Бизнес-тусовка коротает вечер на темной улочке Сайгона у Индуски, прихлебывает кофе за хлипкими столиками, выставленными прямо на улице под стволами шершавых неохватных деревьев, уносящихся кронами в необозримую высь, прямо в иссиня-черное ночное южное небо, покрытое яркими мерцающими чужими созвездиями. Душный даже ночью воздух теплой негой обволакивает бизнес-тела в легких тканях, днем истомившиеся от жары и духоты восточного города, упившиеся кока-колой со льдом, искавшие облегчения под струями холодного душа в гостиничных номерах с райской атмосферой, а потом мокрыми падающие в дрожащем от холода воздухе на пастельные покрывала. И мечтающие о морозе, скрипящем снеге, заснеженных елках и еще черт знает о чем. Только не об этом иссушающем аду Сайгона, в общем-то, одного из красивейших городов Юго-Восточной Азии.
С бизнесом общаются местные бандиты - Владик, Котик и Студент, русские, давно уже живущие в Сайгоне. Над улицей висит как круг сыра желтая луна, гулко отдаются шаги одинокого прохожего. Уже заполночь. Владик рассказывает о своей вьетнамской девушке-проститутке. Все ее знают. Она утром бредет мимо их отеля босиком с туфлями в руках с работы - с дискотеки в пятизвездочном отеле на берегу. Сейчас она заболела, денег на лечение в канадском госпитале, где за одну фразу "все пройдет" берут 200 долларов, сама на себе испытала, увы, нет. Лежит в городской больнице для бедных, где нет обезболивающих, и рану на голове после того, как у Вас рванет с плеча сумку мотоциклист, Вам будут зашивать огромной иглой совершенно без анестезии.
Один из сайгонских бандитов захотел решить свои финансовые проблемы за счет импорта в Россию местной наркоты. В Люберцах где-то появился наркотик вьетнамского происхождения. В аэропорту Шереметьево начались тотальные проверки прилетающих. Целая группа бизнеса попала на тщательнейший досмотр. Вплоть до того, что пилили сандаловые деревянные скульптурки и заставляли наклоняться для досмотра в совершенно обнажённом виде. У одной из "бизнесменок" между делом нашли зашитые в платье натуральные драгоценные камни сапфиры невероятных размеров. Такие примерно стоят в царской короне в алмазном фонде.
К Индуске шли уже после шведского стола в пятизвездочном отеле, где можно было до потери сознания есть устрицы, сырые и запеченные, крабов, королевских креветок, мясо и рыбу всех видов и пирожные на десерт. Один из нас обычно съедал десять тарелок крабов, а потом говорил: "Сейчас пойду возьму одиннадцатую, чтобы официанту стало плохо!" Потом ныряли в бассейн на крыше отеля в темноте. Только огни города мигали и переливались внизу, город еще жил, перед тем как окончательно уснуть после полуночи.
Иногда подгребали местные скороспелые нувориши, года за три сделавшие по три миллиона долларов. Один из них Джон все, что зарабатывал, вкладывал в покупку новых домов. Спрашиваю: "Джон! Зачем тебе столько домов?" Отвечает банально: " А куда деньги девать?"
Столик качнулся, и кофе из моей чашки пролился на бежевые брюки Владика. Посмотрел оценивающе - "Сейчас пойдешь ко мне в номер стирать брюки!" Перспектива с ним на пару посетить его гостиничный номер, вообще-то, ужаснула. Перед Владиком трепетали все, он был в розыске в России за убийство. Когда боинг подлетал к Сайгону, в салоне самолета кто-нибудь спрашивал - " Кто передаст посылку Владику?" Гробовая тишина была в ответ. Он мог подойти на вылете, положить тебе в рюкзак пакетик, и на вопрос: "Что там?", так буднично ответить :" Героин".
Марихуана с алкоголем у особо одаренных давала плоды. Бизнес - вумен Алина, слишком уж жизнелюбивая натура, удалилась на глазах у всех в гостиничный номер с одним из бандитов, с самым из них молодым и симпатичным. Он потом женился на молодой англичанке, уехал с ней в Италию, и гонял там, говорят, на феррари. Не было ее долго, появилась такая возбужденная. Но радовалась напрасно. Криминал попытался перевести любовные отношения в финансовое русло и заставить ее раскошелится. Долго еще она посещала Сайгон исключительно с охраной. За все в жизни нужно платить!