Скайп.
«Опасностью прошлого было, что люди станут рабами. Опасность будущего — что люди станут роботами.» Эрих Фромм
Он видел ее часто. И презирал. Таскается чуть ли не каждый день мимо. Поди от безделья.
Да русская. Сразу видно. Кому в голову взбредет тащиться к морю и сидеть там, как ворона на насесте, часами. Полноватая фигура, обычно замотанная в плед в холодную погоду, который развевался как крылья, ну, чистая ворона, двигалась по дорожке. Идет неторопливо, вроде время у нее в кармане, как зерно золотое, хочет сыплет, хочет – нет. Вороша сено вилами, он надвинул кепку ниже, чтоб не встретится взглядом, а то пришлось бы поклониться и поздороваться. Впрочем, она не видела его и совершенно не знала о существовании какого-то там старика, который проживал на хуторе возле моря.
Один проживал. Но дел всегда хватало. Один жил давно. Жена померла уж лет десять будет как. Сын да дочка. Были. Да все вышли. Дочка вышла замуж и уехала к мужу в Хельсинки, родила ему внучку, которую и видел-то вживую всего раз, а так.... фото стоит на камине и греет детской улыбкой зимними вечерами. Сыну под сорок, а жениться не удосужился, разъезжает по свету, теперь где-то в Таиланде живет. Тьфу!
В один из приездов, очень редких, привез игрушку, компьютер, и долго уговаривал научиться пользоваться. Старик, хмуря седые брови, исподлобья смотря на сына, весь вскипел, тогда чуть не поднял руку на кровиночку впервые. Но сын оказался упорным.
Раскрывал свой ящик, словно книжку, включал, настраивал и, погодя некоторое время, смотрела с экрана доченька, улыбалась довольно.
Заставил таки, научил! Теперь старик иногда, обговоренными вечерами, торжественно ставил хрупкую игрушку на стол, прежде чем раскрыть гладил черную крышку заскорузлыми пальцами. Бережно открывал, включал и завороженно следил когда голубой экран засветится. Заучено делал нехитрые манипуляции, не спеша, шевеля при этом губами, повторяя то, что делал. Вот натруженный палец неловко вел курсор на появившуюся зелененькую галочку, властно стукал, и с торжественным звуком открывалась на весь экран таблица. Тут старик немного отдыхал, переводил дыхание, зорко смотря на таблицу. Вся таблица была читана-перечитана много раз. В левом верхнем углу было название этого чуда «skype», а произносится просто - скайп. Теперь он, отец, запросто может вызвать сына на экран или дочь, веселую внученьку...голоса заполняли пустое пространство дома. Даже когда ящик был выключен, старик долго сидел, держа морщинистую руку на черной поверхности, слегка теплой. Затем тщательно накрывал белым, льняным полотенчиком и уносил в спальню на высокий комод возле кровати.
И заметил, что днем, делая свои рутинные дела, вспоминал чудо-ящик и невольно улыбался.
Вот и сейчас уже немного темнело, скоро пойдет в дом, к голубому экрану. Старик распрямился с трудом, устал, рука невольно скользнула на поясницу, которая ныла не один день.
Покосился на фигуру, застывшую на своем привычном камне невдалеке, которая выделялась на фоне серебра волн. Господи, ветер и вода ледяная уже. Осень на дворе! А она сидит вся в брызгах и хоть бы хрен!
Сплюнул. Выругался:«Курат!» И уже хотел брести в сарай пристроить вилы на место. И краем глаза заметил, как та, замотанная в плед, начала тихонько клониться на бок и соскользнула на землю, почти прямо в воду и замерла там неподвижным кулем.
Этого еще не хватало! Старик бросил вилы и затрусил на берег. Она лежала на боку, растрепанная рыжая коса полоскалась в мелководье, а руки судорожно вцепились в плед.
Старик с трудом перевернул ее на спину, тяжелая была, килограммов 80. Лицо круглолицее, глаза закрыты, но вроде дышала. Спасатель, подтянув ее на том же пледе от воды, растерянно присел рядом, что делать дальше он не знал. Дотащить ее до хутора вряд ли у него хватит сил, оставить здесь и идти до соседа, с километр будет, позвонить в скорую, а как ее оставишь здесь одну? Уж больно беспомощно выглядела, жалко и трогательно. Еще не старая, намного моложе его, ручки чистенькие, не привыкшие к работе. Темное, шерстяное платье, слегка задравшись, открыла коленки, гладкие, круглые.
Старик бережно поддернул подол и накрыл ноги. Простынет же, на песке лежать – не сахар! Он решил похлопать ее по щекам. Тщательно вытер ладони, подул на них для чего-то и легонько похлопал. Результата – ноль! Похлопал посильнее. Потом зачерпнул воды и вылил на бледное лицо. Прямо спящая красавица или русалка великовозрастная. И что только развалилась у моря и так не вовремя! Отчего у него была к ней такая неприязнь? Вона какая жалкая!
Равнодушно бросив взгляд на великолепие заката, солнце уже пристроилась на волнах, щедро разбрасывая алые краски на оные, он наклонился ближе к лежащей. И тут она ни с того, ни с сего открыла глаза. Даже в свете заката было видно - зеленые, точно русалка, которая сейчас еле слышно прошептала «Время, скайп!»- эти необычные слова, произнесенные, разумеется, на русском языке,удивили старика. Русский язык он хорошо помнил и без труда воскликнул: « Ну, вот очнулась! Вставай, простынешь.»- протянул руку. А та, каким-то грациозным движением, приподнялась и, совсем уж по-царски, протянула свою руку. Старик опешил, заполучив доверчивую, теплую ладошку, что птичкой скользнула в его холодные ладони, такой похожести не ожидал. Когда-то точно так он пригрел ладошку свое жены Марит на празднике Яанов день, пригрел, чтобы никогда не расставаться и прожить счастливо жизнь. Сейчас его смутили странные ощущения и, так некстати, сравнения с давно забытыми чувствами. Но незнакомка, не заметив ничего, поднялась, слегка шатаясь, как березка на ветру, пробормотала благодарность, суетливо встряхнула плед, замоталась в него. Ей было неловко, это видно было по виноватым, сметенным глазам, не хотела бы помощи от постороннего человека. Но старик понял, что одна она не дойдет, поэтому сердито прижал ее руку к боку и двинулся по мокрому песку. Так и пошли, молча, но согласно, она покорилась и семенила чуть сзади. Когда прошли хутор, старик остановился, повернулся, он не знал куда идти, где она живет не представлял. Она сразу поняла остановку, тихо прошелестела: « Живу в Симму, там, по дорожке через лес. Я дойду, немного осталось.»- на что старик фыркнул: «Как же, дойдешь! И часто с тобой такое? Падаешь кулем.»
Она выдернула руку, облокотилась другой рукой на плечо старика, нагнулась и вытряхнула из туфлей песок, видимо раздумывала посвящать ли собеседника в личное, промолчала. Дошли до поселка быстро, она повернула к крайнему двухэтажному дому, который выглядел игрушечным, городским, не таким добротным, как хутор старика.
Забора не было, кусты опоясывали всю территорию, всего соток десять. Старику захотелось зайти и посмотреть внутрь дома, словно что-то понять по обстановке этой загадочной дамы. Годами она ходила мимо, он привык к этому, а теперь есть возможность понять ее, понять зачем она таскалась одна к морю, в любую погоду. Не зная уж как, но она догадалась об этом желание старика и уверенно повела его к своему крыльцу. Они преодолели ступеньки, вместе прошагали по открытой веранде, у дверей она на миг отпустила чужую руку, откуда-то, из кармана платья наверное, достала ключи и открыла дверь. Дом был просторный и точно городской, стены были обшиты золотистыми деревянными дощечками, от чего все пространство было золотое, теплое. Старик замешкался на пороге, нет, не принято у них вот так запросто заходить к посторонним, он уже хотел повернуться и уйти, но тут его взгляд упал на большой круглый стол. Кухня не отделялась от фоей стеной, была только арка, которая и обозначала границу двух комнат. И прямо с порога виден этот деревянный стол, на котором с одного края, раскрыв свой «рот» стоял ноутбук.
Она пригласила пройти и отодвинула стул, засуетилась, предлагая на выбор: «Чай, кофе?»
Старик опустился на стул молча и замер, разглядывая обстановку. А на столе почему-то, вместо чая и кофе, появилась пузатая бутылка какого-то заморского напитка. Осторожно отодвинув ноутбук, но не закрыв его, хозяйка довольно таки быстро стала приготавливать закуску. Мелькали руки, что-то резав, открывая баночки. Здесь она разговорилась. Вот, живу почти одна – поведала, муж ходит в море, редко бывает дома и, как единственная теперь доченька, живет в скайпе. На что старик сгорбился в согласии, его близкие тоже живут в скайпе.
Спустя некоторое время, чокаясь миниатюрными рюмочками, в которых плескался солнечный, крепкий, но вкусный напиток, они запросто разговаривали, словно были давно-давно знакомы.
Размахивая жилистой рукой, зажав двумя непослушными пальцами тоненький бутерброд с красной икрой, старик опять вернулся к наболевшему: «Нет, ты подумай, раньше дети строили жилье рядом с хутором, вся семья жила на одном месте, вместе работали, жили, делили радости и беды. А сейчас живут – в скайпе!»- на что она горестно качала головой и проворно подкладывала в тарелку старика явства.
Они говорили и говорили! А третий их «собеседник» гордо чернел на краю стола, в самом почетном углу. Ноутбук. Скайп. Где жили их самые близкие люди.
И сколько бы не обсуждали старые времена, новую технику эти два одиноких человека,
они сами жили все дни и ночи практически для тех минут в скайпе.
И им было так страшно представить, если не было бы этого скайпа, тогда жизнь совсем потеряла бы смысл.
Они знали, что им еще повезло, что могут иногда видеть радостные лица родных, своих кровиночек – детей на экране.
На экране. И ничего с этим не поделаешь!
Skype (МФА: [ska;;p]) — бесплатное проприетарное программное обеспечение с закрытым кодом, обеспечивающее текстовую, голосовую связь и видеосвязь через Интернет между компьютерами (IP-телефония), опционально используя технологии пиринговых сетей, а также платные услуги для звонков на мобильные и стационарные телефоны. Skype имеет 663 миллиона пользователей по состоянию на конец 2010 года[11]. Большинство разработчиков и 44 работников общего отдела находятся в Таллине и Тарту, Эстония.
(из википедии)