«О, ишко-ты, ишко-ты, вонде-то начальник идёт, да фсяко не к нам. А котору сулёму забыл у нас: я дак боле не роботнича, а тятька да матерь и так в колхозе с раньего ранья и до познего позда пропадают, рОбят , а денёк-те фсё равно нету. А куды деваиссе, попустили робят-те, дак ростить надобе. Нимо прошол, о, да, уш коль порато дОброй.
- Бабка, ак начальник-от значит добрый? Тятя-то, наш, у нёго ле робит? – спрашивает пятилетний внук.
- Откуль нёму доброму-то быть? Да, брюшина-то уш порато шибко дОбра. А душа-то, о, да уш,нелючка дику. Боле офсё с ума сходит от власти-то. Акеть люди и поставили, дакеть ничем народ-от зовёт. Не одинова, к нёму, в контору-то сходишь. Дело-то моё пустяк, а гонору-то у нёго, ека шишка на ровном месте, в месеч не решит. Хорошо ежели придёшь, да в духе. Ак чонёбудь буркнёт, фся и доброта. Нет бы фсё ладом выспросить да путёво решать, акеть недосуг. А на конторских сук – дак есь досуг.
Фсех те оползал в конторе жонок-те, боле приелисе, дак по скотным дворам езьдит.
Тамока молодёньки девочошки робить стали. Акеть, ишко-ты, чого хотел сотворить-то сволочь-та брюхата да некошна – сильничать девку-то захотел . Она вокурат коренчу сена за кормушками розвязывала. Уш повалил да юбку задрал, шщаны сымать стал. Да как, чем-то, в лобашку-то огрели, дакэть паметь потерел. В сибя пришол, лёжит на лафке, в красном уголке. Видит, шщо никово нету, дак скоре, по задворью, домой узгревал.
Долго ходил с шишкой-те, на башке-то. Жонки-те уш ничё нёму не сказали и на вылюдьё не вынесли. Акеть нонека фсе фсё про фсех знают. Назавтре, мужики уш на утреннем розводе розказывали, как начальника корова быднула в лобашку. Кака уш там корова, чого нёму у короф-те делать. Корова да двунога, баяли шщо нейной дроля стеть вокурат пошол. А пришол и видит, чого начальник-от вытворет со скотничой-те. Вот и огрел, чем попадя, в лобашку-то. Дроля нейной вербаш, дак не чого не боитче. Вот топере и трусит ходить на скотнойёт двор, посылат ково небудь других конторских. Них тамока дочобеда сидит, ленищоф-те. Акеть боитче, шщо дроля-то заявит в миличию, акеть из партеи прогонят и с председателей сымут.
А, ты, внучочик, говришь, шщо добрый начальник-от».
Погледела по сторонам, а дитятко-робя, бабкино, сладко спал.
Фото из интернета.