеонаблюдения, можно было рассмотреть номера автомобиля. Он принадлежал шестьдесят второму региону.
- Ага, это, значит, Рязань, — вспомнив список номеров машин, произнес  Михаил Степанович. — Значит, это мой  новый помощник прибыл.
Он уже изучил переданное ему накануне краткое досье Мечникова и продолжил пить чай. Из «форда» вышел высокий, крепко сложенный мужчина в черном бушлате, форменных брюках, ботинках и без шапки, достал с заднего сиденья небольшой рюкзак, повесил его на левое плечо и закрыл машину. Сигнализация мягко квакнула и мигнула всеми фонарями. Через секунду он уже стучался в дверь.
- Входите, открыто, — низким басом произнес Степаныч и даже не пошевелился, уткнувшись в газету.
- Разрешите войти? — голос нового напарника звучал без командных нот, спокойно и даже интеллигентно.
- Входите,  входите, — не спеша повторил Михаил Степанович, поднимая голову. В распахнувшуюся дверь, чуть согнувшись, вошел новый напарник. На часах было восемь сорок пять.
- Подполковник в отставке Мечников Игорь Владимирович в Ваше распоряжение прибыл!
В этих  словах не было ни капли иронии и Михаил Степанович, вставая из-за стола, пожал протянутую ему руку.
- Ну, проходите, располагайтесь. Сейчас чаем тебя угощу, Игорь Владимирович, ничего, что я на «ты»? Все-таки я старше, хоть и звание у меня чуть пониже, всего лишь майорское, — сказал, хитро улыбаясь в усы, Михаил Степанович, а сам уже вел проверку нового сотрудника по своим, известным лишь ему одному критериям.
Игорь разделся, осмотрелся по сторонам. Оборудование комнаты было привычным. В шкаф повесил бушлат, присел на второй стул и расстегнул рюкзак. В нем были приготовленные и закрытые в пластиковые контейнеры запасы еды, металлический термос, мыло в коробке и полотенце.
- Да, конечно, обращайтесь, товарищ майор. Куда можно убрать продпаек? — спросил Игорь и тут же увидел у себя за спиной холодильник. В нем было достаточно свободного места и, дотянувшись рукой со своего стула, он быстро убрал туда еду. — От чая не откажусь, спасибо большое, а Вы — Михаил Степанович Николаев?
Мечников достал из рюкзака собственную кружку, ложку, пачку чая, кофе,  сахара-рафинада и аккуратно расставил все это на столе. Он успел рассмотреть и самого «хозяина» этой будки, как все его называли в агентстве, то ли в шутку, то ли всерьез. Невысокий, с чуть заметным брюшком, седой, но еще не старый мужчина, с хорошей выправкой, которую подчеркивала черная форма охраны, внушал любому уважение. Одним взглядом своих серо-голубых глаз под белесыми бровями, Михаил Степанович, казалось, мог выявить суть человека, никак, при этом, не выдавая собственного к нему отношения. 
- Да, это я, будем знакомы. Время до начала дежурства еще есть, так что располагайся, Новый год вместе сегодня встречать будем, если дадут, —  оглянувшись на поселок за окном, вздохнул, но не очень горестно, Степаныч. Он свой чай уже давно выпил, встал, взял с полки толстые журналы и открыл их одним движением, на нужной странице:
- Так, ты давай, Игорь Владимирович, не затягивай с чаепитием, а то надо инструкции соблюсти и в моих талмудах расписаться, для порядку.
В строчках значились фамилии, время выхода на смену и ее окончания. В другом журнале записывали все посторонние автомобили, которые приезжали к жителям Серебряных Ключей, время въезда и выезда. Список самих обитателей поселка с их адресами и телефонами, распечатанный мелким шрифтом, был вывешен на стене перед столом.
Игорь молча допил чай и убрал чашку в угол стола вместе со своими вещами, наклонился к тетрадям с заполненными строчками и быстро записал всю новую информацию текущего дня. В душе у него уже копилось глухое раздражение на этого старого майора, командовавшего здесь, как у себя дома, но именно сегодня с этим надо было смириться. Эта будка охраны, конечно, не то, о чем можно мечтать, но выбирать не приходилось. Одни сутки пролетят сегодня незаметно, тем более, праздник все отмечают, а потом, жаловаться некому, сам выбрал свою жизнь и теперь стоит просто плыть по этому течению, или возделывать свой садик, как говорят китайские философы. За пределами комнаты было еще темно и тихо, фонари поселка освещали дорогу и несколько ближайших домов, где уже начали просыпаться люди.
Михаил Степанович встал, убрал журналы и открыл другой шкаф. Бережно, как особую ценность, достал пластиковый чехол для одежды с вешалкой и другой пакет, чуть поменьше. В глазах его заискрились огоньки почти детской радости, когда он расстегивал молнию чехла на столе. Из него показался синий, расшитый блестками и стеклярусом, отделанный, как положено, белым искусственным мехом и вышивкой тулуп Деда Мороза. Был он явно не новый. Стряхнув с него оторвавшиеся ниточки, махрушки и прошлогоднюю пыль, Степаныч, кряхтя, начал надевать свой необычный наряд. Он занял всю комнату, когда продевал руки в сложные по покрою рукава с длиннющими обшлагами и даже чуть не свалился, но Игорь быстро помог майору облачиться без потерь. Из другого пакета Дед Мороз достал шапку, рукавицы и мешок, пока, правда, совершенно пустой, но соответствующий общей цветовой гамме костюма. Все это он внимательно осмотрел изнутри и снаружи, удовлетворенно хмыкнул и продолжил перевоплощение.
- Я тут всегда в Деда Мороза заделываюсь. Так веселее и мне, и всем окружающим. Я еще у своих детей в садик и в школу дедом Морозом переодевался, вот и остался костюм, — произнес, глядя в небольшое зеркало перед дверью, Михаил Степанович. Он явно нравился сам себе. Затем майор вытащил из пакета еще и бороду, но пока решил не навешивать ее себе на лицо.
- Жарко тут у нас, чуть попозже одену, когда народ по делам поедет. Попросил вчера супругу проверить, нет ли дырок, а то моль, можа, где проела. Так ведь обсмеяла меня — Снегурочку, мол, не прислать ли вам на пост? А и правда, где ж нам Снегурочку-то взять? — то ли серьезно, то ли в шутку сам с собой рассуждал Степаныч.
- А ты не хочешь в Снегурочку переодеться? — Михаил Степанович неожиданно нашел, к кому обратить свои мысли вслух, но понял, что ошибся адресом.
Игорь даже не улыбался, просто думал, чего еще ему сегодня ожидать от этого старика с самодеятельными талантами. А то, может, поставит сейчас на табуретку и заставит стихи читать за подарок? Эти мысли увели его на сорок лет назад, когда сценарии всех праздников были почти одинаковыми, и самым радостным событием для малышей было увидеть маму в толпе родителей, пришедших на утренник.
- Нет, товарищ майор, разрешите, я в своей форме останусь. Я бы хотел пройти тут по периметру, посмотреть своими глазами, что к чему, а то видеокамеры не все передают, хоть знать буду, что охраняю. Разрешите идти?
Формальный тон общения ставил все на свои места в этом театре одного актера, и майор согласился с дельным предложением, махнув головой. Сам же продолжил ревизию своего костюма: сейчас он был занят расчесыванием бороды.
После чая, разгоряченный, Мечников выскочил на крыльцо, на ходу натягивая свой бушлат и разыскивая в рукавах вязаную черную шапку. Не так уже и холодно, но может быть ветер, особенно в поле или за оградой в районе реки. Быстрым шагом, так, чтобы заодно  подзарядить свой организм энергией на весь день, он шел вдоль высокого забора. Снега было уже много, несмотря на то, что московский декабрь бил рекорды по количеству оттепелей в этом году, и  ноги иногда проваливались достаточно глубоко, но туго завязанные поверх брюк ботинки защищали их от холода и влаги.
Этот забор полностью скрывал частную жизнь обитателей Серебряных Ключей от посторонних взглядов. Только через пару километров Игорь вышел к воротам, оснащенным звонком и переговорным устройством. Отсюда шла тропинка в соседнюю деревню и к берегу реки, где летом, видимо, располагался пляж и место отдыха с беседками и скамейками. Судя по следам, этой дорогой люди пользовались довольно часто, и даже сегодня кто-то уже прошел в поселок из деревни. Можно было представить себя следопытом, как когда-то в детстве, после прочтения книжек Фенимора Купера, но время шло быстро, и начинался день. Сегодня все можно увидеть с помощью камер видеонаблюдения, и здесь на них не поскупились: все входы и выходы в огороженную территорию были оснащены ими достаточно щедро и  грамотно.
Далее шел забор менее основательный. Здесь был отделен следующий участок застройки, и при внимательном осмотре можно было найти разметку и колышки будущих новых домов. Сколько надо было иметь  денег, чтобы решиться на строительство загородного дома под Москвой? Для провинциального отставного офицера любая сумма показалась бы сегодня недостижимой, даже если перевести цену квадратного метра в рубли, как это любят делать риэлторы  — по месяцу работы на каждый метр или в десятки раз больше  — без разницы. И, вспомнив данный самому себе зарок — жить только сегодняшним днем, выбросил все мысли о домах, квартирах и квадратных метрах из головы.
Обойти весь периметр за один обход не удалось: позвонил Степаныч и приказал вернуться поскорее — на заставе начиналась активная жизнь. «Интересно, где и кем он служил?» — подумал Игорь. Майор вдруг напомнил ему армейского замполита, который и тост на банкете, и песни и пляски в клубе военной части легко мог организовать. Позже такие вот замполиты первыми полетели отставными грачами из армии, как ненужный хлам. Сидят вот теперь, олигархов охраняют.
После легкой прогулки настроение понемногу улучшалось, на все трудности жизни хотелось смотреть философски, и фигура Степаныча в новогоднем тулупе возле ворот уже не внушала смертельного уныния его напарнику. Часы показывали почти десять утра, самые ранние пташки поселка уже поехали по своим делам в Москву или чуть ближе. А Степаныч каждого тормозил возле выезда, чтобы лично поздравить с наступающим Новым годом и засвидетельствовать свое почтение.
Когда из ближайшего к ним дома выехал голубой автомобиль «Пежо», старый майор чуть ли не усы свои под бородой начал по-гусарски подкручивать и прохаживаться с важным видом возле шлагбаума. Игорь решил постоять тут же на крыльце, чтобы понаблюдать за брачными играми старого индюка. Вот только почему он сам решил, что майор будет флиртовать с этим водителем?  Но из открывающегося окна на Михаила Степановича смотрела очень приятная веселая женщина лет тридцати пяти и с удовольствием ему подыгрывала. Потом он зачем-то показал барышне на Игоря и она, оглянувшись в окно, улыбнулась и ему — по-доброму и приветливо. От этой улыбки стало теплее на душе у обоих мужчин, пока снег из-под газанувшего автомобиля не остудил их разрумянившихся лиц. Затем им стало смешно.
- Хорошая женщина эта — Татьяна Анатольевна, приличная и добрая, несмотря на то, что сама — бизнес-вуман, — сказал старый майор, кряхтя и отряхивая с себя снежную пыль снятой рукавицей. Это иностранное слово  вышло у Степаныча с таким особенным русским произношением, что стало опять смешно, но  теперь уже времени на веселье было меньше.
Жители Серебряных Ключей, как нарочно, колонной с небольшими интервалами двинулись в сторону Москвы. Их автомобили говорили сами за себя: тут был и «мерседес» с блатными госномерами, и более динамичные «БМВ», «ауди», «тойоты» разных классов, и множество внедорожников. Судя по авто, народ здесь был зажиточный: чиновники, коммерсанты и всевозможные начальники. Шлагбаум на выезд не закрывался почти целый час, и со всеми Дед Мороз если не здоровался лично, то шуточно отдавал честь или уважительно махал рукой.
Наконец, когда этот поток иссяк, охранники вновь присели в своей будке. По телевизору началась традиционная для этого дня программа, показывающая, как варить, жарить, готовить всяческие изыски к вечернему столу. Изредка она перемежалась с выпусками новостей, которые Степаныч, казалось, не пропускал ни на одном канале.  Он успевал читать свои и чужие, оставленные здесь после предыдущих дежурств газеты, смотрел на экран и в окно, живо комментируя все, что происходит вокруг. Погода сегодня стояла явно предновогодняя: и снежок мягкий падал, и не очень морозно, и солнце иногда пробивалось сквозь серые низкие облака, нависавшие над лесом, словно мягкая шапка-ушанка.
- Ну ты подумай, сколько всего наворовали эти тетки! — ни с того, ни с сего воскликнул Михаил Степанович, когда вновь по телевизору промелькнула
фигура блондинки в зале суда, и продолжил свой монолог, не дожидаясь  реакции на эти слова: — Миллиардами ворочали, и как будто их начальник не видел этого безобразия, всю армию развалили эти бабы. Эх, — тяжело вздохнул и вновь уткнулся в газету майор.
Игорь молчал, думая о своем. Тут Михаил Степанович вспомнил, что ещё ничего не знает о своем новом напарнике, поднялся, включил чайник и отложил все  газеты в сторону.
- Пора и второй завтрак устроить, — подмигнул он Игорю. — Давай, присаживайся, я сейчас свой тулупчик сниму, а то жарко, и перекусим. Мне моя благоверная пироги в честь праздника испекла, может, сама еще и горячего чего сегодня к вечеру поднесет. Нет, ты не подумай, я не про выпивку, я тут ни-ни, строго у нас с этим делом на постах. Глядишь, дежурная группа может заехать, проверить. А жена моя, Лидочка, обещала нам мясца с картошечкой тушеной,  да салатиков доставить, она у меня так готовит! Эти телезвезды, — говоря это, Степаныч покосился на кулинарное шоу, — ей и в подметки не годятся!
Это было сказано с таким смаком в голосе, что захотелось есть уже сейчас, и Игорь поддержал идею второго завтрака. Помыли руки, сели, разлили чай и растворимый кофе по кружкам, на тарелке Игорь разложил приготовленные сегодня утром бутерброды. От пара и тепла оконное стекло даже запотело, а в это время к посту подъехал длиннющий черный лимузин. Это было так неожиданно, что сам главный начальник охраны не поленился и вышел на улицу встретить неизвестного гостя. Игорь тоже вышел, на всякий случай. Перед шлагбаумом лимузин медленно затормозил, и из-за опустившегося стекла показалось совсем мальчишеское лицо. Майору молодой человек был явно знаком, и Степаныч тут же, по-свойски, протянул руку в окно.
- К кому следуете, молодой человек? Вроде свадьбу никто сегодня не играет? — с напускной строгостью обратился он к водителю лимузина. - Здравствуйте, Михаил Степанович! Я к Островским еду. Вы что, забыли? Я же Григорьев Иван, Машин друг.
На водителя и, тем более, хозяина лимузина, он явно не тянул, поэтому Степаныч и не спешил пропускать автомобиль. Обошел его со всех сторон, записал номера в свой блокнот и потом только спросил:
- А что, поменьше машины не нашлось? Небось, у отца в гараже не одна такая имеется?
- Да какая была, такую и взял, тем более гаишники побоятся останавливать, а она мне для дела нужна, — тут уже мальчишка явно расхотел что-то дальше объяснять, поэтому он просто откинулся на спинку кресла и включил музыку громче. Двигатель работал, выхлопные газы уже изрядно подпортили воздух вокруг, поэтому Степаныч нажал на кнопку пульта шлагбаума и добавил:
- Только машину, давайте, здесь оставляйте, а то она всю дорогу займет там. Мы, если что, посмотрим за ней. За отдельную плату.
И пошел в будку —  допивать свой чай с пирогами. Лимузин медленно въехал в поселок, развернулся и встал на гостевой парковке, заняв почти все свободное место. Чуть позже из него вышел  юноша лет двадцати, в пуховике и в кроссовках, открыл заднюю дверь и вытащил огромный кофр. Всю эту тяжесть он бережно понес к дому, откуда сегодня утром выехал серебристо-голубой «Пежо».
- Разболтались эти сынки местных олигархов, — то ли в шутку, то ли всерьез пробурчал майор, снова усаживаясь за стол. — В армию бы его отправить, там из него человека воспитают быстро.  Да папка не даст мальчика, пока университет не закончит.
Михаил Степанович явно относился к тем людям, которые озвучивают свое мнение по любому поводу, не задумываясь, кому их мысли могут быть хотя бы интересны. Сегодня Игорь был его невольным слушателем, пока, правда, не очень внимательным. Он доедал второй пирожок с капустой, запивал его кофе и мысленно благодарил супругу Степаныча за кулинарное мастерство.
- Очень вкусные пирожки готовит Ваша супруга. Спасибо ей передайте! — вытирая руки полотенцем, сказал, наконец, Игорь своему начальнику, который тоже выглядел сытым, но при этом еще довольным и гордым.
- Она у меня и не такое может, уж мы почти сорок лет вместе. Сам воспитал, еще с девчонки.
«Вот сейчас врал или приукрашивал сам себя Михаил Степанович? Стоит ли проверять?» — подумал Игорь и приготовился выслушать очередную байку, но последовал неожиданный вопрос в лоб:
- А тебя каким ветром сюда занесло из Рязанской губернии? Мало, что ли, тут гастарбайтеров заезжих?
Взгляд отставника стал прямым и жестким.  Но этот психологический фокус не возымел никакого действия. Совершенно спокойно и даже флегматично Игорь ответил:
- Да надоела работа там, вот и решил сменить обстановку. — Даже не работа надоела, а плата за нее, — через секунду, уже смеясь, добавил он.
- И что, думаешь разбогатеть здесь? — спросил Степаныч. Теперь уже пришел его черед смеяться. — Это вон, только генералы наши в миллионеры заделались, а простое офицерье — никто не шикует.  А что же, ты теперь и живешь в Москве, получается?
- Ну, живу у тетки своей, она одна сейчас, так что приютила.
- И как тебя жена-то отпустила? Небось, сейчас на стенку лезет от тоски-то?
- Не знаю, мы с ней не общаемся особо. Да и говорить об этом не хочется, вот устроюсь более основательно, там и подумаю. Мало хорошего в последнее время у нас в жизни  было, надоели друг другу, видно. Пойду воздухом подышу. Разрешите, товарищ майор? — сказал и, не дожидаясь ответа, встал, протянул руку к вешалке с одеждой.
-  Ну, может, и правильно сделал, хоть сам свою жизнь изменить попробовал. Далеко только не уходи, — произнес в ответ Михаил Степанович и задумался о чем-то своем.

Глава 5

Маша Островская после отъезда матери в город быстро приняла душ, вытерлась огромным махровым полотенцем, намазала все свое юное тело бальзамом с блеском и ароматом персика, высушила длинные волосы феном и даже успела пригладить их утюжком. После ванны осталось еще обновить макияж, так, чтобы лицо стало матовым и сияющим одновременно. Над этим она трудилась полчаса, а может, и больше. Потом в своей комнате открыла дверь шкафа-купе и задумалась, выгребла на кровать несколько тряпок и принялась прикладывать их к себе: красное сексуальное белье, черное белье, строгий костюм офисного служащего, красное вечернее платье на тонких лямочках длиной в пол, золотистая туника и даже школьное коричневое платье советского покроя с белым фартуком. Вот его-то пришлось прогладить, чтобы вернуть достойный вид. Тут зазвонил телефон, и ей пришлось прилечь на кровать, чтобы дотянуться до трубки.
- Привет, Вань! Ты уже приехал? Не пускают? Ну, давай у нас все положим, а ты как раз посмотришь, что я выбрала. Сам дотащишь?
Она выглянула  в окно и помахала рукой своему гостю. Накинула на себя махровый халат, влезла в мягкие домашние тапки и пошла вниз, открывать дверь. С мороза лицо Ивана разрумянилось, как пирожок, а руки и нос были такими холодными, что ей сразу же захотелось его расцеловать и согреть. Он еще не успел поставить на пол свою технику, как она бросилась ему на шею.
- Ванька, привет! Как я по тебе соскучилась! Поставь это все у стенки, раздевайся! — она говорила это так, что в каждом слове можно было уловить двойной и тройной сексуальный подтекст, какой могут распознать только влюбленные люди.
- Машуля! Ты такая, просто нет слов! —  произнес он, уже сняв куртку и стоя у входа в гостиную. Затем чуть отстранил ее, чтобы лучше рассмотреть. — Я тебя сейчас заморожу или ты меня согреешь? — спрашивая шепотом, Иван запустил свои руки  под халат, обнимая Машу изо всех сил.
Боясь двинуться с места, чтобы не испачкать снегом и водой пол, он наклонился к лицу Маши и поцеловал её. И этим поцелуем сразу разбудил в ней страстное желание потянуть его в спальню. Но вовремя остановился, собрав все свои силы в кулак.
- А что такое? — спросила она, сразу почувствовав это движение, но потом отстранилась сама, кокетливо глядя ему в глаза.
- Маша, сейчас на улице такой свет, который уйдет через час, а может, снег пойдет, давай, ты собралась сниматься?
Сейчас в нем говорил не влюбленный юноша, потерявший голову от близости родного человека, а начинающий, но уже требовательный профессионал. Он разулся и, не снимая куртки, почти бегом вместе с Машей поднялся к ней в комнату, сразу выбрал нужную одежду и, еще порывшись в шелковистых и мягких тряпочках, достал несколько полупрозрачных и прозрачных платков.
- Слушай, у твоей матери миллион шарфов, давай поищи еще что-нибудь яркое. Как раз вот к этому платью. И пошли, а то потом не успеем. Я щас тебе такое покажу, ты обалдеешь! Я внизу тебя жду. Ты такая красивая, прям уходить отсюда не хочется, — сказал он и с тоской бросил взгляд на полузаправленную постель, явно что-то вспоминая.
И все же, уходя, обнял Машу сзади и поцеловал в затылок и шею.
- Ты надень пока вот это красное платье, а я лучше уйду, а то вся съемка у нас накроется медным тазом. Сил нет на это смотреть, — произнес он, разжав объятия и глядя на Машу, лицо которой пылало от жара и любви.
Затем Иван выглянул в окно. Легкий снегопад делал улицу невероятно чистой, как холст, на котором он собирался создать свои лучшие работы. 
Уже несколько лет Иван Григорьев увлекался фотографией. Сначала  его моделями были одноклассницы, теперь однокурсницы, и даже несколько пар молодоженов уже приглашали его поработать на своих торжествах. Этих средств хватало не только на карманные расходы, но и на покупку новой сложной фототехники. А в мечтах маячила собственная, конечно, сначала арендуемая, студия, а потом и кино.
Маша, наконец, собралась, весь свой реквизит сложила в большую сумку, достала из шкафа босоножки на каблуках, но подумав, тоже убрала их к тряпкам. Еще раз расчесала свои длинные светлые волосы, отливающие золотом на фоне красного платья, припудрила лицо и босиком спустилась в гостиную. Иван сидел на диване и настраивал объектив фотоаппарата.
- Маша, нам на улицу надо пойти, ты накинь на себя какую-нибудь шубейку, а там можно будет скинуть, у меня есть, куда положить все, — сказал он, забирая у нее пакет с одеждой. И, оглядываясь на комнату, он как будто только сейчас заметил праздничное убранство.
- У вас так красиво! Прямо как в мультфильмах или в рекламных роликах про Новый год. А ты, как Златовласка, такая красивая! Я тебя обожаю! — произнес юноша, а его глаза блестели от азарта и предвкушения предстоящего творчества. — Мы сейчас с тобой такую фотосессию забабахаем, будешь рекорды по просмотрам бить!
Маша в это время уже обулась и оделась для выхода на улицу и открыла дверь. Свежий морозный воздух моментально наполнил нос и легкие, так что захотелось чихать, и слезы накатились на глаза. С баулами, как торговцы с рынка, они двинулись к гостевой парковке.




















Глава 6

У соседей Татьяны Островской  тоже полным ходом шли приготовления к празднику. Утром Сергей Иннокентьевич и Людмила Борисовна Кузьмины,  родители двух мальчишек-близнецов семилетнего возраста Бориса и Глеба, уехали за покупками в Москву, оставив их вместе с бабушкой, шестидесятилетней Галиной Николаевной. Эта семья жила здесь с самого начала заселения поселка,  и они давно общались с Татьяной Островской, по-соседски иногда захаживали друг к другу в гости, чаще на летнюю веранду. Сергей Иннокентьевич был крупным чиновником в администрации Московской области, его жена Людмила трудилась там же, и их брак был плодом служебного романа, закончившегося для него разводом и разделом имущества с первой женой, а для нее — счастливым замужеством. Его мать, Галина Николаевна, жила большую часть времени в Москве, а в дни каникул приезжала присмотреть за мальчиками. Вольная воля для них в это время заканчивалась и сменялась строгим контролем каждого шага и действия. Они этого всячески избегали, чем доводили пожилую женщину до нервного срыва и жалоб отцу.
Накормив мальчишек на завтрак блинами со сметаной и вареньем, Галина Николаевна собиралась посвятить пару часов приведению большей части дома в порядок, который, по ее мнению, невестка Людмила просто не в состоянии была поддерживать.  Да и валяющиеся повсюду, не только в детской, игрушки, не добавляли лоска загородному жилищу ее ненаглядного сыночка. Дети же  смотрели мультфильмы, сидя на огромном диване. Свою часть уборки территории они считали выполненной на сегодня, поэтому ждали, когда бабуля отпустит их на улицу. Он уже припасли и бенгальские огни, и петарды,  которыми обменивались с пацанами в школе, но все это следовало прятать до темноты и прихода родителей.
Тем временем Галина Николаевна, протерев со стола оставшиеся крошки и убрав грязную посуду, загорелась идеей испечь пирог, чтобы порадовать родных к вечеру. Вдобавок она планировала нарезать парочку салатов к традиционному новогоднему меню. Дел было по горло, хихикающие и мутузящие друг друга мальчишки на диване в гостиной начали мешать ее сосредоточенности на  этих хлопотах, поэтому она согласилась с их уговорами.
- Ладно, можете идти погулять во двор. Погода хорошая, и я буду вас видеть в окно. Договорились? — говоря это, она продолжала греметь посудой, параллельно с увлечением следя за событиями телесериала, на который ей только что переключили телевизор неугомонные внуки.
Дети с шумом и топотом побежали одеваться, чтобы  занять лучшее место для войны снежками во дворе. После каждой такой прогулки они возвращались домой румяные и возбужденные, еще долго обсуждая, кто и как слепил, а затем разбил крепость или снеговика. В подмосковном поселке можно быть спокойным хотя бы в том, что мальчики не выскочат на дорогу, их никто не похитит, они не потеряются в километрах улиц огромного города, как если бы они жили в самой Москве. Через десять минут, когда уже заканчивался один сериал и начинался другой, еще более увлекательный, мальчишки наконец-то вышли на улицу, оставив бабушку наедине с кухней.
Трудно представить себе  более похожих внешне и совершенно разных по характеру людей, какими были Борис и Глеб в этой семье. Любопытство и осторожность, аккуратность и полное разгильдяйство, щедрость и прижимистость, склонность к фантазиям и предельная правдивость — половина этих качеств присутствовала в одном человеке, а другая половина — противоположные черты — в другом.  И только в одном они точно проявляли себя однояйцевыми близнецами — в любви друг к другу и невозможности провести отдельно даже несколько часов.
Война, затеянная во дворе дома Кузьминых, довольно быстро истощила  все снежные покровы. Мальчишки выстроили снежную стену, накатали ядра и крупнокалиберные «пули». Отстреливаясь и защищаясь от противника, Борис вытащил из дома пластмассовую ледянку, и она стала его надежным щитом. Глеб решил последовать примеру старшего брата и тоже хотел взять что-нибудь большое и плоское, но в сарае осталась только надутая ватрушка и снегокаты. Обычно они катались на санках с ближайших горок, но только с мамой или папой, а сейчас позвать с собой бабушку, увлеченную пирогами и салатами — даже думать не стоило. Вдруг Глебу надоело кидаться снежками, и он вытащил снегокат и ватрушку на улицу. 
- Я хочу покататься на санках! Давай, Борька, хватит бросаться, мне надоело! — прокричал он и, подбежав к крепости Бориса, стал пинать ее  ногами, а затем валяться на «руинах». Завязалась рукопашная схватка, в которой оба участника тут же стали мутузить друг друга, засыпая снегом лицо и руки и все больше закапываясь в белую кашу. Но более крепкий и хитрый Борис все-таки одолел Глеба, и вот он уже сидит на нем и приказывает сдаться:
- Сдаешься? Вы арестованы, вы можете хранить молчание или будете расстреляны!
Заламывая руки Глебу, он копирует даже интонации героев голливудских и российских блокбастеров о полицейских и суперменах.
- Борька, ну хватит, мне надоело, пошли с горки покатаемся!
Выскользнув из-под Бориса, Глеб быстро схватил веревку от ватрушки и, не дожидаясь ответа, стал быстро продвигаться к выходу со двора. В голове Борьки после этого предложения возникла отчаянная борьба: родители строго-настрого запрещали выходить на улицу одним. Но их возвращения еще так долго ждать, а сейчас такая хорошая погода, да и Глеб уже открывал ворота.
«Надо его задержать, а, может,  чуть-чуть прокатиться с горки за забором поселка? Совсем чуть-чуть, пару разочков», — эти мысли заставили Бориса поднять поваленный набок снегокат и отправиться в погоню за младшим братом на улицу. По накатанной автомобильной колее снегокат ехал легко и быстро, надо было только активно отталкиваться ногами, и через минуту братья поравнялись на дороге. Ни одной живой души им не встретилось по пути. Теперь они представляли себя завоевателями тундры и тайги, идущими на схватку с белыми медведями или уссурийскими тиграми. Они положили ватрушку на снегокат и по очереди тащили свой груз до калитки. Изнутри открыть ее не составило труда даже семилетним мальчишкам. Впереди, через пятьсот-семьсот метров их ждало  самое увлекательное приключение.
- Кто прибежит вторым, тот слабак! — прокричал задиристый Глеб, и тут не упустив случая подбить брата на состязание. Он схватил снегокат, и, выбросив все лишнее, помчался прямо к месту, где были самые захватывающие дух горки. За ним, не отставая, бежал и Борис, за которым волочилась сейчас такая ненужная, почти ненавистная ватрушка.
- Сам ты слабак, — едва переводя дыхание, но догнав беглеца, просипел Борис и отнял у Глеба снегокат, а потом повалил брата в снег на краю тропинки. После этого он оседлал завоеванного коня, медленно подкатил его к началу спуска и направил вниз.
- Смотри, как я могу!
Вихрь снега поднялся за ним следом, но через секунду Глеб, сидя на ватрушке, уже догонял соперника. В самом конце спуска они столкнулись и повалились в сугробы. Разгон здесь получался не таким большим, и мальчики решили поискать другое место, на крутом склоне рядом, где еще были и природные кочки, сейчас превратившиеся в настоящие трамплины. Мягкий от слабого морозца снег легко укатывался под полозьями и превращал дорожку в гоночную трассу для олимпийского болида.
























Глава 7

- Это вот твой сюрприз?! 
Маша, увидев черный лимузин возле границы поселка, ощутила такой восторг, как будто машина приехала за ней в день свадьбы. Это легко было представить: на ней было платье в пол, которое она надевала на выпускной вечер, но оно и сейчас не утратило своего очарования. Красный шелк  соблазнительно очерчивал ее тонкую девичью фигуру, светлые волосы растрепались по обнаженным плечам, пока закрытым теплой дубленкой. Вид, конечно, не самый представительный, но они собирались все свои вещи бросить в салон автомобиля, чтобы сфотографироваться на фоне машины и внутри нее. Их появление не осталось незамеченным. Дежурный, сегодня Дед Мороз, уже стоял на своем посту и не упустил возможности пообщаться с молодежью, в первую очередь с Машей.
- Стой, кто идет! — крикнул приближающейся парочке Михаил Степанович, выходя навстречу из-за шлагбаума. Сегодня он явно решил быть в центре всех событий.
- Это я, Маша Островская, здравствуйте, Дед Мороз! 
Маша улыбалась оттого, что ощущала себя сейчас супермоделью, и что можно было воображать и перед этим стариканом, чтобы воспламенить его, возможно существующее, либидо. Она подошла, протянула руку, и Дед Мороз ответил  поцелуем, осторожно придерживая ее узкую кисть. Иван уже настроил свой фотоаппарат в рабочий режим и успел щелкнуть затвором. В дверном проеме будки охраны появился и напарник Деда Мороза, внимание которого привлек веселый диалог на улице.
- Доброе утро, молодые люди! — поприветствовал гостей Игорь.
От общения с Михаилом Степанычем он уже немного подустал, поэтому появление новых людей, общающихся без высокомерия и снобизма,  было очень кстати. Лимузин пикнул, Иван забросил сумку Маши внутрь салона, свой кофр со сменными светофильтрами поставил рядом и подошел к Маше, спросил:
- Маш, ты ведь не успеешь замерзнуть? Ты встань пока вот тут, около двери.
Он помог ей снять дубленку и убрать ее в машину. Глядя на такую красоту в тончайшем платье,  даже Дед Мороз поежился. Игорь тоже не отказал себе в удовольствии полюбоваться на юную модель. Сейчас любая школьница умеет преподнести себя, словно финалистка конкурса «Мисс Вселенная»: глаза блестят, румянец играет, волосы развеваются от ветра или взмахов головы, стройные ножки соблазнительно выглядывают из-под длинного полотна платья. Голова могла закружиться не только у двадцатилетнего парня, но и у всех присутствовавших мужчин.
Надо отдать должное Ивану, он к этой фотосессии подошел очень профессионально. Командовал не часто, но по делу, да и Мария без особого кокетства меняла позы, взгляды, наклоны головы и постановку тела. В свободные от проезда автомобилей минуты охранники тоже с удовольствием принимали участие в этой съемке. Один — как был, в костюме Деда Мороза, другой — в черной, почти военной, форме хорошо вписывался в образ водителя и телохранителя лимузина, открывающего дверь салона, или позировал на заднем плане, с трудом сохраняя невозмутимый и суровый  взгляд.
Через полчаса работы Маша замерзла, ведь даже на ногах у нее были не сапоги, а туфли, так что вторую часть сессии перенесли внутрь лимузина. Начинка такой машины была ей знакома.  С подругами они уже не раз отмечали некоторые торжественные события в своей жизни и заказывали подобные автомобили. В этом «Линкольне» все было предусмотрено для роскошных свадебных церемоний. В основном салоне установлены светлые кожаные  кресла и диван, столик, скрытый бар, монитор проигрывателя и звездное небо  вверху, в центре которого красовался огромный стеклянный люк. Иван завел двигатель машины, и они смогли насладиться всеми прелестями лимузина: заиграла музыка, быстро стало тепло, и теперь уже можно было изображать негу в стильном интерьере. Оставшись наедине, влюбленные предались кратковременным ласкам и объятиям. А после уже сама Маша решила изменить ракурс съемки. Открыв люк, она сумела выбраться наружу почти по пояс, Ваню пришлось снова отправить на улицу. Но сюжет стоил того: в руках она держала тончайший полупрозрачный шарф, который развевался от ее взмахов и легкого ветерка, и воображала себя в образах всех богинь Древней Греции, которых она сейчас изучала в своем университете. А заснеженная крыша лимузина выгодно оттеняла все это яркое сочетание молодости и задора. Фотоаппарат щелкал без остановки,  Иван весь взмок, то меняя точки съемок, то снова возвращаясь к своей сумке за сменными объективами, фильтрами и другими примочками. Но громкий сигнал подъехавшей «газели» отвлек даже от работы даже творческий дуэт.
- Здравствуйте! Вы к кому? — спросил Игорь, взяв на себя функцию главного по шлагбауму.
Из кабины выглянул озабоченный молодой водитель с бумагой в руках:
- Компания «Люкс кейтеринг», к Островской Татьяне Анатольевне. Дом номер 20. Можно проехать?
Он явно торопился как можно быстрее выполнить все заказы и уехать к себе домой, чтобы тоже устроить мега-вечеринку со своей спутницей. Игорь уже хотел было сразу открыть въезд, но вспомнил, что сегодня утром уже слышал эту фамилию, ее обладательница уехала и еще не вернулась домой. Но тут из будки вышел Степаныч, поправляя на себе тулуп и рукава.
- Что за шум, а драки нет? К кому вы? К Островским? — спрашивал он, оценив все, что происходит, и решив подключиться. — Татьяна Анатольевна уехала, но вы не горюйте, это мы сейчас порешаем. Маша! Тут к вам доставка чего-то! Иди, встречай гостей!
Он вышел на территорию парковки и отвлек Ивана от съемочного процесса. Маша  с неохотой спустилась в люк, потом влезла в дубленку,  сапоги и выпорхнула из машины.
- А, здравствуйте, я вас жду! — мило глядя прямо в глаза, врала она сотрудникам службы доставки. Оценив свой собственный вид и произведенное на окружающих впечатление, она решила, что пешком идти домой не солидно.
- А давайте, вы меня подвезете? И так будет быстрее, ладно? Вон наш дом, — сказала она, махнула рукой чуть влево и повернулась к водителю с самой обаятельной улыбкой.
Тот не возражал, а его спутница, состроив не самую довольную мину,  чуть подвинулась и впустила Машу на сиденье.
- Поехали!
Газанув, они тронулись к ближайшему коттеджу. Иван собрал вещи в сумку, кофр и двинулся за ними пешком.
- А там много чего надо забрать? — спросила Маша, обдумывая, как и куда поставить доставленный груз. Оказалось, не так уж много, но носить пришлось всем по несколько раз, потому что ворота во двор открывать ей совсем не хотелось. И, чтобы поскорее закончить эту логистическую процедуру, они с Ваней тоже подрядились помогать. Водитель сам вынес прежде всего большой пластмассовый контейнер, весом с хорошего поросенка. Оказалось, что это замаринованный шашлык. А потом из глубины кузова он достал несколько огромных плоских подставок, закрытых прозрачным пластиком, как в упаковке торта. На одной из подставок действительно был торт, сантиметров в десять высотой, украшенный зелеными елями, красными и золотистыми шарами и присыпанный белой глазурью. Он выглядел таким ярким и натуральным, как новогодняя открытка, что все присутствующие чуть не облизнулись от восторга. Торт пришлось оставить на холодной веранде, в холодильник он все равно не поместился бы. А вот канапе с различными начинками из морепродуктов, рыбы, паштетов можно было и продегустировать. Кроме того, в контейнерах поменьше виднелись несколько салатов, так что перед подачей на стол их оставалось только перемешать и украсить.
Подписав все необходимые бумаги и отдав водителю и его спутнице в качестве благодарности небольшую денежную купюру (поступать подобным образом Машу приучил отец), молодые люди решили подкрепиться. Теперь уже никакие хлопоты не должны были отвлечь их от общества друг друга на ближайшую пару часов.
- Маша, я так есть хочу! — выпалил Иван, глядя на закрываемый холодильник, и уже исходил слюной, как собака Павлова.
А Маша, заметив это и смеясь, стала раздеваться. Она была еще в туфлях, в наспех накинутой дубленке, и только сейчас поняла, что замерзла. Кисти рук покраснели от морозного воздуха, и, недолго думая, она обхватила шею своего молодого человека этими ледышками и прикоснулась к его губам своими…
И как вы думаете, какой голод пересилил? Для двадцатилетнего человека любовь является главной целью в жизни, какая уж там еда! Иван и сам замерз не меньше Маши, но тепло ее объятий сразу, как молния, объяло все его тело. Этого поцелуя сегодня он ждал уже несколько часов, возбуждаясь от томного взгляда, кивка  головы, взмаха ресниц, невинной улыбки, и сейчас уже мог дать своим чувствам волю. Скинув обувь и верхнюю одежду в гостиной на диван, Маша заперла дверь в дом на замок и тут же уселась на колени к Ивану. Его горячие поцелуи заставляли девушку более откровенно устремиться в его объятия и поддаться его ласкам. Склонившись над ее стройным телом, источающим тонкий и сводящий с ума аромат модных новых духов, Иван уже целовал плечи, опускаясь все ниже  к области глубокого декольте ее платья.
- Давай пойдем к тебе, Маш, а то вдруг кто придет, — шепнул он ей на ушко.
На его просьбу она ответила лишь кивком головы, без слов, потому что тоже была занята этой любовной игрой, в которой пока предпочитала молчать. Они встали, и, собрав некоторые разбросанные вещи с пола, на всякий случай, чтобы не быть пойманными с поличным, пошли на второй этаж. Соблазнительная  постель дождалась свою хозяйку и гостя, о котором по ночам мечтала юная особа в своих снах и фантазиях. За полгода близких отношений они уже хорошо узнали друг друга, но сейчас такие встречи были более редкими и поэтому желанными, особенно в этот день, когда хочется загадывать желания и тем более — исполнять их. Они погасили свет, чтобы создать  романтичную сумеречную обстановку и, не разжимая объятий, повалились на шелковистое полотно.


















Глава 8

Подъезжая к КПП поселка, Татьяна издалека заметила сине-белую фигуру Деда Мороза и его напарника. Она тут же вспомнила, как началось сегодняшнее утро и неуклюжие шутки старого майора. Михаил Степанович слыл среди жителей Серебряных Ключей любителем поговорить, побалагурить и поухаживать за женщинами. Его флирт, правда, никогда не распространялся дальше советов быть аккуратнее за рулем, внимательнее следить за подрастающими детьми или уже взрослыми мужьями. Наблюдательность и любопытство майора уже не раз помогали предотвращать какие-либо инциденты на его территории, хотя иногда и выходили за рамки дозволенного, то есть закона об охранной деятельности, например. Завидев из окна приближающийся знакомый «Пежо-3008», он решил выслужиться перед Татьяной и быстренько вышел к шлагбауму. Открывать его он не спешил. Тут же стоял и Игорь. Несколько минут назад ему позвонил сын, и он не хотел делать разговор с ним всеобщим достоянием.
Тормозить пришлось резко. Татьяна не ожидала, что ее тут задержат, и даже хотела отчитать охранников за неожиданные маневры, но тут Михаил Степанович подскочил к двери авто и постучал. Пришлось открыть.
- Что случилось, Михаил Степанович? Проверка документов? — спросила она и улыбнулась, осознав, что спешить-то уже некуда, вот он дом, свет горит почти во всех окнах. Значит, Маша дома. Все в порядке.
- Да вот, хочу Вам показать кое-какой компромат, Татьяна Анатольевна. Пройдемте, — сказал Степаныч, открывая дверь автомобиля и галантно помогая ей выйти, и в то же время визуально оценивая, хватит ли на дороге места, чтобы проехали другие машины.
Дверь открыл Игорь, проявляя не меньше галантности перед дамой, чем отставной майор. Женщины здесь были очень редкими гостьями, даже запах внутри комнаты говорил об этом весьма явно. Однако Татьяне этот мужской казарменный дух сразу напомнил детство и поздние возвращения отца из солдатских казарм, после дежурств и учений. С интересом она ожидала каких-то новостей и только сейчас из окна заметила, что парковку занимает огромный черный лимузин. 
- Ну, слушаю Вас, товарищ Дед Мороз!
Она окинула взглядом всю бытовку, ища, что же могло стать поводом к приглашению в это неуютное помещение. Ее глаза встретились с глазами Игоря. Может, он знает, что случилось? Но он тоже не понимал сути интриги. Высокий и широкоплечий, с приятным открытым лицом, он тоже  изучал гостью, стараясь понять, что сейчас здесь произойдет. А у Михаила Степановича от желания удивить новостью Татьяну прямо глаза заблестели, и он суетливо нажимал на кнопки компьютерной мыши возле монитора, чтобы лучше подготовиться к своему заявлению. Троим здесь было непросто развернуться, и стоящий рядом Игорь предложил Татьяне присесть на стул возле монитора. Тонкий аромат духов заполнил помещение.
- Я Вам сейчас кое-что, Татьяна Анатольевна, покажу, — двигая мышью, Степаныч искал нужные файлы на экране и вот, наконец-то, открыл один из них. — Вот, полюбуйтесь, чем Ваши детки занимаются!
Его лицо прямо светилось радостью от того, что есть за что и на кого настучать. Это было его давнее и искреннее служение, причем делал он это всегда не анонимно, а прямо, от собственного имени. «Видимо, из-за этой правдивости его и поперли из армии»,  — подумал тут же Игорь.
- Ну, показывайте, чего накопали, — вздохнула уже более облегченно Татьяна, ничего плохого от дочери она не ожидала, и первые же кадры съемок с камер видеонаблюдения убедили ее в этом. На мониторе был виден угол лимузина и черно-белые люди, снующие возле него. Машу она сразу узнала, в ее выпускном платье, почти босиком на снегу. Она позировала перед невидимым фотографом, размахивала руками, ногами, выгибалась и наклонялась, принимая различные соблазнительные позы. Иногда в кадр попадал режиссер этого шоу Иван. Татьяна его узнала и рассмеялась звонким смехом на всю комнату. Веселье поддержал и Игорь. Теперь уже и Михаил Степанович понял, что оконфузился, обиженно замолчал и закрыл окно просмотра.
- Ну, Вы даете, Михаил Степанович! Тоже мне, компромат нашли! — сквозь смех наконец сумела хоть что-то сказать Татьяна. 
- Да сейчас такой компромат делают даже подростки, а этот Иван — он ведь уже почти профессиональный фотограф! Это же фотосессия! Тут все прилично, даже в платье, а не купальнике! Надо будет фотографии посмотреть в натуральную величину, я Вам потом плакат напечатаю и подарю,  сюда повесите! Но за службу спасибо, Вы всегда на посту! — сказала она уже спокойно и собиралась встать и уйти, так, чтобы не обидеть старого служаку, но тут у него зазвонил телефон.
- Слушаю, Николаев, — важно произнес он, затем помолчал, выслушивая собеседника. — Здравствуйте, Галина Николаевна. Да, сейчас посмотрим, да подождите Вы, сейчас все посмотрим, у меня все записано.
Глядя в экран, он искал нужные файлы сосредоточенно, без суеты. К нему подошел поближе и Игорь, наклонился к столу. Они пару минут рылись в недрах компьютерной памяти и нашли нужные картинки. Это было изображение с камеры возле ворот, где жители поселка выходят  на тропинку к реке и деревне.
- Да успокойтесь Вы, Галина Николаевна, никто их не похитил, вот они вышли за ворота, час почти назад, с санками и еще с какой-то подушкой.
Из трубки были слышны возгласы и всхлипывания. Женский голос  принадлежал соседке Татьяны, она его почти сразу узнала. Михаил Степанович пытался внушить бабушке двух мальчишек, что никуда они не денутся, погуляют и вернутся. Но его собеседница владела большей информацией о здешних окрестностях, и была настроена менее оптимистично.
Спор прервал Игорь. Он взял трубку у майора и, насколько возможно, спокойным голосом обратился к невидимой собеседнице:
- Галина Николаевна, Вы пока оставайтесь у себя дома, мы сейчас все проверим и вернем пацанов домой, я схожу туда  прямо сейчас. Не волнуйтесь, пожалуйста.
Он встал, быстро снял с вешалки свою куртку, и Михаил Степанович даже сразу не нашел, что ответить своему подчиненному на его инициативу.
- Да, давай быстрее, надо посмотреть, там же ручьи и лед непрочный еще, прямо у берега, — наконец-то нашелся он, и готов был лично отправиться к берегу, но Игорь уже знал эту дорогу. Тут и Татьяна поняла, о чем идет речь, и испугалась за соседей не на шутку.
- Пойдемте, я Вас подвезу, так хоть время сэкономим, чем бегать пешком, — сказала она Игорю.
Они быстро сели в машину. Михаил Степанович только и успел, что поднять шлагбаум, как  снова зазвонил его телефон.
- Да, понял я, Галина Николаевна! Сейчас он уже там будет, ждите, мы все сделаем, — сказал Степаныч. Затем он выключил телефон и уткнулся в окно, поспешно перекрестившись. Оставалось только ждать.
За пять минут Татьяна с Игорем пересекли весь поселок и, свернув в небольшой переулок, доехали до металлической калитки. Тут уже пришлось выйти из машины — двигаться дальше можно было только пешком. Свежий снег успел прикрыть все следы предыдущих прохожих. За калиткой открывалась прекрасная белая панорама берега реки, до которой Игорь добежал за считанные секунды. Он не сразу нашел место, где мальчишки могли кататься с горок. Тут везде были давно накатанные трассы, и только за поворотом берега скрывалось одно из самых опасных. В этот же момент ветер донес до него детский вопль. Кричал, явно, кто-то из братьев. На видеозаписи он видел мальчуганов лет шести, а ведь даже и не спросил, как они выглядят в натуре! По снегу и льду около берега он быстро добежал до поворота и тут уже увидел самое страшное и ожидаемое зрелище. Один из мальчиков съехал с горки на снегокате и стоял, спиной к Игорю, в двух шагах от берега, а другого несло на неуправляемой ватрушке прямо к промоине. Сделать уже ничего было нельзя.
Мало что понимая, еще в азарте от спуска по накатанной трассе, маленький Глеб верещал, как резаный. Позже он сообразил, что впереди него тонкий-тонкий лед, чуть присыпанный снежком, мягким и достаточно сырым, от чего скорость движения даже на пологом спуске развивалась очень приличная. Крик Бориса напугал Глеба больше всего, и ему оставалось лишь ухватиться покрепче и втиснуться в свой гоночный снаряд, чтобы не вылететь на лед. Это было инстинктивным и самым правильным решением мальчика.
- Глеб! Глеб! Держись, держись, не выскакивай, я сейчас тебя достану, — уже бежал к нему старший брат, бросив свой снегокат тут же, на берегу. Он почти уже подбежал к ледовой кромке, но в этот момент его догнал и оттолкнул в сторону подбежавший за несколько секунд незнакомый мужчина в темной форме.
- Стой, не лезь туда! — крикнул Игорь, обдумывая, как вытащить уже затормозившую ватрушку с Глебом внутри. Борька в этот момент понял, что младшему брату грозит серьезная опасность. Мальчик находился в таком месте, где было много родников, и эта промоина замерзала только в самые сильные морозы. И ведь недалеко от берега, и не  очень глубоко в некоторых местах, но если малыш перевернется в панике, то может и не выбраться из воды. Борька же размазывал слезы по щекам в страхе за Глеба и только и мог, что шептать:
- Глебушка, держись, мы тебя спасем сейчас, только держись!
В это время Игорь, оценив-таки расстояние и возможную глубину воды, уже сделал несколько широких шагов прямо в воду. Сначала ему было по колено, потом чуть выше и, к счастью, дальше дно было более пологим.
- Не вертись, сиди спокойно, не ори, сейчас я тебя достану, держись ровно за края, не ори, — сказал спокойным и уверенным голосом Игорь, чем и  заставил мальчика не суетиться и не ухудшать ситуацию.
Глеб сидел внутри надувного круга, дрожа от холода и страха, но слушал и подчинялся. Дно ватрушки уже погрузилось в воду и, скорее всего, мальчик промок, но вылезать не пытался. Через несколько секунд охранник схватился за край камеры и, развернув ее, нашел конец привязанной веревки. Не спеша, чтобы не зачерпнуть воды от резких маневров, он потащил дрожащего мальчика в его неудачливом плавсредстве к берегу. Там уже прыгал от радости и возбуждения Борис. Татьяна, успевшая спуститься сюда, хоть и не так быстро, все же видела весь процесс спасения ребенка своими глазами. Все были в слезах оттого, что только сейчас поняли, какой ужас успели предотвратить. Татьяна помогла Глебу выбраться из этой предательской ватрушки на берег, и страх за жизнь мальчика теперь отпустил ее.
- Малыш, иди скорее сюда, тебе же надо срочно согреться, ты весь мокрый? — то ли спрашивая, то ли утверждая, она притянула мальчика к себе, сняла с себя свой, не такой уж и толстый шарф и закутала ему голову и плечи. Вся одежда мальчика — штаны, ботинки, варежки и рукава куртки были мокрые. Еще более мокрым был Игорь. Он стоял, немного обалдевший от всеобщих слез, страха и ликования. Борис обнял брата, и теперь они вместе ревели, стоя рядом с соседкой тетей Таней и их спасителем.
- Так, мальчишки, бегом вперед, к машине, домой, домой, побежали быстрее! Пока не замерзли и не простыли!
Команда Игоря вернула всех к реальности, и они рванули вверх от реки изо всех своих оставшихся сил. Это было нелегко. Накатанная дорога была такой скользкой, что и Татьяна, и мальчики еще не раз падали то на колени, то приседали на корточки, а взбиравшийся позади Игорь каждому помогал встать и двигаться дальше. Сам он к тому же тащил за собой  злополучные средства передвижения: снегокат и ватрушку. У мальчиков уже не было сил, а Татьяна вообще сразу забыла об этих приспособлениях для экстремальных зимних развлечений. Наконец они добрели до калитки, за которой стояла Танина машина.
- Давайте, садитесь, поедем домой, а то замерзнете совсем.
Она достала ключи из кармана, куда засунула их совершенно машинально, нажала сигнализацию и открыла багажник.  Игорь засунул в него игрушки ребят, сами же они разместились на заднем сиденье, и теперь держались друг за друга, не разжимая рук. Их насупленные лица, разрумяненные  от подъема, адреналина и страха, выглядели так умилительно, что Татьяна чуть не разревелась прямо здесь, за рулем. Печка уже начала обогревать всех пассажиров, однако место рядом с водителем было еще не занято. Похоже, Игорь намеревался идти пешком.
- Игорь, а Вы что не садитесь? — крикнула она, выглядывая в окно.
- Я лучше пешком, а то весь салон Вам водой залью. Да и не так уж холодно, — ответил Игорь.
Он уже шел по дороге к своему месту несения службы, даже почти бежал, так что на машине пришлось догонять спасителя детей.
- Игорь, быстро садитесь, Вы с ума сошли! — сказала Татьяна, невольно   проявив свои командирские замашки. Она затормозила как раз рядом с бегущим человеком, заставив его подчиниться.
- Ну ладно, как хотите. Давайте пацанов бабушке доставим, она там уже, наверное, поседела сто раз, — хлопнув дверью, сказал он и сел рядом с Татьяной. От него даже пар пошел, и пришлось посильнее включать вентилятор печки.
-  Ну что, пацаны, отошли? — весело спросил спаситель, повернувшись к ним, и потрогал ладони Глеба, погрел их в своих руках, затем добавил:
- Ну, вы и устроили переполох, гонщики малолетние!
В его тоне не было ни намека на выговор, только забота старшего о маленьких, еще не повзрослевших мальчишках. Сейчас они на заднем сиденье дрожали от страха в ожидании встречи с бабушкой, а потом и с родителями. Первым подал голос Борис. Он уже чуть осмелел и почувствовал в спутниках  если не надежных товарищей, то хотя бы сообщников.
- Тетя Таня, пожалуйста, не говорите ничего бабушке и папе, — начал жалостливо просить он свою соседку.
Татьяна вела машину и молча в зеркало заднего вида наблюдала за мальчишками.
- Ну, вы даете! Я-то, может, и не скажу, а Глеб-то весь мокрый и дядя Игорь вон, по пояс мокрый, это вы что, на горке так могли промокнуть? Да, Борь? — сказала она. А самой даже смешно стало, что такие маленькие прохвосты  хотят сделать ее своей сообщницей.
- Нет уж, сейчас сдам вас на руки бабушке или родителям, а они пусть с вами разбираются. Слава Богу, дядя Игорь быстро до вас добрался. Вы хоть соображаете, что могло случиться? — спросила она, а мысли опять вернулись к недавнему кошмару на берегу, и ее, словно волной, накрыло страхом за жизнь Глеба, Бориса, его родителей, их бабушку и ее Машу.
В кармане Игоря зазвонил телефон.
- Да, слушаю, Мечников, да все нормально, тут пацаны, в машине у нас. Вернее, у Татьяны Анатольевны. Один промок, со вторым вообще все хорошо. Так что можете успокоить бабушку, чтобы не рыдала и не переживала. Через минуту будем на месте, — ответил Игорь, выключил трубку и убрал ее обратно в карман. Его спокойный тон вернул и Татьяну в  нормальное состояние. 
Около ворот участка Кузьминых со стороны улицы мальчиков уже дожидалась Галина Николаевна. Она только и успела, что накинуть на плечи толстую шаль, влезть  в сапоги на босу ногу и выйти из дома. На ее лице была тревога и беспомощный гнев, она разговаривала по телефону и что-то  пыталась доказать своему собеседнику. Услышав звук двигателя, она сразу поняла, что это Татьяна, и что именно в ее машине находятся непослушные внуки. Галина Николаевна бросилась навстречу автомобилю (благо, что проезжая часть была достаточно широкой, а ведь могла и под колеса попасть!) и остановилась в двух шагах от задней двери «Пежо».
- Ну-ка, выходите быстро сюда, паразиты, — потребовала она, уже не сдерживая своих эмоций, но радость видеть внуков целыми и невредимыми все равно выдавала ее. — Я вам сейчас задам, ремня или еще чего покрепче. Вы что творите? Я чуть с ума не сошла, пока вас искала, бегом домой, греться и переодеваться! Танечка, спасибо Вам большое, что довезли, а то простыли бы — пешком-то ходить! И Вам спасибо большое, Игорь Владимирович! Век Вам буду благодарна!
На глазах у нее появились слезы, и Татьяна, и даже Игорь подумали, что, возможно, сейчас им придется успокаивать или откачивать еще одного жителя поселка. Поэтому Игорь, не  выходя  из машины, открыл свое окно и махнул женщине рукой:
- Не за что, но Вы их лучше скорее переоденьте, чтобы не заболели. Глеб, кажется, мокрый, но местами, а второй и в воду не залез. И, может, еще разотрете их чем-нибудь, да хоть водкой! Все хорошо, только успокойтесь и идите в дом, все уже позади!
- Век Вам буду благодарна! — только и успела повторить Галина Николаевна, и скрылась за воротами.
- Она нормально себя чувствует? Может ей тоже сейчас надо будет помочь? Или врача вызвать, как Вы думаете, Татьяна Анатольевна? — Игорь задал свой вопрос Татьяне, полагая, что если они живут рядом, то и о состоянии здоровья соседей тоже должны знать.
- Да вроде не жаловалась никогда особо, но я сейчас из дома Людмиле позвоню, скажу им, чтобы приезжали быстрее! Ужас какой-то! И как Вы не испугались и так быстро сообразили, что может случиться! Я до сих пор в шоке! — эмоционально ответила Татьяна, при этом успевая следить за дорогой.
Они подъехали к коттеджу, ворота были закрыты. Когда она остановила машину, Игорь поспешил выйти на улицу.
- Господи! Да Вы же весь мокрый, а запасной одежды, конечно, нет? — открывая ворота, сказала Татьяна и только сейчас поняла, что этого мужчину тоже надо спасать, чтобы он не свалился с пневмонией через день и не умер.
- Вы, пожалуйста, не торопитесь, мы сейчас посмотрим. По крайней мере, валенки и большие ботинки у меня есть. И, может, обсохнете чуть-чуть. Пойдемте, Игорь Владимирович!
Игорь в это время уже помогал ей открывать ворота, чтобы заехать во двор. Обратно в машину он садиться не стал, но и слишком опережать хозяйку такого роскошного дома тоже постеснялся. И несколько секунд просто стоял  на крыльце, уже практически не ощущая холода. Татьяна вышла из машины, что-то попыталась вспомнить, но только взяла свою сумку с заднего сиденья и достала ключи. Ее шарф так и остался у Глеба, когда она пыталась его согреть, волосы растрепались из-за бега и суеты, и только сейчас она начала приходить в себя. Но руки предательски дрожали, когда она вставляла ключи в замок, так что и тут Игорь пришел ей на помощь. Он отстранил Татьяну, взяв у нее из рук связку, подобрал подходящий ключ и открыл замок. Хорошо, что Маша не закрылась на внутренние запоры.
- Маша! Ты дома? — крикнула Татьяна, входя в дом.
Да и так понятно: везде свет горит, кое-где разбросанные вещи, штатив, фотоаппарат и другие принадлежности Ивана, дубленка Маши лежит на диване, — все, как обычно, когда дети остаются дома одни — бардак. Стоило бы разозлиться в другое время, но сейчас и Маша не отзывалась, и надо было быстро найти сухую одежду и обувь большого размера. Не разуваясь, хозяйка быстро прошла из прихожей в другое, небольшое помещение за дверью, а Игорь остался стоять у дверей, не решаясь  разуться и пройти дальше в дом.
Он с интересом осматривал жилье олигархов, каковыми он считал жителей таких поселков. Просторная гостиная со светлым диваном и креслами сейчас была очень забавно украшена новогодними гирляндами, а в стороне от окна стояла небольшая елка, вся в красно-золотых шарах. На полках вдоль стен целая батарея пряничных домиков и фарфоровых статуэток со сказочными героями. Из кухни через стеклянную дверь можно было выйти на веранду, оборудованную на другой стороне дома. Часы в гостиной показывали уже четвертый час.
«Скоро Новый год», — подумал Игорь, и услышал голос Татьяны из-за двери.
Теперь только он разулся и прошел то ли в гардеробную комнату, то ли в очень просторную кладовку. В куче вываленной из шкафа одежды Татьяна искала брюки, а рядом с ней на полу уже лежала мужская зимняя обувь — валенки, сапоги-дутики — несколько пар. Гости, часто бывавшие здесь, привыкли просто оставлять ненужную в городе одежду и обувь до следующего визита. Татьяна склонилась над этой кучей и уже сняла свою шубку. Она предстала перед гостем очень стройной и подтянутой. Он еще в машине и на улице успел рассмотреть ее приятное лицо, глаза, ухоженные руки с обновленным маникюром. А сейчас просто остановился в дверях, чтобы полюбоваться женской фигурой, достоинства которой так явно подчеркивали и узкие брюки, и голубая трикотажная блузка, подскочившая чуть выше талии, когда она наклонялась, чтобы поднять какие-то тряпки. Эта обнажившаяся ложбинка в нижней части спины даже заставила его мысленно помечтать о такой женщине и заметно покраснеть. Этот взгляд спиной почувствовала и Татьяна, но только оглянулась, нисколько не смутившись произведенным эффектом, улыбнулась и встала, держа в руках найденную вещь.
- Вот это, наверное, Вам подойдет, это чьи-то штаны, они теплые. Можете здесь переодеться. А вон там ботинки разные, может, что-то наденете, ладно, Игорь Владимирович? — сказала она, приблизившись к нему, и подала одежду.
 - Здесь на батарее можете и свою повесить, пусть высохнет, тут никого не будет. Так что не стесняйтесь. А я пока выйду. Похоже, мне надо выпить чего-то. Чтобы все это утряслось. А Вам налить? 
- Нет, нам нельзя. Еще всю ночь дежурить, вдруг что случится.
Он уже готов был забрать брюки из ее рук, как опять зазвонил телефон. Игорь включил трубку:
- Алло, слушаю. Да, все хорошо, Михаил Степанович! Мальчишки дома, бабушка в порядке, вроде, я уже иду. Через пару минут буду на месте.
Он выключил телефон, засунул его в задний карман брюк и вспомнил, зачем он здесь находится.
- Спасибо Вам, Татьяна Анатольевна! Хорошо, что Вы были на машине и мы туда быстро подъехали, а то могли бы и не успеть.
Татьяна вернулась из комнаты со стаканом светло-коричневой жидкости, и услышала как раз только эти слова.
- Да я сама до сих пор в шоке, мне еще ни разу никого не доводилось спасать, хотя моя роль тут и минимальная. Просто так сложились обстоятельства. Как представлю, что было бы, если бы кто-то из них попал в воду… Люда этого бы не пережила, тем более в Новый год. Вообще, что я за глупости говорю.
Аромат коньяка распространился по помещению, и она залпом выпила оставшуюся жидкость.
- Давайте только без отчеств, мы ведь, вроде, ровесники? — предложила она. Почему-то вовсе не хотелось уходить отсюда и оставлять отставного офицера одного — какая-то сила, наоборот, притягивала к нему. Хотелось самой ощутить себя защищенной рядом с этим человеком, который, теперь уже не дожидаясь ее ухода, снял свои сырые брюки, носки и моментально натянул спортивные прогулочные штаны. Носки у них в шкафу только шерстяные, но Игорь не стал привередничать, примерил и сапоги. Татьяна стояла, прислонившись к стене, и вроде бы и не смотрела на него, но искоса за одну секунду смогла оценить и накачанную спину, и ноги, да и всю худощавую спортивную фигуру. 
- Вроде все впору, спасибо Вам, Татьяна! — сказал он, улыбаясь своей новой знакомой и заправляя рубашку в брюки, затем поднял с пола свою мокрую одежду.
- Хорошо, хоть, есть во что переодеться. А эту Вы повесьте на батарею, мешать мне она не будет, потом заберете, — сказала Татьяна и сделала шаг, чтобы взять эти вещи, но он мягко отстранил ее, явно застеснявшись именно этого ее намерения.
- Нет, лучше я сам, незачем Вам мои тряпки разбирать. 
Он подошел к батарее у окна и аккуратно разложил брюки и носки так, чтобы они не очень портили вид этой гардеробной комнаты.
- Мне даже как-то неудобно Вас так напрягать. Я через часок заберу, хорошо? Да и пора уже на пост, а то там Михаил Степанович меня уже потерял. Когда Игорь уже выходил в коридор, он снова окинул взглядом гостиную, елку, Татьяну, вышедшую вслед за ним. В этом взгляде можно было прочитать и тоску по брошенному собственному дому, и желание продолжить общение с милой дамой, и просто сексуальный голод, проснувшийся в самый подходящий неподходящий момент. В эту секунду сверху над головой что-то загремело, и хлопнула дверь.
По лестнице спускалась не очень причесанная, одетая в майку большого размера Мария. Видимо, она только что проснулась или просто долго валялась в постели. На самом деле, с момента, когда они с Иваном закрылись в ее комнате, прошло не больше часа, и последние минуты они как раз вместе прислушивались к тому, что происходит в доме и с кем разговаривает мама. Когда же Маша решилась, наконец, спуститься в гостиную, она думала, что там уже никого нет. Из-за чужого человека она смутилась лишь чуть-чуть, и то потому, что голова была не причесана, а не из-за голых ног, выглядывающих из-под короткой майки. Она была очень похожа на свою мать, но ростом повыше  и уже пару лет была блондинкой, хотя гены второго родителя передали ей карий цвет глаз и более смуглый цвет кожи.
- Ой, здрасьте! — только и нашлась, что сказать девушка нежданному гостю.
- Добрый день! Хотя мы уже, кажется, сегодня виделись! — ответил Игорь, вспоминая недавнюю фотосессию и соблазнительные позы Марии возле лимузина.
- Когда это вы уже успели познакомиться? — удивленно спросила Татьяна, избавленная от необходимости объяснять дочери присутствие в доме охранника поселка.
- Мы там с Ваней на улице фотографировались, возле парковки, и они нам немного помогли. Я тебе сейчас покажу фотки, мы их хотели в компьютер сбросить, да не успели.
Маша кинулась искать фотоаппарат, но потом вспомнила про гостя и удивилась, что он у них делает. Но Татьяна ее опередила.
- Ты представляешь, Игорь Владимирович сейчас Бориса и Глеба Кузьминых из реки спас, мы их только-только Галине Николаевне завезли! — быстро проговорила мать.
- И что, они глубоко попали? А вы — спасатель? Мам, ты тоже, что ли спасала? И куда они полезли?
Вопросы так и сыпались, как горох из банки на кухне. Маша еще не совсем осознала смысл этой новости, но с интересом смотрела на военного пенсионера.
- Я просто в шоке, — только так и смогла резюмировать эти новости  восемнадцатилетняя  девушка.
- Нет, Маша, Ваша мама  просто подвезла меня к берегу реки, и мы успели их достать из воды. Вовремя. Повезло. И им, и нам, — сказав это, он задумался и повернулся к Татьяне: — Рад был познакомиться, звоните, если что. И спасибо  за одежду. Верну в целости и сохранности. Мне пора уже идти.
Он надел свой черный бушлат, не застегиваясь, и вышел во двор.
Сидя с пустым бокалом в руках на подоконнике эркера, Татьяна смотрела в окно, как он идет по двору к воротам, один раз все-таки оглянувшись в ее сторону.






Глава 9

 Маша покопалась в сумке Ивана, достала провод для передачи данных и подключила к ноутбуку на журнальном столе. Через несколько минут раздался ее голос:
- Мам, иди посмотри, как классно все получилось! Щас я Ваню позову, а то он стесняется сам выйти из моей комнаты! — хихикнув, сказала Маша, вскочила с дивана, поправила прическу и побежала наверх, чтобы привести себя в порядок и выгнать своего гостя из комнаты вниз, в гостиную.
- Видали мы таких стеснительных, — уже почти про себя с улыбкой произнесла Татьяна.
Она прекрасно представляла, чем тут сегодня занималась Маша со  своим приятелем, вот только, как ее дочь воспримет появление нового мужчины в жизни самой Татьяны — большой вопрос. За все восемнадцать лет жизни Марии, Татьяна очень редко знакомила ее со своими знакомыми, и всегда это заканчивалось истериками или «болезнями», мастерски симулируемыми подрастающей дочерью.
Теперь многое изменилось. Даже сегодняшний утренний разговор здесь на кухне показал, что Маша  вполне готова предоставить матери право на личную жизнь. Она этого не говорила, но спокойная реакция на недавнюю поездку Татьяны в Барселону с Сергеем, на его предстоящий сегодня праздничный визит, удивляли и наводили на размышления. Может, Маша уже стала взрослой и за ее личную жизнь теперь тоже можно не слишком беспокоиться? Такие мысли, подогретые порцией коньяка, отвлекли Татьяну от потрясений последнего часа, но тут зазвонил мобильный телефон. Сумка с ним лежала где-то здесь, недалеко от входа, и пока она его не отыскала, он не смолкал. Звонила Галина Николаевна.
- Я Вас слушаю, Галина Николаевна! — ответила Татьяна, отмечая вполне спокойный голос соседки.
- Танечка! Я позвонила сказать Вам большое спасибо, а то сначала даже и не сообразила, что делать, — говоря это, Галина Николаевна не лукавила. Она лишь недавно выпила порцию успокоительных средств и теперь уже могла общаться с людьми без риска нервного срыва.
- Как там Глебушка? — спросила Татьяна, вспомнив его испуганное лицо и то, как за брата переживал Борис, и слезы опять подступили к глазам. — Согрелись мальчики?
- Да, сидят, телевизор смотрят, хотела им ремня дать, да пусть отец с ними разбирается. Они уже скоро приедут, — произнеся эти слова, Галина Николаевна теперь пыталась вспомнить, зачем же она позвонила в соседний дом. — Танечка, а как зовут того молодого человека, который был с Вами в машине? Это же он вытащил Глеба из воды? А я даже ему спасибо, кажется, не сказала. Он же тоже весь промок? Может, мне надо к Михаилу Степановичу что-то теплое отнести? Как Вы думаете?
- Да Вы не беспокойтесь, я тут у себя нашла теплые штаны и ботинки, так что он уже не замерзнет.
- Ну тогда я хоть позвоню сейчас Михаилу Степановичу, он ведь тоже нам так помог. А как зовут этого сотрудника нового, Вы знаете?
- Знаю, Игорь Владимирович, кажется, Мечников, как врач или биолог какой-то русский.
Татьяна задумалась о происхождении своей и других известных фамилий, и почти  прослушала приглашение соседки на праздничное застолье.
- Обязательно заглянем, хотя я сегодня тоже жду гостей, но и мы Вас тоже ждем, и пацанов рады будем видеть!
Она положила трубку на стол, глянула на часы и спохватилась, что уже так мало времени осталось на подготовку к застолью. Но сначала надо переодеться, о чем хозяйка дома в суете вспомнила только сейчас. Ее светлые брюки после экстремального подъема на берегу реки стали серыми,  в разводах от воды,  а она этого даже и не заметила!
Она быстро вернулась в гардеробную комнату, нашла там свой любимый велюровый  серо-голубой костюм, тапочки, свежую майку. Из холодной террасы Татьяна принесла огромный пакет с гусем и развернула на кухонном столе.
Гусей выращивал на своем подворье Михаил Степанович и к различным торжествам доставлял жителям Серебряных Ключей большие и не очень тушки птиц по сходной цене. Этого гуся Татьяна еще вчера обмазала солью, перцем, начинила смесью трав, чеснока и перца, и сейчас от него по кухне пошел пряный аромат. Потом она достала из холодильника небольшой контейнер с гречкой, сваренной тоже заранее, и начинила ею тушку. Осталось зашить отверстие и выложить полуфабрикат в большой противень. 
- Как вкусно пахнет! Здравствуйте, Татьяна Анатольевна! — сказал, смущенно улыбаясь, спустившийся по лестнице в комнату Иван. 
- Привет, Вань! Ты, наверное, проголодался, Маша ведь не догадалась тебя покормить? — ответила Татьяна, вытерев руки о салфетку после расправы с птицей, открыла холодильник, достала оттуда тарелку со вчерашней жареной картошкой с мясом, разогрела в микроволновке.
- Могу предложить картошку с мясом, будешь есть?
- Конечно, буду, я такой голодный, что чуть тут Ваши экстраблюда не съел, которые привезли из «Люкса», — с этими словами он сам достал из микроволновой печки тарелку с едой, сел за стол, и не стал никого дожидаться.
- А тут что-то случилось?
Он жевал да еще успевал вопросы задавать.
- Да у тут нас полный комплект приключений! Сначала вас с поличным застали и засняли наши охранники, даже меня шантажировать этим компроматом попытались, потом Борька с Глебом Кузьмины пропали. Думали, их похитили, а они на речку на санках кататься ушли! И ведь могли утонуть, я сама видела, своими глазами. Сейчас их родители, наверное, воспитывают. И куда, вы, мальчики, только лезете?
Последний вопрос Татьяна задала даже не Ивану, хотя она любила с ним поговорить иногда по душам, а просто произнесла  свою давнюю мысль вслух. Давний опыт совместной жизни с ее первым мужем, Машиным отцом, сейчас уже почти стерся из памяти, и она совершенно искренне пыталась понять ход мыслей и действий мужского населения земли. Особенно их желание доказывать друг другу свое превосходство любой ценой. Или просто она вращалась в кругу именно таких мужчин?
В гостиную спустилась и Маша, горя желанием продемонстрировать всем свое мастерство фотомодели. Она подтащила ноутбук к столу, за которым уже пили чай Татьяна с Иваном, и воодушевленно повернула экран к ним. Тут действительно было на что посмотреть. Яркие, контрастные снимки около лимузина и внутри него представили девушку в новом облике — и женщина-вамп, и застенчивая невеста, и звезда, выходящая из авто в сопровождении телохранителя. Ваня смотрел на свою работу, не скрывая радости. Он, действительно, почти стал настоящим мастером своего дела.
- Вань, я уже готова тебя пригласить на работу!
Татьяна посмотрела на друга дочери, смущенно обнимавшегося с Машей за столом.
- А вот Машу в качестве модели придется отставить.
- Это еще почему? — возмутилась Маша.
- Слишком яркая и эффектная — отвлекаешь от объекта рекламы, да и  кто согласится тебе многомиллионные гонорары платить? Ты же за копейки работать не станешь? — говоря это, Татьяна шутила и знала, что Мария всё воспримет всерьез. С чувством юмора у нее иногда бывали проблемы. Но Маша на сей раз даже не заметила подвоха, поглощенная просмотром сотен почти одинаковых, но все-таки разных кадров. 
На одной из серий снимков Татьяна увидела и своего нового знакомого, Игоря. Он тоже оказался очень фотогеничным, его лицо на втором плане внушало спокойствие и уверенность. Он ей явно нравился, и на него хотелось смотреть. В его зафиксированных фотокамерой движениях чувствовалась натренированность мыщц, спортивная грация опытного единоборца, в любом месте и в любое время готового к схватке с противником. Она вспомнила его явно не целомудренный взгляд на нее, здесь, в соседней комнате, и улыбнулась. Женщины всегда замечают такие взгляды, в них можно прочитать и чисто плотское желание, и первую искру возникшей симпатии.
Тут на нее, наконец, подействовал коньяк, и теплая истома всего тела преобразовалась в тяжесть рук, ног, головы. Смертельно захотелось спать и, учитывая, сколько еще времени сегодня все будут гулять, веселиться, она решила пойти в свою комнату. Утка запекалась в духовке, Маша с Иваном принесли все закупленные продукты из багажника автомобиля и разложили по местам. Через часок можно будет посвятить время подготовке себя любимой к новогоднему застолью, а также подготовке дома к приходу гостей. Их не ожидалось много, но хотелось всех поразить своим талантом хорошей хозяйки, пусть и с некоторыми «недомашними» заготовками.
Оставив Ивана да Марью на кухне варить кофе и готовить чай, Татьяна вышла  в свою комнату и, не раздеваясь, нырнула в кровать, укрывшись сверху пушистым пледом. Сон наступил практически сразу, погрузив ее в мистические картины огнедышащих драконов, змей, фонтанов и эротических забав с крепко сложенным жителем тропической страны. Во сне они были избавлены от всяческих условностей и предубеждений, и в этих песчаных дюнах предавались нежным и изысканным ласкам, пока их не прервал звон разбившегося стекла. Какие стекла могут быть на тропическом пляже? Звон был наяву и моментально вывел ее из крепкого сна. Оказалось, что прошел уже час и на улице почти стемнело. Рядом на тумбочке звонил телефон. Это был Сергей. Даже странно, что он сегодня звонит так редко. Еще находясь под впечатлением от сна, она томно произнесла:
- Алло, слушаю!
Голос был хриплым, и Сергей даже не сразу узнал ее.
- Таня, это ты? А ты что, заболела? — спросил он, совершенно искренне удивляясь, ведь при нем она всегда была здоровой, ухоженной, причесанной и безукоризненно сильной и независимой женщиной.
- Да, нет, я просто спала, только что проснулась, как раз.
В голосе прозвучала нотка сожаления о прерванном сне, но кого винить в этом — молодежь, резвившуюся на кухне, или нетерпеливого приятеля? Раздражение потихоньку улетучивалось, пока Сергей, видимо, ехавший сейчас в машине, рассказывал ей, как он соскучился и поскорее мечтает встретиться с ней у нее дома. Но и безумной радости от его признаний она тоже не испытывала, и это открытие, сделанное внезапно, почему-то не расстроило. Поэтому она быстро распрощалась с ним, под предлогом того, чтобы не отвлекать водителя от дороги.
Сергей собирался подъехать часам к семи или чуть позже, так что теперь самое время встать, взбодриться чашкой кофе, перекусить на скорую руку салатиком или чем-нибудь из привезенных деликатесов.  Обычно многие люди берегут всю еду на самый поздний час, а зачем? Чтобы потом с набитыми животами сидеть перед телевизором? Уж лучше все понемногу пробовать весь день, вечер, устроив себе и своим близким дегустацию свежеприготовленной еды. Конечно, утку или молочного поросенка не разрежешь раньше времени, но одно канапе с сыром, оливкой или с икрой только поднимет настроение.
Она тут же вспомнила про гуся и, оказалось, что вовремя. Под фольгой в духовке  птица уже практически зарумянилась, вытопленный жир заполнил дно противня больше чем на сантиметр, и ей оставалось только полить им блюдо, убрать фольгу и оставить в духовке еще на двадцать-тридцать минут. Протерев стол и все поверхности кухни от жира и крошек, Татьяна помыла руки и уселась очередной раз посмотреть фотографии Маши в ноутбуке. Сами молодые люди уже оделись и ушли гулять, о чем-то оживленно споря.
По телевизору по нескольким телеканалам шел традиционный для этого дня фильм про иронию судьбы с разницей в несколько часов, так что сюжет, такой привычный и родной, можно было проследить в малейших деталях. Татьяна не следила внимательно за всем известными перипетиями, увлекшись перепиской в социальных сетях с давними знакомыми и одноклассниками. Всех надо было поздравить и написать хоть пару слов, чтобы никто не обиделся на долгое молчание. Поэтому она просто скопировала одно заготовленное в текстовом редакторе поздравление и отослала всем своим друзьям. На это ушло немало времени. Ближе к Новому году надо будет еще СМС отправить по всей базе телефона, а самым близким позвонить лично. Их не так уже много и осталось — тех, с кем хотелось общаться без разных недомолвок, обсуждения личной жизни чужих людей и успехов своих детей.
С каждым годом новые знакомые все реже появлялись в ее жизни, и вот об этом она как раз переживала меньше всего. Но об одном человеке она сейчас вспомнила, и в поисковую строку «Одноклассников» забила: «Игорь Мечников».  Компьютер выдал всего восемь результатов, лишь один из которых подходил по возрасту и месту жительства. Фотография была сделана много лет назад, но зато информация на странице вполне исчерпывающая: место рождения, образование, служба, карьера, путешествия, сын. Жена в подборке фактов отсутствовала, хотя ее снимки можно было увидеть в некоторых альбомах.
Тут Татьяна подумала, что теперь хозяин страницы сам увидит, что она заходила, а значит, нет смысла прятаться, и поставила несколько  оценок. У нее  самой на странице десятками отмечались неведомые гости, комментировали новые фотографии и напрашивались на общение. Самыми настойчивыми теперь здесь были продавцы косметики, одежды, юристы и риэлторы. Обычно после нескольких фраз диалог заканчивался ничем. Закачав на свой сайт несколько лучших снимков Маши, она, наконец, закрыла страницу и выключила компьютер. Надо было подготовить веранду для застолья, и тогда можно было окончательно расслабиться.
Глава 10

Вот кому расслабляться сегодня нельзя — так это охране: она встает рано, а ложиться сегодня не придется. По снежной тропинке, со смешанными чувствами и мыслями Игорь подошел к своей будке. На весь процесс поиска и доставки мальчиков Кузьминых к их бабушке ушло минут сорок. Это время Степаныч вполне может записать ему как прогулку, так и подвиг, все зависит от настроения  старика. Хотя, какой он старик? Всего-то лет на десять, может, старше, но жизнь его, видимо, побила не меньше, чем любого отставника российской армии девяностых годов. Может, именно поэтому майору морально легче было служить не только охранником в этом поселке, но и работать помощником по выполнению различных просьб местных жителей. 
Михаил Степанович был погружен в чтение своих любимых газет с собственными громкими  комментариями. Он сделал строгое лицо, но недолго продержался в образе сумрачного рыцаря, и поспешил похвалить своего напарника, передавая ему благодарность от семьи Кузьминых.
- Игорь, ну наконец-то! А у меня уже весь телефон тут разбили, все тебя ищут, спасибо говорят, благодарности сегодня занесут! — произнес Михаил Степанович, а лицо его сияло так, будто ему сегодня присвоили орден или медаль. Но ведь он здесь уже стал для многих своим, а уж мальчиков Бориса и Глеба даже в лес летом водил погулять, и на рыбалку.
- Охранник Мечников прибыл, Михаил Степанович, все в порядке, мальчики дома, с бабушкой тоже все хорошо, — Игорь снова повторил уже почти заученный текст, машинально открывая шлагбаум перед подъехавшей машиной «Тойота-Прадо». Утром он уже ее видел, поэтому не стал задерживать и по возвращении. За рулем сидел седой мужчина в очках, лет сорока восьми или чуть больше. Рядом с ним по телефону разговаривала яркая брюнетка с характерной восточной внешностью, выдававшей в ней уроженку Бурятии, Монголии или Кореи. Автомобиль на секунду затормозил возле охраны, и семейная пара кивнула в ответ на приветствие. На улицу вышел и Михаил Степанович, посмотрел вслед уезжавшей в сторону домов «Тойоте».
- Ну вот, и родители пожаловали, сейчас Сергей Иннокентьевич пацанам вложит по первое число! Ну, так и надо с ними, а то лезут, куда не надо.
Во всем, что происходило вокруг, Степаныч находил определенный смысл,  оправдывая жесткий подход к воспитанию мальчиков и даже девочек.
- Я когда своих девчонок растил, спуску им не давал ни в чем. Они у меня в школу, из школы, с танцев и кружков строго по расписанию приходили. Это не то, что сейчас молодежь — чуть не голые по улице гуляют с фотоаппаратом, а потом похабные снимки в разные контакты выкладывают. Стыд-то какой! — он еще немного поворчал по поводу современных нравов и вновь вспомнил про своих любимых дочерей. — Я ведь, пока они маленькие были, и не видел их, все мотался по казармам, да по полигонам, а они так незаметно выросли и разом замуж повыскакивали. Одна тоже за офицера, а вторая — наоборот, военных на дух не переносит, живет уже три года с каким-то менеджером. А он, зараза, даже замуж ее не зовет. Это вот как сегодня называется? Гражданский брак? Безобразие это — я так скажу. Мать наша так переживает, а кто нас с ней спрашивает?
Потом, без всяких переходов и отступлений, стал задавать Игорю вопросы совсем на другую тему:
- А ты вот, уехал от своей, супруги, а если она загуляет? Любовника себе заведет? Пока ты тут деньги зарабатываешь?
- Не думаю, а если и заведет, только рад за нее буду. Мы уже давно как чужие жили, вместе только по привычке, наверное. Да и куда деваться сегодня разведенным? На улицу? А тут и пенсия, и как-то разом так накрыло, что надо было хоть  что-то попробовать самому решить. Побыть, наконец, холостяком, — ответил Игорь, задумчиво глядя на улицу поселка в окно, где уже загорались огни в окнах коттеджей, на террасах, в елочных гирляндах и даже в венках на входных дверях участков. — Вас вот в подкаблучники никогда не записывали?
- Не-ет, у меня все жестко. Как в анекдоте, помнишь — кто в доме хозяин? Я или мухи?  Я так один раз спросил, так меня супруга чуть скалкой не огрела по затылку. И ушла жить к маме без разговоров. Я потом месяц перед ней чуть не на коленях ползал, упрашивал вернуться. Жить без нее не могу. Хотя и женщин люблю. Всех.
Тут он наглядно изобразил руками, каких он любит женщин, да так, что Игорь впервые за весь этот день рассмеялся от души. Настроение у него после сегодняшних приключений резко улучшилось. Отношения с напарником вышли на новый уровень, между ними даже возникло нечто, вроде доверия, да и место это, в целом, оказалось не таким уж и отвратительным.
- А меня — регулярно. Почему-то многие женщины, да и мужчины  считают, что если не пьешь, не куришь, по дому жене помогаешь, то — подкаблучник. А я просто не люблю спорить с ней, ругаться, крика не выношу. А тут все надоело, взял да и бросил эту канитель. Вот уже четвертый месяц нахожусь в свободном плавании, в свободном поиске и в свободном полете.  Они уже почти полчаса стояли на улице, открывая и закрывая въезд и выезд из поселка для автомобилей. В Серебряные Ключи потянулись гости. Уже вечерело, и фиолетовая дымка понемногу опускалась с неба на снег, кусты, крыши домов, и лишь зажигавшиеся фонари ограничивали это неотвратимое наступление тьмы.
- Игорь, давай минут через двадцать сделаем перерыв на обед, а то потом опять долго придется работать, — сказал Степаныч, вспомнив о важной части своего расписания и, протерев руки свежим снегом, он достал из кармана сотовый телефон, набрал, не глядя, знакомый номер. Лицо его в этот момент заметно преобразилось.
- Але! Лапусик! Как там наш харч? Уже готов? — спросил он. И нетрудно было догадаться, с кем разговаривает седовласый любитель женщин. Он даже причмокнул от того, что ему ответила супруга. Видно, блюда были готовы, и скоро ожидался полноценный обед или ужин.
- Я с удовольствием, Михаил Степанович! Только вот, вопрос мне один сегодня срочно решить надо. Даже неудобно говорить — надо деньги на телефон положить, а я вчера не успел. И сегодня скоро все магазины и точки закроются. Вы не знаете, тут поблизости есть где-нибудь терминал?
- Да есть, в нашей Ольховке, и на остановке, и в магазине продуктовом. Тут минут двадцать туда и обратно. Ну, ты съезди на машине по-быстрому, я за тебя подежурю, а заодно и мою Лидочку сюда подвезешь. Ладно? 
- Конечно, подвезу, а где ее забрать? — уже одеваясь, уточнил Игорь у начальника.
- Да там, у магазина она к тебе и подойдет. Тут поедешь по дороге, и сворачивай не налево, а прямо, к центру Ольховки как раз и выедешь. Там еще знаки «Главная дорога» везде стоят. Я думаю, она твой «фокус» с рязанскими номерами ни с кем не перепутает.
-  Я подожду, если что. Или она меня пусть подождет. Спасибо, Михаил Степанович, постараюсь побыстрее.
Дверь в будку захлопнулась, и на улице заурчал мотор «форда». Через несколько минут он уже скрылся из поля зрения старшего охранника.
Дорога до Ольховки, действительно, не была очень запутанной — несколько поворотов, и вот он — центральный проспект населенного пункта, на котором находятся все главные точки соприкосновения людей с цивилизацией: школа, сетевой магазин, почта, сотовые операторы, платежный терминал и даже кафе-бар, в котором через затемненные окна можно было наблюдать активную праздничную жизнь.  На рыночном пятачке уже сворачивали свою торговлю несколько торговок овощами, фруктами и домашними соленьями, весело комментируя громкий спор грузчиков с главным местным работодателем Левоном Григоряном. Он никак не мог убедить их сначала загрузить товар в «Газель» и лишь потом начинать квасить по поводу проводов уходящего года. Пустые пивные баклажки ярко иллюстрировали политические и экономические предпочтения пролетариата, так что, плюнув на нерадивых работников, Левон раздал остатки нереализованных булок и зефира своим соседкам по прилавку и сам загрузил «Газель» ящиками и коробками.
Когда он наконец-то уехал, освободившееся расчищенное от снега место тут же занял «Форд-Фокус» с рязанскими номерами. Игорь вышел, оглядел окрестности, где могла бы его дожидаться дама, похожая по описанию на супругу Михаила Степановича. Но пока ее тут не было. Поэтому Игорь не стал терять времени  и зашел в магазин. В дверях ему встретились Маша и Иван. Они улыбнулись друг другу, как старые знакомые. Маша в этот момент говорила по телефону и так эмоционально жестикулировала, что задела рукавом ручку двери и от неожиданности выронила телефон на крыльцо.  Ярко-желтый смартфон плюхнулся на керамическую плитку, засыпанную снегом, так что на это происшествие среагировали все, кто был на центральной площади деревни. Но чудо финской технологии оказалось прочным. Маша быстро подняла его и включила сенсорный экран. Ей понадобилась пара минут, чтобы понять, что все работает в нормальном режиме. И, уже смеясь над собственной неловкостью, они вместе с Иваном направились в Серебряные Ключи. Игорь тоже посмеялся вместе с молодыми людьми и зашел в магазин.
Здесь уже почти закончился рабочий день, и кассирша долго вводила его номер телефона в аппарат, затем искала размен пятисот рублей, чтобы отдать три сотни сдачи. Когда он наконец-то вышел на центральную площадь, вся  торговля уже закрылась, и здесь остались только гуляющие с детьми мамочки и бабушки, продолжающие праздновать получку местные алкаши, да троица подростков, куривших в стороне от выхода  из кафе. 
- Да ты видел эту мобилу! Такую можно загнать за пять, а то и десять штук! — такими словами самый воодушевленный из них и, вместе с тем, самый мелкий ростом и телосложением, пытался подбить своих дружков на грубое завладение чужим имуществом.
- Да, нормальная труба! Я такую видел в «Евросети» за двадцать пять штук, — сказал, выплюнув в снег недокуренный бычок, самый старший из компании хулиганов, Пашка Мокроусов, и сделал серьезную мину. — Надо все обдумать. Короче, сейчас обгоним их по короткой дороге и там, на развилке, поговорим с парочкой.
Этот двадцатилетний парень уже один раз отсидел за мелкое хулиганство, а вернувшись из детской колонии, сразу стал примером для младшего брата Сашки. Сигареты, пиво, наркотики — на все эти вещи надо было добывать деньги, а  работать никто из этой кампании не собирался, промышляя в Москве и в пригороде кражами, грабежом  и выполняя поручения старших товарищей- бандитов.  Долго  разрабатывать свою идею быстрого обогащения они не стали, наглость и  неожиданность уже давно были их главным орудием. Выкурив ещё по одной,  троица последовала за парой из Серебряных Ключей.
Игорь Мечников не слышал этого разговора, он искал глазами женщину лет шестидесяти и, кажется, нашел ее.  Примерно через пять минут из переулка вышла полная дама с большой сумкой, в пуховике и в платке. Судя по озабоченному ищущему взгляду, это и была супруга напарника.
- Здравствуйте, Игорь! Вот и я! — зычный певучий голос женщины чуть не оглушил его.
- Добрый вечер! Лидия! А по отчеству Вас как величать? Садитесь, — сказал он и, открыв даме дверцу машины, попытался взять у нее сумку.
- Нет, не надо, я сама, а то еще что-нибудь опрокинете, — с этими словами она ловко втиснула сумку на заднее сиденье и уселась рядом.
Ценный груз Лидия не выпускала из своих рук. 
- Ой, а я так торопилась, а то Миша позвонил, говорит, давай быстрее, напарник спешит, прямо бегом побежала. Ну, мы сейчас быстро вам обед доставим. Горяченький!
Она болтала без умолку.
- У меня тут термосок с борщом, пирожки с мясом, с капустой, котлетки. Ведь сегодня праздник, а Михаил Степанович мой почти всегда на Новый год работает. Вот я его сейчас поздравлю, и дома с соседками буду куковать, телевизор смотреть. Ну что за человек! Совсем пропащий он у меня! — после этих слов она вздохнула, но без сожаления в голосе.
Игорь понял, что его участие в этом монологе не обязательно, и теперь молча следил за дорогой. Часы на панели показывали уже шестой час. Дворники не спеша стирали падающие снежинки с переднего стекла, ближний свет фар разрезал темноту шоссе, и лишь изредка им попадались встречные автомобили. Через пять минут нужно прибыть на пост, чтобы не выбиться из обещанного напарнику графика. Он только подумал об этом, осторожно прибавляя газу (машина-то ездила еще на летней резине!), как тут же, впереди, метров за двести, на обочине заметил группу людей. Здесь дорога делала малозаметный поворот и сходилась со второстепенной, а начинавшийся редкий лес скрывал от проезжавших автомобилей старую просеку. Здесь трое деревенских молодцев и поджидали парочку столичных мажоров, чтобы изрядно потрясти их сумки и карманы.











Глава 11

Операцию по экспроприации материальных ценностей, как обычно,  спланировал Пашка Мокроусов. Расчет был в том, что сопротивляться влюбленные не будут. Отдадут вещи, и дело с концом. Особо смелых (если такие попадались в неожиданных ситуациях), пугали ножом, который всегда носил с собой самый опытный из этой троицы.
Долго ждать Машу и Ивана им не пришлось. Парочка шла по левой стороне дороги, чтобы не мешать движению автомобилей. Такая прогулка при хорошем темпе обычно занимает почти час, тем более, что влюбленным хотелось освежить головы и взбодриться перед бессонной ночью. Маша спорила с Иваном  о новом фильме «Координаты «Скайфолл». Он ей очень понравился, особенно сам исполнитель главной роли — актер ДэниелКрэйг, мужественный и сексуальный. Но Иван, мечтавший сам когда-нибудь стать режиссером или кинооператором, был с ней категорически не согласен.
- Маша, ты, как хочешь, думай, но в этом фильме — самое хорошее — это начальная заставка с песней Адель и анимация, а все остальное — простой и недодуманный сюжет.  Там даже любовной сцены ни одной полноценной нет. Я думаю, никаких «Оскаров» он не получит, как фильм.
 Увлекшись разговором, Иван даже не сразу заметил двух парней, внезапно вышедших им навстречу с малозаметной тропинки. Маша тоже не сразу поняла, что именно их тут поджидают эти деревенские отморозки.
- Ну че, привет, подруга!
С такого обращения начал  подкатывать  к даме приятель Пашки,  Генка Большаков, тоже известный в местных кругах малолетний хулиган.
-У вас телефончика не найдется? А то мне скорую помощь вызвать брату срочно надо. А у меня батарейка села. А? Вон видите — в кустах загибается! У него аппендицит. Давай, подруга, помоги брату!
Он вместе с Сашкой наступал на парочку так, чтобы отрезать парня от его подруги.
Маша, хоть и испугалась, но телефон давать не собиралась, зажав свою небольшую сумку покрепче в руках. Иван мыслил более трезво, и предпочел бы вместе с ней оперативно сбежать отсюда, но выглядеть в глазах девушки трусом тоже не хотел, поэтому обнял Машу за спину и уже готов был сам разобраться со своими ровесниками, ведь они не выглядели особо страшными.
- Ребят, у нас нет телефона, и вообще, мы торопимся, так что дорогу освободите. Нечего к девушке приставать!
Они продолжали идти вперед, и уже вплотную приблизились к парням, чтобы обойти их, но тут сзади на Машу набросился еще один тип и повалил девушку в снег. Она закричала от неожиданности и от боли: в руках Пашки мелькнул нож, который он  приставил к шее девушки.
- Ты, козел, у меня сейчас договоришься! Тебе говорят, давай телефон, а то я сейчас подругу твою разукрашу!
Злобная гримаса на лице пьяного Пашки не оставляла сомнений в его намерениях. А его подручные уже набросились на Ивана, чтобы  вытрясти  из него деньги, карточки, и все, что может быть в карманах не бедного московского студента. Маша пыталась сопротивляться, но делать этого не стоило, и она сидела на снегу, пока два хулигана пытались повалить на землю и ее друга.
- Не трогайте его, я вам все отдам, подавитесь, вы, ублюдки!
 Злоба, страх, слезы —  эмоции захлестывали ее, и она бесилась оттого, что так просто какие-то козлы могут вмешаться в жизнь нормальных людей тридцать первого декабря, за шесть часов до Нового года, и забрать не только ценные вещи, но и само праздничное ощущение этой ночи, этого вечера, этого счастливого дня.
- Не трогай меня, козел! Убери свои лапы! — она визжала на всю округу, но никто бы ее не услышал, ведь эта дорога была обычно пустынной: из деревни в Серебряные Ключи мало кто ездил на машине. Троица уже ворошила  сумку, прямо тут, на дороге, выбросив в снег ненужные блокноты, платки, помаду. Кошелек Пашка засунул в собственный карман, даже не открыв его, новенький телефон он с интересом вертел в руке, пытаясь включить видеокамеру и снять на нее драку трех парней.
В следующую секунду из-за поворота показался автомобиль. Отморозки даже не подумали прекратить драку, ведь сейчас не каждый осмелится вмешаться в чужую разборку. Но машина, проехав чуть дальше места нападения, остановилась на правой обочине. Заглушив двигатель, вышел водитель. Маша сразу узнала в нем их нового охранника, который так охотно помогал сегодня в проведении фотосессии. Мужчина был странно одет: зимние прогулочные сапоги, в которых ходят охотники или рыболовы, спортивные утепленные штаны и форменный черный бушлат, — все это никак не выдавало в нем обладателя навыков ведения рукопашного боя. Уже немолодой Игорь Владимирович скорее был похож на туриста, остановившегося спросить дорогу. Поэтому грабители собирались поживиться теперь и за счет еще одного лоха, так опрометчиво встрявшего в чужой конфликт.
Моментально оценив обстановку и сообразив, что грабеж уже совершен, Игорь для начала решил поговорить с нападавшими, чтобы не дать им разбежаться в разные стороны.
- Эй, вы тут что творите?! А ну-ка,  отпустите их немедленно!  Быстро, я вам говорю! — он не спеша подходил к месту, где вожак этой стаи так и держал нож у Машиной шеи. Девушка дрожала от холода и страха.
Игоря никто не испугался. Наоборот, двое других парней готовы были уже напасть и на него, чтобы изрядно отмутузить, дабы не лез не в свое дело. Они оставили Ивана и направились к Игорю. Теперь они совершили уже вторую ошибку за этот вечер: недооценили соперника.
Первые навыки рукопашного боя и восточных единоборств Игорь получил в армии, а все последующие годы службы лишь методично отрабатывал самые любимые и эффективные приемы. Справиться с тремя полупьяными, агрессивными и уже почти невменяемыми соперниками ему не составило труда. Ах, как давно он не применял свои умения в настоящей жизни! Через пятнадцать секунд все три ублюдка валялись в полуобморочном состоянии в радиусе пяти метров. Только стоны и кряхтенья были слышны с разных сторон. Обидчики даже понять не успели, как этот турист раскидал их, предварительно выбив нож из рук  грабителя.
Иван бросился к Маше, чтобы успокоить ее и помочь встать, но Игорь и тут опередил его. Девушка уже пришла в себя и готова была разорвать своих обидчиков, но они и сами теперь нуждались в помощи, даже не пытаясь выползти из сугробов. Только мат и проклятия слышались вокруг.
Из машины выскочила и Лидия Петровна. Сначала она отговаривала Игоря от вмешательства в драку, но теперь поняла, что за типы тут замешаны,   и не смогла удержаться от того, чтобы не высказать свое мнение.
- Ах ты, Пашка, какой же ты подлюка, ты что же творишь? И брата своего втянул, и Генку! Мало ты, что ли, уже отсидел! Ах ты, дерьмо колхозное! Мать свою в гроб вгонишь! Алкаш, наркоман безбожный!
В темноте она пыталась собрать в снегу все, что выбросил грабитель несколько минут назад из Машиной сумки.
- Иван, давай-ка, мы с тобой побыстрее заберем у этих придурков ваши вещи, пока они не оклемались. Ты иди к тому плюгавому, а я  тут главаря шайки потрясу, — предложил Игорь. Он уже спустился с дороги в кювет, где валялся Пашка, быстро обыскал его куртку и штаны и нашёл похищенное имущество. 
Все грабители были живы, но здоровы ли? Вопрос оставался открытым. Зато вели они себя теперь уже вполне адекватно, потихоньку выползая на трассу. Значит, можно было быстрее уезжать. Маша с Ваней отряхивали снег и грязь с одежды. Теперь они уже смеялись, хотя и несколько нервно, но синяков и травм у них не было, поэтому Лидия Петровна на правах старшей (по возрасту, разумеется) скомандовала сбор и отъезд. Полицию решили  не вызывать, чтобы не задерживаться здесь на неопределенное время.
Тут как раз зазвонил Машин телефон, который она пыталась разблокировать после того, как он побывал в руках у грабителей.
- Алле! Да, мам, слушаю! Да нет, мы гуляли и немного тут задержались, сейчас приедем домой! Нас подвезут! Ну, кто-кто! Игорь Владимирович! Мы его на дороге встретили!
Было видно, что Маша пытается держать себя в руках и не выдавать своих эмоций.
Молодые люди, Лидия Петровна и Игорь уже рассаживались в компактном салоне «форда», так что пришлось и котелки с термосками подвинуть. И только теперь все облегченно вздохнули, оставив за спиной очередное приключение предновогоднего вечера. 







Глава 11

Уже через несколько минут их встречал с недовольным лицом, но в костюме Деда Мороза Михаил Степанович.
- Это где ж вы пропадаете?
Он сразу же начал свой допрос, как только машина остановилась возле КПП. И немало удивился, когда из салона вышла не только его дорогая супруга Лидия Петровна, но и еще двое пассажиров. У них был какой-то смешной и заговорщический вид. По дороге они все вместе решили сразу не рассказывать Михаилу Степановичу о происшествии, ведь, в любом случае, тут была масса нарушений инструкций как с его стороны, так и со стороны Игоря. Сначала — обед. Поэтому Маша с Иваном потихоньку удалились в свой дом, быстро попрощавшись и поблагодарив водителя за доставку из деревни.
По-хозяйски Лидия Петровна уже выставляла свои домашние заготовки и гостинцы из сумок. В каждом ее неторопливом движении чувствовалась  основательность. Она сразу отодвинула мужчин на задний план, позволив им лишь наслаждаться ароматами, моментально распространившимися по небольшому помещению. Женщина расстелила чистую полотняную скатерть, придавшую этой комнате домашний уют, протерла все здешние тарелки и ложки с вилками салфеткой, достала нарезанный черный хлеб, а из холодильника сливочное масло, и, наконец,  открыла  все свои припасы. Они даже остыть не успели, а в животах у мужчин прямо-таки заурчали и загрохотали желудочные соки.
- Ну, ты за телефон-то заплатил? — уже более спокойно спросил отставной майор у своего напарника.
- Да, заплатил, там у вас очень удобно, в магазине, даже ждать долго не пришлось, — так же, почти равнодушно, ответил Игорь. Он смотрел телевизор, который тоже показывал предновогоднюю, но вымышленную суету. Вся страна в это время суток занималась одним и тем же — накрывала на стол, а разницу в действиях определяли лишь часовые пояса.
- Теперь хоть всех с праздником поздравлю, а то многие даже и не знают, где меня сейчас искать, — произнес Мечников.
- Да Вы что! Вы что, тоже прячетесь от кого-то?
Внимательная ко всему, что происходит с ее мужем и его окружением, Лидия Петровна не пропустила эту фразу мимо своих ушей.
- Что значит «тоже»? — спросил Михаил Степанович и весь как-то напрягся. — А кто тут прячется и от кого? Ну-ка, давай-ка, милая моя, выкладывай!
Он даже привстал, чтобы расспросить супругу, но она отшутилась.
- Так я тебе все и выложила, еда на столе давайте, мужики, кушайте!
Она тоже села за стол, и сил сопротивляться чувству голода больше ни у кого уже не было. Мужчины вдвоем набросились на этот роскошный домашний ужин из трех блюд. Затягивать застолье они не стали. Лидия Петровна заварила свежий чай и разлила его по кружкам. Ее свежеиспеченные пирожки с луком, яйцом и капустой обещали неземное блаженство. Впрочем, от них так пахло деревенским молоком и… детством. Дом — вот что с собой принесла сюда эта обычная деревенская женщина. Для нее было удовольствием наблюдать, как плоды ее труда  быстро исчезают со стола.
Через некоторое время желание поделиться с мужем свежей новостью стало нестерпимым, и Лидия Петровна начала издалека:
- Пашка-то Мокроусов, чего опять творит, за старое взялся! Да теперь еще и брата Саньку и приятеля его Генку втянул, на дороге людей грабить вздумал, — она произнесла это таким тоном, что Михаил Степанович сразу понял, что жена с ним не просто делится последней деревенской сплетней, но словно сама стала потерпевшей. Возмущение вновь переполняло ее, и  Лидия Петровна так разволновалась, что уже не могла остановиться, чтобы не приукрасить этот инцидент.
- И чего опять этот уголовник совершил? — без особого любопытства вступил в диалог Михаил Степанович.
- Да прямо у нас тут, на дороге, на Машу Островскую и ее друга напал, хотел ограбить, я его не знаю, но он парень уже большой, даже  в драку влез, но эти же с ножом были. Миш, ну как так можно?
- А ты-то откуда все это знаешь? — Михаил Степанович не был настроен продолжать с супругой обсуждение местных хулиганов, ему хотелось бы уже отправить ее домой и посвятить остаток вечера и ночи спокойной работе.
- Да как, откуда? Я сама все видела своими глазами, почти только что! Это вон Игорь молчит, скромный какой-то, а я молчать не буду!
- Игорь, что там у вас опять произошло? Давай докладывай! — тут Михаил Степанович опять заинтересовался, что мог снова натворить сегодня  его напарник.
- Михаил Степанович! Да по морде дал я этому Пашке и его дружкам. Не хотели ведь говорить, Лидия Петровна! Но уж это ваше женское нетерпение! На трассе тут эти три отморозка хотели Машу и Ивана напугать и отобрать сумку. Ну, я и не сдержался. Так давно хотел кому-нибудь навалять, прямо руки чесались. Ну, и набил морды всем троим. Но они ничего, вроде травм нет, дети тоже целые и здоровые. Видно, сегодня у меня день такой — с приключениями. Мы там решили никого не вызывать, чтобы не было вопросов. Как Вы думаете? — Игорь спокойно рассказал своему начальнику обо всем, что случилось. Но Лидия Петровна вновь решила встрять в разговор:
- Миша, да этим хулиганам надо вообще было ноги оторвать! Бедная девочка! Такой телефон дорогой, хорошо, хоть не разбили! И мать их так жалко! Таких балбесов вырастила…
Лидия Петровна и дальше бы причитала, если бы Степаныч жестом не позвал Игоря на улицу.
- Игорь, ты, конечно, молодец, что молодежь спас, но имей в виду, я вынужден буду все это доложить завтра начальнику нашему, а в этом хорошего мало. Ты уезжал с поста в  рабочее время, я тебя отпустил, и ввалят нам с тобой за такие нарушения. Давай уж сегодня без драк и других  приключений. А то прямо, как в сказке — огонь, вода и медные трубы!
- А я, получается, Иван-Дурак? — засмеялся Игорь. По тону Михаила Степановича было понятно, что он одобряет и этот мордобой, и другие подвиги своего напарника.
- Жизнь покажет, кто дурак, а кто умный! Ты бы уже переоделся, а то выглядишь и не по форме, и вообще, похож неизвестно на кого.  Хочешь, я Татьяне Анатольевне позвоню, спрошу, что там с твоим обмундированием?
- Ну, позвоните, а то мне как-то неудобно, и так ее уже соседи сегодня один раз напугали, да потом еще дочка, тоже, наверное, рассказала  все. И я тут со своими штанами мокрыми, напросился. У людей Новый год. А у меня — черте-что! Вся жизнь, наверное, будет теперь, как этот день. Хотя я  в приметы не верю. А вы?
- А мне надо Лидию Петровну теперь домой проводить. Я сейчас участковому нашему позвоню, моему куму, он и ее заберет, и заодно посмотрит, что там с этими охломонами. Может, и их заберет к себе, пусть посидят ночку. А у меня каждый год такое веселье. И похлеще бывало. Тут как-то организаторы фейерверков чуть весь поселок не спалили, а однажды еще, когда  я тут на стройке был сторожем — гастарбайтеры так накурились и разбежались от каких-то своих дьяволов, что мы их собирали по всей округе с собаками. 
Потирая руки от удовольствия чуть-чуть подпортить предпраздничный вечер своему родственнику, Михаил Степанович вернулся в будку и набрал номер телефона на старом дисковом аппарате. В окно было видно, как он усмехается и подмигивает своей жене. Она, впрочем, больше была увлечена событиями в «Иронии судьбы».
Игорь ждал, когда к воротам подъедет очередной автомобиль с гостями: сегодня приходилось, в основном, всех впускать; народ уже был изрядно навеселе, кроме водителей, хотя и кого-нибудь из них охранник проверил бы на алкотестере, если бы был сотрудником ГИБДД, а не ЧОП «Стена». Он размышлял о том, что здесь хотя бы не гнетет тоска, с которой  почти сжился за прошедшие три месяца, что уже болтается в Москве.  На телефоне горел один пропущенный вызов, который он не заметил, пока обедал с семьей Николаевых. Звонила жена. И что — позвонить? И деньги тратить не хотелось, и неприятные эмоции опять переживать. Он решил, что все-таки перезвонит позже, когда вся страна перешагнет бой курантов и залпы салютов. А пока мысленно подбирал слова, чтобы сохранить внутренне спокойствие для общения со своей бывшей.  В окно он как раз увидел, как Михаил Степанович по-молодецки заигрывает со своей женой и почти незаметно похлопывает ее по широкому заду. А его благоверная одаривает мужа за это довольной улыбкой. Оказывается, счастливая семейная жизнь иногда может продолжаться больше четырех десятков лет. Можно позавидовать. Белой завистью.
В следующий момент он увидел, как из коттеджа Кузьминых вышли и направились к ним Галина Николаевна с двумя мальчиками. Настроение у них было уже веселое, так как мальчишки резвились и обгоняли друг друга по дороге. Бабушка несла внушительную сумку. Все они выглядели нарядными и торжественными, как будто заготовили речь и сейчас должны были её произнести. Тут и Степаныч, как чувствовал, вышел на крыльцо, встретившись взглядом со своей старой знакомой. А вот Лидия Петровна такому визиту явно не обрадовалась, видно, ревновала она своего муженька ко всем возможным конкуренткам. Она тоже вышла крыльцо, важно подбоченясь  рядом с супругом. Но визит гости нанесли не майору,  а  его младшему напарнику.
- Игорь Владимирович! Мы пришли сказать Вам большое спасибо! — произнес громким голосом разученные слова самый смелый, Борис, а Глеб вслед за ним добавил:
- И поздравить Вас с наступающим Новым годом!
Выполнив таким образом свою миссию, они моментально побежали  обратно, оставив свою бабушку доводить дело до конца. Игорь, понимая, что сейчас он тут будет сам выруливать из неудобной ситуации, вышел навстречу Галине Николаевне, и правильно сделал. Она, смущаясь присутствия еще одной дамы, поспешила вручить Игорю пакет с тем, чтобы он и Михаил Степанович сегодня поняли, как благодарны им все члены семьи Кузьминых. 
- Игорь Владимирович! Вот мы хотели бы поздравить вас и Михаила Степановича, и как-то неудобно получилось, днем-то торопились, а Вы уже исчезли. Вот, родители этих охламонов, Люда и Сергей, передают Вам огромную благодарность и подарок скромный, к празднику. Уж Вы возьмите, пожалуйста, — с этими словами Галина Николаевна протянула мужчинам  набитый пакет, в котором звенели и шуршали традиционные презенты. Все это со стороны с любопытством наблюдала и Лидия Петровна.
- Да, конечно, какие могут быть вопросы!
Инициативу сразу перехватил Михаил Степанович и забрал сумку в свои руки. Он тут же собирался объяснить столь щедрый подарок своей супруге, но его опередил Игорь.
- Да, не за что, я же вам уже говорил, спасибо, что всё так сложилось, как сложилось, в конце концов — это наша работа. Мы хоть и не спасатели, а нужно, чтобы везде был порядок. Вы уж тоже смотрите повнимательнее за детьми. Я помню, мальчишкой сам чуть не утонул, хорошо, сосед вовремя заметил и помог из воды вылезти.
- Так у вас тут сегодня сплошные операции по спасению, то — утопающих, то — от грабителей. А я и думаю, что это мой Михаил Степанович такой довольный сегодня. Да разве же плохо — магарычи получать, не самим заработанные? А, Михаил? — сказала радостно Лидия Петровна, когда поняла, что на ее мужа никто не покушается, и заулыбалась окружающим. — Ну, вы тут трудитесь, блюдите мир и спокойствие, а я буду собираться. И Вас, Галина Николаевна, с наступающим, и семье Вашей всех благ! А Маша с Иваном тоже Вам теперь должны по гроб жизни? — и опять ее мысли вслух посыпались, как из рога изобилия, обращенные ко всем сразу и не требовавшие ответов.
- Давай, Лидия, собирайся, сейчас наш участковый приедет и тебя заберет, и, может, там по дороге посмотрите на эту шайку, живые или они нет, — моментально перехватил инициативу Михаил Степанович. — И Вам, Галина Николаевна, спасибо, за сувенир!  Его мы употребим по назначению, но только в свободное от работы время. А то неровен час, еще какой инцидент случится, кто Вам безопасность обеспечит? Только я и мой напарник — Игорь.  А нам еще службу нести надо. Вон сколько народу понаехало, только и успевай, то ворота открыть, то  дорогу показать. Неспокойная сегодня ночь. Ну, я и не сетую, я же еще сам подарки разнести должен успеть.
Речь Деда Мороза стала опять размеренной и благостной, успокоив всех собравшихся здесь незадолго до наступления ночи. Наконец, все женщины покинули место дислокации охраны, и дежурство продолжилось уже по установленному порядку. Для полного завершения всех перипетий оставалось только переодеться в собственную форму, но, как подумал Игорь, одежда и ботинки еще вряд ли высохли.










Глава 12

Татьяна Островская зашла в гардеробную,  чтобы посмотреть на одежду своего нового знакомого. Как раз недавно пришли с улицы разгоряченные прогулкой Маша и Иван и о чем-то шептались и переглядывались, пока снимали куртки и сапоги. Татьяна еще из кухни заметила, что куртка Ивана стала какой-то серой, хотя до этого была вполне ярко-красной. Он и сам, снимая свою верхнюю одежду, как-то слишком внимательно разглядывал рукава и карманы. Правый рукав оказался надорван в нижней части подмышки.
- Мам, а у нас есть нитка и с иголкой?
Маша решила помочь своему другу ликвидировать последствия драки.
- А что ты собралась шить? — спросила удивленная необычной просьбой дочери Татьяна. 
- Да тут немного рукав у Вани оторвался.
Маша врать не умела, так же, как и держать нитку с иголкой в руках. В наше время этому в элитных школах давно не учат. Поэтому Татьяна вздохнула и пошла искать швейные принадлежности в ящике стола у себя в спальне. Она быстро нашла катушку ниток нужного цвета, вставила нитку в иголку.  В последнее время рукоделие было не самым ее частым занятием, но рукав удалось пришить очень быстро и вполне аккуратно, почти незаметно.
- Это что же надо было делать, чтобы так оторвать?
Чисто женское любопытство заставило Татьяну задать этот вопрос взрослым детям. Ответ ее удивил.
- Да мы тут подрались немного, — Маша забыла о данном всем обещании сохранить происшествие в секрете и проболталась совершенно нечаянно.
- Вы с Ваней подрались? — недоуменно переспросила Татьяна.
- Да нет, местные какие-то хулиганы на дороге на нас напали и хотели мою сумку и телефон отобрать.
Маша собиралась в лицах и в красках пересказать все происшествие, но ее остановил Иван.
- Маш, ну мы же договорились пока ничего никому не говорить. Но ты не можешь молчать! — он сказал это, сидя перед монитором и просматривая   сделанные  утром фотографии.
- Да ладно тебе, не ругайся, тем более все хорошо закончилось! И мой телефончик при мне, и мой Ваньчик тоже при мне! — сказала Маша и, уже вовсе не стесняясь, подошла к приятелю сзади и обвила его руками, наклонилась и что-то шептала на ухо.
Татьяна наблюдала эту сцену и даже завидовала своей дочери, тому, что впереди у нее масса новых ощущений  и эмоций. Сегодня ей казалось, что так искренне радоваться друг другу могут только совсем юные создания, ещё не пережившие неверность, предательства, усталость. 
- Так что опять произошло? Рассказывай, если уже начала! Не томи.
- Ну, я же говорю, на нас напали по дороге трое каких-то местных отморозков, а тут ехал охранник, который у нас сегодня переодевался, и он их всех раскидал. Как в кино, я такое вживую первый раз увидела, правда! Раз, раз, и они все валяются на обочине! — восторг переполнял девушку, когда она пыталась передать жестами и словами все, что произошло не так давно за территорией поселка.  Весь страх ее уже улетучился и забылся, когда она, сидя в уютной гостиной, пересказывала все события матери.
- Я бы на твоем месте так не радовалась, ведь сто раз говорили вам, нечего шляться в деревню, тем более, пешком. Вон, машина стоит во дворе, целый лимузин, зачем гулять-то туда пошли?
Вот что надо было сделать с этими непослушными детьми, пусть им семь лет или даже восемнадцать? Татьяна тут же поставила себя на место своей соседки Людмилы, сегодня чуть не потерявшей малыша, и облегченно вздохнула. Все хорошо, что хорошо кончается, ведь этот новый знакомый, Игорь, опять оказался рядом, как нельзя кстати. А теперь ей не мешало бы  пригласить уже его переодеться,  ведь скоро гости начнут собираться, и гуся пора проверить — запах наполнил всю кухню, и кажется, просочился даже на улицу. 
На холодной веранде дожидались тщательно закрытые пищевой пленкой закуски и деликатесы, стол в гостиной она накрыла новой стильной скатертью и  начала расставлять тарелки. В эту минуту зазвонил домашний телефон, и Маша успела добежать до него раньше всех.
- Мам, это тебя! Михаил Степанович! — она подала трубку прямо в руки, чтобы не отвлекать мать от работы. Затем пошла вместе с Иваном на улицу, чтобы и там навести праздничный марафет. На улице они собирались жарить шашлыки, пить ледяное шампанское и запускать петарды. Как всегда, в окружении друзей и подруг.
- Слушаю, это Дед Мороз? – спросила Татьяна, еще помня утреннюю  деловую игру, и начала флиртовать со старым знакомым. — Да, все высохло уже. Можно забирать, а то придется мне самой принести. Вы передайте Игорю Владимировичу, что стесняться тут совсем нечего. Я пока дома. И еще, Михаил Степанович, скоро ко мне друзья должны приехать, пропустите? Ну, спасибо! Жду!
Она отключила трубку и задумалась. А кого теперь раньше ждать? И почему мысли о сегодняшних событиях полностью вытеснили Сергея из ее головы? Она вспомнила, как сегодня днем подглядывала за переодевающимся в ее доме Игорем. Ей вдруг страшно захотелось оказаться в руках этого человека, а может быть, и спасенной им от каких-нибудь хулиганов. От этих мыслей Татьяну отвлек другой звонок, сотового телефона. Пришлось искать его в комнате, а он оказался в кармане шубки.
- Сережа? Да, я дома уже давно, жду тебя, конечно. А ты где? — спросила Татьяна. Она слушала своего приятеля и поражалась, какой же у него раздраженный голос. — Да, конечно, приезжай быстрее, мне много чего сегодня надо еще сделать, поможешь? Да ты мой хороший! До встречи!
И тут раздался звонок по домофону. Кто пришел, догадаться было нетрудно. Хозяйка кинулась к двери, чтобы нажать кнопку и открыть замок ворот, а потом машинально взглянула на себя в зеркало. В домашнем костюме и босиком, с растрепанной прической, она все равно нравилась себе. А значит, понравится и другим. И ему.
Через минуту в дверь уже стучал ожидаемый гость.
- Добрый вечер, Татьяна! Михаил Степанович передал, что можно одежду забрать. Да? А то ведь, у Вас тоже дела.  Я быстро.
Он стоял на пороге прихожей, готовый разуться, а Татьяна смотрела на него и улыбалась. Это было приятное зрелище. Взрослый, почти полысевший мужчина смущался, как мальчишка, не лучше соседских нашкодивших близнецов, переминаясь с ноги на ногу.
- Игорь, Вы проходите, там все Ваши вещи. Я тут как раз подумала, что Вы сегодня уже второй раз  у нас тут спасателем работаете. Даже и не знаю, как благодарить Вас.
Она смотрела на него и пыталась понять,  какие эмоции могут отразиться в его глазах при ее словах. И меньше всего сейчас она думала об обычной человеческой благодарности за доброе дело. Сейчас она ощущала себя не матерью, чью дочь спас из рук дракона прекрасный рыцарь, а просто женщиной.  Его взгляд тоже был не самым целомудренным.  В эти короткие секунды диалога он откровенно любовался Татьяной, успев разглядеть и босые ноги, и грудь, под майкой без бюстгальтера, и улыбку, и руки, нервно теребившие кухонное полотенце. Он, наконец, заставил себя уйти в гардеробную комнату, оставив в прихожей снятые сапоги.
- Татьяна, извините, а можно Вас на минутку? — раздался его голос через пару секунд. Она словно ждала этого вопроса. И заглянула в комнату. Он был уже полностью одет, стоял перед шкафом с одеждой в руках.
- Вы знаете, я тут увидел, что эти штаны, которые Вы мне дали, я успел где-то перепачкать. Может, я сам постираю, а то как-то неудобно. А?
- Ну, я-то знаю, где Вы их перепачкали, не волнуйтесь, сама постираю. Тоже мне, заботы.  А Вы всегда встреваете в чужие драки?
- Можно сказать, что этим всю жизнь занимался. Так что тряхнул стариной. Даже удовольствие получил.
- Как интересно, я бы даже посмотрела на это. Может, покажете как-нибудь?
- Если еще буду тут работать, то конечно, если хотите. А то в агентстве могут и не одобрить сегодняшней самодеятельности. У нас вообще-то задачи другие. Кстати, мне пора бежать. Извините за беспокойство.
- Да, ладно, о чем тут говорить. За Машку спасибо. Еще увидимся. Если никого спасать больше сегодня не будете! У меня там телефон звонит, удачи Вам, Игорь!
- И Вам, Таня. А то, ведь уже и мужа пора встречать, наверное, — сказал и сам про себя удивился, зачем.
- Какого мужа? У меня нет мужа. Мы Машей вдвоем живем, — тоже как-то быстро и уж слишком откровенно ответила ему Татьяна. И увидела во взгляде его почти нескрываемую радость. — Уж Михаил Степанович-то мог и сказать Вам про это.
- Ну, я и не спрашивал, зачем же я буду о Вас с ним разговаривать. Не мое это дело. До свидания.
Он открыл дверь и впустил с улицы Машу. Она как  раз заносила большое блюдо с веранды. Увидев Игоря опять у них дома, она улыбнулась ему как старому знакомому, и в этом тоже проявилось такое явное девичье кокетство, что Татьяна заметила и даже слегка разозлилась. Еще не хватало с дочерью ухажеров делить. А как Маша сегодня оценит Сергея? Тоже проблема, но сейчас на ее обдумывание времени уже не оставалось. Пора накрывать на стол и себя подготовить к приезду гостя.
Она, наконец, дошла до телефона, но ответить не успела, вызов прекратился. 






















Глава 13

Вместе с дочерью решили, что стол сервируют на восемь человек, мало ли кто еще может появиться в этом доме сегодня. Поэтому на плотной темно-зеленой льняной скатерти Маша расстелила поперек стола четыре сети молочного цвета с золотистыми вышивками на новогоднюю тему. На них  поставила  восемь крупных плоских тарелок из темно-красного стекла, еще восемь светлых фарфоровых тарелок чуть меньшего диаметра, из недавно купленного французского сервиза. К Новому году они всегда начинали готовиться задолго, так, чтобы собрать на таком столе все самые приятные глазу и модные новинки дизайна и чтобы все радовало глаз. На каждую тарелку она положила такую же, темно-зеленую салфетку, скрученную в замысловатый рожок и затянутую рождественскими колокольчиками. Дальше сервировка была уже более традиционной — вилки, ложка, нож, хрустальные бокал для вина, фужер для шампанского, рюмки. Композиция возле каждого прибора уже выглядела нарядной и романтичной, но для особого случая надо бы добавить серебряную крошку на скатерть и серебристые подсвечники на середину стола, с красными тонкими свечами. Будут ли излишеством золотистые елочные шары, связанные красной лентой в несколько букетов, со свежей зеленой веткой подмосковной сосны? Решила, что, наверное, нет, — и три таких букета украсили центр стола и его края. Потом в эти венки можно будет поставить ледяную водку из морозильника или охлажденное шампанское. В любом случае, выставлять напитки и закуски еще рано, для этого хватит нескольких минут, когда соберутся все гости.
Пока Маша суетилась возле стола, Татьяна добралась до своего многострадального гуся в духовом шкафу. Птица запекалась уже два с половиной часа, и сейчас ее вид не оставлял сомнений в исключительных кулинарных способностях хозяйки этого дома. Скопившийся жир нужно будет потом убрать в банку и отдать соседским собакам, а румяную, равномерно поджаренную тушку она аккуратно достала из противня, положила на доску и нарезала небольшими порционными кусками. Уж лучше сейчас немного перепачкать руки жиром, чем потом мучиться на глазах у всех, разделывая гуся за столом. Она не удержалась, чтобы не попробовать кусочек. Получилось вполне вкусно, но все-таки гусиное мясо — не тот деликатес, которым можно удивить искушенную публику. Но в данном случае расчет был обратный — эта домашняя птица, почти «собственного разведения», еще неделю назад бегала по двору в соседней деревне, практически экологически чистый продукт.
С улицы в дом зашел Иван с фотоаппаратом в руках, где его творческая натура занимала себя съемкой ночных зимних пейзажей, но предпраздничный интерьер и нарядный накрытый стол заставили молодого человека остановиться в центре комнаты.
- Какая красота! Даже жалко, что все это через пару часов будет разрушено!
- Ну, вот ты и сними, чтобы сохранить эту красоту для истории, — с этими словами и с улыбкой встретила его восторг Татьяна. Ей и самой нравился результат их с дочерью усилий. — Не зря же работаем с творческими личностями!
- Да, а вот мои родители не считают дизайн и фотографию серьезной профессией. Отец до сих пор смеется, когда я ему пытаюсь свои работы показать. Говорит, что фотомастерские как были уделом неудачников, так и останутся  в ближайшем будущем, и навсегда.
- Ну, может, он и прав, но не во всем. При желании и везении и из свадебного фотографа может выйти настоящий художник. Какие твои годы! Это все равно интереснее, чем лимузины на свадьбу или на похороны подавать. Чего уж смешнее! Ты, кстати, лимузин Ваш тут собираешься на ночь оставлять? Вы же вроде с Машей куда-то собрались ехать сегодня?
Татьяна осталась сейчас с Ваней в комнате вдвоем, и ей было интересно поговорить с молодым человеком о его жизненных планах. Как любая мать, она могла бы волноваться за свою дочь, но Ваня в свои двадцать лет внушал доверие своей серьезностью и целеустремленностью даже взрослым женщинам.
- Пусть сегодня тут постоит,  он уже никому не нужен, а с Машей мы потом, ближе к ночи, к друзьям на такси и или еще на чем-нибудь уедем. Маша какой-то сюрприз всем обещала, пока молчит. Но я Вам ничего не говорил!
- Ладно,  я ничего и не слышала. Кстати, я, например, еще за всю свою жизнь не ездила в таких лимузинах. Вот замуж когда выходила, так мы на «чайке» из какого-то правительственного гаража катались. А потом как-то и повода больше не было. Это ведь школьницам можно на выпускной теперь на таких машинах приезжать, а их мамам уже поздновато. Хоть посмотреть, как там внутри!
Таня задумалась, глядя на экран ноутбука, где в качестве заставки Маша уже разместила свое фото возле «Линкольна».
- А я ключи тут на столе где-то положил, если хотите, можете посмотреть, там даже кинотеатр есть. Все-таки, свадебные лимузины более удобные.
- Чем какие?
- Ну, есть же еще катафалки, у нас тоже есть парочка. Но там внутри все больше не для людей предусмотрено. Вернее, не для праздника.
- Веселенький у твоих родителей бизнес! Я лучше в свадебном прокачусь, если не возражаешь? Или просто посидим, музыку послушаем. В общем, ты разрешаешь?
- Ну, конечно, Татьяна Анатольевна! Все равно без дела будет стоять. Только не уезжайте далеко.
- Вань, далеко на таком точно не уедешь. Иди перекуси, а то мы тебя совсем голодом заморим до вечера. Все-таки, хорошо, что ты сегодня у нас, хоть один мужчина, а то бы мы с Машкой точно не справились. Дрова-то и уголь на улице тоже готовы?
- Конечно, если хотите, я сейчас разожгу, пусть пока горят. Мне все равно делать пока нечего.
- Сначала поешь! А то голодные мерзнут быстрее!
Иван опять голодными глазами смотрел на стол и закуски, так что Татьяне пришлось поискать, чем бы его подкормить в ожидании главного ужина. Остатки разделанного гуся подошли, как нельзя кстати. А когда куском черного хлеба из большой корзинки он аппетитно собрал с тарелки поджарки и жир, чувство голода проснулось и у Татьяны. До начала встречи оставалось все меньше времени, значит, пора и себя привести в самый лучший вид. Выпив стакан воды, а потом и чашку кофе с бутербродом, она отправилась к себе в комнату.
Только тут она вспомнила, что Машин друг случайно проболтался про какой-то сюрприз, подготовленный дочерью. Ну, что ж, подождем, чем все это кончится. Еще в детстве для Маши самым любимым развлечением было загадывать загадки всем родным, сложность которых возрастала с каждым годом. Может, девочка замуж собралась? Раньше матери? Но эта мысль, которая нередко приходит в голову всем, у кого есть совершеннолетние дочери, сегодня не показалась ей такой уж невероятной. «А, раньше времени не будем голову ломать», — сказала себе Татьяна и начала приводить себя в порядок к праздничному застолью.






























Глава 14

В будке охраны работал телевизор, чайник, микроволновая печь разогревала очередную порцию пирожков, а Михаил Степанович с самым серьезным видом, в очках, разгадывал сканворды в цветном журнале.
- Ну, наконец-то, что-то ты подзадержался там, где штаны свои потерял, я что ли за тебя весь день тут впахивать буду? А вот что такое  «фундаментальное взаимодействие»? Последняя буква — «ия». Знаешь? — задав вопрос, Михаил Степанович встал, вынул из печки тарелку с пирожками, насыпал в кружку пару ложек растворимого кофе и сахара. — Будешь со мной чай пить?
- Надо подумать: дислокация, генерация, регенерация, гравитация. Не подходит? А чай буду и кофе буду. Я сам налью.
Игорь разделся и тоже присоединился к своему напарнику за столом.
- «Гравитация», правильно, подходит.
Обжигаясь кипятком, Степаныч не бросал своего азартного занятия и быстро вписал ответ в клеточки.
- Мы с женой каждый день разгадываем. Мозг тренируем, чтобы старческий маразм раньше времени не получить!
- Вообще-то — фундаментальное взаимодействие — это может быть все, что угодно. Даже секс или семья. Или реакция — слишком размытое определение.  Но, наверное, гравитация, раз подошло по числу букв. Мне кажется, у людей тоже фундаментальное взаимодействие по этому принципу происходит. Только у одних притяжение, а у других — отталкивание. И орбиты разные.
Эта мысль только сейчас пришла в голову Игорю, и он погрузился в обдумывание недавних событий. Сегодня он явно попал на чужую орбиту,  и сейчас притяжение новой звезды затягивало его в неизвестную галактику. В школе он, как и все мальчишки, с интересом рассматривал ночное небо,  мечтал о межпланетных экспедициях и читал все, что попадалось, о космосе.
- Чего, орбиты, говоришь? Это верно, в семье тоже, как в космосе — я Солнце, а вокруг меня все вращается! Слушай, здорово же! И как я сам раньше не догадался! Завтра приду домой и всем своим раздам названия планет. Лидия  Земля будет, дочки — Венера и Луна, а мужья их — Кольца Сатурна! А все остальные  женщины — кометы: пронеслись, и только разруху и пыль в душе оставили. 
- И что, много таких комет на Вашей орбите было? — спросил Игорь, с интересом поддерживая философскую тему разговора.
- Ну, бывало, я ж притягиваю к себе инопланетные тела. Теперь так и буду объяснять своей супружнице. Дескать, затянуло в мою орбиту комету — она и сгорела, — ответил Михаил Степанович, по-прежнему пытаясь разгадывать сканворд, но постоянно отвлекался на разговоры и открывание ворот. — А ты чего мрачный, как черная дыра?
- Да я не мрачный, просто думаю, как жить дальше. Как раз накануне Нового года, осталось-то недолго, чтобы желание загадать. Правда, без традиционного шампанского, поджигания бумажки и звона курантов.
- Ну, звон я тебе сегодня обеспечу или наши жители, как обычно, устроят какой-нибудь сабантуй. Тут любителей фейерверков тьма живет. Так что только и смотри, как бы чего не сгорело, да никто от петарды не поранился. А у тебя сегодня и так приключений — на целый год вперед.
- Да уж, будет что вспомнить, на пенсии.  Что у Вас там еще в сканворде интересного есть?
- Разгадал я уже весь. Вот, лучше анекдоты послушай: «Задел сегодня на улице нечаянно женщину. Она на меня с наездом: — Че, проблемы? — Ну, я возьми и расскажи все. Сидим теперь на лавочке, вместе плачем...»   Или вот еще: «Здравствуй, Дедушка Мороз! Возможно, я в прошлом году неправильно написал слово Роrsсhе...»
Тут и сам Дед Мороз заразительно рассмеялся своей шутке, очень кстати найденной в новой газете. И его напарник тоже развеселился.
- А что, кому-то, может, дарят и такие подарки. Если с родителями повезло. Или со спонсором. Сейчас все женщины оценивают мужчин только по этому — что ты можешь подарить или куда свозить, или чем еще поразишь ее воображение.
- Ну, ладно тебе, на баб наговаривать, если бы все такие были, откуда бы дети тогда рождались? Вон сколько, тут хотя бы посмотри — одиноких красавиц проживает. Был бы я не женат, давно бы нашел себе бизнес-вуман и жил бы себе припеваючи! — сказав это, Михаил Степанович мечтательно закрыл глаза, вытянул под стол ноги и, заложив руки за голову, откинулся на спинку стула.
- Игорь, а давай я немного вздремну, а ты за порядком посмотришь, а то ночь впереди длинная, надо силы поберечь. Если кто меня по телефону спрашивать будет — на обходе я.
- Да не вопрос, я на улице буду, погода прекрасная, так что отдохните, — сказав это, Игорь встал, накинул на плечи куртку и вышел из будки. Михаил Степанович проворно переместился на кушетку, тут же закрыл глаза и захрапел. Блаженство застыло на его лице, борода и шапка Деда Мороза лежали рядом, придавая всему этому сюрреалистический вид.
На улице, и правда, было совсем не холодно. Фонари покрылись слоем снега, а падающие снежинки мешали рассмотреть, что происходит на расстоянии нескольких десятков метров отсюда. Лишь фары автомобилей изредка прочерчивали пространство леса и дороги. Одна из машин ехала на непозволительно высокой скорости и едва успела притормозить перед шлагбаумом. Из окна «Ауди» показалось лицо водителя.
- Привет, командир, открывай!
Требовательный голос молодого человека и его интонации сразу не понравились охраннику.
- Добрый вечер! А Вы к кому?
Вежливо исполнил алгоритм встречи иногородних гостей страж шлагбаума, но поднимать его не спешил. Теперь и водитель должен ответить, как полагается: куда, к кому, зачем. («Зачем» — это уже лишнее, но Игорю понравился этот мысленный допрос.) Он ждал ответа. Водитель нервничал, спешил, пренебрежение к окружающему миру сквозило в каждом его жесте и взгляде.
- Я к Островской Татьяне Анатольевне, открывай поскорее, времени нет на разговоры, — выпалил гость и закурил в салоне, чтобы занять себя чем-нибудь. Взял телефон с панели, начал набирать номер.
- Ну, так бы и сказали сразу, проезжайте. Куда ехать, знаете?
- Найду, спасибо.
Выдержав небольшую паузу и рассмотрев хахаля Татьяны, насколько это возможно, Игорь нажал кнопку открывания и отошел в сторону. А то еще газанет и юзом по ногам проедет, такие случаи тоже бывали. «И чего она в нем нашла?» — закрыв въезд, подумал он. И в уме непроизвольно всплыли сегодняшние происшествия… Явно моложе — лет на пять-восемь, а может и больше — но красавец, каких любят женщины, особенно, если этот красавец — на белом коне или на черном «Ауди». Машина проследовала до ближайшего двора и остановилась у закрытых ворот. Часы показывали восьмой час.































Глава 14

Звонок сотового телефона с узнаваемым рингтоном сообщил, что Сергей уже приехал. Он звонил в домофон и в телефон одновременно. Пришлось бежать сначала к двери, открывать, потом выключить телефон, чтобы так настойчиво и громко не пиликал на весь дом. Через минуту Сергей уже появился в прихожей, с букетом цветов и пакетом.
- Тук-тук, кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет?
Он по-хозяйски прошел прямо в комнату и остановился в ожидании бурной встречи.
- Сережа, привет! Ну, наконец-то ты доехал до меня! Проходи, раздевайся! — ответила ему Татьяна. Она была искренне рада появлению Сергея впервые у нее дома. Когда она подошла, они наспех поцеловались, прямо здесь, как раз на глазах у спустившейся из Машиной комнаты молодежи.
- Ты дорогу-то легко нашел? — чуть отстранившись от любовника, спросила Татьяна.
- Да, нормально, Танечка, тут только ваши охранники тормозят, перцы, чего-то хотят от всех, кто приезжает. И где вы их берете, этих мужланов, мягко говоря?
- Между прочим, это сотрудники частного охранного предприятия, и мы все платим ему немаленькие деньги. А взамен получаем спокойствие и надежную охрану. Так что, зря ты так.
 Таня видела, что раздражение понемногу покидает Сергея, но его слова и тон, с которым они были сказаны,  ей не понравились.
- Это тебе, — сказал Сергей и протянул ей букет, пакет же он собирался сам занести в кухню, но Таня его опередила.
- Ты иди, разденься, все-таки, мы на улицу еще не скоро собираемся, там — гардеробная. Можешь там и домашние тапки найти.
Она указала рукой на незаметную дверь и забрала у Сергея цветы и пакет, достаточно тяжелый. Какой-то холодок как будто проник через дверь несколько минут назад в этот дом, и теперь неторопливо перемешивался с молекулами домашнего аромата, зарождая здесь непредсказуемую атмосферу.  Казалось, это почувствовали все, кто уже был здесь. Маша и Иван не спешили знакомиться с гостем, Татьяна разбиралась с цветами, чтобы они не успели завянуть от резких перепадов температур. Сергей осматривался. Сначала там, где снял верхнюю одежду и обувь и остался в черных джинсах и светло-серой рубашке. В углу на полке он нашел мужские новые тапки, надел их и вышел в гостиную. Там уже все собрались для того, чтобы наконец-то познакомиться с маминым приятелем поближе.
- Сергей, проходи, располагайся, чувствуй себя, как дома! — начала общий разговор Татьяна.
- Но не забывайте, что Вы в гостях! — подхватил известную шутку Сергей. Он уже освоился и огляделся по сторонам, потер в предвкушении застолья ладони и предложил сразу перейти к делу.
           - А может по маленькой, за знакомство и для разминки? Я там привез пару бутылок для разнообразия! А пока давайте знакомиться! Меня Сергей зовут, фамилия Миляев, отчество — да неважно. Просто Сергей! А Вы Маша?
- Я — Маша! — улыбнулась ему своей самой обаятельной улыбкой девушка. — А это мой друг — Иван.
- Очень приятно.
Иван встал с дивана и протянул  руку Сергею. Пожатие было крепким, а рука холодной. В это время Татьяна поставила на маленький столик четыре фужера и стаканы, тарелку с нарезанным лимоном и бутылку привезенного коньяка.
- Ну, давайте, за знакомство, и чтобы ты согрелся с дороги! Может, ты сам тут откроешь и разольешь? А вы будете крепкие напитки? Или пока воздержитесь? А, дети?
Татьяна сразу решила, что все будут вести себя, как кому удобно, чтобы никто ни под кого не подстраивался в этом доме, как это было здесь всегда.
- Я пока воды выпью, а ты, Иван, будешь что-нибудь? — заявила Маша, переключая пультом каналы телевизора, и обращаясь только к своему приятелю.
- Мне сока, а какой у вас есть? — ответил ей Иван.
- У нас разный есть — какой хочешь, могу предложить тебе апельсиновый, правда, не свежевыжатый, а просто из пакета. Будешь? — подходя к столу за своим едва наполненным коньяком фужером, сказала Татьяна. Она старалась понять, какие чувства вызывает ее ухажер у Маши и ее друга. Не зря же говорят, что «устами младенца глаголет истина». Но молодые люди пока усердно скрывали все свои эмоции. Только вежливая радость от приятного знакомства. Иван согласился на сок, так что Татьяне пришлось вновь вернуться к кухонному столу и наполнить стакан. Наконец все собрались за столиком, чокнулись, не спеша выпили, — кто глоток, а кто и целый стакан, — и расслабились на диване. Сергей с интересом рассматривал гостиную, елку, украшение стола, вид из окна, где, впрочем, уже мало что можно было разглядеть. На улицу уже давно опустилась новогодняя ночь, и только издалека слышались взрывы фейерверков и петард.
- Танечка, а давай ты мне покажешь свой дом! — сказал, вдруг вскочив с дивана, Сергей. — У вас,  я вижу, так красиво! Наверное, дизайнеров нанимала?
- Да нет, я и сама в дизайне немного соображаю, да и время было подумать об оформлении и общем стиле. Пойдем, покажу, а то и правда, в гости пригласила, а даже, где ванная и туалет, не показала! — сказала она и протянула руку Сергею, сидящему на диване, но он предпочел встать с мягкого сиденья самостоятельно. Также он прихватил с собой бутылку и два фужера. Взрослые дети остались в гостиной смотреть телевизор.
- Вот тут у нас кухня, а там летняя веранда, там мы сегодня будем жарить шашлыки и, может, еще чем-нибудь заниматься, если не холодно будет.
- Чем заниматься?
- Ну, может, бабу снежную лепить или мужика! Смотря, какое настроение будет. У меня Маша обычно, когда маленькая была, всегда сама ее делала. А я только украшения ей помогала прилепить.
- А меня больше живые, а не снежные сегодня бабы интересуют, — сказал Сергей и попытался обнять Татьяну в углу кухни.
- Это ты про меня, что ли?
Отстранившись от поклонника, она сделала обиженную физиономию, но Сергей не дал ей ускользнуть из его объятий.
- Ну, прости. Ты же, конечно, не баба, ты просто прелесть, у тебя такая дочка симпатичная! И как ты все успела за свои двадцать лет? Ты просто суперженщина!
И он плеснул в фужеры немного коньяка и протянул один своей подруге.
- Давай выпьем за тебя! Я так рад, что встретил тебя, и даже не представляю, как я жил до этого, Танечка!
Сладковатые интонации его голоса смешивались с терпким вкусом напитка и могли опьянить разум любой женщины. Но сегодня что-то мешало. Что-то мешало Татьяне принять эти слова за чистую правду, хотя она пока об этом не задумывалась. Она выпила еще пару глотков, прикоснулась губами к шее Сергея, а потом он и сам поцеловал ее в губы. Этот поцелуй продлился всего несколько секунд, пока Татьяна не отодвинула его в сторону.
- Хватит пить, а то потом до Нового года не дотерпишь, еще ведь не вечер! Пойдем, покажу второй этаж.
Они поднялись по деревянной лестнице в просторный холл, где стояли два небольших кресла и столик с лампой, а на стене висели в несколько рядов детские рисунки в разнообразных рамах. По ним можно было проследить становление юной художницы, больше всего любившей изображать своих родных, а также городские улицы Москвы и некоторых европейских столиц.
- Это кто, Маша нарисовала? — спросил Сергей, с любопытством разглядывая стены.
- Да, Маша. Она в художественную школу ходила, способности есть, но ей потом надело. Решила, что лучше эксплуатировать художников, чем самой рисовать.
- Правда, хорошо рисует. А ты тоже рисуешь?
- Нет, я лишь тонкий ценитель прекрасного. Красивые мужчины,  красивые города, красивые статуэтки,  — смеясь, ответила Татьяна.
- Пошли дальше. Там — комната Маши, там — для гостей, там — еще комната для гостей, не знаю пока, подо что ее приспособить. Ты что-то хотел спросить? — спросила она, заметив во взгляде Сергея какую-то озабоченность. 
- Слушай, ты же, наверное, так устаешь в этом доме: заботы всякие, столько дел. Да еще на работе надо рулить, вертишься, как белка в колесе, — произнес Сергей и уселся в кресло. — Иди ко мне. 
Он взял за руки Татьяну и посадил ее к себе на колени.
- Нам тут никто не помешает! Так хотел с тобой поговорить, моя ты хорошая!
И Сергей вновь стал целовать ее ладони, запястья, но Татьяне как-то стало вдруг неловко целоваться в своем же доме, скрываясь от посторонних глаз. А его слова продолжали звучать интригующе.
- Я тебя слушаю.
Она пересела в другое кресло и приготовилась к давно ожидаемым  признаниям. В мыслях она уже представляла эту ситуацию не раз, как любая женщина, которая входит в стадию долгих отношений с мужчиной.
- Ты знаешь, я не хотел бы откладывать этот разговор на январь, ведь потом будет всем некогда, все будут отдыхать.
Начало было ужасно интригующим, но совсем не романтичным. А самое неожиданное было впереди:
- Я увольняюсь из своего агентства, вернее, я уже уволился, просто пока никому не говорил, — сказав это, Сергей по-прежнему держал фужер в руке и иногда делал микроскопические глотки.  — Ты же знаешь нашего учредителя, ему прибыль любой ценой подавай, а на все остальное ему наплевать. В общем, поругались мы позавчера, пришлось уйти мне.
Татьяна даже не знала, что сказать. Когда рассчитываешь услышать одно, а происходит совсем другое, лучше молча подумать несколько секунд или даже минут.
- И  что ты собираешься делать?
Она тоже не спеша потягивала коньяк. Благо, они взяли с собой непочатую бутылку.
- У меня к тебе предложение! — как-то очень радостно вдруг выпалил Сергей.  — Я бы мог поработать у тебя! На тебя!
- На меня? — удивленно спросила Таня. — Кем?
- Директором  агентства, твоего.
Он был так убедителен в своих словах, что она почти сразу согласилась бы с ним в любых его предложениях.
- Моего? А я? Да и у меня есть директора, между прочим, мы с ними уже много лет работаем.
Она не переставала удивляться такому повороту событий.
- Мне их всех уволить, что ли?
- Ну, не знаю пока. Зато ты сможешь больше времени посвятить своей семье, себе: салоны, массажи, СПА. Ведь все женщины об этом только и мечтают.
Он напирал, словно танк на поле боя.
- С чего ты это взял? Про всех женщин? И какая у меня семья? Или это ты мне что, предложение так делаешь, о создании семьи? Я не слишком ли тороплюсь?
- А я к тебе всех своих клиентов переманю, у меня столько проектов, столько наработок! Связи, чиновники, управа!
- Сереж, ты меня, вообще, слышишь? У нас и своих клиентов достаточно, и вообще, все это с твоей стороны очень неожиданно. Давай отложим этот разговор на потом? Я сегодня о делах не собиралась даже думать! А ты говоришь — уволился! Ну, ты даешь!  А что, я очень замотана? И с чего вы, мужчины, взяли, что все женщины мечтают сидеть дома?
- Ну, ты же сама говорила в Барселоне, что времени не хватает, чтобы обустроить свою квартиру, свою жизнь. Ты не помнишь, что ли, слов своих? А вид у Сергея был, между тем, вполне уверенный, он даже пытался и здесь притянуть Татьяну в свои объятия, но настроение у нее было уже не то.
- Все я помню, и помню, что ты сам недавно рассказывал, как у вас в агентстве все здорово, как ты там гайки закручиваешь! А мои сотрудники недавно, наоборот, рассказывали мне сплетни, что от вас все бегут. Может, ты устроил там террор? — говоря это, она пыталась повернуть разговор в романтическую или шуточную колею, но потом решила этого не делать.
- Пойдем вниз, а то мы тут с бутылкой этой весь праздник пропустим. Кстати, тут у меня еще часть моих коллекций, как видишь. Красиво, правда?
Внизу загремело разбитое стекло и раздался девичий возглас.
- Я пойду посмотрю, что они там разбили. Маша всегда, как без рук!
Оставив Сергея размышлять в кресле, она почти слетела на первый этаж, где Маша веником собирала в совок осколки своего стакана.
- Ну, к счастью! Даже удивительно, что сегодня уже вечер, а ты только вторую посуду бьешь! Никто не порезался?
- Нет, мам, просто я мимо стола промахнулась. Ну что, скоро мы уже начнем? Время-то, почти восемь часов. Или вы решили все отложить до ночи?
В комнате опять стало чисто, когда Маша выбросила мусор в ведро. Она аппетитно жевала бутерброд с рыбой, потому что время, действительно, было уже по обычным меркам позднее, тогда как сегодня никто нормально за целый день ей и поесть не дал.
- А тебе уж невтерпеж? Проголодалась? — вступил в разговор о еде и Иван. — Я бы тоже поел, я опять голодный!
- Нет уж, Ванечка, терпи, а то жалко такую красоту портить. Может, лучше пойдем на улице колбаски пожарим? Ты же не зря угли разжигал, хоть  польза какая-то будет!
Молодые люди оделись, обулись и вышли во двор, где в мангале уже дымились разгоревшиеся угли. Татьяна осталась на кухне. Сергей молча и задумчиво потягивал из бокала свой напиток.


























Глава 15

- Ну и как тебе этот Сергей?
Как только дверь закрылась, Маша тут же решила обсудить со своим другом маминого приятеля.
- Мне — никак. Обыкновенный мужик, вроде так ничего, мы же его совсем не знаем. А тебе?
Иван не задумывался о характерах новых людей до тех пор, пока не видел их лиц на фотографиях. Он был уверен, что фотокадр или видеосъемка лучше всего раскрывали неявные качества человека, если, конечно, автор умел пользоваться фототехникой.
- А я на этот случай все предусмотрела. Еще надо немного подождать.
С загадочным лицом Маша смотрела в окно, наблюдая, что делают в доме Татьяна и Сергей.
- Мне кажется, этот Сергей не очень-то влюблен в мою мать. Как-то он без радости сегодня выглядит.
- А ты что, его раньше видела? С радостью?
- Нет, но вот, когда тебя я вижу, у меня все внутри улыбается, и я чувствую себя полной дурой, и я хочу только, чтобы ты меня обнял и согрел. А ты в это время сосиски жаришь и лопаешь их. Хоть бы мне кусочек предложил!
- Я и сам хочу, даже не знаю, чего больше — сосиску или тебя! Ты такая красивая и теплая, а она — вкусная! Вон, жир как течет! Смотри, не испачкайся!
Иван держал в одной руке шампур, а другой пытался обнять Марию, целующую его в губы. На легком морозе угольки шипели и потрескивали, когда на них капал жир, и небольшое пламя освещало счастливые лица влюбленной пары.

- Сергей, может, тебе пока не стоит так налегать на коньяк? А то потом как ты будешь шампанское за Новый год пить? Я, конечно, тебе не советчик, но тогда хоть закуску возьми какую-нибудь! Хочешь рыбки или канапе с паштетом? 
Татьяна чувствовала, что сегодня им не надо было обсуждать работу, но предложение Сергея стало для нее таким неожиданным, что она вновь прокручивала его в своей голове. Сам Сергей не выглядел удрученным. Он взял свой телефон и отправлял сейчас СМС. 
- Может, чаю тебе налить? И я за компанию выпью. Кстати, я сегодня была в команде спасателей утопающих на воде! Представляешь!
Ей хотелось растормошить Сергея, но обида, похоже, засела в нем прочно.
- И кого же ты спасла? — хмуро откликнулся он на ее предложение, даже не подняв головы от телефона. — Сейчас, вроде, и воды-то нет нигде? Или в бассейне спасала? А близкого друга в беде бросаешь!
И было непонятно, шутит он сейчас или всерьез жалуется на свою тяжелую жизнь.
- Сереж, хватит уже, вот твой чай, скоро будем за стол садиться. Вот ты бы прыгнул в воду сегодня, в реку?
- Ну не знаю. Я об этом никогда не задумывался. А ты что, прыгала?
- Нет, просто помогла соседских мальчишек Кузьминых от реки домой доставить.
Желание делиться новостями с гостем пропадало, и Татьяна уже думала, а не поспешила ли она знакомить свою дочь с Сергеем, приглашать его в гости на Новогоднюю ночь, оставлять в доме до утра? Она словно  смотрела на мужчину другими глазами и видела только довольного собой самца. Правда, сегодня этот самец никак не проявлял своего мужского интереса к ней. Пара игривых поцелуев в холле второго этажа — не в счет. В это время зазвонил домашний телефон, и ей пришлось отвлечься от своих размышлений.
- Алло! Да, я слушаю!
После небольшой паузы она вновь заговорила:
- К нам? Да мы вроде никого не ждем, но раз так, конечно, пропускайте.
Положив трубку на место, она повернулась к Сергею:
- Ты не приглашал Деда Мороза со Снегурочкой? А то сейчас они к нам приедут через несколько минут.
Неожиданный визит озадачил хозяйку дома. Она вышла на улицу и позвала Марию.
- Маш, там к нам Дед Мороз едет, ты, может, откроешь им ворота? Только поаккуратнее, вдруг это не к нам, а кто-то просто перепутал! И Ваню возьми с собой, сама теперь знаешь, сколько придурков вокруг!
Любопытство заставило ее натянуть сапоги и выйти во двор, накинув на плечи шарф. Возле ворот парковалась, судя по звуку двигателя, мощная иномарка.  Через пару минут в дверях показался Дед Мороз в полном облачении и за ним Снегурочка, ростом под метр девяносто. В серебристых сапогах на шпильке ей было довольно трудно пробираться по снежной тропинке, поэтому она отчаянно пыталась догнать своего Деда, чтобы опереться на его руку. Дед Мороз уверенным шагом пересек весь участок Татьяны и уже приблизился к Маше. Она радостно бросилась ему на шею. Тут уже пришла очередь всех окружающих удивляться.
- Здравствуй, доченька!
Голос Деда Мороза оказался до боли знакомым. Сначала Татьяна не поверила своим ушам, но потом присмотрелась. Так и есть, вот он, обещанный «сюрприз» — бывший муж собственной персоной. Любовь к сюрпризам и розыгрышам у него и у Маши — общая,так сказать, генетическая черта.
- Встречай Дедушку Мороза и Снегурочку! В дом веди! А то заморожу!
Зычный голос раздавался на всю округу, так что соседские собаки залаяли все, как одна.
- Ой, и правда, Дед Мороз! — завизжала и запрыгала от восторга на тропинке Маша. — Ура, а я тебя ждала сегодня весь день!
 Она бросилась к гостям с такой скоростью, что даже Иван удивился. Он-то ведь тоже не знал, что этот Дед — Машин отец. Сюрприз получился настоящий. Особенно для Татьяны. Она молча ждала, когда гости дойдут до крыльца, а для себя решила, что это будет даже весело.  Хоть народу больше собралось, а то с Сергеем какие-то непонятные разговоры вести наедине уже не хотелось. Пока Маша висела на шее у Деда Мороза, его подруга, судя по внешности — очередная супермодель, уже подошла к дому и решила заговорить с Иваном.
- Здравствуйте, меня Нина зовут, а Вас?
Она была очень красивой, действительно высокой, очень худенькой, в коротеньком костюме Снегурочки из серебристого атласа, обшитого белым мехом. На вид ей было лет двадцать пять, но большие голубые глаза смотрели так наивно и удивленно на всех, что Татьяне стало просто смешно. Опять Андрей завел себе юную подругу. У ее бывшего мужа было просто маниакальное пристрастие к юным длинноногим особам. Из-за этого они и развелись, когда уже Татьяна устала конкурировать с ними в борьбе за внимание мужа, и теперь только изредка видела в том или ином глянцевом журнале его фотографии с очередной пассией.
- А меня Иван, а это Татьяна Анатольевна, мама Маши и хозяйка этого дома, — сказал, придя на помощь дамам, молодой человек. Он сам тоже любовался красивым лицом девушки, но и успевал поглядывать, что там за жаркие объятия у Деда Мороза и Маши.
- Очень приятно, Татьяна! Давайте без отчества общаться! Хорошо? Проходите в дом, а то замерзнете, у Вас такие сапожки тоненькие.
Татьяна пропустила девушку, Ваню, сама зашла в дом, чтобы посмотреть на себя в зеркало и поправить прическу. Этот визит стал для нее большой неожиданностью. А ведь как чувствовала, даже на стол накрыла больше посуды, чем собиралась. Маша с Андреем Викторовичем о чем-то шептались на улице. В доме сразу стало многолюдно, весело, и даже Сергей, увидев прекрасную незнакомую гостью, расцвел, бросился ей помогать, ухаживать, сыпать комплиментами. Действительно, мужчины — существа в определенных обстоятельствах довольно примитивные. Летят на красоту и блеск, как мотыльки.
Наконец в дом зашли Андрей Викторович с Машей. Она сияла от радости, но, увидев взгляд матери, немного поостыла. Стоило бы ей сделать выговор за несогласованные инициативы, но пусть все будет так, как будет. По крайней мере, теперь понятно, что это был за «сюрприз».
- Привет, Танечка, не ждала? А я приперся! — шумно начал свой монолог с расчетом на всю аудиторию вновь прибывший, Дед Мороз.
- Ну, незваный гость — хуже татарина, но к тебе это не относится! — уже начиная подыгрывать своему бывшему мужу, весело ответила хозяйка дома. — Мы тебе всегда рады! Знакомьтесь — это Машин папа — Андрей  Викторович Садыков. А это мой приятель, Сергей Миляев, коллега, можно сказать. Остальные, я так поняла, уже познакомились? Предлагаю не затягивать и всем садиться за стол, скоро уже восемь часов, в Кемерово Новый год начнется.
- Вы, Андрей Викторович Садыков? Как я рад с Вами познакомиться! — вскочил Сергей со своего места, где только что активно развлекал Нину. Он начал рыться в карманах своих брюк в поисках визитки, но безуспешно, поэтому просто решил подойти ближе и пожать крепче руку известному московскому, да и российскому бизнесмену.
- Мне тоже приятно! — протянув руку, ответил Садыков.
Татьяна никогда не афишировала свой первый брак с Садыковым, а тем более сейчас, когда его фотографии постоянно размещались во множестве серьезных и желтых изданий и на сайтах. Она даже фамилию свою, такую звучную и изысканную, вновь вернула себе после окончательного разрыва всех отношений с этим человеком, потратила на все формальности чуть не полгода, а потом вместе с подругами провела целый девичник по этому поводу. У Маши же фамилия была отцовская — Садыкова Мария Андреевна. Так и жили, общаясь все эти годы только по делу и по вопросам воспитания ребенка.
Андрей Викторович, не разуваясь, снял шапку с головы, бороду засунул в свой мешок, снял тулуп, оставшись в элегантном костюме, явно сшитом на заказ. Он выглядел почти на пятьдесят лет. Лысый, в тонких очках, с дорогими часами на левой руке, Садыков сразу заполнил собой всю гостиную, внимательно разглядывая компанию, собравшуюся за этим столом. Затем выбрал место рядом с Ниной, а напротив уже сидел Сергей, слишком откровенно любуясь чужой красоткой. Маша с Иваном тоже уселись на той стороне стола, и Татьяна с ними, чтобы быть ближе к кухонной плите и холодильнику. Все напитки и закуски к первому тосту уже были поданы, а инициативу в свои руки взял Андрей. Как у себя дома. Но никто и не пытался с ним спорить. Слишком терялись на его фоне,  при его харизме, все остальные мужчины. Властность, лидерские качества, ум и воля так и сквозили в каждом движении и каждом слове Андрея Викторовича. Только сейчас стало заметно, как внешне похожа на него и Маша: такие же, чуть широкие скулы, раскосые татарские глаза, круглое улыбчивое лицо. Она была, как зеркальное отражение отца, отличаясь только более юным возрастом и женственностью. 
Его подруга Нина тоже следила за каждым его словом и жестом, смотрела на него влюбленными глазами, позволяя своему ухажеру и по попке себя шлепнуть, и ущипнуть, и в шею поцеловать, не смущаясь присутствием малознакомых людей. Она больше молчала, только улыбалась каждому взгляду, брошенному на нее молодыми мужчинами.
- Ну что, мои дорогие! Мы здесь собрались, как я понимаю, за четыре часа до нашего Нового года, чтобы проводить вместе с нашими старыми друзьями и родными, пусть заочно, старый год, по нашим часам, по кемеровским. Там он уже наступает, так что, наполним бокалы!  Страна у нас большая, а вот уже много лет мы все тут живем, в Москве. Кто-то родился здесь и Сибири не видал, а кто-то приехал сюда из разных уголков. За нас!
Стоя произнес свой первый тост Андрей Викторович, пока другие наполняли бокалы искрящимся напитком. Все встали и радостно чокнулись, как раз в тот момент, когда стрелки часов в гостиной приближались к цифре восемь. Наконец-то, можно было начать по-человечески есть все, на что упадет голодный взгляд. Этого давно ждали и Иван с Машей, и Сергей, да и все остальные, а Андрей Викторович между тем не садился, а еще  чего-то выжидал с бокалом в руке, взяв, впрочем, со стола канапе с малюсенькой порцией икры.
Татьяна предложила всем отведать ее фирменную закуску, специально приготовленную из испанского хамона с зеленью, шампиньонами и маслинами. Это было второе блюдо сегодняшнего ужина, которое она уже давно освоила, и которое стало неизменным украшением любого праздничного застолья. В целом, стол ломился от изысканных канапе, паштетов, рулетов, салатиков и нарезок. Гусь тоже дожидался своей очереди, чтобы стать основным блюдом, но чуть позже. Так как часы неумолимо приближались к полуночи по-кемеровски, Андрей вновь привлек к себе внимание, постучав вилкой по пустому хрустальному бокалу.
- И вновь я возьму на себя смелость напомнить вам, что в эту минуту мы приближаемся к началу Нового года, чтобы встретить его с нашими земляками и друзьями, с кем нас разделяют тысячи километров и даже лет!
- А можно было бы и по-амурски или по-японски начать встречу Нового года сегодня. Еще шесть часов назад были бы хороши все! — сказал, попробовав пошутить, Сергей. Он явно выбивался из всей компании по количеству уже выпитого коньяка. Ответом ему стало только всеобщее молчание и раздражение, которое вдруг накрыло Татьяну впервые за этот вечер. Не обращая внимания на отдельные реплики, Садыков продолжил:
- И поэтому, каждый из нас может пить за Новый год и новый день, хоть каждый день! А я — за наступающий на моей родине Новый год!
И теперь он дотягивался до каждого гостя своим фужером. Вдруг из его пиджака раздался бой курантов. Это было так неожиданно, что Маша даже вздрогнула, а вслед за ней, сообразив, в чем суть шутки, начали смеяться Нина, Иван, Татьяна и Сергей. Мастер розыгрышей опять был в своем амплуа. Всеобщее  веселье разрядило небольшое напряжение, которое возникает, когда в одной компании собираются малознакомые люди. Наступил Новый год: по-кемеровски, по-красноярски, по-норильски, — и в этот момент, прямо рядом, на улице, раздался такой грохот, что все в первую секунду даже испугались.
- А сейчас я всем даю тридцать секунд, чтобы одеться и проследовать на улицу для получения положительных эмоций! — скомандовал лидер стола и вышел, пригласив с собой свою юную спутницу. Вместе они смотрелись довольно комично, но теперь уже традиционно для таких союзов. Она — на полголовы выше своего папика, а он гордо придерживает ее под руку. Все высыпали из-за стола, не успев даже опустошить свои бокалы и фужеры. Было решено взять их  и бутылку шампанского с собой на улицу.
- Вечер становится томным, — вдруг пробормотал Сергей, не очень желая куда-то идти и в чем-то участвовать. Его главная роль на этом вечере уже безвозвратно была потеряна, но он еще сопротивлялся инициативам, исходящим от Андрея Садыкова.
- Ладно тебе, Сергей, пошли, воздухом подышишь!
Татьяна принесла ему куртку и уговорила собраться. Ей самой эта вечеринка и этот гость с его нытьем и радостью от знакомства с известным бизнесменом и симпатичной моделью уже порядком поднадоели, — все это было уже так знакомо и так скучно.
В этот момент Иван взял фотоаппарат, а через минуту заскочил в комнату за штативом, выпалив:
- Татьяна Анатольевна! Вас там все ждут!
Глаза Ивана блестели от мороза и азарта, с которым он всегда делал свое дело. Сейчас он готовился запечатлеть сюрприз от Деда Мороза.
- Идем, сейчас, через пять секунд!
Она быстро оделась, втянула ноги в прогулочные сапоги, и, не дожидаясь Сергея, выскочила во двор. Он тоже не спеша отправился за всеми.








Глава 16

В следующую секунду на улице раздался такой грохот, будто целый завод китайских петард разом взорвался прямо перед ними во дворе. Небо расцвело синими, красными, зелеными, ярко-золотыми и серебряными всполохами. Восторг отразился на лицах всех без исключения, соседи тоже выбежали из своих домов и визжали от детского умиления, которое возникает всегда, когда люди радуются нежданному счастью. Глеб и Борис даже не оделись, но прыгали в снегу и кувыркались, словно заведенные игрушки на батарейках. Маша стояла разинув рот, а Иван старался запечатлеть шоу, о котором его лучше было бы, конечно, предупредить. Остальные стояли, задрав головы и глупо улыбаясь, и даже не замечали, что их лица тоже уже вошли в историю уходящего года. А  организатор мероприятия с улыбкой наблюдал за происходящим, любуясь произведенным эффектом.
-Ура! Ура! — закричала Маша,  воодушевленная праздничной суетой, салютом, радостью всех близких ей людей, собравшихся вдруг в одном месте. Даже присутствие подруги отца не вносило в эту идиллию никакого дискомфорта. Но через десять минут заряды закончились, и уже почти в  кромешной тьме раздался голос Андрея Викторовича.
- Ну, за праздник!
У него в руках оказалась еще одна бутылка шампанского, которую здесь он открыл гусарским приемом, с фонтаном брызг и пены. Мало кому досталось попробовать напитка из этой бутылки, но все были и так довольны и счастливы, хотя до главного торжества оставалось еще больше трех с половиной часов.
- И когда ты все успеваешь? — задала риторический вопрос своему бывшему Татьяна.
- Ну, ты же знаешь, главное, правильное планирование и постановка задач, а потом спрос и контроль исполнения. Все просто! — довольный, что произвел впечатление на всех и каждого, ответил Андрей. Здесь, в полумраке ночи  его глаза в очках сияли прямо каким-то демоническим светом, и он опять выглядел, как когда-то много лет назад, особенно привлекательно и сексуально.
- Ну, конечно, все просто, обыденно. Спасибо тебе за праздник. От меня и от Маши. Пойдемте, может, в дом?
Она уже слегка замерзла, стоя на снегу в легкой накидке. Все с готовностью откликнулись на это предложение, тем более что теперь уже пришло время более плотно поесть те самые деликатесы, до которых раньше не успели добраться гости. Шумная компания завалилась в дом и вновь рассаживалась за столом. Теперь здесь царило всеобщее расслабленное настроение, когда каждый делает то, что хочет, и когда все перебивают и перекрикивают друг друга, даже не замечая этого.
Возле двери зазвенел домофон. Сейчас это было неудивительно, вечер перешёл в ту стадию, когда все рады любому гостю, который зайдет или заедет на праздничный огонек. Но Татьяна удивилась. Ведь все неожиданные гости сегодня уже прибыли. Кто бы это мог быть — она даже не представляла. К двери успела раньше всех подбежать Маша, но и она даже не стала спрашивать, кому открыть дверь, а просто нажала кнопку, так что все ожидали явления неизвестного. И оно произошло. 
- А вот и я!
Ольга  зашла в дом буквально через пару минут,  с букетом цветов, яркая  и неотразимая, разгоряченная от быстрого шага по снежной дорожке.
- Олечка! Какой сюрприз! Я так рада, что ты решила к нам все-таки приехать! Давай раздевайся, проходи, я тебя сейчас со всеми познакомлю.
 Татьяна встретила подругу у входа в гостиную, на помощь ей бросился Сергей, чтобы поухаживать за дамой. Ольга кокетливо взглянула на молодого человека, и, раздеваясь, успела за его спиной показать жест одобрения Татьяне. Она знала толк в красивых мужчинах, ценила их. Симпатичному студенту было проще сдать ей экзамен, чем самой умной отличнице — об этом знали все ее ученики.
- Кого я вижу! Олька, ты не меняешься, а даже наоборот, все хорошеешь!
К ним подошел Андрей Викторович, чтобы нежно поцеловать и обнять подругу давней юности. Только Нина очень мрачно наблюдала, как ее Дед Мороз сегодня оказывает знаки внимания этим теткам, к  которым он привез ее, обещая, что визит завершится через минут двадцать-тридцать. А вот теперь она сидит тут и не видит конца этому взаимному кокетству и неизвестно, когда же они поедут в клуб, куда собирались с самого начала. Да еще этот дурацкий костюм Снегурочки, который она надела по просьбе Андрея Викторовича, а  шикарное длинное вечернее платье лежит в машине у водителя. Время идет, а ее праздник пока так и не начался. Радовали только восхищенные взгляды Ивана и Сергея, которые она ловила на себе.
- Ой, какие тут все приятные люди собрались! И ты, Андрюха, тоже цветешь, матереешь, мужаешь. Машуня, привет! Всем привет!
Расцеловавшись с друзьями, она  подошла к Маше и обняла ее сзади за плечи.
- Маша, ты просто красотка! Молодец, вся в маму!
Затем она протянула руку для поцелуя кавалерам, обошла весь стол и присела на свободное место.
- Простите меня за опоздание, но мои планы так внезапно изменились, что я решила поменять компанию. Так что с меня тост. Андрей Викторович, наливай! Ты-то не за рулем? Ну да, что за глупый вопрос, я же видела, что твой водитель там как раз разворачивается. Как можно так эксплуатировать людей? В Новогоднюю ночь?
- Он за это деньги получает, немаленькие, между прочим, — ответил Андрей, не обращая внимания на ее подковырки и наполняя бокалы. — Ну, мы тебя слушаем, опоздавшая ты наша! Говори!
- Я не буду оригинальной, и многие присутствующие уже слышали мой любимый тост, тем более что здесь такие красивые пары собрались сегодня. А я прямо ощущаю себя седьмой лишней, но уж простите меня! За любовь!
Она стояла и переглядывалась с Сергеем, который  будто забыл обо всех остальных людях. Он первым потянулся через весь стол к Ольге с бокалом, и ведь дотянулся! Звон бокалов и другой посуды заглушил все остальные разговоры, которые обычно возникают в большой компании, уже объединенной немалым количеством еды и выпивки. Разнообразие закусок, разогретый  гусь с гречневой начинкой, пропитанной луком и жиром со специями, сделали свое дело. Все ели, нахваливая хозяйку дома и ее помощницу Машу. Беседы теперь велись на разных концах стола.
- Олечка, ты все хорошеешь, если бы я тебя сейчас на улице встретил, даже не узнал бы, — начал кокетничать со своей старой знакомой Андрей.
- Очень приятно, но ведь ты по улицам не ходишь, и это сегодня ты уже говорил!
- Хочешь показать, что у тебя прекрасная память? Я же знаю, что ты у нас самая умная, как всегда. Все третируешь молодежь?
- Ну, кого-то третирую, от кого-то удовольствие получаю.
- Так ты теперь на молоденьких юнцов перешла? — засмеялся Андрей.
- У тебя мысли все об одном. Я удовольствие получаю от общения с умными людьми, а такие и среди студентов попадаются, к счастью.
- А среди твоих ухажеров?
- А среди твоих подружек, какие попадаются? Только длинноногие? Или иногда и умненькие? Андрей, я что-то не пойму, ты от меня чего хочешь?
Ольга от кокетства уже готова была перейти к более эмоциональным разговорам, но тут встретилась взглядом с Сергеем и переключила свое женское внимание на него. С Андреем они всегда спорили по любому поводу, и Ольга неизменно перечила старому приятелю, ставшему за эти годы для многих недосягаемым авторитетом.
На часы поглядывала только Нина, которой, как всегда, было не до кулинарных и алкогольных изысков, потому что надо было думать о лишних калориях, ограничивать себя во всем, чтобы не поправиться ни на грамм. Иначе, прощайте, контракты, показы, съемки. Такие лишения она терпела уже несколько лет,  мысленно, в качестве утешения, переводя каждую несъеденную котлетку в цифры будущих гонораров. Сейчас она была популярной  моделью, а близкое знакомство с успешным бизнесменом Андреем Садыковым открывало перед ней прямо волшебные перспективы. Однако визит Андрея к бывшей жене и любимой дочери стал не очень приятной неожиданностью. Вот и горевала девушка, разглядывая игрушки и статуэтки из советского фарфора, расставленные на разных полочках, этажерках и комоде в гостиной.
В качестве развлечения гости могли бы уже пойти погулять, подышать воздухом, попеть и даже поиграть. Андрей решил покурить и встал из-за стола, приглашая с собой Татьяну.
- Где у вас курить можно? А то я забыл. И пепельницу мне найди, пожалуйста.
Он достал из кармана пиджака металлический футляр для сигары и гильотинку.
- Никто не желает  составить компанию? Ну, как хотите.
Он молча вышел в кухню, чтобы там забрать пепельницу, которую ему приготовила Татьяна. 
- Пошли, на улицу, если не замерзнешь, Тань!
- Сейчас, только включу гостям караоке, пусть попоют.
В их компании это увлечение только стало входить в моду, когда азартные состязания в пении перекочевали из корпоративных праздников в домашние посиделки. Лучше всего петь получалось у Ольги Шаталовой, тем более что она в детстве училась в музыкальной школе, а все остальные  тщательно тренировались, прежде чем взять микрофон в руки.  Предложение попеть было с радостью воспринято всеми собравшимися. А Татьяна незаметно ускользнула в прихожую, чтобы теплее одеться и поговорить с неожиданно нагрянувшим в гости бывшим супругом. Весь вечер она только одевалась и раздевалась, и  первоначальный праздничный изысканный облик с вечерним платьем и туфельками на шпильке постепенно превратился в прогулочный вариант — джинсы и эротичная майка с неизменной шалью для удобства и тепла.
- А скажи-ка, мне, пожалуйста, Андрей, какая у вас дальнейшая программа? Если не секрет? А то Мария сегодня мне уже сделала один сюрприз, не хотелось бы еще раз впросак попасть. Это твоя идея была или ее?
- Тань, ну какая тебе разница, чья идея, считай, что  моя. Я же имею право родную дочь с Новым годом поздравить. И мать ее тоже. А заодно на жениха твоего посмотреть. И где ты его нашла?
- На выставке, если тебе это так интересно.
Татьяна засмеялась, потому что это действительно было смешно, как будто она, и правда, с выставки забрала приз или бесплатный образец.
- А я вот думаю, ты хоть его узнала чуть-чуть?
Андрей, сидя в плетеном кресле, задумчиво выпускал дымок от сигары, и он наполнял веранду терпким горьковатым ароматом. 
- А что? Ты ревновать меня, что ли, решил?
Беседа становилась нервной. Татьяне не нравилось, что бывший муж тоже лезет к ней со своими нравоучениями. 
- Может, ты лучше своих подруг учить уму-разуму будешь, а то вон та сейчас Ивана у Маруси отбивать начнет. Смотри, как мужики вокруг нее увиваются!
- Тань, да ладно тебе, я может, к тебе с лучшими чувствами, с застарелой любовью, может, пришел, а ты...
Он поднялся с кресла и подошел к ней поближе. Прижав ее к подоконнику, он вдруг обнял ее и нашел своими губами ее рот. Это было так неожиданно, что она в первую секунду чуть не задохнулась от возмущения и от недостатка воздуха. Тем более что давно отвыкла от курильщиков. Никаких эротических чувств  не возникло. «Это уже хорошо», — подумала она, радуясь этому. Ведь сегодня, когда он появился на пороге этого дома, вдруг вспомнились все их первые романтические свидания, волнения и эта длинная мучительная любовь. Сейчас она победила в себе все мысли о нем, как о бывшем любовнике, муже, друге. Остался только отец Маши и деловой партнер.
- Слушай, Садыков. Ты ошалел? Чего ты хочешь от меня?
Теперь ей стало весело: она сегодня уже второй раз за день отворачивается от объятий с мужчиной.  Садыков тоже засмеялся.
- Может, я хочу на тебе жениться!
Он смотрел в окно гостиной, как внутри поют и пляшут Танины гости.
 - А давай, правда, поженимся! И сегодня уедем в свадебное путешествие! Машку с ее пацаном возьмем. Хочешь, на Канары? Или на Кипр поедем?
Понять, шутит он сейчас или серьезно говорит, могла только Татьяна. Поэтому она, улыбаясь, слушала, что еще придумает  Андрей.
- У меня сегодня прямо день предложений. Не знаю, что и выбрать, — сказала она. Татьяна не удержалась от того, чтобы похвалиться перед бывшим своими достижениями.
- Этот, что ли, тоже замуж предлагал? —  сказав это, Андрей Викторович сделал такое лицо, что Татьяне расхотелось разговаривать, но она удержалась от высказывания гадостей.
- Да, Сергей. Но не то, что ты подумал. Просится ко мне работать. Директором, — ответила она и тут же пожалела, что проболталась.
- Ах, вон оно что! Этого и следовало ожидать! А ты знаешь, что это профессиональный вор, альфонс и вредитель? Мы же его проверили, когда Маша мне сказала, что ты с ним в Барселону улетела. Хочешь посмотреть?
Он снова сел и, развалившись в кресле, с наслаждением докуривал последние сантиметры сигары.
- У меня документы в машине, когда буду уезжать, я тебе отдам, не забудь напомнить. И сколько тебя учить, Таня!
- Вот учить меня не надо, я уже ученая. А за информацию спасибо. И что за мужики нынче пошли — так и норовят на чужом горбу в рай въехать.
Она разозлилась, но в то же время почувствовала и облегчение.
- Что там еще интересного накопали твои специалисты? А ты говоришь, замуж за тебя выйти. Так ты же всю мою подноготную раскопаешь, за каждый день и год! Нет, уж лучше останемся друзьями. Ну, расскажи, а то я тебя пытать буду. 
Теперь она сама подошла к нему сзади и наклонилась, чтобы по-дружески обнять. В эту минуту на веранде появилась Нина, и эта теплая картина ее очень озадачила.
- Ниночка, ты что хотела, девочка моя? — нисколько не смутившись, встретил её вопросом опытный ловелас.
- Я хотела уже поехать в клуб, а то мы опоздаем. Мы и так собирались лишь на пару минут заехать, а сидим уже два часа, — капризно начала высказывать свои претензии Ниночка.
- Скоро поедем, сейчас договорим, выпьем на дорожку, и в путь, иди, одевайся. Ты подарки мои, Снегурочка, не потеряла? Будь другом, сбегай к машине, принеси, и заодно платье свое переоденешь тут, если хочешь. Давай,  Нинуль, пошевелись!
Спорить с ним было бесполезно, поэтому девушка, сделав обиженное лицо, развернулась и выскочила с веранды в дом, хлопнув дверью. Татьяна наблюдала за этими страстями с ироничной улыбкой,  стоя, по-прежнему, рядом с Андреем.
- И как тебе не надоест этот детский сад? Скоро уже Машины ровесницы будут с тобой встречаться. Хотя — горбатого могила исправит.
- Вот давай про могилы не будем, — сказал, усмехнувшись, Андрей Викторович. — Ты гляди, как твой женишок за Ольгой-то ухлестывает! Иди, разберись с ней или с ним!
- Разберусь потом. Пойдем, уже пора.
Татьяна нисколько не расстроилась, увидев в окно, как Сергей, на самом деле, вьется возле Ольги. Они то пели, кто лучше и громче, то плясали, то чокались на брудершафт, и все эти традиционные игры вызвали у Татьяны только ироничную улыбку. Она уже решила, что сегодня будет делать, когда проводит первую группу гостей. Эта мысль вызвала в душе приятное предвкушение и отразилась на лице. Даже Андрей Викторович заметил перемену. 
- Ты даже не расстроилась, что ли?
- Нет, не расстроилась, у меня сегодня весь день в приключениях. Еще одно только добавит адреналина.
- Ты, что, драться собралась? — тут уже удивился Андрей.
- Нет, зачем же драться, да и с кем? С Ольгой? Мы с ней всегда заодно, придумаем что-нибудь веселое. Запоминающееся! Ну, ты докуривай, а я пойду к гостям.
Она действительно решила, что само веселье еще впереди, а любимая подруга поможет ей осуществить любые планы. В это время в дом с улицы зашла Нина, и, увидев Татьяну одну, явно обрадовалась.
- А где у вас можно переодеться?
В руках она держала платье, чтобы, наконец, избавиться от амплуа Снегурочки. Но тут в дверях показался Андрей, и уклониться от его поручения ей не удалось.
- Ага, вот и моя Снегурочка, пойдем, подарки раздадим!
Сам он был уже не в костюме Деда Мороза, а его возвращение в гостиную вернуло сюда некое спокойствие, как при появлении учителя в классе после звонка.
- Дети мои, мы хорошо повеселись, хороводы поводили, песни попели, выпили и закусили. А теперь мне с моей Снегурочкой пора и других детей навестить. Но перед этим я хочу услышать от вас стишки, и вручить вам подарки, — помпезно начал монолог Андрей Викторович.
Больше всего этому обрадовалась Маша.
- Я хочу подарок! У меня есть стих:
В нашем доме пахнет смолкой, наступает Новый год,
И веселый дед у елки с нами водит хоровод.
У него подарков много —он копил их целый год,
А теперь у нашей елки всем подарки раздает! 
Аплодисменты заглушили последние слова, и все развеселились, как дети.
- Автор неизвестен, нашла в Интернете!
Довольная произведенным эффектом, Маша раскланялась перед зрителями. Она терпеливо ждала обещанную награду. Дед Мороз вытащил из своего мешка небольшую коробочку, похожую на упаковку сотового телефона, и протянул Маше. Она недоуменно разглядывала подарок, но потом решилась распечатать его, отвернувшись от всех. Чем можно удивить единственную дочь успешного московского бизнесмена? Ну, никак не телефоном, а другие варианты не приходили ей сейчас в голову. Наконец, из бумаги она вынула два ключа на круглом черном брелоке, внутри которого даже издалека можно было разглядеть легко узнаваемый  сине-белый круг. 
- Вот это да! Вау! Машина!
Вопль восторга заглушил все разговоры и звуки.
- Ура! У меня теперь своя машина! — восклицала Маша. Она прыгала от радости, допрыгала до отца, расцеловала его, а потом села на диван, чтобы отдышаться. — Спасибо, папуля! Так здорово! Теперь я вообще не буду ходить пешком!
- Права я не стал тебе покупать, может, сама потом выучишься, — пошутил папуля, — так что машину чуть позже увидишь, она у меня в гараже стоит, тебя ждёт.
- Ну, ты даешь! — выдохнула Татьяна, которая не очень обрадовалась такому подарку. Но разве с ним поспоришь? 
- Да она простенькая, первой модели, пусть осваивается на просторах московских магистралей, если сегодня со мной поедешь, я тебе покажу.
- Конечно, поеду! Иван, поехали!
Маша вспомнила о своем друге, застыдилась такой невнимательности со своей стороны, но он тоже радовался за Машу, и готов был ехать с ней хоть на край света. Тем более что клуб находился отсюда не так далеко.
- А теперь стишок от девочки Тани. Давай, Танечка, мы тебя слушаем! — продолжил Дед Мороз, вовсе не опасаясь опоздать — он придерживался своего собственного сценария вечера.
- Я не выучила стихов, вы же меня не предупредили, так что сами виноваты.
- Нет уж, читай, а то без подарка останешься! — Дед Мороз не унимался. Сейчас мы тебе табуреточку найдем, чтобы повыше была, или не надо? Ждем!
Татьяна решила обойтись без табуретки и сцены и просто вышла в центр комнаты:
- Наша Таня громко плачет,
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь,
Не утонет в речке мяч! 
Вытянутый из глубин подсознания детский стишок Агнии Барто был встречен бурными овациями, особенно хлопали исполнительнице Ольга и Сергей. В подарок за чтение Дед Мороз преподнес Тане темно-красную папку, похожую на поздравительный адрес советских  времен, и какую-то тяжелую вещь, завернутую в блестящую упаковочную бумагу. Она знала, что там может быть, и не ошиблась. Очередной сувенир в коллекцию советского фарфора. Это были две балерины в длинных пачках,  смотрящиеся в зеркало. Большой исторической ценности эта фигурка еще не приобрела, но выглядела очень изящно и напоминала Машу и Татьяну.
- На вас похожи, правда? — Дед Мороз видел, что угодил и бывшей своей родне, и был очень этим доволен.
- Похожи, и правда. Спасибо, тебе, помнишь про мои увлечения, — произнесла Татьяна, разглядывая статуэтку со всех сторон, потом дала посмотреть и другим.
- Только не уроните, разобьется — жалко будет. Это киевский завод, скорее всего, очень красивые балеринки. Теперь у меня их двести штук. Скоро можно будет выставки организовывать и вывозить. Предлагаю всем отметить это ещё одним тостом, за здоровье нашего Деда Мороза!  Чтобы не мерз, не болел и все у него получалось!
Все снова потянулись друг к другу, и звон хрусталя наполнил весь дом. А  сам тостуемый выпил, отставил свой бокал в сторону и продолжил свой аттракцион невиданной щедрости. Для остальных собравшихся здесь были приготовлены самые традиционные сувениры: свечи, конфеты, духи, сигары. И это тоже было приятно и неожиданно. Не радовалась только Нина. Она как раз  переоделась в свое вечернее платье, и ее выход из комнаты был встречен всеобщими восхищенными возгласами. В темно-зеленом шелке, струящемся по шикарному ухоженному телу, с золотыми вкраплениями вышивки и стразов, она выглядела просто неотразимо. Больше всего любовался произведенным эффектом сам Андрей Викторович — ему льстили обладание такой красоткой и зависть других мужчин. Насладившись всеобщим вниманием, Нина не хотела  вновь возвращаться к второстепенным ролям (а здесь ей выпало играть лишь их), поэтому решила высказаться.
- А мне, что, тоже конфеты? Ты же знаешь, я не ем сладкого, вот спасибо, дорогой Дед Мороз, — произнесла она обиженным тоном, который не понравился никому, но больше всего возмутил Андрея Викторовича.
- Нин, ты сказку про Морозко читала? В детстве? Я сейчас и это у тебя заберу, и обратно в эскорт отправлю. Ты вообще, вести себя умеешь? Ладно, люди, нам пора, Марию с Иваном я тоже забираю у вас, гуляйте, только не подеритесь! — сказал и сам же рассмеялся своей шутке Андрей. Нину он обнял и под руку вывел из гостиной. Она с наигранным гневом пыталась отбиться от его объятий, но не очень настойчиво.
- Ты ей лучше диссертацию подари, это сейчас очень модно. И в карьере очень помогает, — не удержалась, чтобы не съязвить напоследок Ольга.
- Злая ты, Оль, ну зачем ты девочку так обижаешь! Она даже слов, может, таких не знает, — заступилась, сама не зная почему за юную красавицу Татьяна. Все очень быстро собрались. Свое фотографическое оборудование Иван решил оставить здесь. Маша же еще побегала по дому минут десять, складывая необходимые вещи для ночной гулянки.
- Ну, что же, поезжайте, погуляйте, а мы тут втроем найдем, чем заняться! — с этими словами Татьяна заговорщически подмигнула Ольге, и вышла проводить своих гостей. С чувством облегчения она закрыла за ними дверь и зашла обратно к своим близким друзьям. Останутся ли они после сегодняшнего вечера такими же близкими людьми? Эта мысль, мелькнув в голове, тут же улетучилась, когда она встретилась взглядом с Ольгой.
- Оль, мне надо с тобой поговорить!
- Конечно, я надеюсь, волосы мне выдирать не будешь, из-за своего бой-френда? — засмеявшись, сказала Ольга и встала из-за стола. Сергей тут же вскочил с места,  демонстрируя свое превосходное воспитание.
- Я пока тут побуду, телек посмотрю.
Его ничто не беспокоило, он был в полурасслабленном состоянии, потягивая напиток из своего бокала.
- Сереж, может, тебе еще коньячку? Чтобы не скучать? Ну, ты сам тут командуй, а мы носик попудрим с Танечкой. Пошли, Тань, может, к тебе в комнату?
Ольга кокетливо обошла Сергея и почти нечаянно задела его своим бедром, показывая  готовность к невинному флирту. Он даже успел схватить её за руку, но потом изобразил ужасную гримасу.


























Глава 17

На выезде из поселка автомобиль Андрея Викторовича ждал закрытый шлагбаум. Водитель громко просигналил, и из будки вышел незнакомый охранник.
- А где Михаил Степанович? — спросил, открыв свое окно, Андрей Викторович.
- Он занят пока. А что Вы хотели?
- Да, ничего, привет ему передай от Андрея Викторовича, небось, дрыхнет товарищ майор. Ну ладно, с наступающим вас, берегите тут моих родственниц! Это Вы сегодня молодую парочку от местной братвы отбили?
Андрей решил выйти из машины, чтобы не смотреть на охранника снизу вверх.
- Да, я, так получилось. Гуляли они не в том месте и не в то время, — ответил Игорь, не зная, что разговаривает с отцом Маши. А она в это время тоже открыла свое окно на заднем сиденье и попыталась предотвратить нежелательные разборки, обращаясь к отцу:
- Пап, Игорь Владимирович сегодня меня спас от бандитов, они телефон хотели у нас отнять и сумку.
- Ну и прекрасно, спасибо тебе, командир, если что надо, обращайся. А Степанычу привет от меня!
Андрей пожал руку охраннику, моментально сел в машину и хлопнул дверью. На пороге в следующую секунду показался зевающий Степаныч. Он успел надеть свою кепку и  отдал честь.
- Эх, как же это я Андрея Викторовича прошляпил, вот ведь! Какой-то сон только что видел, уже и забыл, про что.
Он почесал руку, в стороне от дороги, где чище, набрал пригоршню снега  и протер лицо и руки, чтобы взбодриться окончательно.
- Ну, теперь можно до утра быть, как огурец, а то я в это время всегда спать страшно хочу. Что тут было?
- Ничего особенного, вот этот «Лексус» туда проехал два часа назад. А сейчас обратно.
Игорь перечитывал СМС в своем телефоне, которых пришло за последний час довольно много, и отвечал на некоторые из них.
- Еще несколько машин, все в гости, скучно тут у вас.
Он тоже сладко зевнул, глядя, как Николай Степанович избавляется от  заспанного вида.
- Ну, ты-то уже сегодня повеселился, забыл что ли? А Андрей Викторович что тебе сказал?
- «Спасибо» сказал. Это отец Марии, оказывается? И кто он?
- Садыков Андрей Викторович — олигарх средней руки, как он сам говорит. Богатый мужик, миллионер или миллиардер, хрен его знает. Бывает тут иногда, даже с нашей начальницей знаком, я их видел вместе, еще когда поселок строился.
- Но здесь он не живет? — стараясь не выдать своего интереса, дальше вел расспросы Игорь у Николая Степановича.
- Нет, Татьяна давно с ним развелась, он же бабник, каких поискать. Девок молоденьких меняет каждую неделю, к обоюдной выгоде. Я его часто в газетах вижу, то с одной, то с другой. Мне бы столько денег, я бы тоже себе парочку молоденьких фурий завел.
- Зачем Вам фурии? Это же богиня мести, злобная тварь, другими словами, — смеясь, спросил Игорь.
- Да, это я с нимфами перепутал, точно, какой ты умный, Игорь! — ответил и тоже засмеялся Михаил Степанович. — Фурии из них потом вырастают, если в плохие руки попадают.  А сначала все — богини. Вот у меня Лидия Петровна могла стать фурией, да не успела, я на работу сегодня ушел. А у тебя супруга — тоже фурия?
- Наверное, я уже давно ее не видел, как уехал месяца четыре назад. По-разному бывало. Иногда готов был придушить, но у меня сил слишком много в руках, так что даже близко в этот момент к женщине не подхожу. А вот сегодня к Татьяне Анатольевне еще какой-то мужик приехал, так у них там и разборка могла произойти ненароком?
- Мужик? Она вроде никого давно не приглашала, они с Машей вдвое живут. А что за мужик? — заинтересовался Степаныч.
- Да так, хлыщ самодовольный, на «Ауди» приехал, ведет себя хуже этого Андрея Викторовича. Лет тридцати пяти, я думаю, даже моложе нее.
Игорь вспомнил этого молодого человека и стал думать, что же в его поведении так раздражало. Может быть то, что тому больше повезло в жизни,
и он смог добиться к своим годам гораздо большего, чем отставной подполковник за двадцать пять лет службы? Или то, что именно этот хлыщ с самодовольным видом поехал в гости к милой, красивой женщине, с которой сегодня он сам нечаянно провел несколько минут. Он даже помечтал о том, что это приключение может привести к какому-то общению, хотя сам прекрасно понимал, насколько это нереально. Игорь вспомнил вдруг, как сегодня днем Татьяна смотрела на него, когда он переодевался у нее дома.  А сейчас она, скорее всего, сама в объятиях этого успешного красавчика, но, судя по всем его повадкам, с довольно гнилым нутром.
- Эх, дать бы сейчас кому-нибудь в глаз! Как там эти три калеки, живые, не знаете, Михаил Степанович, участковый не звонил Вам? — спросил Игорь и потянулся руками вверх, в стороны, чтобы размять мышцы и отвлечься от ненужных мыслей. Татьяна волновала его, и хотелось придумать ещё какую-нибудь историю, чтобы увидеть ее. 
- Не звонил, значит все нормально, завтра узнаю, потом расскажу. У нас таких — половина деревни, кто работать не хочет, думают, все им должны. А ты всегда стресс мордобоем снимаешь? А то некоторые водку, да сигареты предпочитают.
- Нет, я больше спорт люблю, зальчик тренажерный, гантели, штангу. У нас везде, где служил, нормальный спортзал был, а вот на пенсию вышел, и закончилась лафа. Представляешь, жена говорит, нечего тебе деньги на спорт тратить, раз я не хожу, то и тебе делать там тоже нечего. Мы же экономим,  типа мы бедные, значит, дома тренируйся.
Игорь с раздражением вспомнил интонации давних разговоров с супругой и удивился, что все это так далеко, в прошлом.
- И что, из-за этого уехал? — удивился Николай Степанович.
- Не знаю, может это была последняя капля. Сын взрослый, уже  училище военное скоро закончит, так что решил свою жизнь как-то по-другому построить. Может, что и получится.
- Вот я и говорю — любая богиня имеет все шансы превратиться в фурию. А вот обратного процесса даже я в своей жизни ни разу не наблюдал. Пошли чай пить, Игорек, хватит философствовать, скоро Новый год уже. Смотри, как снег опять валит.  Придется всю ночь потом тут дорогу чистить, зато не уснем, вот и зарядка тебе будет. У меня тут и лопатка припасена, пользуйся на здоровье!
Стряхнув снег с ботинок, они зашли в будку и синхронно уселись смотреть телевизор.
В свете фонарей падающие снежинки искрились и сверкали, застилая чистым полотном крыши, окна, деревья. В окно Игорь увидел, что черный лимузин, забытый здесь в предпраздничной суете, тоже стал абсолютно белым, и на его крыше образовался целый сугроб.
- Так, молодежь забыла люк лимузина закрыть, теперь туда снега наметет,  весь салон испортится.
Игорь заметил эту оплошность только сейчас, и сразу же обратил на нее внимание своего начальника.
- Так ты позвони Татьяне Анатольевне, пока не поздно, она кого-нибудь пришлет, закроют люк. Телефон в списке на столе, посмотри, — не отвлекаясь от увлекательной развязки телевизионной новогодней истории, скомандовал Степаныч. — Только потише, а то самое интересное идет.
Чтобы не отвлекать майора от кинофильма, Игорь набрал телефон Татьяны на своем сотовом и вышел на улицу. Ждать ответа пришлось довольно долго, и он уже несколько раз хотел прекратить вызов, как вдруг услышал ее голос.
- Добрый вечер, Татьяна Анатольевна! Это пункт охраны, Мечников. Извините, если я Вас отвлекаю.
- Нет, не отвлекаете. Я Вас слушаю. Игорь? — в ее голосе даже послышалась радость, когда она его узнала. Или он так хотел думать?
- Ваши молодые люди сегодня фотографировались возле лимузина. Он сейчас  у  нас на парковке стоит. Так они забыли закрыть люк на крыше. И мы боимся, что за ночь снег в салон наметет и все там испортит. Может, кто-нибудь из ребят придет и закроет крышку люка, пока не поздно?
Он почувствовал собственное волнение, когда докладывал ей эту вводную. А если она  сейчас занята со своим приятелем более срочным делом? И вообще, машина не ее. И зачем он влез к ней со своей инициативой? Все эти мысли пронеслись в голове, пока он ждал ответа. Татьяна что-то медлила.
- А, лимузин! Все про него забыли! Точно. Вот спасибо, Игорь, что заметили. Мы закроем, конечно. Через пару минут. А что, снег сильный? — Татьяна говорила так, будто что-то решала про себя и прокручивала по ходу разговора варианты. — Обязательно закрою. До свидания!
Последние слова были сказаны с особенно теплой интонацией, но ведь это можно и алкоголем объяснить, люди-то уже отмечают праздник. Игорь посмотрел на её дом и представил, в какой комнате она сейчас находится. Скорее всего, в уютной гостиной, возле елки, в окружении родственников и друзей. Любовник тоже рядом. А ведь какой-то интерес между ними сегодня возник. Она тоже это могла заметить, и теперь каждое случайное слово и поступок несли двойной или даже тройной смысл. Она не уходила из его головы, да и ничто не мешало предаваться ему мечтам о более близком знакомстве с этой женщиной. С самого утра он сталкивается с ней, как будто в этом есть какой-то смысл или цель. Реальность же совершенно противоположна.  Вот она  — в своем доме и со своей семьей, и вот он —  через дорогу, один-одинешенек, ни кола, ни двора, ни ясного будущего. Хоть вешайся. В голову пришёл анекдот, прочитанный сегодня — про женщину, с которой можно посидеть на скамейке и поплакать. И стало смешно. 

















Глава 18

- Ну, ты какими судьбами здесь оказалась? — сразу же задала свой первый вопрос подруге Татьяна.
- Да, как обычно, несостыковка планов и людей. Уехал мой Борис Аркадьевич на прием, там задержался, а потом ему и домой понадобилось, видно, супруга вспомнила о его существовании. 
- А ты обиделась?
- Таня, ну о чем ты говоришь! Я же такие ситуации просчитываю заранее, слава богу, опыт имеется. Хорошо, он мне новогодний подарок уже вчера успел преподнести, так что без обид пока что расстались.
Они сидели у большого зеркала и параллельно наводили более яркий и эффектный макияж. Татьяна принесла сюда папку и платье Снегурочки, и решила примерить его на себя.
- Ты знаешь, Оль, а как тебе Сергей? Мне кажется, ты на него заглядываешься? — спросила Татьяна, прикинула размер платья, повертела его вокруг своего тела, — а мне бы подошёл этот костюмчик?
- Я думаю, что мне бы тоже он подошел, но раз ты первая его взяла, я не буду отнимать.
-Оль, ты о чем?
- Я о платье Снегурочки, а ты про что подумала? — смеясь, спросила Ольга.
- А я подумала, про Сергея. А ты знаешь, я бы даже и не расстроилась, если бы ты прямо сейчас с ним роман закрутила. Если хочешь, конечно.
- А чего это ты такая щедрая? Андрей вновь предложение сделал? — спросила Ольга, накрасив губы и причесавшись. Затем она улеглась на кровать и мечтательно закрыла глаза. — И что мне никто предложение не делает? Хотя, твой Сергей мог бы меня заинтересовать.
- Представляешь, он так заинтересовал мою дочь, что она сдала его со всеми потрохами отцу. И он проверил его биографию. И мне сегодня подарил. Хочешь посмотреть? — говоря это, Татьяна сгорала от нетерпения прочитать досье, а сделать это с подругой было вдвойне интереснее.
- Конечно, хочу, давай свое досье. Ну, разве можно было так долго молчать! Тем более интересно, что тут профессионалы работали, много чего, наверное, наковыряли.
И Ольга первая схватила папку, достала несколько фотографий и листов текста.  Татьяна предпочла подождать. 
- Не мое досье, а его досье. Ладно, читай, если хочешь, ты знаешь, я сегодня столько пережила, что про него вспомнила, только когда он приехал сюда. На Машку сегодня бандиты напали, из деревни, ты представляешь! Так ее и Ивана успел от них наш охранник отбить, он там проезжал.
- Этот ваш Степаныч, что ли? Так он же старый?
- Нет, новый, сегодня только начал тут работать, да и не старый. Так мы с ним еще раньше познакомиться успели, Бориса и Глеба Кузьминых из полыньи спасали.
- У вас тут что, день великих подвигов Геракла, что ли?
- Ну не знаю, а мне он понравился, чисто по-человечески, — сказала Татьяна. Она вновь вспомнила моменты коротких разговоров с Игорем, и это отразилось у нее на лице невольной улыбкой. Такая улыбка всегда неожиданно выдает влюбленную женщину.
- Чисто по-мужски он тебе понравился, скорее всего. Мать, ну ты даешь! А Сергей?
- А тебе он нравится? Бери, заодно и будешь заранее знать, кого. Не кот в мешке.
- Ну, он в моем вкусе, — начала размышлять, то ли в шутку, то ли всерьез Ольга. Она углубилась в его досье:
- Начал трудовую деятельность в РА  «Партнеры» в качестве режиссера-постановщика, аниматора, артиста и копирайтера. Рассорил все руководство компании, директора и главбуха, работал менеджером по работе с крупными клиентами в РА «Заряд», потом заместителем директора, потом директором в РА «Луч», потом «Комета»… Слушай, он везде организовывал систему откатов, левых заказов, пока его с треском не уволили из очередного агентства. А директор последнего, волгоградского агентства Инна К. через девять месяцев родила девочку, как утверждают надежные источники, от Сергея Миляева, о котором она и слышать ничего не хочет. Девочке сейчас уже пять лет, внешне очень похожа на папашу.
- Что, так и написано? — откликнулась на цитаты Татьяна.
- Нет, это я утрирую. Слушай, дальше. У него везде карьерный рост был благодаря протекции женщин, которых он потом же сам и кидал, кого на деньги, кого на клиентов, кого просто так. В общем, молодец-удалец!
Ольга убрала бумаги в папку и начал рассматривать фотографии.
- Вот ведь, красавец-мужчина, умный, обаятельный, какая девочка у него симпатичная. Мне, что ли от него родить? А вдруг мальчик получится? А, Тань?
- Да роди, хоть сейчас, он же на тебя тоже заглядывается, я же вижу. А я ведь сразу могла понять, что тут не так что-то. Ну не так смотрят влюбленные мужчины. Хотя он мне и в любви не признавался. Ты представляешь, я сегодня думала, он предложение собрался сделать, а он мне резюме на должность директора выкатил!
Татьяна надела на себя платье Снегурочки и сейчас рассматривала себя со всех сторон в зеркале. 
- Ничего сидит костюмчик? Наверное, они шьют так, чтобы на несколько размеров подходил.
На Татьяне сине-голубое платье Снегурочки тоже выглядело довольно мило и сексуально, выразительно подчеркивая голубизну ее глаз.
- Не замерзнешь в такой юбочке? Да, тебе идет, только вот куда твой Дед Мороз укатил? — сказала Ольга, искренне любуясь своей подругой.
- У нас тут этих Дедов Морозов, как грязи, так что не пропадем! Ну, пойдем, а то наш соискатель заждался, наверное.
- Куда? Ты же мне еще не рассказала про его предложение. Какое резюме?
Ольга уже встала и снова всунула свои ноги в туфли, причесалась и накрасила губы. То же самое проделала и Татьяна.
- В директора фирмы напрашивался, чтобы я была более свободна, могла больше времени уделить Маше, дому, квартире в Барселоне. А он будет мне прибыль увеличивать в геометрической прогрессии!
- И ты согласилась? — скорее, чтобы проверить свою догадку, переспросила Ольга.
- Я решила отложить этот вопрос на январь, а вообще такой расклад был для меня очень неожиданным. Думаю, он еще ни о чем не догадывается.  Маша, конечно, тоже хороша. Все бы ей в шпионов да разведчиков играть. Помнишь, как она за нами следила?
- Нет, Машка — молодец! И вообще, тебе везет, бывший муж досье собрал и ни копейки с тебя за это не взял!
- Так он об имуществе дочери тоже беспокоится. Скажу ему потом спасибо. Ну что, вводим в действие план Б? — сказала Таня и обняла свою подругу, поправила ей ремешок платья на талии. — Ты помнишь? — и она засмеялась, явно, что-то вспоминая.
- Помню, конечно! То есть, ты согласна? — Ольга усмехнулась в ответ, и, довольные собой, они направились в гостиную. В эту минуту зазвонил домашний телефон. Татьяне пришлось ускориться, чтобы быстро найти брошенную кем-то в угол дивана трубку.
- Алло, да, я. Добрый вечер! Спасибо. Да ничего страшного, я не занята, — она выслушала своего собеседника, довольно улыбаясь, и не спешила прекращать разговор. В это время Ольга с Сергеем решили налить себе еще по бокальчику вина и коньяка и уединиться в углу гостиной. Татьяна наблюдала эту картину с абсолютным равнодушием, сейчас ее больше занимал разговор по телефону. И повод ее порадовал.
- Забыли закрыть? Ну, надо же! Спасибо Вам, Игорь! Я что-нибудь придумаю.
 Ей не хотелось думать, что этот звонок был вызван лишь заботой о сохранности имущества гостей, но и обещать, что она в ту же минуту появится на парковке, она тоже не спешила. Она слышала волнение в голосе и сама предательски почувствовала, что ждала такого поворота событий. До боя курантов по местному времени оставалось чуть более часа, так что можно было успеть прогуляться до КПП. В голову лезли только приятные мысли, настроение заметно улучшилось, и она мысленно формулировала  слова своей роли в предстоящей вечеринке. Выпитое сегодня вечером шампанское будоражило кровь и  туманило голову, глаза блестели, а щеки пылали. «Значит, кто-то думает обо мне», — вспомнила она старую примету.
- Так, друзья мои, мне надо вас ставить на некоторое время. Дети забыли закрыть люк на лимузине, и сейчас его засыплет  снегом, так что надо сходить, закрыть. Кто-нибудь хочет составить мне компанию? — Татьяна специально громко объявила о своих планах, чтобы никто ее не искал. Ольга удержала Сергея рядом с собой, а он не очень-то и спешил своей несостоявшейся начальнице на помощь.
- Тань, я так замерзла сегодня, что еще никуда выходить не хочу из этого теплого гнездышка. Можно, я останусь? А Сергея, можно, я попрошу тоже остаться, а то я жутко боюсь одиночества! 
- Только ведите себя прилично! Вы же взрослые люди!
Она достала корзинку из шкафа, вынула бутылку шампанского из холодильника, сложила несколько рулетов и тарталеток в тарелку и решила взять еще три хрустальных бокала. Ключи от машины лежали на столе у окна, там, где Иван с Машей смотрели свои фотографии на ноутбуке.
- Да, и еще, там, на улице мы костер разводили, так что уже можно скоро на углях будет шашлык жарить, если хотите! Или потом? — она  спросила, выходя во двор, но никто ей не ответил. — Ну, пока, гуляйте, мои дорогие!




















Глава 19

Как будто вдохнув глоток свободы, она вышла из дома и остановилась. В груди билось сердце так, что она его слышала, рукам было то холодно, то жарко, а снег сыпал так, что через несколько минут грозил превратить ее в настоящую снежную бабу. По занесенной тропинке она быстро дошла до ворот, распахнула одну створку и вышла. Из всех окружающих домов было слышно  веселую музыку, громкие разговоры, взрывы петард и хлопушек. Где-то вдалеке играла гармонь, как в настоящей деревне. В это время на улице никого не было, все сидели по домам в ожидании главного торжества. Никого не встретив, Татьяна быстро дошла до будки охраны.
Здесь велись военные действия, врагом был объявлен снег, и оба охранника с помощью лопат вели бои местного значения. Они перебрасывались шутками и дошли уже до площадки рядом с лимузином.  Увлеченные работой,  они не сразу обнаружили приближение гостьи, а, может быть, удачно притворились. Она тоже постаралась тихонько подойти поближе, чтобы полюбоваться работающими людьми.
- Бог в помощь! — окликнула она тружеников.
- О, кто к нам пришел! А мы сегодня весь день ждем Снегурочку, уже все газа проглядели! — это, оставив  лопату, весело откликнулся  Михаил Степанович. Игорь тоже прекратил работать и стоял, любуясь ее нарядом и улыбаясь.
- Давайте я Вам помогу, Татьяна! — он подошел к ней почти вплотную, и запах его разгоряченного тела, смешанный с каким-то приятным одеколоном, накрыл ее. Он смотрел ей прямо в глаза, и она уже не думала, зачем она сюда пришла и что сказать.  Искренняя радость в его глазах выдавала и его мысли, и желания. Он взял у нее корзинку:
- Ничего, что я заберу у Снегурочки ее корзинку? Чтобы тяжело не было?
- Да это все для вас, ведь скоро Новый уже, а я обещала подарок еще утром. Помните? — она обращалась к Михаилу Степановичу, чувствуя, что в этой компании ей не надо ни притворяться, ни играть какую-то  чужую роль.
- Вы нас прямо балуете сегодня все, — ответил Михаил Степанович.
Он наблюдал за этой картиной и уже потирал руки в предвкушении легкого перекуса.
- Проходи, внученька, в дом. Сейчас я свой тулупчик тоже надену, и будем мы с тобой праздник отмечать! Игорь, пойдем, бросай эту работу, все равно я сегодня снег не остановлю! У меня сегодня выходной!
Михаил Степанович подхватил Татьяну под руки и повел в свою будку. Дверь им открыл Игорь, и она вновь встретилась с его взглядом, от которого по телу побежали мурашки. В комнате он помог ей снять полушубок, и глазам военных предстала сексуальная Снегурочка в коротеньком платье.
- Вы просто обалденно выглядите, Танечка! — восхитился Игорь, убирая шубку на вешалку. Михаил Степанович же суетился около стола. Было тесновато, и Игорь предложил даме стул, сам снял свой бушлат, а Степаныч напялил на себя новогодний наряд.  Он быстро достал из корзины все, что там было, аккуратно расставил хрусталь и тарелки, а бутылку принялся внимательно изучать.
- Шампанское Айала Брют Мажор. Так-так, попробуем, что это за французская штучка! Ох, наверное, страшно дорогое…
Он вертел бутылку в руках и старался предельно аккуратно ее открыть.
- Честно говоря, даже не знаю, муж привез, бывший. Давайте попробуем, а то у нас все разъехались почти, не с кем даже шампанского выпить! —  Татьяна засмеялась.
Пробка вылетела почти незаметно, из горлышка не пролилось ни капли, только заискрился газовый дымок.
- Нет, такая Снегурочка не должна скучать, и мы Вам не дадим грустить. А как же гость на «Ауди»?
Игорь попытался осторожно прояснить ситуацию. Таня махнула рукой и повернулась к нему со словами:
- А, ну его! Как-нибудь потом расскажу. 
Михаил Степанович разлил вино по бокалам, и оно еще несколько секунд мягко шипело и искрилось переливающимися  пузырьками.
- Ну, что, друзья мои! Нам вообще-то на службе пить нельзя, но сегодня у нас такой повод и такая гостья, что мы просто обязаны проявить все свое уважение и даже любовь. Так давайте поднимем эти бокалы и выпьем за нашу Танечку, пусть у тебя все хорошо будет в наступающем году, ведь счастье уже рядом! — произнес речь Михаил Степанович, стоя и улыбаясь сквозь свои усы.
Они чокнулись тихо и аккуратно, словно боясь разбрызгать хоть каплю французского напитка. Мелкие ледяные пузырьки ударили в нос, так что захотелось чихнуть, и она не удержалась.
- Будьте здоровы! — хором произнесли мужчины. Они опустошили свои бокалы и демонстративно отодвинули их в сторону.
- Спасибо большое, и — «правда», — как говорят.
Зажмурившись от удовольствия, не спеша смаковала свой напиток Татьяна. Ледяное терпкое шампанское почти сразу ударило ей в голову своей обманчивой легкостью и отразилось на лице легким румянцем.
- Вам спасибо, очень приятное шампанское, но сегодня нам больше нельзя, сказал Игорь. Он взял с тарелки пару бутербродов со сложной начинкой и предложил такие и Тане. Мужчины аппетитно поедали все, что она им принесла, и нахваливали ее кулинарные таланты. Она сидела на кушетке рядом с Игорем. Он заметно нервничал. Иногда они касались друг друга руками, плечами и понимали, что каждый из них замечает это и придает каждому жесту особое значение.
- Танечка, а давайте я Вам еще налью, а то такой продукт ценный пропадает.
Игорь взял ее бокал и по стеклу влил еще немного шампанского. Протянул ей в руку и заглянул ей в глаза. Она попыталась выдержать его взгляд, но смутилась и рассмеялась.
- Вы меня тут решили споить! А ведь я по делу пришла! А уже забыла!
Она флиртовала с Игорем, уже не обращая внимания на Степаныча, да и он углубился в просмотр телевизора.
- Надо же лимузин закрыть и снег с крыши убрать. Вы мне поможете? — спросила она, повернувшись  к Игорю, — а то я не достану до крыши.
- Конечно, я готов хоть сейчас, а ключи есть?
Он встал, чтобы надеть свой бушлат, и уже был готов выйти на улицу, как набрался смелости и предложил:
- А пойдемте погуляем со мной.
- Пойдемте, я хоть внутри посмотрю, что он собой представляет. Я ведь на лимузине ни разу не каталась, раньше таких не было у нас.
- Я сегодня уже посмотрел, красиво, ничего не скажешь. Сейчас заметет машину, так он потом отсюда не уедет. Шампанское взять Вам?
Он жестами попросил у начальника разрешения на выход и недолгое отсутствие. Степаныч, также выразительно, ему позволил. Игорь снял с вешалки шубку Татьяны, помог ей одеться, взял бутылку шампанского и два бокала. Но потом поставил их обратно на стол. 
- Там вообще все есть, я видел, идем? Нет, лучше возьмем эту.
Душа пела, в груди он слышал собственное сердцебиение, Татьяна смеялась над его мальчишеской суетливостью, и тоже была рада этому предложению.
- До Нового года осталось сорок минут, — торжественным дикторским голосом произнес Михаил Степанович, и все захохотали. Прошла скованность, стеснительность, боязнь показаться не таким как надо, пошлым или развязным, легкомысленным или недосягаемым. Одна молекула смеха разбавила атмосферу зимнего вечера теплом, разметала в ней искры симпатии и растворила капли любовного напитка. Татьяна смогла, наконец, прямо и вызывающе посмотреть в глаза Игорю и сказать:
- Ну, идем уже!
Она вышла на улицу, достала ключи от машины из кармана и нажала кнопку сигнализации. Лимузин пикнул и мигнул всеми фарами. От малейшего сотрясения воздуха с него начал падать снег, но его все равно было очень много. Пришлось искать автомобильную щетку. Безуспешно. Тогда Игорь вспомнил, что у него в «форде» есть своя. Сбегал за ней. Таня наблюдала за его суетой и любовалась. Початая бутылка стояла тут же, в снегу, ожидая продолжения банкета. Очистив двери водителя и салона, Игорь влез и завел двигатель. Мягкое урчание мотора не позволило ей услышать его слова.
- Что?
Она ходила за Игорем вдоль машины, пытаясь  успеть за его ловкими и стремительными движениями. Он уже очистил  крышу, там, где был открытый люк, стараясь, чтобы снег не падал в салон, на диван.
- Прошу Вас!
Он открыл дверь и пригласил Татьяну войти. Именно войти, а не присесть, ведь здесь было очень просторно, и потолок не нависал над головой, как в обычных автомобилях.
- Красота! Хорошо, что Вы мне вовремя позвонили, тут снега не так много насыпалось, так что даже диваны не пострадали, — объявила она. Игорь еще сметал снежинки с окон и иногда заглядывал сквозь них в салон. Наконец, он остался доволен свой работой и приоткрыл дверь внутрь.
- Может, Вам еще шампанского предложить?
- Предложите! Тут вот есть фужеры, столик, садитесь, чего уж! — ответила Таня и гостеприимно подвинулась на диване, затем откинулась на спинку. Эргономические показатели этого места отдыха были разработаны умными людьми. Даже сидя в позе «нога на ногу», она могла полностью расслабить спину, плечи или вытянуть ноги вперед и никому не мешать. Он присел рядом, достал из бара два фужера и налил в них немного шампанского. В салоне играла негромкая музыка, мигала огоньками подсветка потолка и дверей, становилось все теплее от работающей печки.
- Знаете, Таня, да простите Вы мне мою наглость, а давайте выпьем за знакомство, на брудершафт? — он держал оба фужера в одной руке, ожидая ответа.
- Вот это, действительно, наглость! Вы всегда так себя ведете с женщинами при первом знакомстве? — она спросила это из чистого любопытства, чтобы не сразу отвечать на его вопрос, но без резких нот в голосе, наоборот, почти шепотом.
- Нет, честно, первый раз, — совершенно спокойно и откровенно ответил он тут же. — Просто мы сегодня с Вами так много успели всего пережить, что я как будто знаю Вас сто лет. — Он смотрел на ее губы, чуть блестящие от нежно- розовой помады, и чувствовал, что если она еще что-нибудь скажет, он не станет ждать согласия.
- Давайте, фужер, давайте, я говорю! А то неудобно держать, да и испаряется быстро!
Выпитое ранее шампанское веселило мозг, но он еще работал почти совсем трезво, однако пришла пора соглашаться на не самые пристойные предложения. Она потянулась за напитком, и волна ее тонких,  чувственных  духов накрыла его, словно прочная рыбацкая сеть. Реальная близость новой, неизвестной женщины волновала своей непредсказуемостью. Хотя несколько удачных свиданий в свободной жизни у него были, но эта встреча обещала совсем другие ощущения. Он уже почти  забыл разладившуюся жизнь с женой, а сейчас вдруг понял, что думает о Татьяне не как об объекте вожделения, а гораздо серьезнее, мечтая о том, чтобы  она задержалась в его жизни надолго. Бороться с искушением уже не было никаких сил, и он,  отдав Татьяне фужер, придвинулся к ней ближе, чтобы было удобно переплести руки. Оказывается, это не так уж просто, сидя на одном автомобильном диванчике, пить на брудершафт. Татьяна смеясь, присела тоже поближе и подалась ему навстречу. Они чокнулись, Игорь выпил свою крошечную порцию, Татьяна свою, чуть больше, и они потянулись губами друг к другу. У нее в этом момент дрожали руки  и ноги, от холода или от волнения, но Игорь взял инициативу  в свои руки, и осторожно, нежно и тепло прикоснулся к ее губам. Этот поцелуй был настолько знакомым, почти родным, что последние капли стеснения растворились в каплях шампанского, и она расслабилась. Его губы были мягкими и влажными, и ей хотелось задержаться в этом прикосновении, насладиться этим первым, таким волнующим событием. Потом она будет вспоминать, вновь возвращаться к этим ощущениям, смаковать то чувство, которое возникает при первой близости с человеком, который уже почти засел занозой в сердце. Он не стал впиваться в ее рот, а, нежно продержавшись  несколько секунд рядом с ней,  отстранился и выдохнул.
- Будем на «ты».  Спасибо, Таня…
Он смотрел ей прямо в глаза, уже смело любуясь ее лицом, губами, и отставив свой бокал на столик, взял ее руку в свою, поцеловал. Таня молчала, сохраняя в себе все то, что она сейчас пережила и что надо запомнить. Ей нравился этот мужчина, и его близость волновала ее и будоражила мозг, душу, разжигала желание прижаться к нему поближе, чтобы почувствовать рельеф его мышц, силу рук, плеч. Она помнила, как сегодня он переодевал свои брюки у нее дома, а она любовалась его торсом, спиной, за которой можно спрятаться от разных врагов. От поцелуя и вина у нее закружилась голова, и она лишь смогла ответить:
- Конечно, давно пора, Игорь, это было очень приятно, правда.
По ее щекам разливался румянец, а на выпитое спиртное можно будет потом списать все глупости, которые она уже собиралась сегодня совершить. Ночь эта праздничная оправдывала все чудеса, которые происходят с ней сейчас, и она взяла руку Игоря и посмотрела на его ладонь. 
- А ты знаешь, что я умею читать по руке? Хочешь, скажу тебе все, что тут написано?
Она уже справилась со своим волнением, но дальнейшие действия зависели и от нее, и от него. Он не спешил, ждал, что она скажет.
- Да? Расскажи, а я скажу, правда это или нет.
Они сидели на диване совсем рядом, и она ощущала, как бьется его сердце, передавая импульсы через артерии и вены.
- Ты бывший военный, наверное, служил где-то в провинции, есть жена, тебе лет 46-47, у тебя есть ребенок. И ты ищешь лучшей жизни. Линия жизни длинная и не очень гладкая. Все — правда? — спросила она и сбоку посмотрела ему в лицо, не выпуская руку из своей. Ладонь была горячей, но не влажной.
- Все — правда, особенно в части гладкости жизни.
Он пытался справиться со своим волнением, желанием, которое охватило его в первую же секунду поцелуя, и только усилием воли он сдерживал себя, чтобы не заключить эту женщину в свои объятия и не выдать себя. Но им уже немало лет, и они оба понимали, что происходит с людьми, которые хотят близости,  этот последний шаг к ней становится пропастью и надо найти дорогу или построить мост, чтобы он не разрушился от неловкого движения или слова.
- Расскажи о себе, Игорь, откуда ты тут взялся? — спросила она, немного остыв и взяв себя в руки.
- Хочешь яблоко? У меня есть, будешь? — достав из кармана бушлата яблоко, спросил он и покрутил его в руках. — Я его мыл.
- Яблоко искушения? Буду,  спасибо, а ты будешь?
Она взяла яблоко и ловким движением пальцев разломила его пополам.
- Ловко ты с ним справилась, я бы так не смог, — восхитился он совершенно искренне.
- Тут нужны особые ногти. Держи, и не увиливай от ответа.
Она отдала ему половину и откусила от своей кусочек. Его ладонь по-прежнему была рядом с ней, и ей хотелось взять ее в свою руку снова, но она сдержалась. Молча ждала, что он скажет.
- Я из Рязани приехал, недавно, в ноябре, искал себе работу хорошую, но потом решил, что надо уже не выбирать, а идти, куда зовут. А так ты всю правду сказала. Как цыганка или гадалка. И сын у меня есть, и даже жена, но это для меня самый больной вопрос сегодня. Мы с ней, наверное, разойдемся, слишком как-то у нас все разладилось. А так — перед тобой типичный пример  российского офицера в отставке — ни работы, ни дома, ни богатства, ничего не нажил.  Не сумел, наверное, вот и вся биография. Вот охраняю теперь твой посёлок. Может быть, потом что-то получше предложат.
- А ты кто по профилю был? Или как там у вас это называется? Кем служил? Или в каких войсках? — ей было интересно слушать его невеселую историю, отличающуюся от жизни товарищей из ее окружения.
- Я всю жизнь занимаюсь безопасностью, — туманно ответил он. — Сначала государственной, потом охраной разных личностей, потом ведомственной, теперь вот — просто охраной.  Так что ты теперь все обо мне знаешь.
- Ну уж прямо все! Одно я поняла: у тебя бурная биография была. Некоторые твои навыки сегодня тебе сильно пригодились. Да?
- Пригодились, хорошо учили раньше. И тренировали. А ты, чем ты занимаешься?
- У меня свое дело, дочь, Машу, ты видел, мы с ней вдвоем живем. У меня своё дело, не очень большое, но прибыльное. Я занимаюсь рекламой.
- Так это вы придумали фразу: «Теперь мы идем к вам»?
- Нет, это более глобальные конторы разрабатывают слоганы и концепции рекламы. Мы просто подрядчики  для разных проектов. Напечатать, разместить, кое-что по мелочи.
- Ничего себе мелочи.
- Ну, это смотря с чем сравнивать! — ответила она и улыбнулась, что-то вспоминая. Ее уже тянуло к большей откровенности, как в поезде, когда с чужим человеком можно рассматривать свою жизнь под микроскопом. — Это вот у бывшего мужа — у него крупный бизнес, так он до сих пор не может остановиться, все куда-то прет, с кем-то борется, поглощает, сливается.
- А почему «бывший»? Извини, если тебе неприятно, можешь не говорить, это ведь твоя жизнь.
- Да мы уже давно-давно разошлись, а теперь у нас нормальные отношения, партнерские и дружеские. Сегодня вот внезапно приехал к нам в гости, так я его даже со своим приятелем познакомила. А он меня со своей новой пассией! Представляешь, анекдот! — сказав это, она еще выпила глоток вина, чуть не поперхнулась от пузырьков, — слушай, а что ты не пьешь? Я-то сегодня уже полдня отмечаю праздник, ты, наверное, уже думаешь обо мне бог знает что!
- Я думаю о тебе сегодня весь день, правда, как увидел утром, так и ждал, когда же ты вернешься. А уж потом… вообще думаю, что это не со мной все происходит. А пить мне сегодня нельзя, спасибо, Михаил Степанович —  нормальный человек, кажется, не заложит никому. Но лучше все же не пить, да и не засиживаться, а то мало ли что еще может произойти! И я думаю, что ты очень мне нравишься! Ты знаешь, мне ведь уже не двадцать и не тридцать лет, а я себя чувствую, как на первом свидании, когда только и думаешь, даст девушка поцеловать себя или отошьет,  — выложив все это, он замолчал, взял ее руку в свои, прижался к ней губами.
Губы были горячими и мягкими. От этого по телу Татьяны пробежали гигантские мурашки, и она не сдержалась, чтобы не прижать его голову к своим коленям и не погладить ее по-матерински нежным жестом. Так они просидели какое-то время, которое словно остановилось в этот момент, но Игорь, набравшись смелости и вдохновленный ее мягкостью, выпрямился и вновь прижался своими губами к ее губам. Этот поцелуй был более настойчивым и властным, он полностью завладел ее ртом, губами, целовал ее долго и умело. В своих ладонях он держал ее лицо, и никому не хотелось прекращать это слияние двух потерянных душ. Татьяна всем телом подалась в его объятия, обхватив его спину обеими руками. Он целовал ее губы, лицо, шею, и волнение постепенно переходило в совершенно естественное желание друг друга. С ним справляться было уже трудно, они чувствовали трепет своих тел и не могли разорвать эти объятия. В музыке, звучащей по радио в салоне лимузина, вдруг наступила пауза, которая отвлекла их от поцелуя.
- Слушай, уже ведь скоро Новый год! А я совсем забыла, смотри, осталось десять минут, сейчас тут, наверное, президент будет поздравлять! Я по радио первый раз Новый год встречаю! — Татьяна, едва отдышавшись, смотрела на лицо Игоря, даже в полумраке светящееся счастьем.
- И я. Танечка, ты такая — я просто с ума схожу от тебя! Ты ведь уже не успеешь до дома добежать? — с надеждой в голосе спросил он. Он боялся, что эта сказка сейчас, еще до ударов часов, закончится, и станет красивым романтическим прошлым.
- А я и не спешу, здесь останусь. Если ты не торопишься работу продолжить. Ну, давай, а то сейчас уже бой курантов будет. — Она прибавила звук радиостанции и прислушалась: — Точно, Путин уже речь договаривает. А ты будешь желание загадывать? Жалко, нет спичек, да и бумажки  тоже. 
- Подожди, я сейчас налью!
Осталось совсем немного  игристого напитка, и в ожидании боя курантов, он опустошил бутылку и аккуратно убрал ее вниз. Они прислушались к голосу, который негромко доносился из колонок.
- Я и не знаю, что сегодня себе загадывать! Сказать честно, у меня сегодня ничего нет, по крайней мере, материального, представляешь: ни семьи, ни дома, — вон только машина моя старая стоит и работу сегодня новую начал. А сейчас мне и не надо ничего этого, я теперь хочу совсем другое. Но тебе не скажу.
Он смотрел на нее, купая в своем восхищенном взгляде.
- А мне кажется, я и так знаю, — произнесла она, откровенно глядя в его глаза и читая все желания, как по буквам. — Тихо, Игорь, уже чуть-чуть осталось, считай, раз, два, три... А это пока только звон курантов, часы потом будут бить. Я угадала? — она взяла в одну руку фужер, а другую руку приложила к его груди, где, судя по фильмам и книгам, находится сердце. — Мне кажется, ты сильно волнуешься, хотя я тоже. Это все шампанское, такое коварное. Правда? У меня уже такой туман в голове, представляешь. И что ты только подумаешь обо мне!
- Татьян, да ничего я не подумаю, я же вижу, ты просто прелесть, и я бы тебя сейчас съел, если бы волком был. Ох, ты меня сегодня весь день с ума сводишь. А ведь я и не ожидал, что у меня в первое же дежурство такие приключения произойдут. Тебе, что, правда, со мной здесь интересно? 
- А ты не веришь? Мне, может, тоже захотелось приключений, тем более в    такую ночь. Ну, за Новый год! Слышишь, он уже идет! — чугунный звон всероссийского Нового года заполнял все километры страны,  переползал из одного часового пояса в другой, перекликался миллионами телефонных звонков и СМС, поздравлениями и поцелуями. В отдельно взятом лимузине, припорошенном снегом, двое, не стесняясь уже никого и ничего, целовались взахлеб, как старшеклассники после школьной дискотеки возле подъезда.  Два человека, случайно встретившиеся в одном космическом полете, на одной орбите, могли уже открыть программу стыковки. Но. Но не стоило так далеко улетать в этот первый день знакомства. И это понимали оба, и каждый боялся обидеть другого невольным жестом, словом, взглядом.
Первой взяла себя в руки Татьяна, и Игорь это сразу почувствовал. Как ни велико было искушение, как ни уютен и огромен был автомобиль, как ни хороша была Татьяна, таким запоем только что целовавшаяся с ним, — он остановился. Передохнул, чуть отстранился, держа ее лицо в своих ладонях.
- Игорь, подожди, не сейчас, не спеши, — она не подбирала слова, чтобы объяснить свой отказ от продолжения, просто вздохнула и отодвинулась на безопасное расстояние. По всему ее телу растекалась сладостная истома, нежность, мягкость, желание подольше быть в объятиях этого сильного и наверное, надежного мужчины. Он тоже не стал упираться в своих намерениях.
- Господи, ты не представляешь, да прости ты меня, как я сейчас тебя хочу! Это такое … — он думал, с чем можно сравнить  это... — просто какое-то чудо. Таня, ты меня прости, и не подумай, что я какой-то бабник,  еще чуть-чуть, и я бы сейчас не смог остановиться. Но, прости, у меня служба, да и не хочу я тебя компрометировать, мало ли, кто что скажет. У тебя же там дома тоже гости остались.
В полумраке салона он внимательно смотрел на Татьяну и пытался понять, как она реагирует на его слова. В его душе боролись два противника — соблазн и честь, а кто победит, зависит от одного ее слова. Татьяна откинулась на спинку дивана и посмотрела на свои ноги, вытянутые вдоль сиденья, чуть прикрытые короткой юбкой костюма Снегурочки. Она нравилась сейчас сама себе, она видела, что нравится этому мужчине, она хотела продолжения, но им  было необходимо все это прекратить, сейчас. Пора завершать приключение на такой возвышенной ноте, когда никто никого не обижает. Одернув юбку на более приличную длину, она поправила прическу, повернулась к Игорю.
- Слушай, а ведь ты прав, пора и честь знать. Да и бензина мы уже столько сожгли, а вдруг он кончится, и как тогда Иван выезжать будет завтра? И у меня гости, надеюсь, одни тоже не скучали, — она загадочно улыбнулась, посмотрела в окно, потом на часы. — Прости, но мне и, правда, пора домой. И откуда ты такой взялся? А ведь мне сегодня два предложения делали, а я отказалась, как ты думаешь, правильно? — не удержалась, чтобы не похвалиться перед ним, Татьяна.
- Наверное, правильно, что отказалась, женщины обычно заранее знают, какое решение принять, не раздумывают. Сразу двое? — удивился Игорь.
«Не все так просто у нее в жизни», — подумал он про себя, и это даже порадовало его, хотя на фоне его свободного полета Танины заботы казались просто несущественными. 
- Бывший муж снова замуж позвал, а нынешний приятель просто решил за мой счет в рай въехать. Ну и мужики нынче пошли!
Она со смехом теперь вспоминала совсем недавние разговоры и шутки и на этот счет.
– Так это твой бывший муж здесь был сегодня? По-моему, приличный мужик. И ты отказалась? — спросил он. Ему было любопытно  услышать Танино мнение на этот счет, мало ли какие подробности могут всплыть и прояснить  ситуацию в ее жизни.
- Приличный, только бабник, а так, в остальном — просто золотой. Олигарх средней руки, Андрей Садыков, не слышал?
- Нет, а почему я должен бы его знать?
- Мне кажется, его все знают, в любом журнале или на сайте — он всегда где-то светится. Чаще всего с молодыми моделями. Так что, от этого предложения я отказалась, устала еще лет десять назад. А вот ты сейчас женат? — перевела она вопрос на собеседника.
- Нет, хотя еще в прошлом году был несвободен, — очень быстро ответил он, видимо, впервые именно так, немного заученно, произнеся эту фразу.
- А что так? Хотя, если неприятно, можешь и не говорить, обычно у всех свои черные кошки в темной комнате. Это вы долго прожили. Седина в голову, бес в ребро стукнул, наверное?
Ей было очень интересно поговорить об этом, и в подобных обсуждениях она часто принимала мужскую точку зрения, выслушивая такие истории в качестве подруги. 
- Не знаю, может, и так, может, устали друг от друга. В общем, бросил я все, уехал, вот теперь здесь, в Москве живу.  Совершенно свободен. А ты сказала, что у тебя два предложения сегодня было. Там же еще один молодой человек проезжал к вам. Да?
- Ох, все-то ты заметил, кто, к кому, зачем.
- Это моя работа, а когда услышал, что к тебе, тем более обратил внимание.
- И что?
- Мне он не понравился, и я ему тоже, видимо.
- Почему?
- Какой-то слишком самоуверенный, высокомерный, весь такой московский.
- А ты не любишь москвичей? А ты знаешь, что он сам не москвич? Он из Волгограда лет пять как приехал, а ты откуда, ты мне так и не признался. Ну, рассказывай, а то сейчас встану и уйду.
- А я из Рязани, еще ближе. А ты, наверное, коренная москвичка?
- А что, для тебя это важно? Почему ты так решил?
- Потому что все у тебя благополучно: работа, дом. Вся ты такая столичная...
- Штучка?
- Штучка! Скажешь тоже. Ты — настоящая женщина. Умная, добрая и даже смелая оказалась. Как в стихотворении про коня.  Помнишь?  «…в горящую избу войдет». А ты в воду почти вошла сегодня. Ну и денек выдался!
У Игоря пикнул телефон в кармане брюк. Чтобы его достать, пришлось извернуться и снова прикоснуться к Татьяниному бедру, нечаянно, но так заметно  волнующе. Она улыбалась, глядя, как он читает сообщение.
- Сын поздравляет, и привет от мамы передает.
- И сколько ему лет? — спросила Таня.
- Двадцать два, заканчивает в этом году военное училище, так что уже взрослый и самостоятельный. Хотя я его отговаривал идти в училище. Может, теперь что-то получше будет у военных, а то на наше время самые главные неприятности выпали. Ну, ты знаешь.
Он убрал телефон, взглянул на часы, в окно. Надо было заканчивать это нечаянное свидание. А так не хотелось.
- Знаю, и не только про военных, но и про жизнь в маленьком городке знаю. И я не из Москвы, так что тоже провинциалка, просто более ранняя,  так что все мы тут приезжие, не местные. Ладно, видимо, на сегодня мне хватит. А то гости меня потеряли и сейчас искать пойдут.  Будет не очень красиво.
- А кто-то нашел,  потому что хорошие люди просто так не теряются, я так думаю. С Новым годом, Танечка!
- С Новым годом, Игорь!
- Как ты думаешь, будет очень глупо, если я спрошу, хочешь ли ты со мной встретиться еще раз? 
- Я думаю, будет глупо, если ты этого не спросишь! Вернее, что-то я запуталась, где какие глаголы поставить. Ну, ты понял меня! Видимо, я все-таки переусердствовала с шампанским. Так, что же я хотела тебе ответить? Давай я разберусь со своими мыслями и потом тебе сообщу. Ладно?
Она тоже посмотрела на свои часы, так удачно сочетающиеся с цветом платья и всеми ювелирными украшениями, и уже собиралась встать. Игорь опередил ее. Решительным движением он обнял ее и вновь прижал к себе, теперь уже так нежно, чтобы она не почувствовала в этом ни микроскопической доли насильственного действия.  Она подалась навстречу и сама нашла его губы своими. Мягкий теплый поцелуй слил их воедино на несколько секунд, растопив нарастающее стеснение от недолгих разговоров, еще незаданных вопросов и нераскрытых тайн.
- Извини. Мне, правда, пора. И тебе, тем более, вон твой Михаил Степанович машет рукой, пойдем. За Машу мою, спасибо тебе. Я и забыла совсем, зачем пришла.
- Это ты меня извини, я совсем голову потерял. Давай помогу выйти.
Он выпрыгнул из автомобиля, обошел вокруг, открыл дверь и галантно, как будто давно служил здесь персональным водителем, протянул Татьяне руку. Заглянул в салон еще раз, забрал свой бушлат, пустую бутылку из-под шампанского, и аккуратно захлопнул дверь.
- Смотри, люк мы вроде закрыли, хочешь, я заглушу двигатель и сам все выключу? Подожди пару секунд, хорошо? — спросил он и в два шага достиг водительского места. Автомобиль погрузился в тишину и темноту.
- Топлива еще много, судя по всему, так что ваш Иван завтра сможет доехать куда надо.
- Не завтра, а уже сегодня! Новый год уже наступил! Михаил Степанович, с Новым годом Вас! Ничего, что я похитила Вашего сотрудника? Вы же меня не расстреляете за это? Вот, возвращаю в целости и сохранности!
Веселое воодушевленное настроение ей хотелось распространить на всех, кто будет рядом в эту ночь. Эйфория от романтического свидания начинала туманить голову, душу, обещала возможное продолжение, причем, зависело это только от ее желания и возможностей.
Охранники в стороне от лимузина тихо обсуждали какие-то свои дела так, чтобы никто их не услышал. Но в этом не было нужды: вокруг то и дело взрывались далеко и не очень световые фонтаны, фейерверки, петарды, хлопушки. Собаки лаяли от страха, а дети визжали от восторга. Из дальних домов доносились музыка, смех, праздник вступал в свою самую активную, шумную и опасную стадию. Тут охранникам расслабляться уже было некогда. Михаил Степанович был серьезен, как никогда. Игорь внимательно его выслушал, потом отошел к Татьяне.
- Танечка, давайте я Вас провожу, я то нам теперь надо работать. Спасибо за приятный вечер! — он сказал это и с такой надеждой и теплотой смотрел на нее, как будто пытаясь запомнить этот образ, что она словно опять ощутила его губы рядом со своими. Если бы было светло, румянец выдал бы ее волнение. Но сегодня все воспринималось так, как надо, как чудеса в сказочную ночь.
- Да я сама дойду. Мне же рядом совсем! Рада была познакомиться, Игорь! — сказала Татьяна и махнула им рукой, а затем не спеша пошла в сторону своего дома.
- Можно, я позвоню?
Можно, номера Вы все знаете. Счастливого Нового года!!! — она ответила уже издали и почти вбежала в свой двор, где возле горящего мангала о чем-то мило беседовали Ольга и Сергей.












Глава 20

- Стоило бы тебе объявить выговор с занесением в личное дело, — сердито начал отчитывать подчиненного Михаил Степанович, но в его словах не было слышно серьезного укора, скорее повод продолжить разговор, о том, что случилось.
- Виноват, товарищ начальник, исправлюсь, готов понести самое суровое наказание.
- Будет тебе наказание, для начала вот лопата, а вот потом, как начнут куролесить жители и их гости, и сам поймешь, куда ты попал. Так что сегодня на отдых не рассчитывай. Не будет!
Степаныч вручил Игорю оставленную недалеко от будки лопату, а сам с довольным видом остался наблюдать за его трудовыми успехами. Тяжелый физический труд — это лучшее, что могло сейчас отвлечь Игоря от мыслей, засевших в мозгу, от волнения, заполнившего душу. Он постоянно оглядывался на двор, куда недавно ушла Таня, и все ждал, вдруг она зачем-то выйдет снова, и он ее увидит. Она заняла прочное место в его уме и сердце, и хотелось вспоминать, как она сидит, говорит, улыбается, как она целуется, как она прильнула к нему во время объятий и какие еще моменты ждут их в случае возможного продолжения.  Но и сомнения не отпускали душу: а если это все сегодня и кончится, а если это лишь одни сутки приключений для благополучной дамочки, которые потом она будет долго и весело обсуждать с подружками и приятелями? Чего уж тут думать, лучшее средство от грустных мыслей — физический труд, причем тяжелый и нудный, чтобы мышцы работали на пределе. Сгребание свежего снега нельзя отнести к такому занятию, зато всего за час площадка возле КПП стала идеально чистой. Да и  снегопад прекратился.
- Быстро ты управился, видать и, правда, силу девать некуда. Пойдем, пока все спокойно, телевизор посмотрим, праздник проводим, может, сегодня и хватит подвигов, — говоря это, Михаил Степанович задумчиво ковырял в зубах сосновой иголкой, — уж, считай, полночи с тобой пережили. Хочешь, подремать? А я тебя подстрахую?
- Да какой уж тут сон, теперь только второе дыхание открылось, вот лопату сейчас почищу, и можно передохнуть.
Игорь, как самая типичная «сова», вступал в свой самый активный период суток.
- Может, кофе? Я угощаю, Михаил Степанович, — и, не дожидаясь ответа, направился в будку, чтобы вскипятить воду в чайнике.
В коттедже Татьяны стояла тишина, спокойствие, в видимых глазу окнах горел свет и гирлянды. Больше ничего разглядеть было невозможно. Ночные перипетии завершились, и скоро все окружающие дома окутаются темнотой, снами, в которых, может быть, кто-то осуществит свою мечту.

























Глава 21

- А мы тебя потеряли! Думали, ты уже совсем пропала, может, пора было сыщиков вызывать? Где же твой Дед Мороз? — спросила Ольга. Она уже переоделась в теплую одежду, сапоги, укуталась в один из Татьяниных  шарфов, но не отказывалась и от согревающих объятий Сергея Миляева. Между ними уже были явно видны искры флирта, заигрывания, двусмысленных шуточек и жестов.
- Мой Дед Мороз продолжил свою службу, а меня отпустил домой, погреться, — ответила Татьяна. Она заметила новый уровень отношений между Сергеем и своей подругой и облегченно вздохнула. Никакого сожаления по этому поводу у нее  не возникло. Скорее наоборот — ничего не надо объяснять бывшему приятелю. Теперь он будет себя считать виноватым и, может быть, незаметно исчезнет из ее жизни. После всех пережитых событий этого дня у нее начала болеть голова, но разум был еще бодрым.
- Друзья мои, а давайте попьем чайку и потом, может быть, снова повеселимся! — предложила она гостям. — Или у вас тут шашлык жарится?
- Да, еще немного осталось, уж начали, так надо закончить с мясом, — ответил Сергей. Он усердно переворачивал шампуры, принюхиваясь и разглядывая во мраке цвет и степень поджаристости свинины. От капающего жира в угли, от маринованного лука шел такой запах, что хотелось зубами вгрызться в кусок мяса, и забыть обо всех диетах, калориях, холестерине.  После ужина прошло уже много времени, так что пикник был запланирован очень вовремя. Да и Сергей очень искусно управлялся с шампурами, углем, посудой. Она задержалась рядом с Ольгой. Обнявшись с подружкой, они грелись возле огня и наблюдали за молодым человеком. Огоньки костра отражались в глазах Ольги, и было заметно, что она искренне любуется своим новым знакомым.
- Как он тебе? — шепотом, чтобы он не услышал, Татьяна задала вопрос Ольге. И ведь никакого сожаления у нее нет, ни капли, только женское любопытство. Они всегда делились своими новостями, бедами, радостями. Скольким мужикам они вместе перемыли косточки, делясь подробностями своих удачных и не очень романов, свиданий, размолвок.
- Хорош, как Аполлон, ты сама посмотри, и что тебе в нем не нравилось? — также шепотом ответила Ольга. — Вечно ты ищешь себе какого-то идеального мужчину, но таких не бывает. Ты на меня не обижаешься, что я с ним тут немного поближе познакомлюсь?
Она громко засмеялась, так что и Сергей обратил внимание на дам рядом с ним. Ответ ждать она не стала.
- Девушки, вы не замерзли? А то уже скоро я все закончу, но без вас мне будет плохо! Не бросайте меня здесь! — сказал Сергей, и все его взгляды были устремлены на Ольгу, а на Татьяну он избегал смотреть. — Все готово! Танечка, подай, пожалуйста, тарелку побольше! Сейчас вы у меня пальчики оближете!
- У тебя? Я лучше воздержусь! — Татьяна подала Сергею большое блюдо, расписанное лет пятьдесят назад советскими художниками на каком-то фарфоровом заводе.
- Ну, не у меня, конечно, не придирайся к словам! Мы же все поняли, что я хотел сказать, — говоря это, он ловко сдвигал куски мяса на блюдо, стоявшее рядом на небольшом столе. Ольга, уже откусив один кусочек, наоборот, аппетитно облизывала свои пальцы от свиного жира:
- А я не против, очень вкусно! Ты молодец, Сереженька! Еще один талант я в тебе сегодня открыла!
Ольга не скрывала своих ближайших намерений, томно заглядывая в глаза Сергею и причмокивая.
- А сколько во мне еще скрытых талантов, ты не представляешь!
Довольный, Сергей был готов часами слушать похвалы в свой адрес. Татьяна не удивлялась, она и раньше это замечала. Сейчас он выглядел перед дамами внимательным, веселым, обаятельным, предупредительным. Но она сравнивала его и Игоря, молчаливого, сдержанного, честного и надежного, как ей показалось после одного дня знакомства. Получается, Сергея она хорошо не изучила за эти три месяца неспешного общения, и ей  даже в голову не пришло, что к ней у него был чисто меркантильный интерес. Но все это раскрылось лишь в присутствии ее лучшей подруги Ольги Шаталовой. 
- Да, век живи, век учись, в людях разбираться, в том числе! — ответила Татьяна, и ей стало смешно, как по-разному они трактуют сегодня прописные истины. — Я, и правда, плохо тебя знала! А талантов у тебя, действительно, хоть отбавляй! Может, переместимся в дом? Посидим, поедим, повеселимся или может, отдохнем.
- Да, Танечка, пойдем, только не дуйся на меня. Ладно?
Сергей чувствовал себя немного виноватым, что поддается на провокации Ольги, но под влиянием алкоголя, праздничного настроения и собственного эгоизма не мог себя сдержать.
- Скажешь, тоже, чего бы мне дуться? Мне же не пятнадцать лет и даже не восемнадцать, как моей Маше. Мне кажется, ты нравишься Ольге, так что — желаю удачи!
Она открыла двери в дом и помогла Сергею войти, так как у него в руках было блюдо с мясом. Ольга переместилась вслед за ними и быстренько расчистила место на столе под очередную горячую закуску. 
- Ну что, продолжим наше заседание, господа? Только я сейчас переоденусь, а то  всю свою красоту спрятала под этот тулуп.
Ольга умчалась в прихожую, а Сергей голодными глазами проводил ее до самой двери.
- Ну, ты, как кот на сметану, только что не облизываешься, — заметила Татьяна. — Я не буду вам мешать, развлекайтесь. Давайте только перекусим, а то такой труд зря пропадет.
Она поставила три чистых комплекта тарелок, три стопки на край стола и достала свежий хлеб.
- Сереж, наливай, не спи! — прикоснулась она к руке своего приятеля. Никаких эмоций у нее это прикосновение не вызвало. Никаких желаний, никаких подспудных мыслей, тем более обид.
- Что наливать? 
Он выбирал на столе бутылки, разглядывая этикетки и накладывая себе в тарелку куски мяса.
- Да что хочешь! Беленькой давай. За эти дни все можно успеть перепробовать, а потом и к здоровому образу жизни вернуться! — сказала Татьяна и уселась в кресло рядом с журнальным столиком, где они сейчас собирались продолжить банкет.
- Тань, а ты чего мне не говорила, что была замужем за Садыковым?
- А зачем мне это нужно было говорить? Это было давно, я и забыла почти об этом.
Она взяла в руку наполненную стопку, поднесла Сергею и спросила:
- А что?
- Да, может, познакомила нас бы еще раньше, у меня столько проектов, особенно для крупного инвестора, может быть, какие-нибудь осуществились бы.
- Нет, давай уж ты сам действуй. Он в своих делах не терпит женщин-посредников, — усмехнувшись, сказала Татьяна. — Да и я не люблю помогать своим конкурентам, даже если мы и были любовниками. И ты к нему не лезь. Не стоит. Ну, за нас!
Прыгая с темы на тему, Татьяна пыталась избавиться от чувства недоумения и неловкости, которое теперь возникало при общении с Сергеем. Вроде они еще не расстались, но взаимное равнодушие уже отбросило их в объятия совсем других людей. Каждый нашел товарища себе по душе. Совесть Татьяны была спокойна: она Ольге Сергея не навязывала, наоборот, их шуточный план сработал сам по себе, а этот объект теперь был изучен разве что не под микроскопом. 
- За нас!
Они чокнулись и синхронно опрокинули стопки с сорокаградусной, не запивая. Свинина еще не успела остыть, была мягкой, сочной, острой и жирной в меру, каждый наслаждался вкусом, напоминающим лето, а не новогоднюю ночь.
- Опять пьете, и без меня! Как не стыдно!
С этими словами в комнату вплыла Ольга, вся причесанная, накрашенная,  как будто только что из салона красоты.
- Мы тебя ждем!
Сергей вскочил с кресла и предложил его Ольге. Она села, а он остался стоять. Таня молча жевала мясо, хлеб, чувствуя, как сытость мягко перетекает в сонливость и усталость. Ольга  выкладывала на свою тарелку куски жирнее и сочнее. Она решила есть руками, чтобы продолжить свои эксперименты по скорости обольщения нового поклонника.
- Сережа, а вы сами что шашлык не кушаете? Так ведь вкусно! Попробуйте, — говоря это, она протянула ему кусочек прямо в рот, и он не стал отказываться.  — Таня, а у тебя клубника есть?
- Не знаю, была вроде, а что, уже на клубничку потянуло?
Она встала и вышла, чтобы посмотреть в холодильнике, а в это время Сергей уже кормил с рук Ольгу. Со стороны это выглядело и мило, и пошло, как будто молодые актеры впервые репетируют новые роли.
- Вам везет, немного осталось, угощайтесь, еще есть мороженое, сырые яйца и многое другое, что можно увидеть в фильме «Девять с половиной недель» и других шедеврах кинематографа. А я пошла спать, если вы не возражаете. Свободная комната на втором этаже, Оль, ты знаешь, где. Не вздумайте пьяными садиться за руль! Спокойной ночи!
После этих слов Татьяна убрала закуски и еду в холодное место, поцеловалась с каждым в щеку и отправилась в свою спальню, прихватив ноутбук с подоконника эркера. Ольга с Сергеем уже никак не скрывали своих намерений, и через несколько минут она услышала их топот по лестнице на второй этаж.























Глава 22

Сон никак не шел, несмотря на усталость, опьянение, да и соседи на улице еще только начинали самые веселые выходки. То и дело тут и там раздавались взрывы, взлетали ракеты, визжали женщины и дети. Сменив  костюм Снегурочки на пижаму, она включила телевизор — на всякий случай. Так она делала всегда, когда в доме оставались чужие люди. Завалилась на кровать с ноутбуком. Когда он загрузился в сеть, открыла свою страницу во всех социальных сетях. Народ активно слал поздравления. Кстати, надо телефон забрать из гостиной, Маше позвонить, как они там гуляют, узнать. С такими мыслями она снова вышла в гостиную, нашла свой телефон, прибралась немного на столе, набрала номер.
- Маша, привет! Как у вас дела? — она разговаривала негромко, но у Маши играла музыка, так что доченька ее не совсем хорошо слышала. — Ну ладно, сообщите, если решите остаться там надолго, чтобы я не волновалась. Пока. Спокойной ночи! Папе привет!
Затем Татьяна снова вернулась в свою комнату. В доме было тихо, хорошая звукоизоляция не позволяла определить, кто, где и чем занимается в этот момент. В своей комнате она открыла окно, чтобы наполнить ее свежим воздухом, выглянула на улицу и не удержалась, чтобы не посмотреть в сторону выезда из поселка. Хотя за забором ничего и не было видно, яркий свет отражался в этом месте от фонарей, и только движение теней напоминало, что там люди стоят на страже покоя всех, кто уже спит, гуляет, занимается любовью. 
В ванной посмотрела на свои уже уставшие глаза, морщинки, залегшие возле них, возле губ и на лбу, нахмурилась еще больше, потом улыбнулась, смыла остатки косметики, намазалась кремом. В своей ванной она могла находиться часами. Здесь с самого начала стояло кресло, деревянная этажерка, раскопанная на московском блошином рынке, предназначенная для всего, в том числе для книг и журналов; окно было закрыто плотной шторой до самого пола, так что все это вместе превратилось в настоящий дамский будуар. Но сил уже на все обычные ванные процедуры не было, и после непродолжительного туалета Татьяна отправилась к себе. Она улеглась на постель, взяла компьютер в руки, вновь его загрузила. Машина фотография открылась на рабочем столе. Она пролистала снимки и задержалась там, где в кадре появлялся водитель лимузина.
Какое-то время она рассматривала увеличенные изображения Игоря, его фигуру, лицо. Она вспомнила его поцелуи, сначала робкие, но нежные, его слова и те чувства, которые он мог бы вкладывать в них. По телу пролилась истома, щеки опять покрылись румянцем, и так захотелось вновь любоваться его торсом, держаться за эти сильные руки и сжимать его плечи в своих объятиях. Сегодня она близко общалась и даже целовалась с тремя разными представителями мужского пола. Каждый из них так или иначе проявлял свои  намерения: один — расчетливо и вдумчиво, второй — фамильярно и слишком по-дружески, и только третий — своими поцелуями, своими словами, своими поступками — разбудил в ней такую страсть, что теперь хоть водой, хоть водкой заливай. События всего одного дня словно перенесли ее лет на двадцать назад, когда один только взгляд юноши мог заставить трепетать девичье сердце.
В спальне опять было слишком тепло, и не спасало даже приоткрытое окно, в которое еще доносился шум затихающего праздника. На своей странице в «Одноклассниках» она увидела, что сюда же зашла ее подруга Мария. Для нее это было необычно поздно, но тут одна за другой стали загружаться новые фотографии. Значит, ей тоже не спалось. Татьяна взяла свой телефон, нашла номер и подождала ответа.
- Привет, мать, что не спится? Как праздник? — тихо, как будто кто-то мог их подслушать, спросила она подругу. — На тебя это не похоже! 
- Да у нас такой грохот стоит, что еще долго не уснешь! А ты что шепотом разговариваешь? Кто-то рядом уже дрыхнет? 
Как самая примерная из их компании, Маша всегда с интересом выслушивала подробности новых романов и знакомств, и сейчас она тоже предвкушала, что Татьяна расскажет ей, как прошел вечер. Сон не шел к ним обеим.
- У меня никто не дрыхнет, я совершенно одна. Но еще одну комнату я сегодня сдала новоиспеченной парочке. Угадай, кому?
- Кому? Ольге? Да ты что! Вот стерва!
Мария беззлобно удивилась неожиданному распаду треугольника:
 - Она у тебя мужика в твоем доме увела?! И ты ко всему и комнату им освободила! Это что-то совсем уже новенькое! Надо было нам к тебе приехать!
- Да ладно, Маш, не переживай, все нормально,  все довольны. Особенно я. Я потом тебе расскажу, когда уже сама приедешь. Он мне стал не нужен.
- Как это — не нужен? За один день? Ну, у вас там чудеса в решете! Ты же от него предложения даже ждала? И что, не дождалась?
- Дождалась, только не такого, как я себе представляла. А тут и Ольга прикатила, так у них прямо роман возник. Из ничего. Я тебе потом расскажу. И у меня, можно сказать, тоже роман из ничего.
- Тоже роман? А с кем? И когда вы все успеваете? Я вот тут только и делаю, что детские романы и проблемы разгребаю, а вы ещевовсю крутите любовь. Так с кем?
Маша настроилась послушать интересную историю, в которую, судя по всему, попала ее лучшая подруга.
- Он бывший военный или какой-нибудь другой бывший силовик, короче, пенсионер. Работает тут у нас в охране, — Татьяна рассказывала, а сама прислушивалась, с какими интонациями будет Мария задавать вопросы и комментировать это знакомство. Но Марию больше заинтересовал первый пункт  из озвученной биографии Игоря, нежели его нынешняя должность.
- Военный? Не летчик, случайно?
- Нет, не летчик, а почему обязательно летчик? — удивилась Татьяна.
- Летчики практически не пьют и у них здоровье всегда хорошее, их же так строго отбирают, — логично обосновала свою теорию Маша. 
- Маша, ну ты даешь! Нет, он какой-то туманный военный, не распространялся о службе, просто сказал, что всю жизнь обеспечивал безопасность страны. А сегодня мою Машу от грабителей спас. Представляешь?
- И сердце матери растаяло? — иронично заметила Маша.
- Может, и растаяло. Я с ним целовалась, — сказав это, Татьяна вспомнила все так явно, что вновь захотела повторить и поцелуи, и объятия.
- Ого, и все?
- И все. Вот, не знаю, что теперь делать.
- А он что делает сейчас или что говорит?
- Он сейчас на посту, но говорил, что с ума от меня сходит. И ты знаешь, я ему верю. Вот Сергей когда что-то говорил, я никак не могла понять, где он правду говорит, где фантазирует, где просто врет. Он, оказывается, всегда свою карьеру за счет женщин строил, а одну даже с ребенком оставил в своем Волгограде. Правда, она ему об этом даже не сообщила потом.
- А ты об этом как узнала?
- Да, Маша моя, представляешь, Садыкову на него настучала. Он ей чем-то заранее не понравился, когда она про него в сетях хотела что-то узнать. Так папа не поленился, дал задание, и ему на Миляева целое досье собрали его специалисты. Так он его мне сегодня в качестве новогоднего подарка преподнёс! А тут как раз и Ольга приехала, ну мы вместе и изучили.
- И что там?
- Так я тебе и говорю, внаглую пользовался поддержкой успешных женщин-предпринимателей, воровал у них деньги, организовывал откаты, левые схемы, в общем, вел себя не очень честно.
- А Ольга что? Ей-то он зачем?
- Тут, я думаю, просто страсть взаимная вспыхнула. Внезапно. С нее взять ему нечего, так что, наверное, это просто любовь. Ты бы видела их лица. Как дети влюбленные, сначала все караоке перепели, потом всех переплясали в эротических танцах, потом шашлыки для меня вместе пожарили. Так что, все довольны и счастливы!
- А ты? Перекинулась на охранника с горя? Может, не стоило? Как ты теперь будешь себя чувствовать? — говоря это, Маша переживала за Таню, как за своих детей.
- Да ни на кого я не перекинулась, у тебя сразу маленькие трагедии в голове. Мы просто сегодня с ним целый день в такие разные ситуации попадаем, как нарочно. Как будто их специально кто-то планирует. Может, это судьба, как ты думаешь? — произнеся эту фразу вслух, Татьяна вдруг поняла, что эта мысль мучает ее уже давно. Несколько часов сегодняшних суток точно. 
- Может, и судьба, если ты так хочешь. Вы хоть о следующем свидании договорились? А вдруг он женат? Ты же зарекалась с ними связываться, помнишь? — забросала вопросами Маша, переживая за подружку.
- Скорее, был женат, а сейчас свободен. Говорит, что все в прошлом, но не ругает никого, и особо не распространяется о прежней жизни. Вот так!
Татьяна погрузилась в свои мысли. Мария это тоже поняла и не стала затягивать с расспросами.
- Ну, ты поспи, а потом, сама знаешь, умные мысли придут утром, время-то уже — почти три часа ночи! С Новым годом тебя!
- И тебя, Маш! Приезжайте в гости на выходных! Воздухом подышите. У меня, как всегда, еды на батальон, и я одна. Ладно, спокойной ночи! — сказав это, Таня выключила телефон, закрыла компьютер, влезла под одеяло и, свернувшись на боку, моментально уснула.




























Глава 23

- Игорь, ты знаешь, я должен тебя сразу предупредить, что утром передам нашему начальству рапорт о драке. Участковый звонил мне сегодня, сказал, что эти придурки больше нигде не светились потом, а одному ты нос разбил, другому руку повредил, вдруг им в голову придет идея жаловаться. Хотя, это очень маловероятно. Но на всякий случай. Так вот я напишу, а место действия мы перенесем на километр ближе, прямо сюда, — сказал Николаев. 
Михаил Степанович после выпитого кофе убрал все на столе и начал готовиться к писательской деятельности. Этого он сильно не любил, но давно понял, что вовремя поданная бумажка может подстраховать и его, и все охранное агентство. Он достал из папки на полке чистый лист бумаги, ручку, такой же комплект передал и Игорю.
- И ты пиши. Как все было. Понял?
- Понял, Михаил Степанович. Ладно, поработал денек, и, видно, новое место искать придется.
- Да раньше времени не переживай, тут никто разбираться не будет, пока длинные выходные пройдут, еще столько всего случиться может.
Михаил Степанович долго формулировал свои мысли и вывел только одно слово — рапорт. Игорь решил подождать, пока он закончит, чтобы потом более точно сверить и описать показания. Если рассуждать трезво, то впереди у него как минимум две смены, пока начальство выйдет на свой обычный график работы, а может, и больше. В Москве, как он уже понял, январские каникулы многие растягивают себе чуть не до «старого» Нового года. А в записной книжке его телефона уже было два звонка из других агентств, приглашавших на собеседование. Москва — она такая большая, что легко переваривала сотни тысяч искателей работы, весь опыт  которых ограничивался службой в армии. И, может быть, он никогда больше не заедет в этот поселок, и сегодняшнее мимолетное свидание с Татьяной останется самым приятным воспоминанием ушедшего года. Года, который так много изменил в его жизни.
- Можно, я почитаю? — спросил Игорь, когда увидел, что Михаил Степанович поставил на бумаге число и подпись, отложил ручку в сторону.
- Да хоть спиши, чтобы данные не расходились, все равно следствия не будет, — засмеялся Степаныч, протягивая бумагу Игорю в руки. — Теперь твоя очередь. Твори. А я пойду прогуляюсь, посмотрю, может, все уже угомонились. Тогда и нам можно будет расслабиться. Осталось недолго до утра.
Он начал насвистывать песню про пять минут и постепенно удалился от КПП. Игорь Мечников быстро заполнил шапку рапорта, переписал все обстоятельства дела, опираясь плод творчества Михаила Степановича, и убрал бумаги на полку. Далее от него мало что зависело. Поэтому он решил предаться более приятным мыслям, преследовавшим его последнее время. Мечтать о том, что могло бы произойти сегодня, если бы он был чуть смелее или чуть наглее. Он вспоминал, о чем они разговаривали с Татьяной сегодня утром, днем, вечером и ночью и сравнивал ее с другими женщинами, появлявшимися в его жизни. Короткие знакомства на недавно обретенной воле почти убедили его, что всем женщинам сегодня нужно только одно — богатый и успешный миллионер, да еще, чтобы был не страшный, желательно бездетный, умеющий ухаживать и дарить шикарные подарки. По крайней мере, многие так и озвучивали свои требования на первом же свидании. Менее притязательные дамы ему пока почему-то не встречались. Или мир так изменился с тех пор, как ушли в прошлое его первые романтические страсти, когда было лет двадцать, и все казалось осуществимо и достижимо, только служи честно, а награды сами найдут своих героев? Сегодня он забыл обо  всех своих комплексах, сомнениях, и просто наслаждался обществом красивой, чувственной женщины, каким-то чудом впустившей его в один день своей жизни.
До конца смены они вместе с Михаилом Степановичем по очереди открывали, закрывали ворота поселка, показывали дорогу заблудившимся и успокаивали неугомонных. Так и пролетели еще  пять-шесть часов до конца смены. Иногда удавалось подремать несколько минут, как в автобусе, когда счет времени вдруг останавливается, а потом на неожиданной кочке пробуждаешься и видишь, что  дом приблизился на  несколько километров. В ожидании приезда смены разогрели пирожки, попили чай, кофе, подаренные деликатесы разделили поровну, вернее, делил Степаныч, считая, что он лучше справится с этой задачей. Игорь вызвался сделать повторный обход поселка, чтобы  взбодриться и освежить мозги. Да и положено было это согласно местной инструкции, которую старожилы Серебряных Ключей когда-то утвердили.
Наступивший год обещал принести в Московскую область усиление мороза, и небо, с которого незаметно разбежались все тучи, сияло  звездами, яркими и не очень. По ним можно было прочитать свою судьбу или просто полюбоваться их абсолютной красотой, постепенно угасавшей с приближением восхода Солнца. Тишина вокруг стояла, словно все умерли, и это был единственный день, когда большинство людей спят не до звонка будильника, а пока не надоест и не пройдёт праздничное похмелье. Фонари на улице еще освещали дорогу, калитки и выходы к реке, к деревне, но уже можно было разглядеть и без них темные дома на фоне свежевыпавшего снега, светящиеся окна и непогашенную иллюминацию. В Доме Татьяны Островской было, как и везде, темно. Игорь специально подошел ближе, чтобы посмотреть, насколько безопасно устроено ее жилище. Будь его воля, он добавил бы сюда несколько датчиков движения, построил бы более высокий и менее прозрачный забор. Одинокая женщина не должна быть такой незащищенной в своем доме, тем более что угроза может исходить отовсюду, даже от местных жителей. С такими серьезными мыслями он обошел половину коттеджного поселка по одной его стороне, затем осмотрел границу со следующей очередью застройки и оперативно добрался до контрольно-пропускного пункта.  В помещении охраны Михаил Степанович опять что-то писал, теперь уже он не стал делиться своим творением, а быстренько собрал ручку и бумагу и убрал подальше.
- Ну что, Игорь Владимирович, с первым рабочим днем тебя! Как он тебе?  — спросил он и опять хитро улыбался, словно готовил план захвата Зимнего Дворца. — У тебя сегодня не только трудовые подвиги, но и боевые, и даже амурные?
- Скажете тоже, Михаил Степанович! «Подвиги»! Посмотрим, как историки их оценят, чуть позже. А насчет амурных я бы вообще предпочел не вспоминать, может, так лучше будет для всех.
Игорь, однако, вспомнил, и тут же пожалел, что сказал эту фразу — а вдруг, и правда, эта мысль материализуется, и всё рассыплется, как песчаная скульптура под летним дождем?
- Ну, я-то никому, можешь быть уверен, я тут вообще ни с кем не разговариваю, кроме как со своей женой, Лидией Петровной. А она у меня все понимает, да и видела вчера сама, что тут творится. Я помню, она первое время так меня ревновала, когда я сюда устроился, как будто я тут сплю каждую ночь в новом доме.  Ну, я, правда, вхож ко многим, но я работаю тут, помогаю, чем умею: подкрутить, гвоздь забить,  петли смазать. Но все — за деньги, никаких дружеских отношений, тем более, чтобы какие-то амуры разводить. И тебе советую, да ты и сам уже, мужик немаленький. Не подводи сам себя, — рассказывая все это, Михаил Степанович уже одевался, поглядывая в окно.
По правилам, передача смены должна происходить в девять часов, но частенько это затягивалось и до десяти. Виноватые в опоздании ссылались на подмосковные пробки, сломавшиеся машины, снегопады и морозы. Сегодня все приехали вовремя, хотя лица у сменщиков были не очень радостные. Познакомились, покурили, Игорь прогрел машину, собрал свои вещи и предложил Михаилу Степановичу подвезти его до деревни.
- Конечно, не откажусь, лишний час прогулки я себе лучше вечером устрою. Поехали, а вы, ребятки, тут не расслабляйтесь, я ведь и проверить могу, в любой момент, мне Елена Сергеевна такое поручение дала. Ну, до свидания!
Они уселись в теплый салон и не спеша тронулись. На пустой дороге можно было разогнаться, но после бессонной ночи то и дело клонило в сон, так что Игорь предпочел осторожность при переключении скорости. Через несколько километров свернули в деревню, и тут, на центральной площади, Михаил Степанович распрощался и вышел. К своему дому в Марьиной Роще Игорь подъехал уже, когда солнце встало, но на улице было тихо и спокойно. Только несколько человек выгуливали своих собак, маленьких и больших.











Глава 24

Он нашел свободное место прямо во дворе. Видимо, многие москвичи уехали отдыхать, и парковка была наполовину пустой. Тетушка уже не спала, когда он открыл своим ключом дверь.
- С Новым годом! Это я, привет, тетушка, моя дорогая!
Он быстро разулся, разделся и прошел в комнату, где у телевизора сидела при полном параде его дорогая и гостеприимная родственница. На ней было одето не новое, но элегантное черное платье, отсвечивающее серебристым люрексом, крупные серебряные серьги и кольцо с зеленым камнем на левой руке составляли единый ансамбль, и все это гармонировало с сединой и выцветшими от старости зелеными глазами. Тетушка поднялась, чтобы поцеловать племянника и поняла, что он ошарашен.
- Теть, как ты классно выглядишь, прямо Коко Шанель! — выпалил Игорь и поцеловал тетушку в щеку, а потом преподнес ей подаренный пакет, в котором звенели и шуршали какие-то приятные вещи. — Всю ночь тут коротаешь? Не соскучилась?
- Да я просто встала уже давно, вот решила тебя поразить, а то давно мужским вниманием не наслаждалась. Завтракать будешь сразу или в ванную пойдешь? Как работа? Хоть поспать дали?
Не дожидаясь ответа, она посеменила на кухню, чтобы подогреть чайник.
- Да, в душ, потом есть и спать. Как праздник встретила? Дед Мороз заходил?
- Ждала, ждала, да видно, он детишек помоложе обходил, а до меня так и не добрался. Зато все внуки и дочки позвонили, по Скайпу пообщались. Тебе привет передавали, — это она говорила громко, чтобы и в ванной можно было услышать.
Игорь быстро ополоснулся под душем, потрогал щетину на лице и решил пока её оставить, оделся и вышел. Хозяйка разбирала пакет на кухне, рядом с празднично накрытым столом.
- Это мой первый магарыч, так что не зря старался. А ты будешь есть тоже?
Свежий, взбодрившийся после воды, в одном полотенце вокруг пояса, Игорь вошел в кухню, но потом решил одеться, чтобы сохранить атмосферу праздника, созданную тетей для завтрака. В джинсах и футболке он все равно выглядел повседневно по сравнению с тетушкой, но она уже его простила за это.
- Я тебе коньячку налила, хоть и утро, зато потом лучше уснешь, будешь?
- Буду, но только с тобой!
Игорь уселся за стол и с радостью поддержал тетю Лизу. Смолянистый терпкий напиток наполнил теплом весь организм, прокатился от головы до ног расслабляющей волной и вызвал зверский аппетит.
- Что-то в тебе изменилось, Игорь, наверное, работа понравилась? — как-то особенно пристально посмотрела на племянника тетя Лиза.
- Понравилась, напарник неплохой попался, немолодой уже, но еще разумный. А может, скоро куда-нибудь перейду на другое место. Уже есть предложения. Сейчас каникулы закончатся, тогда решу. Пока и так — хоть какая-то определенность.
Он не стал вдаваться в подробности своего первого рабочего дня, тем более что после порции  салата «Оливье», поджаренной картошки и мясных деликатесов стал накатывать сон, пленяя все, и бороться с ним уже не было сил.    И, ответив еще на какие-то вопросы тети Лизы о родственниках, он потихоньку переместился в свою комнатку, на кровать, заботливо расстеленную тетушкой заранее. Плотные шторы защищали постель от солнечных лучей, движение которых показывало, что скоро наступит мгновенный зимний полдень, первого января обычно никем  не замечаемый. 













Глава 25

Январское утро в доме Островских было на удивление тихим. Татьяна проснулась, когда было уже светло, часы показывали почти полдень. Голова была ясной, а настроение прекрасным. Вспомнив вчерашние события, она подскочила к зеркалу, причесалась, пошлепала себя по щекам, покривлялась и полюбовалась собой: спереди, сзади, сбоку, втягивая живот, напрягая все мышцы ног, ягодиц, рук. В душе пробыла довольно долго, смывая остатки лака с волос, намыливая тело и лицо различными гелями, потом вытираясь и снова намазываясь кремами для борьбы с морщинами, сухостью кожи, целлюлитом и другими мифами, придуманными производителями косметики. Влажные волосы она решила не сушить феном, а оставить как есть — легкий беспорядок на голове. Теперь можно было выйти к своим гостям и как-то отреагировать на их вчерашнюю интрижку. Лучшим нарядом для этого она посчитала джинсы и черную приталенную майку, расшитую пайетками и бисером, накрасила ресницы, подвела туманные стрелки, сделав глаза выразительнее, припудрила лицо, чтобы не блестело. Зимний день короток, так что уже через пару часов такой макияж будет выглядеть вполне естественным. Она представила, что скажет Сергею, как посмотрит на него, какие его аргументы разобьет в пух и прах. Губы красить не стала, все равно сейчас будет завтрак или обед, смотря что захочется достать из холодильника. В желудке уже было пусто, в голове ясно, а в душе приятно и хотелось всех простить, понять, а некоторых избранных прижать к себе и целовать, целовать, целовать. Выйдя из ванной, Татьяна проверила телефон, не звонила ли Маша. Но, видно, для дочери это было еще слишком раннее утро. После Таня перечитала пришедшие за ночь сообщения и пошла в гостиную.
Там не было никого. Кто-то очень заботливый убрал всю посуду, сложив ее в посудомоечную машину, и комната сияла чистой и порядком. На столе остались лишь праздничные шары, льняные салфетки, сложенные стопкой, несколько хрустальных бокалов и открытая бутылка шампанского, в ведерке со льдом, не совсем еще растаявшим. Самое время для шампанского, которое первого января превращает день в непрекращающийся праздник. Татьяна решила выпить. Напиток вспенился, холодные газики приятно обожгли рот, и она пошла к холодильнику за едой. На дверце висела записка: «Извини, мы уехали, пока ты спала, чтобы не беспокоить. С Новым годом! Ольга, Сергей».
Писала ее, судя по всему, Ольга. Сергей даже, может, был и не в курсе. Татьяна убрала бумагу в стол, на память, достала из холодильника салат и мясо, хлеб и занялась завтраком. Утренний телевизионный эфир не преподнес никаких сюрпризов, и она не спеша смаковала все то, что в такой суете заказывала, закупала, сервировала, чтобы удивить своих гостей, а они — в итоге — удивили ее. Хотя, это даже к лучшему, никаких выяснений отношений не потребовалось. Ольга потом сама расскажет, как все обернулось, и как далеко у них зашло. Она любила поделиться с подругами подробностями своих романов, иногда параллельных, из которых всегда старалась — и ухитрялась же! — выжать максимум выгоды и удовольствия. Татьяна ела, расхаживая по комнате, запивала все игристым вином, смотрела в окно, переключала каналы телевизора, снова заглядывала в холодильник, пока не почувствовала, что еда уже в нее не лезет. Сварила кофе, нажав на кнопку кофемашины,  и с полной чашкой этого любимого напитка уселась за компьютер.
Абсолютное одиночество в доме не угнетало, не огорчало, наоборот, сегодня можно весь день бродить по комнатам, валяться на диване с книжкой или ноутбуком, гулять по улице или просто во дворе. Главное, что никуда не надо ехать и никого не надо ждать. Или ждать? Она посмотрела на фотографии, сделанные вчера, на лицо своего нового знакомого и вспомнила их непродолжительные свидания и разговоры, поцелуи и объятия. Не потому, что забыла, а потому что теперь можно, ни на кого не оглядываясь, подумать, что могло быть дальше. Она вспомнила его губы, и тело откликнулось на эти мысли волной тепла до самого низа живота. Как-то все это было неопределенно, слишком быстро, почти сказочно. А что теперь? Вот она  опять встретит его возле КПП, по дороге в Москву? И что сказать? «Привет!»? Или уже будет все ясно, что ничего не было? Она вспомнила, как они расстались, несколько часов назад, когда он сказал, что, может, позвонит. И телефоны у него все есть. И все он про нее знает, даже где она живет и с кем. И вот она сидит тут одна и чего-то ждет, аристократично попивая шампанское, тем самым лишая себя возможности любой вылазки в город на собственной машине. Старые советские фильмы, которые сейчас показывали все телеканалы, настраивали на меланхолическое настроение, и Таня решила никуда не выходить. Открыла на столе свой маленький ноутбук, зашла во все свои социальные сети и начала загружать свои новые фотографии. Надо, чтобы враги и друзья увидели, порадовались, позавидовали, прокомментировали, в общем, отреагировали. А, судя по всему, сейчас многие занимались тем же самым — самопрезентовались, приукрашивая себя и свой образ жизни. Она снова решила поискать своих старых и новых друзей. Сначала зашла на страницу Сергея Миляева, позлилась на саму себя за свою неразборчивость. На его странице были даже  фотографии, сделанные в Испании, но без нее, что было очень показательно. Тут вообще было мало женских снимков, мало биографии, и почти четыре сотни друзей. Побродив еще немного по страницам своих школьных друзей и подруг, Татьяна решила проверить «В Контакте» страницу дочери. Она уже не спала, была он-лайн. Татьяна набрала ее номер в телефоне.
- Маша, привет! Как дела? Вы где?
- Мам, привет, я еще почти сплю. У папы. Не волнуйся, у меня все хорошо. Я пока тут останусь, пока он не уедет. Ладно?
Заспанный голос в трубке не оставлял сомнений в том, что сегодня Татьяна будет дома одна.
- Ладно, спи, позвони мне, когда соберешься домой, целую тебя. Папе привет. 
Татьяна выключила телефон, телевизор и выглянула в окно. Солнце, описав над горизонтом лишь малую часть круга, уже мало что освещало, день стремительно завершался, и надо было успеть погулять на свету хоть несколько минут. Она быстро оделась, вышла во двор и попыталась бодро навести порядок в зоне мангала. Свежий морозный воздух защекотал нос, так что пришлось прочихаться  до слез. Зато когда она опять вернулась в дом, кровь бежала по всем артериям и венам, словно весенний водопад, разгоняя  эритроциты и лейкоциты, превращавшиеся  в нежный румянец на лице. 
Еще одна чашка кофе продолжила бодрящее действие мороза и солнца, но куда теперь направить всю эту энергию, Татьяна не знала. Поэтому снова вернулась к пожирателю времени — Интернету. Порылась в подписках на купоны и акции со скидками, но никакие сауны, массаж, лечение зубов и диагностика автомобиля ее не заинтересовали. В «Одноклассниках» ответила на поздравления и увидела, что к ней тоже заходили гости, ставили оценки. Один из гостей — Игорь. Он и сейчас был в сети. Во рту пересохло, когда она все-таки решила нанести ответный визит. Посмотрела на его фотографии с друзьями и родственниками, прочитала данные биографии, представила, где он сейчас и что делает.
- Доброе утро! — через минуту на экране высветились звездочки нового сообщения. Стало немного легче и интереснее. Она подождала минут пять, переоделась в домашнюю одежду. Сходила  в туалет, лишь бы занять себя чем-нибудь. Потом решилась ответить.
- У меня уже давно не утро, а день! Но тоже — здравствуйте!
Татьяна нажала кнопку отправки, и сердце лихорадочно застучало. Так школьники пытаются передать записку с приглашением в кино или на свидание, и пытаются угадать, обрадовало ли получателя  письмо. Буквально сразу же он пишет и ответ, и вопрос:
- Как настроение? Мы же вчера перешли на «ты»? Почему так официально?
Он, похоже, тоже никак не мог найти подходящий тон для переписки.
- Или ТЫ не помнишь ничего?
И — смайлик улыбающийся после вопросительного знака.
- Игорь, я все помню. И настроение у меня прекрасное. А у ТЕБЯ?
Она подчеркнула переход на «ты» и задумалась. Отправила. Прошло не больше минуты.
- У меня тоже прекрасное настроение. Есть только одно НО.
Их беседа переходила в другое измерение.
- Какое НО? Что за НО?
Ей было смешно и  радостно читать эти фразы, в которых она уже видела двойной и тройной, но такой ясный для нее смысл.
- Я очень хочу тебя УВИДЕТЬ. Еще раз.
Он долго писал эту фразу, стирал, снова что-то писал, пока она не выскочила на экране. И чтобы не ставить ее в тупик своими откровенными предложениями, тут же добавил вопрос:
А ты хотела бы встретиться?


Глава 26

У себя перед монитором он тоже облегченно вздохнул и стал ждать приговора или награды. После двух часов беспокойного сна он понял, что валяться в кровати уже не может и, убрав постель и умывшись, присел к тетушкину компьютеру. Сама она где-то гуляла.
На привычном для общения сайте «Одноклассников» он сразу увидел, что за сутки его персоной интересовались сразу несколько человек, знакомых и незнакомых. Здесь он легко заводил диалог с любой дамой приятной внешности и также легко его прекращал, если она не делала этого раньше. Иногда такие беседы приводили к свиданию в реальности, но чаще всего дамы разочаровывались в его предыдущей биографии, но еще быстрее в нынешнем положении. Открывая сегодня свою страницу, он и сам собирался поискать Татьяну Островскую, может быть, даже написать ей что-то. И то, что она сама  интересовалась им, вселило в него невиданную смелость. Рассчитывать на продолжение их знакомства мог только идиот или очень самоуверенный тип. Он себя таким не считал. И сейчас, сидя у монитора, Игорь Мечников вдумчиво отбирал каждое слово, стараясь не сделать ошибок даже в запятых и точках, и уж тем более, не написать какой-нибудь пошлой фразы. Но он спешил, сейчас читал то, что уже отправил и  казнил себя за прямолинейность.
Татьяна молчала, вернее, думала. Разум боролся с истомой, охватившей все тело, она вспомнила какие-то старые цитаты о борьбе ангела и беса, что нашептывают человеку нужное решение. Еще раз сходила в ванную, посмотрела на себя в зеркало, понравилась сама себе и решила, что терять ей нечего.
- ДА. НО... 
Она оставила себе пути к отступлению, написав эти два слова.
- Что НО? 
Он тоже внимательно следил за стилистикой ее речи.
- Но я уже сегодня выпила шампанского, поэтому никуда поехать не смогу.
Татьяна ждала его реакцию.   
- А будет очень нагло с моей стороны, напроситься к тебе в гости? Или ты не одна?
Вот сейчас она его пошлет куда подальше… И он не стал ждать ответа, а ушел на кухню, чтобы сварить себе и тете Лизе по чашечке кофе. На всякий случай нужно было растворить в организме ту микроскопическую порцию коньяка, выпитую три часа назад. Тетя Лиза вернулась из магазина, ворча, что сейчас мало кто работает по обычному расписанию. Она купила свежей колбаски, сыра и когда сняла верхнюю одежду, они вместе уселись пить кофе.
- Что-то ты мало поспал совсем, Игорек, — сказала почти по-матерински, ласково посмотрев на Игоря, тетя Лиза. Он был единственным мужчиной в их семье, не считая зятьев, поэтому она всегда видела в нем почти своего сына. А теперь его приезд стал неожиданно приятным сюрпризом в ее одинокой старости. Иногда она пыталась обсудить с Игорем свою (а больше его!) личную жизнь, дать совет, но он в этих «беседах» участвовал, как правило, молча.
- Да выспался я уже, ты же знаешь, с возрастом сна надо меньше. Может, потом как-нибудь. И в магазин я бы сам сходил, делать тебе нечего.
Отхлебывая остывающий напиток из маленькой чашечки, он ждал, когда же можно будет с этой самой чашкой удалиться из кухни к монитору и прочитать ответ.
- Ладно, ты тут не скучай, а я пойду, кофе там допью.
Взяв чашку, тарелку с парой кусочков хлеба и нарезки, он был готов узнать, что думает или пишет Татьяна по поводу его предложения. Звезды пришедшего сообщения мигали как никогда призывно.
- Приезжай. Буду ждать. 
В груди у него все сжалось от радости и волнения, когда он увидел своими глазами эту фразу. 
- Мне надо будет примерно полтора часа, чтобы доехать до тебя. До встречи!!!
Написав эти слова, он унес свою  тарелку обратно на кухню, стараясь ничем не выдать своей радости.
- Тетя Лиза, мне сейчас надо будет уехать, я возьму бутылку вина, которое мы с тобой покупали на днях?
- А чего ты спрашиваешь? Бери, конечно. А куда ты? — спросила она, даже не повернув головы от телевизора.
- Ну, вдруг ты будешь искать. А я еду в гости. 
- К девушке?
- Считай, что к девушке. Я потом тебе позвоню.
Он достал из шкафа бутылку красного сухого чилийского вина, поставил ее в пакет.
- Ну и молодец. Может, конфет еще возьмешь?
Теперь тетя с интересом наблюдала за его приготовлениями и даже хотела помочь, но в маленькой кухне двоим было сложно разойтись, поэтому она ушла, что-то нашептывая  себе под нос.
- Может, и возьму.
И он выбрал из коробки, что прислали тете Лизе дети, шоколадку. Сами они сладкое ели мало, и эти конфеты могли пролежать тут до прихода каких-нибудь гостей или засохнуть.
Приготовив нехитрый презент, он оправился в ванную, оценить свою внешность и ополоснуться. Стоило побриться, чтобы ни один жесткий волосок не испортил впечатление от его визита. Все это время он мурлыкал застрявшую в мозгу мелодию «Леди ин ред», недавно услышанную по радио, и даже пытался вспомнить основной смысл ее слов. Он представил Татьяну в красном длинном платье, и этот образ совершенно реалистично встал у него перед глазами. Струя холодной воды из душа умерила его пыл, но не уменьшила желания скорее увидеть и даже прикоснуться к этой женщине, которая сегодня приходила к нему в коротком сне. Во сне он гладил ее светлые волосы, шею, спину, чувствовал, как изгибается от нежности и страсти ее тело и как она прикасается своими губами к нему. В самый волнующий момент он проснулся и уже больше не мог лежать спокойно. И, сделав воду до конца ледяной, он терпел несколько минут, потом вытерся и стал брить влажное лицо. Безукоризненный результат появился нескоро, но в данном случае стоило быть перфекционистом. Обернув бедра полотенцем, он вышел из ванной и очень быстро надел чистое белье, джинсы, джемпер, эффектно подчеркивающий на его руках все бицепсы и трицепсы. Причесал уже высохший ежик на голове и снова подсел к монитору. А вдруг там что-то новое пришло?
- Угощу тебя ужином! Так что не суетись. Жду.
Это она написала почти сразу после его ухода в ванную. Игорь послал ей улыбающийся смайлик и вышел с сайта. До свидания оставалось совсем чуть-чуть и, какие желания из неоконченного сна он сегодня воплотит в реальность, об этом он даже боялся думать. Чтобы не разрушить те мечты, с которыми он живет уже целые сутки. Ведь эти сутки на этот раз были такими длинными, что казалось, они еще и не заканчивались, лишь солнце на мгновение блеснуло в январском небе, и снова погрузилось в сумерки, рассыпалось в синих, желтых, зеленых и красных гирляндах уличных украшений.
Старая машина завелась сразу, на прогрев времени уже не было и он, машинально перекрестившись, тронулся в путь. Мало кто в это время выезжал на улицы, и московские дороги сегодня дарили давным-давно забытое ощущение скорости и простора. До МКАДа он добрался как никогда быстро, а дальше были только встречные машины возвращающихся в город москвичей. Знакомая трасса к поселку снова вернула его к событиям вчерашнего дня и  ночи, и он незаметно прибавил газу, не рассчитав траекторию поворота на снежной дороге. Машина пошла юзом и завертелась на трассе, оставляя за собой белое облако, так что полностью пропала вся видимость и его куда-то стремительно понесло. 




















Глава 27

Компьютер Татьяна выключать не стала. Теперь он не мешал ей сосредоточиться. Ужин у нее практически готов, вернее, остался  от новогодней ночи, закуски и салаты были почти нетронутыми: накануне ее гости в основном дегустировали спиртное да запеченное мясо.  Она убрала открытую бутылку шампанского в холодильник, всю лишнюю чистую посуду с большого обеденного стола унесла в шкаф и занялась сервировкой ужина для двух персон.
Зеленую скатерть, практически чистую, решила оставить, сдвинув ближе к центру новогодние елочные венки и разложив по столу блестящие золотистые шары. Две большие красные тарелки поставила на противоположные стороны, еще две — белые десертные — тарелки превратили все это в яркий контрастный ансамбль, а завершали тарелочную композицию фужеры и рюмки из красно-белого хрусталя. Фруктовая корзина с яркими яблоками и  мандаринами делала все это зрелище настоящим и аппетитным.
Теперь надо было уделить время себе. Любимой.
Зазвонил телефон. Это была Ольга. Голос ее был хриплым, как после сна и чрезмерного утомления.
- Танюш, привет! Не спишь уже?
Тем не менее, интонации были игривыми и сладкими, как сироп.
- Привет, Оль! Так уже поздновато спать. А ты что, только проснулась?
Вот интересно, что она сейчас первым делом расскажет?
- Да мы решили тут у меня еще вздремнуть, ночь была короткой, но бурной, — сказала Ольга и сладко зевнула в трубку. — Слушай, Тань, посмотри там, в комнате, я, кажется, одну сережку где-то потеряла. Может, в простыне, ладно?
И она опять зевнула, видимо, во весь рот, а потом перешла к основной части, не удержавшись от распиравших ее чувств.
- Ну ты представляешь, этот Сергей твой, прости, конечно, не твой, но он меня просто поразил. Я как заново родилась. Вулкан, тигр, тайфун! Не знаю, с чем еще сравнить… Ты на меня не обижаешься, что я у тебя его увезла? А, Тань?
Ольге было важно получить одобрение подруги, для очищения собственной совести, и она ждала сегодня ответ.
- Оля, ну о чем ты говоришь? Нисколько. При всех его недостатках, о которых ты, кстати, знаешь уже не хуже меня,  и достоинствах, которые у него, конечно, тоже есть,  я  думаю — мы просто не пара. Он что тебе, правда, так понравился?
- Ты знаешь, правда, как новогодний подарок, который разворачиваешь, разворачиваешь и удивляешься все больше. Посмотрим, что там в коробке  дальше будет. Я потом тебе расскажу.
- А как же твой Борис Аркадьевич? С ним-то что теперь делать будешь?
- Ну, он меня, во-первых, обидел, обещание свое не сдержал, насчет новогоднего вечера, во-вторых, ничего с ним делать я не буду,  пусть живет. Иногда, может, со мной. Ведь мою неземную красоту нельзя только для одного кавалера беречь, ты же знаешь, она вянет.
- Олька, ты неисправима! — произнесла Татьяна и засмеялась вместе с подругой, зная, что та всегда сумеет выкрутиться из любой пикантной ситуации. Или выгоду поиметь.
- Слушай, а вы что, утром шампанское пили перед дорогой? Вы же оба на машине? — спросила Татьяна, вспомнив убранный стол и ведерко с открытой бутылкой во льду.
- Да для тебя открыли, специально, чтобы ты не мучилась. Ты же теперь одна осталась. Он мне, кстати, помогал порядок навести.
- Вот за это спасибо, я оценила. И вовсе я не одна, так что скоро, может, ко мне тоже гость придет какой-нибудь. Жду вот-вот.
- А кто? Не муж твой случайно? Он вчера как-то жарко на тебя посматривал? А?
Тут Ольга встрепенулась. Любопытство и болтливость всегда были ее основной чертой.
- Ну, какой муж, ты что! Новый друг лучше старых двух! — случайно перефразировала известную поговорку Татьяна, и они обе снова засмеялись.
- Да уж, двух ты уже вчера отшила, а ведь с кем-то Новый год встретила? Точно! Это он к тебе придет? А вдруг он тоже какой-нибудь маньяк или бывший зэк, сейчас ведь так много всяких проходимцев.
Ольга говорила то ли серьезно, то ли в шутку — понять было трудно.
- Это точно. Проходимцев сейчас много. Но, думаю, это не тот случай. Не похож он на проходимца. Просто замученный жизнью мужик. Ладно, ты мне позвони, на всякий случай, потом, проверишь, жива ли я и здорова. А сережку твою я сейчас поищу. Одного-то я тебе уже нашла, так что и в уши найду, пока.
Удачи и тебе, Танюш!
Татьяна быстро поднялась на второй этаж в комнату для гостей и на полу в углу сразу обнаружила блестящее украшение с небольшими изумрудами и бриллиантовой крошкой. Когда-то Ольга хвалилась этим подарком, преподнесенным очередным ее ухажером. Свою коллекцию она пополняла исправно. Мужчин и бриллиантов. Это было ее хобби. Может быть теперь, судя по ее радостному и воодушевленному тону, хобби перерастет в нечто большее.
В своей комнате Татьяна первым делом перестелила постель, выбрав для этого стильный, недавно купленный черно-серый сатиновый комплект белья с  принтом в японском стиле. Накрыла кровать шелковым покрывалом, так что комната сразу приобрела лаконичный вид, и только световые вариации  различных бра и настольных ламп создавали здесь романтическую атмосферу. Ничего похожего на будуар, никаких розовых оттенков, никаких рюшей и вышивок — ничего этого в ее комнате никогда не было, а вот освещение сразу выдавало характер  и планы хозяйки спальни, тем, кто мог сюда зайти.
Потом она немного прибралась в ванной. Не хотелось, чтобы любопытный взгляд обнаружил какие-то ее огрехи. Ведь не зря говорят, что только в ванной комнате гости могут находиться, как угодно долго и делать там, что угодно, хоть грязь под бачком унитаза искать, как в рекламных роликах. Потратив на это почти час, Татьяна поняла, что слишком увлеклась и, протерев зеркало, посмотрела на себя. Аккуратно ополоснула тело под душем, чтобы не намочить волосы, вытерлась, побрызгала на себя лосьоном для тела, чтобы кожа не выглядела сухой, оценила маникюр и педикюр, и пошла в комнату.
И только здесь вдруг подумала, что за эти сутки ее нынешняя жизнь кардинально изменилась. Вчера она ждала к себе в гости одного человека, оказавшегося не самым порядочным, а сегодня он уже забыт, в голове все мысли о другой предстоящей встрече. Как она его встретит, что скажет, а будет ли удобно или неудобно вновь целоваться и идти дальше, забыв обо всех предрассудках, приличиях, стереотипах? Через какое-то время раздастся звонок в дверь, а коленки предательски начинают дрожать, и во всем теле невероятная легкость и волнение. Надеть она решила не самое свое сексуальное белье, но темно-бежевый комплект с черными кружевами и вставками эффектно подчеркнул ее зимний искусственный загар, а трусики выделяли как раз те части тела, над которыми она долгие годы упорно работала в тренажерном зале. Хотелось, чтобы все это свидание выглядело немного спонтанным, нечаянным, как будто люди собрались пойти в парк или в театр, а забрели в пятизвездочный отель.
А вот выбрать платье было труднее. Вчерашний наряд нес на себе отпечатки самых разных воспоминаний, и даже несколько явных загрязнений появилось, теперь ему дорога в химчистку. Татьяна достала из шкафа два платья. Темно-бордовое — с длинной юбкой в пол из струящегося шифона и глубоким вырезом на спине. В этом платье она чувствовала себя королевой или, уж точно, принцессой. Но сегодня такая цель перед ней не стояла. Хотелось быть открытой и простой, откровенной и раскованной. Поэтому выбрала платье-футляр, лиф которого был сшит из бежевого шифона, мелкими складочками облегающего грудь, и перетекающего в атласное темно-розовое творение, подчеркивающее линию талии и бедер. Глубокий разрез юбки всегда  привлекал взгляды мужчин, когда она шла в этом платье или сидела, положив ногу на ногу. И оно было удивительно приятным на ощупь, мягкий атлас выглядел благородно и днем, а тем более  в вечернем полумраке. Украсив шею кулоном из белого золота, так что блестящие цепочки устремлялись прямо в ложбинку декольте, Татьяна сочла образ завершенным. Причесалась, подкрасилась, особенно выделив тушью глаза, и вздохнув, выключила свет в ванной. В животе предательски урчало выпитое шампанское, но есть уже не хотелось, свежее дыхание было важнее.











Глава 28

Когда мотор наконец заглох, а сизый туман стал понемногу рассеиваться, машина снова стояла  на всех четырех колесах. Оказывается, Игорь чуть не улетел в кювет, но именно в этом месте обочина была наиболее пологой, он успел вывернуть руль, и машина уперлась передом в сугроб. Адреналин ворвался в кровь и мог заглушить все шумы дороги, мотора, радио, но тренированная воля быстро успокоила весь организм, и можно было продолжить движение. Но сначала надо выехать из снежного заноса. Он завел автомобиль. Задние колеса не очень хорошо тянули на себя, поэтому пришлось выйти.  Осмотрелся и пожалел, что нет в багажнике лопаты, хотя стоило бы ее иметь. Рядом притормозил черный «ЛендКрузер».
- Мужик, что, проблемы? Застрял?  Помочь надо? — водитель  выглядел помятым, но веселым. Ехал он из Серебряных Ключей. В салоне на заднем сиденье о чем-то спорили дети.
- Да я и сам выгребу, наверное, — сказал Игорь, попытавшись отказаться, но усердствовать не стал. Хотелось уже добраться до конечной точки сегодняшнего путешествия.
- Трос есть у тебя в машине?
Хозяин «Тойоты» вышел из машины оценить ситуацию.
 - Сейчас толкну, пять минут — и порядок. Давай, привязывай. А вы сидите спокойно, а то никуда вас дальше не повезу. 
Заднее окно открылось, и Игорь узнал в пассажирах своих вчерашних пацанов — Бориса и Глеба. Они его тоже узнали и, не сговариваясь, поздоровались.
- Здрасьте, дядя Игорь! А нам Дед Мороз «Сони Плэйстейшн» подарил! И еще новые телефоны!
Их довольные лица были так похожи, словно монеты, только вышедшие с фабрики. В это день все окружающие люди были довольны, только Игорю пока немного не везло. 
- Привет, пацаны!
Занятый привязыванием троса к бамперу «Форда», Игорь не придал значения своим словам, а отец мальчиков отметил их диалог.
- Вы что, знакомы? — уже сидя в салоне «Тойоты», он посмотрел на сыновей.
- Пап, это тот самый дядя, который вчера нас, вернее, Глеба из воды вытащил.
- Ну, теперь мы его вытаскивать будем. Мир, оказывается тесен. Ну что, поехали? — крикнул он в открытое окно Игорю и завел двигатель.  Внедорожник в считанные секунды вернул «Форд-Фокус» на трассу и остановился.   Сергей Иннокентьевич Кузьмин вышел, чтобы отдать трос.
- Слушай, так это ты вчера моих мальчиков спас, спасибо тебе огромное.
Он покопался в кармане куртки и достал свою визитку, и добавил:
- Если что надо, звони, постараюсь помочь. Может с работой или еще с чем. А тебя как звать? 
Его тон хоть и был покровительственно-начальственным, но благодарность в нем слышалась действительно искренняя.
- Игорь Мечников, визитки у меня, правда, нет пока. Но, если что, я здесь на КПП в ЧОПе «Стена» пока тружусь. И Вам спасибо.
Мечников забрал карточку и пожал руку растроганному отцу.
 - А вы, пацаны, слушайтесь родителей, поняли? Пока!
- В «Застенках» у Елены Сергеевны? Знаю я ее хорошо, это мы так ее контору иногда называем. Шутим! — засмеявшись, сказал Сергей Иннокентьевич. — Ладно, увидимся, счастливо доехать!
Мужчины расселись по своим машинам и разъехались в разные стороны. Игорь вспомнил, как много лет назад всегда волновался за своего сына, если он задерживался по дороге из школы, с тренировки, часто приходил ободранный и побитый из соседнего двора. Тогда еще и думать о всяких маньяках никому и в голову не приходило, жизнь в целом была спокойной и предсказуемой. А уж плавать он сына научил чуть ли не раньше, чем ходить, но ведь от мальчишеских и юношеских глупостей никакие родительские предупреждения не спасут. Поэтому сейчас он даже больше беспокоился за своего мальчика, хотя тому  уже хорошо  знакомы многие виды оружия, и совсем скоро на плечах будут красоваться  лейтенантские  погоны.
До дома Татьяны Островской оставалось чуть менее километра. В голову вдруг пришла мысль, что охранники узнают его и будут потом много болтать лишнего, поэтому он решил объехать поселок вокруг, и оставить машину там, где скоро начнется стройка. Там и вход другой есть, а уже в домофон он позвонит только ей и пройдет незамеченным для знакомых. Он нажал на кнопку и через пару секунд услышал отдаленный голос Татьяны.
- Здравствуйте, кто там?
Голос показался ему таким знакомым, как будто в дом к старым друзьям пришёл.
- Это я, Игорь. Я решил с другой улицы зайти.
- Ну, заходи.  Жду.
Слышно было, что она улыбается при этих словах. И так захотелось бегом побежать, но он сдержал себя.
На улице не было ни души. В это время люди обычно только начинают приходить в себя перед вечерними гуляньями. В Испании, например, заканчивают сиесту и приободряются понемногу. А у нас первое января — самый неторопливый день в году. С этим согласны были многие.


















Глава 29

Поселок уже полностью погрузился в зимний сумрак, центральная улица зажглась фонарями и иллюминацией, слышно было, как соседи хлопают дверями, выходя, чтобы включить собственные осветительные приборы. Мода на безудержное украшение дворов и калиток рождественскими венками и яслями, русскими новогодними сюжетами уже пришла, но очень широко распространиться ей мешали более высокие заборы, чем в европейских пригородах. Татьяна Островская тоже зажгла все фонари возле своего дома, а внутри, наоборот, создала более мягкую атмосферу. Только елка, светодиоды на потолках, несколько настенных бра и кухонные лампы. Возле эркера, где всем гостям  обычно нравилось сидеть на широком подоконнике, она поставила торшер, и результат этих трудов можно было запечатлеть и послать в какой-нибудь интерьерный журнал.
Еще один звонок, теперь уже в дверь дома, отвлек от размышлений о прекрасном. В груди возник холодок, и она только и успела подумать, стоит ли открывать, но руки сами сделали, что надо. Сердце билось, как секундомер на старте олимпийского забега, и эта стометровка по тропинке заснеженного сада была рекордом: через секунду он уже входил в дом. Татьяна вышла встретить гостя в холодный тамбур, хотя была одета совсем легко. Отряхнув ботинки от снега на крыльце, похлопав себя по плечам и рукавам, гость занял здесь все пространство, и Татьяна отступила в прихожую.
- Привет. Вот и я.
Он стоял, улыбаясь, явно не зная, что сказать. Смущение читалось во взгляде, в глазах, в том, как он стоял, ожидая приглашения пройти в дом.
- Привет, проходи, Игорь.
Смущение передалось и Татьяне. Вроде бы надо забрать у гостя пакет из рук, который он не знал, поставить на пол или сразу хозяйке передать. Неловкость рассмешила обоих.
- Это тебе, небольшой сувенир.
Он наконец протянул пакет с вином и шоколадом.
- Спасибо, раздевайся, чувствуй себя, как дома. Одежду ты можешь там, в комнате в шкаф повесить, обувь тебе нужна? Там есть, всякая, для дома!  Проходи  сюда.
Она уже вынула бутылку и поставила в самый центр стола, накрытого для двоих.
- Хорошее вино, я такое люблю, сухое и не очень помпезное. Как раз у меня сегодня мясо. Хочешь, наверное, есть?
Игорь вышел в гостиную уже более раскованный, оглядываясь по сторонам, руки, правда, держа в карманах джинсов. Он стоял, рассматривая дом и явно любуясь тем, что делает Татьяна. А она не стала дожидаться его ответа и уже накрывала на стол, доставая из холодильника все, чем хотела порадовать гостя. Узкое платье не мешало ей быстро двигаться по кухне и гостиной, а  соблазнительно открывало плечи, декольте, ноги при каждом движении, наклоне, шаге. От такого зрелища Игорь чуть не вспотел и пожалел, что не оделся в более легкую футболку.
- Таня, давай я тебе чем-нибудь помогу. А то как-то стоять неудобно просто так.
- Так ты сядь или, хочешь, открой вино.
Татьяна уже была в своей стихии гостеприимства и совсем успокоилась. За спиной она чувствовала его взгляд, но встречаться глазами пока избегала, погрузившись в суету. Нашла штопор и передала его в руки Игорю, уже намеренно коснувшись его руки. Если бы их заряды были однополярными, то мог бы произойти взрыв или искра, но их тянуло друг к другу независимо от законов физики, теории относительности и квантовой механики. Ловко справившись со штопором и пробкой, Игорь понемногу разлил вино в большие круглые бокалы на тонких ножках. 
- Ты смотри, как я с бокалами прямо угадала, хотя не знала, что будем пить. Давай попробуем.
Стоя рядом со столом, Татьяна взяла свой бокал, повертела его в руках, принюхалась, отпила глоток, посмаковала. Игорь повторил то же самое, но с менее серьезным видом.
- По-моему, очень приятное вино.
- Может, я и не самый большой знаток вин, но я рад, что тебе понравилось. Давай выпьем за Новый год! — сказал Игорь и долил вино в свой бокал, затем забрал из рук Татьяны бокал и не спеша повторил процедуру, увеличив порцию.
- Знаешь, Таня, я вот сейчас смотрю на тебя и думаю, какая ты красивая, я ожидал всего чего угодно, но вот сейчас, наверное, только и рассмотрел. У меня просто нет слов. Такое платье красивое, так тебе идет.
Он говорил это и любовался женщиной, забыв про все на свете: вино, еду и что пора сесть. Стоял и чуть свысока смотрел сияющими глазами, как ребенок, впервые увидевший витрину нарядного магазина с чудесными фигурками. Татьяна купалась в этом восхищении, не спешила его остановить, прервать, сбить эту волну влюбленности, наполнившей вдруг ее дом. Он, не чокаясь, вдруг залпом выпил вино, подошел к ней поближе и, осмелев совсем, прикоснулся к ее губам своими. Свободной рукой он обнял ее за талию, чуть наклонившись, так что она сначала вздрогнула от такого неожиданного поступка, а потом приникла к нему и ощутила этот поцелуй каждой клеточкой своего тела. Она обняла его за шею, и аромат его одеколона смешался с ее духами, рождая яркую комбинацию феромонов, круживших голову. Где-то в комнате тихо играла музыка, скорее всего радио, ее стало слышно лишь теперь, когда они переживали свой первый поцелуй своего первого свидания.
- Ну, ты даешь, — переведя дыхание и находясь под впечатлением от объятий, сказала и чуть отошла в сторону Татьяна. Упрека в голосе не было, скорее удивление. — Можно, я тоже выпью? За тебя! Это было здорово!
Она отпила и поставила бокал на стол.
- Но я беспокоюсь, вдруг ты голодный, холодный, может, перекусишь чего-нибудь? Смотри, сколько еды. Так смешно, всегда стараешься приготовить побольше, вдруг не хватит, а потом ешь сама весь январь эти деликатесы. Садись, хоть что-нибудь перекуси.
- Ну, если ты так настаиваешь, давай перекусим. Так все аппетитно выглядит. Хотя ты лучше всей этой еды и слаще в миллион раз. Это правда. Прости, не удержался, всю ночь мечтал, как снова тебя увижу.
Они оба уже были гораздо спокойнее, стало понятно, что каждый хочет продолжения вчерашнего приключения, и можно не спешить, изучить друг друга, просто поговорить. Поесть, в конце концов.
- А вот это что? — спросил, усевшись напротив Татьяны за стол, Игорь. Он взял тарелку и указал на блюдо с различными фаршированными булочками, а про себя решил и дальше держать нить разговора в своих руках.
- Тут разные паштеты: из сыра, печени, фуа-гра. Давай я тебе положу. И вот еще рыбки, хочешь? Хоть вино красное, я думаю, это не помешает, — ответила Татьяна.
Она засуетилась, привстала, положила на его блюдо несколько закусок и передала обратно через стол, соблазнительно склонившись ниже, чем надо. Игра по взаимному обольщению продолжалась. Он смотрел, чуть не облизываясь, то ли от голода, то ли от вожделения, и ожидал следующих знаков. Нервы опять начинали звенеть всеми струнами, и только еда немного отвлекла их обоих от других плотских желаний. Выпили немного вина.
- Можно, я задам тебе нескромный вопрос? — спросил Игорь, нарушив молчание.
- Можно.
Она жевала и потихоньку потягивала напиток, дарящий веселье и избавление от стеснительности. Она чувствовала, что уже непроизвольно улыбается и тоже любуется этим человеком, появившимся несколько часов назад в её доме. И в жизни.
- А ты сегодня весь вечер одна?
Вопрос был откровенно двусмысленный, но зато, решившись его озвучить, Игорь вздохнул с облегчением.
- Мои гости все уехали рано утром, а Маша осталась у отца. Пока там и побудет. Кстати, там лимузин еще стоит?
Татьяна не стала мучить его уклончивыми ответами, а вспомнив про «Линкольн», улыбнулась. Она смотрела Игорю прямо в глаза.
- А я и не видел, я с другой стороны подъехал, не хотел, чтобы меня кто-то здесь увидел.
- Правда? А почему? — спросила она.
- Да, знаешь, будут говорить всякое, да и Степаныч вчера внушение сделал, мол, незачем нам, простым охранникам, с местными жителями  дружбу водить. Или другие отношения. Зачем тебя лишний раз компрометировать?
Эта тема ему была явно неприятна, но выговорившись, Игорь почувствовал, что это было единственное препятствие к дальнейшему развитию событий.
- Серьезно? А ты тоже так думаешь?
- Я? Я об этом вообще стараюсь не думать, вот смотрю на тебя и просто живу сегодняшним днем. Как только ты сказала, что ждешь меня в гости, я думаю только о тебе. Ты меня извини, но даже во сне тебя сегодня видел, — говоря это, он наблюдал, как она реагирует на его слова, и воодушевлялся все больше. Татьяна то опускала глаза в пол, то смотрела прямо ему в глаза, то пила вино. Ей хотелось выжать из него еще каких-нибудь признаний, откровений, и она молчала.
- Ты знаешь, я ведь чуть в кювет не улетел сейчас, тут, в двух километрах от поселка! И ведь дорогу уже знаю, вроде! А что-то поторопился, и занесло в сугроб! — сказал Игорь, вспомнив недавнее происшествие.
- А я-то думаю, что так долго ты едешь! Там место такое неудачное, многие улетают, просили ведь отбойники поставить, да никак никто не  хочет денег выделять.
Его рассказ не вызвал у нее большой обеспокоенности, ведь сидит же гость — цел, невредим, улыбается, а судя по вчерашним событиям, привык попадать и не в такие переделки.
- Боялся, что ты передумаешь и развернешь меня обратно. Но все удачно сложилось.
Он взял очередной рулетик, поделил его на части ножом и быстро съел, запивая вином.
- Так вкусно. Ты сама так готовишь отменно?
- Почти сама, кое-что. Так приятно смотреть, как ты ешь. Хочешь гуся? Вот его я сама запекала, местный житель, кстати. Еще недавно летал по соседней деревне.
- Хочу. Очень все вкусно. Пальчики оближешь!
«Может быть», — недавно эта фраза, произнесенная Сергеем, вызвала у нее чувство отвращения, а сейчас, наоборот, возбудила мысли совсем не о еде. Она смотрела, как Игорь ест, и ждала. Когда он отправил последний порционный кусок гуся в рот и прожевал его, она жестом показала на свой почти пустой бокал.
- Ой, совсем я забыл о тебе! Простишь меня? — сказал он, затем вытер губы, встал, забрал бутылку с середины стола и подлил вина в оба бокала.
- Наверное, прощу. Пока не знаю.
Это она сказала почти шепотом, потому что он стоял рядом, а ей пришлось поднять голову, чтобы увидеть его глаза. Он взял ее за руку и помог встать. Она поднялась, чуть на цыпочки, и обеими руками обвила его шею. Страсть больше нельзя было сдержать.
- Таня, ты мне так нравишься, — только и смог прошептать Игорь и прижался к ней своими  губами. Она уже ничего не успела ответить, лишь прижалась покрепче к этому сильному торсу, чувствуя, как желание охватывает их обоих. Это был совсем другой поцелуй, не такой, как вчерашние. Он нежно приник к ней и уже целовал лицо, шею, плечи. А она стояла, закрыв глаза, и руками обнимала его все крепче, проводя пальцами по шее, по ежику коротких волос, по спине и сильным рукам. Он нравился ей все больше, его горячие губы скользили по ее плечам, и он сжимал ее в своих объятиях, не стараясь задушить или чрезмерно сжать всей своей мощью. Наоборот, ему хотелось, чтобы она сама прижималась к нему все крепче и чувствовала, как он стремится быть к ней все ближе и ближе. Его руки уже спустились на спину, гладили талию, бедра, наслаждаясь прелестью атласа и такой же теплой кожи, и ощущая ее трепет и пробежавшие мурашки. Он нашел рукой тонкую нить молнии и не спеша начал опускать ее вниз. Это ощущение, когда тебе дают волю действовать, как сам считаешь нужным, но прислушиваясь к каждому вздоху и жесту партнерши, было так давно испытано, что почти забылось. Он понемногу освободил ее от платья, упавшего на пол, и Татьяна, перешагнув через него, предстала перед Игорем в одном только белье. Она знала, что вызовет восхищенный взгляд, но ведь для этого нужно отойти в сторону, а они уже не могли оторваться друг от друга. Она снимала с него джемпер и целовала шею и плечи этого невероятно чувствительного мужчины, и видела, что он уже взмок от сексуального желания, захватившего его с чудовищной силой.
- Наверное, стоит пойти в спальню, там будет удобнее, — сказала она, первой оторвалась от ласк, осознавая, что и сама уже не может сдерживать себя в своих желаниях. Все тело изнывало от вожделения, и хотелось отдаться в эту же секунду мужчине, который осыпает ее тело поцелуями, опускаясь все ниже и ниже, к груди, к животу, и уже вставшему перед ней на колени. Она взяла его руки и потянула к себе вверх. Игорь встал, и она увидела, как он ее хочет, что весьма недвусмысленно проявлялось сейчас в джинсах. Она подняла свое платье и его джемпер, и снова поцеловала Игоря в губы. Их языки соприкасались в жарком танце, тела ощущали нарастание страсти, и каждая клеточка кожи жаждала полного единения.
- Да, моя хорошая, пойдем. А куда? — он перевел дух, глядя ей прямо в глаза. Румянец разлился по ее щекам, а влажные губы Татьяны ждали продолжения любви.
- Пошли. Туда, — только и смогла произнести она охрипшим голосом и показала на дверь рядом с гостиной. В спальне, в полумраке он увидел чуть разложенную постель и здесь снял, наконец, джинсы, носки. Таня повесила своё платье на спинку стула и подошла к нему совсем близко.
- Можно,  я сам тебя раздену? —  прошептал он ей, обняв здесь уже более крепко, чтобы вдруг  не упустить предстоящую близость.
- Да, Игорь, — его имя она впервые за этот вечер произнесла вслух и подумала, что в нем таится скрытая сила и твердость.
Он весь был как бы высечен из камня, сейчас представ перед ней в совершенно обнаженном виде. Но он был теплый, живой, его глаза горели, губы крались по ее телу в поисках сладких мест и чувствительных точек, а руки умело избавляли от остатков одежды. Она сбросила покрывало с постели на пол, и они свалились в серо-черное поле, переплетая руки, ноги, впиваясь в губы губами. Но он не спешил, стараясь не пропустить ни одного миллиметра ее тела, трепетавшего под его руками и языком. Он плавно опускался все ниже по животу, гладил колени, бедра, приникая к самым сокровенным местам, прислушиваясь к каждому стону и движению женского тела.
Она отвечала на его ласки, закрыв глаза и полностью расслабившись, утратив последние капли стеснения, открываясь и раскрываясь под его движениями, изгибаясь так, как хочет он,и поворачиваясь к нему то спиной, то грудью, чтобы ощутить власть мужского напора. Ей уже хотелось царапать  его спину, до такого желания он ее довел, а Игорь все терпел, умело контролируя свое возбуждение, приближая ее к высшей степени наслаждения. Она уже забыла обо всем, кроме его рук и губ и ждала того же момента, когда все тело превращается в одну крохотную точку и улетает на невероятную высоту, как проснувшийся вулкан, выбрасывающий свой жар в приблизившиеся небеса. Мозг отключился, и только тело диктовало им свои желания, исполнившиеся через секунду. Игорь лежал внизу и выпивал из нее последние капли удовольствия, до которого он же Татьяну и довел. Он застонала во весь голос и затихла, погрузив расслабленное тело в его умелые руки. Глаза не хотелось открывать, блаженство разливалось по ней, и она гладила его по лицу, ощущая прилив благодарности и обыкновенного бабского счастья. Его лицо тоже сияло, он поднялся к ней и  прижался к губам. Вкус любви еще оставался у него во рту, и она с удовольствием пробовала его, покусывала мочки его ушей, целовала его, языком проникая глубоко к нему рот. Она перекатила его на спину и легла к нему на живот. Он не выпускал ее из своих объятий, гладил и ласкал руками её спину, ноги, попу, все, до чего мог дотянуться, лежа на этой просторной кровати. Их дыхание почти сливалось в единое, учащенное, его мужское начало было готово к следующему шагу, но он еще ждал, оттягивал этот момент, хотел, чтобы она опять впала в любовную истому и умоляла его овладеть ею. Татьяна тоже это чувствовала и дарила ответные ласки своему покорителю, ощущая, что теперь она имеет безусловную власть над этим самцом, распростертым перед нею. Возбуждение в ней самой снова нарастало, когда она целовала его грудь, живот, руками и языком лаская  то, что уже готово было войти в нее. Сидя на коленях перед Игорем, она видела, как он стонет, еле сдерживая себя, на лице у него было состояние абсолютного счастья.
- Я очень хочу тебя, — прошептал он, приближая ее к себе. — А ты?
- А разве ты не понял?
Она прижалась к нему губами и улеглась на него всем телом. Они перевернулись, и он наконец  смог стать единым целым с ней, овладев мягко, но настойчиво, ведя дальше по пропасти, в которую они теперь упали. И летели до самого дна, не встречая никаких препятствий на своем пути. В этом дуэте было столько  всего скрытого от всего мира, так они слились  в один комок, что будто всегда были вместе, только вот расстались в какой-то миг на секунду и снова себя обрели.
Одиночество умерло. Здесь его больше не было. Оно уходило из этого дома через приоткрытые окна, сквозь задернутые шторы. Два человека, едва отдышавшись, снова были уже мужчиной и женщиной, но теперь их объединила пережитая история, страсть, и никому не хотелось разжимать объятий. Они так и оставались, как сплетенные лианы, пока усталость не начала брать верх над нежностью и пылом.
- Хочешь воды? Или чего-нибудь попить? — обессилевшим голосом спросила Татьяна.
- А ты принесешь?
Ему не хотелось отпускать ее далеко от себя, даже на несколько метров, даже в соседнюю комнату, хотелось ощущать теплоту кожи и запах волос, дышать каждой клеточкой ее тела. Волосы у нее растрепались, и он попытался поправить локоны вокруг лица. Татьяна сидела рядом, закутавшись в простыню и любуясь чертами лица своего мужчины.
- Конечно, а что ты хочешь? А то я сейчас сама от жажды умру. Надо было сюда сразу воды захватить. Но кто же знал! — сказала она и улыбнулась.
- Никто никогда не знает, что бывает в спальне. Это же самый главный секрет,  — ответил он и вздохнул, расплывшись от удовольствия в улыбке. — Пожалуйста, мне воды, и можно, ты не будешь одеваться. Ладно? Так хочется тобой полюбоваться, ты правда, очень красивая, ты прелесть.
- Нет, как-нибудь в другой раз, ладно?
Татьяна снова прикоснулась к нему губами и нехотя отстранилась. Надо было сходить в душ и на кухню, и во время этого маршрута она ощущала восхищенный взгляд Игоря.  И  не было ни капельки смущения, когда она, вытираясь после душа, прямо в спальне, любовалась своим отражением в  зеркале и видела, что он тоже не сводит с нее своих глаз. Она накинула тончайший шелковый молочного цвета пеньюар, налила воды в два стакана и почти вплотную подошла к кровати. Игорь сел, опустил ноги вниз и вместо  того, чтобы выпить воды, обнял ее и прижался щекой к животу.
Обещание следующего другого раза захлестнуло его плотской волной,  но когда она прикоснулась пальцами к его волосам и шее, нахлынули совсем другие чувства. Это так напомнило ему детство, жару, когда лет в семь он упал с велосипеда в деревенскую пыль и ободрал все коленки и так начал реветь, что услышала мама и вышла из дома его успокоить. Тогда он также, сидя на скамейке, прижимался к ее коленям и размазывал по платью грязь и слезы. Мама гладила его по голове и говорила, что до свадьбы все заживет. Слезы высохли почти сразу, синяки зажили  очень быстро, а этот момент вдруг всплыл в памяти так ясно, словно и не прошло уже так много лет.
Глоток холодной воды освежил мысли и вернул их в двадцать первый век.  Татьяна забралась под простыню рядом с ним и ощутила его горячее тело. А она, пока ходила по дому, покрылась мурашками и теперь отогревалась в его объятиях. Они лежали, как давно живущие супруги, и полудрема начала накрывать их своей пеленой.
- Я тоже в ванную схожу, а то как-то неуютно себя чувствую. Хотя так не хочется от тебя ни на секунду отрываться, если конечно ты меня сейчас домой не отправишь. А сколько сейчас времени?
Он быстро вскочил, нашел в своих джинсах телефон, и посмотрел на экран. Это был уже глубокий вечер, да и часы в спальне тоже показывали восьмой час.
- Иди, ну куда же я тебя сейчас выгонять стану? Ночь на дворе, а тебе куда-то надо?
Ей заранее было  жаль, если он сейчас скажет, что пора куда-то уезжать. Да и в его поведении такого намерения она не усматривала.
- Возвращайся, я тебя жду.
Она допила воду, укрылась лучше и закрыла глаза. Где-то вдалеке было слышно, как взрывают петарды, звучат детские голоса, хлопают ворота и проезжают машины. Сейчас ей ни до чего не было дела. Она ждала в постели мужчину, который только что разбудил в ней дремавшие страсти, довел ее до высшего блаженства и сейчас снова прикоснется к ней. Она так легко вспомнила эти ощущения, что не смогла больше находиться в одиночестве, а отправилась в ванную. Из-за перегородки душа  и шума воды он ничего  не слышал, и вздрогнул, когда она обняла его, встав рядом под жесткие струи льющейся воды. С мокрого тела стекали ручейки  мыльной  пены, скрывавшие волосы на груди, на ногах, на всем теле, и от этого он казался гладким и совершенным, словно мраморный памятник, высеченный во времена Возрождения. Он подхватил Татьяну на руки и прижал к себе, теперь уже со всей своей силой.
- Боже, как ты хороша! Я схожу от тебя с ума!
Вода не могла остудить его страсть, он целовал ее, закрыв глаза от удовольствия и возбуждения, тело отвечало на эти жаркие ласки скорым нарастанием истомы и вожделения.
- Это я схожу от тебя с ума!
Она держалась за него  обеими руками, полностью подчинившись его движениям и инициативе.
 - Но давай лучше не здесь. Еще упасть не хватало, мокро, скользко. 
- Это уж точно, — моментально согласился он с ней, выключая воду и осторожно поддерживая Татьяну за талию. Он укрыл ее в мягкое полотенце, легко, не затрудняясь, поднял и поставил на теплый пол, мокрыми каплями сияющий у них под ногами. Все это он делал не спеша, по-хозяйски основательно, разыскал в шкафу еще одно полотенце, для себя, как будто знал, где они могут лежать. Татьяна молча смотрела на его манипуляции, согреваясь и обсыхая, чтобы вместе вновь отправиться в спальню. Но и тут Игорь подхватив ее на руки, вынес из ванной в прохладную комнату и положил на уже остывшую простыню, пахнувшую их любовью. Теперь она еще быстрее погрузилась в море удовольствия,  которым щедро одаривал ее Игорь, забыв, видимо, о себе. Не было никаких препятствий для узнавания друг друга, и любовные ласки продолжались, пока она в изнеможении не упала на подушки, обнявшись со своим самым близким человеком на планете.
- Как ты? Дурацкий вопрос, но мне так хочется знать.
Лежа рядом, он  рассматривал ее лицо, целовал шею, губы. Мягко, не торопясь, его руки гладили ее под одеялом и завораживали своей умелой нежностью.
- Я сейчас умру от удовольствия, и ты будешь в этом виноват. У тебя еще силы остались? У меня, скажу честно, уже нет.
Душа  Татьяны была переполнена им, но физические силы на исходе вторых суток общения растаяли.
- Знаешь, для меня это было как наваждение, и я даже не знаю, что сказать. Ты сказочная! Я вообще не помню, когда у меня было что-то подобное. Тебе, правда, было хорошо со мной?
Он задумался, откинувшись головой на подушку рядом.
- Мне было очень хорошо, можешь не сомневаться. Или ты вспоминаешь и сравниваешь?
Она засмеялась, глядя ему в глаза.
- Тебя нельзя ни с кем сравнивать, сейчас я думаю только о тебе. Как вдруг я оказался здесь, и теперь не представляю, как можно быть без тебя. Ты мне веришь?
- Ты знаешь, верю. Может, я сегодня доверчивая слишком, но ты не похож на того, кто много врет. Или кто слишком хитрый. Давай, может, поспим? Мне кажется, ты уже еле держишься, чтобы не зевать. Ты же не собираешься ехать скоро домой? Оставайся, Игорь. Мне тоже хочется быть с тобой. Очень.
Она прижалась к нему совсем близко, и в полной тишине и абсолютном спокойствии они впервые уснули вместе.






























Глава 30

Бывают такие дни зимой, когда счет времени теряется и всеобщая расслабленность соединяет сутки часов, как бусины, одну за другой.  Когда Татьяна проснулась, то сначала не сразу поняла, сколько времени. Так бывает: спишь, и вдруг мысль, что проспала на работу или в школу, ударяет в голову, как будильник. А потом понимаешь, что это всего лишь была сиеста или кратковременный провал во времени. Взглянула на часы и поняла, что ночь прошла. Быстро и незаметно. Но очень памятно и нежно. Или это был вечер? Игорь спал так сладко, как только может спать вернувшийся с долгой охоты добытчик или завоеватель, раскинувшись на большей части кровати. Его она будить не хотела, пока себя не привела в порядок, поэтому очень аккуратно выскользнула из-под одеяла, почти в темноте на ощупь отыскала свой халатик и босиком пошла в ванную в дальнем конце дома. В зеркале она увидела  свое отдохнувшее и счастливое лицо. Даже следы недосыпа не мешали  глазам блестеть от пережитого удовольствия и чувственных воспоминаний, и она сейчас совсем другими глазами смотрела на себя, расчесываясь, умываясь, вытираясь полотенцем после освежающего душа. Каждая часть тела помнила ночные ласки и прикосновения, а мысли так и возвращались к каждому сказанному вчера слову или  фразе. Разрумянившись в теплой ванной, она наконец оделась и пошла на кухню, потому что аппетит уже разыгрался, как будто не ела два или три дня. А уж не спеша накормить близкого мужчину — когда он проснется, в таком удовольствии она себе сегодня не откажет. Может, он тоже никуда не торопится. По логике вещей, сегодня еще многие люди отдыхают.
Она заглянула в спальню и тихонько прикрыла дверь, чтобы не было слышно никакого шума. Можно было просто посидеть в кресле или на подоконнике, сварить чашечку кофе, полистать книжку, но мысли снова возвращались к  мужчине, спавшем в ее постели. Хотелось понять, самой, как относиться к тому, что происходило в предыдущие два дня и две ночи, и стоит ли сегодня все прекратить, чтобы дальше не усложнять жизнь себе и другим. Но в то же самое время на душе было так хорошо, недостающие детали пазла сложились очень удачно, и, может быть, теперь надо просто любоваться собранной картиной, закрепить ее клеем, повесить на стену, похвалиться перед подругами?
Но когда два взрослых человека уже перешагнули одну ступень к близким отношениям, второй шаг бывает подчас более трудным, часто невозможным. По разным причинам. Вот недавний ее роман с Сергеем развивался неторопливо, плавно и правильно, даже несколько суховато. И что получилось? Оказалось,  расчетливый юноша хотел использовать Татьяну для своего карьерного роста и покровительства.  Ее бывший супруг в сердцах жаловался иногда, что юные особы ждут от него только одного — денег и подарков. А он, дескать, заслуживает искренней любви и заботы, хотя сам уже много лет является  закоренелым холостяком, привлекающим к себе множество юных самоуверенных бабочек.
Погруженная в эти мысли,  она  не сразу заметила открывающуюся дверь спальни и Игоря, одетого в джемпер и джинсы, как будто он уже собирается уходить.
- Доброе утро! — как-то замявшись на секунду, он улыбнулся такой счастливой улыбкой, что у Татьяны сразу все сомнения исчезли.
- Доброе утро! Игорь! Ты уже выспался?
Она встала и подошла к столу в гостиной, но Игорь опередил ее и через мгновение уже сжимал в своих объятиях, зарывшись лицом в волосах и целуя шею. Он источал запах свежести, видимо, уже успел  умыться, почистить зубы, и теперь его поцелуи вновь вовлекали в любовные ласки, пока более сдержанные. Они так и стояли, наслаждаясь губами друг друга, пока хватало дыхания.
- Да, я сразу, как только ты ушла, почувствовал, что мне чего-то не хватает. И проснулся. С тобой так хорошо спать. И это была такая превосходная ночь, что я даже не знаю, с чем вообще можно это сравнить.
Он смотрел на нее, любуясь, ощущая, как желание быть с ней снова захватывает все его мысли,  превращается в манию или зависимость. Он всю ночь дышал с ней одним воздухом и теперь не мог отказаться от общения, от любви и разговоров, в которых они оба пока боялись произносить само это слово — любовь. 
- А я решила тебя не будить и даже не трогать, ты так сладко спал, по-моему, мертвым сном? Да? Давай завтракать? У меня уже почти все готово. Я ведь, даже не знаю, ты за здоровое питание или что дадут? — она уже расслабилась, его ласки вселили в Татьяну уверенность, что он не намерен сейчас же исчезать из ее дома и из ее жизни.
- Что дадут. Хочешь, я тебе даже помогу. Ты не спешишь? — его-то тоже волновали аналогичные вопросы: а, может, пора собирать вещи и тихо удаляться? Попрощаться и уехать, пока не поздно, и вспоминать эти новогодние праздники, как подарок и  нечаянное приключение? Но даже сама мысль об этом варианте событий так больно кольнула где-то внутри, что это заметила и Татьяна.
- Нет, пока никуда не собираюсь, и ты оставайся, если можешь. Правда, мне хорошо с тобой, и я не хочу, чтобы ты куда-то уезжал сейчас, — она произнесла эти слова и поняла, что это абсолютная правда. Истина. В том, что она не хочет, чтобы Игорь вообще куда-то уезжал, уходил, оставлял ее одну. Даже мысль о  том, что дом опустеет, и она будет тут одна... А ведь жила же как-то до этого. До него.
- Кофе будешь? Сейчас сварю, он очень вкусный получается, и вот сейчас сделаю яичницу и тут еще разные бутерброды. Все никак не закончатся после праздника! Садись, Игорь, и хватит меня смущать своими взглядами.
Она засуетилась, отвлеклась на хлопоты, стол, посуду, чашки, ложки, но  только замечала, что Игорь ее не послушал, и откровенно любовался ею и раздевал своим взглядом. Ей это нравилось, и нравилось заботиться о госте, ухаживать за ним и просто смотреть, как он ест. Завтрак был съеден быстро, и они уже вместе убирали со стола, постоянно сталкиваясь то у дивана, то у раковины. На улице стало совсем светло, и один из лучей недавно вставшего солнца проник в комнату. Татьяна подошла к окну, отдернула штору и залюбовалась белизной и тишиной наступившего дня. На маленьких деревцах и кустарниках нависли снежные хлопья, превратившие их в пригорки над сугробами. Искрились редкие падающие снежинки, и эта окружающая белизна, казалось, поглотила всю землю, очистила ее от последних признаков тьмы и горя.
- Может, пойдем, погуляем? — предложил Игорь, и Татьяна тут же согласилась.
 Ей хотелось или уж валяться еще сутки на постели, или просто проводить время вместе, а прогулка — это лучшее, что можно придумать. Погода — самая подходящая, и в доме у нее есть и лыжи и санки.
- Конечно, можно даже на лыжах покататься, хотя сегодня еще нет лыжни, даже самой примитивной. Давай санки возьмем!
И Татьяна пошла одеваться. Игорь был уже практически готов к выходу. На пороге дома она появилась  в серебристо-красном утепленном костюме, и серой шапке и варежках, идеально подчеркивающих  светло-золотистые волосы и серо-зеленые глаза. Восхищенный взгляд Игоря она заметила сразу. Сегодня она просто наслаждалась удовольствием вызывать восторг у своего приятеля. Назвать его любимым мужчиной она пока не могла, даже в  своих самых смелых мыслях, но то, что его близость и его желание вызывают в ней ответные, не только плотские, но и душевные переживания, ее радовало, бодрило, давало новые силы и вдохновение.
Татьяна в прихожей оценивающе посмотрела на Игоря (на нем была легкая куртка и джинсы) и сказала:
- У меня есть и мужская одежда для  прогулок, хочешь, надень. Или хотя бы варежки давай тебе возьму, чтобы не замерз.
- Не замерзну, меня любовь греет.
Эта фраза выскользнула из него так просто и естественно, что Татьяна сначала не придала ей значения. Мало ли расхожих фраз говорят люди друг другу! Но Игорь и сам теперь осознал, ЧТО сказал, и не стал сводить все к шутке или замалчивать.
- Знаешь, Таня, я думаю, это правда. Меня сейчас греет и любовь, и ты, и все, что у нас с тобой произошло. Для меня это очень … важно, и я не хочу спешить и какие-то слова просто так произносить. Но ты для меня теперь не просто женщина, с которой я провел ночь.  Мне хочется быть с тобой рядом, если ты этого, конечно, тоже хочешь, — сказав это, он как-то совсем замялся, замолчал, обдумывая свои какие-то мысли, а потом, как бы в подтверждение  своих слов подошел к ней и снова просто поцеловал. В этом поцелуе все чувства слились в одно, и ей стало ясно, что просто так говорить о любви или нелюбви этот человек не будет.
- Ох, ну какой же ты!
Она не знала, как ответить на этот напор, когда они вдоволь нацеловались. От одежды им стало жарко, и щеки пылали, затмевая свет ламп в прихожей.
- Ну что, мы гулять идем? — спросила Татьяна, застегнулась на все пуговицы и была готова продолжать разговор. — А знаешь, я до вчерашнего дня  думала, что все охранники — это или престарелые пенсионеры, или ленивые молодые мальчики, не желающие ничем вообще заниматься, кроме как сидеть на одном месте и тупо смотреть телевизор. Ну, или рассматривать посетителей в магазине.
- А вот это ты сейчас почему вспомнила? — спросил Игорь и как-то напрягся, но не обиделся.
- Да, просто, думаю, почему ты не такой. И как ты тут вообще оказался?
Они уже вышли во двор, сияющий светом так, что пришлось зажмурить глаза.
- Ну, можно сказать, случайно, меня ведь на несколько смен попросили подежурить. А так, я искал совсем другую работу, посерьезнее,  посолиднее. Да что-то никак не складывалось, не удавалось без знакомств, связей, так вот пока здесь. Даже и повезло, можно сказать — тебя встретил. А хочешь, я тебя на санках повезу? Садись, я аккуратно. 
- Сяду, конечно, я уже и не помню, когда на санках каталась, может, в школе? Лет десять, а может, и пятнадцать назад Машу сама катала, а меня и никто...
И Татьяна рассмеялась.
- Вот видишь, от меня тоже польза есть какая-то. Поехали.
- Я пользу от людей считать не люблю, это как-то неправильно, мы же не на работе и не в банке. Ну, поехали!
Она уселась в небольшие, почти детские санки, и когда они уже вышли из-за поселкового забора,  Игорь быстро  побежал, да так, что снег из-под полозьев вылетал, как от ракеты. Восторг обдал из обоих. Он рассыпался белой пеленой и не мог охладить разгоряченные головы. Таня визжала от избытка чувств, как будто ей самой лет тринадцать и они с одноклассниками бегут после школы на горку, забыв обо всех уроках и оценках.
На одном из поворотов сани занесло, и она врезалась в снег,  перевернувшись на бок  вместе с транспортным средством.
- Стой, стой, я же упала, Игорь!
Но он уже все сам увидел и кинулся, чтобы помочь ей подняться. Снегом засыпало воротник куртки, рукава, так что пришлось выгребать его и вытряхивать, чтобы он не успел растаять и стечь за шиворот. Игорь снял перчатки и руками спешил убрать оставшиеся снежинки с шапки и шарфа Татьяны. В его действиях было столько старания, заботы и нежности, что Татьяна не удержалась и обняла его лицо своими холодными ладонями, прижалась губами.
- Спасибо тебе, мой хороший. За мной давно так никто не ухаживал. И мне с тобой так хорошо и спокойно, как будто сто лет тебя знаю. 
- И мне. Я вообще боюсь что-либо говорить, это как какое-то сплошное наваждение. Хочется сделать все, чтобы тебе было хорошо.  Дальше поедем? Я буду осторожнее. 
Они уже подходили к берегу реки, где не так давно спасали заигравшихся мальчишек.
- Может, прокатимся? — спросила Татьяна. В азарте она была готова спуститься с самого крутого склона. — Здесь не все завалило снегом. Получится быстро съехать! Только вместе! Я думаю, санки выдержат нас двоих.
Они уселись. Татьяна — впереди, Игорь — сзади, выставив ноги впереди полозьев. Сначала они ехали не очень быстро. Но когда горка стала более крутой, скорость сразу прибавилась, и регулировать движение саней было уже нельзя, оставалось только поддаться восторгу и нестись вниз, как на ракете. В конце спуска они опять упали. Теперь уже нельзя было понять, нарочно или случайно. И лежали, дыша практически синхронно и счастливо. Потом надо было встать. Джентльмен успел и здесь опередить свою даму, чтобы помочь ей.
- Слушай, я вся в снегу, с головы до ног. У меня снег даже под майкой и в трусах, и он тает! — она говорила это и смеялась над собственной откровенностью, еще больше этим  раззадоривая Игоря.
- Хочешь, я тебе его уберу? — спросил он, и уже было запустил руки без перчаток под куртку.
- Ай, холодно, холодно! Пусть уже лучше сам тает. А то твои ладони еще леденее снега!
Она наклонилась и, подняв горсть снега, запустила им Игорю в лицо.
- Зато ты горячая,  как печь, и от тебя сейчас тут весь снег растает, и зима кончится.
- Это меня тоже любовь греет, твоя, наверное, и моя тоже. А зиму я не люблю, так что пусть тает. И останемся мы с тобой сидеть тут в луже воды, зато сильно влюбленные и горячие! Пойдем обратно? И санки тащить неохота.
- Я могу и санки, и тебя на них вытащить, садись, радость моя. Отдыхай,  я о тебе позабочусь, — сказал он, поднял веревку и легко, как игрушку, потянул сани с дамой вверх по склону.
- Как же приятно, когда кто-то так о тебе заботится. Прямо блаженство, Игорь! — крикнула она ему в спину, но его реакции не увидела. Он только махнул рукой, чтобы держалась крепче.
Больше кататься с горы не стали. Не спеша возвращались домой. Январское солнце уже завершало свой дневной подъем: теперь оно светило прямо в глаза, и Татьяна видела лишь силуэт хорошо сложенного мужчины, пружинистыми шагами поднимавшего ее по склону. Давно забытое чувство женской беззаботности вдруг так явно обозначилось у нее в душе, что она чуть не задремала в санях уже через пять минут. А когда очнулась, они уже подъехали к запасному входу в поселок.
- Танюша, надо ворота открыть, дай, пожалуйста, ключ, — повернулся к ней и сказал Игорь. — Да ты спишь на ходу!
Он засмеялся, подошел к ней и протянул руку. На внутренней стороне ладони была прочеркнута почти свежая царапина, которую Татьяна только сейчас заметила.
- Ой, а что это у тебя? Это же свежий совсем след, недавно, а может, сейчас где-то расцарапал?
Она расстегивала молнию и рылась в кармане куртки, ища ключи, но заметив шрам, встала из санок.
- Да это ерунда, вчера, вернее, уже позавчера, царапнули меня. Я уже и забыл. Он взял ключ из рук Татьяны, приложил его к замку, и дверь с музыкальным скрипом открылась.
- Так это ты когда с Машей и Иваном на дороге с хулиганами разбирался? — спросила Татьяна, только сейчас осознав смысл недавнего происшествия. — И она мне ничего толком не сказала! Вот молодец! Так они, что, с ножами все были? Игорь, ну почему вы мне ничего не рассказали?
Она не знала, как воспринимать произошедшее событие, но надо было вслух все это еще раз пережить. И высказать и свое возмущение, и страх, и злость, и досаду.
- Да перестань ты волноваться, все хорошо, ты же знаешь. Никто не пострадал, — ответил он и даже усмехнулся, вспомнив, как натренированное тело  само выполняло давно забытые приемы самообороны, рукопашного боя, как будто только вчера  отрабатывал их со своим армейским инструктором. Куда отлетел нож, он даже не заметил сразу, но теперь его никто не найдет даже весной, зарастет травой, засыплется листьями.
- Действительно, слава Богу, что все так удачно сложилось. Век тебе буду благодарна, — она сказала это совершенно искренне, как любому, кто оказался бы на месте Игоря в той ситуации.
- Ну, век не надо, и вообще, давай не будем вспоминать о неприятном.  Меня этому учили много лет, это моя работа, которая мне доставляет удовольствие.
Они уже шли по Серебряным Ключам, держа вдвоем санки, разгоряченные и счастливые, иногда встречаясь многообещающими взглядами.
- У тебя на солнце глаза блестят, как у ведьмы, зеленым и желтым светом, — заметил Игорь.
- Да что ты! А ты много ведьм видел на своем веку? — удивилась комплименту Татьяна.
- Не знаю, но на меня ты действуешь, как гипноз или колдунья.
- Значит, сейчас приду, зажарю тебя и съем!
- Нет, я раньше тебя поцелую, и ты превратишься в прекрасную принцессу. Или Аленушку, не помню, как там по сюжету было.
- Ой, не говори, сейчас мужчины наоборот, боятся, что проснутся рядом с женщиной утром, а там — вместо принцессы — старая бабка окажется или лягушка. Знаешь, а это даже хорошо, что я до сих пор ничего не знала, а то получилось бы, что я спала с тобой из чувства благодарности, а я так не люблю делать.
- А теперь, значит, больше не будешь? Чтобы не из чувства благодарности? — спрашивая, Игорь даже остановился, чтобы уж точно получить честный ответ.
- А теперь ты меня возбуждаешь еще больше! — сказав это, она чуть не бросилась к нему на шею, но на улице их могли увидеть многие любопытные жители поселка, поэтому просто сжала крепко его ладонь в своих руках.
Ты меня тоже! — прошептал он ей почти неслышно.




Глава 31

Теплый воздух дома был наполнен ароматами кофе и еды, которая сегодня была приготовлена на завтрак. И каждый, разуваясь и раздеваясь, сразу подумал о скором обеде.
- Как у тебя вкусно пахнет дома, — первым заметил Игорь.
- Да, наверное, ты голодный, я вот точно уже есть хочу. Пойду переоденусь, а то и правда, мокрая вся, от снега и жары. Подожди, если хочешь, здесь.
- Может, я тебе помогу с обедом? — предложил гость, и ответа дожидаться не стал. Ушел в туалет рядом с прихожей, снял свой джемпер, чтобы над раковиной сполоснуть шею и спину, сделал другие свои дела и вышел, так, в одних джинсах. Долго искать, чего бы поесть на обед, опять не пришлось: холодильник ломился от заготовленных закусок и наставленных друг на друга тарелок. Пару салатов еще вполне можно было продегустировать, в одном из контейнеров нашлось филе какой-то рыбы, и чтобы завершить набор блюд, он отыскал в нижнем ящике картошку, чтобы пожарить. На кухне у Татьяны все было организовано разумно, и он быстро нашел масло, соль, перец, приправы, ножи, сковородки.  Несколько минут ушло на чистку, и когда Таня появилась в дверях своей комнаты, чистая, свежая и переодевшаяся в другую майку и брюки, она сильно удивилась.
- Ты как-то быстро все тут приготовил, я и не ожидала, можно я тогда просто посижу, передохну.
И уселась на диван, чтобы наблюдать за работой Игоря. Он быстро и ловко нарезал пару кусочков хлеба, перемешал картошку, посолил и поперчил рыбу, тут же тряпкой вытер жир со стола рядом с плитой, вымыл руки и сел перед Таней, перевернув стул спинкой наоборот.
- Ну что ты загрустила? Или задумалась? Сейчас будет все готово, — произнес он, глядя прямо на нее, а она — на него, и молчала.
- Да я все думаю, где подвох? Уж больно все хорошо. Может, ты женат? — даже не этот вопрос волновал ее сейчас больше всего, но она хотела получить ответ, что за человек сейчас с ней рядом уже третий день, и, исходя из его ответа, мог бы выстроиться уже более определенный сценарий.
- Фактически, не женат, свободен, могу показать паспорт, регистрацию, прописку, бывшая жена живет в Рязани и на меня давно не претендует.
Он опять отвлекся на подготовку обеда и расставил тарелки на столе, выложил на них подрумяненную картошку, рыбу, нарезал ломтики лимона и завершил сервировку.
- Кушать подано!
Протянул Тане руку и пододвинул для нее свой стул на место.
- Как красиво! Может, тебе что-нибудь предложить выпить перед обедом? — она уже собиралась снова встать, но Игорь сразу отказался.
- Нет, я не буду, скорее всего, надо будет ехать. А ты хочешь?
- Нет, без тебя неинтересно, — сказала она, расстроившись, но ведь или сегодня, или завтра это все равно случилось бы. Он тоже ел почти без аппетита, хотя еда была очень вкусной.
- Таня, а почему ты камин не разжигаешь?
Он как будто только сейчас заметил в гостиной застекленный ультрасовременный агрегат.
- У меня и так тепло, и дрова некому колоть. Шучу, конечно, но когда гости приходят, разжигаем, если не лень, а одной — лишние хлопоты. Хочешь разжечь? Давай.
- Хотел бы, но созерцание огня, это когда уже больше делать нечего, а с тобой хочется заниматься совсем другим. Если честно, я о тебе только и думаю, хотя когда стал свободен, мечтал начать каждый день встречаться с новыми знакомыми девушками.
- И что, осуществил свою мечту? — она удивилась, услышав такое необычное признание.
- Нет, хотя попытки были. Но, видимо, меня еще родители не так воспитывали. Старался не в первый день с женщиной все свои планы осуществлять.
- И давно ты свободен?
- Не знаю, уехал в Москву месяца два назад,  да и жили последнее время, как будто терпели друг друга, сплошные ссоры и скандалы. Сын уехал в училище и, оказалось, что семья уже давно только на бумаге существует.  Хотя можно было и так бы жить, но как пенсионером стал, супруга просто запилила. Что сижу у нее на шее, что гуляю, что... да ладно, что об этом говорить.
- А ты что, не работал что ли?
Татьяна уже все съела и теперь слушала, мысленно удивляясь.
- Или гулял? Любите вы, мужчины, всех собак на жен вешать!
- Ох, погуляешь тут, наоборот, работа более спокойная стала, значит, вечером дома в одно и то же время дома надо быть, телефон постоянно проверяла, кто мне звонит, какие СМС и кто присылает, любой случайный звонок — и сразу крик, скандал. Так вот тоже утром поругались, настроение поганое, на работе неурядицы в тот день тоже были, с начальником повздорил. Сказал ему все, что о нем и его конторе, думаю. Пришлось увольняться. А таким, как я, одна дорога — Москва. Хорошо, тетушка приняла и обогрела. В общем, банальная, незавидная автобиография.
- Я даже не знаю, что сказать,  иногда общалась с женатыми мужчинами, слышала от них жалобы на своих благоверных, но чтобы так. Сразу взять и уехать. Может, и правильно. Чего терпеть, лучше люди с возрастом не становятся.
- А что, у тебя было много женатых мужчин? — перевел тему разговора Игорь.
- Бывало иногда, я знаю, что такое и когда свой муж гуляет, и когда сама с чужим встречаешься. Нигде ничего хорошего не жди. А уж когда жаловаться мне на жену кто-то начинал, я сразу говорю — и что, разведись и найди себе получше. Нет, мало кто вообще это собирается делать.  Дети, привычки, удобство, наконец. А ты знаешь, у меня же три дня назад роман закончился. А теперь я думаю, он и не начинался: просто симпатичный неженатый мужчина был рядом пару месяцев, так хоть могли с ним выйти куда-то, ни от кого не прячась.  А оказалось, и не роман это вовсе был, а так — комбинация.
Она вздохнула, что-то вспомнив, улыбнулась:
- Одна математика вокруг, все чего-то считают, выгадывают. Только дети пока еще любят просто так. Вот моя Маша — никаких мыслей, кроме любви, в голове. Красота! И Иван ее такой же. Кстати, что-то не звонит моя красавица. Подожди, хорошо? Сказав это, она поднялась, чтобы найти телефон, который с самого утра так и лежал в другой комнате. Игорь доел обед и пошел ставить чайник.
- Таня, а ты чай будешь? Я поставил.
Он включил телевизор и начал щелкать пультом в поисках интересного зрелища.
- Буду! Ты там найдешь все! — крикнула она из комнаты, перебирая на телефоне номера пропущенных вызовов. Звонила Маша, другая Маша, Ольга, еще ночью, и открылось несколько СМС от различных служб такси и магазинов.
Она решила поговорить со всеми по порядку, сначала с дочкой,  которая   вполне счастливым голосом сообщила, что готова ехать домой, когда папа вернется из Москвы, и водитель их с Иваном доставит до места. Подруга Маша долго не отвечала, а когда взяла трубку, Татьяна услышала звуки музыки, детские голоса.
- Таня, привет! А мы тут с Никитой и детьми в гости к тебе собрались, звонили, звонили, но решили так потом поехать, ты же дома? Звала же? — Маша пыталась и детей угомонить, и с Таней поговорить.
- Звала, конечно, приезжайте! А вы сейчас где?
Этот визит был сейчас неожиданным, но ранее планируемым, а она забыла обо всем на свете за эти два дня.
- Мы выехали недавно, еще на Садовом, может, что купить?
- Ну, если только Кириллу, а так у меня для взрослых всё есть. И даже больше. Приезжайте. Пока.
Она выключила телефон и пошла, в задумчивости в гостиную. Чашки и чайник уже были на столе, а Игорь, как настоящий чаеман, разливал напиток.
- Ты что-то такая грустная? Что-то случилось? — спросил он, сразу заметив перемену в настроении Татьяны.
- Какой же ты внимательный, ничего от тебя не скроешь.
- Я только и делаю, что за тобой наблюдаю, это нетрудно. Знаешь, я тогда на улице сказал, что меня любовь греет, но это неправда. Я просто влюбился в тебя, ты уж как хочешь к этому относись, но лучше сейчас скажу, сразу. Мне кажется, я всю жизнь тебя искал. Но ты пока помолчи, сейчас чай выпьем, и я домой поеду, пора уже. Ладно?
- Да, конечно, хотя так жалко, что так мало у меня ты был сегодня. Мне с  тобой так хорошо, приезжай. Я буду ждать.
Вместо чая у них случился короткий, но жаркий секс, прямо здесь, на диване, когда каждая минута на счету, а отрывать от себя любимого человека так больно и жалко. 
- И я тебя тоже люблю. Это правда, хоть,  может, и непохожая на правду, — она сказала ему эти слова уже одевшись, и сама удивилась, как легко их, оказывается, можно произнести. Потом они пили остывший чай и ощущали немыслимое блаженство от того, что поднялись на ступень выше в своих отношениях, таких стремительных и неожиданных.
- Знаешь, все, что ты скажешь, правда. Потому что мы с тобой уже не дети, и мне кажется, если влюбился в человека, надо любить, а  то вдруг жизнь тебе уже больше не предоставит такую возможность. Спасибо тебе за все.
Он еще раз прижался к губам Татьяны и резко встал.
- Да ты, мне кажется, романтик, каких уже не осталось!
- Нет, не романтик, ты меня мало еще знаешь. Просто теперь я живу одним днем, а значит, могу говорить и делать только то, что считаю нужным: любить, ненавидеть, убить или спасти. Хотя, это я хватил лишку и болтаю теперь невесть что. Прости, Танечка, мне, правда, пора.
Он одернул пояс джинсов, засунул в карман откуда-то взявшийся свой сотовый телефон и стремительно поцеловал ее в щеку.
- Да, конечно, ты звони, приезжай, я буду ждать, правда.
Сил вставать не было, желания тоже. Она осталась сидеть на диване, когда Игорь надевал свою куртку и ботинки. Но потом не выдержала и бросилась ему на шею.
- Как-то это неправильно, что ты уходишь, но что делать, пока, мой хороший. Береги себя, сказав это, она отвернулась, чтобы прощание не было совсем убийственным.
- Это ты береги себя или я буду это делать за тебя. Ладно?
Они поцеловались и разжали объятия. Каждому было пора возвращаться к своему привычному кругу и образу жизни. Нескончаемые сутки свидания перешагнули за двадцать четыре часа.






Глава 32

Игорь быстро пересёк весь поселок Серебряные Ключи, нашёл свою машину в том же месте, где и оставил, но засыпанную снегом. Пока мотор прогревался, скинул белые холмы с капота и крыши в сторону и через несколько минут — как будто его тут и не было. Проезжая мимо поворота на КПП, машинально повернул голову и увидел своих коллег. Они тоже усердно расчищали площадку возле будки и ворот. Снег вечером, судя по прогнозу погоды, обещал только усиливаться. А вот движение на дорогах Москвы и области как будто замерло, мало кто решался отправиться в путь вместо того, чтобы сидеть дома в тепле у телевизора и продолжать праздничный марафон с  вкусной едой и водкой с  вином, рядом с родными и друзьями. Он затормозил в паре километров перед МКАДом, вышел из машины и упал навзничь прямо в снег. Уткнулся лицом в снег так, что из глаз полились слезы. Вытерев их, он вскочил и поехал в Москву. Там таких,  одиноких и начавших жизнь с чистого листа — сотни тысяч. Или уже не одиноких?
Татьяна, вместо того чтобы начать подготовку к встрече новых гостей, поднялась и перешла в свою спальню, на кровать. После обеда и последовавшего за ним секса, но больше от неожиданного расставания накатила жуткая апатия, тоска, захотелось спать так, что сил бороться с этим желанием не было. А визит подруг все равно передвинет все жизненное расписание на позднюю ночь. И она уснула, как только укрылась легким, но теплым одеялом, помнившим ещё запахи и слова прошедшей ночи.
Одна в кровати, она выспалась за час, но, проснувшись, снова так захотелось прижаться к сильной спине, погрузиться  в мужские объятия,  что она расплакалась и только после этого нашла в себе силы, чтобы встать. Глаза после слёз сияют особенно ярко, цвет их насыщается, и она сразу вспомнила, как ещё девчонками они проверяли этот эффект и убеждались в его действии. Чтобы встретить друзей и Машу, надо было все-таки привести себя в подобающий вид, причесаться, накраситься, развеселиться. Свою кровать она застилать аккуратно уже не стала, потому что явление маленьких детей сделает эту работу абсолютно бесполезной. Иногда наводить порядок надо именно после ухода гостей, а не до. В этом она уже давно убедилась и не тратила много времени на уборку.  В зеркале ванной она увидела чуть покрасневшее  лицо, но с яркими зелено-серыми  глазами, а когда она его припудрила, то уже могла нравиться себе. Губы чуть припухли от поцелуев,и вспомнив их, и всё остальное, чем они занимались целые сутки, она вновь ощутила прилив чувств  и желания прижаться к мужскому телу. Так, чтобы каждая клетка кожи ощущала близость родного человека. В том, что этот человек — родной, она уже не сомневалась. Вопрос только в том, когда они вместе придут к этой мысли. Расставание теперь ей казалось каким-то незавершенным, лихорадочным, он даже не взял номер ее сотового  телефона. А вдруг он исчезнет из ее жизни так же внезапно, как и появился? Не будет же она сама его искать?
Но время подходило для других дел, поэтому она заставила себя загнать мысли об Игоре в самый дальний отсек мозга и переодеться. В спальне опять зазвонил телефон. Теперь уже подруга Ольга интересовалась, не задушил ли Татьяну  маньяк.
- Ольга, привет, не задущил, вот я, живая, здоровая, жду гостей, ты тоже можешь приехать, если не лень.
- Мне, как раз, лень. Но я ведь волновалась за тебя и даже звонила. А ты не отвечала.
- Еще бы! Ты же звонила в девять утра. Я еще спала.
- Ты или вы, спали? — Любопытство в голосе Ольги можно было ощутить наяву или даже потрогать, так оно пробивалось через километры сотовой связи.
- Мы спали, сладким сном.
- И кофе в постель было?
- И кофе было, только не в постели. От кофе в постели тараканы заводятся, а я их очень боюсь.
Татьяна устала рассказывать подробности своей новой жизни,да и пора уже было заняться делами по дому.
- Оля, давай я тебе потом позвоню. У меня все хорошо, просто отлично. Я влюбилась, если хочешь знать. И в меня тоже. А что дальше будет — посмотрим. Пока, Олечка. До встречи!
Она положила телефон в карман и выключила свет в комнате. Каникулы продолжались, и за оставшиеся дни еще много надо было выпить, съесть, нагуляться и выспаться. А там и день световой начнет заметно прибавляться и, выезжая из дома, уже можно будет разглядывать окружающий мир не в лучах фар, а в нормальных человеческих условиях. Она подумала, что через пару дней встретит Игоря здесь, на КПП поселка, и даже, может быть, сделает вид, что они не так хорошо знакомы или наоборот, произойдет что-то другое. Более трогательное и теплое. И так  она поймет,  что все предыдущее  было правдой, а будущее зависит только от их желания.



























Глава 33

Но ни через пару дней,  ни через три дня она, выезжая в деревню, в Москву и ещё куда угодно, Игоря так и не увидела. Работал здесь Михаил Степанович и другие его напарники. И это было странно. Очень странно. И сам Игорь Мечников пока не позвонил.Прислал только в день расставания сообщение  в «Одноклассниках» о том, как он рад, что провел с ней время, и что это была незабываемая ночь, а потом день. И больше в Интернете не появлялся. 
Три дня она ждала звонка или каких-нибудь других новостей, пила и ела с друзьями, ездила в кино и на каток пару раз. Было весело, но мысли постоянно возвращались к пропавшему Игорю. Подруги уже перестали спрашивать ее о нем, видя, как портится настроение и подступает депрессия. Маша вернулась домой и погрузилась в серьезную  подготовку к экзаменам. В какой-то день, проезжая мимо дежурных на контрольно-пропускном пункте, Татьяна  притормозила и, как всегда, мило улыбнулась Михаилу Степановичу:
- Доброе утро, Михаил Степанович!
- Доброе утро, Танечка! Что так раненько поехали, ведь отдых еще не закончился?
- Так ведь не сидеть же все дни в деревне, надо развеяться. А Вы, наоборот, всегда на посту. А где же Ваш новый напарник? —она наконец-то решилась узнать что-нибудь об Игоре.
- Да предложили ему новое место, вот он и не появляется тут больше, — бесхитростно выложил новость Михаил Степанович.
- Ах, вот оно что! А я же фотографии ему обещала скопировать, да не знаю, куда теперь передать. Так что передайте ему, если нужно, может, хоть позвонит.
- Конечно, передам, я там буду после Рождества, все передам, если увижу. - Тогда, до встречи! —она уже отъезжала в сторону трассы.
- Счастливо, Танечка, и не спешите! — Степаныч закрыл ворота и остался смотреть по сторонам.
Настроение упало, так что расхотелось не то что куда-то ехать, а просто руль крутить, но возвращаться было бы глупо, поэтому она решила поехать туда, где много народа, совершенно равнодушного к тебе и окружающим, и  сама не заметила, как вскоре оказалась на парковке возле «Меги». И хотя уже было утро, автомобилей здесь стояло предостаточно: видимо, многие жители окрестных районов уже развлекаются, охотясь за рождественскими распродажами. И Татьяна вошла в комплекс, предвкушая удовольствие просто походить по торговым проспектам, а, может быть, купить себе пару новых тряпок, чтобы хоть так умерить свою тоску.
В небольшой кофейне она заказала чашку капучино, круассан, стакан морковного сока со сливками. Пора начинать здоровый образ жизни, выводить все накопившиеся яды из организма, а она была уверена, что морковный сок для этого подходит лучше всего. Она достала из сумки планшет, нашла местную бесплатную сеть и погрузилась в чтение новостей.
Интересными можно было назвать только паспорт Депардье и арест Полонского в Камбодже. Остальные граждане страны и Москвы еще праздновали и гуляли. Она зашла на все свои страницы:«В Контакте», в «Фейсбуке» и «Одноклассниках». Друзья уже слали поздравления с Рождеством, смайлики и открытки. В он-лайне наконец-то появился Игорь. Он сам прислал ей сообщение еще сегодня утром, просил извинить за долгое молчание, дескать, были на то причины. Таня разозлилась и обрадовалась одновременно. Тут же написала:
-  А что, позвонить было слабо? —а потом исправила слово «слабо» на слово «трудно» и отправила ему.
- Пожалуйста, не обижайся, я забыл сохранить твой телефон, был уверен, что он у меня есть. А потом такое тут началось! Давай встретимся, надо поговорить, — прислал он ответ через пару минут.
- Давай, если ты так хочешь. Только я не дома. Я в «Меге» на Ленинградском проспекте. И никуда отсюда пока не собираюсь.
Она написала свой телефон, чтобы он смог найти ее через час.
- Я сейчас выезжаю, подожди меня там, хорошо? — и он тут же выключился, а Татьяна размышляла, что такого могло произойти в его и в ее жизни за какие-то три дня. Расплатившись с официантом, она поднялась и пошла бродить по разукрашенным красными и желтыми наклейками павильонам, зазывающим на сумасшедшие скидки. Она никак не могла успокоиться после внезапной переписки с Игорем и теперь ждала, что же он такого ей преподнесет. А может, и ждать ничего не надо. Тогда и для расстройства не будет повода.   Но ведь все, что он говорил, все, что он делал, пока характеризовало его как ответственного и благонадежного человека, а не однодневного ловеласа, коих сейчас развелось, как бабочек в тропиках. И она ему поверила совершенно искренне, влюбилась, почти безоглядно, доверившись только своей интуиции. Она уже проговаривала про себя какие-то едкие или наоборот, душевные фразы, которые стоит сказать, чтобы он понял, как не надо с ней обращаться.
Поскольку определенной цели покупок не было, она зашла в салон дамского белья. У самого входа тут висели нарядные купальники, сразу навевающие мысли о морях и загаре, и ей захотелось примерить парочку комплектов. Второй купальник продавцы обещали отдать даром. Поддавшись искушению со стороны маркетологов, она выбрала себе несколько вариантов и долго примеряла их в просторной кабине. В синеватом свете диодных ламп собственное тело казалось не очень привлекательным, но все же несколько зеленых купюр она обменяла на пару подходящих комплектов.
Наконец зазвонил телефон, и  по незнакомому номеру она поняла, что Игорь уже приехал и ищет ее в торговых дебрях.
- Я на втором этаже, возле катка,  ты меня найдешь? —Татьяна так и не выбрала тактику ведения разговора, решив, что при личной встрече все пойдет так, как надо. Хотя волновалась, будто шла на первое свидание, а ведь второе свидание тоже бывает не менее важным, и даже многое определяющим. Чего от него ждать — готовиться, как к допросу в полиции или ко встрече на Эльбе? Она зашла в туалет, чтобы избавиться от лишней жидкости и посмотреть на себя в большое зеркало. Хорошо, что утром она слегка накрасилась. Вымыв руки, припудрила лицо, чтобы не блестела кожа.
Когда вышла в коридор, украшенный только стрелками с направлением движения, почти столкнулась с Игорем. Он тоже озабоченно искал соответствующее заведение.  А когда вдруг увидел ее, то вмиг преобразился и почти бросился к ней, но сдержался, чтобы не пугать окружающих людей своими эмоциями.
- Таня, привет, я сейчас тебя догоню, подожди,— он не стал задерживаться тут, а Татьяна, смеясь про себя, пошла дальше, пытаясь утихомирить дрожь во всем теле. Она даже ответить ему ничего не успела. Стояла, смотрела, как мальчики с девочками и дети с папами осваивают фигурные коньки. Какой-то малыш плакал, упав на колени, но тут же сильные руки отца поставили его снова на лед, и он смело отправился пересекать каток. Здесь царили беззаботность и веселье. Сзади незаметно, почти неслышно подошел Игорь и, встав рядом, обнял Татьяну. Она повернула к нему голову и, чуть не задохнулась — как же она по нему соскучилась! От него пахло свежим мылом, одеколоном, а на щеке были видны следы недавнего бритья.
- Ну, здравствуй, пропащая душа,—она смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что в нем изменилось.
Он был также рад встрече, просто сиял счастьем. Это легко мог прочитать любой прохожий на его лице, не только она. Они стояли у перил катка и  молчали, ожидая, кто первый прервет это наслаждение — просто быть рядом.
- Куда же ты пропал? —ей хотелось позлиться, высказать, как она ждала его в эти дни, но она решила больше пока ничего не говорить.
- Да, не пропал я никуда!Может, пойдем, куда-нибудь сядем? Я тебе все расскажу.
Он взял ее за руку и потянул за собой. Торговый центр постепенно заполнялся толпами людей, и найти свободный столик в уединенном месте уже становилось трудно. Они зашли в кофейню, и запах свежих напитков вновь взбодрил душу. Он заказал чай, она опять кофе, уселись за маленький столик, и Игорь сразу положил свою ладонь на руку Татьяне.
- Я же, как дурак, забыл у тебя тогда номер телефона записать, а потом так все завертелось!У соседнего дома авария, на теплотрассе, все порвали, все кабели, телефоны, Интернет. Три дня без связи, пока восстанавливали. Никому неохота в праздники работать, грязь, вода, а главное, я не смог тебе даже строчки написать. Представляешь! Как же я по тебе скучал. Но ведь, не ехать же к тебе без приглашения.
Он так торопился все рассказать, будто боялся, что она не поверит и сейчас встанет и уйдет отсюда.
Татьяна слушала и только улыбалась. Глаза Игоря так горели любовью, что сомнений в его словах не возникало. Официантка принесла чай и кофе, и тогда они чуть перевели дух. Игорь налил в чашку черный чай, бросил кусочек лимона, размешал пару пакетиков сахара. И отставил в сторону, чтобы остывал.
- А теперь починили? — Таня отхлебнула глоток кофе, а потом решила тоже добавить в него сахара.
- Все починили, все хорошо, и телефон теперь у меня твой тоже есть. И другие новости у меня. Даже не знаю,  как сказать,— и замолчал, размешивая уже полностью растворившийся сахар в чашке.
- Мне угадать?
Она уже была готова к любому повороту событий — хорошему и не очень. Угадывать не хотелось. Хотелось, чтобы он сам все рассказал. Было видно, что ему не терпится поделиться какой-то радостью, но что-то мешает. И она, откинувшись чуть назад в кресле, дала ему тем самым понять, что пора раскрывать тайны.
- Мне предложили работу, хорошую, даже очень. Вот прямо пару дней назад звонят из агентства нашего и вызывают на срочный разговор. Сидит наш заместитель генерального, — видно, она сама в отпуске, — и говорит, мол, на вас поступила бумага. Я, конечно, думаю, что все, конец моей службе и здесь пришел. А он достает рапорт Михаила Степановича и читает, как он там все про день дежурства расписал, про мальчишек Кузьминых, про хулиганов. И еще, оказывается, сам их отец позвонил, не поленился и, так сказать, выразил благодарность.
- И что, тебе медаль теперь дадут или орден?
Татьяне нравилось, что сегодня он был таким, как тогда, на реке: уверенным в своих действиях, готовым опять кого-то защищать, спасать, оберегать.
- Мне предложили другую работу. Лучше и более серьезную. И я сразу согласился.
- Так вот оно, что! Рада за тебя. И кем ты теперь будешь? —спросила она, и у нее отлегло от сердца, но его лицо уже не выглядело радостным.
- Я буду сопровождать одного важного человека в его поездке. В разные города. Он послезавтра приедет, и тогда и я с ним уеду.
- Ты уедешь? И надолго? —она не знала, стоит ли скрывать свое отношение к этой ужасной новости. Ведь еще несколько минут назад она уже представляла себя снова в объятиях Игоря, ждала, когда он предложит ей пригласить себя снова в гости. Любовь накрыла ее с головой, а теперь как будто полярная метель замела ей всю душу.  Она сглотнула комок в горле.
- Точно пока не знаю, месяц или два. Как там контракты пойдут, мне никто подробности не сообщал.
В глазах Игоря тоже отразилась тоска. Он держал Таню за руки и не мог отпустить — он видел, что она даже не пытается скрыть, как ее расстроила эта новость.
- Вот это новость, неожиданная. А зачем ты мне это говоришь?  — тут она уже справилась с собой и даже улыбнулась.
- Потому что ты для меня очень много значишь. Таня, я не могу отказаться, мне надо это сделать, пойми.
- А ведь ты мог просто уехать и вообще ничего не говорить, я бы и не узнала, наверное, никогда, куда ты пропал. Я что-то такое предвидела, я понимаю. И куда ты едешь? Это опасно? —она все-таки переключилась на него.
- Нет, просто уехать я не мог,  ты мне нужна, и так поступить с тобой было бы просто неправильно.  Ты помнишь, я тебе сказал, что я люблю тебя?И это была правда. Если бы ты только знала, как мне сейчас трудно.  Я так боюсь тебя потерять и не могу ведь просить, чтобы ты меня ждала. Тань, ну прости ты меня, что я тебе только сейчас это говорю. Ведь нас, военных пенсионеров, сейчас ниже плинтуса опустили, приходится за любую работу браться. А другому я не научился. Пока служил, главное было, честно это делать, а сорок пять лет исполнилось — как отработанный материал выкинули.
Было видно, что он заметно нервничает, переплетая свои пальцы с Таниной ладонью. В какой-то момент он сжал фаланги сильнее, чем следовало.
- Ой, потише, Игорь, — с этими словами она отдернула руку, чуть не опрокинув пустую чашку.
- Прости, я не хотел.
- Не хотел, — пробурчала она недовольно. — Ну, что теперь жалеть, куда едешь-то? Ты так и не сказал.
- Да я и сам толком не понял. Завтра все расскажут в офисе. Ставрополь, Ростов, Тюмень. Аудит какой-то. А это — аудитор,  в смысле, клиент.
- Понятно. Что ничего не понятно. Я буду скучать по тебе. Сколько мы с тобой знакомы? Неделю?
- Семь дней, а что?
- Да, все как-то перевернулось, и чего только за эти дни не произошло. Я даже тебя потерять успела и найти. А теперь — вообще, ты уезжаешь. Тебе так нужна эта работа? Но ведь можно же было поискать что-то другое, кого-то попросить, у меня столько знакомых,—Таня продолжала размышлять вслух, иногда оглядываясь по сторонам, наблюдая за входившими в кафе людьми. Все были озабочены счастливой праздничной суетой, на которую оставалось уже немного времени и дней.
- Таня, ты же понимаешь, тебя просить я ни о чем не хотел, и не собирался, я сам могу решить свои проблемы, надо просто время. Вот сказал тебе все, и легче стало, хотя, ведь и не тайна никакая, а непредвиденные обстоятельства,—Игорь смотрел ей прямо в глаза, пытаясь прочитать ее мысли и душу.
- Ну, что ж, поезжай. Вернее, спасибо, что сообщил. И я поеду, домой, может, потом куда еще надумаю. Вот сегодня, как нарочно, купальник себе купила, — она взглядом остановилась на картонной сумочке с логотипом магазина. — Мне пора. — Она стала собираться, рыться в своей сумке в поисках кошелька.
- Я заплачу. Подожди, не уходи, я тебя провожу,—произнес Игорь. Такой боли в душе он давно не испытывал и видел, что она тоже еле держит себя в руках, чтобы не выказать свои настоящие эмоции.
- Хорошо. Пошли. Ты на машине? А то могу подвезти. До метро.
- Я на машине.
Они собрались, взяли свою одежду, брошенную здесь же на диване кафе.  Игорь помог Татьяне одеться, и вместе они вышли на торговый проспект. Молча шли до выхода, потом долго искали машину на освещенной стоянке, уже под завязку забитой. Татьяна нажала на ключ и открыла дверь.
- Посиди, пока прогреется, ты же не спешишь? — она пригласила Игоря в прохладный салон автомобиля.
- Нет, не спешу,—ответил он и сел, закрыв дверь. Стекла начали тут же запотевать, но печь работала исправно, и им не пришлось мерзнуть.
И вместо слов и объяснений он притянул ее к себе и начал целовать.  Она ответила ему страстными объятиями, пытаясь расцеловать все его лицо и не разрыдаться.
- Моя ты хорошая, ну как же я по тебе скучал! Как же мне с тобой хорошо. Пожалуйста, подожди меня, очень тебя прошу. Хотя и прав на это никаких не имею.
- Одни обязанности, и куда вас, мужиков, всегда несет, на какие-то подвиги! —она еле заставила себя оторваться от Игоря и теперь пыталась поправить свои волосы, глядя в зеркало, осветившее салон.—  Да и вообще, это только дети сейчас целуются в машинах, а мы же взрослые люди, ей-богу.
Она собрала всю свою волю и от этого стала выглядеть сердитой.
- Да, а ты забыла, как целовалась со мной именно в машине три дня назад? —  Игорю стало смешно наблюдать, как меняется женское настроение и действует логика.
- Тогда уж не три, а пять дней прошло. А я и забыла про лимузин, мне кажется, это было, как в кино или в сказке. Новый год. 
- А ты была Снегурочкой. А сейчас ты — настоящая теплая женщина, с которой мне просто мучительно расставаться. Ты со мной — днем и ночью, не выходишь из головы. Прости, что я пропал, что теперь мне надо уехать. Я вернусь, если ты скажешь, что хочешь этого.  Да? — он уже собирался открыть дверь и ждал, что же скажет Татьяна. Двигатель работал ровно, играла негромкая музыка, Татьяна смотрела в окно.
- Да, возвращайся, не будем ничего загадывать. Ты сам сказал, что живешь одним днем. Может, это и правильно. Хорошо, что ты есть. Извини, но мне пора ехать. Я бы пригласила тебя в гости, но у меня там Маша учится, у нее экзамены скоро. Да и как-то неудобно. Ты мне хоть звони, теперь номер знаешь, чтобы я знала, где ты и что  с тобой. Ладно? —сказав это, она протянула руку к переключателю скоростей. Обоим стало понятно, что пора заканчивать разговор. 
- Не знаю, как получится. Буду стараться звонить. Или писать, — с этими словами он взял ее руку в свою, прижался к ней теплыми губами, а потом снова поцеловал Татьяну, но уже более сдержанно, слегка коснувшись щеки. Она была мокрой, а он только сейчас это заметил.
- До встречи, любовь моя, — и, моментально выскочив из машины, зашагал куда-то в сторону и быстро исчез из всех зеркал заднего вида. «Пежо» еще минуту стоял, а потом медленно, лавируя среди множества расставленных легковушек, двинулся к шоссе.



Глава 34

Когда Татьяна подъезжала к повороту на поселок, то вспомнила, что собиралась купить продукты, а после звонка Игоря все ее планы изменились. Решила заехать в соседнюю деревню. Она не любила эти местные магазины, где каждый товар отпускает одна продавщица и на это уходит уйма времени. Но уже было поздно, и на самое необходимое можно потратить несколько минут. Оказалось, что магазин уже превратился в сетевой, с оборудованием для самообслуживания, и она даже попала в очередь из местных жителей, закупавших спиртное и закуску к празднику.  Про сочельник она только сейчас вспомнила, подумала, что сегодня и не ела почти ничего, одним кофе да булками пробавлялась. Планов на праздник у нее никаких не было, гостей они с Машей не ждали, спешить было некуда. Бросив пакет с продуктами в багажник, она обошла машину, чтобы посмотреть на деревенские достопримечательности. Они, как и положено, были собраны все в центре: рынок, уже закрывшийся, клуб, горевший немногочисленными огнями, здание администрации. Чуть поодаль стояла недостроенная церковь, уже с куполами, окрашенными ярко-зеленым цветом, но службы в ней уже давно шли, и народу сегодня должно прийти сюда много.
Татьяна оценила свой внешний вид — длинная юбка и повязанный на шею платок позволяли ей зайти в храм, никого не раздражая. Она подошла к забору, увидела, что свет горит, но людей внутри очень мало. Решила зайти. Церковь внутри была украшена свежими еловыми ветками, горели свечи, лампы, в углу стояла большая густая сосна, вся в фонариках, звездах, серебристом дождике. Две старушки в нарядных кружевных платках хлопотали возле горящих свечей, убирая остатки восковых прогоревших палочек. Татьяна перекрестилась на входе, поискала глазами лавку, чтобы купить свечи себе. Одна из бабулек заметила ее и пошла навстречу.
- Хотели свечку купить? —спросила она, вытирая руки какой-то тряпкой, которую тут же снова убрала в карман фартука.
- Да, если можно, штук пять.
Татьяна вернулась ко входу вместе  со старушкой. Та открыла ключом дверь киоска и, взяв у прихожанки деньги, тут же протянула ей пять среднего размера свечей.
- Там — за здравие, там — за упокой,—она показала Татьяне, куда подойти, чтобы поставить свечу. Сама же вновь пошла помогать своей напарнице  готовить храм к большому празднику.
Здесь уже царила особая атмосфера, скорее всего, из-за запаха хвои, ладана, свечей и тишины, которая скоро сменится пением, шепотом, чтением и молитвами. Татьяна подошла к иконам, постояла, думая, как лучше распорядиться свечами. Одну поставила у Иконы Казанской Божьей Матери, одну — у Николая Чудотворца (тут сегодня было очень много свечей).В душе она просила здоровья и блага своей Маше, себе, родителям. Потом она нашла икону Георгия Победоносца и, подойдя к ней, зажгла свечу, подумала об Игоре. Наверняка ему теперь пригодится помощь этого святого.  Она постояла тут, перекрестилась, а в голову лезли совсем не духовные мысли. Наоборот, вспомнились жаркие ласки недавней ночи. Татьяна поставила оставшиеся свечи здесь,  заторопилась к выходу. Может быть, какие-нибудь небесные силы помогут ей пережить сегодняшнюю потерю или подскажут, что делать дальше. На душе стало спокойнее, чище, перед самым выходом она ссыпала всю мелочь из карманов и кошелька в металлический короб с прорезью и замком. Она еще раз оглянулась на расцвеченный алтарь, перекрестилась трижды и вышла на освещенную площадь деревни.
После тепла храма воздух улицы показался застывшим, ледяным, на небе уже была видна луна и несколько звезд. Эти звезды сразу напомнили ей известный рекламный анекдот или миф про Александра Суворова и императрицу Екатерину Великую. А эта мысль опять мостиком перекинулась на всех военных, затем и на одного из них, которому до сих пор больше всех надо. Но ее ладони еще пахли его одеколоном, руки еще помнили силу его объятий, а все тело предательски покрылось мурашками, когда она снова вспомнила сегодняшнее расставание. Теперь уже можно было ни от кого не прятать глаз, на которые то и дело откуда-то наворачивались слезы.  Она села в свою машину, завела мотор и быстро поехала домой, чтобы там уже почувствовать себя самой несчастной и никому не нужной.

- Маша, привет, ты тут не заучилась совсем? — Татьяна бросила сумку и пакет в прихожей и сразу же направилась к дочери, которая, обложившись книгами и распечатками листов, валялась на диване в гостиной. Мигал картинками телевизор, из планшета звучала музыка, — в общем, царила настоящая рабочая обстановка.
- Тебе не мешает вся эта шумная компания?  — мать уже хотела взять пульт и выключить хотя бы телевизор, но Маша недовольно возразила:
- Мам, хватит командовать, мне так веселее. Я кино смотрю.
- Так ты же ничего не слышишь, у тебя музыка играет.
- Я по картинкам за сюжетом слежу. Так даже интереснее. Иван говорил, что хорошее кино можно без звука смотреть.
- Ты бы лучше читала, если уж учишься.
- Мам, ты чего ко мне пристала, или тебе кто-то настроение успел испортить? — невозмутимо продолжала свои занятия Маша.
- Не знаю, может, и испортил. Вообще-то, сегодня праздник, так что надо чего-нибудь вкусненького приготовить. Может,свининку запечь? Будешь?
- А это недолго? А то  я уже давно есть хочу.
Маша встала, открыла холодильник, выложила туда часть купленных продуктов, достала упаковку рыбной нарезки, масло и принялась делать себе бутерброды.
- Недолго, минут сорок, может, час. Тем более, сегодня вообще есть нельзя было целый день. Рождественский сочельник. Ты не забыла? —намывая руки, Татьяна успокаивала свою нервную систему и уже была готова не спорить с дочерью по таким мелочам, как подготовка к экзаменам.
- Нет, не забыла, хотя чего надо делать, не знаю. Может, потом в гости к кому-нибудь поеду. А ты так одна и будешь сидеть дома? — Маша жевала хлеб с маслом и рыбой, запивая его каким-то соком.
- А что мне надо делать? Колядовать, ходить с ряжеными по улицам? У нас тут так не принято вроде бы. Мне и одной не скучно. Вот сейчас винца себе налью, тебе налить? — спросила Татьяна и вынула из шкафа открытую бутылку, которую привез Игорь. Вещи и воспоминания, связанные с ним, так и преследовали ее сегодня. Она налила в бокал вина, отпила большой глоток, чуть не поперхнувшись, и принялась обмазывать кусок свиной шейки солью и специями.
- Мне не надо. Я лучше поем. И потом еще поем. Мам, ты чего такая злая? —  Маша разговаривала,  не поднимая головы от планшета, постоянно в нём что-то настраивая.
- Никакая я не злая, наоборот, я добрая. Вот думаю тебя одну оставить на пару недель, справишься? Дом не развалишь, не спалишь?
Мысль о возможности куда-нибудь уехать вдруг пришла ей в голову и  поселилась теперь там, словно какое-то наваждение.
- Ты решила уехать? А куда? Тоже в Куршевель? Тебя папа позвал? — дочь даже прекратила смотреть телевизор и слушать музыку.
- Ну что ты с этим Куршевелем! Тоже мне, свет на нем клином сошелся, что ли? Хочу съездить в Барселону, там мы с одним строителем договорились вроде насчет небольшого ремонта, я думаю, пора начать. И вообще — хочу солнца и чтобы ни капли снега. Надоел он мне уже.
Она полезла в холодильник, чтобы отрезать еще какой-нибудь закуски. На полке наткнулась на остатки привезенного хамона. Достала и начала резать, пытаясь сделать тонкие пласты, но нож оказался плохо заточен для этого деликатеса, и она  порезала себе палец.
- Да это что же за невезуха такая, целый день! Елки-палки! — она бросила свое орудие труда на стол и  пошла искать салфетки. Маша наблюдала за этим, стараясь не подать вида, что ей смешно. Она периодически слышала такие высказывания по поводу невыносимой женской доли, но особой тяжести в их собственной жизни не видела.
- Мам, салфетки в ванной есть. Я там недавно оставляла.
Дочь отвернулась и снова продолжила прослушивание и просмотр своих любимых файлов и фильмов. Вытирая салфеткой кровь с пальца, Татьяна вспомнила  царапину, которую она видела на ладони Игоря. Тут боль, обида, разочарование и усталость разом запрыгнули ей в сердце, словно бешеные кони, и начали рвать его на куски. Уже не имея сил на сдерживание себя в рамках приличий и спокойствия, она просто позволила накопившимся чувствам излиться в виде слез. Сама стояла и смотрела на себя в зеркало, думая, как же давно она не плакала из-за мужчины. Из-за того, что позволила себе чуть больше открыть душу, чем надо, чуть больше сказать лишнего, чуть больше впасть в зависимость, от которой теперь придется избавляться с помощью проверенных средств.
Все знают эти средства — за утешением и помощью брошенные девушки идут к подругам, идут искать новых друзей, каждый раз давая себе обещание, не быть такой дурой. Жить своими интересами, любить только себя и не строить никаких планов. Даже на ближайшее утро.
Полегчало. Она убрала  потекшую тушь, вымыла руки от запаха чесночной приправы, и только когда на лице почти не осталось следов расстройства, вернулась в комнату.  Кровь на пальце тоже перестала течь. Она поставила мясо в духовку, налила вина в бокал и уселась вместе с Машей смотреть телевизор. 
- Мам, а что, в Испании сейчас тепло?
-Да, на юге тепло, дождей нет, градусов двенадцать-пятнадцать. Представляешь! Никаких шуб не надо, и акклиматизация не такая экстремальная, как если бы куда подальше улететь. Ну, ты не будешь скучать? Двоек не нахватаешь? —она потягивала красное вино, заедая его вяленой свининой. — Хорошо, что испанцы — не мусульмане, свинину едят, вино пьют, а то там не было бы так весело и вкусно.
- А за две недели ты успеешь сделать там ремонт? — какая-то мысль пришла в голову и Маше.
- Не знаю, а ты приедешь?
- Может, и приеду, если уже будет порядок. Или с девчонками куда-нибудь в более теплое место поехать? На море? —Маша мечтательно растянулась на диване и Татьяна, расчувствовавшись, обняла дочь за шею.
- Какая же ты у меня хитренькая, как лиса. Потом решим.
Она встала, чтобы посмотреть за приготовлением блюда в духовке. Запах уже был воодушевляющим. Вид мяса за стеклом — тоже. Но в ожидании полной готовности надо было себя чем-то занять. Послонявшись по дому, Татьяна открыла свой ноутбук, чтобы еще раз проверить почту, своих друзей. Никаких новостей, никаких друзей, никаких сообщений. Тогда она зашла на сайты продажи авиабилетов и начала искать удобные рейсы. После Православного Рождества туристический бум пойдет на спад, и появятся удобные маршруты и стыковки. А она решила организовать свою поездку через пару дней после начала рабочей недели. Все равно в январе и феврале у рекламного бизнеса — самый тихий сезон.
Настроение стало улучшаться, алкоголь отвлек на время от тягостных мыслей, а потом и мясо распространило такой аромат, что больше не было сил сопротивляться искушению вкусно поесть. Небольшая семья сидела за столом и молча наблюдала за сказочными похождениями телевизионных героев.
- Маш, а как у Ивана дела? Что-то он у нас не появляется? — вдруг вспомнила Татьяна про дочкину любовь. Стало даже немного стыдно, что в своих переживаниях совершенно забыла о близких людях.
- Мы с ним поругались, и он обиделся. Сейчас не разговариваем.
- Правда? А из-за чего?
- К нему девчонки клеятся, а он и рад. Он же всех фотографирует: так встань, так посмотри. А про меня совсем забыл. Я ему все высказала и уехала. - И что, он даже не звонит?
- Звонит, говорит, что просит прощения и вообще, я не так его поняла.
- Ну, может, ты и действительно его не так поняла? Может, надо поговорить спокойно? Люди часто не понимают друг друга.
- А я и не знаю, нужен он мне или нет. Вот подумаю и решу. Вот тебе ведь никто не нужен? Кроме меня?
- Я, Маша, сейчас думаю над этим вопросом. Ты вот, кстати, влезла в мою личную жизнь без моего разрешения и что получилось? Ты зачем Сергея Миляева папе сдала? —  мать вспомнила свой  роман и удивилась, как давно это было и как теперь чуждо звучит это имя. 
- Мам, ну прости, мне он сразу не понравился. И ты, по-моему, уже не расстроена.  А другой человек тебе не нравится?
- Какой другой? — Татьяна чуть не поперхнулась.
- Ну, тот новый сотрудник охраны, который нам тогда помог. Вы же с ним знакомы?
- Знакомы. Даже очень сильно знакомы. Если хочешь знать — это конечно, секрет, но он в меня влюбился!
- Да? И сказал об этом? А ты? — тут уже чуть не поперхнулась Маша. — Разве в таком возрасте влюбляются?
- Я думаю, влюбляются в любом возрасте. Может быть, даже более серьезно, чем в твоем. Человек не может быть один, не должен. Так что,ты если Ивана ценишь, лучше прости или не морочь ему голову.
- А ты не влюбилась? Может, поэтому ты такая злая сегодня?
- Может, поэтому. Просто тебя я люблю больше. Вернее, я еще ничего не решила. Тебя я люблю, как всегда, больше всех на свете. Не переживай. И больше так не делай, ладно?
- Как не делай?
- Не надо никого проверять, это моя жизнь. Я сама разберусь в ней. А ты, чтобы отвлечься от своих переживаний, посуду помоешь?
Ужин закончился, можно было дожидаться завершения вечера сочельника, и даже посмотреть Рождественскую службу по телевизору.
Но перед этим Таня вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, резким, колючим, но таким прозрачным, до самого черного неба, мерцающих звезд и луны. Глядя в это небо, такое бесконечное и непостижимое, она подумала, что  люди случайно встречаются или расстаются, и есть ли в этом смысл, и как разглядеть в этом прямое предназначение их друг другу? Такие размышления обычно заканчивались чтением самых разнообразных книг, и теперь для этого было много свободного времени. Вернувшись в дом, Татьяна взяла с полки первый  попавшийся сборник рассказов Бунина. Начала с истории про свою тезку, такую же Таню, одинокую и брошенную, только лишь из-за революции семнадцатого года. Как бы сложились у многих судьбы, если бы в стране до сих пор был царский режим?  Эта любовная история  вселила в нее такую тоску, что впору было бежать снова на кухню, за рюмкой напитка покрепче вина. Следующая новелла была ненамного веселее. Она тоже доказывала, что нет в жизни счастливой и немучительной любви. Расчувствовавшись до слез, она открыла свой ноутбук, зашла в социальную сеть и тут же, не раздумывая, написала Игорю письмо.
- Ты хоть сообщай мне, где ты находишься и как у тебя дела. Я постараюсь тебя дождаться или хотя бы не забыть. Я говорила, что люблю тебя, и это, наверное, правда. Но три дня жизни — это еще так мало. Вдруг у тебя за это время  многое изменится? До свидания.
Не смыв с глаз косметику, не пожелав дочери спокойной ночи, она настроила на телевизоре автовыключение через час и незаметно для себя уснула.







Глава 35

Когда Игорь вернулся к себе, в маленькую комнатку в Марьиной Роще,  в квартире никого не было. Тетушка, видно, уехала в церковь, хотя оставаться на ночную службу не собиралась. Для нее это было бы слишком тяжело. Игорь разделся, бросил свою сумку в комнате, пошел на кухню организовывать ужин. Привычка заботиться о своих близких осталась у него до сих пор, и первым делом он занялся приготовлением еды. Заранее купленный фарш теперь нужно было только превратить в нежные котлетки и приготовить незамысловатый гарнир — пюре, с огромным количеством сливочного масла. Пока тетя не видела такого расточительства.  Однажды в каком-то парижском кафе он случайно заказал самое обычное пюре и был поражен его вкусом и нежностью.  Даже попросил рецепт, долго пытаясь объяснить официанту, а потом и шеф-повару свое желание. Оказалось все просто — не жалеть масла и  почти не добавлять молока. На кухне тогда ему показали, как это делается. И теперь самым праздничным дополнением к любому мясу, рыбе был его фирменный гарнир. Накрыв одну кастрюльку с пюре и вторую, с котлетами, теплым полотенцем, он решил дождаться свою родственницу. Она, когда узнала о скором отъезде, расстроилась, но приняла это решение философски — как приехал, так и уехал.
Потом он собрал свои самые необходимые вещи в небольшой чемодан, чтобы быть готовым уехать в любой момент, как только поступит команда. Новая жизнь предлагала всевозможные варианты развития событий, карьерный рост уже был реален, и только сейчас он понял, что один день может перевернуть всю жизнь. За последнее время таких дней у него было уже два — когда решил уволиться и уехать в Москву,  а ведь мысли о подобном шаге приходили в голову уже несколько последних лет. Но страх менять свою судьбу на старости лет (о его бесперспективном возрасте ему каждый день напоминала супруга), был до поры до времени сильнее всех скандалов, истерик, упреков, манипулирования. А когда отрезал последние пути к отступлению, стало вовсе и не страшно, а наоборот — вольно, пусть  местами голодно и бедно. Зато можно думать только о себе, рассчитывать только на свои силы и начать все с чистого листа.
А второй шанс последовал как раз почти сразу за первым. И Игорь Мечников теперь думал, в какой же момент произошел этот поворот в его личной жизни? Он ведь не спешил так быстро завязывать новые отношения, но с самого утра тридцатого декабря как будто какая-то сила приводила его несколько раз к Татьяне и все  теснее связывала  их.  А уже после их первого свидания и нежной ночи он понял, что именно для этого он приехал в Москву. Теперь воспоминания о ее словах, улыбке, взглядах, жестах, запахе и вкусе преследовали его и днем и ночью, а он чувствовал себя, как будто лет двадцать назад, влюбленным  мальчишкой.  Уже несколько вечеров и ночей он ругал себя за собственную же халатность и нерешительность. Не сохранил ее телефон в  записной книжке, не осмелился приехать без приглашения и без повода снова в гости и не предпринял еще каких-нибудь шагов  для того, чтобы снова оказаться рядом с ней. 
Сегодня днем, когда он снова ее увидел, стоящую у перил катка, в длинной  светлой юбке, в том же самом роскошном полушубке, сливавшемся с ее золотистыми волосами, заинтересованно наблюдавшую за детскими пируэтами,  то готов был тут же обнять и подхватить на руки, расцеловать и утащить в свою каморку, чтобы никому больше никогда не отдавать. А на деле получилось, что он просто сообщил ей нерадостную новость, после чего увидел, как в ее глазах прямо разрастается тоска, плохо скрываемая за напускным равнодушием. Он опять было хотел взять телефон, чтобы позвонить Татьяне, попытаться объяснить, как важно для него сейчас уехать, вновь погрузиться в свою профессию, показать себя с лучшей стороны. И только потом, месяца через два,  можно будет строить более конкретные и  приземлённые планы, не забывая и о чувствах, вдруг появившихся снова в его жизни. Вместо этого он повертел телефон в руках, проверил журналы звонков и сообщений,подсел к компьютеру. Через минуту он прочитал крайнее сообщение от Татьяны, потому что думать о нем как о последнем совсем не хотелось. Он написал ответ:
- Я, как только определюсь, где мы и что — сразу буду тебе сообщать. Если будет такая возможность. Спасибо тебе, Танечка, за все.
Тут в коридоре заскрипела личинка открывающегося замка, значит,возвратилась тетушка. Они вместе поужинали, отметили наступающий праздник, поздравили всех далеко живущих родственников по скайпу и разошлись спать по своим комнатам. В последний выходной день следовало бы сделать все возможное, чтобы тетя долго еще не чувствовала себя одинокой и беспомощной: купить продукты, навести порядок, помочь с другими делами. Сон был сумбурным, постоянно прерывался из-за шума на улице, каких-то криков, разговоров, песен подгулявших людей. И каждый раз, закрывая глаза, Игорь видел одно и то же: Татьяну рядом с ним, страстную, теплую, ласковую, жаркую. Это наваждение прошло только тогда, когда уже позднее зимнее утро забрезжило за прозрачными кружевными занавесками. 




























Глава 36

Как только Игорь Мечников вместе со своим подопечным, очень серьёзным и, видно, ценным сотрудником какой-то международной компании приезжали то в Ростов, то в Ставрополь, а потом и в Тюмень, то первым делом они устраивались в самую приличную гостиницу. Потом аудитора встречали и везли к себе в офис представители продавца. Как Игорь понял, речь шла  о продаже местных сетей розничной торговли, в которые входили от десяти до сорока торговых точек. Аудитор вначале лично осматривал магазины, а потом часами сидел в офисе и изучал отчеты. Работа Игоря была не тяжелой, неопасной, но требовала почти постоянного присутствия рядом с подопечным. Иногда местные партнеры пытались как-то повлиять, переговорить, задарить или по-другому ублажить влиятельного гостя. Он был слаб на женский пол, да и к выпивке неравнодушен, а наличие охраны гарантировало спокойствие клиента в любых ситуациях.
Когда позволяло время и милость секретарши, в приемной, где охранник обычно дожидался своего подопечного, можно было зайти на пару минут на сайты социальных сетей и проверить почту. Тогда Игорь коротко описывал Татьяне свои приключения. Обычно она исправно отвечала, но ее сообщения были сухими, словно она аккуратно отсеивала каждое лишнее слово или эмоцию. Она написала, что уехала в Испанию, в Барселону, чтобы не видеть этого надоевшего снега и московской слякоти. Поэтому он даже и не звонил, чтобы не переводить на разговоры все свои заработанные деньги. Он по-прежнему был совершенно одинок, но теперь это одиночество не тяготило его своей неопределенностью, неизвестностью, продолжительностью. Освободившись от забот о клиенте, поздними вечерами Мечников ходил в спортзал, который  был  оборудован или в гостиницах, или где-нибудь недалеко в городе. После тренировок можно было ощутить ту выматывающую усталость, вместе  с которой  сон приходил быстро и давал возможность забыть обо всем на несколько часов. Но бодрствующее  подсознание часто возвращало его к единственному свиданию, которое было в этом году, и дарило восхитительные сны с не менее восхитительными фантазиями. Тогда он просыпался, думал в темноте или при включенном телевизоре, где сейчас Татьяна, что она делает, с кем, может быть, спит,  или наоборот, сама  думает о нем.
До конца командировки оставались считанные дни. Февраль в Тюмени начался с тридцатиградусных морозов,  но постепенно все приезжие привыкали к сибирским условиям, а зима смягчала свои испытания. Игорь специально определил по карте, что до дома Татьяны отсюда две тысячи километров. А когда в городе встречались фуры с московскими номерами, хотелось напроситься к водителю в напарники и уехать, чтобы с каждым часом дороги ощущать, что ты приближаешься к месту, где тебя может ждать любимая женщина. То, что она — любимая женщина, он уже знал точно, легко флиртовал с симпатичными сотрудницами в офисе у клиентов, но ни разу даже мысли в голову не пришло хотя бы одной из них предложить совместный поход в кино или кафе. Он несколько раз прогулялся по вантовому мосту и узнал, что сами тюменцы уже почти десять лет называют его Мостом влюбленных. Даже в ледяной зимний вечер здесь можно было встретить гуляющие парочки, а все ажурные решетки  были увешаны замками с именами новобрачных. Радиостанции в преддверии дня всех влюбленных зазывали молодежь на традиционную акцию «Самый долгий поцелуй», а Игорь думал, что мог бы принять участие в этом марафоне, если бы рядом была его Таня.
















Глава 37

Вылететь в Испанию Татьяна Островская смогла только во второй половине января. Сначала две недели успокаивала и контролировала Машу, которой тяжело далось расставание с Иваном и одновременная сдача экзаменов. Видно было, что дочь почти ничего не ест, не спит, пьет только кофе и чай и стала почти похожа на тень.  В разговорах с матерью злится и огрызается.  А потом, когда первокурсники наконец-то завершили свое испытание и напились у них дома большой толпой до  самых различных состояний, стало ясно, что кризис миновал. Маша уже не рассматривала часами свои фотографии, сделанные накануне Нового года,  не всхлипывала невзначай при просмотре мелодрам и прослушивании сентиментальных песен. После вечеринки она даже сделала попытку самостоятельно навести порядок в доме, но больше чем на сбор салфеток и посуды в машину ее не хватило. Ее новые подружки временами оставались в доме на ночевку, и у всех вновь появился жуткий аппетит, зазвучал смех и шуточки над бывшими приятелями. В одну из ночей девушки решили погадать, и Татьяна долго слышала в комнате дочери возгласы и визг от страха или от других неожиданностей.
С одной проблемой Татьяна разобралась, и уже была спокойна, когда Маша сообщила, что едет с друзьями в Таиланд на каникулы. Отцовскую премию за успешную сдачу экзаменов Мария потратила на закупку летних тряпок, купальников, шляп и теперь выглядела вполне счастливой и уже отдохнувшей. «В конце концов, какие могут быть заботы у вчерашних школьников?»— подумала Татьяна, разглядывая новогодние фотографии дочери. Она любовалась не только Машей. Ей нравилось смотреть на Игоря, чье лицо уже могло бы стереться из памяти — так давно она его видела.  Она каждый день вспоминала его, читая редкие короткие сообщения от него. Игорь был немногословен, видимо, сейчас не имел возможности на долгие беседы. А может, она вообще его не так поняла? Придумала себе роман,от которого уже ничего не осталось за далью километров и количеством прожитых дней? На работе она могла отвлечься от всех этих мыслей, общаясь с сотрудниками, с клиентами, стараясь понять, какие еще гадости для рынка придумают местные власти, контролирующие или фискальные органы в новом году. Но январь был на удивление спокойным, и даже не очень провальным, поэтому она с чистой совестью купила себе билеты в Испанию в самое неурочное для отпуска время.
Барселона встретила ее неожиданно теплым январем. От вида пальм и других вечнозеленых тропических деревьев и кустарников гостья сразу погрузилась в отпускную негу. На такси она доехала до своего района,  а в холле первого этажа уже ждала молоденькая девушка, представитель управляющей компании дома.  Вместе они поднялись на зеркальном лифте до двенадцатого этажа и вошли в просторную квартиру-студию. Все комнаты были залиты вечерним солнечным светом, а в огромных окнах, обращенных на юго-запад,  синело море, наполняя жилище предвкушением отдыха и  расслабления.  Она сразу оценила, что на столике и полках не было ни пылинки, а календарь на стене показывал двадцать четвертое января, как будто и не уезжала отсюда на целый месяц. И даже в холодильнике остались непортящиеся продукты и консервы, пара бутылок вина. Сильвия (а эта девушка уже два года следила за порядком в квартирах русских владельцев) удовлетворенно осмотрела жилье и показала, что в ванной все работает исправно. Они договорились о встрече после выходных и, захлопнув дверь, Татьяна бросилась на диван. Повалявшись и размяв уставшие ноги, она пошла к холодильнику, открыла вино, наполнила бокал и вышла с ним  на балкон. Воздух здесь был не такой, как в Москве — его хотелось вдыхать и вдыхать до головокружения, как при надувании шариков. Уже стало темно, а шум моря только усиливался и освежал мысли и чувства.  Начиная замерзать, Татьяна еще раз осмотрела сказочный пейзаж ночной набережной Барселоны, от красоты которой хотелось плакать или восторженно кричать, но она сдержалась, закрыла дверь и начала разбирать свои вещи. Чем она тут займется, она еще толком и не знала.С первого взгляда квартира показалась ей вполне еще чистой, ухоженной и, может быть, и не стоит связываться с ремонтом? А просто погулять по пустынным пляжам, любимым музеям и магазинам, ни с кем не разговаривая, в полном одиночестве, не выдавая себя как русскую туристку. 
Она разогрела купленный в аэропорту готовый ужин в пластиковом контейнере и, проверив замки в дверях и на балкон, улеглась спать, вспомнив  старинную поговорку: «Сплю на новом месте — приснись жених невесте».
Так и прошла сначала одна неделя, потом ещё одна. Никаких глобальных событий, никакого ремонта, никаких больших трат, только утренние прогулки по улицам города, открыв лицо яркому январскому солнцу. Через некоторое время лицо стало бронзовым, как будто помолодевшим. Тело тоже получило свой заряд энергии и здоровья в ближайшем спортивном комплексе. Оставалось нагрузить работой и развлечением душу, но она никак не хотела следовать командам разума и, снова и снова,  все чаще возвращала Татьяну в новогоднюю ночь. Первые январские дни снились ей во сне. В проходивших мимо людях она то и дело видела своего знакомого, хотя и понимала, что этого не может быть на самом деле. Тоска начинала заполнять жизненное пространство. Подруги звонили каждый день.  Маша регулярно сообщала о своих успехах в компании друзей и, похоже,  совсем успокоилась после расставания с Иваном. Сейчас у неё появился новый приятель, и они вместе проводили дни и ночи.
Февраль, как ни странно, начался с такого неожиданного похолодания, что впору было надевать зимнюю московскую одежду. Каталонцы во всех выпусках новостей, в барах и в компаниях живо обсуждали прогноз погоды, словно других тем и не существовало. А между тем, на центральных улицах Татьяне все чаще встречались закрытые наглухо магазинчики и кафе, а телевизионные новости почти каждый день показывали митинги молодежи против безработицы.  Она все чаще смотрела телевизор, старясь узнать, что происходит в стране России. Получалось, что уехав всего на пару недель, она очень соскучилась по своему дому, по своим делам, по вопросам, которые приходилось решать ежедневно. Но задачу своего приезда в Испанию она выполнила.
Она поняла, что хочет быть рядом с Игорем Мечниковым. Сначала она боялась  признаться себе в этом, потом она читала его сообщения, и ее  сердце замирало, когда она не видела скорых ответов на свои вопросы и письма. Если же им удавалось оказаться в режиме он-лайн, она старалась аккуратно расспрашивать его, как идет служба, как ведет себя клиент, нет ли каких-нибудь эксцессов с ним. Она боялась выдать свои мысли и чувства раньше времени,  видела, что и Игорь как-то подобрал свои признания и сейчас был более сдержан и холоден. Теперь она уже сама беспокоилась: а вдруг он охладел к ней? Но не спрашивать же у него прямо?
В Москву уже вернулась Маша, начала учиться вождению автомобиля, воодушевленно делясь впечатлениями о поездках с нервными инструкторами. Самой Татьяне уже порядком надоели и пальмы,  и цветущие клумбы, и эмоциональные каталонцы, и все их тапасы, и больше всего — сиеста посреди рабочего дня. Ну, ладно летом, когда кругом жара и зной, а зимой — не успеешь проснуться после дневного сна — уже ночь на дворе. Теперь ей в голову пришла одна грандиозная идея.





























Глава 38

Игорь написал, что в Тюмени каждый год на Мосту влюбленных 14 февраля проводится акция или праздник «Самый долгий поцелуй». Как только она услышала об этом, план все более конкретно зрел у нее в голове.  И дрожь в руках, и мучительное покалывание во всем теле подсказывали ей, что она правильно все делает. Татьяна забронировала себе номер в отеле «Ремезов», купила билеты на самолет, в Москву, а потом сразу и в Тюмень. Попасть туда она рассчитывала 13 февраля. И как только она осуществила эти приготовления, ей стало так хорошо, что хотелось петь, пить, плясать, улыбаться всем прохожим и всячески чудить. Все встало на свои места.
Люди любят делать сюрпризы. Иногда таинственные приготовления только вредят, ведь чего уж проще двум, трем и более людям обо всем договориться заранее — и все будет прекрасно воплощено в жизнь.  Но тогда пропадает весь смысл сюрприза, его приятная неожиданность.
Такие ситуации иногда случались в жизни Таниных подруг и коллег.  Девятнадцатилетняя дочь одной из них вдруг заявилась домой в вечернем платье и с кавалером.  Сказала: «Мама, я вышла сегодня замуж! Благослови!» Так мама чуть жизни не лишилась и ста миллионов нервных клеток. Хорошо, хоть кавалер уже был давно знаком с девицей и считался надежным человеком. Вот такую историю Татьяне рассказала ее старая приятельница, как раз накануне Нового года. Теперь они эту свадьбу вспоминают со смехом. А тогда — с шоком и валерьянкой.
Но, как бы то ни было, вылет из Барселоны состоялся по расписанию. Пересадка в Женеве добавила приятных впечатлений от крупного аэроузла Европы. Здесь никто никуда не спешил, слышалась в основном французская, непонятная речь, соотечественников было совсем мало. Многие представительные мужчины обращали на нее внимание, улыбались, оглядывались, стоя на эскалаторе. Дома, в Москве, сидя в машине, она видела только соседей в пробках, нервных и обозленных, а здесь чувствовала себя настоящей русской красавицей.
Любая влюбленная женщина становится красивее в сто пятьдесят тысяч раз, и это замечают окружающие. Она светится изнутри счастьем, и это сияние выделяет ее из обыденности, как кинозвезду на красной дорожке. Поэтому Татьяна только улыбалась всем встречным пассажирам, распространяя любовные флюиды вокруг себя. Все ее мысли были уже за две тысячи километров от Москвы и еще дальше от Женевы, Барселоны и других мест, приятных для проживания. Одиночество и размышления, ночная тоска и волнующие сны — все это ясно подсказывало ей следующие действия. В голове уже возник красивый сценарий: свидание, снег, мороз, солнце и самый долгий поцелуй.
Во Внуково вылет в Тюмень задержался по необъяснимым причинам. В ожидании посадки она слонялась по магазинам в аэропорту, подсчитывала убегающие часы и уже начинала опасаться, успеет ли хотя бы к утру? Когда,наконец, объявили посадку, была уже глубокая ночь, и в итоге, в тюменскую гостиницу она попала лишь под утро. Но разве в зимней темноте можно понять — ночь ли, утро, — все времена суток сливаются в одно — сумерки. Оставшись совсем без сил, Татьяна завела себе будильник на десять часов и провалилась в сон. Последней мыслью, посетившей ее перед этим, было: «Спит ли сейчас Игорь, и что он сделает, если узнает, что она рядом, может быть, даже на одном этаже?»


















Глава 39

Утро четырнадцатого февраля было похоже на все остальные, с той лишь разницей, что небо полностью было затянуто тучами, а серый город расцвечивали ярко-красные сердца в витринах магазинов и кафе. Радиостанции проигрывали романтические мелодии, и этот новоявленный праздник заполонял пространство улиц тем больше, чем ближе были корпуса университета.
Проводив своего клиента в рабочий кабинет, как всегда, часов в десять утра, Игорь разглядывал в газетах и журналах рекламные объявления. Аудитор Павел Юрьевич Швец, седой, слегка полноватый мужчина лет пятидесяти пяти, к своей работе подходил весьма щепетильно. Рано утром просыпался, будил или делал вид, что будит по телефону Игоря Мечникова, шел вместе с ним на завтрак в гостиничном кафе. Здесь он брал себе самую полезную еду, кашу и черный хлеб с маслом, наливал самую большую чашку кофе и погружался в чтение свежих газет. При этом он не упускал возможности оглядеть с головы до ног каждую зашедшую сюда даму, будь то официантка или гостья. Сквозь золотые очки, практически без оправы, можно было увидеть взгляд настоящего бабника, а крючковатый нос и толстоватые губы только подтверждали его любвеобильность. Павел Юрьевич уже не скрывал от Игоря своего восторженного отношения к любой женщине, а они, услышав его тонкие, почти утраченные в настоящем времени обращения— «голубушка», «сударыня», «ласточка», — таяли и легко подпадали под его обаяние. Скольких дам Павел Юрьевич уже сбил с толку своим обаянием, сосчитать было невозможно, даже за время командировки.  Но ни одну из них он  никогда не оставлял у себя в номере на всю ночь. А Игорю приходилось дожидаться окончания свидания, чтобы проводить очередную гостью до выхода из гостиницы. Получилось, что двое мужчин, совсем разных, почти противоположных по своему статусу, образу жизни, все же сблизились и иногда, следуя пешком на работу, обсуждали разные жизненные темы. До конца контракта оставалось совсем немного. Павел Юрьевич старался подольше посидеть с бумагами, на обед никуда не выходил, только пил чай, кофе, заедал булками и пирожками, и следить за его сохранностью было несложно.
Игорь сидел, скучал в просторной приемной компании, стараясь не мешать секретарше Виктории оформлять документы, отвечать на звонки и на вопросы посетителей. Она быстро и умело разгребала пачки бумаг, писем, заявок, папок в  пластмассовых прозрачных контейнерах. Можно было даже любоваться, как она являла собой пример полного погружения в работу. На вид ей было лет тридцать. На правой руке обручальное кольцо. Светлая блузка и узкая юбка соблазнительно подчеркивали все достоинства сорок восьмого размера груди и бедер, а изящные туфли на высоких шпильках она носила, как будто в них и родилась. С Игорем они обычно перебрасывались парой  любезностей и дальше занимались каждый своим делом. А вот Павел Юрьевич всегда при встрече с временной помощницей целовал ей руку и многозначительно вздыхал.
Сегодня Виктория была особенно ярко накрашена, черные волосы вместо обычного конского хвоста были распущены по плечам.  На вопрос, что же послужило поводом выглядеть так роскошно, Вика, ничуть не смутившись, ответила, что сегодня собирается с мужем в ресторан, отмечать День всех влюбленных. Павел Юрьевич только еще более тягостно вздохнул, хитро подмигнул референтке и ушел в свой кабинет, а Игорь чуть не хлопнул себя по голове. Он совсем забыл о числах, хотя в этот день ничего не собирался отмечать. Не с кем, вот только если помечтать о скорой возможной встрече. И поэтому они слушали негромкое радио, треп ведущих о любви и легендах, связанных с этим днем. Рабочий день тянулся неспешно.
Телефон в кармане пиджака негромко чирикнул. Пришла СМС: «Я в Тюмени, буду ждать тебя с 13-00 до 14-00 на «Мосту всех влюбленных», может, поцелуемся? Татьяна».  Когда до Игоря дошел смысл фразы, он ощутил прилив крови ко всем органам, и долго еще держал телефон перед глазами, думая, верить или не верить в это. Потом посмотрел на часы — они показывали уже больше двенадцати. В окно виднелась находящаяся примерно в паре километров отсюда заснеженная набережная реки Туры, а дальше и Мост влюбленных.  Там было оживленно. Он нажал кнопку вызова и удрученно выслушал сообщение — на его счете закончились деньги, как обычно, в самый неподходящий момент. Может, попросить Вику и позвонить с телефона приемной? А что он скажет? Что сидит в роскошном офисе и не сможет прийти, потому что покинуть ценного аудитора, оставить клиента без охраны, просто невозможно? Он смотрел в окно, не слыша, что ему говорит Вика, над чем смеется, с кем-то спорит.
- Вика, а что у вас тут, правда, сегодня будет самый долгий поцелуй? — вдруг спросил он у девушки.
- Да, уже в десятый раз. А знаете, я ведь там тоже иногда бывала, мы  с моим мужем даже участвовали. Кстати, скоро по нашей «Красной Армии» будет  прямая трансляция. Может, еще и телевизионщики покажут.  Там всегда столько народу собирается, что, кажется, мост не выдержит и опять упадет. Представляете! — она засмеялась так заразительно, что он залюбовался ее счастливым и беззаботным лицом.
- И что, долго целовались?
- Некоторые по часу, там даже незнакомые люди целоваться начинают. Представляете! Там моя подруга шла, а ее как начал целовать один парень, так они теперь тоже муж и жена! Счастливы вместе! Там аура счастливая, — она так  была убеждена в своих словах,  что сделала радио громче, нашла другую волну, где уже шла передача об этом событии. Потом подошла к окну и показала  Игорю:
- Вон, смотрите, сколько людей туда идет, скоро будет не протолкнуться, а вы тоже собираетесь?
- Ну, если только с Павлом Юрьичем, но я мужчин не люблю целовать! Нет,  куда уж нам до вас! — он снова посмотрел на часы.Теперь время просто неслось, приближаясь к часу дня.















Глава 40

Телефонный будильник зазвонил ровно в десять часов утра, но когда Татьяна его выключила и огляделась вокруг, она поняла, что часовая разница сыграла с ней злую шутку. Она забыла перевести часы вперед. Уже был полдень. Она набрала СМС и отправила ее Игорю, уже понимая, какую глупую идею она пытается осуществить. А вдруг он вообще не сможет туда прийти? Потом она, конечно, его найдет, но стоит ли так усложнять жизнь и работу своему любимому человеку? Она быстро-быстро умылась, накрасилась, сделала себе чашку растворимого кофе из выложенных в номере на столе пакетиков. После многочасового перелета голова еще не начала соображать четко и конкретно, но чувства были на пике ожидания. Ожидания встречи,  взгляда, объятий и поцелуев. Сердце работало на полную мощь, кофе лишь подзарядил его свежей энергией. Прогноз погоды на местных сайтах обещал не более шести градусов мороза и  снег, а шоу должно было начаться уже совсем скоро. Татьяна оделась теплее, замотала шею в длиннющий шарф, выделяющийся ярко-синей и голубой расцветкой на фоне белого пуховика. Администратор на стойке регистрации отеля объяснила ей, как дойти или доехать до Моста влюбленных,а заодно полюбоваться архитектурными ансамблями центральных улиц Тюмени.
Мост влюбленных был ярко украшен плакатами магазинов, салонов красоты, свадебных агентств, кафе и ресторанов. И в целом атмосфера, несмотря на пасмурную погоду и ощутимый северо-западный ветер,  была очень теплой. Кто-то усердно поработал здесь накануне и развесил на пролетах вантового моста тысячи красных ленточек и сердечек.  Возле входа с обеих сторон моста стояли организаторы, записывали всех желающих в списки, дарили сувениры, конфеты, памятки с шуточными советами, как целоваться на морозе без ущерба для здоровья. Под часами с гостями беседовали радиоведущие, и все эти разговоры сразу же транслировались в местном эфире.  Вокруг было множество юных парочек, целующихся, не дожидаясь начала праздника.
В то же самое время мост оставался пешеходной артерией города, по нему спешили пройти на тот или другой берег озабоченные горожане, улыбающиеся и совсем непохожие на хмурых жителей столичного мегаполиса. Пока Татьяна ехала на такси от отеля до моста, какие только мысли не приходили ей в голову. И что она — глупая романтическая дурочка, и вся эта затея с самого начала  была напрасной тратой времени и денег. Она даже не знала, получил ли Игорь ее сообщение, и как он на него отреагировал. Но выйдя из такси, водитель которого пожелал ей удачи и любви, она почувствовала, что на душе становится более спокойно, как бывает, когда приходишь в гости к давно знакомым людям. Тут готовилась большая и веселая тусовка.  Татьяна Островская сразу это оценила профессиональным взглядом. Романтические мелодии из множества колонок по всему мосту подчеркивали тему праздника.
Она зашла на мост, уклоняясь от вопросов и заигрываний молодых и не очень людей. Подошла к перилам и осмотрелась. Белая река Тура была далеко внизу, и она подумала, что с этой или другой точки, возможно, вниз бросались люди. И приводила сюда их, быть может, тоже любовь, или утрата, или какие-нибудь другие невыносимые беды. Но она тут же прогнала от себя такие тяжелые мысли. Сегодня она ждала только хорошего, в душе была уверена, что ее любимый мужчина найдет способ встретиться с ней, возможно, через несколько минут. И потом они будут вспоминать это место как самое романтичное в их жизни. Ведущие, девушка и молодой человек, объявили всех спонсоров праздника, немного похохмили, немного напомнили историю этого дня и этого праздника. Какой-то чиновник рассказал, что сегодня уже десятый год этот мост носит название  лучших людей планеты — влюбленных. 
А ведь и правда, влюбленные люди — самые добрые, чувствительные, мягкие. И здесь царила особая атмосфера — всеобщего счастья, радости, желания дать своему близкому человеку все самое дорогое: себя,  свое сердце, свою жизнь.  Наконец, организаторы дали старт акции и  включили отсчет времени. Несколько десятков пар прильнули друг к другу.  Татьяна Островская наблюдала за ними со стороны. Она была одна.







Глава 41

Игорь перечитывал СМС уже несколько раз. Он осознал смысл сообщения лишь недавно, и понял, что вот,  наконец-то сегодня увидит свою желанную и единственную женщину. Почти каждую ночь он мечтал оказаться с ней рядом, во сне и наяву думал о ней и считал дни, когда это может случиться. Теперь, когда она здесь, хотелось все бросить и мчаться туда, где сейчас происходит какая-то дурацкая акция. Таня его ждет, может быть, мерзнет, может быть, уже злится, что его нет рядом. Он перебирал варианты своих действий. Бросить Павла Юрьевича здесь в офисе, одного, нельзя ни в коем случае. Именно здесь он работает, изучает какие-то важные или просто секретные бумаги, которые ему приносят серьезные люди и передают по описи, в присутствии Игоря. Даже ключ от кабинета все это время Павел Юрьевич носит с собой, а Игорь перед началом работы проверяет, нет ли установленных за ночь жучков или камер. До сих пор все было спокойно. Но это не значит, что та же Виктория не доложит своему начальству о том, что аудитор остался один. И он опять стал думать,  как поступить. И ведь придумал!
Он негромко постучал в кабинет к Павлу Юрьевичу и, извинившись, зашел внутрь.
- Павел Юрьевич! Нам надо срочно прогуляться. Мне кажется, в ближайшее время тут будет неспокойно. А пока, пойдемте, вот Ваша одежда, я Вас провожу.
- А что случилось? — аудитор поднял глаза от экрана ноутбука и через очки посмотрел на Игоря. Лицо его не выражало никаких эмоций: ни страха, ни удивления. — Ну, пойдем, прогуляемся. Сейчас флешку только закрою.
Он, кряхтя, поднялся из кресла и не спеша закрыл все программы и допил свой чай.
- Хоть какое-то разнообразие в жизни будет, а то сижу тут, как сыч, света белого не вижу. Пошли, Игорь Владимирович! Куда?
- Пока не знаю, ну может, к Мосту влюбленных прогуляемся? — уже одевшись сам, Игорь помог клиенту попасть в рукава дубленки. Они спустились на лифте, молча, быстро, никому ничего не объясняя. Дорога была короткой, отсюда до Моста можно было дойти пешком за десять минут. Павел Юрьевич с интересом оглядывался по сторонам, любуясь сохранившимися с дореволюционных времен и умело отреставрированными особняками.
- Да, красивый все-таки этот город, я и не замечал раньше. — Он от спешки слегка разрумянился и уже дышал более отрывисто, поэтому Игорь замедлил темп. Но с каждым метром он все меньше слышал своего собеседника, идя чуть поодаль сзади, чтобы контролировать обстановку. Снег скрипел под ногами тем чудесным звуком, которого не услышишь в промозглой зиме Центральной России. Постепенно этот шум заглушила музыка и голоса праздника на Мосту. Павел Юрьевич весьма заинтересовался этим событием, увидев множество молодых девушек, сияющих от счастья, от мороза, от всеобщей влюбленности. Импозантный старик откровенно любовался каждой проходившей дамой, а вот Игорь, наоборот, боялся расслабиться хоть на секунду. Множество людей — не самая лучшая обстановка для охраны подопечного, а еще надо найти Татьяну. Время, которое она назначила, уже подходило к концу, а он ее даже еще не увидел. Так много людей вокруг. Так все суетились, целовались, сжимали друг друга в объятиях, веселились, что счастье здесь как будто остановилось и рассыпалось снегом, падающим с неба мелкими белыми искринками.
Она стояла возле главной опоры моста, от которой устремлялись  стальные тросы, поддерживающие самое романтичное сооружение города. Татьяна рассматривала подписи на замках, закрытых  тут повсюду, и иногда оглядывалась по сторонам. Она была здесь одна уже почти час, и все чаще с тоской смотрела вниз, на берега Туры, на заснеженные улицы Тюмени, где она так надеялась встретить своего любимого мужчину. Вспомнились некстати какие-то исторические анекдоты про жен декабристов, и она поняла, что все было зря, вся эта затея — просто глупость, несбывшаяся мечта выжившей из ума взрослой женщины. Мечтательницы, вдруг проснувшейся в сердце прагматичной современной жительницы столичного мегаполиса. Настроение пропало. Оно было похоже на угасшую на ветру свечу,  обгоревшую, но еще обжигающую воском руки, до боли и стона. Она и  не заметила, что голыми руками держится за ажурную решетку ограждения. Она устала ждать, замерзла и ничего хорошего тут больше видеть не собиралась. На дороге возле набережной затормозил белый лимузин, из которого высыпали молодожены и их гости. Они тут же устремились на мост, чтобы запечатлеть себя в такой счастливый день вместе. Лимузин вернул Татьяну в новогоднюю ночь, а вот почувствовать себя счастливой она никак не могла. Скорее, самой несчастной, ведь уже ругала и корила себя за свои неразумные поступки. Белой завистью сейчас завидовала она этой юной невесте, кутающейся в белое манто и согреваемой любовью своего новоиспеченного мужа.
« Пора идти, что уж тут выстаивать», — подумала Островская. Она еще раз оглянулась на заполненный народом переход и… встретилась глазами с Игорем. Он искал ее и нашел. Рядом семенил какой-то пожилой еврей, азартно разглядывая целующиеся парочки. Татьяна не сделала больше ни шага, не сказала ни слова. Она ждала, когда они приблизятся к ней. Чтобы просто, без слов, прикоснуться к губам самого дорогого человека на земле. Так они стояли, слившись, и не было у них ни сил, ни желания разорвать эти объятия. Так много их разделяло до этого, и, посмотрев в глаза друг другу, они  начали целоваться.
- Так вот что у вас тут за казус, так бы и сказал, Игорь Владимирович! Уж я бы понял, — усмехнулся, наблюдая за всем этим, Павел Юрьевич. — Любви все возрасты покорны. Это еще Пушкин про юных написал, а я с высоты моих лет знаю, что и всем остальным любовь не помешает.
Павел Юрьевич еще поразмышлял вслух, разглядывая Татьяну в объятиях Игоря, и, видимо, она ему вполне понравилась.
- Молодые люди, да вы как дети. Ей богу, —еще понаблюдав эту страстную картину, произнёс Павел Юрьевич. — Давайте сначала познакомимся, сударыня, меня зовут Павел Юрьевич! — он протянул руку разгоряченной и счастливой Татьяне и поцеловал ее ладонь.
- Татьяна, я думаю, фамилию не обязательно? Очень приятно!
Она только сейчас более внимательно рассмотрела улыбчивого дядьку. Он ей тоже понравился, потому что смотрел на все происходившее здесь с искренним  интересом и любопытством. Молчал только Игорь, дожидаясь, как отреагирует потом на эту его выходку клиент. Но клиент был доволен.
- Предлагаю сделать небольшой перерыв в нашей прогулке. И проводить меня в гостиницу, я там сегодня еще поработаю. Информация у меня уже вся есть, и к вечеру я освобожусь. Пошли, Игорь Владимирович. А Вы с нами, Танечка?
- Я с вами.
Близость любимого человека волновала и поднимала настроение, и все проходящие мимо люди казались добрыми и счастливыми. Игорь взял ее руку в свою, чтобы отогреть и уже не отпускать до самого порога отеля.
- Мы здесь живем, — показал Игорь Татьяне на восьмой этаж отеля.
- И я тоже здесь, только чуть выше,  — ответила она ему, когда они уже были в лифте. — Вчера прилетела. Мой номер 1120. Так что заходи в гости. Хорошо?
 Об этом можно было и не спрашивать, все ответы были уже ясны и прозрачны. На восьмом этаже мужчины вышли в холл, а она поехала дальше, глядя на свое счастливое отражение в зеркальном листе стали.


























Глава 42

Через несколько минут в ее номер постучали, и даже не спросив, кто, она открыла дверь. На пороге стоял в костюме, в рубашке с галстуком, чуть даже посвежевший, Игорь. Хотя лицом он осунулся, с тех пор как она его видела в Москве. Без всяких слов он вошел, тихо закрыл дверь и подхватил Татьяну на руки. Прислонил к  стене и впился в ее губы так, чтобы влить всю свою любовь и желание в любимую женщину. Она ответила ему такими же сильными и страстными объятиями, пытаясь обхватить плечи, спину, шею, целуя его губы и   все лицо. Два человека наконец встретились. И оба уже знали, что эта встреча не случайна, и только недостаток времени сегодня может ограничить их любовный пыл.
- Как же я по тебе соскучился, ты даже не представляешь, моя хорошая, — он остановился на мгновение, чтобы сказать эти первые слова при встрече. И снова прижаться к любимой женщине.
- И я, как решила сюда приехать, так все время о тебе и думаю, вот только сегодня немного проспала, так я поздно прилетела. Вчера.
- Эх, тебе бы надо было сразу мне позвонить, ведь были совсем рядом. Я бы сразу прибежал!
Он уже более уверенно шел к своей цели. Расстегивал свою рубашку, стягивал галстук, и, задыхаясь от счастья, продолжал целовать и раздевать всю свою самую дорогую гостью. Они  были в просторной комнате и, сдернув ярко-зеленое покрывало, упали на кровать. Ничто сегодня уже не могло помешать им насладиться друг другом и лежать потом, в полусонной прострации, не разжимая объятий, слушая только дыхание любимого и любимой, совсем рядом.
Незаметно Татьяна уснула, а Игорь боялся повернуться, чтобы не разбудить ее, не побеспокоить. Он смотрел на сладко спящую женщину, укрытую мягким одеялом, и задавал себе вопрос, за что ему такое счастье?
- Теперь я тебя никуда не отпущу, ладно?
Он неожиданно озвучил свои мысли вслух, но она ничего не услышала. Тогда он встал, умылся, оделся, посмотрел на часы и сел в кресло, чтобы подольше полюбоваться женщиной, о которой так долго мечтал. На улице стемнело, и пора уже было вспомнить о своих служебных обязанностях. Игорь набрал внутренний номер комнаты Павла Швеца и сразу услышал его бодрый голос.
- Игорь,  я жду тебя минут через двадцать, подходи, — судя по тону, Павел Юрьевич был доволен и весел.
- Так точно, — таким же веселым голосом ответил подполковник. И разбудил спящую красавицу. Она подняла голову с подушки и удивленно осмотрелась.
- Я все проспала? — она потянулась и уселась ближе к спинке кровати, спрятавшись  под одеялом.
- Нет, любовь моя, ты просто устала, а мне надо сейчас на работу. Ты согласна меня немного подождать? —он был уже при полном параде, застегнутый на все пуговицы, сел на край и поцеловал Татьяну.
- Конечно, теперь я согласна на все, что предложишь. А пока, иди, а то уволят еще, и так мы с тобой начудили сегодня. Иди, хоть мне и не хочется выпускать тебя отсюда, правда,—она опять смотрела на Игоря так соблазнительно, что нормальный мужчина  не смог бы устоять перед этим взглядом.
- Скоро уже он все подсчитает, и поедем домой. В Москву, вернее. Думаю, дня через три.
- Тогда я тебя здесь подожду. Поживу немного в новом городе. Ты рад? —она улыбалась, делая  все более сногсшибательные признания и предложения. И видела, как все эти слова делают счастливым одного, самого дорогого ей человека. Счастье переполняло и ее душу.
- Очень рад, даже не представлял, что так может быть. Спасибо тебе, ну, я побегу. Спи, до вечера или до ночи!
Дверь аккуратно закрылась, и номер снова погрузился в полумрак и тишину. Как же мало  и много надо сделать, чтобы кто-то стал счастлив. Сейчас в номере все было пропитано счастьем и единственным, о чем жалела Татьяна, было то, что она не сказала напоследок: «Я тебя люблю». Эта фраза уже несколько дней и недель бродила у нее в голове, и только чтобы лично произнести ее и увидеть ответ в глазах, она проделала такой длинный путь. Все ее сомнения остались там, далеко, в тысячах километров отсюда. И теперь уже остаток дня можно было посвятить ожиданию возвращения мужчины с охоты.
Она убрала развешанную одежду в шкаф, порылась в чемодане, нашла более подходящее для вечера платье, совершенно немнущееся, и решила прогуляться по окрестным магазинам, в том числе продуктовым.    Из чемодана достала единственную купленную в аэропорту Барселоны бутылку вина, туго упакованную ветчину и засунула все это в небольшой холодильник. Таким набором мужчину не накормишь, конечно, но для начала романтического вечера — самое то.


























Глава 43

Игорь Мечников подошел к номеру, где жил Павел Юрьевич, постучал, и оттуда сразу же вышел уже одетый клиент. Мужчины направились к лифту, ничего не говоря. Вопреки ожиданию, Павел Юрьевич на улице повернул не направо, как обычно, и даже не махнул рукой стоящему рядом такси, а пошел к ближайшему ювелирному магазину. Здесь он уверенной походкой подошел к сверкающему прилавку и начал внимательно выбирать презент. Девушка вызвалась ему помочь, но Павел Юрьевич лишь воспользовался ее ладонью, чтобы примерить изящный бело-желтый браслет, с  виртуозно выполненным плетением и редкими вкраплениями белых сияющих камней.
- Думаю, надо сделать подарок супруге. А то ведь ждет, волнуется за меня,—он улыбался одними только уголками глаз, скрытых под очками. Но Игорь уже немного знал этого человека и оценил его циничный  юмор.
- А вы женаты? — удивился телохранитель.
- Конечно, уже долго и счастливо, много лет. — Павел Юрьевич наблюдал, как продавец укладывает браслет в длинную бархатную коробку. — А Вы, Игорь?
- Не знаю, пока свободен. Тут от меня мало что зависит,—ответил Игорь,  разглядывая прилавки магазина.
- А Вы купите кольцо, вдруг пригодится! —в разговор вдруг вмешалась продавщица. — У нас сегодня большие скидки, в честь праздника.
- Какого праздника? — почти забыл о сегодняшней дате Игорь.
- День Святого Валентина, вот можете тут посмотреть. Вы знаете размер? Я Вам могу подобрать, а потом, если что, и размер подгоним.
- Игорь, давай не жмись, выбирай. Если надо, денег тебе займу. Бери. Ты Людмиле спасибо скажешь. Да,  Вас ведь так зовут? — Павел Юрьевич продолжал флиртовать с каждой симпатичной девушкой города.
- Да, Людмила. Вот смотрите, с камнями, с жемчугом. Может, под глаза? —она увлеченно продолжала вынимать кассеты с украшениями на прилавок. — Мне вот это очень нравится, и изящное, и дизайн современный, и небольшой изумруд. Как Вам?
- Мне нравится, — Игорь мельком взглянул на цену (она вполне укладывалась в его недавно потяжелевший бюджет) и кивнул Людмиле. — Выписывайте.
- И Вам я могу еще сделать скидку, за вторую покупку, если в один чек выпишу.
Об этом она уже почти шептала на ухо, Павлу Юрьевичу, а он любовался новой знакомой и уже строил планы на ближайшее время.
- А за третью покупку что полагается, Людочка? — Павел Юрьевич сделал ударение на имени девушки, и она его совершенно правильно поняла.
- Вам может быть и Людочка, если купите, — она смеялась и уже выбирала третий подарок, исходя из своих собственных предпочтений.
- Куплю, о чем может быть разговор, ведь сегодня такой день. Вы во сколько заканчиваете работу? — уже ни на кого не обращая внимания, продолжал кадрить продавщицу Швец.
«И как у него это ловко получается? — подумал Игорь.  — Может, все дело в неразумных тратах на женщин и их маленькие прихоти? Но, каждому свое, стоит ли об этом сейчас думать?». Он ждал момента, когда можно будет пойти к кассе  и оплатить свой маленький сувенир, такой неожиданный, но ведь может и пригодиться. Кто знает, как сегодня повернется судьба, каким боком. Маленькая коробочка уже ждала его на сияющем прилавке, а Людмила и Павел Юрьевич продолжали ворковать. До конца рабочего дня оставалось недолго. А людей в салоне золота было много. Всеобщее помешательство на почве любви и влюбленности продолжалось. На благо торговцев, рестораторов и всех, причастных к этому дню.
Игорь же просто стоял и мечтал, как сегодня войдет в гостиничный номер и останется там надолго,  даже может быть, и на всю жизнь. А почему бы и нет? Татьяна так сегодня на него смотрела, что можно было поверить в ее чувства. И ответить на них своей горячей любовью и заботой. Кто знает, сколько человеку дано? Любить, жить, радовать своих близких, а не тиранить их или испытывать их нервы.  Может, стоит рискнуть и перестать быть  таким одиноким?
Наконец, сделка свершилась. Людочка убрала визитку аудитора в потайной карман, и мужчины вышли на проспект. Каждый  предвкушал скорое  свидание, и сейчас выражения на их лицах были схожи, только Игорь продолжал   внимательно следить за окружающими людьми и автомобилями. Они еще заглянули в цветочный павильон, выбрали там по букетику, и теперь во всеоружии можно было завершить променад. По освещенным узким улочкам города домой спешили служащие из близлежащих государственных и частных контор и офисов, возле бордюров прогревались заиндевевшие машины, магазинчики собирали выручку с вечернего потока покупателей. Спокойствие царило в этих провинциальных кварталах, сочетающих в себе деревянные избушки начала двадцатого века и вытесняющие их многоэтажные застекленные модерновые сооружения.
Оба они уже устали от работы без выходных, от переездов, от незнакомых мест, от чужих людей, да и друг от друга тоже. Павел Юрьевич негромко разговаривал по телефону с кем-то из родственников, потому что, судя по тону,  то ругал на чем свет стоит,  то жалел, то грозил лишить наследства. По его интонациям никогда нельзя было сразу понять, как далеко он заходит в своем чувстве юмора. Игорь старался не придавать значения эмоциям своего клиента, своих забот хватало. За все время командировки пару раз возникали действительно нежелательные и опасные ситуации для аудитора: при переезде в один из торговых центров Ставрополя и при стихийно возникшем собрании продавцов и арендаторов в еще одной крупной торговой точке. Тогда охране удавалось вместе с местными сотрудниками безопасно выводить ценного специалиста через черный ход или пересаживать его в другую, спешно вызванную машину. Сегодня они уже мысленно подводили итоги своей очередной поездки, подсчитывали гонорары, отфильтровывали впечатления. Дату выезда пока не определили, но можно было предположить, что уже скоро. На перекрестке мужчины остановились, ожидая пока проедут все автомобили. В следующую за этим секунду темно-синяя «Мазда» со скоростью, явно  превышающей разрешенную в городе, вылетела из соседнего квартала. Одного мгновения хватило Игорю, чтобы оценить опасность и оттолкнуть Павла Юрьевича от проезжей части на тротуар. Но на скользкой дороге начавшую тормозить «Мазду» развернуло, и она ударила Игоря всей своей мощью прямо в спину. Его подбросило над капотом, и он, едва успев сгруппироваться, упал на асфальт, припорошенный снегом, в нескольких метрах от места происшествия.   
«Мазда» врезалась в ограждение дороги и заглохла, полностью смяв  переднюю часть. Сбежавшийся народ начал звонить в скорую и фотографировать аварию на свои телефоны. Павел Юрьевич потихоньку поднялся (он тоже от неожиданного толчка упал) и стал искать глазами своего телохранителя. Невдалеке люди окружили лежащее тело и пытались понять, стоит ли ему оказывать первую помощь. Никаких признаков жизни уже не было. Из головы стекала тонкой струйкой кровь, а женщины причитали и кляли безумного водителя «Мазды». Возле машины тоже суетились какие-то люди, пытаясь открыть заблокированные двери. За рулем была потерявшая сознание от удара женщина.
Павел Юрьевич стоял, словно столб, глядя на всю эту картину, не понимая, чем он может помочь человеку. Цветы, купленные полчаса назад, были раздавлены колесами и выглядели, как посмертный венок.   Через какое-то время подъехала скорая, и бригада медиков направилась в толпу.  Потом появилась и дорожная полиция, быстро оцепив место происшествия и отодвинув зевак за ограждение. На дороге появились носилки, врачи оценивали состояние пострадавших.



















Глава 44

Татьяна Островская вышла из небольшого продуктового магазина с пакетом еды. Всего понемножку набираешь, а получается всегда пара килограммов, и к концу похода руки устают. Но не вызвать же такси, чтобы проехать несколько сотен метров. Она пошла пешком, чтобы размяться и подышать, пусть не самым чистым, но все же свежим воздухом. Повернув на улицу Грибоедова, она увидела горящие мигалки скорой, ДПС, оцепление. По ее стороне улицы автомобили медленно объезжали место аварии. В какой-то момент ей показалось, что у дороги стоит Павел Юрьевич и нервно курит. Она решила подойти поближе. Вдруг обозналась? А сердце так сжалось, как будто воздуха не стало на улице. В стороне от машины «скорой помощи» она увидела носилки. Она бросилась туда, не думая, что сделать и что сказать.
- Павел Юрьевич! Что тут случилось? А где Игорь? Что с ним? — мозг отказывался верить в то, что видят глаза, а отрешенный взгляд аудитора подтверждал самые худшие мысли. Но так разве может быть?
- А, это Вы, Танечка! Вот какое несчастье, видите, я даже сам и не понял, что случилось, — дрожащим, постаревшим голосом наконец произнес первые после аварии слова Швец. Он бросил сигарету, ему кто-то тут же предложил новую, и он, отвернувшись, вытер лицо ладонью.
Татьяна бросила сумки возле дороги и кинулась к машине «скорой помощи».
- Доктор, как он? — она хотела попасть внутрь реанимационного автомобиля, но ей не открывали. Тогда она подошла к кабине и постучала водителю. Он завел двигатель и уже собирался отъезжать.
- Вам чего, девушка? — хмурый мужчина не был настроен на долгий диалог.
- Он там живой? Что с ним? —только и успела крикнуть Татьяна, а машина уже поехала, разгоняя всех завываниями сирены. Сотрудники ДПС продолжали измерять место аварии. В салоне полицейского автомобиля сидела, ожидая следующей скорой, явно нетрезвая женщина, которую извлекли, наконец, из «Мазды».
- Вы не знаете, где больница? Куда поехала та бригада? — Татьяна уже взяла себя в руки и старалась больше не думать о самом плохом.
- В городскую больницу поехали, куда же еще! — ответил ей полицейский, сворачивая ограждение с проезжей части.
Ей ничего не оставалось, как вернуться опять на другую улицу и начать ловить  такси. Затормозил старый «жигуленок» с шашечками на крыше и на дверях, а за рулем — молодой и жизнерадостный парень.
- В городскую больницу, пожалуйста.
Она села рядом, начала нервно рыться в сумке, разыскивая то ли телефон, то ли кошелек. Руки почти не слушались, и только сейчас она ощутила настоящий шок от утраты. Безумная мысль пришла ей тут же в голову:«А почему, когда они познакомились, так много всяких неприятностей возникло вокруг них? Может, все силы мира против этого были? А как это назвать — союз? Какой уж тут союз? Три дня вместе, а так дорого все, что было вместе испытано, пережито. И неужели это все, о чем останется право вспоминать?!» Каждый человек, думая об утраченном, в первую очередь жалеет себя. Как только Татьяна подумала, как ей плохо, слезы сами навернулись на глаза, и не было никаких сил удержать их в этом водохранилище. Плотину прорвало, и она закрыла лицо руками.
- Что с Вами? — стараясь не отвлекаться в ее сторону от дороги, забеспокоился водитель.  —  Женщина, может, Вам водички? Вам плохо? Может, остановиться?
Он был так участлив, что ей даже стало неудобно за свои ручьи слез. Она еще порылась в сумке и нашла сухие салфетки в пачке. Любые машинальные действия отвлекали от тоски и горя. Но руки не слушались, порвать пачку никак не получалось. Водитель притормозил у обочины и включил аварийные огни.
- Давайте я Вам помогу. — Он разорвал пакетик и достал белые сложенные  салфетки. —  Может, все-таки воды? У меня тут есть. Вы немного успокоитесь и поедем. Больница уже недалеко, а то Вам там тоже помощь оказывать придется.
- Да, спасибо, большое. Я уже нормально.
Она шмыгала носом, рассматривая в телефоне список контактов. Никто сейчас из всех ее знакомых и друзей не мог помочь, только этот заботливый мальчик и, может, самые добрые ангелы или другие небесные силы. У больничных ворот водитель немного поспорил с охранником, чтобы его пропустили, и въехал во двор. Он довез Татьяну до приемного покоя и протянул свою визитку вместе со сдачей с пятисот рублей.
- Если надо, звоните, быстро приеду, сегодня всю ночь работаю. Все будет хорошо, у нас тут отличные врачи! 
Она впервые за последний час улыбнулась этому добродушному сибиряку и трясущимися руками открыла пластиковую дверь на крыльце. В приемном покое были две женщины, разбиравшие какие-то вещи в пакетах. Медсестра за стойкой что-то переписывала в журналах.
- Девушка, здравствуйте, к Вам недавно привезли мужчину после ДТП. Можно узнать, что с ним?
- Да, что? — девушка подняла усталый взгляд от бумаг. — После ДТП? Да привозили, как Ваша фамилия? Вернее, пострадавшего?
- Мечников Игорь Владимирович.
- Прямо как знаменитого микробиолога Мечникова, —  вдруг проявила недюжинные познания медсестра. На ее столе можно было увидеть несколько потрепанных учебников. И, похоже, к своим обязанностям она еще не научились относиться равнодушно. Она порылась в другом журнале, набрала внутренний телефон, долго ожидая ответа.
- Травматология? У вас сейчас после аварии Игорь Мечников? — она слушала, как на том конце провода кто-то тоже ищет ответ на ее вопрос, продолжая тем временем заполнять свои журналы какими-то фамилиями и цифрами. Татьяна смотрела на все это и думала, как же это непохоже на фильмы про московские больницы скорой помощи. Сама она очень редко имела дело с нынешней медициной. Девушка выслушала ответ и положила трубку на телефон. Подумала чуть и сказала:
- Вы знаете, сейчас его перевели в реанимацию, там им занимаются врачи. Я позвоню, Вы подождите.
Она поискала телефон в большом списке под стеклом на столе. Татьяна вспомнила, как безжизненно свисала рука Игоря с носилок, и опять мысль о самом худшем всверливалась в мозг. Медсестра набрала, наконец, номер реанимации. И там сразу же ответили. С каждой секундой всех этих разговоров душа Татьяны наполнялась мраком, холодом, безумной болью. Она чувствовала свое сердце, как оно болит, но думала не о нем. Она уже даже не слышала, что там говорит сестра из приемного покоя.
- Что, говоришь, УЗИ сделали и ничего? — доносились до нее отрывки специальных фраз и терминов. — Ну, я поняла, так и скажу. Пока, до завтра, Любаша. — Лицо медсестры не выражало ни радости, ни сожаления.
- Ваш муж в реанимации, его уже осмотрели врачи, никаких повреждений не обнаружили, в смысле, переломов или видимых травм, сделали УЗИ головного мозга, пока все.
- Что значит «все»? Что  с ним? Туда вообще можно пройти?
- Нет, это же реанимация, он в коме, и пока ничего больше мне не сказали. Вам бы лучше утром к доктору подойти, может, он более подробно расскажет, может, что-то изменится в состоянии Вашего мужа.
Тон медсестры стал более жестким, и она, видимо, больше не собиралась ничего объяснять.
- Выпейте что-нибудь успокоительное и поезжайте домой. Здесь Вам сидеть не стоит, врачи заняты, никто к Вам сегодня не сможет выйти. Пожалуйста, и Вы поезжайте к себе.
Беспомощность угнетала Татьяну. Здесь, в этой провинциальной больнице она чувствовала себя лишней деталью в сложном механизме. Пока единственная хорошая новость — он не умер, как сразу все и подумали. А если бы? Как такое вообще можно представить? Вот он только недавно был рядом, такой живой, горячий, любящий, заботливый, однако не забывающий о своей главной задаче на данный день. Эта задача была им выполнена четко и безоглядно. И теперь неизвестно, когда он будет по-настоящему живым. Ничего не оставалось, как последовать совету медсестры. Она даже выпила предложенную девушкой белую таблетку,  не спрашивая, что это за средство. Позвонила таксисту, который как будто поджидал где-то рядом, так быстро он появился вновь у больничных ворот. Ночной сибирский воздух сразу же остудил разгоряченное лицо, сырой северный ветер пронизывал  до самых костей, пока она шла к машине. Никаких хороших новостей в это вечер она уже не ждала.
В холле отеля сидел Павел Юрьевич Швец с бокалом напитка охристого цвета. Пальто его лежало тут же, на другом кресле. Одна ладонь у него была перебинтована. Он сразу же услышал женские шаги по мраморному полу,  отвлекаясь от каких-то своих, не очень веселых мыслей. Татьяна решила подойти к знакомому, хотя приглашение не прозвучало.
- Танечка, здравствуйте, моя дорогая, — Павел Юрьевич привстал, чтобы протянуть руку даме. — Хотите коньяку?
Бутылка стояла рядом, уже заметно опустошенная.
- Нет, я из больницы, Павел Юрьевич. Там Игорь в коме. Врачи что-то делают, и не говорят ничего,—она чуть снова не расплакалась, тем более, что рядом был человек, из-за которого все и случилось — живой, почти невредимый. Но какой-то потерянный, как будто чужая жизнь сейчас всеми годами и тоннами событий навалилась на его постаревшие плечи, и эту тяжесть  невозможно было вынести.
- Я знаю, я звонил, мне сказали то же самое. Давайте надеяться на лучшее, — он плеснул коньяк в свой бокал, отхлебнул, поморщился.
- По-моему, это просто слова. Все эти надежды только для успокоения души и совести,— устало произнесла она и  села в кресло рядом, расстегивая пуховик, снимая шарф с запотевшей шеи. — А когда не знаешь, чем помочь, хуже ничего нет. Такая беспомощность.
Недавно выпитая таблетка начала действовать, и Татьяна немного успокоилась. Ей уже не хотелось удушить или разорвать Павла Юрьевича собственными руками. Теперь хотелось думать о надежде, каким бы бессмысленным ни казалось сегодня само это понятие. У каждого свое обезболивающее: у кого-то — коньяк, у кого-то — лекарство, у кого-то — время. Она почувствовала безумную усталость, бессилие.
- Я, пожалуй, пойду, — сказала Татьяна. Потом она достала из кармана сумки визитку и протянула Павлу Юрьевичу.  — Вы мне позвоните, если что-то изменится. Ладно?
- Конечно, голубушка моя, позвоню. Все будет хорошо. Идите, поспите.
Он уже изрядно захмелел и, несмотря на все потрясения и неожиданности прошедшего дня, проводил ее  плотоядным взглядом. — Зачем вы, девушки, красивых любите? Непостоянная  у них любовь, — вдруг промурлыкал он, но все вокруг услышали.
- Затем, что просто любим, пусть и недолго. Хотя и нам неизвестно, почему, — то ли подумала, то ли произнесла Татьяна. Она и сама не поняла.


Глава 45

В номере одиннадцатого этажа был абсолютный порядок. Даже покрывало на кровати натянуто было так, как будто его выравнивали утюгом по линейке.  Вот так, наверное, выглядит ткань под гробом, который будет стоять на столе в минуты прощания. Эта картина так явственно предстала перед глазами, что женщина уже не могла сдерживать свое накопившееся горе, смешанное с неизвестностью. А ведь эта постель помнила еще  их объятия, и простыня, вероятно, еще пахла их любовью. Татьяна достала из сумки телефон, нашла для него зарядное устройство, подключила его в ближайшую розетку. Потом разделась, умылась. Глаза были красными и опухшими. Затем она выпила воды и упала на кровать,чтобы, поддавшись действию успокоительного, почти сразу отключиться.
  Утром сквозь плотно закрытые шторы ни один луч света не проник в комнату. Проснувшись, она ждала, что кто-то вдруг позвонит, постучит, напишет. Настроение было безнадежно серым, как сумрачное низкое небо. Она смотрела в окно, боясь даже взять в руки телефон. Первый же звонок мог внести безоговорочную и бесповоротную ясность. Уж лучше неопределенность,  долгая неизвестность и ожидание, пусть томительное и медленное, словно песок, крупинками просачивающийся  в часах. Потом она вспомнила известную поговорку про плохие вести, что летят быстрее ветра, и решила, что пора что-то делать самой. На душе уже не было того удручающего настроения и тоски, а значит, надо собираться и встречать все новости в месте их рождения. Сначала в больницу, а потом будет видно, что и как ей предстоит делать в этом городе. Местное телевидение обещало прекрасную погоду, с морозом, но без солнца, поэтому Татьяна решила одеться как можно теплее. Она спустилась на первый этаж, почти безлюдный, если не считать администраторов, вызвала себе такси. Рабочий день давно начался, и утренние пробки уже и здесь рассосались, и до больницы она добралась как-то очень быстро. В холле для посетителей  работала  другая медсестра, как будто только что вышедшая из салона красоты (так ярко она была накрашена). Но весь ее профессиональный наряд — голубой блузон и брюки — был так тщательно наглажен, что она производила впечатление очень аккуратной и ответственной работницы. Она сразу же нашла в журналах нужные  записи  и предложила Татьяне самой пройти в отделение реанимации. Назвала лишь имя и фамилию врача, который может дать нужную информацию, когда проведет обход. Так что опять предстояло ждать, но, по крайней мере, она теперь знает, что ничего плохого не случилось. Здесь же, в холле, Татьяна купила себе булочку и кофе из автомата, и жизнь стала казаться чуть лучше.
Она просидела почти час, и за это время на планшете проверила почту — последние сообщения от сотрудников и подруг, от Маши, которая даже не знала, где Татьяна сейчас находится. Успела даже ответить на самые срочные письма. Она так увлеклась, что не заметила, как пролетело время. Ее позвала медсестра:
- Девушка, Вы можете подняться, врач уже освободился, он в ординаторской. Только наденьте бахилы и одежду верхнюю сдайте в гардероб.
Она была так мила и предупредительна, что никак не вписывалась в реалии российской медицины. А ее улыбка могла стать для любого больного вакциной или лекарством от многих хворей.
- Спасибо, вам, Юля, — ответила Татьяна, прочитав надпись на лацкане блузона.
И собрав свои силы, она отправилась наверх. Туда, где уже, может быть, стало что-то известно о состоянии здоровья Игоря.
Закрытые двери. От надписи над входом — «Реанимация» — сразу стало опять тревожно на душе, холодно и мрачно. Там было тихо, и никакого движения за застекленными дверями не наблюдалось. Татьяна осторожно открыла дверь в отделение, почти неслышно вошла. Увидела табличку у ординаторской комнаты и, чувствуя, как стучит собственное сердце, направилась к ней. Еще не собравшись с духом, чтобы постучать, услышала  доносившиеся из-за двери громкие мужские голоса.
- Да я тебе говорю, что в такой ситуации любой интерн должен знать, что делать, ну разве так можно!  Люди, они же не железные, голова у человека — предмет нелишний, одна, между прочим, в отличие от ног или рук. А он мне — ничего, готов.
- И что?
- И ничего, вывезли и убрали, как обычно. На свалку металлолома. Там таких мотоциклов каждое лето — по десятку прибавляется.
Татьяна подслушала разговор и мысленно перекрестилась, сообразив, что речь шла о каких-то давних событиях. И решилась постучать. Дверь тут же открылась — видно кто-то собирался как раз выходить.
- Ой, — чуть не налетел на неё лысый, немолодой уже и сильно пропахший табаком врач в зеленом хирургическом костюме. — Простите, не заметил. Здрасьте.  Вы ко мне?
Он пропустил Татьяну в кабинет, сам зашел тоже. За столом сидел еще один врач, возле монитора, что-то внося в файлы. Кипы карт, снимков  лежали на столе перед ним. Здесь пахло и едой, и кофе, и дезинфицирующими препаратами.
- Здравствуйте, я хотела бы узнать о состоянии своего родственника. Он вчера попал под машину. Игорь Мечников. Он в реанимации. Мне внизу сказали в справочной, а больше они там не знают ничего. Что с ним?
Она снова почувствовала бешеное волнение, дрожь в руках, в ногах, страх услышать сейчас самую дурную весть. Тот, что собирался выходить, задумался, почесал нос, лоб, поискал что-то на столе в картах, вытащил снимок, посмотрел на него.
- Так, вот так, вчера, говорите, попал под машину. У него, как мы полагаем, закрытая черепно-мозговая травма. Снаружи следов почти нет, так, царапина, зашили еще вчера. Внутричерепное давление в норме почти, внутри тоже нет повреждений, опасных для жизни, но почему он до сих пор без сознания, медицина дать ответ сегодня не может. Другие органы тоже в порядке. Никаких переломов, ушибы только. Больше Вам ничего сказать  не могу.
- И как он сейчас?  Он что, в коме? Вы мне скажите правду, пожалуйста! — ей хотелось вырвать правду из этого доктора или понять, что он ничего не приукрашивает.
- Девушка, Вы поспокойнее, давайте выйдем в коридор, чтобы никому не мешать,—врач взял ее под руку, и они направились к выходу.
- А  можно мне пройти в палату?
- Можно, только что Вы там будете делать? Ну, идемте. Покажу Вам Вашего пострадавшего героя.
Они вышли в коридор. Палата реанимации находилась совсем рядом.
В просторной освещенной палате, напичканной всевозможными аппаратами, датчиками, проводами, было всего две кровати. Обе заняты. Ближе к окну Татьяна увидела Игоря с забинтованной головой,  подключенного к монитору. Он как будто спал, почти не дыша. На соседней койке лежал немолодой, весь опутанный проводами, с воткнутой в руку  капельницей, с бледным, почти серым лицом мужчина. Она успела разглядеть на его табличке только год рождения — 1939.  Видно, к сохранению жизни людей здесь подходили основательно. Врач пропустил Татьяну вперед, предложил ей сесть на стул, а сам еще раз прочитал, что было написано кем-то на листе, прикрепленном к пластиковому планшету.
- Вот, видите, состояние стабильное, он пока без сознания.
- А разве ничего нельзя сделать? Как-то лечить? Лекарства какие-то вводить? Может, у вас нет нужных? — она привыкла конкретно подходить к решению всяких проблем, в первую очередь, с помощью денег. Или давления на нужных людей или специалистов.
- Да все у нас есть. Нет надобности пока ни в чем. Это же не Ваша Москва. Сейчас мы должны просто ждать. Вот Вы не знаете, были ли у Вашего мужа раньше похожие травмы?
- Нет, не знаю, мы мало знакомы. Он вообще мне не муж, — от неожиданного вопроса и своего слишком  быстрого ответа Татьяна даже покраснела, как будто ее застали за чем-то неприличным. — А сколько это может продолжаться? Он вообще будет здоров?
- Этого Вам никто не скажет, у каждого человека свои особенности, и как его организм среагирует, мы не знаем.
- Можно мне здесь побыть? —медленно произнесла Татьяна. Туманная перспектива нескорого возвращения к жизни Игоря почти подкосила ее, и она села на предложенный стул.
- Можно, если что — дежурная сестра там, на посту, за дверью. Вот Вам моя визитка, лучше звоните.
Доктор вышел. Дверь, оснащенная доводчиком, мягко закрылась.
Татьяна бросила сумку на пол, придвинула стул поближе к кровати и  посмотрела на Игоря. Синие плотно сжатые губы, впалые щеки, ссадина на щеке, не успевшая засохнуть, была щедро замазана йодом,  забинтованный лоб. Из-под простыни тянулись провода к монитору, на котором бежали галочки и черточки. Она дотронулась до щеки Игоря, на которой уже появилась щетина, погладила родное лицо. «Хоть не холодное», — подумала она с ужасом и с радостью одновременно.  Несмотря на всю безнадежность положения, ей в этот момент так снова захотелось ощутить близость к этому человеку, что она не удержалась и, привстав, поцеловала Игоря в губы. Лишь слегка прикоснувшись к нему, совсем на долю миллиметра, прядью своих волос задев его лицо. Он чихнул и открыл глаза. Она отшатнулась от неожиданности и оттого, что какие-то датчики свалились с его груди. В первую же секунду кинулась было ставить их на место, словно осколки разбитой вазы собирать в музее, но потом поняла, что он пришел в себя. Пришел в сознание. Смотрит на нее, не понимая, что происходит.
- Игорь, привет! Как ты? Как ты себя чувствуешь? — она растерянно смотрела на него, а он не мог сказать ни слова, в горле, видимо, все пересохло или были какие-то еще причины. Он озирался вокруг себя, понемногу шевеля руками, ногами, пытаясь глубже вздохнуть.
- Тихо, не двигайся, я сейчас позову врача. Ты в больнице. Дай только я тебя поцелую сначала! — и она еще раз наклонилась к нему и вдруг ощутила, как его руки обнимают ее и прижимают к себе. Слишком сильно для человека, недавно вышедшего из обморока.
- Ничего себе,— он попытался привстать, но неожиданно поморщился, —ох, голова-то как болит! И что, давно? Как Швец? Ты не знаешь, что с ним?
- Да с ним все хорошо, здоров и жив. Коньяк со вчерашнего вечера пьет. Господи, как же я рада, что ты пришел в себя! Ты даже не представляешь, чего я только не передумала, ужас какой-то. Я сейчас схожу за врачом. Лежи тихо, пожалуйста, тут же ведь еще больной.
Счастье заполнило всю палату, и в душу словно залетели миллионы бабочек, а затем стали порхать по всей больнице, по коридорам и палатам — разноцветные, золотистые. Татьяна выскочила к медсестре на посту и увидела ее скучающее выражение лица.
- Там больной пришел в себя, девушка, позовите врача, пожалуйста, — она боялась надолго оставлять Игоря одного, а вдруг с ним случится еще какая-нибудь неприятность? Сейчас, когда она чуть не потеряла его,  все мысли были только с ним.
Она вернулась в палату и увидела Игоря стоящим у окна, завернувшимся в простыню, словно римский патриций. Этот силуэт в освещенном окне совсем не был похож на недавно травмированного человека. Скорее он вызывал одно лишь желание: подойти, обнять за плечи и испытать все чувства блаженства от близости любимого мужчины.  Услышав ее шаги, он оглянулся. Цвет его лица был уже гораздо более живым и здоровым. Игорь прислонился к подоконнику,  чтобы чувствовать надежную опору. Не в силах сдерживать себя в рамках приличий, соответствующих больнице, она кинулась к нему и прижалась к груди. От него пахло потом, запекшейся кровью, свежими бинтами, еще чем-то медицинским— и все это смешивалось в такой коктейль, что закружилась голова и у Татьяны. Он же гладил ее плечи, талию, бедра, забыв обо всем на свете, а она чувствовала, как под простыней нарастает желание и страсть.
- Эй, товарищи мои дорогие, это же больница! А вы тут что развели? —послышался веселый голос хирурга. — Больной может не выдержать такой напор! Игорь Владимирович, Вы бы себя поберегли! Ну-ка, прилягте! Я посмотрю на Вас в сознании.
Игорь Владимирович, разгоряченный и возбужденный объятиями, присел на кровать и, как провинившийся школьник, смотрел на доктора.
- По-моему, я здоров, голова только болит.
- Вот я и посмотрю, а то Вам не терпится сбежать отсюда, как я понял. Вы зачем вскочили с койки? Вы когда-нибудь головой также ударялись, не помните? —доктор разглядывал глаза, зрачки больного, прослушивал его грудную клетку, постукивал по коленям молоточком, вздыхал, причмокивал.
- Да, было дело, падал в армии, так что  голова моя тренированная. Ну, и что скажете, можно мне уже вещи собирать?
- Я Вам честно скажу, раз с либидо у Вас все нормально, значит, и со здоровьем тоже все в порядке будет. Поверьте моему сорокалетнему опыту работы. Но сегодня не спешите. Пожалейте себя. Организм — штука очень тонкая, тем более, в Вашем возрасте. Хотите выписаться? Сейчас скажу старшей сестре, она Вам все оформит. Вам же для страховки и документов по происшествию все надо сделать правильно. Так что подождать придется. Поспите еще пару часиков.
Татьяна все это время слушала монолог врача и наблюдала за реакцией Игоря на  его слова. Он слушал, а пламенные взгляды то и дело бросал на свою гостью. Они уже знали, что стоит только выбраться из этой больничной палаты, другая постель будет смята их переплетенными, сомкнутыми телами. Эта мечта сейчас читалась в их глазах и движениях. Но чтобы сохранить приличия, Татьяна решила выйти из палаты. Она подмигнула Игорю, показала жестом на наручные часы и тихо вышла в коридор. Сердце трепетало от волн счастья, набегавших с каждым разом все сильнее на берега ее души. Она улыбалась сама себе, ноги подкашивались в предвкушении близкого жаркого свидания,  для которого она пролетела так много километров, а тут такое приключение они вместе пережили. 
В коридор вышел и доктор. Татьяна остановилась, чтобы его подождать.
- Скажите, а он действительно почти здоров? И уже ничего страшного нет?
- Татьяна, ну это Вам надо сказать спасибо! Я хоть в чудеса и не верю, но Вы что-то такое совершили, подняли на ноги. Так что теперь волноваться уже нечего. Все  будет хорошо. Крепкий мужик Ваш Игорь.  Берегите его.
- Это Вам спасибо, доктор, даже и не знаю, как Вас благодарить,—она  порылась в сумочке и достала свою визитку. — Вот, возьмите, может, будете в Москве, мало ли жизнь как повернется. Буду рада Вам помочь. Спасибо!
Она протянула карточку врачу и, не зная, куда направить избыток эмоций, поцеловала его в щеку.
- Ну что ж, до свидания, Ваш друг освободится часа через два, так что можете погулять.
Доктор засунул визитку в карман и пошел в ординаторскую.
Татьяна направилась к лифту.   















Глава 46

Чтобы не изображать из себя благодетельную мать Терезу или кого-то в этом роде, Татьяна поехала в гостиницу. Она позвонила Павлу Юрьевичу и сообщила ему новость, о которой он уже тоже знал. Он работал, не выходя из своего номера, настроение у него было, судя по тону, веселое. Подопечный Игоря  пообещал, что из больницы охранника заберет служебная машина, как только тот будет готов. Татьяна Островская занялась своими делами. Созвонилась с Машей. Та рассказала о полученных  подарках от своих поклонников в честь вчерашнего Дня Святого Валентина и о том, как много было везде влюбленных пар, начиная от школьников до отважных пенсионеров. Вместе посмеялись над этим, и смех этот был добрый, потому что людям в любом возрасте можно влюбляться. Только Маша этого пока не знает, а убедить ее сможет только собственный опыт. А вот собственный опыт Татьяны Островской подсказывал ей, что сегодня вечером у нее будет свидание, сорванное накануне нетрезвой владелицей «Мазды». О причинах этого происшествия  она сейчас читала на сайте местных новостей. Оказывается, девушку бросил молодой человек, и она с горя села за руль его же автомобиля. И вот что получилось. Теперь у нее долго не будет возможности самой ездить,  да еще компенсации придется выплачивать всем пострадавшим. Такие пикантные подробности выложили в комментариях добрые анонимные читатели сайта, так что даже стало жаль девицу. Хотя она реально могла угробить любого человека, попавшегося ей на пути.
Татьяна лежала на кровати и думала о том, правильно ли она сделала, что сюда приехала. Зачем она это сделала? Поддавшись проснувшимся чувствам, бросила все свои дела, и вот уже третий день занимается судьбой другого человека. Вспомнила книгу Михаила Шолохова, когда-то давно прочитанную, и фильм, который показывают на каждый День Победы. Почему эта ассоциация возникла у нее сейчас? Может, потому что сплелись два слова — человек, судьба? Стоит ли полагаться сегодня на какие-то знаки, повороты, интуицию, наконец? Или она, человек, слишком много делает сама, слишком сильно вторглась в эту сферу, где не стоит спешить? Но ведь так можно потерять и саму жизнь, уделяя слишком много внимания всяким условностям и стереотипам.  На нее вновь нахлынули воспоминания о вчерашней  встрече, о прошлогодних приключениях у них в поселке и первой ночи, проведенной с Игорем вместе.   Как давно уже это было. По телу пробежала волна от мысли, что сегодня все вернется, и они будут предаваться любви, как в первый раз, но уже зная, как много  каждый из них значит друг для друга. Это она прочитала в глазах Игоря, когда встретилась с ним на мосту, и сегодня, когда он пришел в сознание и еле живой обнимал ее со всей своей силой и страстью.
Но чтобы время не тянулось столь тягостно, нужно было себя чем-то занять. Вчера она пошла в магазин, и вот чем это кончилось. Рок вряд ли будет преследовать ее и сегодня, поэтому Татьяна решила пойти поплавать в местном бассейне и, может быть, подарить себе какую-нибудь приятную процедуру по уходу за телом. Она нашла номер телефона в буклете отеля и договорилась о времени. Съела бутерброд, сделанный из привезенных запасов, выпила чашку чая, слегка утолив голод, а на большее организм, в ожидании скорого свидания, был не готов.
Игорь пришел поздно вечером, когда уже все сроки ожидания давно прошли. Постучал в дверь, Татьяна открыла, впустила, чуть посторонившись, и молча села на стул. Она ждала так долго, что уже пережила несколько перемен настроения. Последним чувством было раздражение от собственной наивности и опрометчивости. Сейчас оно сменились радостью. Стоило увидеть, как влюбленно он смотрит на нее— усталый, потрепанный, но счастливый. В первую секунду встречи в номере повисла неудобная тишина, лишь работающий телевизор менял фон стен, отбрасывая блики от изображения. Татьяна была в темном узком платье, босиком. Игорь пришел, видимо, из своего номера, тоже без куртки, но с розой в руках. Теперь надо было подумать, куда ее поставить. Татьяна обрезала цветок на половину длины и принесла из ванной стакан с холодной водой.
- Спасибо тебе, Игорь,  — произнесла она, вытирая руки, — садись, как голова?
- Нормально, вот повязку сняли перед выпиской, так что теперь на человека похож.
На лбу у него еще виднелась некая синева. Татьяна машинально дотронулась рукой до его лба. Она стояла рядом с Игорем,  тренируя собственную волю. От него пахло не только больницей. Аромат мужского одеколона и чистого тела смешивался с его собственными  флюидами, которые так волновали стоящую рядом женщину. Он взял е руку и уже не отпускал, целуя ладонь, пальцы,  запястья и поднимаясь все выше. Больше никаких слов они не говорили, отдавшись во власть безмолвия, поцелуев, вздохов, стонов и ласк. Впервые за долгое время можно было никуда не спешить, никому не мешать, думать только  о себе и делать то, что хочется. Игорь посадил Татьяну себе на колени, молча нашел застежку платья, опустил ее вниз, проник ладонями под мягкую ткань и начал вспоминать. Ее шея, плечи, лопатки, все тело отзывалось на каждое его движение,  на каждый поцелуй. Он не спеша освобождал ее от одежды, наслаждаясь каждой клеточкой кожи, расцеловывая все, до чего можно было дотянуться, держа Татьяну у себя на коленях. Она отдалась его рукам, губам, закрыв глаза и подчиняясь его инициативе. Он снял с нее бюстгальтер и аккуратно отложил в сторону. Мурашки побежали по всему телу, когда он нежно прикоснулся к груди, пальцами, губами, ощущая самые тонкие отклики на свои ласки. Татьяна еще сдерживала себя, чтобы не застонать от удовольствия, от жажды быть вместе с ним, чувствовать его тело, его кожу, его вкус и запах. Она старалась не потревожить его наслаждение собой, не задеть случайно рану, а может быть где-то на теле и ушибы, кто знает. Она слушала его, предоставляя действовать мужчине самому.  Он снял с себя рубашку и, наконец, смог полнее ощутить прикосновение к коже любимой женщины. Обнявшись и  переплетя руки, они страстно целовались. Через какое-то время он отпускал ее губы и снова приникал к груди, еле сдерживая себя и ее, чтобы потом захлебнуться в море любви.
- Милый, мой, как же я хочу тебя, — прошептала Татьяна тихо-тихо. Но он услышал. Он слышал не только ее слова, он знал, что и как надо делать, куда ее вести, чтобы подарить незабываемую любовь, страсть, наслаждение.
- И я тебя хочу, любовь моя, как хорошо, что ты здесь! — и снова целовал и целовал ее, опускаясь все ниже, вслед за платьем, к животу, по спине и бедрам. Он приподнял ее и убрал платье вниз, оставив Татьяну лишь в колготках и трусиках. Провел руками снизу от колен, и встал, чтобы уложить ее на постель. Едва удержался от соблазна подольше посмотреть на нее, полюбоваться, как она прекрасна, лежащая и ожидающая его. Он разделся, волнуясь, как в первый раз, достал из кармана брюк пачку презервативов и прилег рядом. Теперь уже ничто не мешало любви взять верх над расстоянием, обстоятельствами, разлукой. Он избавил Татьяну от оставшейся одежды и начал  долгий путь к наслаждению. Они оба знали, как это бывает, они оба уже переживали это вместе, но теперь они оба знали, что это не просто секс. Что здесь они встретились потому, что каждый прошел свои километры, свои годы и свои испытания. И здесь они встретились, потому что устали быть одинокими, и любовь эта им дана откуда-то свыше. В это так хотелось верить. Это единение они испытали не раз, стараясь не отпускать своих объятий ни на секунду, постоянно касаясь рук, тела любимого человека. Отдышавшись и выпив воды, они снова отдавались друг другу, словно наполняя себя этой силой, берущей свое начало в душе и в сердце.
- Кажется, я хочу есть. А ты?
Занятия любовью отнимают массу энергии, и ее требуется восполнять. Татьяна заблаговременно подготовилась к такому развитию событий. Усталая, почти разбитая, она выскользнула из-под одеяла в ванную и скоро вернулась оттуда завернутая в большое полотенце. На плечах и руках еще блестели капли воды. Она присела рядом с Игорем.
- Ты живой? — она провела рукой по его лицу, поцеловала его в губы, не дожидаясь ответа. — И откуда ты такой взялся? Мне кажется, я тебя уже спрашивала об этом?
- Да я и сам уже не помню, мне кажется, я всегда был с тобой. А во второй моей жизни — точно.
- Слушай, ты же сегодня второй раз родился! Или вчера? А сколько уже времени? — оглянулась она на часы. Они показывали начало следующих суток.
- Правда! И еще живой!
- Может, отметим это? Если тебе можно?
- Я думаю, мне теперь все можно, еще вчера я переживал, что так мало успел в жизни сделать, чего-то добиться, в чем-то преуспеть, все о чем-то волновался. А сегодня — у меня есть ты, и у меня есть жизнь. Просто и понятно. И у меня даже еще кое-что есть. Подожди, ладно? — он встал, поискал в брюках что-то. Потом надел серые боксеры, видимо, чтобы не выглядеть  нелепо абсолютно голым. И преподнес Татьяне бархатную коробочку.
- Вчера не успел, хотел сделать тебе подарок на День всех влюбленных. Но не успел. А сегодня утром даже забыл, хорошо, что в куртке так никто и не взял, в больнице.
Он наблюдал, как Татьяна открыла упаковку и достала кольцо.
- Красивое, очень. Спасибо! —она думала, на  какой палец примерить подарок.  Игорь прочитал ее мысли и опередил:
- Попробуй на любой, я бы, может, и хотел, чтобы это было обручальное, но мы люди взрослые. Носи, пока любишь меня, хорошо? — он покраснел от собственных слов, а Татьяне они понравились. В них не было никакого давления, манипулирования, а просто правда. Она тут же надела кольцо на  безымянный палец левой руки, полюбовалась на себя в зеркало.
- Почти под цвет глаз, спасибо, я тебя люблю. И буду носить,—сказав это, она подошла к Игорю и обняла его. Страсть снова начинала овладевать ими, когда она прикоснулась к нему губами. 
Весь этот день и эта ночь были наполнены счастьем обладания любимым человеком, заботой о нем и о ней. Они поели, выпили вина, долго разговаривали о своих предыдущих  жизнях, о любви, которая настигла их на середине пути.  Наконец, сон победил, и они уснули, настроив планы на ближайшие времена.  Впереди было еще два дня работы, завершения контракта, который Игорь сумел удержать и выполнить.
















Глава 47

Утром Татьяна сдала свой номер, вызвала такси и уехала в аэропорт. Ей нужно было увидеть Машу, подруг, поделиться с ними своими новостями, счастьем, которое прилетит чуть позже. Теперь у нее есть родной и близкий человек, с которым можно долго и честно разговаривать о любых вещах,  проводить время, делиться чувствами и сомнениями. Теперь у нее есть друг, любимый мужчина, защитник и надежная опора. О большем они мечтали, но пока решили не форсировать события.  Зачем, если и так — все хорошо?
Бывают такие дни в Москве, когда уже знаешь, что скоро весна. Еще слякоть на дороге, еще темно по утрам, а в воздухе уже чем-то пахнет. Солнце в полдень  сильнее греет, а  значит, невыспавшейся душе легче смотреть в небо и видеть там приближающиеся самолеты перед заходом на посадку.     Каждый из них несет десятки и сотни людей навстречу близким после долгой или короткой разлуки.
Выходя из зоны прилета аэропорта Домодедово, Татьяна увидела лимузин. Он медленно подруливал к группе молодых людей, видимо начинающих артистов российской эстрады. Номера автомобиля она тут же вспомнила, именно в этой машине произошла  ее самая необычная встреча Нового года и новый роман. Молодежь шумно усаживалась в салон, а Татьяна оглянувшись на них, махнула рукой таксисту. До дома оставалось несколько километров, до начала какой-то новой жизни — пара дней.