У Чжуанцзы умерла жена и Творящий Благо пришел ее оплакивать. Чжуанцзы же сидел на корточках и пел, ударяя в такт по глиняному тазу.
Творящий Благо сказал:
— Мало того, что вы не оплакиваете умершую, которая прожила с вами до старости и вырастила детей. Hе слишком ли много себе позволяете, предаваясь пению, отбивая такт о таз?
— Это не так, — ответил Чжуанцзы. — Могла ли меня не опечалить ее кончина? Hо затем я задумался о том, что было вначале, когда она еще не родилась, не только не родилась, но еще не обладала телом, не только телом, но даже и эфиром. Слитая с неразличимым, неуловимым, стала развиваться — и обрела эфир, эфир развился — и обрела тело, тело развилось — и обрела жизнь. Hыне же прошла через новое развитие — смерть.
Все это сменяло друг друга, как времена года: весна и осень, лето и зима. И я понял, что плакать и причитать, когда она покоится в огромном доме, значит не понимать жизни.
Поэтому и перестал.