«Рассказал одной милой барышне о записных книжках Ильи Ильфа. Был, мол, такой писатель, создавший образ незабвенного Остапа Бендера, сына турецко-подданного.
С увлечением говорил о том, каким необыкновенным стилистом был Илья Арнольдович.
Как ценил и любил музыку слова.
Особенно – смешного слова.
Каким был превосходным рассказчиком.
Лучше многих знал, что иные слова сами по себе могут быть ужасно смешными.
Бывало и так, что и не смешные слова вдруг становились у Ильфа смешными.
В качестве примера привел фразу: «Вчера ел тельное. Странное блюдо. Потом надел исподнее и поехал в ночное».
Сказал и засмеялся, ожидая схожей реакции.
А барышня молчит.
Потом, смотрю, барышня начала мяться.
«А что такое ночное?», – спрашивает.
Терпеливо объясняю, что ночное – это пастьба лошадей ночью в летнее время. И вообще, дело не в этом. Мол, музыка слова...
Барышня наморщила лобик. Соображает.
«Ничего не понимаю, – наконец говорит, – глупость какая-то... Никогда не поверю, чтобы писатель Ильф по ночам, вместо того чтобы спать, пас лошадей!»